Безумное расследование

Д. Д. Кузиманза

Безумное расследование

Глава 1. БРАТ И СЕСТРА

В это летнее утро обитатели одноэтажного дома номер сорок на тихой Нижне-Парковой улице занимались каждый своим делом.

Пожилой мужчина, владелец правой половины дома (с табличкой на входной двери «д. 40 кв. 1») с мрачным видом осматривал кроны пяти яблонек, росших в его палисаднике. Загорелое, круглое лицо садовода морщилось, а узловатые пальцы осторожно касались веток.

На двери, которая вела в левую половину дома, кроме таблички с номерами дома и квартиры, была прикреплена еще одна: «Призоров В. Д., док. м. н.». Из окна на этой стороне фасада за садоводом рассеянно наблюдал мужчина тоже в возрасте, но красивый и куда более бледный и полный, как оно и полагается кабинетному работнику.

Негромко стукнула калитка, которая вела в его половину двора. Садовод глянул через плечо, но тут же перевел взгляд на своих питомцев и срезал секатором пару небольших веточек. Призоров покачал головой, словно не соглашаясь с его методами ухода за деревьями, и скрылся в глубине комнаты. Наверное не расслышал стука калитки. Доктор м.н. сел в кресло за письменным столом и раскрыл толстую книгу. И в тот же момент раздался звонок в дверь. Но Призоров даже не поднял голову от книги.

В звонок позвонили еще раз. И только тогда хозяин квартиры соизволил посмотреть на посетителя. Это была чернобровая, пухленькая девушка, казавшаяся юной и робкой.

— Вы профессор Призоров? — спросила она.

— Да, слушаю вас, — ответил он, не проявляя ни малейшего желания пригласить ее войти.

— Меня зовут Ирина Десницкая. Я приехала из Прибыльска, чтобы поговорить с вами. — Стало заметно, что первое впечатление о робости посетительницы обманывало. В ее голосе заметны были бойкость и решительность.

— Здесь я принимаю только по предварительной договоренности, — сказал профессор Призоров таким тоном, словно Ирина была уже десятым посетителем за это утро.

— Но мне нужна не медицинская консультация. Я пришла по личному делу. Вы ведь лечили Корина?

Профессор взглянул на нее внимательнее, отступил и сделал приглашающий жест. Когда они прошли в комнату и расположились по обе стороны стола, Призоров закрыл книгу, которую читал до прихода Ирины, положил ее в ящик и уточнил:

— Вы пришли по поводу Михаила Корина?

— Да.

— Мне знакомо ваше имя. Вы писали мне? Звонили? — Он потянулся к ящику в другой тумбе стола.

— Нет, я приехала без предупреждения. Конечно, это не слишком вежливо, но…

— Где же я мог слышать ваше имя и откуда я знаю, что вы кузина Михаила Корина? — Профессор оставил в покое ящик и оглядел комнату. Потом добродушно улыбнулся. — А-а, он рассказывал мне о своих родных. Вот оно что! Но Михаил намного старше вас, поэтому я не сразу сообразил, что вы его троюродная сестра.

Ирина с улыбкой кивнула:

— Да, троюродная. Когда я шла сюда, то долго думала, как мне начать разговор с известным невропатологом. Нелегко объяснить странное дело, которое привело меня к вам. А я ведь хочу заручиться вашей поддержкой. Простите, но медики вашего уровня известны своей недоверчивостью.

— Я вас слушаю и постараюсь быть доверчивым. — Улыбка Призоров стала еще шире.

— Все очень сложно и очень странно. — Ирина тяжело вздохнула. — Вы слышали, что он исчез?

Профессор перестал улыбаться.

— Да, я читал об этом. Но чем я могу вам помочь?

Ирина опустила взгляд на поверхность стола как бы собираясь с мыслями.

— Дело в том, что я работаю в газете. Я внештатный корреспондент. Мне дали задание и оплатили расходы на поездку в Синеозерск. Чтобы отыскать брата. Это и мое личное желание, но до сих пор у меня не было таких возможностей.

— А когда вы найдете его, что тогда? Вы напечатаете статью?

Ирина пожала плечами:

— Не знаю. Ясно только, это будет громкая публикация. Только бы найти Михаила. Не ради шумихи, нет. Ведь он мой брат!

Профессор ободряюще кивнул:

— Он жив, я уверен в этом. Но… возможно, он просто уехал, не предупредив родственников?

— Такого не может быть, он всегда сообщал моей маме о своих поездках.

— А теперь не сообщил. Вы давно его видели?

— Год назад.

— А я видел его полгода назад. И мне не понравилось его поведение. И его слова. — Призоров помолчал. — Понимаете ли, мне кажется, что он… э-э-э… сумасшедший.

Ирина уронила сумочку, глаза ее округлились от изумления.

— Сумасшедший? Вы хотите сказать, что он не в своем уме? Что он психически болен?

— Простите за резкость, но именно это я и хочу сказать.

Ирина смотрела на профессора с ужасом:

— Но как же так? У него был небольшой тик лицевых мышц, и только.

— О тике мне известно. Но дело вот в чем…

И профессор рассказал, как полгода тому назад Михаил Корин пришел к нему домой на прием. Он был на грани нервного расстройства. Даже будучи не психиатром, а невропатологом, Призоров не решился отказать в консультации. Чтобы успокоить Корина, он обследовал его и выписал ему рецепт — невинное общеукрепляющее средство. И настоятельно посоветовал обратиться, например, к местному психотерапевту. «Психотерапевт» для таких пациентов звучит не так пугающе, как «психиатр».

— Когда именно Михаил приходил к вам? — уточнила Ирина.

— М-м-м, сейчас посмотрю в своих записях. М-м-м… не то… не то… ага… вот… Семнадцатого января, практически полгода назад.

— Но именно со второй половины января его никто не видел. Получается, что Михаил исчез после визита к вам.

— Да, получается, — немного смущенно ответил Призоров и развел руками. — В то время я не придал его состоянию особого значения. Напряженные ритмы современной жизни, знаете ли, стрессы. Но Корин не пришел на прием к врачу, которого я ему посоветовал. Я несколько раз позвонил ему, но никто не отвечал. И тогда я стал думать, что его состояние куда более тяжелое, чем простой срыв, ведь я просил его позвонить мне, а он показался мне обязательным человеком.

— Да, если Михаил пообещал, то он это сделает. Так было всегда.

— Ну вот, вы сами видите, что его личность претерпела изменения. Я волновался, но где его было искать? Кроме того, я подумал, что не в пустыню же он едет. Вокруг него люди, и если что-то… Да, так о чем это я? Ага… Так вот, тогда я решил, что он уехал за границу, потому что о скором отъезде он говорил мне во время визита. Кажется, он говорил о Германии. Или об Америке.

— Да, он собирался ехать в Германию. Значит, он вам больше не звонил и не писал?

Профессор опять развел руками:

— Я никогда не получал от него писем, даже на прием он записался по телефону. Вы встревожены?

— Да. Он очень изменился, если так себя ведет. Хотя я его не видела уже год и до этого не слишком хорошо знала, но могу это утверждать. И моя мама так говорит. Михаил не приехал на свадьбу своего друга, а у них была договоренность, он собирался быть свидетелем при регистрации брака.

— Но это можно понять, если он находился в Германии.

— Так ведь в Германию он собирался ехать только через месяц после той свадьбы. — Ирина вспомнила об упавшей сумочке, подняла ее и продолжала, нервно дергая застежку: — Вы поймите, он ни разу за полгода не приехал к нам в гости. Даже в тот раз, когда был в нашем городе и договаривался о чем-то там с «Каппа-Банком». Михаил почти перестал нам писать, а такого никогда не бывало!

— Что ж, — меланхолически вздохнул профессор, — мне очень жаль, но это тоже признак его неадекватного поведения. К сожалению, он взрослый человек, и вы не можете заставить его вести себя по-другому, пока это не посоветует врач.

— Да, конечно. — Ирина встала с кресла. — Извините за беспокойство. Благодарю, что вы не отказались поговорить со мной.

— Что вы, что вы, было очень приятно познакомиться. — Призоров вышел из-за стола. — Вот моя визитная карточка. Надеюсь, ваши поиски будут успешными. Если вас не затруднит, звоните мне иногда, меня очень заинтересовала судьба вашего родственника.

Призоров проводил Ирину до калитки. Она мельком посмотрела в сторону упрямого садовода. Теперь тот стряхивал гусениц с яблоневых веток в ведерко.

— Очень приятный сосед, — сказал профессор. — Никогда не применяет ядохимикаты.

Ирина вежливо улыбнулась словам Призорова и попрощалась. Он проводил ее взглядом до угла улицы. Девушка шла с деловитым и энергичным видом как и полагается журналистке, ведущей серьезное расследование.

Но только она скрылась с глаз профессора, как походка ее стала усталой и неторопливой, плечи опустились.

— Ничего не поделаешь, — пробормотала она. С вздохом достала из сумочки записную книжку, сверилась с какой-то записью. А потом огляделась и зашагала к остановке автобуса.

Глава 2. ДИЗАЙНЕР И ПИСАТЕЛЬ

Через полчаса Ирина оказалась на центральной улице, чуть-чуть более людной, чем сонная Нижне-Парковая. Но вот нужный ей дом оказался странно современным для Синеозерска зданием в двадцать этажей. Судя по табличкам и вывескам его заполняли фирмы, конторы и магазины. Поднявшись лифтом на пятый этаж, сестра Михаила Корина прошла из конца в конец длинный коридор и остановилась перед дверью с солидно оформленной табличкой «Мишин И.В., юрисконсульт». Этот человек и был ей нужен.

Девицы возле соседней двери пили кофе и болтали, но не решались курить: на стене висел яркий плакат: «С 1 июня в нашем здании никотина нет». Чувствуя, как лазерные глазки болтушек прожигают ее насквозь, Ирина постучала в дверь Мишина И.В. и торопливо открыла ее. Увидела небольшую, но высокую и приятно оформленную комнату. Только вот ее хозяин… Он так не походил на юриста, что Ирина замерла на пороге.

Прямо напротив входа, возле окна, стоял письменный стол, а за ним сидел молодой человек лет двадцати пяти и что-то с увлечением царапал в блокноте. От усердия он даже высунул кончик языка и слегка покачивал головой. На нем была мятая песочного цвета рубашка с многочисленными карманами, а из-под стола торчали тощие ноги в потрепанных сандалиях. Трудно было представить юрисконсульта Мишина И. В. дающим дельные советы.

— Да-а-а? — невнимательно сказал он, не сводя глаз с блокнота.

— Здравствуйте, — произнесла Ирина, оглядываясь на дверь и готовясь сбежать. — Я хотела…

— Подойдите к столу! — приказал мятый и потрепанный хозяин кабинета.

От неожиданности она подчинилась приказу. Вблизи Мишин оказался еще более непрезентабельным: взъерошенные черные волосы и недельная щетина, смуглые подбородок и щеки казались вымазанными в саже. Он наконец-то взглянул на нее и замахал свободной рукой:

— Здравствуйте! Вы-то мне и нужны!

— Я? — изумилась Ирина.

Тут юрисконсульт выскочил из-за стола, и оказалось, что пришел на работу в забавных штанишках чуть ниже колен. Ирина опять оглянулась на дверь, но он схватил ее за руку и насильно усадил в глубокое и широкое кожаное кресло.

— Да-да-да, нужны!

Он схватил блокнот, перелистал его и начал читать, чуть подвывая в конце предложений:

«Валерия взволнованно обернулась на голос, тревожно поправляя пышные рыжие кудри. Глядя на этого непередаваемо мужественного мужчину, она заметила его мгновенное смущение. Он скользнул по ней изумленным взглядом, затем стремительно и энергично вошел в комнату. Вибрирующее напряжение сковало Валерию. Как будто начал действовать сеанс гипноза. Это и есть шеф? Она представляла его совсем иначе.

Очень светлые волосы, стальные глаза, крепкий подбородок и высокий рост. Уверенный, чуть-чуть надменный стиль поведения и то, как непринужденно этот человек носит дорогую одежду — полная гармония во всем, — легко убедили ее, что он — настоящий, стопроцентный мужчина».

— Ну как? Как вам отрывок?

Ирина смотрела на Мишина и щурилась на солнце, светившее из окна прямо ей в лицо. Она чувствовала себя как киношная героиня на допросе под лампами. Только не комиссар полиции, а юрисконсульт с нетерпением ожидал, когда она хоть что-то скажет. Он не выдержал первым:

— Ну как? Говорите, говорите!

— Говорить?

— Да-да-да!

Ирина побродила взглядом по эстампам на стенах, посмотрела на свою сумочку и спросила:

— Вам так нравятся любовные романы?

— Вот еще! У меня на романы нет времени. Но что вы скажете об отрывке?

— Очень мило, — нашла она вежливые слова.

— Да? — обрадовался мятый юрист. — Тогда послушайте вот это!

«К непреодолимому смущению Валерии, она явственно и взволнованно ощутила, что его сильные руки твердо и в то же время нежно легли ей на ее трепещущие бедра, и это прикосновение обожгло ее сквозь тонкую материю платья, словно огонь непередаваемо адского пламени. По всему ее страстному телу, как знойное тепло ласкающего летнего дня, разлилась сладкая и пьянящая истома.

— Мне невероятно нравится это замечательное платье, — хрипло прошептал он, и его жаркое дыхание пошевелило пышные пряди ее волос.

Валерия почти задохнулась, испытав одновременно острый, словно сияющий кинжал, шок и взрыв безумной, всепоглощающей страсти. Они наполнили пылающую до сих пор неведомыми ей чувствами девушку бесконечным множеством сладостных, хотя и запретных до сих пор желаний. Коснувшись ее руки вчера за чаем, этот мужественный человек разбудил в ней неведомые, хотя и подсознательно знакомые чувства, но это… это было самой сладкой, самой чувственной мукой, которую она когда-либо переживала».

— Ну как? — напористо спросил Мишин. — С огоньком?

— Великолепно, — покорно согласилась Ирина. — Автор очень… э-э-э… мило пишет.

— Ух ты, такую книжку я бы почитала! — послышался от дверей голос одной из местных красавиц с кофейной чашкой.

— Спасибо! — улыбнулся ей юрисконсульт. — Вы, дорогие мои, настоящие читательницы, о таких можно только мечтать. А боевики вы, конечно, терпеть не можете? — обратился он опять к Ирине.

Девица в дверях сморщила носик, а Ирина пожала плечиком:

— Ну почему же… читаю.

— Так это же великолепно!

Странный тип пошарил по многочисленным карманам рубашки, вытащил еще один блокнот и притворно мрачным голосом прочел:

«Дылда явно не ожидал нападения, но убийца оказался позади него. Дудки! Высокопрофессионального бойца не смутит то, что противник находится у него за спиной. Он может ударить его ногой. Переметнуть через себя. Обязательно что-то сделать!

Для того чтобы перерезать кому-нибудь горло, вагона времени не нужно. В данном случае орудием был острый, как бритва, нож-мачете».

— Ну как?

Местная девица заскучала и вернулась к своей двери, поэтому хвалить пришлось одной Ирине.

— Шедеврально, — вспомнила она слышанное где-то слово.

— А вот это? Вот это!