Озерный лорд (полный текст)

Тем не менее, военный пенсионер не потерял самообладания и, задержав дыхание, смог сбросить с ноги второе крепление с лыжей, шапку и бушлат, а затем начал отчаянно выгребать вверх, не чувствуя в горячке холода.

«Звиздец ножу и мобилке»!

Вода, показавшаяся обжигающе горячей, наконец, вытолкнула Петровича на свою поверхность, и он интенсивно заработал руками и ногами, осматриваясь и пытаясь держаться на плаву. Одежда быстро намокала и, вместе с обувью и оружием в кармане начинала снова тянуть на дно.

«До ближайшего берега метров двести, без одежды можно попытаться доплыть. Надо раздеваться», — несмотря на смертельную опасность, а может быть, благодаря ней, голова работала быстро и четко.

Мысль начать кричать, призывая на помощь видневшихся примерно в сотне метров от него людей в лодке, он отбросил.

«Пока мотор заведут… Небось с мороза то он непрогретый. Хрен получится сразу запустить, а на вёслах пока дойдут, сто раз потонешь»!

Глубоко вдохнув воздух, Петрович еще раз нырнул, сбросив с себя под водой свитер и ухитрившись расшнуровать один ботинок, и снова всплыл.

«Теперь снять ещё один ботинок и можно будет попытаться сбросить штаны. Блин, как «Наган» жалко»!

Петрович приготовился было снова нырнуть, как с ужасом ощутил рядом присутствие чего-то огромного и живого. Стряхнув рукой воду с лица он неожиданно столкнулся лицом к лицу, вернее лицом к морде с огромным, покрытым мхом и какой-то слизью черным бревном. Только вот у бревна в торце обнаружился огромный рот, толстые вислые усы и два глаза-бусины. Сообразить, что это не бревно, а исполинских размеров выплывший на поверхность сом, майор запаса смог лишь через несколько секунд.

«Вот теперь точно звиздец! Сожрать сразу не сожрёт, не акула, но если захочет — утащит на глубину и поминай как звали! Прямо в одном ботинке. И будет сомик на полгода вперёд обеспечен вкусной и калорийной пищей. Блин, даже ножа нет».

Тем не менее, складывать лапки и изображать из себя топор, идущий ко дну, Петрович не собирался. Несмотря на устрашающее соседство, он в очередной раз нырнул и попытался расшнуровать оставшийся ботинок. Безуспешно — шнурок запутался.

«Ну что же, придётся плыть так. «Наган» выброшу, если совсем станет невмоготу».

Всплыв, Петрович перевернулся на спину и попытался восстановить дыхание, хотя полноценно лежать на воде, естественно, не получилось.

«А вот тебя только мне и не хватало»! Майор запаса изловчился и попытался пнуть поднырнувшую под него здоровенную рыбину ногой, обутой в ботинок. Вышло довольно удачно, сом забил хвостом и на какое-то время оставил в покое начавшего постепенно выгребать к берегу человека.

«Сытый, наверное! Чем же такой монстр питается в этом озерце??? О чёрт»! На полпути к берегу на воде сидела огромная, без всякого преувеличения птица, этакий гусь-переросток. «Или лебедь, чёрт их разберёт! Спасибо не динозавр в перьях»! — совсем не к месту в голову пришла мысль о доисторической мегафауне. «Если сом размером с бревно, метра три-четыре в длину, а то ли гусь то ли лебедь или вообще их помесь размером со страуса, то по берегу наверняка гуляют мастодонты в обнимку с саблезубыми тиграми! Где мой каменный топор»!

Хоть гигантского сома не было видно, но присутствие твари всё равно ощущалось. Тем временем Петрович начал задыхаться, хотя расстояние до берега изрядно сократилось, а здоровенная птица куда-то исчезла.

Перевернувшись в очередной раз на спину и протерев лицо, залитое набежавшей волной Петрович почувствовал, что его голова во что то упёрлась. С одной стороны, так держаться на поверхности было легче, а с другой, сом, а это, несомненно, был он, хоть и медленно, но отталкивал от ближайшего берега.

Вспомнилась горькая шутка про дельфинов, которые всегда выталкивают людей на берег только потому, что те, кого затаскивали в глубину, ничего рассказать уже не могут.

Петрович перевернулся в воде и в отчаянии обнял сома. На удивление, тот не стал вырываться, а наоборот, дал "малый вперёд" неторопливо заработав хвостом. Далекий берег с избушкой на нем начал потихоньку приближаться.

«Ну не может же безмозглая рыбина так здорово соображать, что надо делать»?

До слуха Петровича дошёл скрип уключин. А вот и помощь подоспела! Мотор так и не смогли запустить, эх, молодёжь!

Рядом с берегом учёный сом внезапно выскользнул из объятий человека, тут же ушедшего в воду с головой, но зато нащупавшего ногами дно. Утонуть на такой глубине было уже сложно.

«У озера песчаное дно. А водичка-то ни разу не летняя, с мороза кипятком показалась, а так весьма бодрящие градусов пятнадцать. Пора выбираться».

*****

Петрович сидел у костра на берегу озера с кружкой горячего чая в руках. Чай был странный — от него по всему телу разливался заряд бодрости, а холод и дрожь стремительно отступали, хотя алкоголя в напитке не было ни капли — на вкус только заварка, сахар и вода. Глотая обжигающий напиток, отставной майор внимательно следил за якобы беззаботно ковыряющимся в пожухлой прибрежной траве «гусем-лебедем» по кличке Шурик. В воде в полупогружённом состоянии бдил сом учёный Харитон. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что местную «мегафауну» с явно завышенным интеллектом используют в качестве часовых.

Чем, кроме утопленников и прочей дохлятины питаются сомы, майор запаса не помнил, а вот «прощупать» Шурика стоило, благо на «столе» ещё оставался почти целый белый батон в нарезке, из которого Надя сделала бутерброды к чаю. Одежду Петровича, выловленную из воды Шуриком, как и доставленный Харитоном утонувший ботинок Славин унёс сушиться в странную избушку «бабы яги», стоявшую неподалеку.

Военный пенсионер тяжело вздохнул, разглядывая то, что осталось от страшно незаконного, по мнению российских чиновников предмета.

«Снайперскую винтовку можно, «калашников» — пожалуйста, пулемёт — запросто, только плати, а за фактически антикварный револьверишко, уверенно переваливший вековой возраст — тюрьма. Идиотизм».

Однако, теперь о своей перестраховке можно было только жалеть — вид у «Нагана» был такой, как будто его не меньше месяца держали в какой-нибудь ядрёной кислоте. Патроны и вовсе превратились в труху, благо были вовремя вытряхнуты из кармана.

— Система запрещает доставку из внешнего мира огнестрельного оружия! — вернувшийся из избушки Славин с улыбкой смотрел на страдания попавшего в его Локус «зайцем» Петровича. — Рассыпается оно здесь, портится. А вот нож цел, холодняк можно привозить, как и прочее снаряжение с припасами. Хотя, сейчас в Локусе можно жить и на подножном корме. Впроголодь, конечно, но можно. Поэтому мы стараемся из нашего мира побольше еды завести…

Петрович, закутавшись в одеяло на манер древнеримской тоги встал и, взяв в руки хлеб, свистнул Шурику. Гусь-лебедь, заинтересовавшись, подошёл поближе, а потом наклонил голову и степенно принял клювом с рук угощение.

— Да, часовой из тебя так себе! — вполголоса заговорил с птицей Петрович.

«Хотя, что тут говорить, Шурик же животное, какой с него спрос? Если уж на то пошло, наш «озёрный лорд» Славин со товарищи тоже УГ и КС отродясь в руках не держали. Вояки, мать-перемать».

Тем временем Шурик быстро заглотил хлеб и, выгнув шею, внимательно посмотрел на бывшего майора, явно намекая, что хочет еще. Когда тот отрицательно покачал головой, огромный птах с явно обиженным видом отошёл, негромко зашипев на человека и, замерев поодаль, встал на одной лапе.

«Ну что же, ничего удивительного! Как всегда — вход рубль, выход два. И хорошо, если не на дно к Харитону. А то в следующую поездку выкинут тушку в полынью, а весной всплыву вместе с лыжами… Хотя вряд ли… Славин на матёрого убийцу не похож, да и Димасик явно жидковат для такой работы. Одно дело из пулемёта куда-то в белый свет пулять и совсем другое своими ручками жизни лишать. Но память мне «господин корректор» сотрёт на счёт раз! Ему, судя по всему, не привыкать».

— Ну, так что надумали, Матвей Петрович? — спросил Славин, когда к костру подошла Надя с охапкой на удивление быстро высохшей одежды. — Остаетесь с нами или домой? Если с нами — пойдем в избушку регистрироваться, если домой — то в лодку. Довезу обратно, так и быть, чего тянуть?

— Не знаю! — Петрович решил потянуть время — Вот ты говоришь, Надя с Димой с имущества начинали? Так это… видишь ли, парень, крепостное право у нас еще в девятнадцатом веке отменили! Да и я не в том возрасте, чтобы на старости лет становиться чьим-то бесправным имуществом. Сам понимаешь, не по душе мне такой расклад…

Неторопливо одеваясь, Петрович напряжённо думал.

— Скажи-ка Александр, не знаю, как тебя по батюшке величать…

— Дмитрием отца зовут, — кивнул Славин.

— Скажи-ка мне, Александр Дмитриевич…Ты мне сегодня рассказывал, как вы с Хей первый раз на орнолита ходили… Вы тогда чьим имуществом числились?

— Не чьим! — Славин явно оживился — Мы тогда были «кандидатами в наёмники», ну или «вольнонаемными» для госпожи Верлесы!

— Ясно! — Петрович вздохнул, постаравшись не демонстрировать накатившую на него злость.

«Молодёжь, язви тебя в печень! Чуть до власти дорвался, так сразу всех вокруг пишет в свои холопы».

— А нельзя ли мне, минуя тебя, непосредственно с Хозяйкой вопрос моего статуса в её владениях обсудить? Может и для меня какой залежалый орнолитик найдётся. Или у нас феодализм в полный рост с лозунгом «вассал моего вассала — не мой вассал»?

— Ах, вот вы, Матвей Петрович, о чём! — Славин улыбнулся. — Да легко! Пошли в дом, я вижу, вы уже оделись. Не думал, что вопрос с начальным статусом в Системе будет для вас столь важен! Мы же не рабовладельцы, как Орнсы…

«Совершенно верно! Не думал он! Ложиться под Надюху мне абсолютно не улыбается. А ведь Локусом по факту она уже командует, исполняя роль ночной кукушки, которая всегда дневную перекукует! Хорошо хоть сейчас госпожа Славина не участвует в разговоре, может и удастся соскочить»! — настроение Петровича резко улучшилось.

— И да, Саша, разу уж на то пошло, перейдем на ты. Давай уже зови меня по простому. Да хоть Мотей, зови… Я не обижусь, не до политесов, а так проще. Уж больно долго произносить каждый раз “Матвей Петрович”. Да и вообще в имени-позывном должно быть два слога и, по возможности, буква “р” и гласные. Их рации меньше всего искажают. В общем, моё последнее слово: или отправляй меня домой или решай вопрос с Верлесой об испытании. Кроме того, вдруг я это испытание не сумею пройти, съели же орнолиты, как ты сам говорил, какого-то неудачника, одна нога осталась. Да и Диме с Надей рукой подать было до корма.

Славин странно посмотрел на собеседника.

— Хорошо, — кивнул он. — В самом деле, Мотя, ты своего задания не проваливал и в клан еще не вступал. Начать с кандидата будет справедливо. Пойду в избушку, поговорю с Верлесой. Но помни — кандидат в наемники — звание на одну миссию. После ее выполнения все равно придется определяться — туда или сюда.

Глава 4. В болота

«Нудит как старый дед»! — раздраженно думал я, глядя на придирчиво осматривающего выданную ему двустволку Петровича. «Вот нахрена я к тебе подошёл дядя? Кой черт меня дернул позвать тебя в Локус? Дурак ты, Славин, ничему тебя жизнь не учит. Теперь ты перед всеми виноват — и с Верлесой неприятный разговор вышел, и Надя почему-то косо смотрит, и Петрович, оказывается, тот еще подарочек с сюрпризом. Как там было в анекдоте про деда Мазая? И зайцев не спас и перед пацанами неудобно…»

— Долбаный Терминал! Выдаёт оружие, а какими пулями и дробью снаряжены патроны ему и дела нет! Пипл схавает! — сидящий на ступеньках крылечка Петрович вытащил из кармана и быстро распотрошил два патрона. — Так и знал, что обязательно что-то будет через заднее место! Обыкновенный жакан и дробь-нулевка! Хорошо хоть не круглую пулю сунули! — мрачно пробурчал майор запаса.

— А что тебе, Петрович, не нравится? — хмуро спросил я.

— Тебе по патронам? Или в целом?

— Давай по патронам. В целом я уже понял, — вы, дядя Матвей,… пессимист, — в последний момент сдержался я, подставив нейтральное словечко. В голове до сих пор стояла сцена, которую Петрович устроил терминалу при выборе оружия. Чуть ли не скандал получился. Хорошо, что наш нынешний терминал в Локусе гораздо менее эмоционален и больше похож на обыкновенный компьютер, чем тот, что рулил на железнодорожной станции.

— По уму надо бы ружьишко в 12-м калибре, да со стандартным “военным” американским патроном на 9 штук 8-мм картечин. Он себя прекрасно показал ещё в Первую мировую. Про окопную метлу слышал? А это…

— Слышал, конечно. В одной японской анимешке немецкую боевую лолю из такого дробовика британский полковник расстреливал, — вспомнил я — Но она его в итоге зарезала. Автомат хотя бы нормальный? — перебил я Петровича.

— В целом пойдет, — нехотя кивнул наш новобранец, скосив глаза на выданный в терминале укороченный Калашников, лежавший на досках около его бедра. — Ну, что, командир, где можно ружьё и автомат пристрелять? — голос запихивающего в патронташ патроны бывшего майора был серьезен, но я отчетливо чувствовал в нем льющийся через край едкий сарказм. Особенно при слове «командир». Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — очередной камешек в мой огород. Дескать, глупая молодежь ничем не озаботилась.

— Где хотите, Матвей Петрович, лес большой. И к западу от озера весь наш, — пожал я плечами. Называть постоянно бывшего майора Мотей, у меня просто язык не поворачивался. — Мы тут еще и пары суток не прожили, стрельбище не оборудовано. Все сами…

— Могу и сам, — пробурчал Петрович, поднимаясь. — Дело понятное: пистолет выдали и вертись как хочешь… Но субординация етить ее…

Как раз в этот момент тихонько забренчал мой смартфон. Вытащив его из кармана, я увидел горящий контакт «вызывает Хей» и поневоле поморщился. Этого еще не хватало. Ей-то что от меня надо?

— Привет Саша! — голос японки сочился сарказмом ничуть не меньше чем у Петровича. — Как сам, как Надюха? Я рада, что у вас все хорошо… Ты свое имущество забирать будешь!? — повысила голос Хей. Мне оно нафиг не надо…

— Ты про зимнюю одежду? — напряг я извилины.

— Не, я не про ваши шмотки, — ядовито отозвалась командирша лесников. — Хотя и про них тоже. Я про Костика, которого ты столь трепетно спасал! Уже забыл про эльфенка!? Он же ко мне в терминал приперся! Сидит тут у нас с грустными глазами, весь несчастный, как брошенный котенок, которые сутки… И жрет за двоих! Мои, кстати, припасы жрет! А тебя с твоими озерниками где-то лешие носят, локус пуст! Куда мне его?

— А тебе что, покормить человека жалко!? — Не выдержал я. — Злая ты, подруга, какая-то стала, как до власти дорвалась. Ладно, давай Костика ко мне. Пристрою.

— Вот-вот… Помни, Сашок, мы в ответе за тех кого приручили, — заворковала на том конце трубки японка. — Короче, мы сейчас вяжем ваши шмотки в тюк, вручаем их эльфенку и отправляем его к вам. Мне чужого не надо, встречайте вскоре посылочку. Пока, Саша, — в трубке послышались короткие гудки.

Положив смартфон обратно в карман, я наткнулся на взгляд слушавшего разговор Петровича. Удивительно, но сейчас он был не злым и не ехидным, а скорее сочувствующим…

Вообще-то странно все получилось. Когда вчера передо мной сам собой развернулся призрачный экран ID, с надписью что мужик на тракторе подходит для переноса к Верлесе аж на восемьдесят процентов, я нисколько не сомневался в том, что надо тут же приступать к вербовке. Не иначе, сама Верлеса его нам подогнала… Однако, перед разговором все же потратил пару ЛКР, вызвав на экран основную информацию про кандидата в наш новый клан. И еще больше уверился в том, что надо его брать. Крепкий мужик с неплохим военным и житейским опытом, еще не старый — нет и пятидесяти, порочащие факты в краткой биографии отсутствуют. В смысле, по настоящему порочащие. Нам его жены с любовницами и прочий «облико морале» глубоко до лампочки. А вот опытный наставник и помощник моей студенческой молодежи явно не помешал бы. Сколько я на войне с орносами страдал от того, что даже нормального совета спросить не у кого? В том, что «тракторист» ухватиться за предложенные волшебные возможности и сам к нам запросится, я почему-то нисколько не сомневался…

Оказалось, что зря я так думал. Верить мне мужик не спешил, вербовочный разговор получился какой-то вязкий не особо приятный. Даже выполненное желание недоверчивого майора особо ни в чем не убедило. Да и смотрел он на нас…не то чтобы высокомерно, но как-то…скажем так, без малейшего уважения, скорее как на потенциальную опасность. Так что провалу переговоров я даже порадовался. Не придет — значит не придет, сами справимся. В другой раз надо будет выбирать кандидатов аккуратнее.

Однако Петрович оказался любопытным типом и все же пришел. Нет, не вербоваться. Пришел проследить, куда мы отправимся, да еще с наганом в кармане для подстраховки. Ушлый, блин, тип. В результате, попав в Локус, пришлось его спасать, срочно вызывая из пучины вод Харитона. Да еще привлекать на всякий случай в качестве часового и силовой поддержки Шурика, ибо чего от этого кадра следовало ожидать — непонятно. Так уж нашу парочку гусь-лебедей обозвал Димка: Шуриком и Лидой, чем-то они ему героев Гайдая напоминали.

Ни гонору, ни самообладания, спасенный, обогретый и напоенный чаем с живой водой Матвей Петрович не растерял. Если попадавшие до него в Калиново ошарашенные парни и девушки вроде Бори, Юли или Кати с Максом слушали нас, открыв рот, и спешили записаться в клан имуществом, нисколько не смущаясь этого факта, то старый майор сначала долго меня расспрашивал о нюансах, что-то думал и прикидывал. Судя по колючему взгляду, когда я заикнулся про «имущество», даже заподозрил меня в том, что я хочу его специально охолопить. Что было вдвойне неприятно, ибо ни о чем подобном я и не думал. А потом неожиданно согласился присоединиться к нам лишь кандидатом в наемники с тестовым заданием, как в свое время мы с Хей. Хотя я уже надеялся, что верну его обратно, стерев память, да и дело с концом.

Верлесе, кстати, во время нашего приватного разговора в избушке, тоже не все понравилось. Оказалось, что проценты совпадения, показывающие, насколько человек ей подходит — это еще не самое главное. Подходящих много и, оказывается, я сам виноват, что кинулся вербовать первого попавшегося. То, что Петрович немолод и долго служил в армии, для любой Хозяйки минус, Система таких брать не рекомендует. С другой стороны — явного нарушения ее правил нет. С внутренними органами майор запаса никак не связан и с ними не сотрудничал. Управляющих государственных должностей не занимал, к официальной государственной политике отношения не имеет. Честная армейская косточка — не более того. Брать можно — но на мой страх и риск. И раз уж я настаиваю, то получите — распишитесь, все под мою ответственность. А оно мне надо?

В общем, я был в расстроенных чувствах. Петрович мне не доверяет и непонятно, чего от него ждать — будет ли он честно отрабатывать контракт? Да и Верлеса не шибко довольна. Тем не менее, дело было сделано — за двести пятьдесят ЛКР (названную мной цифру наградных Матвей Петрович принял, не торгуясь), полное исцеление от болезней и два дополнительных очка к характеристикам в награду мы ударили по рукам, заключив сделку. А майор запаса приложил свою ладонь к экрану, регистрируясь в Системе кандидатом в наемники от Верлесы. С непроницаемым выражением лица, он выслушал свою индивидуальную миссию от Хозяйки. После моего разговора с Верлесой сформулировали её так: провести нас через болота к источнику силы и вернуть обратно живыми в озерный Локус, обеспечив по пути охрану и всяческую поддержку. Снаряжение и оружие — за мой счет.

Однако надо сказать, что после заключения контракта мое мнение о дяде Моте начало потихоньку улучшаться. Выход мы назначили на ранее утро послезавтрашнего дня — мне нужно было несколько десятков часов для того чтобы задать Локусу программу развития на время нашего отсутствия. И за оставшееся до отправления в поход время, Петрович развил на берегах озера кипучую деятельность.

Для начала он действительно соорудил в некотором отдалении от избушки импровизированное стрельбище и пристрелял свое оружие. Затем его очумелые ручки дошли до пулемета Димы, который в последнее время жаловался на то, что у него там порою что-то часто клинит и перекашивается. Майор запаса вдумчиво перебрал его пулемет, удивляясь незнакомой конструкции, задал Диме пару вопросов, после ответа на которые мой напарник был беззлобно назван криворуким балбесом и гопником, не умеющим толком следить за оружием, а затем проблема была устранена.