Искры истинной магии (полная книга)

– Рехнуться можно! Ребята, если я еще когда на охоту соберусь, дайте мне по шее, – попросил Ярослав.

– Чистый воздух, деревенская еда и все такое, так с чего же ты, друг наш, флюоресцируешь, как гирлянда, забытая в сети на чернобыльском энергоблоке? – откомментировал внешний вид приятеля я.

– Слава Ленваху, наконец-то вы пришли! – Как Вархен умудрился найти нас в такой толчее, оставалось непонятным. – Эти карлики уже чуть не подрались с древолюбами, требуют, чтобы я отдал им того церковника!

– Да это не я, это он, – сказал Алколит и выразительно потряс посохом. – Сам не знаю, как так получилось, просто я подумал: все, трындец мне – а он как глянет!

– Ну отбились и ладно, в другой раз добьете, а сейчас айда в деревню, мы там баню натопили. – Аллисандр уже успел развернуться по направлению к поселку, поэтому мой вопрос: «А туши?» – заставил его сделать полный оборот вокруг своей оси и чуть не упасть.

Предложение встретило горячее одобрение, и спустя пару минут наша дружная компания заняла ветки рядом стоящего дуба.

– Вот видишь, а я ведь его пробовал время от времени подлечивать. И ничего, бегает, особенно если видит что-нибудь съедобное. А вспомни нашу Людку-кошатницу из параллельного класса. Сколько у нее кошек?

– Да как обычно, – ответил недоучившийся медик, с подозрением рассматривая собственную руку, выкинувшую такой необычный фокус, – зачерпнул немного силы из своего внутреннего источника и попробовал выпустить ее через кожу рук.

– Мясо! – взвыл Алколит, пытаясь посохом отгородиться от приближающейся угрозы. Причем деревяшка в его руках начала потихоньку светиться!

– А за что он его держит? Там же ручек нет, да и какая ручка такую массу выдержит?

– С чем пожаловали? – спросил их Ассасин, пододвигаясь поближе к Ярославу.

Тем временем фигура приближалась, не обращая внимания на застревающие в ней стрелы.

– Проверим, – решил я, пробарабанив пальцами по очередному полену, подставленному Артемом. – Пошли во двор, будем проверять.

– Так, может, это на живых не действует? – спросил Алколит. – Ну, мало ли там как это все работает?

Глава 6

– Странный цвет и странный запах, странный вкус остается на губах, – бормотал Алколит, ходя кругами вокруг кучки добычи. – Нет, народ, вы как хотите, но мне это совсем не нравится!

– Мое чувство самосохранения тоже вопит об опасности, – признал Ассасин, нервно поглядывая в сторону входной двери. – Кто знает, какой тут курс золота?

– Кха, тьфу, что за гадость?! – отплевался он.

– Какой еще хомут? – сыграл удивление Ярослав. – Если придем к согласию, то законы ты сам и составишь, какие захочешь. Хоть беспошлинную торговлю, хоть многоженство туда включай. И пунктик добавь, что пересмотр возможен не раньше, чем лет через сто.

Сотню монет мы, правда, сразу обменяли у счастливого до ушей Вархена на все вещи людей, которые он найдет в своих закромах, и обещание поделиться с нами тонкостями ремесла говорящего с духами. Гоблин разглядывал груду золота и, судя по раздававшимся в толпе репликам, уже почти являлся верховным шаманом всего своего народа. Ну, или, по крайней мере, той его части, которая живет в этих лесах. Естественно, он согласился. А потом стал вызывать к себе наиболее влиятельных вождей и колдунов и одаривать их деньгами. Нелюдь, видя такое дело, возликовала и устроила настоящее народное гулянье. К нашему трио приближаться опасались, но подарков натащили много. Причем серокожие были явно искренни в своем желании задобрить опасных чужаков. Ту груду барахла, что притащили ученики Вархена, даже пришлось загрузить на подводу селян, а затем долго переносить к нам в дом. Возможно, там и попались бы ценные вещи вроде посоха Алколита, но разбираться с ними было абсолютно некогда.

– Ни в одной компьютерной игре с героя не списывают здоровье, которое уменьшается в результате длительного путешествия на качающейся телеге, не оборудованной амортизаторами.

– Откуда уж мне, недалекому, понять господ магов? – хмыкнул староста.

– Аллисандр, не знаешь что это за символы? – кликнул я охотника, уже почти закончившего таскать наружу небогатый ассортимент вещей трех А. – Очень уж от них магией тянет.

– Ну более или менее, – протянул Фолидий. – А в чем дело?

– Чего ты хочешь? – спросил я его с тяжким вздохом, встряхивая монеты так, чтобы их звон был хорошо слышен.

В нашу сторону летят два топора, какой-то дротик и нож. Наименее пострадавший или наиболее толстокожий Фолидий лишь немного отстает от них с мечом в руках. Не поверили! Понимаю, что нам каюк, но тут Ассасин хватает массивный стол (!) и закрывает нас крепкой мебелью, как щитом. Не обращая внимания на несколько легких и один тяжелый стук в импровизированную преграду, он бросается вперед и живым тараном сносит попытавшихся повторить подвиг трактирщика и мужиков. Сбитому на пол, но все еще опасному старосте я аккуратно делаю массаж головного мозга бутылкой. Ты смотри, сосуд остался целым, а вот объект воздействия перешел в статичное состояние, растянувшись на не слишком чистом полу.

– О чем? – спросил Аллисандр, спускающийся вместе с Артемом со второго этажа. – И почему меня заперли? И что тут вообще такое происходит?!

– Подожди уж тогда пару минуток, – пробормотал я, надевая кирасу и ковыляя к своим припасам. – Возьму вот только одну штучку.

По таверне прошли вопли ругани в наш адрес. Я тем временем уже сбегал на кухню и поставил котелок с водой на огонь. Так, вытаскиваем из пояса семена. Не тот кармашек, вот блин, опять не тот… Не успел еще привыкнуть к такой обновке, дома-то не мог в чем-нибудь подобном ходить, иначе первый обыск в милиции – и все отравления за последние десять лет на меня спишут. А когда в другой мир попал, где нет родных правоохранительных органов, то почему бы старую мечту не исполнить? А, вот они. Какой тут объем? Литра два с половиной? Так, сыплем на глазок, хватаем и тащим в зал. Только бы с концентрацией не переборщил, а то ведь перемрут.

– Могу подсказать парочку, разорвать которые будет затруднительно, магия крови все-таки, – подумав с минуту, решил наконец он. – Вот только они должны быть добровольными.

Аллисандр передернулся. Я тоже. У нашего толкиенутого медика вообще крышу снесло, что ли? Какие, к черту, села-призраки, какие ритуалы?! Мы вообще-то в этом мире жить собираемся, а не играть в новую вариацию на бессмертную тему повелителя зла. Придется провести с ним воспитательную работу, кажется, ему сила магии слишком сильно ударила в голову.

В самой ратуше было тоже пустовато. Только мальчишка, сын Фолидия, мел полы.

– Проглотил? – осведомился Артем и не поленился проверить ротовую полость «пациента». – Вот и лапочка, а теперь кляп ему, чтобы не стошнило. Эй, возьмите его кто-нибудь за ноги, надорвусь же, пока в одиночку дотащу.

