Любовь на троих не делится

— Хорошо, я согласна. Только все желания каждый напишет заранее, на планшете. Проигравший выполняет все.

— Или с проигравшим делают все, что хотят выигравшие, — вкрадчиво добавил Мицуро.

— Без секса, — настаивала Алекса.

— Без. — Согласился Мицуро.

Они оба посмотрели на Колина.

— Согласен, — сказал он и улыбнулся так, что Алекса разом вспомнила их последнюю встречу. Она уже почти пожалела, что поддалась на уговоры бывшего любовника, но понадеявшись на свою память, отыгрывать назад не стала. В желаниях, не мудрствуя лукаво, она написала — для Мицуро сделать ей массаж. А для Колина — поцелуй. Все невинно и весело. Как она ошибалась.

Карты, которые на их глазах нашел из инета и распечатал Мицуро, оказались неслыханного уровня сложности. Если Алекса знала ответ, то вспоминала его слишком долго и лишалась карты. Если не знала — то тем более отдавала карту противнику. Игра шла больше часа с переменным успехом и когда Алекса уже почти начала надеяться, что может быть она будет второй с конца — бац. Мицуро выложил свои карты. Естественно, у него оказалось больше всего очков. Его память была феноменальной, наверное, благодаря целой веренице предков-самураев. Колин оказался вторым, видимо, много запомнив благодаря своей упертости. Алекса проиграла, как банальная первокурсница. Две пары глаз внимательно уставились на нее.

— Пришел час расплаты, — зловещим голосом произнес Мицуро.

— Не пугай меня, старый развратник. Показывайте, что там у вас за желания?

Парни синхронно повернули планшеты. Алекса застонала. Оба не сговариваясь, написали — сделать с Алексой все, что захочется. Она подавила внутреннюю дрожь.

— Вы что, ничего оригинальнее не могли придумать? — только и смогла проговорить она.

— Все оригинальное произойдет сейчас, — пропел Мицуро. — Давай, солнышко, долг чести.

— Мы же договаривались, никакого секса. — попыталась достучаться до разума мужчин девушка.

— А что ты подразумеваешь под сексом?

— Держите свое хозяйство при себе. Только руки.

— И языки, — вдруг добавил молчавший до этого Колин и снял футболку.

Если до этого он казался Алексе просто крепышом, то сейчас она увидела торс загорелого мускулистого парня. Он выглядел так, как будто не вылезал из тренажерного зала последний год. Дыхание Алексы немного сбилось.

— Хорошо, и языки. — хриплым голосом добавила она. Внутри нее уже разливалось знакомое чувственное томление.

— Ну, вот видишь, солнышко, нам всем не помешает немного разрядки, — улыбнулся Мицуро и стал расстегивать рубашку.

— Вы что, собираетесь раздеться догола? — сделал последнюю попытку их урезонить Алекса.

— Не беспокойся, тебя мы разденем тоже, — проговорил Мицуро, расстегивая последнюю пуговицу и медленно снимая рубашку.

Алекса отчаянно наблюдала за его движениями, в ее горле все пересохло.

В это время Колин уже пересел из кресла к ней вплотную на диван, и взял за руки. — Я очень давно хотел сделать это, еще когда увидел тебя в первый раз. — проговорил он и медленно, словно во сне, поцеловал Алексу. Поцелуй был странным — тягучим и сладким. Почти чужой человек целовал девушку, медленно водя языком по ее небу и губам, изучая и захватывая одновременно, и ей было невероятно приятно. Она уже давно ни с кем не целовалась и Колин делал все правильно — ни слишком быстро, ни слишком медленно, медленно и неторопливо.

В это время Мицуро успел выключить весь свет кроме двух ламп по углам и тени красиво легли на их лица и тела. Без рубашки он еще больше походил на красивого японского мальчика из старинного анимэ, который когда-то показывал Алексе.

— По моему, на тебе много одежды, детка. Это упущение.

Он подсел к девушке с другой стороны, обнял за спину и стал расстегивать ее рубашку, целуя одновременно в шею.

Алекса, вся растворившаяся в объятьях Колина, вздрогнула от поцелуя Мицуро, как от электрического разряда.

— Вы что, будете делать все одновременно? Вместе?

— А в условиях проигрыша ничего не говорилось про раздельные желания. — прошептал коварный Мицуро ей на ухо. — Ты же взрослая, солнышко, чего ты боишься? Если ты не выдержишь и попросишь все-таки любить тебя как следует, я справлюсь с этой задачей. Если не захочешь — я остановлюсь в любой момент.

— Ты ужасный тип. Ты все-таки добился, чего хотел. — Прервала она поцелуй с Колином, чтобы высказать это Мицуро.

— Т-с-с-с. Ты слишком много болтаешь. — Он приложил палец к ее губам, и ласково погладил. — Подними руки.

Алекса безвольно приподняла руки, и он ловко стащил с нее рубашку.

Колин немедленно начал ее целовать снова и она уже целенаправленно обняла его и схватила рукой затылок, не давая ему остановиться. Ей хотелось позлить Мицуро этим жарким поцелуем с другим, но она добилась прямо противоположного. Он прижался еще крепче к ее спине и бедру, и она почувствовала степень его возбуждения.

— Ты очень красиво целуешься, моя девочка, — опять прошептал ей на ухо Мицуро и резким движением расстегнул ее лифчик, тут же заменив его своими руками.

Грудь Алексы уже давно ныла в тесноте нижнего белья, поэтому от этого движения она застонала прямо в рот Колину. От волшебных рук Мицуро, от тягучих поцелуев Колина она млела и плавилась, уже не думая ни о каких приличиях и принципах. Она сама прервала поцелуй и повернулась, чтобы и Мицуро мог поцеловать ее. Его поцелуи, жадные и страстные — про них она успела почти забыть, однако ее бывший любовник, похоже, помнил все. Яростно впиваясь и почти кусая ее губы, он как будто хотел выпить, высосать ее всю. Он продолжал мять и гладить ее грудь, а Колин в это время спустился перед ней на колени, чтобы снять домашние бриджи, которые она переодела после душа. Завладев ее голыми ногами, он стал медленно целовать их, начиная с икры, оставляя языком влажные дорожки и зацеловывая их, постепенно перебираясь все выше и выше. Девушке пришлось поднять руки и схватиться за Мицуро, чтобы удержаться и не упасть. Когда Колин уже почти добрался до самого верха и стал целовать заветный треугольник, который просвечивал сквозь трусики, Алекса вдруг испугалась. Она балансировала на краю возбуждения и страха от вторжения в ее самую интимную, сокровенную зону, и пыталась возразить. На что Мицуро, внимательно следивший за действиями Колина, прошептал:

— Расслабься Алекса, мы не причиним тебе боль. Ты разрешила использовать язык.

— Но я не могу, не могу, — хрипло стонала Алекса.

— Хорошо, — успокаивающе проговорил Мицуро. — Пальцы можно? — И не дождавшись ответа, одним движением спустил Алексу чуть пониже, так, чтобы ноги ее удобно оказались на плечах у Колина. А потом просунул руку туда, во влажное тепло трусиков, где уже давно все было готово к его действиям. Он только дотронулся до нее там, а Алексу как будто пронзила молния. Она застонала.

— Тише, детка, тише, — опять зашептал Мицуро. — Ты очень чувствительна сейчас там. Мне можно продолжать?

Алекса могла только кивнуть. От действий пальцев Мицуро, от внимательного взгляда Колина, который жадно, не отрываясь, смотрел туда же, она перевозбудилась и уже не могла сдерживаться.

Колин, видя ее состояния, ничего не спрашивая и не говоря, сдернул с нее трусы, широко развел ее ноги и впился губами туда, где только что были пальцы Мицуро. Движения его языка вокруг сосредоточения ее желания были такими интенсивными и целенаправленными, что уже через несколько минут тело Алексы выгнулось дугой, и она закричала от немыслимого, дикого и всепоглощающего наслаждения.

Когда Алекса открыла глаза, Мицуро ласково поцеловал ее. — С возвращением, детка. Как ты себя чувствуешь?

Глупейший вопрос, если учесть, что она лежала абсолютно голая в объятьях наполовину раздетого мужчины, а второй мужчина стоял на коленях между ее разведенных ног.

Немного отдышавшись, она медленно ответила:

— Я-то чувствую себя шикарно и никак не проигравшей. А вот что вы будете делать, учитывая, что сексом нам заниматься нельзя? — и она указала на недвусмысленно торчавшие спереди штаны у каждого из парней.

— Может ты нам слегка поможешь? — жалобно попросил Мицуро, — в знак наших с Колином заслуг.

Пару секунд поколебавшись, Алекса согласилась, что парни заслуживают награды.

— Хорошо, но ваши дружки останутся в трусах по-любому.

— Все как ты скажешь.

— Тогда трахни меня, Колин.

Она выскользнула из объятий сидящего Мицуро и встала коленками на диван так, чтобы оказаться между его ног. Руками она оперлась на спинку дивана по обе стороны от его лица, поэтому ее грудь оказалась прямо перед его ртом, чем он и не замедлил воспользоваться. Колин подошел вплотную сзади и прижался ровно настолько, как если бы действительно хотел заняться любовью с девушкой. Он снял штаны, и Алекса ощущала большой напряженный член сквозь тонкую ткань его трусов. Ей захотелось снять и их, но она сдержалась. А Колин сделал первое движение и это оказалось восхитительным. Толчки его члена без проникновения были по-своему безумно приятны. Он методично заработал бедрами, стараясь засадить глубже и жестче, а Мицуро оставалось удовлетворять самого себя. Одной рукой он держал грудь Алексы, а второй лихорадочно ласкал свой член. И очень скоро оба приблизились к желанной развязке почти одновременно. Движения бедер Колина стали еще резче, Мицуро взял руку Алексы и положил на свой набухший, и почти разрывающий трусы член, она сжала его и оба любовника застонали в пароксизме удовольствия.

— Алекса, ты сводишь с ума, — тяжело дыша, проговорил Колин. — У меня все еще стоит на тебя, до чего ты нас довела.

Мицуро ничего не говорил, не давая Алексе убрать руку из своих трусов. У него тоже член был напряжен и упруг, и девушка чувствовала, что оба готовы продолжать. Но ей хватило и того, что оба только что проделали с ней. Подумав, она нашла компромисс.

— Хорошо мальчики, я в душ, а вам в качестве бонуса я позволю поспать в моей постельке и пообжиматься, пока мы все не уснем.

Через пять минут, выйдя из душа, она увидела, что Мицуро сделал из модулей большую кровать, и оба парня уже лежали, дожидаясь ее. Они переоделись, но из одежды на них были по-прежнему только трусы. Алекса же предусмотрительно надела любимую пижамку. Увидев ее, Мицуро усмехнулся.

— Ты наша скромница, иди сюда, — и похлопал по месту между ним и Колином. Ни о чем не спрашивая, Алекса улеглась, проговорила — Спокойной ночи, мальчики, — и мгновенно уснула.

Глава 2

Проснулась Алекса с восхитительным чувством счастья и покоя. Часы показывали еще 10 минут до подъема, оба ее партнера по картам все еще спали. Она лежала в объятьях Мицуро, а Колин тесно прижимался к ней сзади, обнимая рукой за живот.

Вот оказывается, чего ей не хватало для полноценного отдыха. Жесткого вечернего петтинга с друзьями и ночных объятий. Она поднесла руку к лицу Мицуро и обвела пальцем его губы, которые так страстно целовали ее вчера. Не надо было этого делать. Мицуро открыл сонные глаза, увидел ее и проговорил:

— Доброе утро, солнышко, как спалось?

— Учитывая, что вы заняли почти всю кровать — не плохо, — с улыбкой ответила Алекса.

— Почему ты так упорно не хотела видеть меня в своей кровати, Алекса?

Мицуро вдруг стал серьезным. Он смотрел своими окончательно проснувшимися глазами на девушку и ждал ответа. Вместо этого Алекса взлохматила ему волосы. Он поймал ее руку, поцеловал ладонь и неуловимым движением затащил Алексу на себя.

— Что ты делаешь? — со смехом запротестовала она.

— Я заканчиваю то, что мы не успели сделать вчера.

— Нет, Мицуро, я уже сказала, никакого секса между нами не будет, — по возможности жестко проговорила девушка. Но слезать не торопилась — было так приятно лежать на теплом и родном теле и вдыхать его такой знакомый запах.

— Ты уверена? — руки любовника скользнули в пижамные штанишки Алексы и сжали ее попку. Ее ноги сами собой раздвинулись и она полуприсела на Мицуро, опираясь руками ему в грудь.

— Да, — несмотря ни на что настаивала она.

— Ты стала упрямой девочкой, — проговорил он, и вынув руки из ее штанишек, сжал ее грудь под пижамой, большими пальцами рук неторопливо лаская ее соски.

От ласки она выгнулась и села точно на то место, где под трусами бугрился член Мицуро. Ей действительно захотелось заняться с ним любовью прямо сейчас, до боли захотелось ощущать его внутри себя. Но она сдержалась. Склонившись над любовником, она прошептала в его полуоткрытые от напряжения губы:

— Потому что я не хочу опять увязнуть в наших с тобой сексуальных экспериментах. Я здесь совершенно для другого, и в ближайший год должна сосредоточиться на науке.

Мицуро сглотнул и потянулся к ее губам. Секунду Алекса смотрела на него, а потом все-таки ответила на поцелуй, по-утреннему нежный и чувственный. Негромко, но настойчиво прозвенел будильник, одновременно выпуская струю аромата апельсина со свежей ноткой ванили, и проснувшийся Колин тоже затребовал свой поцелуй. Алекса от души выполнила его желания — она была счастлива и готова была одарить своим хорошим настроением любого.

Однако столкнувшись на утренней пробежке с инструктором, она поняла, что у кого-то была не такая удачная ночь, как у нее. МакКелан был мрачен и хмур, а увидев Алексу, казалось, еще больше разозлился. Девушка коварно улыбнулась.

— Доброе утро, сэр. Какое чудесное солнышко сегодня, вы не находите?

— Что, удостоили взглядом душегуба и кровососа? — вместо приветствия хмуро ответил Мак.

Не унимаясь, Алекса бросила вторую реплику, уж больно ей хотелось показать, что не смотря на все его издевательства, она счастлива и полна сил:

— Ну что вы, я очень сильно прощу прощения за вчерашние свои слова и обещаю впредь ничего не такого не допускать.

— Отлично, — проговорил инструктор. — Тогда вас, вероятно, обрадует известие о том, что с этого дня вы поступаете в мое личное распоряжение, и я сам буду следить за всеми вашими тренировками.

— Что? За что? Зачем такие ужасы? — заикаясь, выпалила Алекса. У нее ослабели ноги, и она еле держалась, стараясь не показывать внезапно нахлынувший страх.

— Ну почему же ужасы? — капитан спокойно пожал плечами. Он наслаждался ее страхом и не скрывал этого. — Личного тренера надо еще заслужить. И в нашем случае вы заслужили его самыми худшими показателями физической подготовки в этом лагере.

Он был зол и не скрывал этого. Все данные с браслетов на руках претендентов выводились ему на монитор, и он прекрасно помнил, как вчера вечером пульс этой сладкой тройки зашкаливал. Она занималась сексом, вместо того, чтобы восстанавливаться после интенсивных нагрузок. Мало ее гоняют.

Несколько секунд Алекса ненавидяще смотрела на МакКалена и мысленно желала ему провалиться сквозь землю, а потом, не найдя подходящих слов, просто повернулась и побежала вслед за всеми, по привычному маршруту. Ее душили слезы и ярость. Это же надо было так испоганить утро. Их персональные тренировки она представляла очень хорошо — это будет в десять раз больше издевательств и мучений, чем было до этого.

За обедом она пожаловалась Мицуро и Колину, которые привычно сели за их совместный стол в общей столовой кампуса.

— Душегуб сделал для меня персональное расписание.

Оба дружно переглянулись и сделали постные мины.

— Ну, держись, красавица. Тебе повезло.

— Что?

Алекса не верила своим ушам.

— Вы что? Этот инструктор три кожи с меня сдерет и даже не поморщится.

— Солнышко наше, — не удержался Колин, и взял ее за руку. — Если главный специалист по подготовке взялся за тебя сам, значит, у тебя есть все шансы попасть на эту планету. Давайте сделаем это вместе, а?

Девушка смотрела на воодушевленные лица мужчин и у нее язык не поворачивался сказать, что душегуб взялся за нее, чтобы быстрее выкинуть из лагеря и программы. Она подумала, что не стоит лишать своих соседей по комнате иллюзий и уныло продолжила жевать салат с мягкими шариками безвкусного творога.

— Работай, мышцами работай, ленивая коровокрылатка.

— Дыши. Учись правильно дышать, а то последние мозги растеряешь, а их у тебя и так мало осталось.

Эти и им подобные замечания сыпались на девушку с утра до вечера. Справедливости ради, надо отметить, что и другим доставалось от тренера, но основной мишенью для насмешек он выбрал все-таки ее. У нее же не было сил даже отвечать, и к вечеру она еле удерживалась от слез. Хотелось в кроватку к соседям, массаж и ванну одновременно.

— На сегодня закончим. А теперь можешь ползти домой, если силы еще есть, — радостно улыбаясь, проговорил МакКелан. Сползая с тренажера и не удостаивая капитана даже взглядом, Алекса медленно прошла мимо него в раздевалку. По дороге она заметила Колина, который весело трепался с девушками из группы биохимиков. Однако, увидев Алексу, он тотчас же пошел за ней.

Сев на лавочку в раздевалке, она неожиданно расплакалась. Ей было невыносимо тяжело, все тело болело так, что хотелось лечь и умереть, что она и собиралась сделать в ближайшие минуты. Но Колин успел вовремя.

— Что ты, Алекса, — он отвел ее руки от зареванного лица, — неужели все так плохо?

— Все еще хуже, чем ты можешь себе представить, — всхлипывая, проговорила девушка. — Я никчемное безвольное, ни на что не способное существо. Мне никогда не стать той, которая нужна капитану.