Помоги проекту - поделись книгой:
Мои увлекательные научные исследования были прерваны отчаянными причитаниями жены и тещи. Забившись в самый отдаленный уголок квартиры, они в один голос твердили, что к этакой вонище притерпеться просто немыслимо и что зверек, хоть и невелик, а всех нас из дома повыживет. И тут я окончательно убедился, что в непосредственной близости от землеройки запах не столь непереносим, как на расстоянии, то есть, казалось бы, он в меньшей концентрации. Я решил было провести среди домашних просветительскую работу и принялся втолковывать им, что расположенные по обеим сторонам тела землеройки кожные железы выделяют секрецию с запахом мускуса. Этот резкий запах помогает особям противоположного пола обнаружить друг друга. Кроме того, отвратительная вонь защищает землероек и от врагов. Хищники, пока не научатся узнавать землероек, частенько ловят их, но проглотить не могут и выплевывают. Вот почему по утрам на лесных тропинках можно обнаружить нетронутые трупы землероек.
Однако моя популярная лекция не удовлетворила родственников. Мне же очень хотелось оставить у себя землеройку, и я стал ломать голову над тем, как облегчить домашним их участь. И тут в лежащей передо мной книге наткнулся на место, где говорилось, что полевые землеройки в годовалом возрасте достигают половой зрелости и что средняя продолжительность жизни их полтора года. Сперва я расстроился, что несчастные землеройки столь недолговечны, а затем мне пришла в голову спасительная мысль. «Это половозрелая особь, — объяснил я жене и теще, — ей, бедняжке, всего и жить-то осталось полгода, а до тех пор мы уж как-нибудь потерпим!»
Землеройка оказалась самцом, и я назвал его Берци.
Вскоре пришло письмо из Дёра, от моей матери: «… если ты хоть немного уважаешь родителей, то по прочтении этого письма сразу же возьми свою мерзкую вонючую тварь, отвези куда-нибудь подальше и выпусти на волю!»
Берци прожил у нас три года. Не знаю, может, благодаря удивительной способности человеческого организма к приспособлению, а может, потому, что по мере старения Берци и мускусный запах слабел, — а только мы вытерпели. К концу жизни наш Берци совершенно облысел, но до последнего дыхания выходил на пощелкивание пинцета за любимым лакомством — мучным червем.
Через несколько лет я наведался к своему приятелю, который также держал землероек — лесных и восточных, — и записал их голоса. Владелец землероек, видя, что я прихватил с собой и фотоаппарат, решил потешить меня эффектным зрелищем и впустил в террариум к восточным землеройкам более крупную, чем они, медведку. В то же мгновение трое миниатюрных кровожадных хищников набросились на жертву. Они кусали, терзали ее, рвали на части и через несколько секунд, чуть похрустывая хитином, принялись пожирать медведку. Мне вспомнилось замечание профессора Ганса Петца в томе «Урании», посвященном млекопитающим: «Счастье, что эти насекомоядные не вырастают до размеров медведя или льва. При своей ненасытной жадности и плодовитости они истребили бы все другие виды животных на земле».
Как-то раз я прокрутил при 32-кратном замедлении запись этой сцены одному своему приятелю, который занимается млекопитающими. Прослушав запись, он, не задумываясь, произнес: «Волчий вой!»
Лягушки, ядом которых смазывают стрелы
На моем рабочем столе стоит 50-сантиметровый террариум, освещенный 15-ваттной неоновой трубкой. Человек не слишком наблюдательный увидит в нем бромелии, оплетенные сциндапсусом, и несколько криптантусов. Поэтому не раз бывало, что моих посетителей ставил в тупик вопрос: как им нравятся красные лягушки? Впоследствии они признавались, что приняли живых лягушек за пластмассовых, помещенных среди растений экзотики ради.
Четверка древолазов маленьких (Dendrobates pumilio) размером 2-2,5 сантиметра и четверо листолазов (Phyllobates lugubris) размером сантиметра три кажутся керамическими, будто сделанными старым гончаром, одряхлевшие руки которого тряслись и не могли их раскрасить одинаково; неповторимые узоры извилистых линий и размытых пятен отличают лягушек одну от другой.
Тело древолазов, за исключением их конечностей, окрашено в разные цвета, от блестящего оранжево-красного до маково-алого в черную крапинку. Встречаются особи и полностью красные, без пятнышек. Конечности животных в нижней части черного цвета, выше расцвечены красными или красными и темно-синими пятнышками. На концах черных пальцев находятся мелкие диски для прилипания. Встречаются особи, у которых на красном фоне шейки и брюха находятся черные и желтовато-зеленые пятна, словом, не встретишь двух одинаково расцвеченных древолазов.
У листолазов спинка и бока блестящие, черные. По обе стороны спины тянется оранжево-красная неравномерная по ширине полоска, сходящаяся, вернее сливающаяся, воедино, у носа. Черные бока окаймлены синевато-зеленой цепочкой пятнышек или полосой, начинающейся выше глаз и захватывающей передние конечности. Когда на животных — в особенности самцов, более изящных по комплекции, — падает освещение, они сами точно бы излучают свет, фосфоресцируют.
Третий вид древолазов, который можно наблюдать и в Венгрии (он живет и размножается в террариуме у моего друга Шандора Жилински), — это четырехсантиметровый красящий древолаз (Dendrobates auratus). Экземпляры этого вида, те, что родом из Панамы, — черного и золотистого оттенков, а из Коста-Рики — черные с неправильно расположенными зелеными пятнами.
Древолазы и листолазы являются идеальными животными для террариума не только благодаря своей великолепной окраске, но и потому, что они ведут дневной образ жизни, не зарываются в землю, а постоянно находятся в движении заняты охотой.
Маленькие лягушки эти сверкают среди зеленой тропической растительности террариума подобно драгоценным камням В естественных условиях они обитают в джунглях Центральной и Южной Америки. Ярко-красная, синяя, желтая, зеленая и блестящая, как лак, черная окраска лягушек хорошо знакома хищникам, которые не трогают этих животных, усвоив, что ядовитые выделения их подкожных желез сильно действуют на нервную систему. Единственный враг у этих животных — человек. Индейцы, держа лягушек над огнем, собирают их выделения для изготовления отравленных стрел. Красящими этих древолазов называют неспроста. Индейцы вырывают у молодых зеленых попугаев в некоторых местах перья и втирают им в кожу слизь древолаза; тогда у попугаев вместо зеленых вырастают перья другого цвета. Местные жители знают даже от какой лягушки какого цветового эффекта можно ждать в таких случаях.
Из трех перечисленных видов лягушек чаще всего удавалось разводить красящих древолазов. У двух других видов размножение сходное.
Между самцами и самками нет явного отличия; последние на несколько миллиметров крупнее и толще. Готовый к спариванию, самец часто издает звуки, более похожие на трели, чем на кваканье. Услышав зов, самка начинает любовную игру, подскакивает к самцу и передними лапками принимается гладить его по спине. Самец отскакивает и вновь разражается трелью, а самка опять подпрыгивает к нему и снова начинает ласкать его. Если есть возможность, то пара устраивается на горизонтально расположенных листьях бромелии, которые сверху подобно крыше прикрывает другой лист. Не раз случается, что еще до откладывания яиц самку пытается отогнать от самца соперница. Если же это не удается ей, она усаживается на соседний лист бромелии и оттуда следит за парочкой. Самка откладывает 3-9 черных двухмиллиметровых яиц, которые заключены в шестимиллиметровую студенистую оболочку. Самка откладывает икринки на листе бромелии вплотную одна к другой. Самец на протяжении этой процедуры временами удаляется, а вернувшись, производит оплодотворение. Студенистая оболочка вокруг икринок набухает. Самка больше не заботится об икринках, зато самец, раза четыре в день взбираясь на лист бромелии, охраняет икринки, сидит на них иной раз минут 50 и время от времени увлажняет их. Было подмечено, что и остальные лягушки, находящиеся в террариуме, тоже часто садятся на икринки, перетаскивают их на другие листья, зачастую растаптывают или просто поедают шевелящихся эмбрионов. Поэтому целесообразно как можно скорее обрезать листья бромелии вместе с икринками и поместить их в стеклянной мисочке таким образом, чтобы они покоились над водой на каком-нибудь выступающем из воды предмете; Мисочку следует закрыть сверху стеклом. На третий день на икринке обозначатся контуры эмбриона, который будет расти с каждым днем. На пятый день на голове с двух сторон появляются тонкие красные жаберные лепестки. Эмбрион продолжает расти и все активнее движется в студенистой оболочке. К восьмому дню наружные жабры регрессируют, затем эмбрион прорывает оболочку и выскальзывает в воду. Длина его к этому моменту составляет 1,7 сантиметра. (В естественных условиях самец кладет себе на спину вылупившихся из икринок головастиков и опускает их в воду.)
Хельмут Циммерман, немецкий специалист по террариумам, держал только что вылупившихся головастиков в воде, уровень которой был 1 сантиметр, а через несколько дней повышал уровень до 3-5 сантиметров. Головастики, чуть ли не стоя вертикально, кормились рассыпанным по поверхности воды порошковым продуктом «Табимин». Температура воды днем была 24°С, ночью — 22°С; жесткость, согласно проведенным доселе опытам, не играет роли в развитии личинок. Мы кормим головастиков мелко нарезанным и хорошо промытым трубочником. Воду меняем каждые два дня на свежую, не хлорированную и такой же температуры.
Головастики развиваются неравномерно. К примеру, у самых крупных задние лапки образуются через 47 дней после откладывания яичек, у тех, что помельче, — зачастую лишь через 100 дней, а передние лапки — через 61-119 дней. После того как задние лапки «прорезались», на черных спинках головастиков появляется нечеткий зеленый узор, хорошо заметный к моменту превращения. Соотношение черного и зеленого цветов в следующие шесть недель может меняться в пользу черного. Только что появившиеся лягушата обладают способностью взбираться вверх по стеклянной стенке, поэтому рекомендуется забирать аквариум сверху проволочной сеткой. Лягушат можно поместить вместе со взрослыми особями; на второй день они все вместе прыгают за мошками и личинками кузнечиков.
При разведении лягушек может возникать немало трудностей, Или, например, икринки заплесневеют, или самец заливается трелями вместо того, чтобы оплодотворять икринки. В аквариум можно помещать головастиков лишь одного помета, чтобы более развитые не съели тех, что слабее. Головастики древолаза и листолаза столь малы, что их можно кормить лишь инфузориями, а лягушат — ногохвостками (Collembola). Последние в большом количестве встречаются на поверхности земли в цветочных горшках с комнатными растениями.
Где держать и чем кормить лягушек?
Древолазы, согласно литературе, лучше всего чувствуют себя, когда относительная влажность воздуха 70-100 % и дневная температура 24°С, а ночная 19-20 °С.
Для своих лягушек я переоборудовал под террариум купленный склеенный аквариум 50×36 × 25 сантиметров. Одну стеклянную стенку — 36 сантиметров высотой и 25 сантиметров шириной — я удалил, а вместо нее вклеил плотную поливиниловую пластину, в которой на расстоянии 7-10 сантиметров от дна просверлил частые отверстия такого размера, чтобы мошки не могли выбраться наружу. Пластину из поливинила нельзя приклеивать к стеклу силиконо-резиновым клеем, потому что он со временем отстает от пластика. Несколько раз я успешно пользовался для этой цели универсальным клеем «Пальма рекорд» или импортным клеем «Kontaktkleber 1310» (иногда оба они продаются в хозяйственных магазинах). На верхнюю незастекленную сторону террариума я наклеил густую проволочную сетку 7 сантиметров шириной, а остальную часть террариума закрывала сверху стеклянная пластинка, которая держалась на приклеенных изнутри стеклянных полосках. Медную проволочную сетку и стеклянные полоски я приклеивал силиконо-резиновым клеем. Вообще при изготовлении террариумов необходимо помнить, что нагретый воздух, поднимаясь кверху, должен удаляться через проволочную сетку, а вместо него через вентиляционные отверстия внизу поступает прохладный, свежий воздух, жизненно необходимый каждому животному. Увеличивая или сокращая площадь проволочной сетки, можно регулировать содержание влаги в террариуме.
Дно террариума я выложил земляной смесью, предназначенной для бромелий; 6-7-сантиметровый слой такой почвы не только необходим цветам — он обладает способностью удерживать влагу. Важно, чтобы в террариуме древолазов находилась по крайней мере одна крупная бромелия с мягкими, не колючими по краям листьями (например, Vriesea splendens) и небольшой водный бассейн. Почву можно кое-где прикрыть мхом, хотя моим лягушкам больше по душе голая земля. Очень любят лягушки сидеть на небольших рыхлых «пеньках». Во влажном террариуме дольше всего сохраняется мох Climacium dendroides, растущий в болотистых низинах и лесах.
Для освещения я использую 15-ваттную неоновую трубку. Из тех, что имеются в продаже, больше всего годятся для растений аквариума и террариума трубки с индексом F-29 (15-ваттная трубка может работать и от 20-ваттного реактора, если не удастся достать 15-ваттный.) Недостаток этого способа освещения заключается в том, что он делает краски тусклыми. Поэтому когда я хочу насладиться богатством естественной окраски лягушек, я подсвечиваю террариум и самой обыкновенной электрической лампочкой. Тропические растения требуют освещения 12 часов в сутки.
Для здорового развития лягушек необходим богатый витаминами и известью корм. Поэтому к питанию животных, предназначенных на корм, подмешивают препараты витаминов и кальция или перед кормлением запускают мошек и мух в банку с витаминным порошком и фосфатом кальция и основательно встряхивают банку, а мелких кузнечиков посыпают этими порошками.
Потребность в еде у древолазов и листолазов очень велика. После 2-3-дневной голодовки они теряют в весе столько же, сколько лягушки отечественных видов за несколько недель воздержания. В их рацион входят не умеющие летать мошки со слабо развитыми крыльями, мелкие гусеницы восковой огневки и личинки сверчка, время от времени — тли, энхитреи, в крайнем случае мучные черви, небольшие и по возможности только после линьки. Кормить их необходимо каждый день, во всяком случае не реже одного раза в два дня. Если вы держите дома лягушек, то постоянное разведение мелких «кормовых» животных приобретает первостепенную значимость.
Для разведения мошек я приспособил прозрачные пластмассовые коробочки из-под специй. Верхушку у них я выжигаю раскаленным на огне гвоздем или напильником, а затем к отверстию каким-либо клеем из вышеупомянутых прикрепляю мелкую медную сетку. С той же целью можно использовать и обычную банку из-под компота, если закрыть ее сверху не очень плотной полотняной тканью и стянуть резинкой. Корм для мошек готовлю следующим образом. Беру 100 граммов овсяных хлопьев, 40 граммов кукурузной муки, 3 столовых ложки размельченного изюма и 3 столовых ложки сахарного песка и, постепенно подливая воду, варю до получения густой кашицеобразной массы. В остывшую массу подмешиваю 2,5 декаграмма натертых на терке дрожжей. (Изюм я размельчаю таким способом: насыпаю в кофемолку 2 ложки овсяных хлопьев, затем 1 ложку изюма, а сверху опять 2 ложки овсяных хлопьев я все это размалываю. Без овсяных хлопьев изюм прилипает к ножам и стенкам кофемолки.) Приготовленную таким образом питательную массу я раскладываю в 3 коробки или банки, куда вставляю по нейлоновой сетке от комаров (вдавив нижнюю часть сетки в питательную массу), чтобы мошкам было где ползать. Питательной массе я даю постоять сутки, а потом помещаю туда животных. За эти сутки питательная масса под воздействием дрожжей начинает бродить и разбухает вдвое, а сверху чуть подсыхает, так что мошки не увязают в ней. При 25°С и прочих благоприятных условиях за 10 дней подрастает поколение «кормовых» животных. (При температуре более 25°С разновидности, не умеющие летать, проявляют наклонность развивать крылья как положено.)
Перед кормлением лягушек я постукиваю по стенкам коробки, чтобы мошки с проволочной крышки упали вниз, затем открываю коробку и высыпаю из нее в террариум необходимую порцию живого корма. Учитывая, что мошки постоянно откладывают яйца, такая «ферма» действует в течение нескольких недель, пока личинки не съедят питательную массу. Мошек необходимо вовремя пересаживать в новые коробки. (Для получения нового потомства требуется 10 дней.) Коробка из-под прежнего питомника вновь будет годна к употреблению, если ее хорошенько вымыть теплой мыльной водой. В зимние месяцы для кормления животных, обитающих в террариумах, совершенно необходимо разводить восковую огневку. Ее бабочек и толстых мягких гусениц охотно поедают все лягушки и ящерицы, а особое значение приобретает этот вид корма для тех животных, у которых чувствительный желудок плохо переваривает хитиновые оболочки мучных червей. Личинки обоих видов восковой огневки — нежелательные обитатели пчелиных ульев. Малая восковая, или пчелиная огневка (Achroia grisella), — передние крылья у нее серебристо-серого оттенка, а голова усажена желтоватыми ворсинками — откладывает 250—300 яичек; крупная восковая огневка (Galleria mellonella) — размах крыльев у нее 37 миллиметров, светлосерые передние крылья усажены темными точками и полосками — откладывает 1000 яиц. Гусеницы выводятся из яиц при температуре воздуха 10°С через 22 дня, в ульях же, где температура воздуха около 33°С, они выводятся за 5 дней. В питомнике, густо населенном гусеницами, температура воздуха примерно такая же, потому что гусеницы сами выделяют тепло. Только что вылупившиеся гусеницы необычайно подвижны и очень малы. Какой бы густой ни была проволочная сетка, они непременно пролезут сквозь отверстия. Вначале они питаются испражнениями гусениц предыдущего поколения, а затем зарываются в питательную почву. Бурно развивающиеся личинки выедают изнутри служащие для них кормом шарики из питательной смеси, которые, внезапно распадаясь, тают на глазах, а на их месте остаются лишь ползающие взад-вперед в поисках питания гусеницы. Если в течение нескольких дней им не давать новой подкормки, самые мелкие гусеницы съеживаются или погибают, а те, что покрупнее, вынуждены окукливаться. Из этих куколок выводятся слаборазвитые, не пригодные к дальнейшему разведению бабочки. Хорошо упитанные гусеницы подвижны, они часто оплетают себя паутиной, напоминающей паучью: таким образом они защищаются в улье от пчелиных укусов. Гусеницы, достигнув солидных размеров, вплотную друг к другу в сплетенных ими коконах окукливаются. Бабочки выводятся из куколок через 12-15 дней, затем спустя несколько часов они спариваются, после чего начинают откладывать яйца — длинные ленточки шириной 3-4 миллиметра, — которые можно обнаружить на верхних краях или на крышке коробки. Весь цикл от личинки до личинки занимает 2-3 месяца. Я развожу восковых огневок в коробках из твердой прозрачной пластмассы площадью 20×20 сантиметров и высотой 7-8 сантиметров, в крышке которых вырезаю отверстие и заклеиваю его проволочной сеткой — тем же способом, какой применяю при разведении мошек. (Коробки из более мягкой, матово-прозрачной пластмассы для этой цели не годятся, потому что гусеницы их прогрызают.) Питание для восковых огневок готовится следующим образом. В просторной посуде нагреваем и растапливаем 300 граммов пчелиного воска, 400 граммов меда и 200 граммов глицерина. Затем в пластмассовом тазике или ведре тщательно перемешиваем 400 граммов кукурузной муки, 200 граммов пшеничной муки, 200 граммов манной крупы, 200 граммов молочного порошка и 200 граммов размельченных дрожжей. Когда растопленная масса остыла до такой степени, что руки терпят, постоянно помешивая, небольшими частями добавляем к ней сухую смесь. Как только масса равномерно пропитается восково-медово-глицериновой смесью, начинаем лепить из нее плоские лепешечки, стараясь не мешкать, потому что сильно остывшая смесь прилипает к рукам. Упакованные в целлофановый пакет лепешечки могут храниться в холодильнике неограниченное время.
Коробки, в которых с течением времени скапливаются экскременты гусениц, необходимо чистить. Бабочек легко собрать, если поместить весь питомник на четверть часа в холодильник. Гусениц, сохранивших после этого жизнеспособность, собирают на кусочек брошенной в коробку питательной смеси и вместе с ним удаляют. Мелких восковых огневок едят даже лягушки; правда, не отказываются они и от более крупных, но позднее часто отрыгивают их.
Энхитрей я помещаю в террариум на плоском прозрачном блюдечке для разведения красок. Лягушки быстро обступают блюдечко со всех сторон и, как только энхитреи начинают расползаться к краям его, хватают насекомых. Энхитреи, не ставшие добычей на этот раз, зарываются в землю, но после обильной поливки, подобно земляным червям после дождя, выходят на поверхность, и тут-то лягушки и подбирают их. Бывали в моей практике случаи, когда я перед отлучкой из дома намеренно позволял энхитреям расползаться по террариуму; таким образом проблема кормления во время моего отсутствия упрощалась — достаточно было только полить землю. И еще один совет владельцам террариумов: необходимо каждый вечер обильно сбрызгивать растительность террариума дистиллированной водой.
На корм можно разводить также африканского (Grillus bimaculatus) и домового сверчка (Grillus domesticus). При соответствующих температурных условиях оба вида размножаются круглый год. В просторный аквариум насыпаем слой абсолютно сухого песка или торфяной земли в несколько сантиметров толщиной и на поверхности его устраиваем потаенные уголки из мелких камешков или полосок бумаги, сложенных гармошкой. Температура воздуха выше 30°С обеспечивается низко подвешенной электрической лампочкой или подогревом почвы. К каждому самцу можно подсадить 5-6 самок. (Самку легко отличить по яйцекладу.) Аквариум следует закрыть сверху проволочной сеткой. В качестве корма сверчкам один раз в день, во всяком случае не реже одного раза в два дня дают кусочки яблока, салат, питательную смесь «Аурора». За неимением другого они едят всякую зелень, хлеб и т. д. Отдельно в блюдце или мисочку насыпают торф, смешанный пополам с песком или землей, и поддерживают эту смесь во влажном состоянии, потому что самки откладывают яйца только во влажную среду. Личинки выводятся примерно через 20 дней. Перед этим надо вынуть мисочку и поместить ее в «инкубатор», защищенный густой проволочной сеткой. Если поставить инкубатор на неоновую трубку аквариума или террариума, то можно таким образом поддерживать в нем необходимую температуру. Личинки сверчка сначала меньше даже мошек. Едят они то же самое, что и взрослые особи, и после нескольких линек, примерно в течение двух месяцев, превращаются в половозрелых сверчков. После последней линьки у них появляются длинные крылышки. Лягушек следует кормить мелкими личинками сверчка. Если сунуть в питомник птичье перо, то личинки ухватятся за него и их можно будет стряхнуть уже прямо в террариум.
При разведении мошек и сверчков необходимо следить за тем, чтобы в питательной среде или корме не завелась плесень, поскольку она привлекает обитающих в каждой квартире домашних клещей (Glycyphagus domesticus) и те при благоприятных условиях неудержимо размножаются. Коробки с питомниками буквально на глазах затягиваются пушистой пеленой, которая состоит из миллионов мельчайших желтовато-белых клещей. Заражение клещами приводит к гибели разводимых животных.
Чем кормить птиц!
С таким вопросом ко мне частенько обращались по телефону или лично и знакомые, и совершенно посторонние люди. Случается, что в квартиру залетела какая-нибудь птица или вы подобрали выпавшего из гнезда хилого птенца, а то и взяли под свою опеку взрослых птиц, пораженных ядами или химикалиями.
Людям непосвященным кормление пернатых причиняет немало забот. Ведь подчас они даже не могут определить, с какой птицей имеют дело — насекомоядной или зерноядной. Новоиспеченный владелец птицы, желающий помочь беспомощному животному, лучше всего поступит, если попытается установить видовую принадлежность птицы у специалиста или с помощью определителя Петерсон — Маунтфорт — Холлом «Птицы Европы». Нередко в чужой дом залетают и экзотические декоративные птицы; в таких случаях источником информации может служить книга Широки «Декоративные птицы в доме».
Если мы имеем дело с
Оказывая первую помощь
Как только удалось подкрепить птицу искусственным подкармливанием, лучше всего на следующий день выпустить ее на волю где-нибудь в глухом густом кустарнике.
Птицы — при своем небольшом весе — едят много и часто. Если взрослой насекомоядной птице или птенцу за полдня дать 3-4 мухи, это не спасет их от голодной смерти. Искусственное подкармливание необходимо производить раз в час-полтора, с такими же интервалами следует кормить и птенцов. Последние чаще всего сами раскрывают клювы и просят есть и таким образом облегчают человеку задачу. (По опыту я знаю, что брошенные или выпавшие из гнезда птенцы, голодавшие больше чем полдня, после временного улучшения их состояния через день-другой все же погибают. Безнадежной считается и судьба птенцов ласточки из поздней кладки. Выпускать на волю птенцов, окрепших в результате искусственного вскармливания, нет смысла, поскольку поздней осенью ласточкам не найти себе корм. Если же держать их в клетке, то живых мух они и сами съедают, но к искусственному питанию их удается приучить крайне редко. До тех пор пока человек ухитряется каждые полтора-два часа закладывать пинцетом корм им в клювики, птицы остаются в живых.)
Птиц, парализованных действием яда, если они не погибают сразу, необходимо искусственно питать и поить до тех пор, пока яд не удалится из организма. В большинстве случаев в парализованном состоянии к человеку попадают хищные птицы, цапли и вороновые. Их почти всегда удается спасти, если взять на себя труд в течение одной-двух недель 3-4 раза в день насильно кормить сырой говядиной или говяжьим сердцем, сдобренными витаминными или кальциевыми препаратами. Как правило, пораженные ядом птицы, которые в состоянии только лежать, сунутое им в клюв мясо глотают. (Процесс глотания можно облегчить им, обмакнув мясо в воду.) Через несколько дней птицы уже встают на слабые, подкашивающиеся ноги, а неделю спустя самостоятельно едят мясо. При нормальных обстоятельствах на второй неделе они успевают окрепнуть до такой степени, что их можно выпустить на волю в подходящем для данного вида месте. На воле птицы в большинстве случаев погибают не от яда непосредственно, а от голода.
По способу питания различают птиц зерноядных и насекомоядных или употребляющих в корм мягкую пищу — плоды, мед, нектар, мясо и рыбу. Впрочем, между этими категориями нет резких границ, поскольку большинство птиц не пренебрегает кормом и другой группы. За долгие годы практики мне удалось составить основную смесь, которую получают все мои птицы, а в добавление к ней идет какой-нибудь специальный корм.
Основную мясную смесь я составляю следующим образом. 2,5 килограмма вареной говядины, вареного постного говяжьего сердца или тушеной говядины пропускаю через мясорубку и как следует размешиваю с 360 граммами овсяных хлопьев, тремя пачками размолотых сухарей (540 граммов) и тремя полными столовыми ложками минеральных смесей. После этого пропускаю через мелкое сито мясорубки 700 граммов сыра и в отдельной миске размешиваю его со столовой ложкой молотого неострого красного перца. Тоненькие червячки сыра распадаются на кусочки размером с горошину и от перца приобретают розоватый оттенок.
Затем я пропускаю через тот же диск мясорубки приблизительно 600 граммов заранее обработанного творога. Соответствующую обработку творога я произвожу накануне: килограммовую пачку творога крошу и на противне прогреваю в газовой духовке минут пятнадцать, пока сыворотка не закипит. Откидываю творог на большое пластмассовое сито и выжимаю сыворотку. Остывший творог затвердевает, и тогда его удобно размалывать или размельчать на терке. (Из 1 килограмма творога получается примерно 600 граммов плотной творожной массы.) Пропущенный через мясорубку творог я хорошенько перемешиваю в отдельной миске с тремя ложками сухих ягод шиповника, предварительно размолотых в кофемолке в порошок. (Если емкость кофемолки шиповник не заполняет, можно добавить высушенную скорлупу вареных яиц.) Приправленный порошком шиповника творог приобретает розовый оттенок и «приятный запах. Подготовленные таким образом сыр и творог я тщательно перемешиваю с провернутым мясом. И наконец тру на терке для хрена 1,5 килограмма моркови. (На очищенной моркови я предварительно делаю поперечные подсечки и тру ее по вертикали — тогда морковная «стружка» получится короче.) Из 1,5 килограмма моркови выходит примерно 1,3 килограмма тертой. Из шариков тертой моркови я тщательно выжимаю сок и добавляю их к уже готовому корму. Окончательно размешивать питательную массу лучше всего в большом пластмассовом тазу. Приготовленные таким образом 6 килограммов смеси и разделенные на дневные нормы расходования я храню в холодильнике, в плотно закрывающихся пластмассовых коробочках. За несколько часов до кормления я вынимаю питательную смесь из холодильника, чтобы она прогрелась до комнатной температуры.
Готовясь кормить, я натираю на терке для хрена крутое яйцо и нарезаю мелкими квадратиками сырое говяжье сердце. Зимой, когда салат очень дорогой, я заменяю его кочанной капустой, натирая ее на самой крупной терке. Разумеется, перед этим я удаляю верхние плотные, порой подпорченные листья. Вот уже несколько лет я даю своим птицам тертую капусту; незерноядные птицы любят ее больше, чем салат. Должен заметить, что, вопреки распространенному среди любителей птиц заблуждению, птиц от капусты не пучит и они не гибнут от нее.
Дневная норма питания насекомоядных птиц — к примеру, отечественных и иноземных дроздовых — столовая ложка (с верхом) мясной смеси, полная кофейная ложка тертого крутого яйца, щепотка нарезанных мелкими кубиками говяжьего сердца и яблока, немного мелконарезанного салата или тертой кочанной капусты. И в качестве лакомства я обычно даю им отдельно 5-6 мучных червей в день. В сезон кладки муравьиных яиц птицы получают у меня кофейную ложку муравьиных яиц, а точнее куколок. (С тех пор как муравьиные яйца подорожали, я перестал сушить их на зиму, зато стараюсь усиленнее подкармливать птиц говяжьим сердцем и витаминами.) Большинство дроздовых в первую очередь съедает тертое яйцо, поэтому я 2 раза в неделю кладу на яйцо витаминный препарат филазол-комби, который продается в специализированных магазинах «Семена». Птицы способны усваивать только витамин Д3, поэтому если вы пользуетесь витаминными препаратами, которые содержат витамин Д2, к примеру, растолченный в порошок «Поливитаплекс-8», то необходимо добавлять в корм и витамин Д3. Препарат «Оссиферол», который также продается в магазинах «Семена», содержит только витамин Д3. Обычно я сушу скорлупу вареных яиц и, раскрошив ее пальцами, ежедневно слегка посыпаю ею мясную смесь. Птицы охотно клюют ее, восполняя недостаток извести в организме. Скорлупу сырых яиц давать не следует, чтобы не заразить болезнями домашних птиц.
Точную дневную норму питания для птиц установить невозможно. В дни резкого изменения погоды, когда атмосферное давление падает, птицы едят меньше обычного. И все же лучше давать им немного больше корма, не жалея потом выбрасывать то, что они оставили не съеденным.
Птицы, питающиеся преимущественно плодами, — например эльф украшенный, свиристель и иволга, — получают в качестве корма нарезанные мелкими кубиками яблоки, перемешанные с мясной смесью и посыпанные сверху салатом или тертой капустой, и время от времени витамины и мучных червей. Филазол-комби я даю вместе с яблоком. Птицы, питающиеся фруктами, едят много, и нужно строго следить за тем, чтобы они получали свою дневную норму. При этом эльф, скажем, ест меньше, чем свиристель, хотя он и вдвое крупнее ее.
Многие виды птиц нарушают условные границы различных типов питания. Так, скворцовые (Sturnidae), танагровые (Thraupidae), трупиаловые (Icteridae), тимелия (Leiothrix lutea), красноклювый токо (Tockus erythrorhynchus), листовковые (Irenidae), бульбулевые (Pycnonotidae) наряду с кормом, рассчитанным на дроздовых, получают в большом количестве яблоки, нарезанные кубиками или кружочками. Я изучил индивидуальные вкусы своих птиц и знаю, кто из них любит есть яблоко, нарезанное мелкими кубиками, а кому больше по душе яблоко крупными кружочками.
У моего приятеля птичка синеусая листовка не ела ничего, кроме яблок, и через какое-то время очень ослабела, поскольку одно яблоко не было для нее достаточно питательным. Когда птица попала ко мне, я изобрел специально для нее особую смесь: полную кофейную ложку «Робеби-А», по половине кофейной ложки яичного порошка и бананового порошка (или детского питания «Aurora Fruchte Milchbrei»), кусочек сливочного масла размером с лесной орех и три кофейные ложки подогретого меда тщательно перемешиваю, затем постоянно мешая, разбавляю теплой водой до образования в 3 раза более жидкой массы. В «коктейль» добавляю ложечку мясной смеси, муравьиных яиц и на кончике ножа антибиотика «нео-те — зол». Кроме того, каждый день я даю ей еще несколько мучных червей и половину небольшого яблока. К яблоку птица приступает лишь после того, как управится со своим «коктейлем», На таком питании она живет у меня вот уже 10 лет. Она много поет, причем чаще всего подражает пению большой синицы. (Не знаю причины, но стоит мне не включить в смесь «нео-те — зол», как через неделю-другую она слабеет, делается вялой, перестает петь.)
Синицевые наряду с кормом дроздовых охотно едят лущеные семечки подсолнуха, но хорошо развитые особи и сами справляются с семечками, раскалывают их, зажав в лапках. Вылущиваю зернышки я следующим образом: засыпаю семечки в кофемолку и на секунду-другую запускаю ее.
Северо-американские трупиаловые (Icteridae) мягкую пищу и мучных червей потребляют лишь в минимальном количестве, основное питание для них составляют различные семена и зерна. Желтоголовый и пурпурный трупиалы после того, как поселились у меня, получали всевозможный корм, за исключением зерен. Птицы начали слабеть от истощения, прежде чем я сообразил, что они зерноядные. Теперь они едят смесь пшена и щетинника, рассчитанную на вьюрковых, а коноплей и семечками подсолнуха пренебрегают.
При кормлении сов весьма оправдало себя сырое говяжье сердце, обваленное в тертой моркови. Сердце режется на мелкие — в зависимости от размеров совы — кусочки, которые обваливаются в как можно большем количестве морковной стружки. От волокон сырой моркови совы так же хорошо срыгивают, как от пуха или перьев. Филины уже 20 лет живут у меня на этом корме. 1-2 раза в неделю я посыпаю кусочки сердца фосфатом кальция и филазолом-комби. Несколько раз я пробовал запустить к ним в клетку живую мышь, но филины ее ужасно боялись. Майского жука они хватают и «разделывают» на части, но затем почти не едят. Зато мучные черви для них — настоящий деликатес. Когда я бросаю червя к ним в клетку, они сначала присматриваются к нему, затем, отступив на несколько шагов, с разбегу прыгают на добычу обеими лапками. Иногда филины не отказываются и от кусочков салата, накрошенных на сердце в морковной панировке, более того, не раз бывало, что они брали с пинцета разрезанные пополам плоды черешни и съедали их. Если филинов долгое время держать на сыром свином сердце и свиных почках, они часто заболевают, а один филин даже погиб у меня. (У больных птиц появляется отсутствующий взгляд, если шевелить, перед ними каким-нибудь предметом, они не обращают внимания; крылья поднимают очень медленно.) Если в начальной стадии болезни давать птицам в пище и питьевой воде большую дозу тетрациклина, то наступает выздоровление. У одного моего филина после болезни голова осталась чуть набок.
Из птиц, питающихся рыбой, у меня живет самец малой цапли по кличке Казимир. Заслышав свое имя, он отвечает коротким негромким звуком. В данный момент он обитает в компании красноклювого токо, американского трупиала и белохохлой тимелии. Казимир еще ни разу в жизни неел рыбу. Больше всего он любит нарезанное кубиками говяжье сердце, но если этой еды нет в доме, то птица соглашается и на мясную смесь и даже на яблоки и салат. Забавно смотреть, как Казимир, застыв неподвижно, разглядывает содержимое своей миски, а потом вдруг резко долбанет своим длинным острым клювом и вытащит кусочек сыра из мясной смеси. Мучные черви и для него являются излюбленным лакомством.
Как-то раз ко мне попала в парализованном состоянии кваква, которая тоже относится к числу питающихся рыбой. Летать она совсем не могла, да и на ногах едва держалась. Человек, который принес квакву, заявил, что сжалился над птицей, но возиться с ней не намерен, так что мне вольно делать с ней, что пожелаю. Не раз я оказывался в таком мучительном положении: огорошенный неожиданным появлением нового жильца, поначалу ума не приложишь, куда его девать. Бедняга кваква полдня простояла в кресле, обтянутом красным кожзаменителем, прежде чем я решился подселить ее в вольер к цапле и компании. Такое решение всегда сопряжено с немалым риском или занести в вольер какую-нибудь заразную болезнь, или причинить вред более слабым птицам, которых такая крупная птица, набравшись сил, может даже убить. Однако поразительным образом Казимир и его товарищи не обратили ни малейшего внимания на птицу, втрое, а то и вчетверо превосходящую их по размерам, словно новичка там вообще не было. Кваква неподвижно стояла на полу вольера и тоже не смотрела на его обитателей. Я положил рядом с ней двух дохлых белых мышей и вышел из комнаты. Когда я вернулся через четверть часа, мыши исчезли, но стоило мне взглянуть на квакву, как она с перепугу отрыгнула пищу (правда, позднее в мое отсутствие она опять проглотила мышей). На следующий день кваква уже ела кусочки говяжьего сердца в палец толщиной, но достаточно было чуть дольше задержать на ней взгляд, чтобы она тотчас же отрыгнула всю проглоченную пищу. На четвертый день я застал ее сидящей на жердочке. С тех пор квакву спокойно можно было разглядывать, фотографировать, она больше не отрыгивала съеденное.
За две недели кваква настолько окрепла, что я попросилсвоего приятеля Эгона выпустить ее в Диннешском заповеднике. Эгон вытаскивал квакву из мешка не без волнения, поскольку его со всех сторон обступили составители анкеты «Как защитить природу?» и, нацелив фотоаппараты, готовились запечатлеть момент возвращения птицы на волю, а когда мой приятель видел ее в последний раз, она еще не оправилась от паралича. Однако кваква не подвела: высвободившись из мешка, она встряхнулась, распростерла крылья и, взлетев, описала широкий круг над зарослями камыша и опустилась на одиноко стоящее дерево.
Любопытная история приключилась однажды у меня с речной чайкой. Мне принесли ее в канун рождества. Кто-то подстрелил птицу из пневматического ружья у одного будапештского моста. На птице не было видно никаких повреждений, просто она не могла или не хотела летать. Я поместил ее в вольер к остальным птицам, но какую бы еду я ей ни предлагал, она отказывалась от всего — от рыбы, мучных червей, говяжьего сердца и мясной смеси. По движениям чайки было видно, что она все больше слабеет. На второй день рождества, доедая после завтрака кусок праздничного калача, я вошел в «зверинец» посмотреть, жива ли моя чайка — к тому времени она голодала уже четвертые сутки. И тут мне вдруг вспомнилось, как ловко подхватывают чайки кусочки хлеба, которые им бросают с мостов, и я бросил в вольер недоеденный кусочек калача. К превеликому моему удивлению, чайка тотчас подбежала к нему и съела, а я помчался на кухню за очередной порцией праздничного угощения и скормил его чайке до последнего кусочка. На следующий день она охотно принимала все, от чего отказывалась до сих пор, В пластмассовом тазике чайка устраивала такие купания, что заливала всю комнату. Летала чайка тоже как ни в чем не бывало. Вскоре я выпустил ее у большого пруда в зоопарке, где каждый год зимует немало чаек.
Медососы и нектарницевые (Nectarudae) наряду с медовой смесью получают и вышеописанный корм для дроздовых, хотя, конечно, в меньшем количестве. Разница состоит лишь в том, что вместо нарезанного яблока я даю им тертое — тру яблоко на крупной терке, а затем как следует выжимаю сок, поскольку жидкое пюре им не по вкусу.
Дневная порция смеси для трех медососов небольшого размера составляется следующим образом. В пластмассовый стакан насыпаю чайную ложку детского питания «Робеби-А», по половине кофейной ложечки яичного порошка и бананового порошка (вместо него можно употребить порошок для детского питания «Aurora Fruchte Milchbrei»). Предварительно отмеряю в мензурку 70 кубических сантиметров отстоявшейся воды и понемногу добавляю ее к порошкам. Сначала необходимо как следует перемешать сухую смесь с небольшим количеством воды, чтобы не образовалось комков, и потом добавить две кофейные ложки смешанного цветочного меда. (Для того чтобы легче было отмерить нужное количество меда и размешать его, я предварительно ставлю пластмассовую баночку с медом в горячую воду.) Ну и под конец я процеживаю эту медовую смесь через мелкое пластмассовое ситечко и переливаю в автопоилку, которые теперь и у нас, в Венгрии, бывают в продаже. Живущие у меня бирюзовые нектарницы любят муравьиные яйца и мелких мучных червей, а пурпурной нектарнице эта еда не по душе; она размачивает мясную смесь в жидкой медовой смеси и в таком виде съедает ее.
Хочу дать несколько советов и рекомендаций, как выращивать птенцов. Один сослуживец как-то поделился со мной своей заботой: ему нужны большая синица и лазоревка, которые ни разу в жизни не слышали голоса взрослых птиц, поскольку он изучает наследственные и благоприобретенные звуковые формы. Оба мы считали, что подопытных птиц необходимо вывести из яйца, однако коллега поставил меня в тупик, заявив, что на инкубатор у него нет денег и я должен изобрести какой-нибудь дешевый и доступный способ. Вначале я сказал, что другой способ невозможен, но затем, пораскинув мозгами, поместил в сорокалитровый аквариум 60-ваттный обогреватель и с помощью биметаллического термометра регулировал температуру воды, чтобы она составляла 39-40 °С. Затем мы загрузили мелкими камешками банки из-под компота с таким расчетом, чтобы банки как можно глубже ушли под воду, но при этом не затонули. Камешки мы застелили сверху тряпкой и разложили на ней яйца. Каждое яйцо было помечено карандашной точкой, и мы условились, что мой коллега раз в день будет вынимать яйца и переворачивать их. Если сегодня яйцо лежало кверху точкой, то на следующий день оно должно быть обращено точкой вниз. Перед тем как яйца были вынуты из двух гнезд, синицы уже начали насиживать их. К моему несказанному удивлению, через неделю — с разницей в один день — из яиц обеих кладок вылупились птенцы. Однако в компотных банках в аквариуме их пришлось продержать еще несколько дней, чтобы они не зябли. Голые и слепые птенцы с дрожащими шейками и широко раскрытыми клювами просили еды.
Вырастить одно-двухдневных насекомоядных птенцов, если нет под рукой муравьиных яиц, — безнадежное дело. Давать муравьиные яйца надо через каждые час-полтора, закладывая их при помощи пинцета прямо в клюв птенцам. Стоит им проглотить первый кусок, как они тут же выделяют испражнения. Помет покрывается пленкой наподобие мешочка, так что его удобно удалять. В естественных условиях родители птенцов проделывают это после каждого кормления. Для образования пленки необходимо определенное время. В искусственных условиях на основании этого можно установить длительность интервалов между кормлениями. Если помет здорового птенца расплывается, это означает, что для образования пленки не хватает времени, поэтому необходимо увеличить промежуток между кормлениями. Раз в день следует давать птенцам фосфат кальция, прилепив его к смоченному муравьиному яйцу, и через каждые два-три дня добавлять в корм по чуточке филазола-комби. Птенцам, начинающим оперяться, наряду с муравьиными яйцами можно давать крутое куриное яйцо, сырое говяжье сердце, шарики мясной смеси, однако даже при таком разнообразном питании и в дальнейшем не следует забывать о подкормке витаминными и минеральными препаратами. В естественных условиях, когда птенцы уже умеют летать и в состоянии покидать гнездо, родители еще какое-то время кормят детенышей, поэтому и мы должны заботиться о питании своих питомцев. Теперь они просят корм, разевая клюв и подрагивая крылышками, сами подходят к протянутому пинцету, но пока еще ждут, чтобы кусок вложили им в клюв. Вскоре они начинают клевать все подряд, кроме того, что нужно, то есть кроме еды. Как правило, впервые они самостоятельно подбирают и съедают корм, выроненный из клюва. До тех пор пока птенцы не приловчились клевать как следует, необходимо помогать им, давая пищу пинцетом. Надо помнить, что птенцы никогда не начинают самостоятельно есть именно в тот момент, когда они голодны.
Птенцов зерноядных певчих птиц следует обихаживать таким же образом, поскольку родители тоже кормят их насекомыми. Когда птенцы начинают есть сами, наряду с мягким кормом надо давать им и смешанные семена. Количество последних необходимо постепенно увеличивать за счет сокращения искусственного вскармливания.
И в заключение хочу упомянуть о двух трудных случаях в моей практике. Однажды летом я взялся вырастить кукушонка. Упрямый птенец еще в конце декабря не соглашался есть самостоятельно, и маленькие колбаски из мясной смеси по-прежнему приходилось закладывать ему в клюв с помощью пинцета. Лишь в январе он начал очень неловко, неумело склевывать мягкий корм.
Приучить самостоятельно есть птенцов золотистой щурки тоже стоит немалого терпения. В течение долгого времени бессчетное число раз приходится пинцетом вынимать из мисочки корм и показывать им, прежде чем они соглашаются проделать это самостоятельно. Можно, конечно, облегчить себе задачу, воспитывая вместе с ними птенца дрозда — от него птенцы золотистой щурки скорее научатся этой премудрости.
Запись голосов животных
Знакомые не раз жаловались мне, что они пытались записать на магнитофон пение какой-либо птицы, но при прослушивании записи разочаровывались. Из-за громкого шума и треска птицу едва можно было услышать, да и голос ее и тембр казались далеко не такими прекрасными, как в действительности. У большинства людей такая неудача отбивает охоту к дальнейшим попыткам. Более совершенный магнитофон все равно не купить — оправдывают они свое охлаждение к записям живых голосов природы.
А ведь эти люди не совсем правы! В большинстве случав неплохие записи можно осуществить и с помощью простого кассетного магнитофона.
Для изготовления отличных записей необходим магнитофон, который записывает звуки с частотой до 16-20 kHz. To же требование предъявляется и к микрофону. Соотношение между силой записываемого звука и собственным шумом прибора должно составлять не менее 50 dB. Эти показатели легче достигаются при большей скорости, поэтому магнитофон должен работать на скорости 19 см/с.
Человеческое ухо обладает способностью отфильтровывать нежелательные шумы и звуки и, напротив, четче выделять те звуки, которые для него интереснее или приятнее. Микрофон и магнитофон не делают такого различия между звуками, зачастую они даже более чувствительны к частоте звучания помех и шумов, чем к диапазону слышимых частот голосов животных. Теоретически могло бы помочь максимальное приближение микрофона к источнику звука, например, к поющей птице. Тогда, если установить меньший уровень записи, отдаленные звуки и шумы в записи будут звучать тише. Однако на практике это очень трудно осуществить, поэтому необходимым средством современной записи голосов животных является параболический звуковой отражатель — параболический рефлектор. Этот прибор в 4-5 раз усиливает параллельно идущие звуковые волны, отражая их в фокус. Мембрана микрофона должна находиться точно в таком месте, чтобы микрофон был обращен не к источнику звука, а к рефлектору. Необычайно выгодной особенностью параболического рефлектора является то, что он усиливает лишь совершенно точно нацеленные звуки, а остальные «срезает». (Металлические параболические рефлекторы диаметром 60 сантиметров вначале производила английская фирма «Grampian» для театральных трансляций; однако собиратели голосов животных вскоре открыли для себя преимущества этого прибора и теперь главным образом они пользуются этими рефлекторами.) Через небольшое отверстие в центре рефлектора и мушку, которая находится в рукоятке, поддерживающей микрофон, надо нацелиться на птицу, точнее, на ее клюв. Неточность в прицеле, отклонение хотя бы на несколько сантиметров, идет в ущерб силе и качеству звука. Задачу точного нацеливания облегчает магнитофон, который с помощью наушников во время записи дает возможность слушать то, что записывается на ленту. Сначала на глазок направим рефлектор на источник звука, а затем, осторожно поворачивая его вправо-влево, вверх-вниз, нацелим точнее. Как только звук в наушниках станет предельно сильным и четким, можно включать магнитофон. Прослушивание, одновременное с записью, особенно облегчит производство записи в тех случаях, когда в чаще кустарника, в зарослях камышей (или ночью) животное нам не видно. Тут уж исключительно на слух, с помощью наушников, можно нацелить рефлектор в нужном направлении.
Часто задают вопрос: с какого расстояния можно записывать звуки при помощи параболического рефлектора? Как и при фотосъемке с использованием телеобъектива, здесь тоже нет границ. Другой вопрос: с какого расстояния можно сделать хорошую звукозапись? Это зависит от силы звука и шумового фона окружающей среды. В безветренную погоду и в спокойной, лишенной шумов среде можно записать даже голос жаворонка, поющего на высоте 200—300 метров, причем запись эта будет хорошего качества. Но если во время съемки налетят порывы ветра, они образуют перед рефлектором воздушные вихри, впишутся в запись нежелательным шумом и треском и тем самым испортят ее. В принципе, работая даже с параболи ческим рефлектором, надо стремиться записывать с возможно близкого расстояния, тогда разница между голосом птицы и окружающим шумовым фоном будет более удовлетворительной.
Для того чтобы во время записи точнее установить уровень записи, необходимы кое-какие практические навыки. Опыт подтверждает, что отметки индикатора, которыми пользуются для записи человеческой речи и музыки, не всегда соответствуют качественному фиксированию голосов животных. Отдельные очень высокие птичьи голоса требуют в известной степени перемодуляции; впрочем, стрекочущие голоса или голоса, состоящие из множества мелких, отрывистых звуков, легко можно перемодулировать. (Та же ситуация наблюдается и в том случае, когда мы переписываем птичьи голоса с одного магнитофона на другой.)
Но даже в безветренную погоду в спокойной шумовой среде и при точно нацеленном с близкого расстояния рефлекторе качеству записей, если мы желаем использовать их для научных целей, может повредить эхо. Резче всего оно среди стен домов и скалистых горных склонов, но, к сожалению, даже кроны деревьев отражают звук, и это зачастую вызывает шумовые помехи. Безукоризненные записи возможны, когда птица сидит на проводах или на сухой ветке, а фоном служит небосвод или еще не зазеленевшие весной деревья.
Спрашивается, что же делать, если мы хотим записать голоса животных и обойтись при этом самыми дешевыми средствами?
Кассетные магнитофоны, работающие со скоростью 4, 7 см/с как правило, воспринимают звуки частотой до 10 kHz. Основная частота большинства птичьих голосов находится гораздо ниже этого предела, но частота обертонов, придающих характерную голосовую окраску, обычно превышает 10 kHz. На практике отсутствие обертонов чаще всего проявляется в том, что голоса в записи звучат не столь красиво, как в действительности. Взамен иных очень высоких звуков с лент прослушивается лишь какой-то шум. Таковы, например, попискивания, издаваемые ополовниками, но даже и в более низких голосах черного дрозда и соловья можно выявить отдельные высокочастотные звуки. Не считая этих случаев, обычный кассетный магнитофон вполне пригоден для записи живых голосов в природе и обеспечивает качество, удовлетворительное как в эстетическом отношении, так и в общеобразовательном. Однако необходимо упомянуть, что вошедшие теперь в моду магнитофоны с автоматическим регулятором уровня записи для этой цели не годятся! Правда, эти магнитофоны во время записи сами устанавливают необходимый уровень записываемых звуков, но в интервалах между трелями птиц они настраиваются на звуковой фон среды и максимально усиливают его. В паузах между «куплетами» птичьих песен этот звуковой фон возникает как непереносимый шум и громкое шипение.
Что же касается параболического отражателя, то его неоднократно пытались соорудить домашним способом или заменить чем-либо. Некоторые любители пробовали помещать микрофон в фокус обогревательного рефлектора довольно большого диаметра. Однако параболический рефлектор неодинаково, то есть неравномерно, усиливает звуки различной высоты. Четырех-пятикратное усиление начинается примерно с 1000 Hz (l kHz), а при более низких звуках оно гораздо слабее или вообще равно нулю. Слабое усиление этих звуков связано с диаметром рефлектора. Например, для того чтобы более низкие звуки, издаваемые черным дроздом, усиливались так же, как более высокие, необходим рефлектор диаметром по крайней мере 60 сантиметров. При меньшем диаметре рефлектора голос черного дрозда в записи будет иметь «жестяной» оттенок.
Изготавливали рефлектор и таким образом: делали с фабричного рефлектора гипсовую отливку-негатив и заполняли искусственной смолой. Такой рефлектор вполне был годен к употреблению, но получался слишком тяжелым.
Замена звукового отражателя дамским прозрачным нейлоновым зонтиком традиционной формы вполне оправданна — по форме он близок к параболическому рефлектору, а нейлон отражает звуки практически как металл. «Ребристая конструкция» зонтика помехой не является. Микрофон укрепляют на ручке примерно в 20 сантиметрах от зонта с таким расчетом, чтобы его можно было двигать взад-вперед. Фокус отыскивают опытным путем: осторожно перемещают микрофон вдоль ручки зонта до тех пор, пока не обнаружится точка, в которой он с расстояния 4-5 метров от источника постоянной силы (например, от другого магнитофона) принимает самый сильный звук. Отметим это место на ручке зонтика и в дальнейшем всегда будем укреплять микрофон именно здесь. Поскольку даже малейшее прикосновение к зонтику отзовется в записи сильным шумом, необходимо приладить к другому концу зонта какую-нибудь рукоятку, а провод микрофона прикрепить к краю зонта, чтобы он не ударялся о него во время записи. (Ткань зонтика должна быть прозрачной, чтобы во время записи звука видеть животное.) Я сам испробовал не один такой «зонтичный» рефлектор и сделал с их помощью безупречные записи птичьих голосов. Что же касается недостатков этого способа, то вынужден отметить: зонт не в такой степени снижает звуковые помехи позади себя, как металлический рефлектор; стук дождевых капель в записи слышится сильнее.
Если вы работаете с магнитофоном, который во время записи с помощью наушников нельзя точно нацелить на источник звука, то передвигая рефлектор из стороны в сторону, надо следить за тем, когда сильнее всего отклоняется стрелка индикатора. (Магнитофоны, снабженные только автоматическим регулятором уровня записи, с этой точки зрения не пригодны для качественной записи голосов животных.)
В закрытом помещении или в террариуме записать звуки очень трудно из-за эха. В таких случаях микрофон должен находиться как можно ближе — в нескольких сантиметрах — к записываемому животному, чтобы запись производилась при малой силе звука и эхо гораздо меньше прослушивалось. Улучшит положение и поролон, которым со всех сторон обложить клетку.
И наконец не следует забывать о точной регистрации звукозаписей. Лучше всего после окончания записи прямо на месте наговорить на пленку необходимые данные: вид животного, время и место съемки и прочие свои замечания. И во время записи можно фиксировать поведение записываемого животного, важно только не переборщить и не утопить в своей словесной информации голос животного.
Фотогалерея
Поделиться книгой: