Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Крылья за спиной (авторская версия) - Валентин Анатольевич Берсенёв на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

– Это правильно сержанты. Правильно. Знать, что и где полезно, особенно те места, куда надлежит бежать и прятаться при налёте. Служить нам придётся вместе, а потому представляюсь. Гордеев Степан Юрьевич. К командиру полка следует обращаться Сергей Макарович Сюткин. Так, сейчас я вас проведу и всё-всё покажу. Вон там позади вас, места общего пользования. И не краснейте, это естественная потребность человека в любом чине. Вот так, и пошли далее.

По первому впечатлению особист полка показался нам нормальным дядечкой. Он объяснил, где можно умываться, где заняться физкультурой, показал, как пройти на небольшой пруд и даже место удобного спуска к воде. Показал склады и предупредил нас не подходить к ним. Где стоит баня, прачечная и столовая, огромную палатку для собраний. Короче экскурсия по аэродрому нам понравилась.

И никаких особых подходов, удочек-вопросов, попыток поймать на неточностях. Будем надеяться, что и дальнейшие отношения будут такими же. Татьяна даже выразилась, что капитан ей понравился как мужчина, жаль только, что немного староват для неё.

Когда мы пришли в столовую, работницы столовой нам показали столы лётчиков. Откровенно говоря, я поразилась. В детстве я слышал, как мама рассказывала, что в её молодости даже в простых столовых столики обслуживали официантки и каждому посетителю приносили заказанное на подносе с полотенцем, ставили тарелки на скатерть, и поднос уносили. Представляете, как в ресторане. Тут было так же. Никакой раздачи и самообслуживания! На столах салфетки, горчица и солонки. Обалдеть!

Пообедав, мы отправились к начальству. Оно в составе трёх человек, ком полка, особиста и незнакомого пока старшего лейтенанта, уже ожидало нас рядом с самолётом ПО-2. Было ясно, что нас прямо сейчас будут испытывать. Мы откозыряли и представились.

– Так уважаемые пилоты, как меня звать величать вам уже сказали, теперь познакомьтесь. Это старший лейтенант Петров Игорь Платонович, он у нас старший по обслуживанию самолётов. Под его умелой рукой ремонтные мастерские и все механики, что обихаживают ваши машины. С ним и остальными дружить! Механиками самолётов у вас будут двое мужчин и женщина. Все они достаточно квалифицированы. Ясно?

– Так точно. Понятно.

– И собственно говоря, вот вам полётное задание. Сейчас сюда прилетит наш истребитель и ваша задача, не дать ему себя сбить. Дозволяю все приёмы, что вы умеете. А мы посмотрим, и оценим. Летчик делает три атаки и отходит в сторону. Кто первая в воздух?

Мы переглянулись с Антониной, и молча выкинули вперёд руки. Камень победил, и она подбежала к самолёту, где механик помог ей застегнуть лямки парашюта.

Самолётик застрекотав мотором, пробежал по полю и легко оторвался от земли. Да, По-2 не истребитель, но кое какие фигуры из высшего пилотажа делать может. И вот тут появился И-16, он зашел от солнца и попытался приблизиться к более медленному кузнечику. Судя по тому, как Тонька стала выполнять приёмы уклонения и змейку с качанием, с ходу у истребителя ничего не вышло. И-16 отлетел в сторону и решил, что ему повезёт, если он попробует подобраться к верткой цели снизу. Но и тут Антонина его обыграла, правда с риском, но переиграла. Выбрав самую низкую позицию, она вошла в полу круг полянки, которую образовал лес и поставив машину крылом к земле ушла в левый разворот. И-16 был снова вынужден уйти дальше. Пока он разворачивался, ПО-2 набрал высоту и ушёл в облако. Похоже, пилот Ишака этого не увидел и потерял цель. Тогда он решил осмотреть лес, думая, что тихоход ПО-2 спрятался на его фоне. Тот же воспользовавшись удобным положением, просто спикировал на И-16, иммитируя атаку, а потом спокойно развернулся и пошёл на посадку.

Подруга вылезла из самолёта и подойдя к командирам, доложила. – Сержант Воробьёва полёт закончила. После последней атаки истребителя, противник был условно сбит.

– Неплохо вас там вашем училище готовят. Молодец. А теперь давай на подруг посмотрим. Кто желает?

– Я, сержант Готовцева.

– Давай Готовцева, лети.

Таня одела парашют, и рыбкой нырнула в кабину. Из атак у И-16 получилась всего одна. Но уж больно по шаблону она действовала. Аккуратные блинчиком развороты, все возможности самолёта не использовала. Чувствовалось в управлении отсутствие опытной руки. Ну, ничего, со временем девочка освоится ещё и покажет на что способна. А пока всё, истребитель ушёл в сторону, ожидая уже меня.

Отрапортовав Таня отошла в сторону, и присела на ящик лежащий на пустой стоянке. К ней подошла Антонина и погладив подругу по плечу, молча насыпала ей семечек в ладошку. – Грызи, все ещё будет, а опыт, он придёт. Будешь ещё порхать как ласточка.

Я залезла в кабину и запустив двигатель, порулила на взлётную полосу. Едва я взлетела, как мимо меня мелькнул наш истребитель, а за ним паля из всех стволов, пронесся самолёт с крестами. Мать моя женщина, немцы. Так, этот за нашим улетел, а где второй? Они же парами летают. Ну, вот и он красавчик, сбавил скорость и летит рядом. Ну да, он ещё показывает, чтобы я летела за ним, в плен. Ага, щаас как полечу, и каак сдамся и отдамся. Я сложила в перчатке кукиш и показала его летуну. Похоже, что тот обиделся, потому как рванул вперёд и вверх. Блин, у земли он меня быстро дожмёт, и не повертишься особо. А если мне рвануть за ним? И я тоже полезла на верх. Что интересно, немец не стал особо высоко забираться, поднявшись буквально на сотню другую метров, захотел принять горизонтальное положение, а тут я со своим самолётом и буквально в пяти метрах. Немец испугался, дёрнулся и … сорвался в штопор. Харрашо пошёл. Пока очнулся от испуга, пока сработали рефлексы, а высоты-то уже и нет, и прыгать поздно! Короче говоря, он плавно вмазался в сосны, что росли аккурат в конце взлётной полосы.

Теперь хватит любоваться, и осматриваем воздух. А и нету никого. Ни нашего, ни немца. Похоже, что мои показательные выступления уже окончены, пора вниз. Сейчас бы чайку сорокоградусного, грамм пятьдесят, нервы успокоить.

Вылезла, и подойдя к начальству попыталась доложить. Куда там, ком полка облапил и чуть ли не на весь аэродром прокричал.

– Живая и целая. Девонька милая, у меня аж сердце зашлось, а ты вон какого финта немцу подложила. Настоящий лётчик. И сама уцелела, и немец грохнулся. Я такое в первый раз вижу. Сегодня же отправлю представление на тебя. За такое и орден не жалко, но сходу, скорее всего орден не дадут, а вот медаль вполне! Молодец! А теперь ступайте отдохнуть, и через два часа сюда, закреплю за каждой самолёт и познакомлю с механиками. Свободны.

Комполка повернулся к особисту, и приказал. – А теперь Стёпа веди меня к захваченному немцу, поговорим, пообщаемся. Кто, откуда, и чего хотел.

Глава 6

Мы с девочками вернулись в землянку. Там кое кто из девушек ранее прописавшихся в ней, уже проснулся, и пока просто валялся, слушая окружающий их шум жизни.

– Эскадрилья подъём, просыпаемся, умываемся и все идём на обед, – громко командовала бойкая конопатая девица гренадёрского роста расхаживая по землянке в короткой ночной рубашке. – Лена, не забудь почистить сапоги, твой комбез висит снаружи, девочки из прачечной вчера позаботились и постирали его.

Мы посмотрели на этот бедлам и вышли, решив дождаться, когда все соберутся и оденутся. Через пятнадцать минут из землянки вышли семь девушек, уже одетых в форму. Самая высокая сказалась командиром эскадрильи и имела старшинскую пилу. Пора представляться и знакомиться.

– Товарищ старшина, разрешите обратиться.

– Обращайтесь.

– Пополнение в вашу эскадрилью в составе трёх лётчиц прибыло. Сержанты Валентина Путина, Татьяна Готовцева и Антонина Воробъёва.

– Ну что же, прибыли и хорошо. Летную проверку вы похоже уже прошли, шум моторов я слышала, значит сейчас на обед, а потом … .

– Товарищ старшина. Комполка велел потом к нему, самолёты принимать.

– Тогда после приёмки, садитесь и изучайте район, над которым летать будете. Теперь запоминаем другое, вне землянки, форма обращения, как положено. В землянке можно по именам. Хочу подчеркнуть. В любовь с мужским составом не играть, амуры не приветствуются. Если вы сюда воевать пришли это одно. Если мужа искать, то лучше сразу проситесь в штаб или другие службы. Сразу! Понятно?

– Так точно товарищ старшина.

– Звать меня Зинаида. Полностью Зинаида Вячеславовна Борщ. В землянке форма одежды свободная, каждый ходит в том, кому в чем удобно. Вне землянки только комбез и форма. Никаких полу ниглиже. Мужики тут тоже не железные и смущать их лишний раз не стоит. Лады?

– Лады, товарищ старшина.

– Тогда эскадрилья стройся! В две шеренги становись! В столовую шагом марш. Новенькие запевай.

Оп-па! А что петь? И махнув на всё, я выдала.

До чего же мы несчастливы девицы Нам приказом запрещается любить В эскадрилье уж такой порядок строгий После боя нужно замуж выходить… А я не хочу, не хочу после боя, А я по любви, по любви хочу Свободу, свободу, мне дайте свободу Я птицею ввысь улечу! Нам пилотам жить приходится в неволе Пропадают молодые девки зря Нам все время надо думать о полёте Выполняя волю злого комэска. А я не хочу, не хочу о полёте! А я о любви, о любви хочу. На волю, на волю, хочу я на волю Я птицею ввысь улечу!

Последние слова песни я пропела, уже входя в столовую, и отцы командиры с несколькими лётчиками с удивлением оглянулись на нас. М-да, похоже, мне удалось всколыхнуть местный мужской коллектив… .

Прошло три дня, мы изучили карты, полетали около линии фронта, попривыкли к своим самолётам. К каждой из нас прикрепили стрелка-штурмана, живущих в соседних землянках. Не все они оказались также молоды как мы, вот мне выпало летать с младшим сержантом Олей Морт, женщиной тридцати лет. После гибели семьи при бомбёжке в первый день войны, она закрыла комнату, в которой жила и отправилась штурмовать военкомат. Ей предлагали работу при госпитале, курсы санитарок, работу на телеграфе, но она хотела воевать. И Оля добилась своего, она стала штурманом. Дважды её самолёт сбивали, они делали посадку в тылу врага выбирались к своим, раненой прыгала с парашютом и вернувшись в строй, снова занимала свою кабину.

И вот сегодня ночью мой первый боевой вылет, нужно по просьбе пехоты найти и уничтожить небольшой деревянный мост через болотистую протоку. План полёта был разработан совместно со штурманами. Летим на двух самолётах. Первый покружит и сбросит ОАБ, малые осветительные бомбы. Увидев мост, девчата поднимутся выше и уже с высоты бросят световую бомбу посильнее. Палить по ним конечно будут во всю. Тем временем я, сбросив обороты, и почти планируя, тихо подкрадываюсь к мосту. Подкрадываюсь, и бросаю свои бомбы, после чего не пытаясь проверить, попала или нет, это нам сообщат разведчики, прижавшись к земле, ухожу домой. Вот такое вот задание.

Время первый час ночи, наша пара По-2 взлетает по лучу от фары и вот под нами уже полная темнота, не нарушаемая ничем. Внизу впереди видна передовая, часто подсвечиваемая огнями ракетниц. Меня ведёт комэска, и почему-то я верю, что всё удастся. Штурман ведущего самолёта мигнула в мою сторону красным фонариком. Тут мы расходимся, я пошла на большой круг вокруг моста, а она работать приманкой. Немцы? Эти пока молчат, а чего, ну кружит самолёт, но он ничего в темноте же ничего толком не видит, а они себя не ничем не обнаруживают. Сейчас им это не выгодно. Но вот Зина сбросила первые ОАБы. Японский городовой, вот это иллюминация, да тут практически настоящий фейерверк как над Москвой в день города. Прожектора, трассеры эрликонов. Вон просто кто-то палит из ракетниц, кстати в сторону моста. Наши? Светло стало как на проспекте имени Ленина. И мост отлично виден.

Я показываю штурману на мост и аккуратно стараюсь зайти вдоль него. Держу указанную высоту, теперь курс, и вот впереди уже ясно видна полоска моста. Я плавно выправляю отклонение, замираю, чуть ныряю и тут Оля разом сбрасывает все бомбы. Вот и пришёл мой час. Я мгновенно добавляю оборотов и резко ухожу в левую сторону.

Правое крыло прошивает очередь немецкого ночника. Вот только его мне для полного счастья сейчас и не хватало. Но ладно, пока фриц где-то там на своём скоростном мессере разворачивается, я ныряю ещё ниже. Вплотную прижимаюсь к земле матушке и крадусь над лесом. До верхушек почти можно коснуться. Немцы уже отлично слышат нас, но звук мотора в лесу идёт широко, и потому выстрелить в мой самолёт никто просто не успевает, чем я и пользуюсь.

Подлетаю к аэродрому, и штурман стреляет из ракетницы желтой ракетой. Порядок, посадочные фары-огни загорелись и тут же после посадки потухли. Мы живы. Мы сели. Теперь нужно узнать, как там дела у комэски. Мне сообщили, Зина села, но самолёт и штурман пострадали. Машину откатили в ремонтный ангар, на боку и полу штурманской кабины имеется сорок четыре пробоины. Похоже, машине крепко досталось. Механик успокоил меня, сама Зина уцелела, вот штурман ранена, но всё обойдётся лечением в госпитале. Ну хоть так, а мне пора на КаПе, писать о полёте. Вот такие вот ночные катания на самолёте.

Интересно было бы предстать перед мамой такой, какой я стала. Мама бы точно бы не поверила. И вообще, как она там без меня …?

Колесо войны продолжило крутиться дальше. Каждую ночь новый вылет, порой и не один. А через неделю погибла Антонина. Всё произошло просто и страшно. Со стороны было видно, как её ласточку высветил прожектор и буквально тут же спикировавший сверху мессер открыл огонь по кабине, сначала замолчал пулемёт штурмана, а потом самолёт наклонился и резко пошёл к земле. Я ещё мысленно кричала – прыгай, прыгай, но уже понимала, она не прыгнет. Внизу были немцы, и она знала, что её ожидало при попадании в плен. Тонин самолёт врезался в то, что она выбрала целью, и полыхнуло в этом месте знатно. Я вернулась одна, третий самолёт просто пропал в ночи. Сбит, или сели девочки, где по необходимости, кто знает. Они так и не вернулись. Ни через неделю, ни через месяц. Наше число постепенно уменьшалось, вскоре нас осталось пятеро, потом четверо, потом трое, потом остались только мы с Таней.

Награждать? Нет, пока награды меня ещё ищут. А вот в звании я сравнялась с раненой Зиной. Теперь я старшина, правда толку мне с этого чина немного, зарплата только чуток прибавилась. Летаю по-прежнему, два-три раза в ночь, тут льготников нет.

И вот вчера едва долетела и села на поле моя Татьяна. При посадке обломилось верхнее правое крыло, и уже в конце извилистого пробега подломилась левое колесо. Обе штурман и она были живы, но сильно ранены. Я стояла, смотрела, как их носилки грузят в грузовик с крестом, и ревела, как настоящая девчонка, ревела от невозможности что-то поменять или изменить. Но сказать могла только одно, если бы сейчас ко мне кто-то подошёл и предложил вернуть меня обратно, я бы послала его … очень далеко и навсегда. Это теперь мой мир. Мой дом. Моя страна, и я её буду защищать!

Когда я пошла с поля ко мне подошёл ком полка Сюткин и сказал.

– Шабаш, пока ночные полёты отменяются, так разве что по мелочи кого перевезти. Молодёжь придёт, а им командир нужен. Опытный, тот, кто их учить сможет. Своим правом присваиваю тебе Валя звание младшего лейтенанта. Приказ будет завтра. Новички на подходе, мне обещали. Всё, иди и отсыпайся, побудки не будет.

Глава 7

Я пришла в свою пустую землянку, выдула аварийную фляжку со спиртом, причем всю, и упав в свою постель погрузилась в сон без сновидений. Разбудил меня молодой мужской голос, вернее голоса. Хозяева этих голосов по-хозяйски топали по моей землянке, вбивали дополнительные гвозди-вешалки в стены, и даже обсуждали наших девушек официанток, допуская давно не слышимые мной эпитеты.

Ну что, вроде бы я девица-красавица, нормально выспалась наконец-то? Пора бы и вставать? О! Стоп! Тут мне мои ощущения говорят, что на мне только одна ночная рубашка, и я под одеялом нахожусь … без всяких трусов. Вот это да! И кто же это меня раздел-переодел? Ой, мозгом чувствую, что занимался этим явно кто-то чужой. Похоже, пить спирт в одиночку мне пора бросать! Черевато беременностью.

Открываю глаза и начинаю подглядывать, кто это бродит по моей жилплощади? Опа! Это молодые парни. Сержанты. Не поняла. Кто их ко мне подселил? Неужели шутка комполка? И что делать? Заорать? Нет, в полку потом над мной постоянно шутить будут. Надо их поразить и смутить! Да, так я и сделаю!

– Эй, сержант. Подойди-ка.

– Ой, ребята у нас тут не парень, а дивчина как оказывается, спала. А нам сказали, что лейтенант спит.

Парни они и есть парни, тут же сгрудились у моей койки и уставились на меня. Мысли о том, что надо бы выйти и дать девушке просто одеться, похоже так и не мелькнула ни в одной мужской голове. Хорошо, вы сами напросились, перехожу к более действенным мерам. Я выпрастываю свои белые ноженьки из-под одеяла и начинаю принимать сидячее положение. Стоят! Хорошо, сажусь и откидываю одеяло и тут до сержантов наконец доходит, что тут происходит что-то не то. Стоящий ближе всех парень, сообразил первым и буквально ледоколом Ленин ломанулся вон из землянки. За ним побежали и остальные. Воот, теперь можно спокойно встать и одеться. Моя форма и бельё висели рядом, на спинке стула, причем повешены аккуратно, так что мои юбка, чулки и прочие женские атрибуты оказались прикрыты гимнастёркой с уже прикреплёнными кубиками младшего лейтенанта и не были видны.

Я оделась, и проведя по ремню одёрнула гимнастёрку на спину. Вот теперь мальчики можно и пообщаться. Похоже, пополнение прибыло, и оно явно состояло не из девушек. Так что придётся переезжать, причем мне. Я собрала свой чемоданчик и поставила его пока у кровати. Вперёд, надо идти решать вопрос проживания, но сначала знакомство. Выходя из землянки, я насчитала десяток прибывших парней, те в ожидании меня скромно сидели рядом с землянкой на тех же скамейках что сидела когда-то я с подругами.

– Здорово орлы! – скомандовала я им. – В одну шеренгу, становись!

Ребята шустро вскочили и построились.

– Давайте знакомиться. Я командир вашей эскадрильи Путина Валентина Марковна. При общении на аэродроме я для вас только товарищ младший лейтенант, и если заслужите, то потом может быть стану Валей. Но это потом.

– Когда прибыли? – взглянув на самого высокого, спросила я.

– Вчера в одиннадцать вечера.

– Понятно, – я посмотрела на часы, и приказала. – Вот что. Через сорок минут обед. Я пока схожу, узнаю, где теперь будет мой номер люкс и куда мне от вас орлов переезжать. Потом приду, и в столовую пойдём вместе. В столовую пойдём с песней, так что пока меня нет, вспоминайте строевые марши. Разойдись.

Ком полка встретил меня вопросом, мол ты Валь как, в волю хоть отоспалась? Он оказывается потом зашёл ко мне, и увидел, что я сплю так и не раздевшись, а рядом пустая фляжка валяется. А потому зашёл к соседкам штурманам-стрелкам и попросил девчонок помочь мне разоблачиться. Так что я могу быть спокойна, никто меня не видел и не трогал, он даже часового на ночь ставил. А на следующий вечер приехали новенькие, и куда их девать? Они на машине пол дня тряслись и с дороги тоже устали. Так что улеглись они сходу, не выбирая коек, никто из них про меня ничего и не знал. Он им только сообщил, что там лейтенант спит, к нему с вопросами не лезть, и ни в коем случае не беспокоить! А ты мол вижу, уже познакомилась с пополнением?

– Познакомилась Сергей Макарович, вроде нормальные ребята. А я к вам теперь с вопросом. Землянку им теперь придётся передать, а вот мне одинокой куда бы старые кости бросить?

– Старые кости? – командир полка отошел на пару шагов в сторону и оценивающе посмотрел на мою фигуру. – Пока вроде не старуху вижу, а молодую красивую девушку. Эх, сбросить бы лет двадцать. Ладно, потерпи до вечера, я прикажу новую палатку поставить, девушек зенитчиц всё равно ещё обещали прислать. Мы посты ВНОС организуем, так что палатки понадобится, а там увидим. Иди пока занимайся новичками, а после обеда сюда, вместе будем проверять у них технику пилотирования. Свободна лейтенант Путина. Ах да! Похоже на днях привезут наградные листы. Так что готовься, ты в них тоже есть. Что ни говори, а упали немцы с твоей подачи.

И я направилась обратно. У землянки как раз шел бой наездников. Господи, какие они ещё дети. Так, я строгая, серьёзная баба и не люблю ералаш.

– Товарищи пилоты! Предлагаю слезть с ваших коней и встать в одну шеренгу. Воо. Молодцы. Теперь привести себя в божеский вид, оправить форму. Молодцы! Орлы! Представьтесь. Всех сразу не запомню, но постараюсь.

– Сержант Олег Осипов … сержант Макар Чиж … сержант Саша Карпов … .

– Все внимательно слушаем меня. Сейчас мы, построившись в колонну по двое, с песней проследуем в столовую. Почему строем? Вы новенькие, и вам стоит показать себя народу с лучшей стороны. Дисциплинированными военными лётчиками, на которых будет смотреть, и возможно даже тайком любоваться вся женская часть полка. Но! Подчеркиваю особо. Разговоры с женским полом уставом не запрещены, общайтесь, а вот все последующие ваши действия ведущие к беременности оных и выводу из строя нужных армии служащих, своею властью я запрещаю. Просто подумайте о том, как придётся этой молодой женщине с ребёнком одной в тылу во время войны. Ребята, увы, мы смертны, и оставить после себя сына или дочь было бы наверно правильно, но хорошо бы это делать в браке. Жизнь матери с дитём и в тылу не пряник. Помните об этом. Все меня слышали?

Парни только кивнули головой. А что такого я им сказала? В принципе я только озвучила правду жизни, о которой принято умалчивать.

– Ну и молодцы. Теперь запевала есть?

– Я могу.

– Отлично. Репертуар?

– По долинам и по взгорьям … .

– Неплохой выбор. Итак. Нале-воо! Шагом марш. Запевай!

Так, вроде общий язык с мальчишками я нашла. Теперь дать им понять, что и лёгкий самолет в их руках тоже оружие массового поражения. После закрепления штурманов-стрелков, стоит объяснить им про взаимопонимание и единство экипажа. А это только личным примером Валечка…

Из дневника.

…… Я тогда шагала и думала. А как интересно выходит, за всей этой военной кутерьмой я совершенно перестала ассоциировать себя с прежним мужиком. Уж не знаю когда, но всё женское вдруг стало для меня естественным, обычным и привычным. Чулки и юбка, это нормальная одежда, я даже волосы постоянно расчесывать стала. На автомате. Лифчик необходимость. Что же происходит, я врос, нет, вросла, адаптировалась в это тело, приняв это навсегда? Может … я себе ещё когда и … мужа себе найду? Хотя чего искать? Вон их у неё какой выбор. Молодые, красивые. Выбирай, не хочу. Нет, пока о муже и прочем лучше не думать. Рано! Но есть интересный аспект, я заметила за собой, что иной раз рассматриваю мужчин не так как раньше, как-то по-особому что ли. Неужели это тело уже хочет секса? Реально хочет. Говорят, нам бабам, воздерживаться вредно, звереем и стервами становимся. А ведь точно, нечто этакое во мне появлялось, порой нервная вся становлюсь. Мама, вот когда твой совет бы дочери пригодился… . Стоп. Хватит себя терзать, только служба, только полёты и учеба.

– Орлы мои! Вот это наш стол, а вон за тем сидят ваши будущие штурманы. Помните. Они ваша спина и защита от врага. Они стреляют и ведут вас по маршруту. Да, они женщины и поэтому более ранимы даже в горячке сказанными словами. Помните про это. Ну, вот кстати, и первое. Приятного аппетита.

Япона мать, я словно воспитатель в детском саду. Вон как особист косится, удивительно ему слышать такие слова, от девчонки. Блин это из меня прошлый жизненный опыт полез, чувствую надо, ой надо мне попридержать язык.

Глава 8

Лето пролетело, осень на исходе, мы летаем с Олей, над снежною землёю. М-да. Почти стихи получились. Осень, осень, в гости просим. Уже с неделю как выпал снег. Немного рано вроде, но летать стало и легче, и труднее. Погода хмурая. Ветры иногда ощутимо побрасывают лёгкий самолётик. Землю вроде стало виднее, но в этой белизне стали теряться ориентиры. И организм мой он хоть вроде и перестроился на ночной образ жизни, но дискомфорт остался.

После попадания бомбы, при бомбёжке нашего аэродрома в землянку с механиками, жаль мужики были такие молодые, уговорила командира полка отдать приказ вырыть новые землянки для пилотов подальше от поля. Глупо гибнуть не в бою. Уже ставшему лейтенантом Петрову, подкинула идею сварить станины для авиационных пушек от сбитых Илов. Снаряды для них можно брать в соседнем полку. В итоге теперь аэродром защищают пять спаренных установок, плюс две имевшихся зенитки. Так что у них теперь на счету три Ю-87 и один подбитый мессер. Уговорила всех наших пилотов, если кто, где увидит сбитый немецкий самолёт, тут же сообщать Петрову про это место. Результат радует, постепенно каждый наш самолёт наконец-то обрёл свою рацию. Теперь наш опыт перенимают другие полки.

Ребята-соколята мои пообкатались и стали настоящими асами. Хитрыми как Чингачгуки и точными как снайперы. Промахов в бомбометании практически нет.

Жизнь аэродрома идёт и изредка украшается свадьбами. Мои мальчишки влюбляются, бегают вместо того чтобы отсыпаться, на свидания … и женятся. И не возвращаются из полёта тоже. Каждая такая весть остаётся отметиной навечно. Я выменяла запас спирта на немецкий фотоаппарат с большим запасом плёнок и заставила нашего молчи-молчи снимать всех людей на аэродроме. Пусть у людей останется память о войне, годах их молодости. Просто для истории полка. И теперь он фотографирует каждого летчика, каждого штурмана. Всех-всех, от оружейницы до официантки. Пусть у людей будут факты былого, а мы все, кто выживет, будем потом смотреть и вспоминать.

Мать перемать, ну вот сколько раз говорила сама себе и другим, что нельзя строить планы на будущее. Не сбудется. И точно, пообещала вечером потанцевать с ребятами, благо метеорологи сказали, что снег и низкая облачность закроют небо, а не вышло. Сначала на общем построении провели награждение. Мне на мой третий размер девичьей груди рукой особиста Гордеева были навешаны медаль за отвагу и орден красной звезды. Странно, но мне показалось, что его рука словно невзначай погладила место крепления наград? Интересно, что бы это значило? А потом вдруг сразу приказ на вылет, километров за семьдесят за линией фронта нужно забрать человека. Срочно и под вечер. Лететь в это молоко как самой опытной, пришлось конечно же мне. Дали ракетницу, кучу черных ракет, две канистры с бензином на заднее сиденье, и на крылья прикрепили две люльки для раненых. Через час чих-пых и кривым маршрутом вперед на танки.

А ведь нашла я эту поляну, непонятно как, но нашла, горят пять костров пятиугольным знаком качества. Выпалила из ракетницы и с земли мне ответили красной ракетой. Порядок, можно садиться. Поле оказалось достаточно ровным, снег лежал пока тонким слоем, благо сугробов пока не было. Я докатилась до конца поляны, газанула, развернулась, и выключили мотор.

Ко мне подбежали пятеро партизан, в руках двое носилок, у одного руки замотаны бинтами по локти.

– Привет авиации! Значит так, болтать некогда, немцы у нас на загорбках висят, сейчас грузим раненых и лети к едрене фене отсюда побыстрей.

– Поняла. Канистры сюда, вот воронка бензин нужно вылить вот в это отверстие. Сейчас я открою люльки, раненых туда. Полушубки под них и на них, и ноги укутайте. Там наверху, – я показала на небо. – Хороший дубак. Начали!

Самолёт загруженный под завязку, долго разбегался, но мы всё же взлетели. Уже отлетая от поляны, я услышала взрывы гранат и автоматную стрельбу. Боюсь, что для тех, кто остался, это будет последний бой.

Медленно, изредка поднимаясь в туман облаков и выныривая вниз, чтобы определиться где лечу, я добралась таки до линии фронта, и тут можно сказать нос к носу столкнулась с мессером. Этот гад вышел на меня на встречных курсах чуть сверху и успел выпустить в меня одну, но длинную очередь. В мотор слава богу, эта сволочь не попала, но вот человеку в правой люльке точно мало не показалось. Сильно пострадало крыло, и появилась боль в правой ноге выше колена. Как же больно то. Я оглянулась, и видя, что эта летучая змеюка разворачивается, решила уйти в облака. Минут через десять я нырнула вниз и похвалила себя. Подо мной было родной аэродром. Одно плохо, мне стало хуже, слабость и картинка как в муаре. Найдя глазами полосу, я стала снижаться, особо не придерживаясь её центра. Главное не съехать в сторону. Самолёт остановился, и продолжил жить, тихо молотя воздух винтом на холостом ходу, а вот моих сил щелкнуть тумблером уже не осталось. Танцы. Я же сегодня хотела пойти на танцы, мелькнула у меня в голове последняя мысль, и моё сознание потухло …

Очнулась я от мерного покачивания. Тук-тук, тук-тук. Это колёса вагона отсчитывают километры, увозя меня в тыл. За оконной занавеской мелькают лес, дороги, переезды. Похоже, я пробыла без сознания долго. Что там было у меня с ногой на знаю, операцию я не помню, а может это и к лучшему, поди орала бы от боли? А сейчас почти нормально, чувствую, что нога вся обмотана, ноет, но шевелить и сгибать пальцы могу. Скорей бы сестра или врач пришли, хоть понять, что происходит, куда едем и можно ли в туалет сходить. А ну как я пока лежачая?

Так, на мне бесформенная женская рубаха и со штампом – Гор больница № 18. Лежу без трусов, это наверно для удобства санитарок. На полке рядом и наверху тоже кто-то лежит, просто спят или пока как была я, в безсознанке? Купе занавешено белой занавеской, что означает, там рядом лежат мужики.

Мои раздумья перебили голоса, кто-то из врачей шёл по проходу, осматривал и отдавал указания по каждому раненому. Занавеска распахивается и появляется врач в белом халате, следом две мед сестры. А врач-то подполковник, послушаем, что скажет.

– Так, это кто у нас, – он поворачивается ко мне и достаёт из кармана-сетки на стене лист бумаги. – Угу. Лейтенант, лётчица Валентина Путина. Двойное ранение правой ноги, повреждений костей нет, рваные раны от пуль на вылет, большая потеря крови. Ясно. Ну милочка вижу, вы очнулись. Как ощущения?

– Нога ноет, хочу в туалет, и есть очень хочется товарищ военврач.

– Ноет? Не рвёт, не дёргает, боль ровная?



Поделиться книгой:

На главную
Назад