Но это потом… когда-нибудь… когда будет место, где можно будет потренироваться, и время, чтобы это сделать. А не сейчас, в спешке отступления на неподготовленные позиции в неведомую сторону света. Значит, отложим обучение и попробуем найти среди этой кучи тряпок, перед которой я сижу столько, что ноги уже затекли, что-нибудь магическое. Да и Аллисандр, кажется, уже начал бросать в мою сторону подозрительные взгляды. А то как же, он работает, а я сижу. И как, интересно, опознавать магический предмет? Так. А куда все железо делось? Охотник утащил? Ну, его дело. Телега у нас все равно одна, как и лошадиная сила. Вернемся к вопросу, как распознать вещь, обладающую волшебными свойствами. Ну так знал бы – не спрашивал! Для начала поводим с умным видом над одеждой руками. Пусто, ничего не чувствую. Уменьшим расстояние до объекта. А… а, кажется, что и есть. В левой нижней части вороха тряпья моей ладони стало как будто бы теплее. Заинтересовавший меня предмет был немедленно извлечен и пристально рассмотрен. Рубашка. Серая. А нет, просто грязная. Рваная. Первоначально была вроде бы даже белой. Ткань – шелк. Шелк?! Е-мое, тут шелк есть! За все то время, что был здесь, ничего, кроме льняных рубашек со штанами, и не видел. А откуда идет то тепло, что я почувствовал? Воротник. Вышит какими-то маленькими геометрическими фигурами, которые напоминают своими очертаниями национальную индейскую избу вигвам. Треугольники, а из острого угла две палочки торчат. Они не то чтобы горячие, но ощутимо теплые. Если надеть эту рубашку, то будут согревать верхнюю часть груди с расположенными там дыхательными путями. Может, они вместо шарфа нужны? А почему тогда на рубашке, а не на свитере каком-нибудь?

– Не хочешь, не верь мне, – проигнорировал я его крик души, оглядывая разгромленную ратушу, – а ты как, домой в свой город скоро собираешься?

– В чем?! – поразился Артем. – Тебе с твоим самоконтролем до сатори как Люксембургу размерами до Китая!

Сено вообще-то было почти исключительно ядовитое, лекарственными травами я, к сожалению, никогда не интересовался. Опа, а зачем это Аллисандр наконечники копий обматывает одеялом? А, понял, чтобы не порезаться при переноске. Ну правильно, а то вдруг их гоблины в яде вымачивали. Да даже и нет, большие лезвия в одной трясущейся телеге с собой без внимания не оставишь, опасно это. Помню, видел я в музее копию картины перехода то ли Суворова, то ли Кутузова через Альпы, так там пехота с примкнутыми штыками по склонам карабкалась. Чуть не заорал: «Фотомонтаж» – потому как стоило хоть одному из них навернуться, и пара-тройка раненых была бы обеспечена. Ни дать ни взять клуб самоубийц на прогулке. Ладно, пора все-таки поразмыслить о Вархене и его умениях.

– Так что тут произошло? – напомнил о себе охотник. – С чего вы на дядю так вдруг взъелись, неужели с нежитью на охоте договориться сумели и они вам больше предложили? Или гоблины вас через святилище Ленваху обратно домой пообещали вернуть, если им границы от людей подчистите?

– Нет, ты не понял, – вздохнул Алколит и поставил на стол две шкатулки, звякнув содержимым, – пива нам принеси. И вина. Разговор будет.

– Последний привет из дома, – попытался прояснить я суть своего изделия. – Я ведь собрал световую гранату, чтобы устроить небольшой фейерверк для тех, кто на кладбище буянит, но со всей этой подготовкой к распугиванию сатанистов замотался и забыл про лишние детали, завалявшиеся в рюкзаке. Вспомнил буквально вчера, когда в поисках бромида серебра, чтобы бруколаков травить, перерыл всю сумку. Один магниевый заряд забыл в боковом кармашке. Ну а там уж дело техники. Найти мозговую кость для рукоятки не проблема, обклеить ее же осколками навершие-боеголовку с помощью скотча – тоже. А поскольку мозговая кость полая, я туда кое-каких минералов засыпал. Эффекта «черемухи», конечно, не добьюсь, но пахнуть будет достаточно непривычно и резко. В случае чего время выиграть поможет.

Первая порция настоя, булькая, устремилась по пищеводу селянина. Все звуки в трактире стихли. Люди слушали захлебывающееся кашлянье.

– Его нет в деревне, – пожал плечами я. – Арт, готово, разжал – заливай. Придержи ему голову, чтобы не выплюнул.

– Да так, мелочи, ингредиенты для пороха.

– Стой, да стой ты! – схватил его за руку Ярослав. – А где мы их зарывать-то будем?

– А если я туда право на мятеж включу? – улыбнулся староста.

– Сможешь составить такую купчую, чтобы жителям деревни предоставлялась наибольшая независимость? Кому, кстати, сейчас земля принадлежит-то?

Болезни с равным успехом косили всех, включая применивших это вундерваффе гоблинов, и потому пользовались они ими очень и очень редко. В основном в легендах. В страшненьких таких преданиях, которые на ночь рассказывают.

– Отца позови, – попросил его Ярослав. – Дело есть, и пусть вина принесет. И пива.

Некоторые все еще пытаются вслепую отмахиваться так и не выпущенным из рук оружием, но они представляют угрозу скорее для своих соотечественников, чем для моих друзей. А Ярослав сноровисто вяжет упавших. Интересные он узлы делает, где-то я их уже видел, но где? По-моему, Фолидия не только связали, но еще и попинали мимоходом. Ладно, у него бока крепкие, переживет.

Фолидий придвинул к столу табурет и сел. После чего молча открыл первую бутыль и поровну набулькал содержимого прямо в деревянные кружки.

Блажен, кто верует. Кто верует в людей, блажен, наверное, вдвойне. Как говорится в одном известном тезисе, триста процентов прибыли оправдают любое преступление. Или там было четыреста?

– Не надо так злобствовать, ребята, – примиряюще поднял руки Алколит. – Просто я наконец сообразил, как работают мои изречения на великом мертвом языке. Все очень просто: их надо произносить в состоянии сатори.

Но, несмотря на все плюсы возможного обогащения, магия гоблинов как основа для дальнейшего пути нашего трио мне не кажется надежным базисом. Не спорю, уметь орудовать силами природы – весьма привлекательно. Да даже банальное управление погодой может сделать мага весьма обеспеченным человеком. А уж умение властвовать над живыми существами… Люди ведь тоже живые? Какой простор для противоправных махинаций открывается… Вот только учиться этой магии надо будет долго. Два-три десятилетия. Молодых шаманов не бывает, ученик шамана – это теоретик, который не может сделать своими руками ни-че-го. Хотя с Вархеном все же надо будет поговорить, благо сделать это просто. Дал он мне сигнальную веточку. Сломаешь ее – и гоблин придет, как только сможет. То есть в этот же день, для него непреодолимых расстояний в этом мире вообще, кажется, нет. Имелся бы рядом лес и не было бы опасности.

– Идет!

– Это все, конечно, интересно, – вновь обратил внимание на себя Алколит, – но что нам с наличным капиталом-то делать?!

– Но ты уверен? – не успокаивался недоучившийся медик, видимо прекрасно представляющий опасность испытаний продукции своего друга на людях.

– А все равно, – влез в разговор я, – некрополис нас тоже устроит, далеко за слугами ходить не придется. А народец новый набежит быстро.

– Статус, – пояснил ему я. – А в средневековом обществе социальная роль – это все. Во всяком случае, на Земле было именно так. Ты простолюдин или, того хуже, крестьянин? Тебя никто не будет слушать. Ты мелкий купец или искусный ремесленник? Ну, существовать право имеешь, до тех пор, пока твое имущество не понравится вышестоящим. Ты дворянин? Радуйся, на тебя уже какие-то законы распространяются, и в случае чего тебя не будут казнить долго и мучительно, а милосердно отрубят голову. Ты церковник? Ты вне вертикали светской власти. Ты чернокнижник? Ты – труп, который пока еще дышит. А мы относимся именно к последней категории.

– А ты что будешь делать? – заинтересовался охотник, зарываясь в груду вещей.

– Ну, за здоровье, – хмыкнул Алколит и пригубил напиток. – О чем говорить будем, догадываешься?

– Интересно, – задумался Алколит и взял в руку кусок монеты, – золото – это благородный металл, оно не окисляется. Эй, Алхимик, а наши фокусы его возьмут?

Хозяин заведения и поселения бодрым козликом ускакал из питейной ратуши.

Ну да, я почти полностью передрал реплику с как-то увиденной рекламы этого пенного напитка. Зато как действует! Охотник сглотнул, осмотрелся, покрутил головой, задержав взгляд на Ярославе, чертящем какой-то подозрительный рисунок. Подумал и на всякий случай присел на ближайший табурет.

– Мы купим эти земли. – Моя идея понимания у аудитории почему-то не встретила.

Такой ответ заставил его начать внимательно прощупывать трясущуюся поверхность телеги. Наверное, как врач, он понимал опасность усесться своей широкой… гм… грудью на один из наконечников. Правильно в общем-то боится. Не говорить же, что Аллисандр их старательно замотал?

– А подо мной тогда какая вещь лежит? – заинтересовался Ассасин. – Теплое. Ты термос соорудил?

– Хорошие недоучки пошли, – вздохнул Фолидий, который уже отошел от шока. – Эй, чернокнижник, говори скорее, чего в грамоте писать, пока я еще соображаю, а то глаза, кажется, уже чудить начинают. Я с твоего зелья точно упырем не стану?

– Метод ты использовал странный, – озвучил я свои размышления, – но раз он дал результаты, попробовать стоит. Как считаешь, Арт?

Кому он орет, спрашивается? Артем уже секунд тридцать как аккуратно, ну или не очень, глушит замешкавшихся селян. Учитывая, что с его силищей ему нужен максимум один удар на человека, чтобы сбить его с ног, и еще пара, чтобы сразу не встал, сражение продлится еще минуту или две. А нет, я ошибся. На пол летят топоры, мечи и ножи. Луками для боя в таверне население, кажется, не запаслось. Надеюсь, на выходе засады с дальнобойным оружием не будет.

Как мало нужно людям для счастья. Сначала пообещать смерть и заменить ее потом на вечное рабство. И все довольны, а кто недоволен, тот молчит. Но из деревни мы после ее покупки и оформления всех документов все же уедем. Магия магией, а они без нас здесь сами такого напридумывают, что никаких заклятий и не понадобится. Сами налоги присылать как миленькие будут и от каждой тени по ночам шарахаться.

– А Ассасин где?

– Понятно, – кивнул абориген. – Я одеяла возьму?

– Он, – подтвердил я. – Самый лучший, березовый.

– Ну, должны же у него быть тайники, – возразил я, – где ты видел дельца без заначек?

Так, начинаем инвентаризацию! Доспехи поломанные, разной степени потрепанности: шесть нагрудных панцирей, три шлема, железные перчатки и штаны в большом количестве. Две кольчужные юбки с очень неприличными разрезами. Это еще откуда, разве накачанные девахи с мечами и бронеливчиками не выдумка?

– Точно так же, – согласился Ассасин. – Что ж, придется вспомнить, что такое предел и к чему он стремится. Кстати, этот мир имеет огромный недостаток по сравнению с виртуальными.

– А кто их неволит? – пожал плечами Артем. – Или добровольно клянутся, или становятся зомби.

– В транспорт такими грязными не пущу. – Мое категоричное заявление подкрепилось демонстративным замахом. – Колодец там. Заодно и флягу наполните. Кто будет вякать – исцелю от приступов дебилизма волшебной палочкой.

Тем временем Артем покачнулся и рухнул. Храп тут же стих. В воздух взметнулось нечто большое и сдернуло начинающего колдуна с повозки. Кажется, подмять под себя Алколита и начать его мутузить Ассасин успел еще до того, как приземлился.

Глаза Аллисандра не взяли бы ни в один анатомический музей. Просто не поверили бы, что это не муляж, настолько они были большие и круглые.

– Согласны! На все согласны! – По трактиру разнеслись вопли и облегченные вздохи.

– Вряд ли кто ее у нас отберет, – не согласился с ним Артем. – Та, что у входа стоит, вроде как раз твоему дяде и принадлежит? Потом ему ее вернешь. Когда-нибудь. Пошли.

– Колдовать. – Мое объяснение нежелания трудиться должно выглядеть очень весомо. – Кстати, забери вот этот бочонок, только крышку для него возьми, она где-то тут была.

– Ингредиенты для пороха и другие химикаты, разложенные по отделениям, – пришлось дать более подробное пояснение. – Не бойся, все совершенно безопасно. В частности, в бочоночке сейчас всего-навсего уголь и пара граммов селитры, больше я добывать не стал, очень уж это дело грязное, вонючее и антисанитарийное. Ярослав, лучше скажи-ка ты мне, как тебя сподобило на левел ап?

– А запал, – моментально заинтересовался оружием Артем, – какой? Огненный?

– От мороза? – переспросил охотник. – Это чтобы того, кто эту одежду наденет, заморозить нельзя было? Полезная вещь.

– Что? – Волосы на голове трактирщика явственно зашевелились. – Что ты со мной сделал?!

– Короне, как, впрочем, и весь фронтир. – По мимике хозяина заведения о его мыслях догадаться было просто невозможно. – А вы, я так понимаю, село хотите наше под себя загрести?

– И какой тогда смысл? – по-прежнему не понимал Артем.

Серокожие нелюди были ритуалистами, управляющими силами природы и всевозможными живыми существами. За неделю камланий они вполне могли вывести из-под земли реку или превратить гектаров сто чернозема в маленькую пустыню. И, к слову, лучшими артефакторами этого мира в ряде отраслей тоже считались они. Камни слов, с помощью которых мы и общались с окружающими, ценились весьма дорого, но были известны повсеместно. Зачем мучиться и изучать чужие языки, если есть такая миленькая штучка? Плохо, конечно, что она не учит писать и читать, но и возможность просто поболтать на неизвестном языке уже немало стоит. Охотничьи, рыболовные и погодные амулеты производства гоблинов тоже были хороши. С их помощью всегда можно было найти добычу или вызвать небольшой дождик. Поделки остальных рас в этих сферах нервно курили в сторонке, а потому торговля с гоблинами в большинстве стран была запрещена по целой куче разных причин. Разнообразные монополии в этом мире правили балом, но тем не менее уникальными наши переводчики не являлись, потому как черный рынок вообще и контрабандисты в частности в столь благоприятных условиях процветали, снабжая запрещенным товаром всех желающих и обильно наполняя карманы чиновников, призванных не допущать подобного. Естественно, открыто владеть артефактами гоблинов было почти везде моветоном, а не владеть – глупостью.

Диверсанты россыпью живых торпед неслись по лесным массивам, находящимся в той стороне, откуда пришли враги, и травили на своем пути реки и колодцы. Их перехватывали караулящие в засадах рейнджеры, брошенные на поимку маги, ошалевшая от такого обилия добычи нежить, да все, кто только мог. Но остановить, благодаря закону больших чисел, могли не всех. Серокожие камикадзе забегали в деревни и города, где бесславно погибали, поднятые на вилы и забитые стражей. Но и убийц после этого редко кто долго видел живыми. Страшнейшим оружием каждого матерого шамана были болезни, которые он мог пустить в ход в случае действительно серьезной угрозы. Ассортимент их впечатлял. По некоторым описываемым симптомам я узнал в местных недугах оспу (сыпь смерти), чуму (ветер бездны) и, кажется, неизвестную на Земле реактивную форму проказы (гниющие города). Уже достаточно, чтобы не пытаться захватить леса, принадлежащие гоблинам. С помощью целительной магии от мора можно было спастись. Но волшебства гарантированно хватало только на верхушку общества. Ни один толковый король, император, князь, бургомистр и так далее не пойдет на это. Мелкие стычки? Сколько угодно. Большая война? Даром не надо, свои же подданные на месте прибьют. Еще штук десять громких названий разнообразных эпидемий, выданных Аллисандром, убедили меня в том, что тотальная война против гоблинов обречена на неудачу.

