Завуч (авторский черновик)

Павел Вяч

Битва за Порог. Завуч

Глава 1

Алексей

Маршрутка была, на удивление, полупустой. Алексей глянул на часы — ну да, полседьмого, неудивительно, что так безлюдно. Протянув деньги за проезд, он, по привычке, двинулся в конец пассажирской газельки и устроился на заднем сидении. Практически все пассажиры дремали, убаюкиваемые подпрыгивающей на кочках маршруткой. Включив новую аудиокнигу Руса, Алексей прикрыл глаза и постарался погрузиться в волшебный мир меча и магии, где воля, умение и знание делали из рабов королей, где армии сшибались в яростных битвах, где было по-другому, по-настоящему. После пяти минут увлекательнейшего повествования, Алексей вздохнул. Книга 'не шла'.

Алексей в очередной раз удивился, как обычные люди — заспанные школьники, невыспавшиеся студенты, женщины с усталыми лицами и помятые мужики с хмурыми взглядами умудрялись не просыпать свою остановку. Волшебным образом только что похрапывавший мужичок открыл глаза, глянул в окно и не спеша побрел к выходу. Мужичок не крикнул классическое: «На остановке останови!», но водитель, даже не посмотрев в зеркало заднего вида мягко, словно боясь разбудить спящих пассажиров, вильнул к остановке. Алексей с интересом посмотрел на то, как пассажир молчал выбрался из маршрутки, напоследок лишь тяжко вздохнув. Водитель ответил таким же вздохом, и газелька приглушенно рыкнув, снова стремительно вклинилась в бесконечный, сплошной поток машин.

— А еще говорят, что в нашем мире нет магии, — Алексей давно смирился с тем, что маршрутчики, при их бесшабашности и абсолютном пренебрежении к правилам дорожного движения, умудряются разминуться с соседней машиной буквально на сантиметр.

— Да какой бы ни был опыт, ну нереально из левого ряда в правый перестроится за минуту, да еще и во время утренней пробки и никого не поцарапать! — пожаловался Алексей сидящему рядом парню, который в отличии от остальных пассажиров просто залипал в телефоне.

— Мэджик пипл, вуду пипл, — пробормотал Алексей, которому магия не давала покоя с самого детства. И на парня в очередной раз навалились воспоминания о его собственном пути к ней.

— Витает в облаках! — говорили учителя.

— Примите меры! — самая частая запись в школьном дневнике вплоть до 8 класса.

— Какой-то лунатик! — одноклассники косились на мальчика, с нетерпением ждущего перемены, чтоб снова окунуться в сказочный мир подвигов и сражений.

Родители прятали книги, заставляли беречь глаза: «Испортишь же, так много читать!». Они настаивали на занятиях спортом, выгоняли Лешку на улицу, но он просто не мог жить без этих книг. Только они давали ему возможность окунуться в мир приключений, в мир манящего волшебства. Магия была для него всем.

Он приставал к цыганкам, искал в своём городе сатанистов и даже пару раз ходил смотреть на их ночные ритуалы, знал наизусть все сонники, наговоры и гороскопы. Занимался йогой, цигуном, медитациями, знал все ветки развития магов, колдунов и волшебников во всевозможных компьютерных игрушках. В общем, Леша был одержимым. Он был убеждён, что не может быть такого, чтобы в этом мире не было магии. Она есть, её не может не быть! Просто люди забыли, утратили это знание, сделали вид, что ничего и не было…

— Ну как, скажите, можно было построить египетские пирамиды или индийские храмы без магии? А Каменная голова из Гватемалы? А артефакты Майя? Иракские статуи людей-ящериц? — убеждал он своих одноклассников, не замечая смешков и перешёптываний. Ребята смеялись, а Леша недоумевал, почему большинство людей в упор не замечают следы магического присутствия.

Так продолжалось до 10 класса. Тогда, в начале учебного года, к ним в школу пришёл новый учитель русского языка и литературы. Лев Львович был крут — он знал все стихи на свете, на память цитировал отечественную и зарубежную классику, с легкостью мог провести урок, говоря исключительно аллюзиями. Весь класс слушал его, открыв рот и затаив дыхание. Даже «реальные» пацаны не осмеливались перебить его или вставить крутой комментарий.

— Вот она, — подумал тогда Леша, — магия… Магия слова!

И парень твёрдо решил поступать на филфак. Риторика, психология, школьная литература, философия — подросток, с грустью глядя на жалкие сорок недель, оставшиеся до 11 класса, набросился на гуманитарные дисциплины. Единственное, что его отвлекало от волшебного мира слова была гимнастика, на которой отец настоял безоговорочно:

— Не хочешь уметь драться, чтоб постоять за себя и за свою девчонку — твои проблемы! Хотя откуда она у тебя возьмётся-то? Обложился книжками как крот. В любом случае, дрыщём с никакующей дыхалкой мой сын не будет. И это не обсуждается!

Отец умел убеждать. Тяжёлые слова его словно валуны падали в разум Леши. Можно сказать, что они пробили ему подкорку мозга. Справедливости ради стоит отметить, что сын не раз в будущем был благодарен бате за то, что тот настоял на своём. Тело привыкло к нагрузкам, прошёл хронический насморк и самое удивительное — память и внимательность словно бы улучшились, хотя, если подумать, это вовсе и неудивительно. Попробуй сделать фляг на бревне так, чтоб не сломать себе ногу или того хуже — спину!

Леша научился доверять своему телу, более того, гимнастика принесла ему ещё один приятный бонус — времени на сон стало требоваться меньше, что, в свою очередь, освобождало лишние час-полтора в день на подготовку к экзаменам.

С отличием закончив школу, в университет поступал уже не просто зубрила, но заучка-очкарик — мама оказалась права и зрение всё-таки село. Но назвать ботаником высокого, широкоплечего парня, передвигающегося с книжкой под мышкой с грацией кошки, желающих не находилось.

В приёмной комиссии пришлось поломать голову между отечественной литературой и зарубежной. В первом варианте гарантировалось более глубокое погружение в мир Слова, во втором бонусом шли английский и немецкий языки. В первый раз в жизни, не послушав мнения родителей, Леша стал «русаком». Старославянский, польский, латынь, греческий, современный русский язык, литературоведение, языкознание, частично знакомая уже риторика — 5 лет учёбы пронеслись мгновенно. Парень вникал в тонкости НЛП, учил наизусть громадные объемы текста, работал, по совету одного из преподавателей над дикцией и тембром голоса. Ни одна университетская игра, типа «Что, где, когда?» или дебаты не проходил мимо парня. А на четвертом курсе преподаватель философии попросила его остаться после пары и между ними состоялся разговор, который еще на один шаг приблизил Алексея к его цели.

— Леша, скажите, пожалуйста, как вы относитесь к риторике в общем и публичным выступлениям в частности? — с мягкой улыбкой поинтересовалась молодая еще женщина, параллельно поправляя прическу.

— Положительно, Елена Владимировна, — широко улыбнулся в ответ парень, — думаю, достиг на этом поприще скромных успехов.

— Наплевательски, Леша, вы относитесь и к риторике, и к публичным выступлениям, — припечатала преподаватель, убирая зеркальце в сумку, — Самолюбование, снобизм, высокомерие. Вспомни свой доклад на последней конференции. Даже наши кандидаты морщились от засилья заумных слов в твоей речи. А большая часть студентов и вовсе занималась своими делами. Что скажете, Леша?

— Вы своими словами вызвали когнитивный диссонанс в моих мыслях, — пробормотал парень, слегка опешив от напора.

— Господи, парень, — закатила глаза женщина, — выкинь всю эту муть из головы, тебя что, не учили разве, как нужно разговаривать с залом, один на один, в группе?

— А, ну, мы проходили на парах и допах, ну и я читал тоже, — Леша все больше и больше запутывался, он просто-напросто не понимал, что от него хотят.

— Ладно, зайдем с другой стороны, — Елена Владимировна, нахмурившись помассировала себе виски, — давай, парень, врубайся, ты же вроде как умный?

— …

Парень смотрел на своего преподавателя, ощущая, что он стоит на пороге чего-то важного, что еще на один шажок приблизит его к достижению своей цели. По Елене Владимировне было видно, как она принимает какое-то решение.

— Значит так, весной будет конкурс «Молодой ученый России», состоит из трех этапов. Первый — нужно предоставить свою научную работу. Второй — публичная защита. Третий — командная работа с остальными финалистами. Предполагается, что нашей стране нужны не просто Кулибины и Гарины, а лидеры, способные разглядеть в соседе искру таланта, сколотить команду, и выполнить поставленную задачу. Понимаешь, к чему я веду?

— В общих чертах, — осторожно ответил парень. Вроде бы за победу в этом конкурсе давали денежный грант на исследования, ну и престиж, само собой — это было все, что он знал о «Молодом ученом»

— Первый тур ты пройдешь с легкостью, в третьем тоже есть шансы, а вот второй, несмотря на все твои старания и весь тот объем информации, который ты впитываешь словно губка, шансы твой, скажем так, близки к нулю, — Елена Владимировна достала блокнот и ручку.

— У меня хорошо поставлена речь и …

— И все. Парень, да ты посмотри во что ты одет!

Леша с удивлением посмотрел на себя. Джинсы, свитер, при чем тут вообще одежда?

— Вижу, что не понимаешь, — покачала головой эта странная женщина, — запомни раз и навсегда. Встречают по одежке, провожают по уму. Джинсы, кофта какая-то старая, ладно хоть потом от тебя не воняет, про прическу вообще молчу…

— Но позвольте…

— Леша, последний раз тебе говорю, брось маяться дурь. Ты живешь в каком-то параллельном мире. Ни черта не используешь и сотой доли своих возможностей. Ты хоть раз пробовал поманипулировать своими одногруппниками, а построить словесную интригу так, чтоб зажечь огонек интереса у двадцати совершенно разных людей? — Елена Владимировна писала что-то на выдранном из блокнота листочке, не переставая говорить.

Парень задумался. Нет, он уже сотни раз прокручивал такие диалоги у себя в голове и, вроде как, был к этому готов, но вот так прям сразу?

— Готов поработать? — она перестала писать и пронзительно посмотрела Леше в глаза.

— Несомнен… кхм, да, готов, — слегка смутившись под пристальным взглядом, кивнул Алексей.

— Хорошо, вот список вещей, которые через две недели ты исправляешь в себе. Не забудь. Раз в две недели, по четвергам, после четвертой пары, я готова выделить тебе четверть часа своего времени.

— Спасибо большое, Елена Владимировна! — вырвалось у парня.

На несколько секунд воцарилась тишина. Женщина слегка насмешливо улыбалась, глядя на лохматого студента, теребившего свои старые очки и чему-то хмурившемуся все сильнее и сильнее.

— Подождите-ка! Вы же сейчас мной манипулировали! Я может и не хочу ни в каком конкурсе участвовать! И вообще! — парень осекся, поймав полный снисходительной насмешки взгляд.

— Ну-ну, продолжай, — приглашающе поведя рукой, поторопила его Елена Владимировна.

— Вы сначала меня заинтересовали, потом выбили почву из-под ног, потом показали проблему и предложили её решить, а в конце это вообще гениально — четверг, четвертая пара, четверть часа. Кажется, я понял, что вы имели ввиду. Вот только насчет внешнего вида, я немного не понял.

— А что тут непонятного? — деланно удивилась женщина, поджимая плечами. — Раз все понял, держи список и… увидимся через две недели.

Преподаватель, протянув Леше листочек, направилась к выходу из аудитории.

— А знаешь, — оглянулась Елена Владимировна, подойдя к двери. Косой луч зимнего солнца запутался в ее распушенных волосах, выгодно оттеняя ее на фоне аудитории. «Луч света в темном царстве» — пронеслось у парня в голове. — А знаешь, ты не так плох, есть с чем работать… Да и стержень внутренний имеется, не прогнулся.

Улыбка исчезла с ее лица и теперь на Лешу смотрела строгий преподаватель философии.

— Не подведите меня, Алексей. Я на вас рассчитываю.

Алексей кинул и посмотрел на список, зажатый в руке:

Внешность — костюм, галстук, побриться, прическа, располагающая улыбкаПомни с кем говоришь — не нужно умничать, говори на языке своей аудиторииНе позволяй собой манипулировать, оценивай ситуацию со стороныНе думай слишком много, живи по-настоящему, играй в эту жизнь!

Тот разговор изменил парня, позволив воплотить на практике весь тот теоретический опыт, который у него был. Леша незаметно для себя стал Алексеем.

— Я рада, что не ошиблась в тебе, — благосклонно принимая диплом победителя всероссийского конкурса «Молодой ученный России», сказала Елена Владимировна.

— Я тоже рад, что полгода назад вы не ошиблись во мне, — немного иронично ответил Алексей, слегка разворачивая корпус так, чтоб у фотографирующей их студентки-журналистки получилась хорошая фотография.

— Удачи, Леша, — тепло улыбнулась эта удивительная женщина, взмахом ресниц, показывая, что оценила его работу на публику, — мне тебя больше нечему учить. Только смотри, не зазвездись.

— Гениальных учеников вам, Елена Владимировна, — с легкой ноткой грусти улыбнулся Алексей в ответ.

Впереди был заключительный год университета, по окончанию которого завкафедрой уговорил парня поступить в аспирантуру и предложил ему стать лаборантом. В аспирантуру Алексей поступил, тем более это была важная часть его «Плана, а от второго предложения отказался — его ждала школа. Алексей хотел стать «Львом Львовичем».

Поначалу было совсем непросто — старшеклассники не воспринимали парня, который был старше всего-навсего на несколько лет, в качестве учителя, а младшие классы были совсем ещё глупенькие и какие-то ограниченные? На первых Алексей Александрович экстренно доучивался социализации, построению психологически и педагогически правильной модели взаимодействия, на вторых — терпению.

И вновь пришлось много читать: книги по психологии, пубертатному периоду, личностному росту и развитию — ведь, как оказалось, ученики от мала до велика понимают и начинают тебя слушать только тогда, когда ты сам выполняешь всё, о чем говоришь. Личный пример — есть личный пример!

Тут-то и пригодилась гимнастика.

Маршрутку тряхнуло, водитель что-то прокричал в окно своего коллеге по цеху, а мысль Алексея прыгнула на тот самый урок, где было положено начало его личной команды и когда он, наконец-то почувствовал, что в его силы помочь ребятам решить их проблемы, заронить в их души семена разумного, доброго, вечного, когда он наконец-то стал Алексеем Александровичем…

Тогда, через полгода работы в обычной школе, урок пошел не совсем по плану. На сдвоенном русском в 10 «В» классе Костя, лидер школьной «банды», в очередной раз попытался увести тему урока с деепричастных оборотов на более интересную, причём неважно какую — время-то идёт.

— А вот скажите, какая польза будет от этого вашего русского языка, от владения Словом? — интонацией выделив заглавную букву, Костян спародировал Алексея Александровича, который всегда обращался к Слову и Речи с присущим ему пиететом. — Если, к примеру, к тебе вечером подойдут и без лишнего Слова, — в классе послышались смешки, — сломают тебе нос?

— А зачем кому-то ломать мне нос? — удивлённо переспросил молодой учитель, внимательно смотря на ученика.

— Ну, знаете, люди разные бывают, кому-то может ваш сотовый понравится или вы, к примеру, не понравитесь.

— Ну, знаете, — слегка улыбнулся Алексей Александрович, — для начала я попробую решить дело мирным путём…

Дождавшись появления пренебрежительных гримас на лицах пятёрки парней-заводил и укоризненных взглядов нескольких модниц, Алексей Александрович продолжил:

— А если владение нашим русским языком, к примеру, не поможет, только тогда я «втащу» ему.

Класс зашумел. Реплики и комментарии посыпались рекой:

— Хах!

— Это по-нашему!

— Пф, а сможете?

— Говорить в классе все могут, а попробуй на улице что-нить скажи!

— Ну-ну.

— Ну, не знааааю…

— А Алексей Александрович-то крутой!

— Лол!

Переждав эмоциональный выплеск, учитель, сняв очки, добавил:

— А потом, воспользовавшись Словом и Ногами, поясню тому маргиналу всю неправоту его точки зрения, опираясь на высокоточные пинки, вернее, я хотел сказать — цитаты из русской классики.

Шум вновь поднялся:

— Не перебор ли?

— А сможете?

— На словах-то все герои…

— На словах он Лев Толстой, хе-хе…

— Серьёзное заявление!

— Алексей Александрович сможет.

Последний комментарий прозвучал как-то обыденно и повседневно, что ли. Весь класс посмотрел на Наташу Вяземскую, произнёсшую эту фразу с таким скучным видом и таким снисходительно-уверенным тоном, что все (и даже сам Алексей Александрович) поверили, что да — сможет.

Запланированная демонстрация гимнастических навыков летела к чертям, Алексей внутренне поморщился. Хотя и так, впрочем, неплохо вышло, но последний кирпичик в фундамент своего авторитета он должен был положить сам. Всего-то и нужно было подвести ребят на нужную ему тему — позволить взять себя «на слабо». А там: стойка на руках на шатающемся столе, поднятие Васи Ищенко вместе со стулом и ещё пара фишечек, которые окончательно растопили бы эти чёрствые детские сердца.

А класс всё продолжал заинтересовано смотреть на Наташу, и Алексей поймал себя на мысли, что тоже внимательно и с каким-то даже удивлением её разглядывает:

«Хм, а почему я пропустил её, когда делал психпортреты всего класса?» — подумалось ему.