Мой дорогой Влад

«— Ты будешь сравнивать всех со мной.

— Дурак ты, Влад. Ни с кем я не буду тебя сравнивать. Я найду тех, кто лучше.

— Или того, кто лучше. Для девушки предпочтительнее использовать это слово в единственном числе.

— Для мужчин тоже.

— Тебе будет тяжело, Марин. Ты умная, но наивная. Все твои представления о жизни — из книг.

— А ты чем лучше? Живешь в своем доме с бассейном, путешествуешь и не задумываешься, где найти деньги. Ты мира реального так и не увидишь.

— Я и без денег многое могу.

— И кто же из нас двоих наивен?

— Хочешь, я расскажу тебе историю?

— Еще одну?

— Еще одну. В некой древней летописи под названием «Поучения Владимира Мономаха детям» я прочитал интересную мысль…

— Ты прочитал? В летописи? Ты контрольную по истории не можешь нормально сдать.

— Одно другому не мешает.

— Хорошо. И что же ты прочитал?

— Люди, которые знали бедность, не должны править. Это значит, что тот, кто ничего не имел всю жизнь, придя к власти, будет постоянно пытаться накопить капитал, которого у него не было. У бедных людей это в крови: они компенсируют то, чего не имели в детстве и юности. Из бедняков получаются плохие правители, хоть эта мысль и не популярна в массах. Ты понимаешь, к чему я?

— Из тебя, значит, получится хороший правитель?

— Думаю, да. У меня нет потребности копить для себя, я готов отдавать.

— Это неправда. Людям всегда мало.

— Мало тем людям, которым деньги нужны для поддержания и защиты их власти, или же они глупы…

— Давай пока оставим эту тему. Ты сначала достигни всего, что запланировал, а уж потом я проникнусь твоей философией.

Влад усмехнулся.

— Ты уже прониклась. Вот я и говорю — будешь всех мужчин сравнивать со мной. Но это к лучшему: мы оба нагуляемся, поймем, какая у нас особенная дружба, и будем себе жить в мире и согласии.

— Так ты, значит, в меня влюблен?

— Пока нет, но если ты возьмешь себя в руки и приведешь в порядок фигуру — все возможно.

— А тебе что нужно сделать, чтобы я в тебя влюбилась?

— Мне нужно что-то делать?!

— Безусловно. Избавься от этой своей самоуверенности, она меня бесит.

— Уверенность мужчины — ключ к успеху у женщин.

— Но тебя твоя самоуверенность до добра не доведет. Осторожно, иначе влипнешь в неприятности.

— Ну, какие неприятности, Марин? Я твой идеальный друг.

— Ну-ну…

Глава 7

Март — ноябрь 2017

Две тысячи семнадцатый год стал для меня сложным. В сентябре две тысячи шестнадцатого я рассталась с человеком, с которым два года состояла в отношениях, но даже в семнадцатом все еще не знала, как реагировать на разрыв.

Вроде бы я никогда его по-настоящему не любила, но после того, как мы разошлись, боль была такая, что хотелось кричать в голос.

Кое-как, погруженная в свои проблемы, я закончила университет и оказалась в совершенно другом окружении — журналистском. Проводила интервью, задавала вопросы, отчитывалась перед редакторами.

Мой офис находился в центре города. Во время рабочей паузы я выходила на улицу, покупала себе еду и, прячась в уютном сквере, садилась на качели и наслаждалась видом старого офисного здания из красного кирпича.

Потеплело. Посвежело. Дни стали дольше, люди радовались. Я сидела на качелях и думала о разном: о мире, о себе, о будущем.

Я так и не стала той, кем мечтала стать.

Не бесстрашная. Голос редактора на первых порах моей работы пробирал меня до мурашек.

Не самая успешная. Мне удалось устроиться в одно из лучших англоязычных изданий в стране. Я начала неплохо зарабатывать, познакомилась со многими влиятельными людьми, но журналистика всегда была лишь неким прикрытием, чтобы было что отвечать на вопрос, где я работаю. Я полюбила свою работу, и все же…

Я по-прежнему хотела писать, хотела зарабатывать этим на жизнь, но пока писательское дело было лишь подработкой, не более. Человека, к которому я бы обращалась в первую очередь, чтобы дать ему прочитать мою книгу, я тоже не встретила, несмотря на достаточно привлекательную внешность.

Иногда мне казалось, что счастливее всего я была там — в комнате Влада, когда мы вчетвером ели чипсы, запивая их колой.

Меня пугали подобные мысли. Я ненавидела себя за то, что в те моменты, когда мне бывало по-настоящему больно, думала о том, что Влад обязательно нашел бы для меня слова утешения.

Я не ответила на его сообщение. Не знала, что можно сказать человеку, с которым не разговаривала почти семь лет. Но, должна признать, он выбрал правильный подход: написал так, будто просто решил продолжить разговор, начатый, например, вчера на кухне.

Я старалась не шпионить, но получалось чертовски плохо, и руки сами тянулись к компьютеру и к его аккаунтам в соцсетях. Я рассматривала его фото, пытаясь понять, вернулся ли он в Киев или еще нет. А потом резко закрывала ноутбук и ложилась на кровать. И думала…

Он изменился. В двадцать четыре года Влад выглядел, как взрослый мужчина: широкоплечий, высокий и, увы, еще более привлекательный. Его внешностью я наделила Таира Ревокарта — одного из героев книги, над которой работала в тот момент. Хотя… возможно, все мужчины, которых я описывала в своих историях, так или иначе напоминали Влада.

Мой друг, мой Влад, как же я тебя любила! Почему ты оказался таким подонком и разрушил мою веру?! Я бы стала совсем другой, если бы не знала, что ты сделал с той девочкой.

Из-за Влада я не могла любить. Я была уверена, что даже идеальный мужчина в состоянии совершить такой жестокий поступок, который совершил Влад, поэтому вступала в отношения только с теми, кто не был способен вскружить мне голову, проникнуть в сердце. Мне казалось, что так я буду в безопасности и сумею предотвратить надвигающуюся беду…

Глава 8

— … Мне пришло письмо от…

С этими словами Джордж объявил, что у него есть для нашего Lifestyle отдела интересная тема, которая — так получилось — досталась мне.

Как жестока иногда бывает судьба! Как любит она с нами заигрывать… Конечно, меня отправили брать у него интервью. У него!

Это не стало для меня сюрпризом: я предполагала, что, если Влад достиг успеха в других странах, в родной стране о нем тоже рано или поздно захотят написать.

Успехи Влада нельзя назвать впечатляющими. Имея средства, ум и нужные знакомства, он просто отвоевывал то, что в некотором роде принадлежало ему по праву.

Единственное, что меня удивляло, — зачем он вернулся домой впервые за семь лет. Хотя у меня были догадки…

Я взглянула на дисплей своего телефона. Во входящих высветился звонок от Саши: он звонил в воскресение.

Я не разговаривала с ним более двух лет. В последний раз он решил поздравить меня с днем рождения, но из этой затеи ничего не вышло: отвечая ему, я пересиливала себя, а перед глазами стояло лицо погибшей девочки. Неловко было и ему, и мне. Лучше бы не звонил.

Но теперь его звонок, безусловно, оказался полезным. В память о нашей дружбе Саша предупредил меня об истинных намерениях Влада.

Итак, мне предстояло позвонить еще одному человеку из прошлого, разговор с которым тоже не обещал ничего хорошего.

У меня дрожали руки, пока я набиралась смелости позвонить Владу и назначить время для интервью. Я дождалась, пока все сотрудники в моем кабинете уйдут домой, и лишь тогда отважилась на этот звонок.

— Здравствуйте, меня зовут Мария… (Я назвала свое официальное имя, которым меня называли люди, не знавшие меня со времен школы). Я из издания… Мы бы очень хотели взять у вас интервью.

На том конце провода молчали.

За окном сгущались сумерки. Багряное солнце цеплялось за шпили бизнес-центров. Я слышала, как бьется мое сердце.

— Я завтра уезжаю из Киева. — Пауза. — Приходите сегодня вечером на мою лекцию. После нее мы сможем поговорить.

— Когда именно?

— В восемь тридцать.

Он предпочел сделать вид, что не узнал меня. Я сочла нужным уточнить место, где он будет читать лекцию. И лишь когда связь прервалась, я устало прикрыла глаза и откинулась на спинку скрипучего и весьма неудобного кресла.

Сумерки понемногу уступали право ночи, зажигались фонари. До меня медленно доходило, что менее чем через час я увижу Влада впервые за почти восемь лет.

С этого момента все мои действия происходили будто на медленной перемотке. Я медленно собирала сумку, медленно расчесывала длинные светлые волосы. Наносила помаду, припудривала лицо. Надевала темно-синее пальто и наматывала вокруг шеи объемный коричневый шарф.

В старом лифте висело зеркало. Я взглянула в него и попыталась понять, какой кажусь людям, когда они смотрят на меня. И подумала, не слишком ли у меня круглое лицо, несмотря на то, что я уже много лет тщательно следила за весом.

Он выступал в одном из бизнес-центров. Дорога туда занимала не более десяти минут. Чтобы потянуть время, в подземке я купила кофе. Выпила его. Тщательно вытерла салфеткой носки бежевых лакированных туфель.

Мой друг, мой Влад… Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, если бы не память о твоем поступке…

…На улице было холодно: сентябрь как-то резко сделался переходным месяцем между летом и зимой. Осени не было и в помине, быстро темнело и было неуютно.

Меня пропустили в нужное помещение, перед этим спросив, покупала ли я билет.

«Нет, не покупала. Я пришла на интервью с Владом … да, я аккредитовалась час назад».

Я предполагала, что послушать его придут люди, желающие начать собственный бизнес. Такие, наверное, тоже были — затесались среди длинноногих девушек и юнцов в круглых очках. Разношерстная публика уже заняла свои места, но сцена пустовала: тот, ради кого все собрались, отсутствовал.

Я думала, что приду последней, но нет, опаздывал сам виновник торжества. Люди сидели на своих местах и, переговариваясь, ждали появления Влада.

«Странно, — думала я, — за ним никогда не водилось привычки опаздывать».

Он все-таки пришел. Спокойно поднялся на сцену и, задорно улыбнувшись, хлопнул в ладоши:

— Здравствуйте! Извините, что опоздал. Пробки. — И принялся внимательно рассматривать слушателей.

И тогда наши взгляды встретились.

Не знаю, как описать то чувство страха, эйфории и ожидания, которое я испытала при виде этого человека. Я прекрасно понимала, что должна его ненавидеть, вспоминала лицо давно умершей девочки по имени Матильда, но воспоминания затмевала улыбка моего друга — моего Влада. Глаза тут же увлажнились. Как же ты был мне дорог, ты, мерзкая скотина…

— …Каждой твари по паре.

— Ого, Марин, какие выводы. К чему бы?

— Ты был неправ, утверждая, что я не хочу иметь семью. Очень хочу, но мне кажется, каждый должен выбирать пару себе под стать.

— Приведи пример.

— Влад, ты такой же, как я, — постоянно требуешь примеров. Хорошо, я имею в виду, что не хотела бы встречаться с человеком, который намного состоятельнее, чем я. И в то же время идея встречаться с тем, кто ничего не достиг, меня тоже не прельщает.

— Тебе не кажется, что это замкнутый круг?

— Думай, Владик, думай! Если есть проблема — есть и решение!

— Ну и как ты планируешь решить свою проблему?

— Смейся-смейся, а я знаю, о чем говорю. Я планирую сначала сама чего-то добиться, а уж потом встречать того, кто мне нужен.

— Понял. Ты хочешь выйти замуж в сорок.

— Пошел ты нафиг! Я всего лишь пытаюсь сказать, что это до чертиков классно, когда твой избранник или избранница возбуждает твои мозги. Я хочу, чтобы меня восхищали и чтобы я восхищала.

— Ого, какие слова знает наша Марина!

— Влад, ты понял, что я пытаюсь сказать?

— Понял! Ты западаешь на тех, кто многого достиг и кто всем нравится.