Проклятые Земли (черновик)

– Посмотрим, как на тебя подействует освещенное железо, мертвяк, а потом и поговорим, – заявил гном, мгновенно начиная атаку.

Увернувшись от первого выпада, я двинул в оскаленную пасть, вышибая кулаком золотой зуб. Гном зарычал, хватаясь за лицо, а я перехватил секиру и приложил коротышку по голове плашмя.

Осевший на задницу тот охнул, а я развернул его оружие рукоятью к хозяину и протянул ему.

– Говорил же, не начинай, – потрепав старого знакомца по плечу, заявил я.

– Точно не мертвяк, сучий сын, – протянул Айрон, рассматривая болтающийся в ладонях-лопатах окровавленный зуб. – Ты мне зуб выбил, Алекс!

Я отдал секиру и, подхватив гнома под руку, помог подняться. Вместе мы прошли за ворота, где нас уже ждал сухонький благообразный старичок в черной мантии. Белый воротник, позолоченный крест на груди.

– С прибытием, сын мой, – тихо проговорил он, складывая руки на груди.

Глава 7

Я не стал поправлять святого отца. Все бессмертные официально считались проклятыми, как не заслужившие посмертия, и потому каждый раз возрождающиеся на грешной земле.

– Спасибо, падре, – кивнул я. – Можете рассказать, что здесь случилось? Я только прибыл с юга, зашел в родную деревню, а там…

Священник кивнул.

– Мы молимся за душу каждого павшего жертвой страшного проклятия, сын мой. Прошу за мной. Быть может, эдикт папы и велит гнать вас прочь от святого креста, но для нас, когда каждый воин на счету, твоя помощь может быть как нельзя кстати.

– Неисповедимы пути Господни, – согласился я, идя рядом.

Как оказалось, на дороге просто был выстроен маленький форпост. Десять бойцов и один священник – вот и вся защита от потусторонней напасти. Впрочем, если падре умеет жечь нежить так же, как мой крест, не такая уж и слабая выходит команда.

Всего две постройки за стенами – небольшая молельня, явно выстроенная с любовью и тщанием, да грубо сколоченная казарма. Сразу видно, здесь о душе больше ратуют, чем на продавшемся смертным грехам юге.

Зайдя в молельню, святой отец указал на лавку. Я послушно сел, священник опустился на точно такую же напротив.

– Я вижу на тебе отметину зла, сын мой. А еще – вижу твой нательный крест. Он проснулся?

Я против воли коснулся болтающегося на цепочке куска металла. Хотя, после ночи в деревне нужно относиться к нему с должным пиететом, но сейчас, посреди белого дня, история в Седых Мхах попахивала безумием.

– Проснулся, святой отец.

Священник кивнул и о чем-то задумался. Я же почтительно ждал. Нет, до религиозного почтения мне далеко, но старость нужно уважать. Потому и не торопил – от меня явно что-то нужно, так пусть обдумает, как завербовать на свою сторону.

– Все началось со свадьбы барона, сын мой, – заговорил, наконец, он, складывая руки на коленях. – Невесту сэр Мален взял из соседнего баронства. Устроили большой праздник, воины пили лучшие вина, женщины – надели лучшие платья, дети играли с приехавшим по случаю большого события зоопарком. А вот на самой церемонии… – он тяжело вздохнул. – Невеста барона принесла в жертву святого отца Патрика.

Я вскинул бровь.

– А как же барон?

Священник снова тяжело вздохнул.

– Барон поддержал невесту. Она обещала невероятную силу и мощь.

Я кивнул.

– К утру в замке не осталось ни одного живого.

– Почему не послали за помощью? Я так понимаю, соседи должны были прознать о случившемся. В конце концов, барона нужно отлучить от церкви, придать анафеме, а земли – отобрать. Уж что-что, а недостаток в феодах на севере чувствуется сильно.

– Все так и было, – кивнул святой отец. – Вот только армия барона к тому моменту окрепла. И сама пошла в наступление. А каждый убитый ими вставал против своих же братьев по оружию.

Перед глазами так и представилось, как традиционно разобщенную армию гордых северян перемалывает собственное войско. Да уж, это не юг, где все подчинено строжайшей дисциплине.

– Неужели никто так и не смог дать им отпора?

– Мы не воины, – пожал плечами старик. – Но святые отцы вознесли молитвы и были услышаны Господом нашим. Теперь все пять баронств, попавших под проклятье, отделены барьером. Пройти мертвец его не может.

– А люди спокойно проходят, – кивнул я. – Поэтому и стоите здесь, охраняете проезжих?

– Именно, сын мой.

– Так в чем конкретно будет моя помощь?

– Ты бессмертный, сын мой. И раз тебя не берет смерть, ты не обратишься в нежить.

– То есть, я правильно понимаю, святой отец, вы хотите, чтобы я перебил всех мертвяков не только в этом, но и в четырех захваченных сэром Маленом баронствах?

Священник кивнул.

– Ты будешь не один.

– И кто же пойдет со мной?

– С тобой будет Господь, – его ладонь загорелась золотым свечением. – Я даю тебе благословение.

Свет окутал меня, наполняя теплом и чувством уверенности. Едва сияние исчезло, священник осенил меня крестом и забормотал молитву.

– Отныне в любом святом месте ты будешь в полной безопасности, сын мой. А так же получишь наше знание.

Еще одна вспышка света на мгновенье ослепила, а стоило проморгаться, я осознал, что передо мной приходской священник третьего ранга.

– Теперь ты будешь видеть мир нашими глазами, сын мой. Это поможет тебе справиться с теми, кто по силам сейчас, и избежать битвы, если враг слишком силен.

Я перевел взгляд на ножны и тут же понял, что прочность их ниже среднего, а мечу требуется срочный ремонт и заточка. Вообще из моих пожитков только сапоги и были относительно новыми.

– Вижу смятение на твоем лице, сын мой, – прошептал священник. – Что тебя смущает?

– Я не знал, что вы на такое способны, – покачал головой.

– Мы далеки от битв, но за это Господь даровал нам возможность видеть самую суть вещей. Так мы определяем тех, кто нагрешил среди паствы, так мы знаем, какой грех можно отпустить, а какой – нет.

Я сглотнул.

– И что же вы видите во мне, святой отец?

– Я вижу, что тлетворное влияние юга сделало с твоей душой, сын мой. А еще – вижу глубоко внутри искру творца. Сим мечом победишь, – прошептал он и коснулся ножен.

Золотое свечение окутало кожу и торчащую рукоять, а я вдруг осознал, что меч теперь не требует ремонта, как и сами ножны.

– Теперь он будет разить нечистые души, изгоняя застрявших на этом свете. Не всегда мертвецы упокаиваются сразу, а кто-то может и восстать, если только что был человеком.

Я сразу же подумал про оставшихся в лесу разбойников. Это что же получается, там теперь два живых мертвецах будет бродить?

– Но с этим мечом рука твоя не дрогнет, а душа убитого отправится, куда решит Высший Суд.

– Мне придется воевать не только с ожившими мертвецами, но и с людьми, – скривился я в усмешке.

– Не все слуги дьявола распознаются на глаз, сын мой. Тот, кто впустил в свою душу грех, должен покаяться и предстать перед Судом. Я наложил на тебя обет очищать эти земли от зла, под какой бы личиной они не скрывались.

– Но что взамен?

– Ты будешь обязан раз в сутки посещать святое место. Так, если ты будешь убивать невинных, твой меч станет обычным железом, а благословение Господа покинет тебя.

– Но я смогу все вернуть?

– Только епитимия, сын мой, – кивнул он. – Но это решать не мне, а одному Господу, – воздел он руки. – Если грехи, тобой совершенные, превысят чашу терпения Его, падешь ты мертвее мертвого от гнева, едва ступишь на святую землю.

Сурово, но я вроде бы не собирался творить зло. До сих пор не воевал на стороне откровенных сволочей, а ими весь юг кишмя кишит. Так отчего на родной земле встану против святых отцов? Тем более, когда у них такая мощь в руках.

– Хорошо, святой отец, мне бы передохнуть, да отправляться.

Он медленно кивнул.

– В таком случае можешь воспользоваться нашей казармой. Там тесновато, но лучше, чем на улице. А захочешь вознести Господу нашему молитву – молельня всегда к твоим услугам.

– Но разве Господь нуждается в часовне? – сказал раньше, чем осознал, кому говорю.

Но вместо гнева на лице священника появилась улыбка.

– Церковь нужна не Господу, сын мой. А тем, кто в него верует. Место, куда приходит молиться сотня людей – постепенно обретает святость. И чем ее больше, тем сильнее молитва.

Я поднял глаза к потолку, осматривая деревянную крышу. А в голове словно кто-то зашептал, что здесь я в безопасности и могу просить о заступничестве раз в сутки.

– Чем сильнее ты станешь, сын мой, чем чаще будешь обращаться к Господу Богу нашему, тем сильнее благословение получишь. Немногие наши воины-паладины способны Словом Божьим обращать в прах армии нежити, – вздохнул святой отец. – Но, к сожалению, сейчас мы отрезаны от них.

– Но почему?

– Ты давно не был на севере, сын мой. В стране льдов пробудилось не меньшее зло, чем творится здесь, – он повел ладонью вокруг. – И сейчас все силы Церкви направлены на то, чтобы сдержать натиск пробудившегося во льдах зла. Невеста барона Малена, Офелия оказалась чернокнижницей, но она не так сильна, как зло с севера.

Я кивнул, ожидая продолжения.

– Я дал тебе почти все, что мог, сын мой, – вздохнул священник. – Так как теперь ты будешь выступать на стороне Церкви Господней, я вручаю тебе эти тексты.

Он выудил из воздуха две книги. Одна в черной обложке с крестом и позолотой по краям, вторая – потрепанная, в серой коже.

– В этой ты будешь видеть все, что тебе нужно познать о себе, – он протянул мне схожий с библией томик. – А в эту – ты волен записывать, что посчитаешь нужным, – и вручил вторую книгу.

Как только я взялся за черную обложку, крест на ней засветился, обдавая теплом. Вторая книга словно помолодела от прикосновения – обложка утратила блеклость, обросла красками, на фронте выбились буквы.

– Дневник? – озвучил я, поднимая глаза на святого отца.

– Да, – кивнул он. – По нему ты будешь оценен, там отразятся твои поступки. И каковы они будут, как повлияют на Писание, – он тронул обложку с крестом, – так и сила твоя возрастать будет.

– Мне самому нужно вписывать? Просто я не привык носить с собой перья и чернила.

– Тебе стоит только пожелать, сын мой, и текст сам появится на страницах. Так ты убережешь свои знания от врага.

– Но другие священники смогут их прочесть?

– Тот, кто наделен волею Господа нашего силой Его, сможет прочесть твои записи и записи из Писания. Так же в Писании ты найдешь все нужные молитвы. Обращайся к ним в нужде, но не поминай всуе. Господь все видит, сын мой, и придаст тебе сил в час нужды, но не поможет, если ты сам не желаешь прилагать усилий для достижения желаемого.

Я снова покивал и, удерживая книги в руках, поднялся с лавки.

– Спасибо, святой отец, я постараюсь сделать все, что в моих силах.

Старик кивнул мне и первым вышел из молельни.

– Побудь здесь, сын мой, отдохни перед походом во славу Господа нашего, – велел он, обернувшись напоследок.

Меня словно придавило обратно к лавке. Когда священник отошел, я раскрыл Дневник. Ровным почерком в нем оказался записан наш разговор и несколько пометок о Проклятых Землях. Отдельной страницей шел порядок заданий – избавить мир от барона Малена и баронессы Офелии.

Отложив Дневник, открыл Писание, а следом и глаза выпучил.

Наемник Алекс, бессмертный воин первого ранга.

Благословлен отцом Генрихом в форпосте к югу от Снежных Камней. Имеет освященные крест и меч.

Мечник первого ранга.

Убил двух разбойников, упокоил четыре умертвия. Епитимья не наложена.

Обязан явиться в святое место до четырех часов следующего дня.

Если книги будут сами за мной следить, нужно быть очень осторожным в действиях и словах – не приведи Господь, сотворю что-то дурное в глазах Церкви – превратят меня в труп щелчком пальца.

Крестик на груди задергался, я ухватил его рукой, стараясь удержать. Свечение заполнило молельню, отделяя тело и рвущуюся наружу душу.

– С возвращением! – хлопнула ладонью по крышке биокапсулы Сара. – Ну как тебе такие логи, Алекс?

Глава 8

Сара умчалась по своим делам, пообещав оторвать мне кое-что, если буду страдать ерундой вместо теста. Я закрыл за ней дверь и осмотрел пустующее жилище. За последние пару дней слишком много народу было в моей пещере, в пору расставлять капканы.