Магия ЦИФРы (ознакомительный фрагмент)

— Мы бы заметили, — покачал головой лейтенант. — Думаю этот не тот бандит-кровосос, который удрал от нас на танке, а кто-то еще. Ведь если взялись откуда-то те вампиры, которые целиком подняли городское кладбище Новокузьминска и выращивали башню из костей, то должны существовать и другие.

— Логично, — вздохнув, согласился я. — Но нифига не радует перспективами. Трупов то сколько?

— Четыре, — сморщился Мирохин и, надо сказать, причины для огорчения у него действительно были. Людей в нашем анклаве было мало. Тех, кто более-менее мог держать в руках оружие или работать — еще меньше. Каждая потеря приближала для нас тот миг, когда мы вынуждены будем запереться в построенных стенах и ждать либо помощи, либо врага, способного разгрызть и такой орешек. Ведь выходить в столь опасный внешний мир станет просто некому! — Ты с передатчиком работать сможешь? Какая техника была, ту эти твари всю поломали, видимо чисто на всякий случай, поскольку не знали, чего от неё ожидать. И я бы хотел убраться отсюда как можно дальше до тех пор, пока светит солнце. Черт его знает, где сейчас кровосос, но думаю он обидится, что мы разорили его логово и упокоили сторожевых собачек.

— Пошли кого-нибудь антенну закрепить поближе к верхушке вышки, — тяжело вздохнул я, понимая, что несмотря на слабость и потерю жизненных сил, работать все равно придется. — И кнопки нажимай, какие скажу. У самого руки не поднимаются. Нет, пора мне заниматься тренировками, пора. Надо до семерки выносливость дотянуть, ну или хоть до шестерки …

— Опять ты со своими циферками, — сморщился лейтенант, между делом уже успевший послать кого-то из ополченцев взбираться вверх по длинной лестнице с тяжелым рюкзаком за плечи, из которого разматывалась бухта кабеля. — Нет, я не спорю, кое-какая польза от сдачи физических нормативов есть, но в той системе, которую ты придумал, ошибка на огрехе сидит и погрешностью вычислений погоняет!

— А чего тебе не так? — Удивился я, несколько обидевшись на столь резкую критику моего творения. — Вроде все просто и понятно. Если ты едва-едва можешь встать с постели и сделать пару шагов, то тебе присуждают всего один балл в выносливости. А пробежишь марафонскую дистанцию — десять. С силой и ловкостью аналогично. Или ты про то, что общее состояние здоровья определяют какими-то медицинскими тестами, а уровень жизненной энергии и скорость её восполнения при помощи магии?

— Да нет, это понятно, что их так просто не измерить. Просто больно уж грубоватые стандарты получились, — пожал плечами лейтенант, наблюдая за восхождением своего подчиненного. Тот, кстати, карабкался вверх с легкостью мартышки и уже преодолел половину дистанции несмотря на свою тяжелую ношу. — Ту же выносливость оценили на пять баллов и у меня, и у тебя, и у всех, кто сейчас вокруг! Хотя нет, у кого-то из твоих ведьмочек четверки были и даже тройка одна. Но зачем нужна та же десятка, если такими показателей в выносливости или силе пока в нашем анклаве вообще никто не смог похвастать?

— Нет сейчас богатырей, потом появятся, — пожал плечами я. — Когда какую-нибудь магию усиления осилим или огра-наемника завербуем. А если стобальную систему для физических показателей делать, то мы точно в вычислениях погрязнем…И разница в пару процентов силы или ловкости не позволит ни набить морду троллю, ни от волка убежать, так стоит ли ради такой мелочи заморачиваться?

Радиоприемник работал, и даже не спешил подвергаться какому-то сверхъестественному заражению. В шуме статики, стоило лишь слегка покрутить настройки, стали проскальзывать мужские голоса, обменивающиеся какими-то кодами. Но стоило лишь мне попытаться самому что-нибудь сказать на этой волне, как они дружно замолчали. Откуда-то передавали восточную музыку без слов, мы почти четверть часа вслушивались в мелодичное бренчание некоего струнного инструмента, но оно оказалось лишь записью, что шла по кругу. С жаром истинного фанатика и культиста некий Фома Архистантий вещал о приходе в мир Истинных Богов и том, как будет кипеть кровь грешников и забывших свое место навозных червей, посмевших снять рабские ошейники…Каких именно существ он славил, мы дружно решили не уточнять у обладателя столь звучного псевдонима и нездоровых наклонностей. Мало ли, вдруг не совсем псих, и действительно располагает поддержкой какой-то пакости особо крупного калибра, а у нас пока ни термоядерной бомбы, ни высшей магии, чтобы можно было выжечь такую угрозу. Следующий успех принес переговоры каких-то моряков, и там очень обрадовались новому собеседнику, но ни я им, ни они мне помочь ничем не могли. Новостей не знали, корабли только-только подняли со дна гавани и запустили. Хотя информация о том, что Архангельск пережил Конец Света относительно спокойно, пусть даже потеряв от цунами треть населения и став теперь островом, скорее настраивала на оптимистичный лад. На общем фоне подобные новости выглядели хорошимию

— Новокузьминск? — Прохрипел динамик чьим-то прокуренным басом после того, как мы наткнулись на каких-то военных. — Это откуда центр по изучению магии свои доклады рассылал? Рады слышать вас! Я из штаба маршала Крючкова, возглавляющего центральный фронт, прошу доложить о действиях оккупантов в вашем районе!

— Каких еще оккупантов? — Нагнулся к динамику Мирохин, я же несмотря на усталость покрутил пальцем у виска. Спятил, похоже, наш собеседник, раз принял творящее за внешнее вторжение. Ничего удивительно, сейчас умственно здоровых людей вообще не осталось, ну может за исключением ничего не соображающих грудничков. У всех остальных как минимум депрессия, для психиаторов раздолье небывалое, да вот беда, ни одного из них в живых не осталось. Во всяком случае, в нашем городе. — Мы тут ни одной организованной армии не видели, только разрозненные банды. Но связи с Саратовом почему-то нет и из тех, кто выезжал туда, почти никто не возвращался. Повернувшие же обратно проехали совсем недалеко.

— Ряд европейских регионов России в данный момент находится под контролем военных сил, пришедших из другого мира через порталы. — Последовал несколько нечеткий ответ, забиваемый вдруг усилившимся треском помех. — Для уничтожения скоплений сил противника были использованы тактические спецбоеприпасы, но ядерное оружие оказалось недостаточно эффективно. Опознать захватчиков очень легко. Они — нежить.

Глава 4

Четыре сотни людей, сидящих в кузове грузовых машин или даже идущих своим ходом, двигались по погибшему городу, словно асфальтовый каток, уничтожая при помощи пушек, пуль, огнеметов и боевой магии каждого монстра, который рискнет встать у них на пути. Впрочем, большая часть зверья и без того разбегалась с пути этой маленькой армии, поскольку слышала производимый ими шум и предсмертные крики боли тех немногих тупых животных, которые даже сейчас считали людей своей законной добычей. Однако целью ополчения Новокузьминска была не бессмысленная зачистка кварталов и даже не сбор ресурсов из руин погибшей цивилизации, а кое-что другое. Война.

— Они там, — уверенно заявила вооруженная биноклем и стареньким поцарапанным ружьем женщина средних лет, кивая в сторону театра. Правда, актеров в нем и до Конца Света уже много лет не было, но тем не менее просторное и высокое здание, вход в которое украшало четыре белые колонны, выглядело внушительно. Судя по красной табличке с золотыми буквами, бывший оплот культуры оказался захвачен филиалом какого-то министерства, однако ныне там обитали персоны, даже куда более неприятные, чем расплодившиеся сверх всякой меры бюрократы. Людоеды. — Я всего три часа назад видела с крыши своего старого дома не меньше двух десятков ариев, которые сообща затаскивали в дверь главного входа разделанную на части добычу. К счастью, не людей, а всего лишь какую-то большую обезьяну…Но не тролля, куда более высокую и мощную, у неё одна голова размером была почти с меня.

— Егор, бери свое подразделение, грузовики с четвертого по седьмой, один огнеметный броневик, десяток ведьм, да с сотню ополченцев. Обойдите переулками театр с тыла и перекроете пожарный выход. Штурмовать этот домик мы не будем, просто сожжем к чертовой бабушке. — Распорядился Мирохин, оглядывая здание, которому уже спустя несколько минут было суждено оказаться уничтоженным. Не знаю уж, какого именно Кинг-Конга удалось поймать дикарям, но после хорошей охоты они вряд ли куда захотели бы уйти из своего логова по собственной воле. А зачем, если опасности нет, и еды на всех хватает? — Внутри вряд ли есть чего-нибудь более ценное, чем реквизит и осветительные приборы, и они не стоят человеческих жизней. Конечно, иногда арии держат пленников, используя их как живые консервы…Но раз они пошли охотиться, то значит все старые запасы уже подъели…

— Куда вы лезете, дебилы?! — Отвлекся я от раздающего приказы лейтенанта, когда краем глаза увидел, что несколько человек из числа прошедших магические курсы выгрузили из грузовика переносной ритуальный круг и тащат его в сторону здания театра. И поскольку конструкция, в недалеком прошлом являвшаяся обычным журнальным столиком, весели совсем немного, ушли они уже довольно далеко. — А ну назад!

— А что случилось то? — Удивился один из мужчин, держащийся за край столешницы, на которой намертво закрепили особо крупные руны, наполнять которые предстояло кровью колдующих. К сожалению, мы пока не затрофеили достаточно магических созданий, чтобы их требухи хватило на изготовление улучшенных магических предметов. Даже старые посохи, требующие для своей заправки сотни миллилитров алой жидкости, все еще были в ходу, пусть и остались у той части ополченцев, которая сейчас защищает крепость. — Зачем так орать?

— На тот свет собрались прямым рейсом?! — Язвительно осведомился я, с трудом удерживаясь от того, чтобы сказать нечто еще более резкое. — Ружей или гранат у ариев конечно нет, но это не помешает им запулить подошедшему поближе человеку прямо в лоб костяным томагавком! И я не хочу за ваш счет узнавать, хватит ли дикарям силы запулить его метров на сто или только на семьдесят! Живо назад!

— А почему этих варваров вы называете ариями? — Раздался где-то у меня за спиной недоуменный голос, кажется принадлежавший кому-то из недавно присоединившихся к нашему анклаву беженцев.

— Рост за два метра, сила как у быка, да вдобавок эти твари в подавляющем большинстве светловолосые, блондины. Ну, прямо вылитое воплощение мечты немецких фашистов о превосходстве арийской расы. И еще недочеловеков, вроде нас с тобой, жрут за милую душу и даже любят больше чем любую иную добычу. — Пояснил один из ополченцев. — Вот и зовем мы уродов ариями…И относимся к ним примерно так же, как к в свое время наши предки относились к войскам Третьего Рейха. Утюжим из пушек, а потом добиваем выживших.

— Еще раз напоминаю! Шаманов по возможности брать живьем! Тех, кто пытается сдаться тоже! — Я уже много раз просил наших солдат изловить мне ну хоть одного светловолосого чародея, но бойцы раз за разом уничтожали дикарей, способных научить своей магии. Одни не могли сдержать эмоций, когда видели жуткие трофеи и следы их трапез, вторые слишком осторожничали при столкновении с противником, что владеет волшебством и отчаянно сопротивляется, третьим просто не везло и желанный пленник либо удирал от ловцов, либо помирал от ран полученных в процессе захвата. А одна живущая сейчас в сделанной специально для неё тюрьме светловолосая девка гренадерского роста либо действительно была тупа как пробка, либо старательно притворялась полной дурой, не способной и пары сотен слов сказать. Да и не столь уж часто нам встречались увешанные костями светловолосые дикари. По крайней мере, конкретно эти разумные обитатели иных миров уж точно не имели шансов захватить нашу планету. Примитивный племенной строй и образ жизни охотников-собирателей тупо не способствуют общественному развитию и тесно связанному с ним увеличению численности населения. — Если там два десятка охотников то, всего уродов минимум полсотни и пара-тройка колдунов среди них быть обязана!

Возможно больше, но не намного. Впрочем, и этого хватит с лихвой, чтобы вырезать какую-нибудь обычную деревню и сожрать её обитателей…Если бы, конечно, хоть одна обычная деревня еще могла существовать в нашем безумном мире. Даже женщины ариев обладали достаточной силой, чтобы завязать узлом любого чемпиона боев без правил просто за счет своей огромной физической силы и выносливости. И примитивное оружие убивает ничуть не хуже современного, если нанести им разбивающий череп на куски удар или пробить человека насквозь метким броском. Вдобавок среди этих дикарей встречались колдуны, делающие из костей весьма качественные артефакты и раздающие их своим соплеменникам. Перевес восемь к одному — это серьезно. Да еще и при наличии пусть самодельных, но все же пушек. Но я бы предпочел, чтобы нас здесь и сейчас было хотя бы раза в два больше, поскольку огнестрельное оружие отнюдь не всегда могло остановить светловолосого гиганта не то что с первого, а даже и с десятого попадания. Нет, победить то мы победим, если не случится ничего очень уж неожиданного, однако хотелось бы сделать это без потерь, людей в Новокузьминске и так слишком мало осталось. Вот только если не устранять подобные потенциальные угрозы раньше, чем они станут серьезными проблемами, то человеческих жертв уж точно не избежать. Неоднократно арии проявляли в адрес коренных жителей Земли агрессию, но еще ни разу не пытались договориться. И у каждого племени, которое мы уничтожили, имелись жуткие трофеи, сделанные из людей.

Наши враги были дикарями, но отнюдь не идиотами. И когда вооруженная толпа людей стала окружать здание, где скрывались идейные людоеды, то арии атаковали раньше, чем мы успели занять максимально удобные позиции и сделать первый выстрел. Из давно разбитых окон театра полетели камни, дротики и даже нечто вроде костяных бумерангов. Далеко не все они попали в людей или хотя бы шлепнулась рядом с ними, значительная часть и вовсе просто плюхнулась на землю преодолев лишь три четверти дистанции, отделяющей отряд от театра. Но и тех, которые все-таки нашли свои цели, оказалось отнюдь не мало.

— Ай, бля! — Я шарахнулся в сторону, когда почти прямо перед моими ногами в землю вонзилось полутораметровое копье. Причем хоть его наконечник и был сделан всего лишь из зуба какой-то гигантской твари, но тонкий слой асфальта он пробил только так. И со всего размаха стукнулся затылком еще об одно копье, вибрирующее в кузове грузовика. Впрочем, по сравнению с некоторыми бойцами меня можно было счесть настоящим везунчиком! Не знаю, какие мы понесли потери, ни одного убитого сейчас на глаза как-то не попадалось, однако зато раненных хватало с избытком. Стоящему чуть впереди меня бойцу ребристый и явно искусственно ограненный камень влетел прямо в живот, выбив дух и повалив на землю. Другому в лицо попала щепка, отлетевшая от дерева, куда врезался еще один булыжник. Третий выл, держась за раскромсанное на куски плечо и активно дергался от боли, тем самым изрядно мешая бросившимся к нему с бинтами товарищам. Машины, которые заранее были выдвинуты чуть вперед на случай попытки прорыва, чтобы иметь возможность поприветствовать врага залпами пушек без боязни зацепить людей, стали еще сильнее чем раньше напоминать ежиков, поскольку к защитным шипам добавились новые торчащие украшения. — Чего стоим, кого ждем?! Маги, залп!

Подавая пример, я вскинул руку с крепко сжатым магическим перстнем и отправил ледяной диск в полет, который должен был завершиться в том окне театра, где сейчас маячило сразу трое дикарей. Вот только созданный магией снаряд, который мог пробить себе дорогу даже через толстую стену, рассыпался сверкающей на солнце крошкой, когда на его пути возникло темное туманное облачко, отдаленно напоминающее человеческую фигуру. Подобная судьба ожидала еще десяток магических атак и даже несколько выстрелов из пушек, чьи снаряды были перехвачены прямо в воздухе. Шаманы ариев тоже не спали, но приняли решение играть от обороны…Что ж, нам же лучше. Какую бы сильномогучую волшебную оборону они не смогли создать, её ресурсы не могут оказаться бесконечными. И нас тут много, и боеприпасов к орудиям тоже хватает. Сначала истощим защитные чары, потом без проблем уничтожим театр. Ну а людоеды, которые сейчас бросают в нас разные острые и тяжелые штуки, лягут на стрелков, ведь призванные дикарями твари не перехватывают пули…Хотя наверняка у врагов есть личные защитные амулеты вроде той кости, которая сейчас лежит во внутреннем кармане моей одежды. И по эффективности подобный нелепый на первый взгляд амулет даст фору любому бронежилету!

Люди проявили здравый смысл и либо стали прятаться за чем-нибудь достаточно большим и массивным, чтобы снаряды ариев не могли его пробить, либо просто отступили назад дальше по улице. И результативность бросков дикарей падала пропорционально расстоянию, которое разделяло здание театра и их мишени. А вот для огнестрельного оружия такой проблемы практически не существовало, и треск выстрелов давно уже слился в отнюдь не безрезультатную канонаду. Я своими глазами видел, как громадный светловолосый труп с простреленным черепом вывалился из окна и шлепнулся на крыльцо храма культуры, а ведь внутри убитых и раненных наверняка имелось намного больше. Вдобавок пушки, установленные в грузовиках, стреляли одна за другой, и было не заметно, чтобы камни и дротики причинили действительно серьезный ущерб бронированным машинам. Нет, они мяли стальные листы и могли даже застрять в них…Но не имели шансов ни пробить, ни сорвать железо. А вот самодельные ядра пробивали не особо толстые стены театра только так, выбивая в стенах театра крупные дыры. Еще на вооружении артиллеристов имелась картечь, однако для неё было далековато. Более современные типы боеприпасов, например разрывные, зажигательные или шрапнельные, в наших мастерских делать пока не могли. Вернее могли, но на контрольных стрельбах то и дело случались разного рода досадные оплошности, в результате которых приходилось менять то ствол, то сделанные из фанеры макеты заряжающих, а то и все сразу. Странные существа метались в воздухе туда-сюда, вставая на пути снарядов и заклинаний, однако неуязвимыми они не являлись. Уже то ли двое то ли трое с громкими тоскливыми стонами растеклись шлепнувшейся на землю эктоплазмой. И замены им пока видно не было.

— Ааргх! — Громкий женский стон боли прямо за спиной, заставивший меня вздрогнуть и схватиться за висящую на поясе упаковку с перевязочным материалом, чтобы броситься на помощь раненному, оказался ложной тревогой. Просто одна из самых молодых ведьмочек, которой разрешали покидать пределы стен нашей крепости, сначала слегка увлеклась и слишком глубоко в руку засадила толстую медицинскую иголку, до Конца Света служившую для сбора крови из вены на анализ, а потом сполна прочувствовала все ощущения своей ошибки. У остальных чародеев, наполняющих сейчас кровью переносной магический круг, дела шли получше. Шипели, кривились, тихо ругались, однако привычно заполняли конструкцию из соединенных трубками магических знаков алой жидкостью. Их прикрывала парочка обладателей посохов, создающих не атакующие, а защитные заклинания. Почти соприкасающиеся друг с другом краями квадратные барьеры, переливающиеся всеми цветами радуги, держали удар булыжников и копий даже лучше, чем стальная броня. Или может дело было в том, что самодельный артефакт еще из своей карьеры журнального столика сохранил колесики на каждой ножке, и теперь его потихоньку откатывали подальше те, кто с донорством уже закончил? Теперь до позиций отступившего воинства добивали лишь те, кто и по меркам ариев считался знатным атлетом, а девяносто процентов снарядов бесславно плюхалась на землю раньше, чем становились хотя бы теоретически способны представлять из себя угрозу.

— Огонь! Огонь! — Орал Мирохин в мегафон, который притащил с собой специально, чтобы его команды было слышно, несмотря на пушечную и ружейную пальбу. — Стреляйте, пока ублюдки на виду и не прячутся! Если они начнут разбегаться, черта лысого мы их всех переловим!

Однако Арии не спешили прорываться из здания театра, хотя те из них, кто не мог добросить метательный снаряд до другой стороны улицы, действительно вскоре пропали из окон. А оставшиеся дикари были не только самыми сильными, но и самыми хорошо защищенными при помощи магии своих шаманов. Я своими глазами видел как ополченцы, укладывающие на расположенном в крепости тире пули в ростовую мишень с куда большего расстояния только что не топчут в ярости оснащенные оптическими прицелами охотничьи винтовки, поскольку раз за разом лишь впустую переводят патроны. Вдобавок на виду враги торчали очень недолго, только чтобы швырнуть в нас очередной тяжелой или острой пакостью, а потом вновь прятались за стену здания, чтобы взять новый снаряд, перевести дух и замахнуться для броска. Однако, такое шаткое равновесие продержалось недолго и прекратилось в тот же миг, когда наконец полностью заправленный ритуальный круг смог пустить в ход наш главный калибр. Град огненных пульсаров.

Семь ярких даже при свете дня энергетических сфер ударили в окно и стену рядом с одним из окон театра, мимоходом развеяв попытавшийся встать на их пути темный силуэт. И уже успевший словить удары нескольких ядер участок стены не выдержал и обвалился, рассыпая во все стороны обломки битого кирпича, некоторые из которых краснели свежими раскаленными срезами. Сразу четверо дикарей тоже попало под раздачу: двое стоящих слишком близко к стене сначала попали под действие чар, а потом сверзились наружу вместе с потоком строительного мусора. Этой парочке даже контрольные выстрелы делать не требовалось, так их перемололо и обожгло. Еще один громко выл, держась за полу оторванную руку до тех пор, пока потерявшего свою волшебную защиту гиганта не заткнула чья-то пуля. Последний, увешанный костями буквально в три слоя и с косматой гривой седых волос, успел ускользнуть из обнажившего свое нутро помещения, однако и без того результат оказался неплох. Ткань и мебель в комнате, расположенной на третьем этаже театра уверенно занималась пламенем, которое мы черта с два дадим потушить, ведь распространение пожара в наших интересах. Правда к тройке доноров, пожертвовавших свою кровь для запитывания ритуального круга и от того основательно подуставших прибавился еще один человек, отдавший значительную часть своих жизненных сил дабы сделать сам выстрел, но кому заменить их найдется. Нас все-таки тут несколько сотен, и даже четверти имеющегося количества ополченцев хватит, дабы раскатать обитель культуры по камешкам!

К сожалению, у врага еще остались кое-какие козыри, даже если он и понятия не имел об игре в карты. Большие и высокие двери театра распахнулись, а по крыльцу хлынула вниз толпа существ, которые просто не могли быть живыми, однако же вполне себе исправно двигались, стремясь как можно скорее вонзить в нас свои многочисленные рога, когти или зубы. Состоящие из темно-серого тумана существа представляли из себя бессмысленную абстракцию частей тела разных созданий, в которой нога быка могла быть прикреплена полуметром клубящейся хмари к издырявленной шкуре и ящера и соседствовать с перьями птицы или отрубленной чем-то остром человеческой головой…Среди примерно двух десятков монстров не имелось ни одного одинакового, а самые мелкий из них оказался размером с автомобиль. Но некоторые детали бестий, созданных какой-то жуткой и отвратительной магией, являлись неизменными. Наиболее плотными их фигуры выглядели там, где в магическую плоть чудовищ были включены вполне материальные компоненты в виде костей, зубов и черепов. И, несмотря на кажущуюся неловкость, двигались омерзительные существа довольно резво, даже не взирая на встретивший их появление шквал свинца и картечный залп одной из пушек. Находящиеся в резерве владельцы магических посохов попытались остановить эту неживую волну пятью ледяными дисками и тройкой пустотных клякс, однако им лишь удалось остановить штук пять или шесть особо невезучих тварей, а остальные пусть и размазались под ударами колдовства поначалу словно желе, однако потом довольно резво вернулись к прежним формам, чтобы вновь ринуться в атаку.

— Огнем! — Я закричал так громко, что кажется, сорвал себе голос. Пули пролетали сквозь призрачную плоть чудовищ, оставляя после себя большие рваны дыры…Но они практически моментально смыкались. И этот оживший гротеск выглядел в прямом смысле созданным для драки врукопашную. Хорошо, что мы отказались от мысли штурмовать театр — практически неуязвимые для материального оружия твари с изменяющейся прямо на глазах геометрией их лишь частично твердых тел перемололи бы в узком пространстве коридоров и комнат любое количество бойцов. — Они должны бояться огня!

Поскольку встречи с врагами, которые не боятся обычного оружия были не то чтобы ожидаемыми, но возможными, у нас имелись бутылки с зажигательной смесью и даже самодельные огнеметы, как ранцевые, так и установленные в бронированных грузовиках, чтобы можно было приблизиться к противнику без риска оказаться выпотрошенным. Однако, преодолевших большую часть дистанции между собой и людьми чудовищ сначала встретили все же не они, а несколько кислотных гранат. Вернее, перфорированных жестяных банок, где до сего момента благоденствовали существа, которых люди за неимением лучших названий окрестили кислотными слизнями. Кажущиеся абсолютно безобидными студенистые многоногие животные, которых обнаружила одна из групп выживших, питались практически любыми органическими отходами, быстро размножались почкованием и были недостаточно ловкими, чтобы выбраться даже из крупноячеистой волейбольной сетки. Однако жрать их не пытался ни один хищник. Во всяком случае, больше первого и последнего раза в своей жизни. От слишком сильного сжатия тела этих волшебных падальщиков брызгали во все стороны своей нежной плотью, которая мгновенно оборачивалась кислотой достаточно сильной, дабы прогрызть металл и даже спустя несколько минут сунутая в получившуюся лужицу палка моментально укорачивалась. И, как показывала практика, на призраков, духов и прочую не совсем материальную пакость данная субстанция действовала не хуже настоящей святой воды. Несколько связок самодельных гранат шлепнулись перед набегающими тварями, между ними и в некоторых случаях даже за спинами аморфных монстров, а в следующее мгновение те стали таять и разваливаться на куски, будто снеговики которых окатили горячей водой из душа. Далеко не все монстры погибли сразу же, однако даже их аморфные тела из серой хмари имели свои пределы прочности и максимально возможную скорость перестройки, а потому достигшие броневиков чудовища уже не бежали, а едва-едва ковыляли на подламывающихся конечностях или и вовсе ползли продырявленным пузом по асфальту. Пусть от ударов их когтей и клыков покрывающий машины металл принялся неприятно скрежетать, однако пылающие струи самодельного напалма и вторая волна боевых заклинаний окончательно очистила наш мир от этой мерзости, заставив последних тварей растечься безобидной эктоплазмой.

— Где шаманы, Егор? — В попытке остановить контратаку я сотворил один за другим сразу два ледяных диска, а потому меня сейчас от слабости малость пошатывало. Очень хотелось ухватиться руками за какую-нибудь крепкую опору. Лучше всего — шею стоящего передо мной сейчас военного. — Нет, то что девок живыми взял, это ты молодец, это ты хорошо сделал…Детей попробуем нормальными людьми воспитать, с матерями потом после родов чего-нибудь придумаем…Но шаманы где? Где хоть один увешанный колдовскими побрякушками старик?! Или седые ведьмы, из которых обычный песок сыплется вперемешку с магическим?! Где они, я тебя спрашиваю?!

С поражением уродливых конструктов и вступлением в битву магии крупного калибра последние шансы ариев на то, чтобы отстоять свою позицию растаяли как дым. Огненные пульсары раз за разом пробивали стены здания и поджигали то, что находится внутри, а пламя и дым выгнали дикарей наружу. Те, кто еще мог резво передвигаться на своих двоих попытались покинуть здание через запасной выход, однако пока основная часть нашей маленькой армии громила здание и его защитников, Егор все-таки провел крупный отряд к единственному возможному для врага пути отступления. И перекрыл его наглухо. Пусть дикарей из распахнувшихся дверей выбралось целых три десятка, однако они вели себя не как отряд, а как толпа. Бежали по одиночке или максимум небольшими группами, которые оперативно уничтожались прицельными залпами огнестрельного оружия и, по необходимости, применением боевой магии. И целых четыре светловолосых гиганта оказались взяты в плен…Вот только когда мы с Мирохиным их увидели, то не знали, за что хвататься первым. За сердце или за голову.

— Блин-н-н! — Буквально простонал я, все-таки решив, что хватит стоять на ногах и можно уже присесть, пусть и прямо на землю. Она вроде бы уже достаточно теплая, чтобы минут за пять-шесть отдыха ничего себе не застудил, дав Ане повод лечить меня потом максимально болезненными методами под аккомпанемент своих насмешек. — Ну, будем надеяться, хотя бы эти четверо не такие дуры как та, которая у нас в подвале сидит…С той чучундрой даже при помощи офигеть какого сильного менталиста не получается нормально поговорить! А уж про то, чтобы узнать принципы их магии вообще молчу…

— С ариями никогда маленьких детей не бывает, — ответил ей один из ополченцев. — Максимум — подростки…С меня ростом. Черт его знает, почему.

— А детей с этими дикарями не было? — Ахнула какая-то из женщин нашего отряда. — Неужели они все в театре остались угорать?!

— Были! Целых трое охренеть каких боевых дедуганов, которые были увешаны побрякушками сильнее всех прочих, и пытались чего-то там колдовать! — Чересчур громко ответил мне Егор, держась за наскоро перемотанную бинтом, но вроде целую голову. Или самая маленькая девочка пощечину дала. Сила светловолосых гигантов отлично давала понять, почему среди них почти никогда не встречаются лучники. А зачем возиться с правильно согнутыми палками и свитой из каких-нибудь волокон тетивой, если хорошенько размахнувшись можно пробить даже броню БТРа?! Пусть самодельного, представляющего из себя всего лишь обшитый стальным листами грузовик, но уж на металле то мы не экономили, рассчитывая на то, что этой толстенной скорлупе придется выдерживать таранные атаки динозавров! — И мы им пытались стрелять только по ногам! Но один превратился в то ли в медведя-оборотня, то ли просто в зубастую и волосатую хрень, которую даже ядром не убило, и его пришлось сжечь! А два других, когда мы пошли их вязать, даже не кровью истекли, а высохли как сухофрукты!

— Баба. Беременная. — Озвучил очевидной лейтенант, когда перед ним на колени упала зареванная чумазая орясина, одетая в какие-то грязные шкуры. Однако было видно, что если её отмыть и причесать, сия обладательница длинной гривы светлых волос может украсить собой если и не конкурс красоты, так хотя бы женскую волейбольную команду. Сразу же, как выйдет из декретного отпуска, поскольку самой примечательной деталью её анатомии являлся огромный живот, выпирающий вперед подобно арбузу на двадцать пять килограмм. Вслед за первой пленницей подошли и остальные, отличающиеся от неё разве только размерами тела и пуза. Самая низкая была всего чуть-чуть ниже меня, а следовательно по меркам ариев являлась скорее подростком или даже вообще ребенком, однако размеры её чрева наводили на очень нехорошие мысли. Либо перед нами будущая мать-героиня, либо она находится на последнем месяце вынашивания плода, а значит велика возможность того, что на фоне пережитого стресса родит вот прямо щас! — И еще баба беременная. И опять баба беременная…

Глава 5

— Ведите первую, — скомандовала Аня находящимся за дверью ополченцам, оглядывая школьный класс, превращенный в допросную. Впрочем, ничего особо страшного в нем сейчас не было, если не считать меня, девушку и еще парочку вооруженных человек, которые сейчас приведут сюда пленницу. Пыточных станков мы в анклаве завести как-то не сподобились, ну может за исключением старенького зубоврачебного кресла. А развешивать по стенам всякий зловещий антураж, вроде ржавых серпов или испачканных кетчупом плоскогубцев, посчитали слишком опасным. Все же физические кондиции дикарей-людоедов позволяли им нормального человека и ударом кулака пришибить, а уж если какой-то из этих орясин дать еще и схватиться за привычное для их народа холодное оружие… — Возьмите для начала ту, которая самая умная.

— Да? — скептически переспросила её стоящая на пороге женщина средних лет, на правой щеке которой багровел свежий шрам, явно полученный в сражении с дикарями. — И как её определить? По-нашему они ни бельмеса не смыслят, а мы по их — и тем более!

— Старые, которые говорили с мертвыми и теми кто не рождался, знали, что идет Большая Беда. Они мудрые, они велели ждать её и быть готовыми. Много есть и толстеть, запасать хорошее оружие, которое можно легко унести с собой, если придется бежать. — Беззаботно откликнулась дикарка, чьи вожди ходили в грязных шкурах и вряд ли умели считать хотя бы до ста или писать собственное имя, однако все равно проявили больше предусмотрительности в подготовке к катаклизму, чем сидящие в высоких кабинетах чиновники моей родины, знавшие о грядущем Конце Света. — А дети бы все равно не выжили, ведь они рождаются очень слабыми и растут очень долго. И пока они маленькие, то такие вкусные…

Теоретически заточенный в рогатом черепе дух не должен был представлять из себя ни малейшей угрозы ни нам, ни пленнице, поскольку являлся всего лишь неполноценным отпечатком прежней личности, созданным при помощи темной магии. Он не обладал памятью великого лорда Кршкверора за исключением его лингвистических и ментальных навыков, полностью забывал произошедшее больше пары часов назад, физически не имел возможности кого-нибудь укусить или стукнуть, а также едва-едва мог создавать слабые акустические колебания или пользоваться телепатией на расстоянии пары метров от своего вместилища. А если его не подкармливать раз в недельку кровью животных, то вообще развеется, окончательно уйдя в небытие. Во всяком случае, в этом мне клялся волшебник, сделавший из нашего общего врага забавную, по его мнению, побрякушку. Вот только сразу же после получения своей платы за артефакт он добавил, что даже такого калеченного, кастрированного и лоботомированного духа лучше не перекармливать и в свои мысли пускать. Бывали, увы, неприятные прецеденты, особенно среди тех, кто не способен сопротивляться ментальному вмешательству. И именно поэтому нежить обычно спала в запертом снаружи сейфе, который в свою очередь лежал в почти неиспользуемом подвале, обложенный с трех сторон металлом, притащенным из погибшего города. Сложно сказать, насколько эффективной на самом деле являлась подобная изоляция, однако лично я благодаря её существованию чувствовал себя намного спокойней.

— Она уклоняется от ответа. Она не хочет помогать! — Впервые дух, заключенный в рогатом черепе, проявил что-то вроде условно положительных эмоций. И это было какое-то злорадное предвкушение, я аж даже заподозрил, что сейчас он ляпнет чего-нибудь вроде «убей её, хозяин!», однако нежить удовольствовалась лишь констатацией факта. То ли в дело вступили ограничивающие её чары, то ли остатки бандитствующего лорда-колдуна считали подобное развитие событий единственно возможным.

— Значит, ты можешь колдовать, — удовлетворительно кивнул я, ощущая, как на душе ощутимо полегчало. Попытка обмана — это мелочи, а вот появление в нашем анклаве источника защитных костяных амулетов серьезно повысит шансы на выживание все тех людей, которые обитают ныне в самодельной крепости. А возможно и не только их, ведь подобным козырем мы обязательно поделимся с другими анклавами выживших.

— Вообще похоже на картинку из учебника, — призадумалась девушка, рассматривая нашу пленницу. — Только они вроде бы были рыжие, и уж точно не такие высокие…Впрочем, учитывая факт наличия иных миров, все старые научные теории все равно нуждаются как минимум в кардинальной доработке. Тырда, почему твои сородичи всегда нападают на нас, если думаю, что могут победить?

— Нет, ну я конечно всякого ждал… — Подтянувшийся на шум стрельбы Мирохин, дежуривший невдалеке вместе с группой автоматчиков и парой огнеметчиков как раз на случай проблем, когда понял причину внезапного переполоха достал из нагрудного кармана плоскую металлическую флягу. И выглотал её содержимое в один присест, причем даже без закуски. Если там была вода, то завтра солнце взойдет не с той стороны, однако судя по абсолютно трезвым глазам лейтенанта, алкоголь пронять его не смог. Не после ознакомления с культурными обычаями захваченных нами пленниц. — Но это, черт побери, далеко превосходит все самые-самые худшие предположения. Кем надо быть, чтобы пожирать своих же детей?!

Я не знаю, как у меня получилось схватиться за зачарованный перстень и создать магический барьер, который отделил нас с Аней и людоедку от сторожащих выход из помещения конвоиров. В частности, женщины со свежим шрамом, которая вскочила со своего места и, крича чего-то несвязно-матерное, принялась посылать в испуганно вскрикнувшую пленницу пулю за пулей. Рефлексы, видимо, за последние несколько месяцев изрядно обострились, поскольку неделя без смертельной угрозы и схватки за свою жизнь являлась приятным исключением из правил. Однако, в сидящих за столом никто и не целился, весь свинец предназначался исключительно будущей матери, по всей видимости просто сожравшей братиков или сестричек того ребенка, который рос в её чреве. И интуиция подсказывала мне, ни один выстрел не миновал бы своей цели. Прервавшая допрос женщина слишком желала уничтожить дышащую с нами одним воздухом ошибку природы, чтобы позволить себе промахнуться. В общем-то, я прекрасно её понимал. Но нам, черт побери, нужны были защитные костяные амулеты и любая другая магия, которую пленные дикарки могли нам предложить!

— Тырда не уверена, — напряглась девушка. — Тырда не пробовала. Магия — это работа старых мужчин.

— Почему только мужчины вашего народа занимаются волшебством? — Уточнила Аня, внимательно рассматривая лицо нашей пленницы. Кстати, а сколько лет стоящей перед нами людоедке? Двадцать, тридцать, пара сотен? Стареть то арии стареют, однако насколько быстро это делают дикари, магия которых строится вокруг поедания жертвы? — Это обычай или женщинам что-то мешает заниматься магией?

— Ага, — тяжело согласился лейтенант, ковыряя пол носком ботинка. — Нет, лучше бы конечно посадить каждого солдата в танк, чтобы уж точно людям вреда не причинили…Но танков нет. И даже трактора в тяжелую технику переделывать бесполезно, поскольку горючее у нас почти кончилось, и надо срочно чего-то придумывать.

— Не-не, дорогая, не надо мне такого счастья даже с доплатой, — со смешком поднял руки я. Двух девушек и ежедневных забот по выживанию мне вполне хватает, чтобы быть полностью удовлетворенным в любом смысле слова. Честно говоря я и одной работой иногда задалбываюсь до такого состояния, что хочется минимум в недельное турне на необитаемый остров. А еще есть некоторая опаска подхватить от подобных дикарок какой-нибудь зверски покостный микроб! Сифилис, долгие века являющийся бичом белого человека, между прочим, из Америки привезли, и для её коренных обитателей являлся он болячкой, в общем-то, неприятной, но терпимой. А вот конкистадоры и прочие колонисты от него за несколько лет сгнивали заживо, в свою очередь заражая краснокожих, выкашивающей целые племена оспой. — И потом, какие еще межвидовые отношения? Видно же, что это человек, пусть и совсем другой расы, чем мы…Может, неандерталец?

— Ты можешь сделать такую магию? — Уточнила у дикарки Аня, кивая в сторону волшебной кости. — Ты можешь нас научить?

— Не можем, — согласился глава вооруженных сил нашего анклава. — Зачистка логова дикарей стоила жизни пятерым солдатам, еще парочка могут не выкарабкаться, семеро частично утратили боеспособность и должны отныне привыкать к нехватке глаз или конечностей. Про переломы или потерянные пальцы просто молчу. И хотя соотношение потерь в условиях городского боя может считаться как минимум хорошим…Нам просто некем заменить выбывших бойцов. Вдобавок ты не хуже меня знаешь, что примерно половина выживших не способна выйти за стены и вернуться живой, да и здесь особыми талантами не блещет. А потому потери вдобавок снизят и производственные мощности анклава. И подкреплений к нам не придет.

— Просыпайся, великий лорд! — Я принял от девушки небольшой костяной жезл, о происхождении которого лучше было не задумываться, прошел к стоящему в уголке небольшому сейфу и, набрав код в виде даты своего рождения, распахнул дверцу, за которой в гордом одиночестве находилась одна из самых больших драгоценностей нашего анклава. И, по совместительству, потенциальный источник изрядных проблем. Моя рука три раза постучала артефактом-активатором макушке стоящего на полочке черепа, который можно было бы перепутать с человеческим, если бы не небольшие рога. При жизни на людей этот тип походил куда меньше из-за своего серого цвета кожи и алых зрачков в желтых глазах…Вроде бы. Сам я так ни разу и не увидел вблизи этого самозваного владыку Новокузьминска до того, как его привели в подобное состояние. Зато немало насмотрелся на сородичей усопшего колдуна, от которого ныне осталась только голова, лишенная каких-либо мягких тканей. Ну и дух, крепко-накрепко привязанный к мертвым останкам. — Кршкверор, ты там еще не истлел в темноте и одиночестве? Очнись, работать пора!

— Тырда все понимает, Тырда хорошая, — голос дикарки оказался несколько гортанным, однако в целом звучал он куда приятнее, чем ужасающее шипение рогатого черепа, устраивающего практически мгновенный перевод. В глазах настороженно зыркающей по сторонам дикарки имелась злость, однако страха там плескалось куда больше. Как и понимания того, что если она попробует бузить, то мигом разделит судьбу своих убитых соплеменников. Я и Аня уселись за единственную оставшуюся в классе парту, конвоиры расселись по стоящим в углах стульям, не убирая рук от оружия. Таким образом пленница осталась единственной, кто стоял на своих двоих. Теоретически это должно было создать на неё дополнительное психологическое давление и вселить в неё неуверенность…Вот только не уверен, сработает ли данный трюк. Женщина может просто не понять, чего именно в окружающей обстановке не так, чем сведет на нет все психологические ухищрения. — Тырда не будет злить хилых людей и Тырда станет хорошей женой для охотников этого племени, будет чистить шкуры и рожать детей, как рожала от Ыма, Ирна, Зина и других охотников…

— К чертям сомнения, — рубанул воздух рукой лейтенант. — Я скорее признаю за хищными динозаврами права на цивилизованное обращение, чем за этими тварями! Мы совместим.

— Этим мы займемся потом, а сейчас надо решить проблему с людоедками, — где после Конца Света можно добыть бензин, если резервуары всех заправок вблизи города и даже баки брошенных автомашин уже осушили? Очевидно там, где его добывают. Или собрать установку по перегонке какой-нибудь дряни в топливо…Но для последнего варианта наших возможностей, боюсь, маловато. — Твои предложения?

— Ну точно фашистка, — дернула щекой со шрамом женщина-ополченец, буравя пленницу злым взглядом. — Даже хуже, те хоть до людоедства не опускались вроде…

— Женщины должны рожать детей, делать еду или чистить шкуры, — неуверенно пожала широченными плечами дикарка, перед богатырскими статями которой любая валькирия с экранов кинематогрофа смотрелась бы крайне блекло. А уж феменистики при помощи такой активистки устроили бы даже не прорыв полицейских кордонов на пути в какое-нибудь общественное место, а настоящие массовые беспорядки. — Охотники ходят за добычей. Старые делают оружие и магию. Но если надо, то женщины тоже могут магию, но они могут хуже, ведь не бывает старых женщин. Когда волосы начинают седеть, то растущие в животе дети начинают их убивать. Старые мужчины тоже часто умирают сами, но все же не все…

— Я…готов…слушать…твои приказы…Хозяин… — Шепот, наполненный звуками ненависти и боли, в очередной раз заставил пробежаться у меня по загривку целое стадо холодных мурашек. Могущественный колдун из иного измерения, чьей банде почти удалось взять штурмом нашу крепость и тем подмять под себя остатки города, пугал даже после того, как от него осталась одна черепушка. — Укажите мне цель…

— Хилые люди, — ткнула дикарка в нас. А потом, секунд через двадцать, когда поняла по нашему молчанию, что мы ждем продолжения её ответа, наморщила лоб и все же соизволила дать более развернутое объяснение. — Хилые люди слабые. Но люди, могут делать магию и острые палки, чтобы убить настоящих людей. Значит надо убить их первыми, пока не подстерегли одиноких охотников толпой. И вкусные они.

— Ну, по крайней мере, эта знает больше слов, чем предыдущая, у которой главные три слова это «Еда» и «Хочу» и «Дай». — Облегченно вздохнула Аня, а потом слегка ткнула меня в бок локтем. — И сама хочет как можно скорее в койку прыгнуть. Рискнешь стать первопроходцем межвидовых отношений?

— А, все понятно. Тут любая сдохнет, если заставлять её рожать как свиноматку, тем более в пожилом возрасте. Да к тому же без лекарств и соблюдения норм санитарии. — Заметно успокоилась и расслабилась Аня. — Только почему тогда среди вас не было никаких детей? Максимум — подростки, да некоторое количество беременных женщин.

— Ты — в плену. Будешь хорошо себя вести и делать, что говорим, получишь еду. Не сможешь выполнить наши приказы — не получишь еды. Попробуешь напасть на одного из нас — мы скормим тебя зверям. Понимаешь меня? — Осуществить свою угрозу я бы не смог…Одно дело убить врага в бою, и совсем другое, казнить его за строптивость. Тем более, когда это женщина. Если сотрудничество ну совсем никак не заладится, пленница пробудет в заточении до тех пор, пока не родит, а потом будет вывезена с завязанными глазами подальше от крепости и пинком под зад спроважена в ближайший портал, который ведет в мир с относительно нормальной флорой и фауной. И провожать её туда пойдут те, кто потерял близких людей в результате атак людоедов. Конечно, шансы на выживание дикарки в таком случае окажутся не очень большими, но технически они не окажутся равны нулю. Как по мне — вполне справедливая судьба для той, кто наверняка вместе со своими соплеменниками с аппетитом хрустел человеческими косточками. Не спать по ночам из-за её возможной гибели я уж точно не собираюсь.

— По поведению. Умная не плачет, не шипит, не бросается на охранников, — холоднокровно перечислила Аня. — Или хотя бы делает это меньше чем остальные, поскольку её эмоции все равно ничем не помогут. Семен, вот тебе волшебная палочка, готовь менталиста.

— Короче, защитные амулеты нужны кровь из носу, — подытожил я сказанное. — А лучше бы и не только они, но и те полуматериальные туманные крокозябры, которых мы едва-едва успели распустить на ленточки. Чтобы было кого пускать на штурм и ставить в первые ряды, не страшась потерь.

— Зверем. Для крыс и хомяков такое вроде в порядке вещей, другие животные с подобными привычками тоже наверняка найдутся, но сейчас я их не вспомню. — Одно из двух. Либо с такой жизнью начну курить, причем скорее рано, чем поздно, либо наступлю на горло всем своим жизненным принципам, ударившись в пьянство. Обычные меры борьбы со стрессом, как то женщины, горячие ванны и вкусная еда, с выпадающими на долю моих нервов нагрузками скоро справляться перестанут. Хотя конечно всегда остается вариант просто слететь с катушек, авось безумцу даже проще будет существовать в нашей проклятой реальности и смежных с ней измерениях. — И этих животных в человеческом обличье среди нормальных людей держать нельзя. Категорически. Но и отпустить их, или даже усыпить как бешеных собак, мы не можем себе позволить.

— Теоретически я вижу аж два пути решения проблемы лояльности. И оба они мне не очень нравятся, поскольку отдают аморальностью, — светловолосых дикарок придется беречь. Неизвестно, смогут ли научиться их магии люди, но даже при худшем варианте развития событий четверо тех, кто точно способен делать защитные амулеты, у нас будут. А уж чудовищ, которых они бы смогли правильно съесть, мы им наловим при помощи ям-ловушек или даже взрывчатки. — Либо строим из подсобных материалов маленькую тюрьму, на которую нацеливаем пушки и прожекторы, а на стене размещаем усиленную группу часовых, наблюдающую именно за этим направлением, чтобы стреляли по монстрам, которые захотят сожрать наших пленниц. Либо делаем рабские ошейники и ищем самые толстые цепи в этом городе, после чего даже не заковываем этих ведьм, а привариваем наглухо к чему-нибудь очень тяжелому, вроде крепостной стены. Нет, есть и более экзотические идеи, с медленным ядом там зарядом взрывчатки на радиоуправлении, но слишком сложных решений по возможности лучше избегать.

— Гастро, мать её, мантия, — пробурчал себе под нос второй из конвоиров, которым был молодой парень лет шестнадцати. Но сделал он это достаточно тихо, а потому я решил не делать ему замечания. Тем более, названия для данной отрасли волшебства в общем-то подходило, если выкинуть из него среднюю часть.

— Вон та пузатая дылда с лицом добермана. — В комнату как раз завели первую из пленниц. Даже отмытые и обряженные в нормальную одежду дикарки выглядели, мягко говоря, не героями эротических снов. Вроде бы при зашедшей в комнату барышне было все необходимое: и грудь большая, и тело стройное подтянутое, ну за исключением выпирающего по причине беременности живота, а как глянешь на лицо, так тянет не то испуганно перекреститься, не то к рюмке потянуться. И это меня, убежденного атеиста-трезвенника, по совместительству являющегося большим бабником! Широкий горбатый нос, квадратная челюсть, обвисшая челюсть, маленькие глазенки, мелкие шрамы или иные отличающиеся по цвету пятна тут и там…А также большие кустистые брови, соперничающие по толщине с кошачьими хвостами и почти соединяющиеся друг с другом. По отдельности вроде бы и ничего особо ужасного, но все вместе создает на редкость отталкивающее впечатление. И это не отнюдь не единичный случай, каждая из наших пленниц при внимательном осмотре наводила на мысли, что именно после встреч с подобными дамами появились такие понятия как «паранджа» или «обет безбрачия». — Установи контакт с её разумом и начинай переводить наши вопросы и ответы на них. Сообщай, если она начнет лгать или юлить. И не спали мозги случайно ценному источнику информации!

— Тырде показывали, как делать магию, но это было давно. Когда Тырда была маленькая, и племя Тырды было маленькое. Совсем старое племя Тырды, не просто старое, которое погибло вчера в битве с новым. — Интересно, выходит между собой арии как-то сотрудничают? Впрочем, ожидаемо. Те, кто слишком агрессивен чтобы пройти мимо соседа без драки, рано или поздно нарвутся на более сильного соперника и сыграют в ящик…Хотя учитывая культурные особенности людоедов, хоронят у них скорее всего путем поминальной трапезы, где усопшему отведена роль главного блюда. — Но потом Тырда не делала магию, магия — дело старых мужчин. Тырда, наверное, все-таки сможет сделать магию, Тырда умная. Но магия будет слабой и быстро умрет.

— Надо есть, — уверенно заявила светловолосая дикарка, а потом запнулась, явно подбирая слова. — Есть не так, как всегда, а чтобы не стать сытым. Тогда будет хорошо. Будет магия.

— Притащить какой-нибудь вагончик под стены и поселить там людоедок кажется очевидным и совсем нетрудным, — лейтенант тяжело вздохнул, а после подошел к окну. — Но вот как сделать так, чтобы они оттуда не убежали…Меньше чем десяток взрослых человек караулить этих гадин не поставишь, такие орясины и голыми руками солдата заломать способны. А у нас каждые руки на счету, тем более с учетом последних потерь.

— Между использованием человеческой кожи для абажуров и приготовлением шашлыка из мяса своих жертв принципиальной разницы не вижу. — Согласился я, а потом выложил на стол из внутреннего кармана своей одежды длинную кость, что отлично защищала от пуль, и по единогласному мнению всех медиков ранее принадлежала не кому-то из людей. — Но эта женщина может быть очень нам полезна, и потому о её прошлых преступлениях придется забыть, если вдруг не отыщутся кровники…Тырда, как твои люди делают такую магию? Как они вообще делают любую магию?

Глава 6

— Как же я тебя ненавижу, мразь…Гори! — Зловещее шипение, вырвалось из моего рта, скрючившиеся от нервного напряжения пальцы дрожали…Или то была вина не чрезмерного накала эмоций, а физической боли из-за покрывающих их ожогов? Каждый из них являлся полученным по случайности и неосторожности, и по отдельности они вряд ли заслуживали особого внимания, но поскольку на протяжении нескольких дней одни травмы подобного рода буквально наслаивались на другие, почти любое движение кистей сейчас сопровождалось довольно ощутимой болью. — Сгори! Да загорайся же ты уже, паршивец!!!

Увы, маленькая горстка самодельного пороха, в которую я тыкался своими обожженными скрученными пальцами, вспыхивать упорно не желала. Даже не задымилась. Пара грамм этого крайне огнеопасного вещества произвела бы при детонации даже меньший эффект, чем детская хлопушка и могла бы представлять опасность разве только для севшего прямо на него комара, но в то же время служила отличным индикатором для успехов в пиромантии. Как только мне удастся создать даже не маленький язычок пламени, а хотя бы одну единственную жалкую искру, то результат сразу станет очевидным…Вот только пока его не было.

— Рано нам думать о том, чтобы устраивать переселение народов. Самим надо куда-то съезжать, — возразили ему из числа инженеров. — Ты не забыл, что у нас теперь под ногами болото? Землю копни, так уже через полметра вода начнет набираться, а в канализации вовсю рыба плавает! Здания долго на такой опоре не простоят, да собственно подвалы уже подтапливаются, а фундаменты потихоньку проваливаются. Это я вам как профессиональный архитектор говорю!

— Гм, — Денис переглянулся с остальными инженерами. — Профессиональных автомехаников у нас как-то и нет…Вот хорошо разбирающихся в ремонте автолюбителей, привыкших ремонтировать транспорт своими руками, немало. Особенности российского автопрома, понимаешь…

Из герметичной закручивающейся банки, которую в случае необходимости можно было использовать и вместо гранаты, прямо на стол было высыпано еще немного пороха. А потом я ткнулся руками сначала в свечу, затем в серый порошок…И понял, что может и имею светлую голову, но инстинкта самосохранения к ней не прилагается. В порыве эмоций было использовано куда больше огнеопасного вещества, чем жалкая пара-тройка грамм, и потому подушечки пальцев чуть не оторвало к чертовой бабушке, а пылающие кусочки разлетелись по всей комнате и чуть не устроили небольшой пожар, приземлившись на сваленные тут и там бумаги. Хорошо хоть в до сих пор открытую банку ничего не шмякнулось, а то бы пришлось пополнить собою список чародеев, глупо погибших из-за несоблюдения элементарных норм техники безопасности.

— Ну, поздравляю, теперь можешь начать эффектно прикуривать от пальца. Только для начала тебе надо бы приучить себя к сигаретам, — скептически усмехнулась девушка. Однако её сарказм ничуть не испортило радости от моей небольшой победы на пути становлении настоящим магом. — А теперь прекращай изображать из себя безумного гения, который изобрел зажигалку, и начинай приводить себя в приличный вид. Если ты не забыл, нас ждут на совещании, которое начнется через четверть часа.

— Да, пожалуй. Совместными усилиями мы обязательно чего-нибудь сообразим не с первой попытки, так с десятой, — решил самый старший из инженеров. — Осталось только проверить, а действительно ли на электростанции такие запасы газа, чтобы ради них возиться стоило. И не завелось ли там за последние месяцы какой-нибудь чупокабры, которую мы и сообща с территории выселить не сможем.

— Семен, ты что, наконец-то окончательно поехал кукушкой? — Когда в комнату зашла привлеченная шумом Аня, то перед её глазами предстало то еще зрелище.

— Хороший вопрос, — поддержал его Егор. — Нет, конечно в городе нет-нет да попадается мертвяк, иногда даже мутировавший в черт знает что и ставший опаснее любого динозавра…Однако большая их часть проблем нам не доставляет. Семен, не знаешь почему?

Собрания, на которых обсуждались возможные меры по укреплению нашего анклава, боевые операции и централизованное масштабное мародерство, собирались в среднем раз в два-три дня. Задач перед выжившими стояло много, рабочих рук и прочих ресурсов на все не хватало. Приходилось тратить время на то, чтобы правильно расставить приоритеты.

— И это чуть более чем дохрена! Двадцать боящихся исключительно огня и магии ходячих трупов на каждого выжившего, включая самых маленьких детей и домохозяек, которых даже сейчас на стрельбище палкой не загнать, — минимальные курсы по обращению с оружием в нашем анклаве прошли все, кто старше шестнадцати лет, однако некоторые решили ими и ограничиться. В некоторых случаях это было оправдано, ибо из семидесятилетнего пенсионера крайне плохой боец, и если он не выстрелит случайно в кого-то из людей и выпустит пулю куда-то в сторону внезапно объявившейся угрозы, то уже хорошо. Большего требовать уже не получится. Однако имелись и те, кто принципиально чурались оружия и, несмотря на все ужасы, случившиеся после Конца Света, надеялись на защиту со стороны окружающих. К счастью таковых насчитывалось не очень много, как правило, идиоты очень плохо приспособлены к тому, чтобы выжить в условиях апокалипсиса. — Вполне достаточно, чтобы нас тупо затоптать. Гипотетическому некроманту даже не потребуется брать под контроль или гнать в нужную сторону всю орду, вполне хватит её десятой части и какого-нибудь немертвого тарана, способного сделать брешь в стене. И не важно, будет им выступать увешанный взрывчаткой покойник или пяток дохлых динозавров, которым собственной массы хватит. Я считаю, проблему с кладбищем мы должны решить как можно быстрее. А если заодно получится разжиться топливом — тем лучше.

— Каким-то чудом выдержать битву с мертвыми и заполучить в качестве приза шиш с маслом было бы неприятно, — вздохнула Аня. — А в чем проблема с электростанцией, раз уж против вокзала столько аргументов нашлось?

— Электростанция в Новокузьминске работала на природном газе, — развел руками молодой мужчина по имени Денис, который нес за появление в нашем анклаве магических посохов примерно столько же ответственности, сколько и я. У меня получилось добыть руны и начать их изучение, он впервые смог сделать работающую копию волшебного артефакта из подручных средств. А заодно именно ему же принадлежали лавры лучшего электрика и компьютерщика нашего маленького анклава. Нет, можно было бы попытаться при желании их оспорить…Но новоявленный артефактор вынужденно проводил в мастерских практически все свое время, поскольку для выхода за крепостные стены подходил примерно так же, как утюг для плаванья. Человек получает девяносто процентов информации об окружающем мире при помощи зрения, а Денис даже с очками дальше пяти метров от себя ничего не видел и мог крупного динозавра перепутать с деревом, забором или стеной здания. — Раньше туда вообще уголь по железной дороге завозили, но относительно недавно её модифицировали. Я знаю, у меня там друг работал.

— Наоборот, еще и на майские праздники иногда продлевали отопительный сезон, — покачал головой я, вспоминая, как чуть не околел от холода в прошлом году посреди своей маленькой квартирки. Газовая плита тогда работала одной из своих конфорок двадцать четыре часа в сутки, а спать приходилось все равно в свитере. — С учетом того, как мало жителей города выжило, подобных запасов нам должно хватить на десятилетия. И, если не ошибаюсь, переделать машины под использование подобного топлива не должно быть слишком сложно. Во всяком случае, видел рекламу с такими предложениями даже на довольно маленьких автомастерских.

— Есть такое дело, — усмехнулся лейтенант. — Сам хоть и служил в пехоте, но по молодости регулярно оказывался в гараже, где мы совместно с мехводами пытались понять, чего именно в нашей технике опять сломалось…Полагаю, в автомастерских е найдется нужная документация и инструменты. Кому они были нужны во время нашествия монстров? Ну и брошенные машины можно осмотреть на предмет того, как там все устроено, если они на газе работали.

— Если пришлют за едой конвой какими-нибудь окольными путями — отгрузим без проблем, — пожала плечами заведующая складом по имени Настя. — На элеваторе хранятся десятки тысяч тонн зерна, которое мы сами просто не сумеем использовать раньше, чем оно испортится. И из большинства расположенных в городе порталов приходят вполне себе съедобные животные, а потому мясом тоже поделимся. Но мы должны получить взамен хоть что-то…Патроны, бензин, да хоть пустые бутылки и пивные банки, чтобы делать из них корпуса для кислотных гранат!

— Итак, в городе есть два места, где мы можем найти топливо. Электростанция и вокзал, — Мирохин внимательно оглядел два десятка человек, представлявших собой руководство нашего анклава. Командиры постоянных боевых групп, заведующая складом, несколько наших главных мастеров, которых можно было с изрядной натяжкой считать инженерами, парочка медиков, в том числе Аня. Ну и конечно я в роли главного мага. — Вот только с тем, чтобы использовать их, будут проблемы.

Глубоко уйдя в свои мысли, я снова ткнул пальцами в маленькую горстку пороха, помахал обожженными пальцами в воздухе и затем потянулся обратно к свече…И только секунды через четыре до меня дошло, что чего-то не так. В воздухе витал кислый запах и стремительно рассеивающийся сизый дымок, а маленькой кучки пороха на бумаге больше не было. Только большое горелое пятно.

— Если верить магу с которым мы пообщались, то дохлые тела не сами по себе движутся. Просто их захватывает нечто вроде энергетических паразитов, использующих ставшие бесхозными организмы, дабы иметь возможность охотиться на обитателей материального мира и лакомиться их жизненной энергией. — Пожал плечами я, раздумывая, как можно очистить кладбище от поселившейся там нежити. Занять высотку повыше, натащить туда продуктов, замуровать вход и долбить оттуда мертвецов магией несколько дней подряд? Так ведь среди ходячих трупов есть не только тупые и относительно слабые зомби, хватает и тех, кто сможет разбить стену или обойти преграду, забравшись по стене на пару этажей. Стрелять с колес и быстро сматываться? Выглядит похоже на рабочий вариант, но ведь публика на кладбище подобралась не очень дисциплинированная. Вполне вероятно нарваться на стаю или отдельную особо опасную тварь, которые отделились от коллектива. И если завязнем надолго, то до нас добежит основная масса нежити и всех сожрет. — Разновидностей подобных потусторонних сущностей примерно столько же, сколько существует видов рыб, и разница между представителями подобных духов может оказаться как между мальками и большой белой акулой. Вот только добыча для них желательна и позволяет довольно быстро усиливаться и расти, но для существования в материальном мире им нужна некроэнергия, образующаяся при взаимодействии естественного магического фона с останками живых существ. Природа данного феномена нашей гильдией магов пока изучена недостаточно, однако для ходячих трупов он выступает в роли…Воды, пожалуй. Дольше пары-тройки часов без нужной составляющей окружающей среды протянуть можно, но не особо приятно, а длительное отсутствие ведет к гибели…Или уходу занявшей мертвое тело сущности на родной план бытия, что в принципе для нас одно и то же. Запасать же данный ресурс к нашему огромному счастью умеют далеко не все из тех, кто ныне управляет действиями оживших трупов.

— Смотри! — Я, преодолевая боль, сунул свою руку в пламя свечи, которая продолжала гореть, поднапрягся и выпустил немного праны, а потом парау раз махнул рукой ловя её обратно. На кончике малость обожженного пальца, который однако же теперь сопротивлялся жару куда сильнее чем вообще-то положено человеческой плоти, танцевал крохотный едва заметный язычок огня, величиной едва ли в несколько миллиметров. — Это магия! Самая настоящая магия! Моя! Собственная!

— Это все очень интересно, но мы отклонились от темы, — покачал головой Мирохин. — Главная проблема вокзала даже не в том, что там под боком находится девяносто процентов всех живых мертвецов Новокузьминска. В конце-концов, без командиров толпы ходячих трупов не столь и опасны…