Приключения ведьмы Мирославы

Анна Австрийская

Приключения ведьмы Мирославы

Пролог.

Жила-была на свете ведьма по имени Мирослава. Обитала она в Полесье — пограничье между мирами реалий и волшебства. Тщательно следила за порядком и хранила равновесие между мирами.

А еще Мирослава трепетно хранила свой дар ведовской, хотя и не люб он ей был. Или…

Как же все было на самом деле?

ГЛАВА 1. ПОЯВЛЕНИЕ ВЕДЬМЫ МИРОСЛАВЫ

Я медленно брела средь сосен и берез Полесского леса. Набираясь сил на целый год. Это был особенный день, единственный в году, когда лес для меня был самым щедрым дарителем — день рождения ведьмы.

День рождения — добрый праздник, который каждый ждет целый год. Но не ведьма… У ведьмы целых три дня рождения.

Первый день рождения, как и у всех — день, в который ты появился в этом мире.

Второй день рождения — день, когда пробуждается сила.

Третий день рождения — день, когда сила инициируется и рождается ведьма.

Многие бы позавидовали… вместо одного целых три праздника. А вот я не люблю не один из них. Я бы ненавидела эти дни, если бы могла…

Сегодня был мой «второй» день рождения. Четырнадцать лет назад этот день разделил мою жизнь на «до» и «после». Стал жирной чертой между радужным детством и серым юношеством, а после и мрачной молодостью.

Боль сковала грудь, а голова заполнилась воспоминаниями. Я едва-едва дошла до ближайшей ели, и прислонилась в поисках поддержки.

Вообще, хвойные деревья, в большинстве своем, энергетические «вампиры». Но для меня хвойные породы — покровители.

Тогда, четырнадцать лет назад, я жила в городе Z с мамой и папой. Ходила в школу, занималась танцами и рисованием. Каждое лето я проводила в деревне у бабушки Авдотьи в деревне Горячево. Ее домик был на окраине деревни, рядом с Темным лесом. Бабушка Авдотья была мамой моей мамы и с большим удовольствием возилась со мной по три месяца в году. Мне, кажется, она возилась бы и дольше, но школу никто не отменял. А к прогулам плохо относился мой папа.

Но в одну весну все изменилось. В самое простое, ничем не примечательное утро, я проснулась с рыжими косами. И все бы ничего, если бы от рождения я не была брюнеткой. Папа — брюнет, мама — брюнетка, и я отличалась черной шевелюрой до этого злополучного дня. А тут… рыжие, оранжевые, словно апельсины или мандарины, волосы. Как такое возможно?

Мама, которая будила меня перед школой, в ужасе рассматривала мою прическу.

— Прикольно, — усмехнулась я, рассматривая яркие кончики кос.

— Дорогой, подойди сюда, — крикнула мама и закрыла лицо руками.

— Что тут у вас, принцессы? — папа заглянул в мою комнату в прекрасном расположение духа.

— Чудеса, — усмехнулась я.

— Милая, это то… — папа тихо спросил у мамы.

Она не ответила. Только несколько раз кивнула и расплакалась.

— Мы знали, что этот день может настать, — папа успокаивал маму, крепко обнял и поцеловал в макушку.

— Я надеялась… так надеялась, что на мне все прекратилось, — сквозь слезы причитала мама.

— Эй, что случилось-то? — растерянно произнесла я, подходя к родителям и обнимая их. — Волосы ведь можно перекрасить…

В тринадцать лет, я понимала, что изменившийся цвет волос — это что-то странное и необычное. Но я не понимала, почему родители столь бурно и нервно отреагировали.

В тот же день, впервые, папа разрешил мне прогулять школу без серьезного повода. А мама неожиданно взяла выходной и повезла меня в деревню, к бабушке.

Авдотья приметила нас еще на дороге. Была удивлена приезду, но и одновременно очень рада.

— Доченька, случилось что? — спросила бабушка, обнимая маму за плечи.

Мама без слов сняла с меня бейсболку, под которую еще дома спрятала рыжие косы.

— Ой, батюшки… — бабушка прикрыла рот ладошкой, — дождались.

Если бабушка была рада, то у мамы в глазах вновь стояли слезы.

Они долго разговаривали в дальней комнате, пока я лакомилась гречишными блинами с клубничным вареньем. А когда мама, вытирая слезы на щеках, пришла в кухню, то крепко обняла меня, поцеловала и… попрощалась.

— Знай, Мира, что мы с папой тебя очень любим. Что бы не случилось, помни это!

Мама уехала… Оставила меня на попечение бабушки Авдотьи. Поначалу я даже не заметина подвоха. Мы с бабулей, как и каждое проведенное в деревне лето не скучали. Часто гуляли в лесу, собирали грибы, ягоды и травы.

Но к сентябрю я успела соскучиться по маме и папе. С нетерпением отсчитывала дни до их приезда. Только родители не приехали… даже первого сентября не появились.

— Внуча, собирайся, — в первый день осени, когда я не отрываясь следила за дорогой из окна, заявила бабушка.

— В город? К маме и папе? — вдохновилась я.

— Нет, милая, мы переезжаем в бабушкин дом.

— Какой дом? — не поняла я.

— Дом нашей семьи по женской линии. Мне он достался от моей мамы, а тебе достанется от меня.

— Но я же не могу… мне в школу нужно.

— Собирайся Мира, нужно торопиться, пока грань тонкая.

Спорить было бессмысленно. Я собрала все свои немногочисленные вещи в рюкзак и помогла бабуле упаковать ее большой сундук. Несколько мужиков из деревни пригнали телегу, чтобы помочь нам с переездом.

— А где этот дом? — поинтересовалась я у бабушки, когда она запирала наш дом.

— В Полесье.

— Но оно же в сказке… ну, той, которую ты мне рассказывала в детстве.

Про Полесье бабуля знала много историй. Там живет много сказочных существ: леший, русалки, водяной и другие.

— Я никогда не рассказывала тебе сказки, — усмехнулась бабушка Авдотья.

Она взяла меня за руку и повела в лес.

Шли мы не долго, кружили средь берез пока не дошли до большого старого дуба. Сколько я не ходила по этому лесу раньше, этого дуба еще не видела.

— Здравствуй Дуб Дубович, — бабуля поклонилась дереву, — привела я тебе новую ученицу. Открой для нее тайну ведовства.

Странное поведение бабушки меня позабавило. Конечно, я знала, что все деревья живые и содержат в себе мудрость времен. Ведь никто еще не жил дольше деревьев на этом свете.

Внезапно дуб озарило солнышко, ярким золотистым лучом. Каждый зеленый листочек поймал свою капельку тепла. И внезапно, с самой вершины дуба упал спелый желудь. Я ухитрилась поймать его в ладошки. Это был чудно подарочек. Крупный темно-коричневый орешек был довольно тяжелый и как будто живой. Мне показалось, что я слышу легкий стук из желудя. Его шляпка тоже была диковинной. С маленьким колечком из веточки и молодым зеленым листочком.

— Благодарствую тебе, Дуб Дубович, — бабушка Авдотья вновь поклонилась до земли.

Пока я рассматривала подарок, бабуля взяла меня за руку и повела дальше.

— Это очень щедрый подарок, Мирослава. Храни его, береги. И он в ответ будет беречь тебя…

Не открывая глаз, я нащупала у себя на шее подарок великого Дуба. Мой оберег, который я носила не снимая, закрепив в виде подвески на рябиновых бусах.

Эх, сколько раз этот маленький желудь помогал мне… А однажды даже жизнь спас.

— Мира, сегодня родители приезжают, — обрадовала меня с самого утра бабушка.

Я ждала их почти три года. Больше тысячи дней и ночей тоски, разбавленные редкими телефонными разговорами были пыткой.

Конечно, я понимала, что должна учиться управляться со своей силой ведьмы. Не проходило и дня, чтобы я не изучала разные ведовские науки. Бабуля старалась скорее научить меня всему, что знала сама. Она говорила, что к времени инициации я должна знать очень много, чтобы управиться с той мощью, что будет заключена во мне.

Инициация ведьмы — это последняя, завершающая стадия становления ведовской силы.

У каждой ведьмы инициация проходит по-своему. И какой она будет у меня — не знали ни я, ни бабушка. Единственное, что требовалось для инициации, это сильные эмоции. Желательно, чтобы эмоции были положительные. Тогда, по словам бабушки Авдотьи, инициация пройдет легко и безболезненно. От плохих эмоций, ведьмы иногда инициировались слишком быстро, отчего перегорали, сходили с ума или… погибали.

О плохом я даже не думала. Ну что может такого страшного со мной случиться? Тем более, что я жила в лесу с бабушкой, лишь изредка посещая одну из четырех деревень, находящихся по соседству с Темным лесом.

— Ура, — я легко вылетела из постели и отправилась умываться.

Вылетела в самом прямом смысле этого слова, так как познакомившись с левитацией, передвигаться иначе уже не хотела. Я обожала момент, когда порыв ветра подхватывает меня и несет туда, куда я хочу.

— Скоро ходить разучишься, — усмехалась бабуля, радуясь моим успехам.

— В деревнях я хожу ножками, — возразила я.

— Кто лишь ррраз познал чувство парррения по воздуху, тот ползать не захочет. Каррр, — в сотый раз прокомментировал мою любовь к левитации ворон Клавдий.

Черный крупный ворон был лучшим другом бабушки Авдотьи долгие годы. Они настолько сроднились, что чувствовали друг друга даже на расстоянии. Именно из-за этой связи ворон со временем научился говорить по-человечески и даже курить самокрутки из сонного табака (единственная бабушкина слабость).

— Летуны… — отмахнулась от нас бабушка, расставляя на кухонном столе нехитрый завтрак (овсяная каша с сухими ягодами клюквы и яблочные оладьи). Сама бабуля левитацию так и не освоила, предпочитая передвигаться по земле.

— А родители когда появятся? — спросила я, между ложками каши.

— Обещали к обеду быть. Поэтому до этого времени ты отправишься с Клавдием к болоту и соберешь там три связки Травы-Муравы.

— Но бабушка, неужели нельзя это сделать завтра?

— Нет, сегодня третья фаза лунного цикла. Мурава входит в цвет.

— А если…

— Никуда твои родители не денутся. Они обещались остановится в деревне на все выходные. Поэтому, так и быть, завтра можешь быть свободной.

С таким условием, я готова была не только на болото сбегать, за травами, а хоть… да хоть куда!

Запихнув в рот оладушек уже на бегу, я побежала переодеваться. На болото я всегда ходила в штанах и рубахе, а в остальное время щеголяла в длинных платьях, сохранившихся еще со времен моей пра-пра-прабабки. Ведьма же… имидж должен быть соответствующим. Хотя бабуля Авдотья и смеялась над моими стереотипными мыслями, к тому же устаревшими, но на другом наряде не настаивала. Только повторяла: «Не одежа твоей силой является, а знания!»

— Клавдий, полетели, — кликнула я ворона от порога.

— Ох, егоза ты моя, — услышала я голос бабушки.

Но в это время я уже взлетала над лесом. До болота путь был бы не близкий, но ветер сегодня домчал меня за четверть часа. Трава-Мурава росла в самом центре болота. Так распорядилась кикимора, а мавки строго следили за этим. А все потому, что из Травы-Муравы получался отличный приворот. Нередко деревенские девушки отправлялись на поиски этой неприметной глазу травкой. НО мало кто знал, что подобными свойствами травушка была богата только в определенный месяц и определенный лунный цикл. В остальное же время Трава-Мурава могла похвастаться отличными слабительными свойствами.

— Мира, — мавки уже ждали меня на болоте, — мы знали, что ты придешь.

— Так весна на дворе, скоро все за приворотами пойдут.

— Может и себе кого приворожишь? — смеялись болотные жительницы.

— Нет, привороженные счастливо не живут.

— Кого это останавливает? — потешались мавки.

— Цыц! — внезапно появилась кикимора. — Чего резвитесь? Все дела переделали?

Радость мавок померкла и они быстро скрылись в болотной тине.

— Здравствуй, Кикимора Кикиморовна, я по делу к тебе.

— За Муравой бабушка послала? — улыбнулась хозяйка болота.

— Да.

— Я соберу тебе Мураву, но и ты мне подсоби немного.

— Конечно! Чем могу помочь? — новость о том, что мне не придется самой лезть в болото, очень обрадовала.

— Сегодня мои пиявки в спячку впали. А в чем причина понять не могу… Посмотри, пожалуйста.

— Запросто, — улыбнулась я, хотя и не любила работать с пиявками. Маленькие кровососы не отличались дружелюбностью, даже когда ты им пыталась помочь. Так и норовили вцепиться в тебя. Однажды, когда бабуля знакомила меня с этими чудодейственными кольчатыми червячками, которых обожала разводить Кикимора Кикиморовна, одна пиявка вцепилась мне прямо в кончик носа.

Одна из мавок, по щелчку кикиморы, принесла мне банку с пиявками. Некоторые из них лениво плавали, а некоторые свернулись плотными спиральками на дне банки.