Превосходство (ознакомительный фрагмент)

За гранью. Книга первая: Превосходство

Пролог. Четыре правды, одна истина

Немая сестра и трое братьев стояли на вершине невысокой горы в ожидании грандиозного события. Последнего события в истории Земли. Через четверть часа Церера столкнётся с планетой, уничтожив всё живое. Ни одна, даже самая живучая бактерия не сможет уцелеть.

Четыре судьбы, запертые в одном теле, — на языке обывателей: «раздвоение личности». Полная чушь! Дар небес, прикосновение Всевышнего, если хотите, но никак не диагноз, вынуждающий надевать рубаху с длинными рукавами!

Стоит ли говорить об испытаниях, выпавших на голову маленького Андрея? Каждый сталкивается с несправедливостью и жестокостью — кто-то в большей мере, кто-то в меньшей. Однако ему «повезло» значительно сильнее других. Несколько лет он сопротивлялся, отчаянно сражаясь с судьбой, но в итоге проиграл и закрылся от целого мира.

Нападки продолжались. И в тот момент, когда черепаший панцирь смирения дал трещину, на свет появилась Немезида — защитница, способная изменять реальность по своему усмотрению. Каждого обидчика настигла кара — никто не ушёл безнаказанным. Раз за разом «случайности» убивали и калечили глупцов, решивших нарушить покой беззащитного ребёнка.

Почувствовав себя в безопасности, Андрей начал поглощать знания этого мира, словно шахтёр, выбежавший из затхлой пещеры на свежий воздух и пытавшийся отдышаться. Параллельно внутри него развивалась мизантропия, подпитываемая верой в свою избранность, своё превосходство. Остальных людей он рассматривал лишь как материал для экспериментов. А в редкие ясные дни — как забавных хомячков, за которыми интересно наблюдать.

Знания постепенно перестали умещаться в его памяти. Тогда-то и появился Икар — библиотекарь, стратег, голос разума и рационализма. Новый компаньон подчинил себе подсознание. Ему удавалось заниматься исследованиями, не тревожа Андрея, лишь изредка помогая ему советом и показывая правильный путь.

Вся последующая жизнь проходила под руководством Икара, однако более древние, неразумные части мозга начали бунтовать. Пробуждение Сатира было делом времени, как и половое созревание у любого здорового человека. Похоть и жажда приключений то и дело овладевали Андреем. Ему с трудом удавалось отбивать постоянные нападки младшего брата.

По итогу многолетней войны троица пришла к мирному соглашению: Сатир брал на себя всё, что касалось чувств, эмоций и неразрешимых экзистенциальных вопросов, а взамен получал полную свободу на несколько дней в году. В эти дни обычному человеку, а особенно красивой, пышногрудой девушке желательно было остаться дома. Сатир всегда получал своё, чего бы это ему ни стоило.

— А если не получится? — спросил младший брат, за свои выходки прозванный Сатиром.

— Поздно об этом думать. Что сделано, то сделано, — ответил Андрей.

— Я всё просчитал! — гордо заявил Икар. — Вероятность неудачного исхода ниже двадцати семи процентов.

— Большие шансы на провал, однако, — вновь посетовал Сатир. — А я ведь столько ещё мог натворить в этом мире, что вам и не снилось!

— Нас и так уже разыскивают в шести странах за твои выходки! — недовольно буркнул Икар. — В любом случае, скоро всё это перестанет иметь какое-либо значение. Но даже если я ошибся… — Он выдержал недолгую паузу. — Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать ничего и прожить жизнь в неведении.

— Полностью с тобой согласен, — сказал Андрей. — Хоть я и не думал, что Немезида справится, но рад, что всё обернулось именно так. Без неё у нас не было бы ни единого шанса. Спасибо тебе, сестрёнка! Спасибо за всё, что ты для нас сделала!

Церера неумолимо приближалась.

Солнце скрылось за её телом, не желая наблюдать за концом человечества. Оно одаривало теплом и светом каждого, вне зависимости от его положения в обществе. Но теперь, когда люди сами навлекли на себя гнев вселенной, Светило, подарившее жизнь и процветание, отвернулось от своих детей. Всё кончено.

— Вот и всё, — негромко произнёс Андрей. — Всегда мечтал увидеть нечто подобное.

— Наверняка это будет очень больно? — спросил Сатир.

— Не переживай, ты испаришься быстрее, чем почувствуешь боль, — поспешил утешить его Икар. — Расслабься и насладись дарами Немезиды.

Облака над центральной частью России испарились вместе с атмосферой. Церера пробила земную кору и вошла внутрь мантии, а затем утонула в ней, словно камень, брошенный в воду. Поднявшаяся волна сорвала со своих мест города, леса и поля, отправив их в недолгий, но стремительный полёт.

Оставались секунды до того, как вздымающееся одеяло достигнет Уральских гор. Каждый занимался в этот момент чем-то своим: одни находились под властью страсти, другие молили богов о милосердии, но были и такие, кто смирился и просто наблюдал за концом человечества.

— Как же это красиво! — воскликнул Андрей.

Огненное зарево отражалось в его расширенных до предела зрачках. Смерть была уже близко — неминуема и необратима.

— Обезумевшие самоубийцы! — завопил Сатир. — Я не хочу умирать!

— Я не мог ошибиться… — Слова Икара стали последними.

Весь Уральский хребет покинул Землю и взмыл вверх, угрожая упасть на пока ещё нетронутую часть планеты. Как и предсказывал Икар, тело Андрея испарилось за доли секунды. Никакой боли — лишь тьма и неизвестность.

Всего на мгновение в пустом и безжизненном мире блеснула одинокая мысль, не принадлежащая никому и ничему, покинутая всеми, оставленная в одиночестве:

— Это конец?

Глава 1. Новый мир — новые возможности

Громкий удар вкупе с сильным толчком разбудили Андрея. Открыв глаза, он увидел привычное синее небо, за одним небольшим исключением: шестую часть небосклона занимал светло-серый шар. Попытка приглядеться и рассмотреть его получше спровоцировала головную боль и онемение всего тела (на самом деле оба симптома появились задолго до пробуждения, но почувствовал он их только сейчас).

Андрей с трудом смог заставить свой мозг подумать:

«Что со мной? Я умер? Жив? Что вообще происходит?»

«Мы выжили. Провожу диагностику организма, — сообщил Икар. — Критических повреждений не обнаружено. Вероятнее всего, это тело находилось без сознания длительный период времени».

Загадочный шар медленно приближался к солнцу. Андрей наконец смог сфокусировать зрачки и как следует его рассмотреть. Однако пристальное наблюдение не помогло определить природу явления, и сам собой возник вопрос:

«Икар, что это?»

«С учётом температуры и приблизительного расстояния, это должен быть газовый гигант второго класса либо водная экзопланета».

«Получается, мы не на Земле?» — озадаченно спросил он.

«Именно так, — ответил Икар. — По всей видимости, эксперимент прошёл удачно».

Тряска повторилась. Андрей замер и прислушался. Знакомые звуки донеслись откуда-то сверху: металлический скрежет, цокот копыт и громкое фырканье.

Превозмогая многотысячные покалывания от онемения, он огляделся и понял, что лежит в деревянной повозке, ведомой возницей с длинными тёмными волосами. Андрей попытался задать вопрос, но из пересохшего рта вырвалось лишь кряхтение.

Спереди послышался мягкий мужской голос:

— Deltun amven kerhoca fophento miori?

Андрей уловил лишь вопросительную интонацию, но не понял ни единого слова.

— Я не понимаю, — с трудом выдавил он.

«Провожу анализ, — в ту же секунду сообщил Икар. — Адаптация прошла успешно, языковой базис изменён. Придётся повторить — собеседник наверняка не знает русского языка, на котором ты к нему обратился».

— Я не понял: что вы сказали? — повторил Андрей.

— Говорю: воды хочешь? Если да, то фляга лежит рядом с тобой, — не поворачиваясь, ответил мужчина.

Андрей попытался поднять руки и нащупать заветную ёмкость, однако найти что-то похожее на фляжку не удалось. Пришлось приподняться и оглядеться по сторонам: округлая железная ёмкость укатилась к деревянному бортику и застряла между ним и тканевой лежанкой. Он потянулся было за ней, но в тот же миг оцепенел. Вместо мускулистой загорелой руки он увидел бледную исхудалую клешню, не способную поднять даже четверти собственного веса. Шокирующие факты обрушились на него лавиной: чужое тело, незамысловатые обноски вместо одежды, да и голос был не его.

«Икар, как это понимать?» — безмолвно возмутился он.

«Предыдущее тело погибло вместе с планетой. Ты же не думал сохранить его?».

«Столько стараний коту под хвост! — пробурчал Андрей у себя в голове. — Не могу я осознать такое количество нововведений, если честно».

«Рекомендую выпить воды и успокоиться — уровень жидкости в организме близится к критическому».

Он поднялся на колени, дотянулся до фляги и за один подход осушил её до последней капли. В глаза бросилась необычная растительность: с виду вроде бы обычная трава, но при более тщательном осмотре наблюдались слабая пульсация и приятное зелёное свечение. Ему даже показалось, что у растений есть пульс.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — Незнакомец повернулся.

Андрей заметил уже знакомое свечение — белоснежная кожа мужчины слегка переливалась зелёным. Скорее всего, эту особенность придавала лиственного цвета кровь, текущая в его венах. Части тела, на которые не попадали прямые солнечные лучи, светились слабее.

— Более-менее, спасибо. А это ещё кто? — Андрей показал на существ с шестью ногами и пышной шерстью, тянувших за собой повозку.

— Это же nazhile. Как ты можешь этого не знать? — Мужчина нахмурился.

«Анализирую, — сообщил Икар. — Перевод невозможен, пытаюсь разобрать семантику. Nazhile — подразумевается средство передвижения, а не название вида, единственная аналогия — лошади. Нейроны модифицированы, дальнейшая интерпретация произойдёт в автоматическом режиме».

— Лошади? — произнёс Андрей.

— Конечно! — воскликнул возница. — Видок у тебя неважный, конечно. Совсем забыл представиться: я — Эльмир.

— А я — Эмилирион, — вырвалось у Андрея. «Стоп… что?!» — тут же подумал он.

Икар не заставил себя долго ждать:

«Во избежание недопонимания и других проблем базовое «Я» было переопределено. Теперь ты — Эмилирион. Могу откатить адаптацию, если желаешь».

«Не стоит, неплохое имя. Эмилирион так Эмилирион».

— Приятно познакомиться, — кивнул Эльмир. — Наверное, хочешь знать, как очутился в моей повозке?

— Был бы благодарен, если вы расскажете. — Андрею (теперь уже Эмилириону) хотелось узнать хоть немного контекста.

— Давай на «ты» — зачем нам официальные обращения? Мы же не на приёме у короля! — Возница захохотал.

— Хорошо, — ответил он. — Ну так что я делаю в твоей повозке?

— Я нашёл тебя лежащим в траве недалеко от дороги, попытался привести в чувство, но когда понял, что сам помочь ничем не смогу, то решил взять с собой. Не оставлять же тебя там! Благородный al'siede, коим я себя считаю, не бросит человека в беде.

«Al'siede — перевод невозможен, интерпретация невозможна. — Икар задумался. — Предположительно речь идёт о названии расы. Адаптируюсь».

— Альсид? — всё равно переспросил Эмилирион.

Эльмир вновь повернулся и с недоумением посмотрел на него:

— Ты что, головой ударился? Может, ещё спросишь, что такое Лифелия?

— Если честно… — Он немного замялся, придумывая правдоподобную ложь. — Я многого не помню — оба этих слова мне незнакомы. Видимо, я частично потерял память.

— Ладно, хоть разговаривать не разучился! — ответил мужчина. — Я — альсид. Мы сейчас находимся в королевстве Лифелия. Интересно: как тебя занесло в такую глушь? Обычно так далеко от города не встречаются люди. Ты помнишь что-нибудь о себе? Подозреваю, что ты либо странник, либо торговец.

— Не думаю, что я торговец. — Эмилирион перебрался через бортик и сел рядом с альсидом. — Скорее всего, я странник, но утверждать не стану.

— К вечеру доберёмся до моего дома, — начал Эльмир. — Там отдохнёшь, выспишься и, может быть, что-то вспомнишь. А если нет — я отвезу тебя в соседнюю деревню к жрецу. Он наверняка сможет помочь.

— Ты со всеми незнакомцами так добр? — спросил Эмилирион. В его предыдущем мире подобное добродушие встречалось крайне редко.

— Альсиды никогда с людьми не враждовали, но будь ты эрифийцем, я бы проехал мимо и плюнул в твою сторону. — На лице мужчины появилась тщательно скрываемая ненависть.

— Эрифийцем? — переспросил Эмилирион.

— Лысые, ни на что не способные ублюдки… — Эльмир стиснул зубы, явно пытаясь сдержать сквернословие и злость, сочившуюся из его глаз. — Только и могут, что нападать на беззащитные деревушки: грабят, убивают, уводят в рабство. Будь моя воля — я бы их всех закопал в песках Пустынного Ариата!

— Пустынный Ариат? — произнёс Эмилирион. Икар не обладал необходимой информацией, поэтому все названия попадали в мозг напрямую, без какой-либо обработки.

— Ариат — это их так называемое королевство. — Альсид понемногу успокаивался. — Два дня пути на юг — и ты попадёшь в страну, где действуют варварские законы, а работорговля и грабежи считаются обычным делом.

— Видимо, у тебя с ними личные счёты? — Эмилирион попытался войти в доверие, дабы получить как можно больше информации о новом мире.

— Из-за этих… я потерял почти всё, — резко ответил Эльмир.

— Жизнь вообще несправедлива. — Эмилирион не мог не процитировать одну из любимых фраз. Северус бы одобрил.

— Да, жизнь — тяжёлая штука. — Мужчина одобрительно кивнул. — Надеюсь, к концу затмения доберёмся до Альдимии.

Не успел Эмилирион спросить про затмение, как яркий полдень сменился глубокой безлунной ночью. Его глаза не успели привыкнуть, и он потерял из виду даже собеседника. Альсид не выказал ни толики удивления, словно это событие было обыденностью.

По расчётам Икара, солнечный свет появился через сорок три минуты. Вскоре Эмилирион увидел первые здания: сложенные из брёвен срубы, ярко-зелёные черепичные крыши, широкие окна исключительно круглой формы. Неотъемлемой частью каждого дома был палисадник, щедро засаженный цветами и кустарниками неземной красоты. Лишь некоторые земные растения могли посоперничать со здешними представителями флоры.

Деревня оказалась довольно большой — Эмилирион насчитал около двухсот пятидесяти домов. Дорога, по которой подъезжали они с Эльмиром, шла со стороны северо-востока и в центре деревни разделялась на две. Одна из них шла на запад, в сторону горного хребта, а вторая устремлялась на юг и уходила далеко за горизонт, рассекая поля, засаженные чем-то похожим на кукурузу.

Жители Альдимии с недоверием разглядывали иноземца — видимо, человек в здешних местах и правда большая редкость.

Вскоре повозка остановилась у одного из домов. На вид он был больше остальных, отличался топорностью и простотой. У Эмилириона сложилось впечатление, что при строительстве других домов приглашали опытного дизайнера-архитектора, который со всей душой отнёсся к каждому доверенному ему бревну, вырезав на нём причудливые узоры, а этот построили по принципу «мы его слепили из того, что было».

— Вот мы и добрались, здесь я и живу, — раздался голос альсида.

Ещё будучи Андреем, Эмилирион обладал изрядным любопытством — вопрос напрашивался сам собой:

— Почему твой дом так сильно отличается от других?

— Эрифийцы… — с грустью в голосе ответил Эльмир.

— Вот оно что… Ладно, не буду лезть не в своё дело, — негромко произнёс он.