Ключи от счастья

Анна Пожарская

Ключи от счастья

Пролог

Солнечный луч отразился от широкого лезвия ритуального ножа, и по каменной стене забегал озорной солнечный зайчик. Весна! Еще чуть-чуть и распустятся первые листики, прилетят шумные птахи. Ила тяжело вздохнула. Все это не имеет значения, если их прирежут на Посвящении.

Повертев оружие в худеньких руках, девочка спрятала его за пояс. Посмотрела на брата. Лари осторожно похлопал ее по плечу.

— Не забудь, после того как закончишь с поросенком, положи клинок ближе ко мне. Я успею схватить его, если Двадцать решат взбунтоваться.

Ила кивнула и прошептала одними губами.

— Мне страшно, Лари…

— Если что — беги. Пять минут я тебе обещаю.

— Вот еще, — обиженно фыркнула девочка. — Хоть одну свинью я возьму на себя.

Брат и сестра посмотрели друг на друга, внимательно и осторожно, будто стараясь запомнить покойника перед погребением. Лари тряхнул головой, прогоняя морок — пару часов назад сестра точно так же смотрела на погребальный костер, алчно пожирающий тело отца. Ила закрыла глаза.

— Помоги, о Владыка, мы не останемся в долгу.

— Пошли, — приказал Лари.

Дети отправились в зал церемоний. Помедлили у входа. Тело конунга Краны — главы клана Рассвирепевшего Вепря — предали огню в полдень, а сейчас, ни брат, ни сестра не знали, какой прием приготовили им те двадцать семей, что ожидали в зале. Покорные отцу, захотят ли Двадцать подчиниться им? На мгновение Ила и Лари почувствовали себя лишь детьми, обыкновенными детьми, рано оставшимися без родителей. «Побеждай или умри!» — прошептала Ила. «Побеждай или умри!» — ответил ей брат.

Они вошли в зал с подобающей случаю размеренностью. Лари занял отведенное ему место в кресле на небольшом возвышении в конце зала. Ила, как и надлежит старшей женщине клана, направилась к месту жертвоприношений, где должна была зарезать поросенка. Поросенок, однако, уже был мертв. Утопая в луже собственной крови, он мирно покоился в специальном блюде. Девочка прищурила глаза и жадно втянула носом воздух. Кто-то принес жертву вместо нее! Увели из-под носа удачу… Стараясь сохранять хладнокровие, Ила окунула нож в скопившуюся кровь, положила его на пол и заняла место по правую руку от брата.

Согласно обычаю, в знак признания власти, представитель Двадцати должен был вручить Лари меч. Ила внимательно оглядела присутствующих: в самом центре зала с мечом в руках стоял наследник клана Огненной лисы, но он даже не смотрел в их сторону. Он переминался с ноги на ногу и буравил взглядом главу клана Седого орла. В зале повисла невыносимая тишина. Ила покосилась на Лари. Хвала Владыке! Брат сохранял самообладание.

Затянувшееся ожидание уже начинало тяготить, когда в их сторону направился юноша, судя по всему, наследник клана Злого медведя. Он был года на три старше, вряд ли ему было больше семнадцати, но то, как внушительно он выглядел, не оставляло им с Лари ни малейшей надежды. В тишине каждый его шаг отдавался глухим ударом. Ила затаила дыхание и, не желая отдавать свою жизнь за бесценок, стала прикидывать, как взять с Двадцати достойную плату. Юноша, тем не менее, не спешил атаковать. Он обогнул кресло и занял место по левую руку от Лари. Затем к ним направились еще двое и, прежде чем Ила поняла, что происходит, они расположились по обе стороны от них с братом. Безмолвие зала нарушилось невнятным шепотом, и вскоре к ним присоединились еще четверо. До Илы постепенно стал доходить смысл происходящего — главы кланов сообщали остальным, какой они сделали выбор. Интересно, что помешало им договориться до Посвящения? Как бы то ни было, семь против тринадцати. Как знать, может сегодня за их с Лари жизни дадут хорошую цену.

Шепот утих. Повисшую тишину хотелось потрогать рукой, смять в ладонях и разорвать на тысячу кусочков. Ила выжидающе уставилась на присутствующих. В их с Лари сторону направились еще трое. Десять на десять. Неплохо. Тем временем, глава клана Черной лисы выверенным движением забрал меч у наследника огненнолисых и подошел ближе. Как и полагалось, он припал на одно колено и протянул Лари меч.

— Побеждай или умри! — в полголоса произнес он девиз клана Рассвирепевшего вепря.

— Побеждай или умри! — громко подхватили остальные.

Лари принял меч. У Илы подкосились ноги. Она непременно упала бы, но брат, поднявшись с кресла, бережно взял ее под локоть. Церемония закончилась, они могли спокойно удалиться. Удалиться, чтобы как следует отдохнуть и успокоиться. Сегодня они обошли Скавара. Надолго ли?

Глава первая

Единственный сын Хозяев Еруды, виленвиец Ладин, терпеть не мог ждать. Одно дело сидеть в засаде или выкуривать врага из крепости, и совсем другое — томиться, пока на тебя выкроят время. Но делать нечего, ждать придется.

Откинув капюшон богато расшитого плаща, он выпустил на волю угольного цвета косичку и посмотрел вокруг. В библиотеке, куда его любезно проводил слуга, помимо бессчетного количества стеллажей с книгами, стояло необъятных размеров кресло. Мужчина подвинул его ближе к окну так, чтобы без труда видеть вход, и сел. Вряд ли кто-то придет сюда по его душу, но расслабляться не стоило. Кресло пахло кожей и фиалками. Сын Хозяев Еруды хмыкнул. Мысль о том, что обладатель кресла любит эти нескладные цветы забавляла. В голубых глазах Ладина сверкнул ледяной огонек, тонкие губы сложились в надменную улыбку. Вокруг глаз и в уголках рта разбежались нитками морщинки, и даже шрам, воинственно рассекающий левую бровь, лукаво изогнулся. Виленвиец сам себе не верил, он — человек, добывший своему народу свободу, ищет союза с любителем этого цветочного недоразумения? Прав отец — до больших дел ему еще расти и расти.

Дверь распахнулась, и в библиотеку вошел владелец кресла. Несколько мгновений мужчины разглядывали друг друга. Перед гостем предстал воин — молодой мужчина из тех, кто берет не только напором силы и выносливости, но и звериной ловкостью. Невысокого роста, приземистый и крепкий, он уставился на Ладина шершавым взглядом еловых глаз. Каждым своим жестом, каждым вздохом, он давал понять, кто здесь хозяин. Впрочем, ошибиться было сложно: на его правой руке красовалось изображение вепря. Рисунок татуировки начинался от кончиков пальцев и терялся где-то под рукавом рубахи, недалеко от локтевого сгиба. В оправе пестрого замысловатого орнамента грозно смотрел на мир ощетинившийся зверь. Ближе к запястью на внешней стороне руки отлично читалась надпись из кровавого цвета букв: «Побеждай или умри».

Ладин встал с кресла, чтобы поприветствовать конунга Краны.

— Доброго здравия Илларий, — произнес он на кранском.

— Зовите меня Лари, — ответил мужчина на виленвийском, посмотрел на гостя снизу вверх, тот был на полголовы выше, и изобразил нечто похожее на улыбку, — Как поживает Град Двенадцати Богов?

— В Еруде все хорошо, — виленвиец с облегчением перешел на родной язык. — Отец велел засвидетельствовать вам свое почтение.

Лари кивнул. Потер рукой подбородок и снова прошил Ладина взглядом.

— Окажите мне честь? Отобедаете со мной?

— С удовольствием.

Лари выглянул из библиотеки и что-то сказал на своем языке. Слуги принесли еще одно кресло и накрыли стол. Сын Хозяев Еруды снял плащ и снова уселся в фиалковое кресло. Наблюдая за тем, как Илларий наполняет бокалы вином до самых краев, и тем как легко вино переливается из бокала в бокал при традиционном соприкосновении, Ладин подумал, что если бы шпионы Скавара отравили именно эту бутылку, они бы одним махом убили двух зайцев. Он поспешно отогнал эти мысли, Лари наверняка позаботился о том, чтобы в вине не было яда. После первого тоста конунг Краны снова потер рукой подбородок, поставил свой бокал на стол и заговорил.

- У меня к вам предложение… Не хотите поучаствовать в войне в качестве наемного военачальника? Я знаю, вы это уже делали как-то. Я хорошо заплачу.

Ладин сделал глоток вина. Потом еще один. Вино было терпким с легким фруктовым послевкусием. Виленвиец аккуратно уложил вилку зубцами на край тарелки.

