Помоги проекту - поделись книгой:
В интерфейсе появилась новая шкала — черная. Так вот какой цвет у возмездия… Что ж, не проклятие нежити с чумной энергией, но потенциально намного лучше! Бегемот, не давая мне времени изучить награды, снова заговорил:
— С каждым последующим храмом, посвященным одному из Спящих, сила твоих новых способностей будет расти. И когда каждый из нас наберется мощи, твоя неуязвимость станет абсолютной. И, в отличие от паразитирующей сущности и его криво сплетенного проклятия нежити, неуязвимость не станет превращать тебя в живой труп!
Выдавая из ноздрей струи то ли дыма, то ли пара, Спящий расхохотался.
***
Этим вечером до разбора наград за ликвидацию Большого По я так и не добрался. Еще около часа мы с Бегемотом изучали варианты выполнения его квеста.
«Второй храм»
Спящий бог Бегемот хочет, чтобы вы построили новый храм в любом из указанных им мест силы и посвятили его одному из Спящих богов: Левиафану, Абзу, Кингу или Тиамат.
Награды: неизвестно.
Казалось бы, что сложного? Строители есть, деньги на использование стационарных порталов тоже, свой облик я могу скрыть. Проблема заключалась в другом: все пригодные для постройки храма места силы, кроме одного, находились на других континентах.
Игроки освоили только три из них, называвшиеся Латтерия, Шэд’Эрунг и Бакабба. Первые два являлись крупнейшими и разделялись только узким Грозовым проливом. Они были наиболее исследованы и заняты Содружеством и Империей. Эти две крупнейшие фракции светлых и темных рас разделял не только пролив, но и обширные Неизведанные земли.
Игровая фракция нейтралов, по сути, единым образованием никогда не была. К ним присоединялись те, кто выбрал расы, не входившие ни в Содружество, ни в Империю. Географически их локации разбросало по обоим континентам, и там-то проходили самые жаркие межфракционные сражения на Полях боя.
На Латтерии неисследованной оставалась Лахарийская пустыня, раскинувшаяся за фронтиром, на Шэд’Эрунге — Урсайские джунгли. Большая часть этих земель не только кишела высокоуровневыми мобами, но и в прямом смысле убивала агрессивной средой. Неизведанные земли постепенно сужались по мере роста максимальных уровней игроков и возможности усилить показатели защиты и сопротивления. Отвоеванные земли осваивались как NPC, так и кланами, но происходило это очень медленно, и вот почему.
В пустыне, даже при максимальных резистах, любой игрок быстро спекался из-за нарастающих дебафов жары. Рано или поздно они достигали такой величины, при которой единственный тик убивал любого. В джунглях происходило то же самое, только вместо жары игроков умертвляли ядовитые испарения. Все это не считая агрессивной флоры, фауны и магических тварей, конечно. Любой моб тех земель мог уложить группу топов.
По мере роста степеней ремесла и, соответственно, сопротивлений стихиям, линия фронтира углублялась, но каждый раз все упиралось в очередной ранг. Ранее я об этой теме только слышал, так как для меня она была не особо актуальной, но за вынужденный перерыв, пока ждал Тобиаса, успел разобраться.
Оказалось, что ранг — определяющий показатель во всей системе способностей и приемов. Когда-то, захлебываясь жижей в трясине Болотины, я достиг максимально доступного уровня Устойчивости. Но этот кап лишь для нулевого ранга. Как только я перепрыгну сотый уровень, ограничение снимется. Уровни навыка опять придется качать сначала, но первый уровень первого ранга будет сильнее, чем сотый нулевого.
Таким образом, во всем Дисе никто и ни в одной способности так и не достиг четвертого ранга, потому что даже никто из топов не взял четырехсотый уровень. Друид-анималист Магвай, достигший триста девяносто восьмого и взявший паузу в Дисе, оставался топом-1 во всем мире.
