Экипаж автобуса

— Да, — она вздохнула и встала с кровати, — но нормально помыться я всё же хочу.

За завтраком Иван Петрович просвещал личный состав на предмет полученной от картографа информации, все слушали внимательно, ещё свежо было воспоминание о том, как группа наша разделилась, лучше владеть всей информацией, чтобы, отбившись от других, самостоятельно найти дорогу. Тут же, после короткого обсуждения, решили попытать счастья с мореходами, а если не получится (не хватит денег, откажутся плыть, море будет неспокойным) тогда двинуть на север и штурмовать перешеек.

Когда совещание было окончено, настал черёд дальнейших действий. На очереди была баня, но Умар предложил заняться лошадьми. На конюшни отправились втроём, оставив с женщинами Кирилла. Наших лошадей, вместе со сбруей, продали задёшево владельцу, он выдал нам небольшой кошелёк с полутора сотнями серебряных монет, после чего предложил выбрать что-то под вьюки. Выбирали мы недолго, на глаза попалась низкорослая, но очень крепкая гнедая кобыла, лохматая и с умными глазами. Хозяин наш выбор похвалил, сказал, что это лошадь ни разу не скаковая, но под вьюки лучше не придумать, да ещё и пройдёт там, где обычные кони застрянут. Мелькнула надежда, что получится перетащить её через горы, очень не хотелось тащить поклажу на себе.

Небольшая часть серебра вернулась к хозяину конюшни, а мы, оставив кобылу до времени в стойле, отправились к остальным.

Городская баня была довольно внушительным сооружением. Там имелись парные с разной температурой, помывочная с настоящим душем и даже довольно большой бассейн, уже ради него стоило прийти сюда. Мужской зал был отделён от женского, но предбанник был общий, а для соблюдения приличий имелись ширмы, кроме того, можно было просто завернуться в простынь.

Вот и теперь, после многочисленных заходов в парилку, мы сидели на краю бассейна, завернувшись в простыни и попивая пиво. Бассейн был мужской, но, ввиду раннего времени, посетителей не было, поэтому вся наша компания расположилась там на стульях и сидела, держа в руках пивные бутылки.

— Пар сырой, — пожаловался Иван Петрович, — надо чтобы сухо было в парной и жарко, а тут туман, ничего не видно, а температура, от силы, градусов полста.

— Нормально, как хамам, — возразила Варвара, которая вовсе сомлела от тепловых процедур и едва ворочала языком.

— А у нас можно самим поддавать, — сказала Ольга, там пар сухой.

— Вот, вечно мужчин обделяют, — инженер хмыкнул и приложился к пивной бутылке.

— Мам, я поплавать хочу, можно? — Анечка показала на бассейн.

— Голая? — подозрительно спросила мать.

— В белье, — с улыбкой ответила девочка и с головой нырнула в простыню, после двух минут интенсивной возни, она сбросила накидку и предстала нам в том же виде, в котором спала. В целом, ничего, приличия соблюдены, конечно, по меркам нашего мира.

Разбежавшись, она нырнула с бортика в бассейн, почти без брызг, просто вошла в воду, словно нож. Расстояние было метров восемь от борта до борта и сейчас она, как заводная, переплывала в одну и в другую сторону. В те моменты, когда она показывалась над водой, можно было разглядеть счастливое улыбающееся лицо ребёнка, занятого любимым делом.

Внезапно, когда она в очередной раз подплывала к нашей стороне, выражение лица изменилось, улыбку словно ластиком стёрли, она побледнела и, охнув, ушла под воду. Нырять следом не пришлось, Кирилл успел дотянуться и схватить её за руку. Нахлебаться воды она не успела, да и обморок был неглубоким, стоило вытащить её на поверхность, как она открыла глаза и полным ужаса голосом проговорила:

— Он здесь.

— Кто? — спросил я, но сам уже догадывался.

— Ну, этот, Люпус, как его там.

— Здесь — это где? — переспросил Прокуда.

— Не знаю точно, но где-то рядом. Надо уходить.

— А нужно? — с сомнением спросил Кирилл, — у нас на семерых десять стволов, а он один, даже, кажется, без огнестрела. Отобьёмся.

— Нет. Надо валить, — решительно сказал я, бодаться с Люпусом не было никакого желания, — он магию разумеет, в прошлый раз каким-то шаром жахнул, так у нас все три лошади в обморок упали, не уверен, что оружие поможет.

Одевались в спешке, забыв про приличия, в гостиницу шли почти бегом. Вьюки, предназначенные для лошади нёс Кирилл, а потом, когда животное было получено на конюшнях и взнуздано, настал черёд покидать город. На север выходили вторые ворота, там была хорошая накатанная дорога, что нам было на руку, по крайней мере, пока. Шли быстро, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Встреченные прохожие провожали нас взглядом. Плохо. Свидетели покажут, в какую сторону мы отправились, а Люпус умеет спрашивать, он, скорее всего, и картографа разговорит. Хотя, может, местные власти ему по рукам дадут?

Лошадка показывала себя хорошо. Нагрузили на неё килограмм сто с лишним, но она справлялась. Почти вся еда, небольшая часть патронов, верёвки, одеяла. Взяли с собой и бочонок с пороховыми плитками. Раньше его не выбрасывали, поскольку порох нужен был для ружей, потом обзавелись тягловой силой, наконец, просто жалко было расставаться с добром. Пороха было немного, килограмм десять, но пусть будет, вдруг, кого-то взорвать понадобится.

Личный груз распределили так, чтобы у каждого было всего понемногу. Еда, патроны, фляга с водой, оружие и нож. Теперь любой из нас, в отрыве от остальной группы, сможет выжить самостоятельно. Имелся у нас компас и два бинокля, крепкие, бронзовые, тяжёлые, с десятикратным приближением. Пока дорога ведён нас на север, но потом придётся идти по диким местам, где нужно будет как-то ориентироваться.

Дорога была почти прямой, а справа и слева оставалось довольно обширное пространство, лишённое леса. Напасть на нас внезапно не получится, несколько выстрелов обязательно сделать успеем. Вот только спокойнее от этого нам не становилось. Ежеминутно кто-то оглядывался назад, пытаясь разглядеть погоню. Пока всё было тихо.

Сколько прошли в первый день, сказать было сложно. Надо полагать, немало. На привал мы не останавливались, ели на ходу. Мороз, который здесь должен был быть очень серьёзным, пока не беспокоил, градусов десять, не больше. Войлочные накидки грели отлично.

Ближе к ночи рельеф стал меняться, местность стала неровной, появились холмы и, кажется, дорога пошла в гору. Надо полагать, скоро начнутся предгорья. Картограф сказал, что на дорогу уйдёт четыре дня, видимо, мы идём с опережением графика. Это прекрасно, вот только не стоит забывать, что тот, кто идёт за нами тоже передвигается с немалой скоростью. Понятия не имею, в какой точке мира у него происходит респаун, но нашёл он нас быстро, очень может быть, что так же быстро догонит.

На ночлег встали на поляне среди деревьев. С одно стороны нас прикрывал довольно высокий холм, одновременно защищающий от ветра и скрывающий пламя костра. На ужин был суп из овощей и свинины, пока ещё имелись свежие продукты и можно было себя побаловать, скоро перейдём на консервы с сухарями, а потом, может быть и на пеммикан, не самая лучшая еда. К еде присовокупили по пятьдесят грамм водки, чтобы согреться и расслабиться. Я пить не стал, как и Анечка, почему-то именно нас более всего беспокоил возможный визит охотника за головами. Мы же остались сторожить, когда остальные попадали спать.

Разговаривать никто ни о чём не стал, слишком вымотались. Непрерывная ходьба и нервное напряжение просто убивали. Я сидел по-турецки на сложенном вчетверо одеяле и смотрел в темноту, костёр был у меня за спиной, чтобы не ослеплять. Карабин я положил на колени, надеюсь, механизм от холода не откажет. А если и откажет, то под одеждой дожидались своего часа револьверы.

Анечка, так же молча, сидела с другой стороны костра, в глазах её я заметил совсем взрослую решимость, она словно устыдилась своего страха и решила поквитаться за пережитое.

Ночь тянулась, словно резиновая, здесь почти всегда темно, но теперь и вовсе непроглядный мрак. Впрочем, у нас есть ребёнок-экстрасенс и лошадь, которая почует хищников. Будем надеяться, что этого хватит.

До утра мы не досидели, Кирилл, проснувшись посреди ночи, отправил нас спать, а сам, взяв в руки карабин и положив рядом меч, уселся на моё место. Стоило мне только сомкнуть веки, как сон поглотил меня и не отпускал до утра.

Впрочем, проснулся я не самостоятельно. Уже на рассвете грянул громкий выстрел из карабина. Проснулся я быстро, а когда открыл глаза, оказалось, что я уже сижу и держу в руках револьверы. Остальные члены группы выглядели примерно так же. У костра сидела Варя с дымящимся карабином в руках, девушка была абсолютно спокойна, указав рукой на ближайшие деревья, она сообщила:

— Там кто-то был, я его убила.

С этими словами она спокойно перезарядила карабин и отдала его Кириллу, а мы бросились смотреть на убитого ночного гостя. Я бы предпочёл увидеть Люпуса с дыркой в голове, но увы, ночной визитёр не был человеком, он был… сложно сказать, кем именно он был. Более всего это существо напоминало гибрид большого кабана с небольшим носорогом. Рог посередине морды, правда, тупой, с закруглённым концом, а по бокам обычные кабаньи клыки, только длиной сантиметров тридцать. Сама туша была покрыта редкой щетиной, под которой скрывалась чёрная кожа, покрытая бесчисленными бородавками. Это было не просто устройство кожи, зверь, похоже, действительно чем-то болел. С волдырей сочилась какая-то слизь.

Возможно, зверь этот был съедобным и нам следовало его освежевать и добавить к нашим запасам, тем более, что холод снимает вопрос сохранности мяса. Вот только выглядела мёртвая туша настолько отвратительно, что никто не решился на это. Пусть лежит, может, падальщики найдут. Я с удовлетворение отметил, что внушительная дыра от пули располагается точно посреди покатого лба зверя, а ведь стреляла Варя исключительно на звук. Умница.

Костёр почти погас, разводить его заново было долго. Опасность позади заставляла экономить время. Поэтому мы быстро перекусили сухомяткой и запили еду водой из фляг, которые носили под одеждой, чтобы вода не замерзала. Теперь можно идти дальше.

Глава двадцатая

Предгорья оказались довольно относительным понятием. Местность плавно поднималась, пока на исходе третьего дня нашему взору не предстали сами горы, величественные, во всей красе. Впрочем, настоящие горы были немного правее нашего курса, а прямо стоял Он. Вулкан, который нельзя было спутать ни с чем. Огромная гора, вершину которой окутывали огненные облака, в тусклом свете местных сумерек это было особенно впечатляющим зрелищем. Даже казалось, что здесь чувствуется жар от расплавленного камня и запах серы.

С остановкой на ночлег мы решили повременить, впереди был прекрасный ориентир, мимо которого пройти было невозможно. Склон пока оставался довольно пологим, думаю, ноги мы себе не переломаем. С вершины иногда долетали отголоски грома и вспышки пламени, надо полагать, там сейчас выплёскиваются волны лавы, перетекающие через края кратера, как убежавший суп из кастрюли. Но нас это не пугало, здравый смысл подсказывал, что лава, пока дойдёт до нас, благополучно застынет, став обычной горной породой, через которую мы спокойно перешагнём.

Больше всех предстоящая дорога пугала нашу лошадь, которая шла за нами, только после напоминания. А последнее время её просто вёл за поводья Кирилл, у которого сложно было вырваться. Видно было, что животное до смерти напугано, но и нам было не легче. Мешок с припасами слишком велик и распределив его между собой, мы ощутимо снизили бы скорость. Пока лошадь может идти, она пойдёт за нами.

Уже далеко за полночь, когда склон стал более крутым, камни под ногами осыпались, да и к тому же мы элементарно устали, пришлось встать на ночлег. Мы нашли относительно ровную площадку из застывшей лавы, на которой и разожгли небольшой костёр. Небольшой, потому что, запас топлива был невелик. Дрова мы насобирали на равнине, их хватит на ночь, только если очень сильно экономить. Главное — приготовить пищу, без горячего было совсем плохо. Что же до холода, то эту проблему можно было пока не учитывать, близость огненного жерла уже начала сказываться, холод отступил, от камней ощутимо тянуло теплом, да и сам воздух тут имел плюсовую температуру.

Сторожили сегодня другие, а я, через силу дожевав сухарь с кусочками консервированного мяса, просто улёгся на одеяло и мгновенно заснул. А через пару часов меня разбудили. Стойкий рефлекс хвататься за оружие на этот раз оказался не к месту. На часах сидела Ольга. А мне просто не повезло лежать рядом.

— Смотри, — она указала на небо, — как красиво.

Я хотел, было, сказать, что думаю о таких красотах, ради которых уставшего человека среди ночи будят, но осёкся, это было, действительно, красиво. На небе весело играли разноцветные огни, зелёные, оранжевые, с фиолетовым отливом по краям, они проплывали по небу, словно цветная скатерть, потом она рассыпалась на несколько мелких огоньков, которые стали вертикальными полосами и, спирально извиваясь, устремились вверх, потом наступил черёд других огоньков, это были круги, или овалы, мне не удавалось разглядеть их форму, но, всё равно, выглядело это завораживающе. В своём мире я никогда не видел полярного сияния, разве что, в виде видеоролика, но я мог с уверенностью сказать, что в моём мире оно вело себя куда скромнее. Пляска огоньков захватила уже всё небо, впору было сомневаться, что это полярное сияние, а не массовый визит НЛО.

Скосив глаза, я увидел, что рядом на локтях приподнялась Варя, которая тоже смотрит на это чудо, не отрываясь. Закончилось всё часа через два, просто пропало и всё, а мы продолжали смотреть на небо широко раскрытыми глазами.

Заснули мы под утро. Никто никого не будил насильно, проснулись тогда, когда захотели. Завтрак был уже готов, пшеничная каша с мясом отлично подошла к утреннему настроению. Теперь оставалось определиться с выбором дальнейшего пути. Компас показывал на север, но в той стороне было такое нагромождение валунов, что мы точно не пройдём, а про лошадь и говорить нечего. Зато чуть правее нас шла дорога. То есть, не дорога, конечно, некому здесь дороги прокладывать, но полоса довольно ровного камня, которая поднималась выше по склону, но, в целом, вела на северо-запад, как нам и было нужно.

— Предлагаю рискнуть близостью к вулкану и пойти там, — выдвинул я идею, — направление для нас приемлемое.

— А что, если там, выше по склону, начинается такой же кавардак, как здесь? — с сомнением спросил Прокуда, — да и эта «дорога» вполне может заворачивать прямо в жерло.

— Здесь мы точно не пройдём, — категорично сказал Умар, — а там шансы есть. Давайте попробуем.

В итоге, большинством голосов мы решили идти по верхней дороге. Анечка, кроме прочего, не хотела отпускать лошадь, к которой привязалась за последние дни. Гладила её, заплетала косички в гриве, и называла её почему-то Лизкой, наверное, в память о какой-то из знакомых девочек.

Поначалу всё шло гладко, дорога не завернула в жерло, наоборот, периодически спускалась вниз, создавалось впечатление, что этот путь всё же был искусственным. Такой ровный путь не мог получиться сам собой из потёков лавы и отвалов пепла. Небольшой кратер нам попался, дыра в земле, шириной в полметра, из которой валил столбом чёрный дым, вырывались облака искр и почему-то текла вода, разумеется, кипящая. Ручеёк кипятка преграждал нам путь, но перешагнуть его труда не составило.

Настоящей проблемой стал воздух, здесь, на высоте, он оказался настолько богат сернистыми испарениями, что дышать было трудно. Кружилась голова, из глаз текли слёзы, и постоянно хотелось кашлять. Ситуация изменилась, когда мы вошли в глубокую ложбинку между двумя скалами. Здесь воздух был чистым, что вызвало у всех нас приступ блаженства. Правда, встал вопрос, куда двигаться дальше? Впереди был довольно крутой подъём, за которым неизбежно должен был начаться спуск. Мы подняться сможем, а вот лошадь вряд ли. Предвосхищая все разговоры, Анечка подошла и нежно обняла животное.

— Давайте отдохнём, — слабым голосом проговорила Варя, — хоть немного, а потом полезем на эту гору.

— Нет, — жестко сказала Анечка, внезапно обернувшись, — он здесь, идёт за нами.

— Проблем добавилось, — спокойно отозвался Прокуда, вынимая карабин из чехла, — в какой стороне?

Девочка неуверенно ткнула рукой в том направлении, откуда мы прибыли.

— Далеко? — уточнил Кирилл.

— Не могу сказать точно, — она развела руками, — полчаса, час, примерно так.

— Успеем подняться, — решил я за всех, — пошли.

— А лошадь? — девочка едва не заплакала.

— Пусть пробует, если не сможет идти, снимаем поклажу и оставляем. Не плачь, солнышко, это всё же животное.

Ещё раз всхлипнув, девочка потянула лошадь за поводья, животное, видимо, каким-то чутьём осознав свою дальнейшую судьбу, попыталось идти. Получалось плохо, копыта скользили по осыпающимся камням, и всё же ей удавалось, хоть и медленно идти наверх. Остальные карабкались рядом, их скорость была ненамного больше, а невидимый пока убийца шёл следом.

Подъём отнял у нас полтора часа времени и почти все силы, отдельно порадовала Лиза, под конец девочка уже почти тащила её сама, но в итоге наше средство передвижения оказалось на вершине. Это была, хоть и маленькая, но победа, оставалось ещё разобраться с убийцей. Хотя бы отправить его на перерождение.

Семь пар глаз и пять карабинов уставились вниз, дым почти не мешал обзору, но в голове появилась мысль, что враг может нас обойти и напасть с тыла.

— Ребёнок, пробегись вперёд, — кивнул я Анечке. — Посмотри, что там дальше.

Она кивнула и умчалась по тропе вперёд, а моё воображение уже рисовало, как Люпус берёт её в заложники и выводит к нам с требованием бросить оружие. Но всё обошлось, скоро Кирилл, показывая куда-то вниз, заявил:

— Вижу цель, прямо вниз и чуть правее.

Напрягая зрение, я разглядел небольшую тёмную фигуру, что с поразительной ловкостью перепрыгивала по камням вверх там, где мы сами двигались едва ли не ползком. Ошибки быть не могло, это он. Взяв бинокль, я смог рассмотреть и длинное худое тело, и приметную лысину, и балахон, и даже меч на боку. Интересно, он прямо с мечом воскресает, или потом новый достаёт?

— Огонь, — скомандовал я, как только расстояние подобралось к четырём сотням метров. Карабины для таких дистанций мало подходили, но была надежда достать за счёт количества пуль. Надо сказать, что коллектив наш стрелял довольно метко, я отлично видел, как под ногами Люпуса взлетали фонтаны каменной крошки. Вот только его самого отчего-то достать не получалось, он, как и прежде, спокойно двигался в нашу сторону, даже, кажется, выбирая себе дорогу поудобнее. Мне стало не по себе, вступать с этим монстром в ближний бой как-то совсем не хотелось.

— Идём дальше! — крикнула за спиной Анечка, — там каменный мост, мы его встретим, он точно никуда не уйдёт.

Мы бросились обратно, на бегу перезаряжая карабины, то, что девочка назвала каменным мостом, примерно так и выглядело, узкий проход, а справа и слева от него пропасть, заглянув сбоку, я убедился, что это действительно мост, внизу, под каменной плитой было пустое пространство. Мгновенно появилась мысль.

— Порох! Взорвать мост, тогда он не пройдёт.

У нас было около пяти минут, сейчас он появится, но нам хватило и этого, положив бочонок в небольшое углубление на «мосту», мы насыпали дорожку из пороха, длиной в метр, после чего побежали назад. Сложно было сказать, каков будет эффект, порох, да ещё и дымный, в деревянном бочонке и прессованный. Сможет ли он вообще взорваться?

С этими мыслями я бросил спичку. Люпуса мы недооценили, я прикидывал, что ему потребуется пять минут на подъём по склону, тогда как он справился за три. Перекошенная злобой рожа возникла из-за поворота. Увидев добычу, охотник ускорил шаг, вытягивая из ножен меч. Взгляд его сфокусировался на нас и не видел больше ничего. Ещё мгновение, и его разнесёт вместе с мостом.

Увы, не заметить горящий порох было сложно, а возможно, просто сработало чутьё. Он остановился и сделал шаг назад. Мы вскинули оружие, но это уже не потребовалось. Порох всё же взорвался, нас разделило облако чёрного дыма, оглушило взрывом, а сверху обрушился град летящих камней. Теперь мы ждали.

Дым рассеивался долго, минут пять ничего не было видно, я крепко сжал в руках револьверы, ожидая, что из дымовой завесы выйдет неубиваемый монстр, но, когда появилась возможность видеть, оказалось, что участок моста в пять-шесть метров просто отсутствует. Убийца стоял на той стороне, на лице его застыла всё та же гримаса бешеной ярости. Я ещё подумал, что он при этом абсолютно спокоен, это просто маска, которая приросла к нему, иначе он выглядеть просто не может.

Впрочем, успокаиваться он пока не думал. Наш дружный залп не достиг цели, но хотя бы убедил нас, что он не заговорен от пуль. Охотник резко сместился и присел за кучей камней. Очень резко, это произошло быстрее, чем двигались курки наших карабинов. Меч, ввиду его бесполезности, Люпус убрал, зато выставил в нашу сторону ладонь, на которой стали проступать странные знаки, горящие ярким фиолетовым огнём.

— Берегись! — завопила Анечка, после чего мы бросились врассыпную.

Затейливая огненная вязь сорвалась с руки и быстро полетела в нашу сторону, все успели спрятаться, а эта огненная завитушка впечаталась в каменную стену. Камень брызнул в стороны капельками лавы, а заклинание продолжало его жечь и плавить. Стараясь не подниматься выше каменных обломков, мы поспешили ретироваться. Сложно было сказать, сможет ли он перепрыгнуть через провал, расстояние не такое уж большое, какой-нибудь легкоатлет легко перепрыгнет, а у этого с физподготовкой явно выше среднего. До последнего мы держали под прицелом место, где он укрылся, но теперь следовало бежать.

На ходу мы даже догнали перепуганную Лизу, которая после взрыва шарахнулась вперёд с такой силой, что её не смогли удержать. Непонятно было, чем она сильнее напугана, но наше появление подействовало успокаивающе.

Дорога дальше шла под уклон, а потому мы старались не экономить силы, просто бежали вниз, стараясь как можно быстрее разорвать дистанцию между собой и страшным убийцей.

Постепенно, под ногами вместо застывшей лавы и пепла стала появляться мягкая земля, кое-где даже с островками прошлогодней травы. При этом становилось холоднее, я даже стал подумывать о том, чтобы снова одеться в зимнее.

— Всё! — задыхаясь от бега, девочка остановилась, следом остановились и мы, даже лошадь, казалось, поняла, что нужно встать. — Он остался там, он нас не преследует, он… растерялся.

— Растерялся? — не понял я, мне казалось, что страшный, похожий на робота убийца в принципе не может растеряться.

— Ну, я не поняла точно, но он всё ещё стоит там и пытается понять, что ему делать дальше. Как компьютер, который не понял команду и завис.

— Компьютер, — я задумался, — странное сравнение.

— Другого не нашла, — она всё ещё хватала ртом воздух, — у него как будто вообще своей воли нет, он выполняет программу, а если задача не входит в эти рамки, он зависает. Сейчас подумает и пойдёт в обход. Наверно. Я чем дальше, тем хуже его чувствую.

— А других ты тоже чувствуешь? — поинтересовался Кирилл. — Что я, например, сейчас думаю?

— Я не сами мысли чувствую, — объяснила она, — не текст, а больше чувства, настроение, и то, только если специально смотреть. А его я чувствую хорошо, он… громко думает.

— Это нам на пользу, — заметил Прокуда, — а теперь давайте отсюда уходить, пока он не придумал что-нибудь.

Это было дельное предложение. Все уже поняли, что наш численный перевес и наличие оружия — слабое средство против такого противника, теперь только быстрота перемещения и естественные преграды, вроде горного обрыва, могут нас выручить. Интересно, а если мы переправимся на другой континент, он пойдёт за нами?

Глава двадцать первая

Тундра, которую описывал картограф Ибрагим, была мало похожа на тундру, скорее, это была степь, где росли самые обычные травы и кустарник, сейчас их присыпало снегом, что не мешало Елизавете, раскапывая снег копытом, разнообразить своё меню, а нам, следовательно, экономить овёс.

Плохо было с топливом, кустарники, что здесь росли, толком не горели, сухая трава не давала тепла, а потому вкус горячей пищи основательно подзабылся. С другой стороны, на огромном открытом пространстве, огонь — отличный индикатор, который виден за много километров, а на хвосте у нас висит известно, кто. А с третьей стороны, он нас прекрасно найдёт и без костра, потому что след по заснеженной степи виден отлично, да и магические примочки помогут. Странно, что ещё не догнал, здесь нам прятаться негде, придётся принимать бой.

Странно, но здесь, на севере, дни стали, как будто, светлее. Привычный туман, скрывающий солнце, почти рассеялся, поэтому всё было видно, как в обычный пасмурный день. Но это нам мало помогало, был конец декабря, день начинался около десяти часов утра, а заканчивался в три часа дня. Шли в темноте, ориентируясь по компасу и местным ненадёжным звёздам.

С расстоянием картограф что-то напутал, а может, просто мы ошиблись с направлением, или очень медленно шли, но побережья за два дня мы не достигли. К вечеру третьего дня местность вокруг стала подниматься, появились огромные валуны, что торчали из земли на три-четыре метра. Прокуда начал, было, что-то рассказывать про влияние ледника, но тут же сам себя поймал на противоречиях, сказав, что при вращении территорий оледенение просто невозможно.

Поднявшись на возвышенность, мы увидели далеко впереди отблеск водной поверхности. Море. Долго разглядывать не вышло, поскольку солнце село через десять минут. Здесь, на холме, среди огромных валунов, мы и устроили привал. Наконец-то, нашлись дрова, обширная роща их деревьев непонятной породы, которую мы начали немилосердно вырубать. Через пять минут на небольшой поляне пылал костёр, на котором весело булькал мясной суп. Время было ещё раннее, но никто вперёд не торопился, мы почти у цели, впереди долгие переговоры с моряками, а возможно, и поход по перешейку. Сегодня уже ничего не решить, просто отдохнём. Немного беспокоило наличие в мире Люпуса, но сейчас он, вроде бы, отстал, по крайней мере, Анечка его совсем не чувствовала.

Когда утолили первый голод, присоединив к ужину по порции водки, снова началось обсуждение: