Деревянный самовар

Не живых людей испугались овцы. Они боялись мертвого.

Труп лежал на боку. Лица его не было видно, потому что обращен он был к Смирнову затылком. И крови особо видно не было, мало было крови. Но что видно было хорошо, так это штырь, или как она там называется, эта хреновина из железа – заостренная с двух концов, с зазубринами, которой сплавщики скрепляют бревна. Штырь пробил человека, лежавшего спиной к Смирнову, насквозь и высовывался из этой спины сантиметров на сорок.

– Насмотрелись? – вежливо поинтересовался сверху медэксперт и, усмотрев в движении смирновской макушки подтвердительный кивок, сообщил кому-то из тех, кто в полукруге: – Можно забирать.

И спрыгнул на землю. Вслед за ним маханул через борт и фотограф. Находившиеся в полукруге, включая Поземкина и исключая водилу, теперь образовали кружок, в который еще молодой щеголеватый гражданин заманивал, протягивая руку, и Смирнова.

– Александр Иванович, кажется? Давайте познакомимся. Я – районный прокурор Савостилов Владимир Владимирович. Это – следователь Трунов Сергей Сергеевич, это – доктор Иван Герасимович, это – фотограф Федя.

Смирнов жал руки всем, знакомился.

– Что вы на это скажете? – задал бездарный вопрос следователь.

– Ничего не скажу, – моментально отреагировал Смирнов. – А вот если Владимир Владимирович разрешит, вопросы задавать готов всем.

– С кого начнем? – разрешая, полюбопытствовал Владимир Владимирович.

– Со всех сразу. Труп опознан?

– Пока нет, – ответил следователь.

– Теперь вопрос медицине… – начал было Смирнов, но прервался, потому что труп спустили с машины и уложили на носилки. И на носилки боком: штырь мешал. Смирнов присел на корточки, заглянул в мертвое лицо, рассмотрел руки. Даже смертельный покой не смог скрыть былой живой сути мертвеца: жестокое лицо грубого человека.

– Так можно? – нетерпеливо осведомились санитары.

– Несите, – распорядился доктор и, глядя, как санитары с трудом запихивали носилки, опять же мешал штырь, в санитарный автомобиль, напомнил Смирнову: – Вы хотели задать мне вопрос, Александр Иванович.

– Несколько вопросов, – уточнил Смирнов. – Вопрос первый: сколько уже он – труп?

– Точно скажу, когда вскрою. А так, по внешнему виду, по погоде, часов, я думаю, от восьми до пятнадцати.

– Да… Разброс, – выразил неудовольствие Смирнов.

– Сокращу, – пообещал доктор Иван Герасимович.

– Крови почти что нет, – приступил к следующему вопросу Смирнов. – Его что – сначала прикончили, а потом проткнули? Или истек он где-нибудь в другом месте?

– Тоже вопрос на засыпку до вскрытия. Не знаю.

– А что знаете?

– Знаю, что он не сопротивлялся.

– Следовательно, неожиданное нападение?

– Это уж следователю и вам, милиционерам, разбираться, – решил Иван Герасимович. – Вопросов больше нет ни у кого?

– Пока нет, – сказал Владимир Владимирович.

– Тогда я поеду. Дел – выше головы, – доктор небрежно отвесил общий поклон и направился к белым халатам. Белые халаты полезли в салон к покойнику. Иван Герасимович сел рядом с шофером, и санитарная машина, уверенно раздвигая толпу, двинулась к районной больнице.

Зеваки стали разбредаться, твердо понимая, что сегодня больше уже ничего завлекательного не покажут.

– Ты его нашел? – спросил Смирнов у беспокойного шоферюги.

– Я, – проглотив комок в горле и мелко-мелко покивав, признался шофер.

– Где его трепать будем? – обратился к правоохранительной общественности Смирнов.

– У Поземкина, – решил прокурор.

Овцы, ощутив отсутствие смерти, оживились, подошли к борту, не зная, что через несколько часов люди и их превратят в трупы.

– Ну, пошли, – приказал шоферу Поземкин.

Мелкой гурьбой тронулись. Но женский голос сверху остановил их. На середине деревянной лестницы, ведущей к закусочной, стояла буфетчица Матильда.

– Я знаю его, – сказала она.

– Меня? – спросил шофер удивленно.

– Убитого, – уточнила Матильда. – Вам это интересно?

– Очень, – признался Смирнов. К нему и стала обращаться Матильда. Видимо, приезжему она доверяла больше, чем местным:

– Это Власов Николай. По кличке «Крыса».

– Из блатных? – быстро спросил следователь.

– С другой стороны, – ответила Смирнову Матильда. – Лагерный вертухай.

– Официально опознать можете? – опять встрял следователь.

Теперь ему ответила Матильда, ответила, издевательски и высокомерно глядя в лицо:

– Не я одна. Его бывший начальник – комендант вашего главного дома. Вот он пусть официально и опознает. А я – неофициально. Извините, пожалуйста, меня посетители ждут.

Она поднималась по лестнице, а у закрытого ею входа в закусочную действительно ждали человек пять, жаждущих неспешно выпить и подробно за стаканом обсудить случившееся.

– Если понадобится, повесткой вызову, – успокоил себя непонятно чем обиженный следователь. – Пошли к тебе, Гриша.

* * *

Отделение милиции располагалось в старинном, наверное, купеческом, доме – деревянный верх, каменный низ. Для милиции весьма удобно: вверху – кабинеты и дежурная часть, внизу – КПЗ.

Хороший был кабинет у Поземкина, даже, можно сказать, роскошный: с окнами по двум стенам, светлый, веселый, обставленный не казенной, а еще от старого хозяина уютной и добротной мебелью. И как сохранили?

Поземкин широким жестом указал прокурору на место во глазе стола, на свое начальническое место: мол, садитесь володеть и княжить. Но категорическим мотанием головы Владимир Владимирович отказался от высокой чести и, заметив, что следователь с бланками допроса уже пристроился у длинного стола, раздраженно сказал:

– Под протокол потом, Сергей Сергеевич. Они, – он кивнул на Поземкина и Смирнова, – сначала его чисто розыскно поспрашивают, и сразу же вам передадут для официального допроса.

– Так будет не совсем по правилам, – вставая, угрожающе отметил следователь.

– Господь с ними, с правилам! – махнул рукой прокурор.

– Как знаете, – следователь дошел до дверей и оттуда предупредил: – я – у себя.

– Садись, шофер Быстров, – предложил Поземкин водиле. Водила вытащил стул из-за стола, накрытого зеленым сукном, оттащил его метра на три и уселся в одиночестве, положив на колени кожаную монгольскую кепку.

– Не хочешь рядом с нами сидеть? – поинтересовался прокурор.

– Он боится, что мы запах учуем, – опередил шоферюгу догадливый Смирнов. – Ты ведь выпивши за рулем был, а Быстров?

– А кто на этой трассе не выпивши? – мрачным вопросом на вопрос ответил Быстров.

– Что пил? – быстро спросил Смирнов.

– Для начала на приемке сто пятьдесят водки принял. Ну, и больше вроде крепкого не пил. Парой пива запил, и четыре с собой в дорогу взял, в дороге всегда пить хочется, – обстоятельно вспоминал шофер.

– И все четыре в дороге выпил? – задал уточняющий вопрос Смирнов.

– Ага, – радостно подтвердил Быстров.

– И не обоссался? – изумился Смирнов.

– Нет, сначала вроде бы и особо не хотелось. Ну, а потом раза три пришлось останавливаться.

– Точно три раза?

– А может, и четыре. Точно не помню.

– Где останавливался, помнишь?

– Если надо, вспомню.

– Надо, Быстров, надо! Гриша, – обратился к Поземкину Смирнов, – у тебя карта района в наличии имеется?

– А вон она. – Поземкин с гордостью посмотрел на стену, большую часть которой занимала карта, исполненная кустарным способом.

– Во-первых, на ней не поработаешь, – сбил спесь с начальника милиции беспощадный Смирнов, – а во-вторых, в связи с самодеятельным исполнением наверняка сильно врет.

– Товарищ Чекунов, – официально обратился Поземкин к бессловесному лейтенанту. – Возьмите в сейфе у дежурного карту и доставьте ее сюда.

Лейтенант Чекунов вышел. Смирнов оценивающе рассматривал Быстрова.

– Я не убивал, – не выдержал взгляда Быстров.

– Ну, а как обнаружил-то? – легко, как в застольной беседе, поинтересовался Смирнов.

– Когда к Матильде подъехал. Перекусить захотелось.

– И выпить?

– И выпить! – отчаянно выкрикнул шофер Быстров. – Машину остановил, вышел, слышу в кузове овцы как-то ненормально топочут. Заглянул через борт, вижу, человек лежит. А потом штырь увидел и понял: мертвяк.

– Ошейник на него ты надел или так было?

– Какой ошейник? – стремительно, не дав ответить Быстрову, спросил прокурор.

– На шее трупа – собачий ошейник. А вы разве не заметили его? – удивился Смирнов.

Вошел запыхавшийся Чекунов, сознался:

– Еле разыскали.

И протянул сложенную в размер тетрадки карту Смирнову. Тот взял ее двумя пальцами, постучат ее ребром о край стола и напомнил:

– Так надевал на покойника ошейник или не надевал?

– Зачем мне? – прошептал Быстров.

– Значит, не надевал, – понял Смирнов и развернул на столе карту. – Иди ко мне, покажешь, где ссал. Да не бойся, я тоже выпивши.

Быстров подошел, из-за плеча Смирнова долго и недоверчиво смотрел на карту, потом трижды неуверенно ткнул в нее толстым пальцем:

– Вот здесь, наверное, вот здесь и вот здесь.

– Да, топограф из тебя, Быстров… – пригорюнился Смирнов, и этим моментом воспользовался прокурор Владимир Владимирович:

– Александр Иванович, как мне кажется, убийца не мог точно знать, на каком месте у Быстрова появится желание помочиться. И поэтому версия о том, что труп забросили по пути следования, весьма шаткая. Скорее всего труп закинули там, на приемке…

– Конечно, убийца не мог знать, где нашего пивососа подпрет до невозможности. Но такие места легко создаются, – Смирнов был устало спокоен. – Коряга, бревно на дороге, камень на пути…

– Во! – обрадовался Быстров. – Точно – коряга! Я минут пять с ней корячился!

– А потом все же поссал? – уточнил Смирнов.

– Поссал, – упавшим голосом, как в недостойном, признался Быстров.

– Гриша, – позвал Поземкина Смирнов. – Работы у тебя невпроворот. Картографическим указаниям нашего водителя цена – копейка в базарный день. Бери этого обормота, сажай в машину и, пока не стемнело, таскай его по трассе. Чтобы все места, где останавливался, точно опознал. Ну, и, естественно, пошуруй там, как надо. Не грех и собачку взять.

– Если я через два часа с овцами на базе не буду, мне начальник колонны башку отвинтит и привинчивать не станет. Мне рейс выполнить надо, – твердо заявил боец трудового фронта шофер Быстров. Поземкин глянул на часы и успокоил переживающего за порученное дело водителя:

– Через час на порожняке твой сменщик прибудет. А ты кое-какое время у нас покукуешь, – и Смирнову: – Нет у нас, к сожалению, собачки, – и опять Быстрову: – Сейчас лейтенант Чекунов отведет тебя к следователю, где ты под протокол дашь подробные показания, а потом мы с тобой кататься поедем, – и уже в спину Чекунову: – Витя, на обратном пути к Федору заскочи, фотографии убитого возьми, они экспрессом должны быть готовы. И с ними – в леспромхоз, в Бугреевку, на Жоркин хутор, на приемку. Показывать, может, видел его кто-нибудь с кем-нибудь вчера вечером.

– Сделаю, – солидным басом заверил Чекунов и ушел с Быстровым.

– Я вам нужен? – стоя поинтересовался Поземкин у Смирнова и Владимира Владимировича. Дела у него появились, неотложные дела. Не до приличий.