Что касается крафта, то ремесленники смогли достичь только третьего ранга профессии и соответствующей степени «гранд-мастер». «Великий гранд-мастер» требует четвертого ранга.
Единственный известный мне великий гранд-мастер, правда, не ремесла, а безоружного боя, Ояма, личность мифическая, давно ушел в созерцание и до сих пор не вернулся из своего затянувшегося путешествия по астралу.
Как только крафтеры пройдут рубеж четырехсотого уровня, они смогут создавать более сильные зелья и предметы защиты, а игроки — легче переносить агрессивную среду неосвоенной зоны. И тогда линия фронтира снова сдвинется вглубь.
Именно там, за фронтиром, в Лахарийской пустыне, и находилось одно из указанных Бегемотом мест силы. И это самое доступное.
Остальные разбросало по местам столь же далеким, сколь и недоступным ни мне, ни любому другому.
На Бакаббе, третьем освоенном материке, всем заправляли гоблины. В Даранте и Шаке, столице Империи, были порталы в Кинему, столицу Бакаббы, но чтобы туда попасть, нужно было пройти длиннющую цепочку квестов Лиги гоблинов, наращивая с ней репутацию до уважения. Впрочем, мне там нечего было делать, так как зеленые ушастые коротышки давно застроили все места силы храмами своих алчных богов.
Зато сразу несколько подходящих мест находилось на трех оставшихся континентах. Только толку от этого не было никакого.
Снежный континент Холдест раскинулся на Южном полюсе. Ремесло мирового кораблестроения еще не достигло нужного ранга, чтобы просто доплыть туда, не говоря уж об освоении земель.
Меаз, небольшой материк южного полушария, покрывала непроницаемая магическая пелена, и еще ни одному игроку не удалось туда проникнуть. Все игровое сообщество ломало головы, как найти ключ к этим землям, но тщетно.
Что касается Террастеры, ее называли адом на земле, то есть в Дисе. Этот карликовый материк в прибрежных водах, воздухе и на суше наполняли твари выше тысячного уровня, и это уже не говоря о действующих вулканах, заливающих все лавой, пепельных облаках и кислотных дождях. С текущим темпом роста уровней игроков до освоения Террастеры доберутся лет через тридцать.
Одно из мест силы находилось на дне Бездонного океана восточнее Шэд’Эрунга. Я что-то слышал о подводных царствах, но ничего конкретного — они тоже были пока скрыты для игроков.
Так что единственным реальным вариантом оставалась Лахарийская пустыня. С этим не очень-то утешительным выводом я покинул Бегемота и поплелся к друзьям в таверну.
***
— Я хорошо спрятался, не переживайте, — ухмыльнулся Утес. На его пышных заплетенных в косички усах застыла пивная пена. — Хрен им, а не Утес! А вообще…
Он опустил голову, замявшись. Наконец, решился и выпалил:
— Я реально думал, что мне крышка! И в гостевом зале, и пока летели в ущелье, не говоря уже о нем самом. Не видел ни одного шанса, уже хотел принять их предложение… Ну а когда меня затащили в подвал замка… — Он снова замялся, заговорил сбивчиво: — Короче… Спасибо, что не бросили! Скиф, тебе особенно! Я же помню наши… разногласия. Решил, что теперь-то у тебя будет железная отмазка, чтобы спокойно свалить самому. А ты… Надо же! Уверен, что я бы на твоем месте просто ушел.
— Проехали, — сказал я. — Ты уверен, что в реале тебя не найдут?
— Ага. Да и здесь вряд ли будут искать…
Краулер несогласно покачал головой. Видеть его в теле гнома было непривычно и даже забавно. Но его выбор был оправдан, так как у гномов лучший расовый бонус на интеллект — основную характеристику магов. Рядом с гномом Краулером и дворфом Утесом настоящим великаном казался Бомбовоз, выбравший расу титанов. Теперь он мог использовать щит одновременно с двуручным оружием, а также имел солидные прибавки к защитным навыкам.
