Противостояние (версия без редакции)

— О нас, — тихо ответил я.

Дальше я не мог произнести ничего, молчала и Таша.

«Вова!», — голос Келлера молотом ударил меня в голове.

— Нам нужно поговорить о наших отношениях, я прилечу к тебе через два дня, — через силу закончил я предложение.

— Хорошо, — просто ответила она, и прежде чем отключиться, добавила, — буду ждать.

— Спасибо, — обратился я к другу, — спасибо за помощь.

— Воспользуешься курьером? — поинтересовался он, — сможешь два дня в броне находиться?

— Да. Хочу долететь туда как можно быстрее и покончить с этим, — я посмотрел на свои руки, они слегка подрагивали, — не привычно мне это друг, я впервые по настоящему поссорился со своей девушкой. Сам знаешь, что для меня отношения между мужчиной и женщиной всегда были не очень понятны, я не знаю, какими они должны быть. Может быть, я всё делаю неправильно?

— Володь делай так, как считаешь нужным, — мне показалось, что Келлеру тоже не очень приятно говорить об этом.

— В общем два дня не комфортных условий, дадут мне время обдумать, — не стал допытываться я причину его поведения.

— Тогда удачи, — сказал он и занялся своими делами.

Чтобы не вызывать нездоровый ажиотаж у населения, Келлер арендовал на время небольшой круизный кораблик, который заняли мы с Ташей на время разговора. Мало кто заметил, как один челнок подлетел к нему со стороны планеты, а через несколько часов к нему же пристыковался с другой стороны курьерский корабль меклар. У диспетчеров если и возникли вопросы, то быстро исчезли после предъявления им военных кодов с высоким приоритетом доступа. Кораблю быстро выделили маршрут внутри системы и провели к круизному кораблю вне очереди.

Я зашёл в шлюз и дождался прохождение процедуры дезинфекции скафандра. Мигнул зелёный сигнал, когда сканер показал, что я чист. Чтобы попасть в зал встреч, мне нужно было пройти дальше по коридору, Таша меня не встречала.

«Процедуры безопасности проведены?» — поинтересовался я у Келлера.

«Да, можешь снять скафандр».

Я подошёл к створкам зала и остановился, сердце стало биться так сильно, что готово было готово выпрыгнуть из груди.

«Главное быть спокойным», — я сделал несколько глубоких вздохов и двинулся вперёд, створки открылись, пропуская меня вперёд.

Таша сидела за столом, но увидев меня осталась сидеть. Я почувствовал, как кровь прилила к голове, а руки и ноги стало слегка потряхивать от волнения, она явно была не в духе и показывала это своим отношением.

Кое‑как я выбрался из скафандра и поздоровавшись с ней, отправился в душевую комнату, два дня пути в замкнутом скафандре не сделали из меня благоухающего розами рыцаря. Когда я вышел к ней повторно, Таша едва повернула голову в мою сторону. Пришлось брать себя в руки и заставить сесть себя за стол.

— Ещё раз привет, извини, что заставил ждать, — я опустился рядом и взглянул на любимую — поджатые губы и сердитый взгляд — говорили о многом.

— Я хотел поговорить с тобой, чтобы понять почему в последнее время мы отдалились друг от друга, — видя, что Таша не собирается поддерживать разговор, мне пришлось начать первым.

— Наверно потому, что тебя нет рядом? — спросила она.

— Я ведь говорил, что не смогу быть рядом, — я напомнил о нашем давнем разговоре, — был уговор, что ты, будешь рядом со мной!

— Мне этого недостаточно, — Таша отдёрнула руку, когда я попытался до неё дотронуться.

— Любимая, — разговор явно не клеился, — я тогда не понимаю, что ты хочешь.

— Я хочу больше свободы, — резко ответила она, — и внимания.

— К сожалению, сейчас это невозможно, — её слова неприятно резанули меня, но я не хотел заводить разговор в тупик, — мы сейчас стоим на пороге новой войны, и я нужен Келлеру и Галактике.

— Новой войне? — изумлённо воскликнула она, — с кем?

— Клаксоны — новая раса, которую мы встретили за проломом в пространстве, — скрывать было нечего, ведь ролик мы собирались запускать на днях.

— Они нападают на нас? — в ней проснулся репортёрский дух, — что известно о них?

— На днях мы запустим ролик, это пока всё что нам известно о них.

Голос Таши внезапно дрогнул.

— Почему ты мне сказал об этом только сейчас?

— Ты ведь занята всё время, даже вызовы принимала через раз, — постарался я оправдаться, видя как её лицо, принимает прежнее выражение.

— Знаешь Володя, — вдруг решительно сказала она, — я думаю, нам стоит прекратить отношения.

— Почему?! — у меня резко образовался комок в горле, — у нас просто небольшая ссора, из‑за этого не стоит прерывать отношения!

— Нет, это уже не ссора, — Таша серьёзно посмотрела на меня, — ты не доверяешь мне, скрываешь информацию, а после этого обвиняешь в том, что я не уделяю тебе время.

— Но… — попытался вставить я слово.

— Я не могу любить человека, который имеет от меня тайны, сам при этом требуя, чтобы доверяли ему, — последние слова Таша произнесла стоя, направившись к выходу.

Я попытался её догнать, но повернувшись, она посмотрела на меня таким взглядом, что я замер. Какое‑то чувство нереальности происходящего наполнило меня, всё произошло настолько быстро, что я даже не понял, из‑за чего мы расстались.

«Просто из‑за того, что я не рассказал ей о клаксонах? — мысли в голове путались, — почему всё так внезапно произошло?».

Ответа на эти вопросы не было, а на душе и в голове был полный сумбур, я не знал что мне делать. Я встал и как можно быстрее покинул корабль, мысли в голове путались и о чём кроме как разговора я думать не мог.

Челнок Таши

Таша смотрела в монитор, заменяющий в околопланетном челноке иллюминатор и изредка вытирала слёзы. Сделанного было не вернуть, но она не могла поступить по — другому. Она не помнила, когда именно это произошло, но чувства к Володе стали угасать и не последнюю роль в этом сыграли шутки знакомых о том, когда же она выйдет замуж за своего робота и нарожает ему маленьких киборгов. Невозможность рассказать о своей тайне накладывалась на другие события, происходящие с ней.

Эмоции, связанные с послевоенным кризисом схлынули и Таша стала осознавать, какую гигантскую власть, захватили меклар, они проникли абсолютно во все сферы жизни Общей Галактики. Сколько бы она не пробовала изменить происходящее, ей мало что удавалось. Она считала своим гражданским долгом донести свои мысли до Володи, но тот оставался глух к её просьбам и протестам, у них с ИИ создался слишком прочный тандем и разрушать его Владимир не собирался. Таша поняла, что в жизни Владимира она может быть только второй, сразу после Келлера. Её это никак не устраивало, тем более при угасающих чувствах и к самому Владимиру. Образ рыцаря в сияющих доспехах потускнел, а взамен ему пришло осознание того, что было на самом деле — выросший под влиянием искусственного интеллекта невероятно умный, но закомплексованный молодой человек, облаченный к тому же неограниченной властью.

Самым обидным в этой ситуации было то, что рассказать ей о нем никто не позволит, возможности Келлера даже она с трудом представляла, он был вездесущ и его влияние, казалось распространялось на все механизмы в Галактике. Таша отлично себе представляла некролог в галактических новостях о её трагической гибели например от взрыва постового осушителя.

«Ради собственного спокойствия придётся молчать, — решила она, — нужно начать жизнь заново, и забыть о меклар и Владимире».

Челнок меклар

«Келлер? Что я сделал не так?», — после тяжелого разговора я испытывал настоящее отчаяние.

«Ты правда хочешь знать? — поинтересовался он, явно намекая на что‑то большее.

„Я хочу знать, почему это произошло!“.

„Смотри, я тебя предупредил“, — я отчётливо услышал в голосе Келлера грусть, а затем он скинул мне ссылку на область в базах данных.

Я пошёл по ним и передо мной стали прокручиваться сцены наблюдения за Ташей. Я конечно подозревал, что Келлер следил за ней, но не лез в это дело, она ведь была единственным носителем моего секрета среди не меклар. Оказалось, что Келлер следил за ней с того самого момента когда я раскрылся перед ней, не оставляя её ни на минуту без присмотра. Жучки были поставлены даже в ванной комнате. Меня интересовали последние месяцы её жизни, поэтому я отфильтровал нужные данные.

Чем больше я смотрел, тем больнее мне становилось. Оказалось, Таша за последние месяцы просто охладела ко мне и не воспринимала как возлюбленного. Всё чаще в разговорах с родными у неё проскальзывала ирония в мой адрес, а на вопросы о том, какое нас ждёт будущее, чаще всего отвечала, что будущего нет. К тому же наблюдение показывало её открытое противостояние нашей с Келлером политике, так что становились причины её такого отношения ко мне и хотя я мог на многое из этого закрыть глаза, но лишь одно обстоятельство сильно задевало меня, я узнал, что она больше меня не любит. Это причиняло мне самую большую боль.

„Ничего не переделать, — думал я, машинально смотря видео наблюдений, — если сейчас попытаться что‑то исправить, выйдет только хуже. Нужно выждать время, может быть потом сделать попытку примирения“.

„Я предлагаю тебе отвлечься и заняться работой, — заметил Келлер, на мои душевные терзания, — все отчёты готовы, ждём только тебя“.

„Пожалуй ты прав“, — на душе было неприятно, но работать действительно было нужно.

До научного центра я добрался на том же курьерском корабле, что и на встречу с Ташей. Мне не хотелось долгое время оставаться в одиночестве, ведь как только я переставал заниматься делами, в голову тут же лезли мысли о ней. Мой корабль был на месте, поэтому быстро приведя себя в порядок, я залез в скафандр Диктатора и направился к научной базе. Меня встречала большая делегация. Практически все начальники разработок направлений вышли приветствовать меня.

— Добрый день, — поздоровался я, — конференц — зал готов?

— Да конечно Диктатор, — быстро ответил один астанин.

— Тогда приступим.

Выступление начали энтомологи, в связи с похожестью клаксон на насекомых, „честь“ первого вскрытия захваченных трупов досталась им. Оказалось, что их строение очень напоминает строение муравьёв, конечно достаточно примерное, но всё же учёные нашли много похожего. Далее выступали социологи, которые на основе жизнедеятельности муравейника, выдвинули несколько теорий взаимоотношений между клаксонами. Что кстати частично подтверждалось различием в строении у захваченных нами трупов. Десантники обладали более развитыми телами, с сильными мускулами и крепким панцирем, а вот те тела, что мы подобрали с погибших звездолётов, отличались от них и даже между собой.

Исходя из этого, была выдвинута теория о нескольких кастах в социальном строе клаксон. Пока учёные разделили насекомых на четыре вида: солдат, учёных, чернорабочих и техников.

Хуже дела обстояли с исследованиями по технике клаксон, нам достались обломки или оплавленные остатки кораблей и приборов, а из этого трудно было понять что‑то вразумительное, но всё же кое‑что наши умники накопали. Структуру и состав броневых листов насекомых они смогли определить полностью и подтвердили, что она уступает нашей. Были ещё разные мелочи, но всё сводилось к одному — им нужны были работающие образцы.

Когда конференция была окончена, я вернулся на корабль, одна удачная мысль требовала выхода.

— Келлер, а почему бы нам не воспользоваться опытом Охотников? — спросил я у него.

— Хочешь использовать наши корабли, как свободных Охотников? — удивился он.

— Не совсем так, — я улыбнулся, — можем дать отпуск тем, кто захочет попытаться привезти нам целый корабль клаксонов.

— А в качестве награды? — поинтересовался он.

— Собственное имя и звание командор! Я просматривал записи Таши, когда она была у нас и мне понравилась идея о собственных именах. Конечно, всем давать их не будем, только как высшую награду нашей расы. Как тебе такой вариант? — спросил я Келлера.

— Отлично! — восхитился он, — только думаю, что половина флотов сбежит ради такой награды.

— Это уже мелочи, — отмахнулся я, — пусть по графику уходят или ещё как.

— Хорошо, подготовь тогда приказ, я оглашу его по флотам, — согласился он, но недовольно продолжил, — очень надеюсь, что мы не понесём невосполнимых потерь.

— А те, кто провалит задание с большим процентом в личном составе, понизится в звании и на пять лет лишиться претендовать на собственное имя, — сразу выкрутился я.

— Тогда не забудь отразить это в приказе, — хмыкнул Келлер, — не знаю каким будет результат, но идея очень хорошая.

— Хорошо, тогда приступлю к делу, — в последнее время Келлер редко меня хвалил, поэтому мне было приятно.

Келлер оказался прав, количество желающих отличиться и получить собственное имя, превысило все возможные границы. Запросов на отпуск поступало столько, что я только удивлялся, просились целыми формированиями, надеясь после победы вытянуть удачный билет. В общем, пришлось ввести не только график, но и ценз на количество кораблей.

— Самое главное правило, не оставлять врагу ни кусочка нашего корабля, — напутствовал Келлер первую партию добровольцев на свободную охоту, — если есть хоть малейшее подозрение, что вас захватят, взрывайте реактор. Мы сделали более частую синхронизацию ваших матриц, чем раньше, поэтому помните о цели миссии и о последствиях, если врагу достанутся наши технологии.

Брифинг занял не более пары микросекунд, но успели мы сказать многое, передали кораблям не только инструкции их действий в чрезвычайных обстоятельствах, но и каналы шифрованной связи. Мы решили специально для этой миссии использовать другие длины волн света для сигнала, а также другие коды, с повышенной стойкостью к дешифрации.

— Да, и постарайтесь найти их планеты, — добавил я в конце, — найдём планеты, половина дела будет сделана. Планеты не умеют летать.

„Ну вот, осталось дождаться результата“, — перекинул я свою мысль Келлеру, когда возбуждённые корабли переговаривались со своими товарищами в последний раз по общему каналу. Как только они уходили в рейд, связь сразу же прекращалась.

„Да, корабли очень воодушевлены, — подтвердил Келлер, — иногда мне кажется, что какая‑то частичка Берсеркеров у нас внутри осталась, мы не можем жить мирной жизнью“.

„Вселенная большая, — хмыкнул я, — даже Предтечи не смогли всё узнать, что уж говорить о нас“.

„Как кстати наши рейтинги, после показа ролика?“, — поинтересовался я, помолчав несколько минут.

„Побит очередной рекорд, — настала очередь Келлера хмыкать, — если раньше самая не лояльная группа граждан возрастов от сорока до ста лет давала нам двадцать процентов, то после показа ролика индекс доверия возрос сразу до шестидесяти. Сейчас же, когда мы дали интервью с живыми инетрогами, подтвердившими все наши слова, рейтинг популярности возрос до восьмидесяти процентов — небывалый показатель для самой недоверчивой к нам возрастной группы“.

„Дело запахло керосином, вот они и превратились в наших поклонников“, — скривился я.

„Не без этого, кому нужна новая война?“, — задал риторический вопрос Келлер.

„Тем более умирать не нужно, это дело меклар, пусть они умирают за Общую Галактику“, — в моём голосе была желчь.

„Как дела с Ташей?“, — осторожно поинтересовался он.

„Как будто сам не знаешь, — немного резко ответил я и сразу же понял, что неправ, — прости. Ты тут не причём“.

„Согласись, невежливо будет по отношению к тебе показывать свою информированность“.

„Я извинился уже, — буркнул я, — а с Ташей всё так же, мы расстались“.

„Ты знаешь, что она начала встречаться с другим?“, — осторожно поинтересовался он.

„Угу, — тема была мне не приятна, — а что я могу? Мы теперь оба свободны и вольны делать всё что хотим. Даже если она встречается только чтобы позлить меня, это её право“.

„Несчастный случай не предлагать?“, — попытался пошутить он.

„Мало того, найми для него телохранителей, — ответил я, — и официально, как для неё. Чтобы общественность знала, что я не мстительный ублюдок. Всё время приходится делать не то, что хочется, а что полезно для рейтингов“.

„Раз ты об этом заговорил, — Келлер сделал паузу, перед тем как поделиться следующими мыслями, — что‑то мне надоело изображать из себя праведного пастуха. Поэтому у меня созрела пара мыслей“.

— Давай тогда на слова перейдём, мне так будет удобнее, — я в кресло.

— Я подумал, почему мы возимся с этими существами, как няньки? — произнёс он через динамики, — Я предлагаю найти где‑нибудь отдалённый и неизведанный сектор и зажить там, в своё удовольствие.

У меня едва не упала челюсть.