Я жажду тебе отомстить

— Присаживайтесь. Хотите кофе?

— Нет, спасибо.

— Тогда приступим. У вас уже были опыты работы моделью?

— Нет, это в первый раз.

— Удивительно, что с вашими внешними данными вас еще не заприметили. Вы могли бы стать успешной моделью.

Я сцепила руки на коленях, стараясь не выдавать свою дрожь, и ответила:

— Честно говоря, я просто никогда об этом не задумывалась.

Мужчина кивнул и что-то отметил у себя на бумаге:

— Сейчас подойдет девушка, она вас осмотрит, вы не против?

Я неуверенно сказала:

— Конечно, раз это необходимо.

— Тогда подождите буквально пять минут. Сейчас она подойдет.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Сомнения одолевали меня каждую минуту. Слишком все странно. Такое дорогое здание, обещание высокой оплаты труда. Разве модели столько получают?

Дверь приоткрылась, и зашла миловидная женщина лет сорока. Ее улыбка очень располагала к себе. Незнакомка попросила меня снять пиджак:

— Какой у вас рост и вес?

В комнате было достаточно тепло, но мне вдруг стало до жути холодно. Я ответила ей, та сделала какие-то помарки, поставила локти на стол и проникновенно сказала:

— Если вы не против, я буду говорить откровенно. Мы хорошо платим за работу, но я так понимаю, что вам требуются крайне большие деньги?

Мне стоило сказать нет. Я должна была покачать головой и акцентировать внимание на работе моделью. Но вместо этого я повелась на добродушную улыбку и кивнула:

— Честно говоря, да. Но разве это может как-то помочь…

Женщина меня перебила и сказала:

— Тогда у меня есть к вам предложение…другого рода. У вас очень привлекательная внешность, хорошие параметры, вы бы без проблем смогли заработать нужную вам сумму за пару…встреч.

— О чем вы?

Мне было всего девятнадцать лет. Я была настолько наивной, даже не догадывалась, что на самом деле они изначально ищут вовсе не моделей. Завлекают людей, оказавшихся в тяжелой ситуации, и психологически давят на них, ломают, уничтожают.

— Вам ведь есть восемнадцать?

— Да, но…

— Послушайте, огромные деньги нельзя получить просто так. Мы не предлагаем вам ничего зазорного. Всего пара ночей, и у вас будет вся сумма.

Я вскочила с места, накинула пиджак и сказала, повысив голос:

— Вы предлагаете мне стать шлюхой? Спать с кем-то за деньги? Я никогда на такое не пойду, за кого вы меня принимаете?

Женщина тоже встала, взяла какую-то бумажку со стола и протянула мне:

— Это нормальная реакция. Я понимаю, что вас может оскорбить такое предложение, но, если деньги нужны вам срочно, это единственный вариант для молодой девушки. И, поверьте, он гораздо легальнее любых других альтернатив. Хорошо подумайте и возьмите визитку на всякий случай. Никто об этом не узнает, мы гарантируем полную конфиденциальность.

Я отстранилась и сухо сказала:

— У меня есть любимый мужчина. Я ни за что не поступлю так мерзко и подло по отношению к нему, и мне не нужна ваша чертова визитка, потому что я никогда ею не воспользуюсь!

Я вылетела из кабинета, громко захлопнув за собой дверь. Вся тряслась от мерзости, которую мне предложили. Неужели я похожа на легкодоступную девушку?

Щеки горели огнем от стыда и злости. Только когда я вернулась домой, смогла немного успокоиться. Стала звонить знакомым, спрашивать, есть ли у них свободные деньги, которые они смогли бы мне одолжить, или варианты работы. Все впустую.

Я сильно вцепилась в волосы, глядя на себя в зеркало, и закричала изо всех сил, выплескивая боль, горе и разочарование. Влад прислал сообщение, предупреждая о том, что задержится на работе. Это и к лучшему. Он не должен увидеть уровень моего отчаяния.

Я начала звонить в банки, спрашивать о кредите, но, естественно, никто не собирался поручаться за молодую девушку без работы.

Это конец. Бедная мама, неужели мне суждено увидеть, как ты умираешь на моих глазах?

Нет! Я не могу позволить этому случиться!

Я стала обыскивать квартиру в надежде найти хотя бы какие-то деньги. Вдруг у нас есть заначки, о которых я не знаю? Судорожно бегала по комнате, трясущимися руками доставала все из шкафов и швыряла на пол.

Из-за моих действий со стола упала фотография в рамке и разбилась. Я заревела, села на пол и вцепилась в нее, с трудом видя очертания снимка из-за слез.

Мне срочно нужно было успокоиться. Я чудом не порезала ноги из-за стекол и совершенно не соображала, что творю. Взяла сменную одежду и пошла в ванну. Простояла под холодной водой около получаса, остужая свой пыл и пытаясь собрать себя по кусочкам.

Когда я вернулась в комнату и просушила волосы, решила достать успокоительное, понимая, что в таком состоянии я никогда не смогу найти верное решение.

В аптечке нужных таблеток не оказалось. Я нашла только пустую упаковку и на всякий случай проверила в сумке. Вроде не так давно брала их с собой на учебу, чтобы перед экзаменами не волноваться.

К счастью, несколько таблеток и правда обнаружились в сумке. Я налила себе стакан воды и залпом выпила успокоительное. Из-за неосторожности потянула ручку сумки. Та упала и перевернулась, вывалив почти все содержимое. Я чертыхнулась и начала складывать все обратно, как вдруг мое внимание привлекла крайне знакомая бумажка.

Трясущимися руками я достала ее и медленно выпрямилась, опасаясь, что в какой-то момент просто не смогу устоять на ногах. Вглядывалась в ненавистную визитку, которую мне сегодня пыталась всучить та женщина. Когда она вообще умудрилась мне ее подбросить?

Снова завибрировал телефон на столе. Как оказалось, звонили из больницы:

— Здравствуйте, я врач вашей матери. Я говорю с Адой Форд?

— Добрый день. Да, это я. Что-то с мамой?

— К сожалению, мы вынуждены вам сообщить, что состояние вашей матери критическое. У нее осталось буквально несколько часов. Возможно, вам захочется с ней попрощаться. Приезжайте как можно скорее. Приносим свои соболезнования.

Разговор оборвался. Я с ужасом сжимала телефон, чувствуя резь в ладонях. Мне никогда не было настолько плохо. Пусть у меня и была лишь призрачная надежда, однако я искренне верила, что мама поправится. Вернется домой, будет желать мне доброго утра, шутить и болтать на различные темы как прежде. Мне казалось, что это какой-то жуткий сон, хотелось крепко зажмуриться и наконец-то проснуться. Осознать, что все в порядке.

Реальность крошилась по швам и надрывно хлестала меня по лицу.

Я с трудом могу вспомнить, что происходило дальше. Все слилось в одну картинку судорожной беготни по дому. Множество раз я набирала Влада, но он не отвечал. Когда прибежала уже к больнице, я споткнулась и упала на землю, разбив колени. Я ничего не чувствовала, паника накрывала все сильнее, и я держалась за сумку как за спасательный круг.

Ворвалась в палату к маме, с трудом успевая вытирать слезы с лица. Перед глазами все двоилось. С трудом сфокусировалась на враче, который находился внутри. Мужчина с недоумением уставился на меня и спросил:

— Вы уже нашли деньги?

— Что? Но как же…мне совсем недавно звонили из больницы и сказали, что маме осталось жить лишь пару часов.

Мужчина свел брови к переносице, поправил очки и ответил:

— Мы не могли вам позвонить и сказать подобную информацию. Пока состояние вашей матери стабильное. С вами все в порядке?

Я взглянула на маму, которая по-прежнему спала, и на датчики, фиксирующие ее состояние. Вышла из палаты, совершенно не понимая, что происходит.

Я находилась в таком смятении. Я уже думала, что потеряла ее, что все кончено, и совершенно не представляла, как жить дальше. Кто же звонил на мой номер? И откуда он у тех людей, которые так жестоко со мной обошлись?

Вышла на улицу, сделала глубокий вдох, постоянно повторяя про себя: «Мама в порядке. Ее здоровье будет в безопасности».

Облокотилась о здание, с трудом держась на ногах, и прикрыла глаза. Чувствовала одновременно и облегчение, и радость, и досаду, и злость. Разве можно играть в такие игры с совершенно отчаявшимся человеком?

Я уловила крайне насыщенный цветочный аромат и открыла глаза. Передо мной стояла всё та же женщина, что проводила со мной собеседование. Она больше не улыбалась, выглядела максимально серьезной и собранной, но при этом сочувствие в ее глазах лишь сильнее меня разозлило.

Я выпрямилась и гневно спросила:

— Что вы здесь делаете? Кто вы такая? Это ведь вы мне звонили? Заставили поверить в то, что мою маму уже не спасти? Вы совсем больная? Я уже всё вам сказала, зачем вы меня преследуете?

Я думала, что она станет опровергать мои догадки, но вместо этого женщина сухо сказала:

— Успокойся. Я просто хочу подтолкнуть тебя к правильному решению.

Резко перешла на «ты». Я сжала руки в кулаки и прошипела:

— В этом нет ничего правильного. Каким же извергом вы должны быть, чтобы играть с чувствами людей!

— Я знаю, тебе больно. Подумай сама, что для тебя важнее — глупые предрассудки или жизнь твой мамы? Чем дольше ты тянешь, тем меньше вероятности ее спасти. Совесть и мораль помогут тебе оправдаться, когда она умрет?

— Прекратите это. Заткнитесь сейчас же!

Я закричала, глядя ей в глаза. Смотрела с ненавистью и презрением. Слезы текли сами собой, им не было конца.

Женщина подошла ко мне и аккуратно дотронулась до моей руки:

— Давай поговорим спокойно. Никто не узнает, каким образом ты заработала эти деньги. Наверняка ты и сама понимаешь, что у тебя есть лишь два варианта. Согласиться на мое предложение или же потерять маму. Разве ты не будешь потом себя винить? Разве не станешь ненавидеть за то, что даже не попыталась?

— Почему вы меня преследуете? Уверена, с такой оплатой миллион девушек с легкостью согласится продать себя, лишь бы жить в роскоши.

Женщина грустно улыбнулась и ответила:

— Потому что ты очень похожа на меня в молодости. Я тоже раньше была слишком наивной, пришла в эту сферу не по собственному желанию, а для того, чтобы спасти своего молодого человека, который проиграл огромные деньги. Ни один мужчина не стоит подобных жертв, но я ни о чем не жалею.

— Как вас зовут?

— Роза.

Она подошла еще ближе и тихо сказала:

— Я тебе помогу. Ты спасешь свою маму и вернешься к нормальной жизни.

Вот только после этого разговора ничего нормального в моей жизни уже не осталось.

Приближался вечер. Я постоянно смотрела на экран телефона в ожидании звонка от Влада, но от него по-прежнему ничего не было слышно. Почему-то тогда я совершенно не сомневалась, что он меня поймет. На кону стояла жизнь моей мамы, и если бы не это, я бы ни за что не согласилась добровольно лечь с кем-то в постель. Даже не могла представить кого-то, кроме Влада. Гораздо страшнее было потерять себя. Уважение, гордость и веру в свои силы. Однако все произошло совершенно по-другому.



В комнату зашла Роза. Женщина привела меня в отель и оставила в одиночестве, чтобы я собралась с мыслями. Несколько раз мне приходилось стирать макияж и краситься заново, потому что из-за слез тушь постоянно размазывалась по лицу.

Роза подошла ко мне и положила на кровать какую-то одежду. Она сказала:

— У тебя остался час. Ты до сих пор не собралась?

Я забормотала себе под нос:

— Я не знаю, не думаю, что смогу.

— Тише, девочка, не переживай так. Все пройдет, сейчас тебе надо взять себя в руки.

Прежде, чем я дала согласие на это, я потребовала перевод на счет больницы. Хотелось быть уверенной в том, что мою маму как можно скорее прооперируют. Со мной связался врач и сказал, что на следующее утро маме уже сделают операцию. Это немного успокаивало, но теперь, после окончательного решения, становилось еще страшнее из-за неизвестности.

Я даже не могла представить, как позволю другому мужчине трогать свое тело. Как пойду на сделку с совестью, сотру из памяти Влада и умудрюсь не обвинять себя за совершенное. Как бы там ни было, меня никто не заставлял. Согласие я дала добровольно, и потому расплачиваться с последствиями будет куда больнее и страшнее.

Чем меньше времени у меня оставалось, тем сильнее я начинала дрожать. Роза тревожно смотрела на меня и понимала, что в таком состоянии я не только не справлюсь со своей задачей, но и никакой нормальный мужчина не захочет мое тело, заледеневшее и дрожащее.

Она снова вышла из комнаты и вернулась через несколько минут. Дала мне стакан с каким-то напитком и сказала:

— Выпей до дна. Это поможет.

Не было сил сопротивляться. Я просто взяла стакан и залпом его выпила. Голова резко закружилась, перед глазами на пару секунд все померкло. Спустя минут пять тело стало расслабляться и нагреваться. Я чувствовала себя так, будто бы у меня высокая температура, но при этом больше нет упадка сил.

Кровь прилила к голове. Я спросила:

— Что…что вы дали мне?

— Это уже неважно, ты ведь все равно выпила. Поможет забыть и будет не так противно касаться другого человека.