— Это пока, — сказал Краулер. — Кхаринза затерялась среди тысяч мелких островков, но если кто-то решит изучить эту зону, то, поверь мне, прошерстят все. Корабли у них есть, летающие маунты тоже. Как только поймут, где искать, найдут.
— Да не, это понятно, — не стал спорить дворф. — Я говорю о реале. В школе вопрос решен, я перешел на дистанционное обучение. Заныкался в такой глуши, что там даже «Ока» нет.
«Оком» называли орбитальную идентификацию преступлений. Она эффективно работала, по заверению властей, в любой точке мира.
— Это где? — удивился я.
— Заплатил за три месяца вперед налом одной старухе-оницо. Пришлось залезть в копилку. Денег больше нет, но это не проблема. За это время сдам гражданские тесты и смогу вытащить в реал накопленное в Дисе.
— Старуха тебя не сдаст? — задал резонный вопрос Краулер.
— Бабка ни хрена не видит, в сети не сидит — таращится сутками в ящик. Странная она… Она же и кормит из своих запасов. Я не гордый, сижу на упсах[3]. А вкусно поесть можно и здесь!
Подтверждая сказанное, Утес вгрызся в кабанье ребро. Выглядело оно аппетитно, и я последовал примеру соклановца.
— С тобой понятно, — хмыкнул Бомбовоз. — Скиф, а ты? Там, среди превентивов, точно не дураки. Сложат два и два и поймут, кто у них из-под носа выкрал «угрозу».
— Время пока есть, — не особо веря в свои слова, ответил я. — Какие новости там, кстати?
— Отжали у «Модуса» все замки, кроме главного, — ответил Краулер. — К Альянсу присоединились прочие топы, но не все. Есть и те, кто примкнул к «Модусу». Но это все домыслы журналистов. Рано или поздно кланы придут к соглашению и начнут копать. И когда поймут, что Утеса утащил не кто-то из них, а со стороны… Ладно, давайте о хорошем.
— Ты о форте?
— Не совсем. — Краулер заговорщицки улыбнулся, переглянувшись с Бомбовозом. — Рудокопы наткнулись на инст!
— Что? — я возбужденно вскочил со скамьи. — У нас, на Кхаринзе?
— Ага! Короче, пока ты морочил головы превентивам, в шахте на одного из работяг напали! Вчера рудокопы добрались до обширной каверны, но вглубь пойти побоялись. Мы готовились к вашему прорыву, а потому сразу не среагировали. А сегодня оттуда полезли скелеты и зомби. Мы пока слабоваты против них — там уровни от двухсотого, так что утром выманили нежить наружу и подставили под Монти. Работяги от греха завалили проход, но я лично видел там, в глуби каверны, портал в инст! Что думаешь о своих новых талантах, Скиф? С ними и Утесом удастся пройти?
— Первое уби-и-йство-о! — пропел Бомбовоз, барабаня ладонями по столу.
— Не знаю… — Я задумался. — Если там внутри мобы выше двухсотого, то без шансов. Разница в уровнях слишком велика, вряд ли мы их даже поцарапаем. Даже с усилением от Утеса. А феерить так, как в Болотине, пока не получится. Срезать будет только двадцать процентов урона, остальное, как я уже говорил, размажется по остальным членам группы. Если же я буду соло… Тогда вообще без шансов. Двадцать процентов поглощенного урона — это меньше, чем выдаст Бомбовоз со своими показателями брони, парирования и уклонения.
— В описании скилла ключевое — «пропорционально объему жизни», — заметил Бомбовоз. — Я среди вас, наверное, самый «толстый», так что большая часть урона пойдет в меня, если танковать будет Скиф.
— С Утесом мы все будем «толстые», — заметил Краулер. — Но Скиф прав, мазать будем нещадно.
— Но попробовать надо. Есть у меня уверенность, что «Возмездие» не промахивается. С чумной энергией было именно так. Посмотрим. Сейчас важнее понять, что делать с превентивами в реале. Переселиться, как Тобиас, я не могу, поэтому хочу подать заявку на участие в программе защиты несовершеннолетних. Помните, в десятом классе нам всем предлагали это сделать?
— Это когда тебе интегрируют нано-чип, который постоянно передает в полицию данные о твоих жизненных показателях, точных координатах и прочих вещах вроде уровня гормона стресса в крови? Еще и все видит твоими глазами?
— «Если вы считаете, что ваша жизнь может подвергаться угрозе…» — процитировал мистера Ковача Бомбовоз. — А что, это вариант. Вряд ли превентивы будут напрямую нарушать закон. А если попробуют провернуть что-то вроде того, что сделал Большой По с нами, не пройдет и пары минут, как появятся полицейские. Но это до гражданских тестов, а что потом?
— Эй, Алекс! — окликнул меня Мэнни.
Он с Трикси, Дьюлой и другими сидел за соседним столом, что-то обсуждая, но, похоже, прислушивался и к нам. При первой встрече с Мэнни Утес изрядно смутился, но все же сумел выдавить извинения за тот случай в «Буйной фляге». Бригадир рудокопов их принял.
Я обернулся. Один из незнакомых работяг почему-то тут же опустил голову. Что-то в его глазах было странное, но я сразу об этом забыл.
— Да, Мэнни?
— Мы можем тебя спрятать.
— Где? — хором спросили все мы, и даже Утес встрепенулся. Видимо, жизнь у старухи-оницо его не очень-то и радовала.
Мэнни, оставив своих, пересел к нам вместе с пивным бокалом. Выдержав театральную паузу, отхлебнул, вытер губу и начал говорить:
— В общем так, детишки. Не знаю, чему сейчас вас учат в школах, но не все неграждане так уж бедны и несчастны. Если вы думаете, что с введением гражданских категорий в обществе что-то изменилось, то это не так. Все еще находятся те, кто нарушает закон.
— Погоди, Мануэль, но ведь «Око» отслеживает все! — сказал я. — И любое преступление для негражданина заканчивается мгновенным приговором — смертной казнью!
Эд с Хангом заулыбались. Мэнни тоже осклабился:
— Нет, приятель. Ты озвучил то, чему вас учат в школе. Это некая, скажу так, идеальная параллельная реальность, где нет преступности, а если и появляется, то следом неотвратимо следует наказание. Может, оно и существует где-то, но точно не в Зонах.
О зонах, признанных неблагоприятными для жизни, я слышал. То же Калийское дно находилось в подобной — с превышением радиоактивных веществ в почве, зданиях и атмосфере. Именно в таких экологически опасных местах по заказу правительства и выстраивались дешевые свечки-муравейники для неграждан. Доступное жилье для любого негражданина. Нигде не работаешь? Нет дохода? Не страшно, можешь жить в муравейнике в кредит. А вот если не рассчитаешься с долгом к тридцати, придется отрабатывать в лунных шахтах или возмещать собственными органами.
В нашем мире дошло до того, что человеческий труд в определенных районах мира стоит дешевле энергии роботов. Никто не рвется на такую работу, даже отчаявшиеся неграждане, а потому власти нашли другой способ набирать работников. Я еще не родился, когда ввели запрет на бродяжничество — бездомным быть нельзя. Если, не имея крыши над головой, ты будешь пойман, остается одна дорога — в рекреационную зону. Не знаю, кто так издевательски назвал трудовые лагеря, из которых не возвращаются. Также в обществе блуждают слухи, что на бедолагах проводят эксперименты ученые и фармацевты, но в сети тому нет никаких подтверждений.
Суть в том, что, чтобы где-то жить, пусть даже в Калийском дне или в Гайанском отстойнике, надо платить. Вроде бы мелочь, комната вроде той, где обитают Трикси с дедом, обходится в тридцать шесть фениксов в месяц, но чтобы легально зарабатывать в Дисе, нужна капсула.
Капсулу негражданского образца можно арендовать в «Сноусторме», если ты имеешь зарегистрированное место проживания. Причем, если проводишь онлайн не меньше двенадцати часов в сутки, даже платить за нее не надо. Но можно ли назвать это жизнью? Полжизни — тяжелый труд в Дисе, еще треть — на сон, а оставшееся время в тесной каморке, питаясь универсальной питательной смесью. Насколько я помню, в Калийском дне нет даже тротуаров, а жители выходят гулять на крышу. Там же проводят время и дети, лишенные даже базового образования, а в «Дисгардиум» их до совершеннолетия не пускают.
— В зонах свои законы, Алекс, — продолжал Мэнни. — Власти туда не суются, им плевать. Полиция? Ха-ха, не смеши меня. Поначалу туда пытались отправлять робокопов, но после того как наши спалили им несколько «железок», перестали. Все Калийское дно и жизни его обитателей для них, — Мэнни показал пальцем вверх, — стоят меньше, чем один полицейский робот.
— Какое это имеет отношение к Скифу? — нетерпеливо спросил Краулер. — Ты предлагаешь ему скрыться у вас?
— Какого хрена, Рик?! — закричал Мэнни. Откуда-то издалека доносились голоса парней. Послышался шелест летящего файрбола и крик боли сгорающего заживо незнакомца.
Рудокоп Рик (Рикардо Салазар) нанес вам урон: 0.
Заражение
Что-то вонзилось мне в шею и леденящим холодом быстро распространилось, разлилось по телу. От резкой боли я забыл как дышать, и начал хватать воздух, не в силах вздохнуть. Все онемело, теряя чувствительность.
Вы заражены чумой мертвых. После смерти вы станете вассалом Чумного мора.
— То есть ты предлагаешь затаиться у вас?
— Да и потом… — продолжил Мэнни. — Уберешь этого, на его место встанет другой. Этот хотя бы не псих, возвращает жертв целыми и невредимыми. Если заплатят, конечно. Да и ничего ты не докажешь. Я же говорю, полиции плевать! И суть-то не в этом! А в том, что внутри муравейников богатые оницо устраивают целые дворцы! Выкупают целиком этаж-два, а то и три через подставных лиц, ломают стены, пробивают потолки и получают такие хоромы, что вашим A-гражданам не снилось! Сам не видел, но слышал, что у Диего там внутри даже двадцатипятиметровый бассейн есть! Про его любовниц молчу, их у него целый гарем — половина девчонок Калийского дна мечтает к нему попасть. Да и бойцов у него там видимо-невидимо. Каждый житель муравейника на подсосе у Диего, у каждого ствол. Свистнет — соседние дома тоже помогут. И таких Диего у нас много…
Дохнуло сладким запахом гнили. Меня выгнуло дугой и стошнило. А потом я начал заваливаться на пол. Я чувствовал, будто что-то внутри скручивается, наматывая на себя кишки, и от боли открыл рот в беззвучном вопле. Нулевой урон не мог стать причиной такой боли! Значит, дело в дебафе! Затуманивающимся взором я прочитал его описание и похолодел:
— Дослушай хотя бы, — подосадовал бригадир рудокопов. — Я веду к тому, что в зону ваши богатенькие игроки не сунутся. «Око» у нас тоже не работает. А если у тебя есть деньги, даже у нас можно неплохо устроиться. Есть у нас, к примеру, Диего Арансабаль. Гад тот еще, но неплохо поднялся на киднеппинге. Не сам, понятно, работают у него всякие наркоманы, похищают детей граждан и требуют выкуп. Если их ловят, те о Диего молчат, потому что не знают истинных имен. А если все удается, Диего получает десятки тысяч «темных фениксов».
«Смертниками» звали отчаявшихся неграждан. Их использовали для гарантированного убийства, взамен обещая позаботиться о родных. Очередная городская легенда, только что ставшая для меня реальностью. Я вспомнил, как беззаботно летал в Калийское дно… Вот же идиот!
Вы заражены!
Поделиться книгой: