Реквием для зверя (черновик)

— Вот же зараза, — устало процедил, всё ещё стискивая зубы.

— Выдержишь подобное ещё раз? — от вида его побелевшей кожи меня пробило нервной дрожью.

— Что ж, думаю, да, но на этот раз мне понадобится кое-что посильнее скотча.

— Скажи что, — тут же наклонилась я к Нику, обеспокоенно всматриваясь в его бесстрастное лицо, — и я принесу всё, что только захочешь! — может, я и не могла принять на себя часть его страданий, но, по крайней мере, у меня была возможность их облегчить.

— Точно? Всё, что захочу? — как-то неоднозначно поинтересовался мужчина, впиваясь в меня на удивление ожившим взглядом.

— Д-да…

— В таком случае я хочу получить от тебя поцелуй.

— Что? — от его слов во рту мгновенно пересохло, и я испуганно сглотнула. — Я серьёзно, Ник, говори, что нужно. А шутить будешь, после того как мы тебя заштопаем.

— Даяна, — так быстро схватил меня за плечо, подтягивая ближе, что я и опомниться не успела, как уже лежала у него на груди, упираясь в подушку по обе стороны от его лица. — Не знаю, о чём ты сейчас думаешь, но это и близко не шутка.

Его пронзительный серебряный взгляд и бархатный голос буквально проникли мне под кожу, выворачивая наизнанку. В этот момент Ник оказался настолько близко, что горячее дыхание с ароматом дорогого скотча начало обжигало дрожащие губы.

— Поцелуй. Меня, — повторил он, и на этот раз заколдованное тело само подалось вперёд.

Мозг начал отключаться, а пальцы скользнули по напряженным скулам, впиваясь в щетинистый подбородок. Прихватив его верхнюю губу, скользнув по ней языком, я почувствовала, как нетерпеливо Ник запускает пальцы в мои волосы.

Такая ерунда, но от этих прикосновений по коже забегали приятные мурашки. Его умелый язык скользнул по кромке полураскрытых губ, очерчивая границу своих владений, и тут же проник мне в рот, заставляя издать далеко недвусмысленный стон.

Сначала всё было достаточно сдержанно, словно мы пробовали друг друга на вкус после столь долгой разлуки.

Испытывали… Ласкали… Изучали…

А затем наш поцелуй стал куда более глубоким и жадным. Напористым и крепким. Нарастал с каждым следующим моментом, словно сорвавшаяся с гор лавина!

Казалось, что именно этого момента мы с Ником и ждали всё то время, что не могли прикоснуться друг к другу! Казалось, что, снова и снова вторгаясь в мой рот своим настойчивым языком, Прайд буквально кричал: «Блядь, как же сильно я скучал по тебе, малышка!»

И чувствуя, как воодушевлённо я отвечаю на очередной его голодный порыв, Прайд ещё больше углубил наш поцелуй, доводя процесс до какой-то пугающей, животной ненасытности!

Тело тут же отозвалось на его настойчивые движения, клубясь в самом низу живота вязким комом горячей истомы. И стоило его руке опуститься на поясницу, пробираясь под тонкий шелк, как я снова застонала в его полураскрытые губы.

Слегка прикусив меня за язык, довольно прорычав, он втянул его к себе в рот, начиная возбуждающе посасывать. И может, у меня и не было настолько продолжительно воздержания, чтобы сойти с ума от простого поцелуя, но меня буквально закачало оттого, как приятно сплелись наши языки.

Раз за разом моё тело начало накрывать настолько сильной волной острого удовольствия, что я практически лишилась чувств от растекающейся по венам эйфории. И единственное, чего мне сейчас на самом деле хотелось, так это довести наш бешеный поцелуй до заветного конца!

— Дальше нельзя, — прохрипел Прайд, прекращая нашу близость на таком сладком моменте, что из моего горла тут же вырвался протяжный стон болезненного разочарования.

Доведённая до исступления плоть содрогнулась в мучительной агонии, требуя незамедлительного продолжения. И я снова потянулась к губам Ника, но тот лишь придержал меня, испуская не менее прискорбный стон, что и я всего мгновение назад.

Пока приходила в себя под дрожание собственного тела, понадобилось немного времени, чтобы собраться с силами и взглянуть в лицо поцеловавшего меня мужчины. Перед глазами стояла лёгкая дымка от всё ещё растекающегося по крови эндорфина.

Сама не знаю, что именно это было, но, встретившись с затуманенным взглядом Ника, я вполне могла бы поклясться, что то, что между нами только что случилось, принесло ему ничуть не меньше удовольствия, чем мне…

— Если продолжим… — нервно сглотнул, напрягая скулы. — То тебе снова придётся смывать с меня кровь…

По тому, как оттопырилась ширинка его брюк и как старательно он пытается унять откровенное возбуждение, я прекрасно понимала, что его тело желает продолжения ничуть не меньше моего, но раз уж Ник сказал «нет», то иначе уже и быть не могло…

Отвернувшись, поправляя волосы, я присела на трясущиеся коленки, стараясь унять бешеное биение сердца. Голова продолжала кружиться, а руки дрожать.

— Готова? — поинтересовался Прайд, заставляя меня взяться за длинные ниточки.

— Да.

Дождавшись от него утвердительного кивка, я затянула очередной крепкий узел. Сжав кулаки, на которых тотчас заиграли вздувшиеся вены и напряженные сухожилия, Ник запрокинул голову, делая глубокие, рваные вздохи. Казалось, что на этот раз он на самом деле перенёс мои манипуляции куда легче.

— Спасибо, — тут же поднялся Прайд на край кровати, осматривая мою работу. — Отлично получилось.

— Осталось отрезать лишнее и наклеить пластырь, — спрыгнула я с кровати, оставляя его спальню.

Удивительно, но ещё никогда прежде я не чувствовала себя наркоманкой в приступе ломки…

Сейчас мне нужно было как можно быстрее оставить этот проклятый номер и встать под ледяной душ. Отголоски недавнего поцелуя продолжали клубиться всего в одной точке моего тела, заставляя ноги предательски подкашиваться. Разогреть меня до подобного состояния, а затем отправить ни с чем — всё равно что подразнить ребёнка шоколадной конфеткой, а затем выкинуть ее в мусорное ведро!

Взяв с кресла принесённую Луисом сумочку, я выскочила в совершенно пустой коридор. Мой номер располагался прямо по соседству с номером Прайда. Стена к стене. Так близко, что не будь это пятизвёздочной гостиницей, и я более чем уверена, что смогла бы услышать, как он ходит!

Ключ-карта вошла в замок далеко не с первого раза. Пальцы вспотели, а руки слегка подрагивали от волнения и того… о чём я совершенно не хотела думать!

Ещё полчаса назад в моей голове было столько вопросов. Мне нужно было понять, где именно я буду жить, когда мы с Ником вернёмся в Нью-Йорк? Узнать, как именно он собирается забирать мою маму и что же будет с моим исчезновением теперь? Да и получится ли у него обыграть моё возвращение после пропажи? Но всего одна кровавая клякса на ладони — и всё оказалось перевёрнуто с ног на голову!

Наконец-то этот проклятый электронный замок пикнул, впуская меня в номер!

Не став включать свет, я сразу же направилась в ванную комнату. Сейчас мне как никогда нужно было раздеться и смыть с себя духи Прайда, ароматом которых так сильно пропитались и мои вещи, и мои волосы, что я буквально начала задыхаться, чувствуя присутствие этого мужчины каждой своей клеточкой.

Его прикосновения всё ещё обжигали мне кожу, безумный вкус клубился на языке. А проклятое имя пульсировало в глубине стиснутых бёдер, заставляя прокручивать в голове его последние слова: «Если продолжим, то тебе снова придётся смывать с меня кровь».

Только вот продолжим ли?

Включив воду, наполняя просторную ванну, я подошла к зеркалу, начиная раздеваться. Сама не понимала, что именно мне там хотелось увидеть, но, словно в каком-то трансе, наблюдала за тем, как расстегиваются пуговицы моей блузы.

Как тонкая ткань сползает по плечам, бесшумно падая на мраморный пол… И как приятно мурчит молния юбки, позволяя высвободить напряженные бёдра…

Коснувшись живота, проведя пальчиком вдоль линии шелковых трусиков, я поднялась до застёжки бежевого бюстгальтера. Красивый аксессуар упал к моим ногам, а через секунду та же участь постигла моё позорно мокрое бельё.

Грудь вздымается при очередном рваном вздохе, когда её снова пробивает судорогой навязчивого вожделения, а я продолжаю смотреть на своё отражение, не решаясь сдвинуться с места.

Ещё никогда прежде мне не приходилось мастурбировать. Сколько я себя помню, подобный процесс никогда не вызывал во мне ничего, кроме стыда и неловкости. А ещё немыслимого страха, что как только я начну, то об этом тотчас узнает Джеймс, превращая мою жизнь в ещё более немыслимый кошмар.

Но сейчас… Сейчас я была готова нарушить все свои принципы и сделать то, чего так настойчиво требовало разгоряченное тело.

Погрузившись в тёплую ванну, слушая, как бурлит бегущая вода, я коснулась губ, вспоминая наш с Прайдом поцелуй. Прикусив кончик влажного пальчика, скользнув по нему языком, я непроизвольно закрыла глаза, представляя лицо Ника.

Как он подходит ближе… Как прижимает к своему крепкому телу… И как сильно его язык обжигают венку на дрожащей шее, посылая очередной импульс возбуждения в самую чувствительную точку…

Дыхание становится прерывистым. Тело вздрагивает под приятной волной мурашек. И я снова прикусываю фалангу пальца, представляя, что это губа Прайда…

Рука ложится на напряженный живот, и мои ноготки тут же впиваются в кожу вокруг пупка. Сжимают её до приятной боли, а затем начинают поглаживать воспалённую кожу, всё ещё не решаясь опуститься ниже.

Я представляю, как жадно Ник целует меня, заставляя забыть обо всём на свете… И нетерпеливые бёдра сами выгибаются навстречу робким пальцам…

Очертив контуры груди, начиная играть с пульсирующим клитором, я запрокинула голову на твёрдые борта ванной, даже и не думая сдерживать сладкий стон.

Я чувствовала, как Прайд накрывает меня своим мускулистым телом… Как его твёрдые мышцы трутся о мою возбуждённую грудь… И как приятно обдаёт жаром воспалённые соски… Как настойчивые руки разводят напряженные бёдра… и я снова могу ощутить этого мужчину у себя внутри.

Спина начинает выгибаться. Движения становятся уверенными и настойчивыми. Тугой сгусток поддаётся моему напору, и я жадно прикусываю губу, погружаясь в процесс ещё сильнее прежнего, рассыпаясь на части.

Между ног стало тепло и приятно. Наконец-то очень слабые и едва уловимые волны эйфории начали растекаться по животу, позволяя расслабиться. И пусть не назвать это полноценным оргазмом, но стоило мне расслабиться, как щеки тут же запылали от смущения.

Ведь, что не говори, я бы с огромным удовольствием воплотила в жизнь эту безумно порочную и безумно приятную фантазию…

НИКОЛАС 1

— Ну что, выбрала? — сделав последнюю затяжку и раздавив окурок в стеклянной пепельнице, я подпёр плечом дверной косяк, смерив Даяну сосредоточенным взглядом.

С аккуратной тонкой фигурой и мягкими чертами лица она казалась мне мифической нимфой. Спина была красиво выгнута. Волнистые волосы убраны в высокий хвост, а белая рубашка с кружевными чёрными манжетами и узкая юбка придавали её сдержанному образу аристократическую холодность.

— Я… Прости, Ник, ещё нет…. — дёрнулась она словно от удара, а затем снова уставилась в ноутбук.

Вот уже полчаса пробегала по полученному списку имен, наверное, уже в стотысячный раз! Полчаса, за которые можно было не только выбрать своё новое имя, но и напечатать его на документах!

— Не понимаю, зачем мне всё это теперь?

— Затем, — прошел в гостиную и опустился около неё, — что раз мы уже начали, то было бы глупо не довести всё это до ума. К тому же неизвестно, когда именно они могут тебя понадобиться, — наблюдал за её движениями, и мне показалось, что с бемби явно что-то не то. Она так сильно нервничала и путалась в словах, что в голову пришел только один возможный вариант. — А ты случайно не заболела?

— Нет! — уклонилась Даяна от моей руки, когда я попытался измерить ей температуру. Раскрасневшаяся и смущенная, она выглядела так, словно я спросил о чём-то безумно пошлом. — Всё хорошо, Николас, честно, — поднялась она на ноги и обошла журнальный столик. — Просто я всё ещё не понимаю, почему тебе так и не перезвонил Алекс? И почему ты до сих пор не позвонил Джеймсу?

— Алекс не позвонит до тех пор, пока не выполнит свою работу полностью, а Джеймс не берёт трубку, — уложив ногу на ногу, я закинул руку на спинку дивана, продолжая наблюдать за тем, как Даяна начинает выламывать вспотевшие пальцы.

— А что, если позвоню я? В прошлый раз он сразу поднял трубку и в этот раз может.

— Не думаю, что это хорошая идея, — устало выдохнул, потирая переносицу. — Чем больше Джеймс будет на тебя смотреть, тем сильнее начнёт скучать. А это значит, что его зацикленность вполне может перерасти в настоящую паранойю.

— Но ты ведь сказал, что он не причинит вреда маме, а теперь говоришь про зацикленность.

— Если ты на самом деле хочешь получить от него желаемое, то должна быть умнее. Я более чем уверен, что мой сын уже давным-давно оставил вашу квартиру и переехал туда, где бы я его не нашел. А раз так, то и Меган тоже. Не думаю, что она бы на самом деле захотела остаться со мной после того, что я сделал.

— И насколько же это серьёзно? — напряглась Даяна, присаживаясь на пышное быльце.

— Думаю, что на этот раз всё закончится разводом, — так спокойно проговорил, что и сам себе не поверил.

Раньше наш с Меган развод казался мне чем-то абсолютно неосуществимым. И совсем не из-за того, что это могло принести кучу проблем или же довести до скандала. А потому, что у меня даже и в мыслях не было ничего подобного. Казалось, что это априори невозможно!

Сколько я себя знаю, Ричард всегда воспитывал меня по принципу «делай что нужно, а не то, что хочется». И именно так я и жил на протяжении сорока лет. Забивал свои желания, отказывался от того, что мне на самом деле было важно.

И одним из этих «нужно» и стала для меня Меган.

Я мог ходить на сторону. Мог спать с другими. Мог ненавидеть свою жену. Но мне строго-настрого было запрещено даже и близко думать о том, чтобы развестись с ней.

Наверное, именно поэтому я никогда и не мог найти общий язык со своим сыном. Ведь, в отличие от меня, он был самым что ни на есть «хочу!».

Хочу всегда и везде! Хочу при любых обстоятельствах! Хочу! И гори всё синим пламенем!

И только сейчас я на самом деле его понимаю. Только сейчас настолько же сильно «хочу!», что готов раз и навсегда изменить всю свою жизнь! Перекроить её под себя, не думая о последствиях!

Не знаю, может, ещё лет десять я и протяну, прежде чем Даяна начнёт воспринимать меня не как мужчину, а как простого старика. Но хотя бы эти несчастные десять лет я хочу не думать ни о чём, кроме того, что может сделать меня счастливым!

— Развод? — округлились глаза Даяны. — Ник… Ты это серьёзно? Но как же? Из-за чего? — и тут же на её лице запечатлелся испуг, а осипший голос заставил меня улыбнулся. — Из-за меня?..

— Успокойся, бемби, это не твоя вина. Наш брак уже давным-давно был не более чем простой фикцией. А вся эта ситуация с тобой и Морганом лишь подтолкнула меня к тому, чтобы раз и навсегда прекратить всю эту ахинею.

— И что же теперь будет? — сложив ладони, она зажала их между коленками, следка подаваясь вперёд.

— Ничего особенного. Сначала подам на развод, затем её адвокат потребует от меня около 60 % совместно нажитого имущества. И я передам в её распоряжение Прайд Индастриал Фармасьютик, квартиру на Гринвич-виллидж и десять миллионов.

— Ты хочешь передать в её распоряжение то, чем на данный момент владеет Джеймс? — растянулись её губы в приятной улыбке. — И, таким образом, в любом случае не лишишься ни основного бизнеса, ни денег.

— Умно, не так ли?

— Чёрт, Николас! — на этот раз Даяна уже и не подумала скрывать восхищенную улыбку. — В этом мире есть хотя бы один человек, способный обвести тебя вокруг пальца?

— Как бы сказать… — пожал плечами, поднимаясь со своего места. — Есть одна особа, которая ещё совсем недавно настолько мастерски обвела меня вокруг пальца, что я до сих пор не могу отличить её ложь от правды…

Даяна следит за мной, ловя каждое слово. Не отводит глаз, не шевелится и даже не дышит. Её томный взгляд буравит меня, проходя насквозь.

Он такой острый и такой тяжелый, что с каждым следующим мгновением всё больше и больше проникает под кожу. Взывает ко мне, словно сирена, зовущая моряков на смерть.

Чёрные глаза подавляют всю мою волю. Ломают пополам, и я так сильно хочу поцеловать бемби, что тело само движется вперёд. Само подходит к ней и берёт за запястье. Само прижимает к себе, скользя по её пояснице, поднимаясь до лопаток. И то, что она не сопротивляется, не дёргается и не боится, бьёт в голову сильнее чистого спирта.

Вскинув голову, продолжая удерживать мой взгляд опьяневшими глазами, Даяна скользнула своими маленькими ручками по моей груди, закидывая за шею. Прижимается ещё сильнее, что я практически чувствую её глубокое сердцебиение через всю нашу одежду…

Набухшие губы раскрыты… Дыхание учащенное… Щеки залиты румянцем… А фарфоровая кожа пахнет какао… Так сладко, что я готов питаться её ароматом, словно самый настоящий вампир…

Втягивать в себя до приятной дрожи в коленях! До белых вспышек и разноцветных салютов! До тех пор, пока весь мир не прекратит своё существование!

Проклятый телефон практически оглушает нас своей незамысловатой мелодией, и Даяна вздрагивает в моих объятиях, словно пробуждаясь ото сна. Так происходит всегда, когда она чувствует, что поступает неправильно. Всегда, когда приходит в себя, после того как имела слабость поддаться порыву. Словно в этот момент к ней возвращаются все её бесконечные запреты, вето и табу.

Блядь! Ещё никогда в жизни я так сильно не ненавидел этот проклятый рингтон, как в этот момент! Хочется швырнуть его о стену! Разбить к чёртовой матери, чтобы тот больше никогда в жизни не играл эту злоебучую мелодию!

— Телефон… — шепчет Даяна, отстраняясь от меня.