– Не мог дядя так поступить! – возмутился охотник. – Он бы и за сотню золотых на мирных людей не накинулся бы!

Шаман знает магию, собственно, в этом сомнений нет. По должности ему положено. Но гоблины как чародеи котируются весьма низко. За то время, что мы провели в деревне, я потихоньку расспрашивал жителей о серокожем племени. И кое-что выяснил. Нелюди действительно обладали кое-какими умениями, помогающими им прочно держать свои леса, а шаманы неплохо могли помогать в быту. Любой нелюдь умел бегать лесной тропой. Вообще любой. И проблем с пропускной способностью и пробками у них никогда не возникало. Кроме них так не умел никто, даже эльфы, которые вообще-то считались истинными детьми природы. Видно, цивилизация с ее тлетворным влиянием все-таки не обошла их. Та толпа, заявившаяся на импровизированную ярмарку, вполне могла жить отсюда в месяце пути обычным ходом. Или в двух. Собственно, именно эта их особенность и спасала дикарей от завоевания. Мелкое войско вторженцев просто затаптывалось гоблинами, собирающимися для такого дела едва ли не со всего континента. Потери восполнялись быстро, родить два десятка детей для женщины этого народа было вполне обычным явлением. От тотального засилья серокожих остальные расы этого мира спасало только то, что осваивать земледелие гоблины не желали категорически, а охотой и собирательством большую орду не прокормишь. Крупные же войска, появлявшиеся время от времени на территории, которую гоблины считали своей, очень быстро разворачивались назад. Ведь в случае серьезной угрозы шаманы и вожди серокожих пускали в дело тактику выжженной земли. Но не своей, а чужой. На границы и договоры внимания нелюди не обращали ну никакого, справедливо полагая, что дух важнее буквы и если уж по земле прошло войско, то те, кто на ней живет, являются союзниками напавших.

– Абсолютно ничего. – Странно, но он, кажется, не поверил. – Ну… пару дней будут видения. И в землю тебя теперь лучше не закапывать какое-то время. А то встанешь и пойдешь народ пугать. Да, кстати, к тому бугаю, которого я уже напоил, это тоже относится, вы уж его предупредите.

– Мысленно пытался решать задачи по высшей математике вроде исчисления определенного интеграла без каких-либо заметок и записей, – поделился тайной недоученный медик. – И неожиданно понял, что мое восприятие мира изменилось.

– Снашивается. Золото – металл очень мягкий, хотя и довольно тяжелый, это известно всем. А здесь из него чеканят монеты, пусть и крупного достоинства, но все же хождение имеет место, следовательно, естественная убыль велика. Плюс оно отличный проводник энергии, из него даже контакты в электротехнике делают. Наверняка в здешних артефактах и амулетах золото присутствует в немалом количестве. А учитывая тот факт, что метод его напыления весьма сложен, то наверняка маги используют литые вставки.

– Что-то сено какое-то чересчур жесткое, – недовольно проворчал Алколит, – под ним что, камни?

– Спрашиваешь.

– Но с такими деньгами ездить опасно, – заметил тратирщик.

– Алколит, они твои, – сказал я. – Готовь их к зомбированию, сбор я сейчас из хижины притащу.