Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Развращённые - Марина Багирова на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Багирова Марина

Развращённые

Пролог: когда он всё сжег

Эта женщина вызывала в нем чувство… агрессии? Хотелось схватить её за волосы и отшвырнуть к стене. И видеть боль, которую (он знал наверняка) она попытается скрыть под заискивающей улыбкой…

Его рука непроизвольно потянулась к её шее, но вместо желаемого действия, будто вопреки собственной воли, мужчина резко притянул женщину к себе. Она вздрогнула, но не попыталась воспротивиться.

Мужчина заглянул ей в глаза, и увидел в них нечто, что его еще больше разозлило.

Он швырнул безвольное, мягкое и столь податливое тело на кровать, а затем навис над женщиной, зажав её ноги меж своих бедер.

И смотрел, долго, пристально.

Не выдержав паузы, женщина начала ластиться к мужчине. Своей нежностью она пыталась хоть немного приглушить бушующую в его глазах ярость. Раньше ей это удавалось, ведь женщина эта была как вода: она умела точить даже такие каменные глыбы, как хозяин города Мыслите.

Ее глаза ластились, и руки, и ноги, и живот. Все её тело льнуло к нему, к мужчине, от которого зависела её жизнь.

Но в этот раз уловка не подействовала. Он схватил женщину за запястье и медленно уложил её руку вдоль туловища.

Женщина замерла, её глаза неотрывно следили за каждым его движением. Настороженная лисица, она такой была всегда, особенно в тот самый, первый раз, когда он впервые заставил её прийти в эту комнату.

Столько времени прошло, но её отношение к нему не менялось — либо страх, либо затуманенное его силой сознание. Да и с чего бы ей относиться к нему как-то по-другому, учитывая, какие жестокие вещи по отношению к ней он себе позволял!

Мужчина разозлился. А оно ему надо? Надо, чтобы она перестала быть столь запуганной? Зачем? Она бесправна, её не нужно завоевывать — и так сделает все, что прикажут.

Он провел рукой по щеке красавицы, ощутив, как её кожа покрылась мурашками.

Даже сила влечения не могла перебороть рефлексы — женщина боялась.

Она помнила, как много боли приносят руки нависшего над ней мужчины. Но она лежала, не двигаясь… догадливая лиса.

Ну а он… Мужчина мог рассматривать лежащую под ним женщину часами. Он знал её вкус, распробовал её тело во всех возможных позах. Он принуждал, он приказывал, он требовал, он насмехался, наказывал… но наваждение не проходило.

Мужчина помнил день их знакомства. Как бы он желал, чтобы эта встреча не состоялась. Он бы отдал приказ убить женщину, а потом обходил её могилу десятой дорогой.

Но встреча состоялась. Девчонка победила в гонке, правила которой он сам придумал, и пришла к нему за наградой, которую он сам ей предложил. И с того самого дня не было ему покоя. И с тех пор разрасталась еёдобрая душа в егочерством сердце.

Мужчина был зависим, но наказывал за эту зависимость не только себя, но и других — тех, кто попадал под руку. Она попадала чаще всего.

Не пара! Она ему не пара, она его позор! И он ненавидел её за это, и наказывал.

Мужчина ощерился и навалился на женщину. Нахрапистым движением распахнул полупрозрачную рубашку, развел её ноги шире, заставил рукой накрыть свой вздыбленный член, а сам в это же время провел рукой по острой сладкой груди.

Он поцеловал её в губы, что делал редко, лишь когда эмоции накрывали беспощадной волной. Мужчина держался до последнего, но было что-то в её запахе, тех эмоциях, что она выражала и как она это делала. Ему хотелось любоваться ею, возможно, втайне даже от самого себя.

Он наблюдал, как она защищала тех, кого любит, и обвиняла тех, кого считала недостойными.

Как пыталась выскользнуть из его рук.

Как одевалась, как преподносила себя и собственные взгляды.

И в то же время, с какой ненавистью смотрела на него, когда его влияние на её разум понемногу остывало.

В такие моменты мужчине хотелось принудить её к самым унизительным вещам. Мужчина так и делал: наказывал за непослушание, за эти колкие презрительные взгляды, брошенные украдкой, когда женщина думала, что он не видит.

Он все видел. И наказывал… так, как хотел и умел.

— Повернись на живот, — приказал он, рукой пробираясь под её белье и требовательно лаская внутреннюю сторону бедра, с каждым движением приближаясь к «самому сладкому» месту.

Женщина не шевелилась.

Покорившись желанию плоти, он опустился ниже и поцеловал её живот.

— Ляг на спину, — повторил раздраженно, и ощутил новую волну возбуждения, вызванную одной этой фразой.

Но женщина по-прежнему не двигалась.

Он не успел задуматься о причинах её непослушания. Он даже не успел осознать, что она может (умеет!) действовать вопреки его воле.

Мужчина успел уловить её усмешку, значение которой (опять же!) не успел расшифровать. И вдруг — ощутил жжение на затылке, а затем резкую боль, что сотнями змей расползлась по всему телу.

Всё это время женщина смотрела на него, и он удивился, настолько незнакомыми были эмоции на её лице.

Мужчина ощутил, что не может пошевелиться. И испытал чувство, отдаленно напоминающее страх.

Женщина склонилась к его лицу.

— Чтоб ты сдох, ящерр! — прошипела она, а затем резко скинула его тело с кровати на теплый пол.

Он упал. Она выждала некоторое время (наслаждалась его унижением?), а затем ногой перевернула его на спину и. Она — стояла, он — лежал, впервые в жизни столь остро ощущая собственное бессилие.

— Приятно тебе, ящерр? — спросила глумливо, тоном, которого он от нее не только не слышал — не ожидал. — Приятно зависеть от чьих-то капризов?

Она вновь склонилась к нему. Провела рукой по его телу, коснулась паха. Распахнутая на ней рубашка будто служила обрамлением для её груди. У женщины была прекрасная грудь, которую ему так нравилось прикусывать.

Она резким движением оседлала его и склонилась к лицу.

— Знал бы ты, как я тебя ненавижу… Что ты заставлял меня делать, чего я натерпелась от тебя… а ты веселился, злость на мне срывал. А за что..?

Наигранно-легкомысленно она поцеловала его, прикоснулась к мочке уха, слегка прикусывая её. Он сам научил её так делать. В постели он всему её научил.

— За что, ящерр? Что я тебе сделала?!

Увы, он знал слишком хорошо, почему и зачем.

Она резко поднялась. Отошла в сторону, на мгновение исчезая с его поля зрения. По звуку, мужчина предположил, что она переодевается. Так и было, потому что, когда она вновь приблизилась к мужчине, на ней уже была другая одежда — кофта и брюки из плотной черной ткани, а поверх — куртка с множеством секретов. Он даже знал, каких именно, у самого такая была. Дорогая вещица, его гонщицам ни за что такую не достать, особенно без его разрешения.

Она осмотрела комнату. Когда вновь обратила внимание на мужчину — глаза её пылали злостью. Казалось, именно этот осмотр, взгляды, брошенные на кровать, камин и массивное кресло рядом с камином (чего он с ней только не вытворял на этом кресле) подпитали её тихую ярость.

— Хорошо тебе, ящерр? — и ударила его ногой куда-то в бок. И еще раз.

Не хорошо, подумал мужчина, мысленно представляя, что сделает с сукой, как только к нему вернется возможность двигаться.

Он её заставит вымаливать прощение руками, ногами, языком. К чертям выгонит из города, чтоб увидела, каков мир за пределами Мыслите. Выгонит, а потом позволит вымаливать прощение, будет с наслаждением выслушивать ее мольбы, её просьбы разрешить ей вернуться в город. Думает, он был с ней жесток? Так пусть попробует выжить вне города!

Мысли о мести были прерваны: женщина резко наступила ему на руку. Затем начала ногой пинать его во все места, куда только могла дотянуться.

Каким-то образом ему удалось сфокусировать свой взгляд на ней. Уловив этот момент, она резко застыла, будто зверь, заподозривший появление на горизонте более сильного противника.

Наверное, в тот момент на мужчину снизошло озарение, внезапное и совершенно не к месту: она его ненавидит. Он ей не нужен, он ей противен, её ненависть, балансирующая на грани страха, никуда не исчезнет.

Пытаясь убедить себя в том, что она ему безразлична, он перегнул палку. Эта девочка-женщина не испытывает к нему ничего, помимо ненависти, в то время как он…

А затем великого Догана Рагарру будто скинули с обрыва. Именно это он ощутил, когда с пугающей чёткостью осознал, что больше не способен бороться с правдой. Душа его требовала покоя, душа требовала её добровольности, её обожания и любви.

Он был не властен над собственными желаниями: он любил эту женщину.

Возможно, он был не готов к подобным выводам. Возможно, он не желал признавать правду.

Мужчина резко дернул ногой, сбивая женщину с ног. Она упала, и на лице её отобразилось сначала удивление, а затем — дикий, ничем не прикрытый страх. Ну хоть в этом она осталась прежней, — подумал он, — совершенно не умеет скрывать собственные чувства.

Тело слушалось плохо, голова раскалывалась, но он был готов терпеть любую боль, лишь бы она не заметила, как ему плохо.

Он схватил ее за волосы и заставил смотреть ему в глаза.

— Марлен, — он ласково прошептал её имя и потерся щекой о её щеку.

Она всхлипнула. Глаза её были влажные — еще чуть-чуть, и заплачет.

— Марлен, — повторил он, с нежностью заглядывая ей в глаза, — маленькая моя… я тебя убью.

Глава первая: начало

Лисица.

Девочку, которой было суждено стать избранницей одного из сильнейших мужчин нового мира, подруги называли лисой.

У Марлен были золотисто-медные волосы, — никак не рыжие, — и все же, именно с этим хитрым животным невольно ассоциировали девочку-женщину Марлен.

Сложно сказать, где берет свое начало эта история. Возможно, она началась на Млечной Арене, когда лисица впервые победила в гонке и пришла за наградой к Догану Рагарре. Именно тогда ящерриный судья впервые увидел гонщицу, которая впоследствии перевернула с ног на голову весь его отлаженный мир.

Возможно, эта история началась, когда он впервые пришел к ней в камеру и позволил себе то, чего мужчина позволять не должен, как бы силен и влиятелен он ни был.

Или тогда, когда признал её своей фавориткой.

Или, когда был готов бросить девушку на растерзание толпы? Когда отдал приказ её убить?

И все же… эта история началась намного раньше, когда крошку Марлен, убитые горем родители были вынуждены отдать на обучение в гонщицы. Чтобы эта веселая, домашняя, привыкшая к родительской ласке лисичка на протяжении многих лет, вдали от родительской опеки училась убивать, соблазнять и выживать.

Долгое время Марлен была отщепенцем, не такой, как все, ведь у нее, в отличии от других учениц, были родители. Ей завидовали. Её ненавидели.

Лишь спустя много лет Марлен смогла понять, почему родители поступили с ней так жестоко.

Гонщицы была главным развлечением города Мыслите, их выступления на арене вызывали всеобщий восторг, но цена высока: многие умирали во время гонок.

И все же, как бы тяжело ни было в обучении, до поры до времени эти девочки были неприкосновенны, и никто не имел права причинять им ощутимый вред. Так приказал Доган Рагарра. Все следовали приказам Рагарры.

Марлен тоже следовала, но лишь до поры не времени… пока не научилась кормить с рук мужчину, приказам которого следовали все.

Ее называли лисой, и она стала избранницей одного из сильнейших мужчин нового мира.

Глава вторая: блистательные

— Доган Рагарра подарил нам целый мир!

— Да будь он проклят, этот Рагарра! Сколько всего он у нас забрал: семьи, которых мы никогда не заведём; дети, которых никогда не родим. Он лишил нас возможности идти по улице, не оглядываясь, не ощущая липких взглядов и не слыша смешков вслед! Мы его игрушки, и он веселится, наблюдая, как мы подыхаем!

— Марлен, не смей так говорить!

— Что мне остаётся, если вы все молчите?! Не делайте вид, будто не понимаете! Как только мы перестанем быть гонщицами, те люди, что выкрикивают наши имена на Млечной Арене, разорвут нас на куски! Вы же помните, что происходило с теми, что были до нас!

— Марлен!

— Ну что, Марлен, разве вы не понимаете…

— Марлен!

Девушка смолкла. Она нахмурилась, осмотрела круг притихших гонщиц, и наткнулась на строгий (осуждающий?) взгляд Джин.

Ей стало стыдно за вспышку гнева, раньше она всегда умудрялась держать свои мысли при себе, но сегодня не удержалась. Ситуация, казалась, способствовала тому, что у неё развязался язык.

Девушки находились в лесу, ночью, почти на границе города Мыслите. Они сидели вокруг костра, отблески от которого рваными согревающими мазками ложились на их красивые лица.

Вчера прошли ещё одни соревнования на самой опасной и почитаемой, Млечной Арене, которые принесли городу рекордное количество средств. За это молодым гонщицам-победительницам позволили ненадолго вырваться на волю — в поход.

Вот так шестеро девушек, прихватив пледы, алкоголь, палатки и тёплую одежду, в сопровождении охраны выехали в лес. Охраны было много, все они «затаились» где-то за деревьями, так, чтобы при малейшей необходимости можно было добежать до девушек.

Марлен подозревала, что гонщиц и сейчас прослушивают, но благодарила небеса за то, что охранники, по крайней мере, сохраняют видимость того, что гонщицы действительно остались наедине.

Как же, оставят их, хмыкнула Марлен, и уставилась на звездное, покрытое лунной глазурью небо.

Девушки уже два часа сидели у костра, рассказывая смешные истории и делясь опытом. Марлен среди них была самой неопытной, на Млечной Арене ни разу не выступала, а потому молча выслушивала рассказы блистательных подруг и хохотала над особо удачными шутками. Так было до тех пор, пока разговор не коснулся их хозяина — судьи Догана Рагарры.

Кто первым затронул эту тему — Марлен не помнила. Она лишь услышала имя судьи из уст Динки, восхваляющей предприимчивость именитого ящерра, мол, он вернул Мыслите былое величие, именно он придумал, как привлечь капиталы в разрушенный город, и почувствовала, как ярость медленно растекается по телу.

Наверное, во всем виноват алкоголь. Именно он вынудил Марлен открыть рот и чуть ли не впервые во всеуслышание выразить собственное мнение: к черту Рагарру, к черту ящерров!

К чему это привело? Девушки задумчиво понурили головы, Имани сердито подкидывала сухие ветки в огонь, а Джин смотрела на Марлен с осуждением. Настроение испорчено!



Поделиться книгой:

На главную
Назад