Ад идет с нами (вся книга)

Костас недоверчиво оглядел женщину. Красивое лицо, длинные, едва не до колен, тёмно-красные волосы, заплетённые в косу, приветливая улыбка… Меньше всего она напоминала кабинетного бюрократа. Скорее — его любовницу.

— Бокр Кох, заместитель мэра, — сообщил второй абориген.

— Проверить, — приказал Рам Нэйву.

Контрразведчик наклонился к включенному терминалу на столе.

— Они, — сообщил он минуту спустя.

Рам хмыкнул. Ну надо же. На Идиллии даже мэра выбрали исходя из эстетических соображений.

— А вы кто? — обратился Рам к торговцу.

— Мингли Да Линь, простой торговец, — поспешно, едва не перебив Костаса, выпалил бейджинец. Похоже, из присутствующих он один осознавал всю серьёзность положения.

— Полковник Костас Рам, Вооружённые силы Союза Первых, — в свою очередь, назвался Костас. — С этого момента — военный комендант города, в связи с чем принимаю ваши соболезнования и, в свою очередь, поздравляю вас с отставкой. Господин Линь, вы являетесь гражданином Союза?

— Да, — сглотнув, признался торговец.

— И каким образом оказались на территории Доминиона? — полюбопытствовал Рам, догадываясь, каким будет ответ.

Война-войной, а кушать хочется всегда. Особенно на мирах вроде Бейджина и Гефеста, зависимых от импорта продовольствия. И далеко не весь ассортимент могли предоставить Акадия и Эдем.

— Закупал продукты питания, — полностью подтвердил его догадку Да Линь. — документы на столе леди-мэра.

— Эти? — Грэм взял с одного из столов планшет, украшенный гербом Бейджина.

— Да, — кивнул торговец. — Он не заблокирован, смотрите сами, господин офицер.

Нэйв хмыкнул и быстро просмотрел файлы.

— Так и есть, — по приватному каналу сказал он Костасу, протягивая планшет.

Рам тоже просмотрел договоры и накладные, после чего отложил планшет и сказал:

— Приношу свои извинения за сорвавшуюся сделку. Хотя на самом деле контакты с врагом в военное время… — он сделал многозначительную паузу.

Серое лицо торговца мгновенно покрылось бисеринками пота.

— Но я понимаю причину, побудившую вас на подобные действия, — дав воображению бейджинца разгуляться, представляя самые изощрённые казни, продолжил полковник. — Поэтому ограничиваюсь предупреждением на будущее.

— Простите, но почему покупку пищи для своих людей вы считаете проступком? — спросила идиллийка. — И не могли бы мы беседовать сидя, или хотя бы стоя? Совершенно неподходящее для разговора положение.

— Молчать! — прикрикнула на неё Ракша.

Рам, проигнорировав туземку, продолжил допрос:

— Где вы остановились?

— В деловом квартале, — не скрывая облегчения, выпалил Да Линь. — Гостиница “Дева озера”.

— Оставьте точный адрес дежурному внизу и можете быть свободны, — махнул рукой Костас, одновременно через такблок подавая команду киборгу осбоводить задержанного.

Бейджинец не заставил себя ждать. Раму показалось, что серокожий ухитрился перейти на бег, ещё лежа на ковре.

— Теперь вы, — Костас переключился на идиллийцев.

Будь на его месте кто из корпоратов — судьба сотрудников администрации была бы решена. Рам хорошо знал методы работы Консорциума: истребить прежнее руководство, дабы лишить вероятных бунтовщиков лидеров. Будет бунт, или нет — корпоратов не волновало. Они действовали, исходя из соображений максимальной эффективности. На Китеже такой “подход” назывался “военными преступлениями” и карался смертной казнью через обливание холодной водой на морозе. Но и вариант с организацией подполья тоже никогда не стоит сбрасывать со счетов. Поэтому Костас решил действовать иначе.

— Мне нужны все пароли и ключи от систем управления городом, — Костас оглядел идиллийцев.

— Конечно, — не стала играть в героя леди-мэр. — Но будет сложновато заняться передачей дел лёжа.

— Вставайте, — разрешил Костас, отдавая через такблок команду киборгу. — Оба.

Массивная туша сместилась в сторону и идиллийцы поднялись с лёгкостью, присущей скорее атлетам, нежели управленцам.

— Этого — вон, — скомандовал Костас, показывая на заместителя мэра. — Проваливайте домой, господин Кох.

Киборг вытолкнул идиллийца за дверь прежде, чем тот успел раскрыть рот для протеста.

Мэр проводила его взглядом и подошла к своему рабочему месту.

— Для передачи полномочий мэра требуется подтверждение из столицы, — сообщила Зара, под бдительным оком Нэйва усаживаясь за служебный терминал. — Но практически все функции дублируются уровнем доступа заместителя.

Она приблизила глаз к сканеру и терминал ожил.

— Комендант, будьте любезны подойти, я внесу вас в систему.

— Мне нужны не “практически”, а все функции, — не торопясь выполнять её просьбу, холодно заметил Рам.

— Это вне моей компетенции, — вздохнула Зара. — Должность мэра после выборов подтверждает королевский префект. Как только восстановится связь со столицей, я могу переговорить с ним о досрочной передаче полномочий.

Костас задумался как определить искренность идиллийки, как на помощь неожиданно пришёл Нэйв.

— Госпожа Зара, — голос контрразведчика был сух и вежлив. — У меня к вам просьба. Откройте, пожалуйста, свои эмоции. И отвечайте на мои вопросы.

— Вы уверены? — с некоторым сомнением покосилась на вооружённых людей мэр.

Грэм коротко кивнул и в следующую секунду союзовцы ощутили доброжелательное внимание идиллийки, густо замешанное на растерянности. Будто она не понимала, чем помочь странным посетителям.

— Благодарю, — Грэм кивнул. — Вы действительно не можете передать полный доступ?

— Нет, должность мэра утверждается из столицы, — Зара покачала головой и тяжёлая коса змеёй скользнула по её спине. — Но рабочий аккаунт заместителя отличается ограничением полномочий в очень узком круге вопросов. В основном они касаются бюджета и принятия ряда решений по назначениям на ключевые должности в службе спасения и администрации космопорта.

Рам не почувствовал фальши.

— Хорошо, — он слез со стола и, сдвинув на лоб визор шлема, наклонился к сканеру, давая возможность снять рисунок сетчатки.

Завершив процедуру, Костас уселся за терминал и вошёл в систему. И понял всю глубину поглотившей его задницы: на китежца обрушился водопад самых разных данных, с большей частью которых он сталкивался впервые.

“Справимся” — подумал Рам.

Вслух же он сказал:

— Благодарю. Ваше присутствие здесь больше не требуется.

— Но… — к растерянности мэра отчётливо примешался протест. — Вам требуется передать дела, обучить…

— Дела я принял, обучусь сам. Всего доброго, госпожа Зара, — и Рам указал уже бывшей леди-мэру на дверь.

— Вы не осознаёте, насколько ваше появление нарушило отлаженный порядок городской жизни, — к некоторому удивлению Костаса упрямо возразила мэр. — Вы не справитесь без нас!

— Мне помогут мои друзья: массовые расстрелы и геноцид, — мрачно отшутился Рам, хотя мысленно признал правоту идиллийки. — Ракша, будь любезна — вышвырни её отсюда. В дверь! — уточнил он, сообразив, что с Даны станется катапультировать чинушу в окно.

Не то, чтобы Костаса беспокоило здоровье теперь уже бывшего мэра, просто не хотелось начинать первый день на должности с бессмысленного членовредительства.

— Шевели каблуками, — ухмыльнулась Ракша и едва не вытолкала растерянную идиллийку из кабинета.

Вскоре эматический контакт прекратился и Костас облегчённо выдохнул.

— Как вообще к этому дерьму можно привыкнуть? — вслух спросил он.

— М? — Грэм, оторвавшись от изучения документов, вопросительно уставился на китежца.

— Эмпатия, — одним словом объяснил Рам.

— А чёрт знает, сэр, — пожал плечами Нэйв. — У меня времени не было привыкнуть, но те, кто сюда переехал — как-то же справляются. Но… Может, стоило всё же воспользоваться помощью местных сотрудников мэрии? Никого из нас не готовили к такой работе.

— Тех, кого готовили, до сих пор наверное от переборок отскребают, — криво ухмыльнулся Рам.

Комендантом он стал внезапно, после того, как выяснилось, что в результате атаки “Санта-Марии” погиб офицер, назначенный на эту должность изначально. Причём погиб вместе с замами. Костас, получив назначение, едва не схватился за голову: мало того, что от штаба полка остались рожки да ножки, так ему на шею ещё и вешают гирю в виде целого города.

Рам, как и любой китежец, привык выполнять работу качественно, без халтуры и теперь соображал, как исхитриться, чтобы ошмётками своего штаба заткнуть все образовавшиеся кадровые дыры. Управлять полком, управлять городом — и на всё это у него людей меньше, чем пальцев на руках у невнимательного токаря.

— Нахрен местных, — вслух сказал Костас. — Лучше самим попотеть, чем потом разгребать те пакости, что они у нас под носом наворотят, пока мы ушами хлопаем.

— Тоже верно, — не стал спорить с очевидным Грэм.

И вновь уткнулся в монитор.

— Надо найти место, где можно собрать народ, — Костас задумчиво постучал пальцем по столешнице.

— Зачем? — вскинулся Грэм, от удивления забыв даже добавить “сэр”.

— Объясню новые правила, — туманно поведал Рам.

— Так есть же городская инфосеть, — Нэйв развернул монитор к командиру, показывая нужный пункт в меню.

— Спасибо, кэп, — с издёвкой отозвался Костас. — Не надо считать меня дуболомом, какими нас в комедиях изображают. Просто хочу посмотреть на контингент лично. Ощутить настроение толпы.

— Это рискованно, сэр, — заметил Грэм, активируя голопроектор.

Изучив карту города, капитан указал на место, показавшееся ему подходящим:

— Вот, сэр. Площадь Двух Лун. Вместительная, и довольно легко контролировать толпу.

— Объявляйте сбор… — Рам бросил взгляд на наручный хронометр, — … чрез час.

— Есть, — Грэм послушно набрал нужный текст в системе городского оповещения.

––—––—–––

Использованы строки стихотворения Редьярда Киплинга, Два пригорка в переводе Евгения Витковского

Глава 4

Планета Идиллия. Город Зелар. Первый день оккупации.

Командно-штабная машина неторопливо катила по улицам захваченного города. Только теперь, когда первоначальное напряжение покинуло Рама, он смотрел на Зелар другими глазами — не выискивая затаившуюся опасность, а как обычный человек, попавший в новое место.

Первое, что бросилось в глаза полковнику — ненавязчивая, но повсеместная роскошь. Тротуары вымощены разноцветной узорчатой брусчаткой вместо более дешёвых и практичных материалов, никаких безликих типовых построек — каждое здание явно создавалось по индивидуальному проекту. Многочисленные статуи, фонтаны и украшения, названий которых китежец не знал, уместней смотрелись бы в музее, а не на улице рядового города.

Рам разглядывал всё это со снисходительной брезгливостью человека, чуждого роскоши. Для него эта красота выглядела бессмысленной тратой ресурсов, которыми можно было распорядиться с большей пользой. Например, потратить на оборону.

Командно-штабная машина выехала на площадь, забитую народом. Помимо идиллийцев, собралось и немало инопланетников — туристов, и тех, кто решили осесть на Идиллии, не смутившись сумасбродства её коренных обитателей.

А именно сумасбродами аборигены и выглядели. На выехавшую командно-штабную машину идиллийцы смотрели без страха, с любопытством на молодых красивых лицах. Толпа выглядела собравшейся на праздник, в руках у многих Костас заметил бутылки и бокалы.

Особенно полковника поразило то, что аборигены приветственно махали руками оккупантам и улыбались, будто встретили старых дорогих друзей. Дамочки вовсю флиртовали с бойцами оцепления, обалдевшими от такого развития событий. На некоторых участках от оцепления осталось одно название: вместо шоковых дубинок и щитов в руках “отважных воинов Союза Первых” оказались местные красотки.

При всём при этом, аборигены не воспользовались идеальными условиями для атаки. Они даже не делали попыток пересечь изрядно поплывшую линию оцепления.

“Выдеру всех”, — мрачно решил Костас, разглядывая своих расслабившихся подчинённых.

В оцепление он отправил две роты бейджинцев, которые демонстрировали достаточно высокий уровень дисциплины. А теперь выяснилось, что этой самой дисциплины хватило до первой ладной женской попки.

“Удолбанцы”, — раздражённо подумал Рам.

Он и сам не понимал, кто злит его больше: расслабившиеся на вражеской территории бейджинцы, или местные, охотно “лёгшие” под завоевателей без намёка на сопротивление.

“Что за народ?” — презрительно подумал Костас и едва сдержался, чтобы не сплюнуть.