— Я не нуждаюсь в деньгах.

Конунг Краны поджал губы и потянулся за бутылкой. Он обновил вино гостю и налил себе до краев. Запахло вишней. Лари пригубил и ухмыльнулся.

— Вы бы оказали мне услугу. Скавар присоединился к нашему северному соседу, я с непривычки немного нерасторопен. Вы, напротив, воевали со Скаваром почти десять лет и одержали победу. Ваш опыт пришелся бы кстати.

— Знаете, почему я здесь? — Ладин пристально посмотрел на собеседника. — Не только потому, что Виленвия нуждается в союзе с Краной, но еще и потому, что моя семья перед вами в неоплатном долгу: не предупреди вы нас тогда о нападении, возможно, отца бы не было в живых. Если вам нужна помощь, я готов помочь. Я не возьму денег. Мне бы только не хотелось вмешивать Виленвию. Я готов участвовать в этой войне, но не как наследник хозяев Еруды, а, скажем, как Ладин Латер ничем ни примечательный наемник. Вас это устроит?

— Вполне. — Лари заметно оживился. — Побудьте тут, в Усе, пару дней, отдохните. Завтра к вечеру прибудет человек, который сопроводит вас в Кране. Он введет вас в курс дела, проводит куда нужно, поможет освоиться в наших непростых порядках. Разумеется, ваши спутники могут последовать за вами.

Виленвиец покачал головой.

— Всех брать с собой нет необходимости. Одного будет достаточно.

Конунг Кран кивнул и принялся за кусок баранины, ожидающий своей участи на тарелке. Сын Хозяев Еруды смотрел, как Лари ловко орудует приборами, и никак не мог отделаться от мысли о вепрях, которые, согласно легенде, много лет держали в страхе весь Мраморный лес близ Града Двенадцати Богов. Они только с виду были простодушны и добры, на деле же от них можно было ожидать чего угодно.

На закате обед подошел к концу. Лари любезно проводил гостя и его людей до выделенных им комнат и отбыл по делам. Не желая спать, Ладин решил побродить по обиталищу. Дом был большой, добротный, с множеством окон, комнат и путаных переходов. Виленвиец шагал по коридорам и беззастенчиво заглядывал в каждую незапертую дверь, комнаты пустовали: если не считать трех слуг и спутников Ладина, здесь никого не было. Безликие интерьеры вскоре надоели, и гость вернулся к себе. Написал письмо отцу, разобрал вещи. Все документы, включая подписанный мирный договор с Краной, он упаковал в большую торбу. Завтра утром она отбудет в Еруду. Он снял с безымянного пальца правой руки перстень с огромным голубым бриллиантом, с указательного — печатку с гербом хозяев Еруды, и, завернув их в носовой платок, затолкал в торбу к остальным вещам. Последний предмет, способный выдать его, так и остался висеть на шее. Чтобы увидеть цепочку с ключиком-подвеской, Ладина надо было хотя бы раздеть, а это еще ни одному врагу не удавалось. Да и мало ли подобных украшений? Эту побрякушку узнают только родители, и нужна она будет в том случае, о котором сын Хозяев Еруды старался не думать всю свою военную карьеру. Он хорошенько завязал посылку и, с чувством выполненного долга, улегся в постель.

Сон не шел. Слова Лари вереницей кружили в голове и грели душу. Еще пару лет назад Виленвию не рассматривали иначе, чем часть Тору, а сейчас торейская торговая вотчина обрела, наконец, свое лицо. Наследники Хозяина Града Двенадцати богов избавлены от необходимости приносить клятву верности Скавару, осталось лишь демаркировать границу, обновить торговые связи и забыть о восьмидесяти годах неволи, как о страшном сне.

* * *

Обещанный проводник прибыл через день на рассвете. Они встретились в комнатушке, недалеко от входа в дом. Высокий — с Ладина ростом, почти лысый — с идеальной формой черепа, он все время то ли ухмылялся, то ли улыбался, но взгляд его оставался безучастным. На его правой руке пылала вытатуированная лисица с добычей в зубах. Надпись у запястья гласила: «Не волей, так хитростью». Виленвиец долго и бесцеремонно рассматривал рисунок. Новый знакомый в конце концов скрестил руки на груди и заговорил.

— Прошу прощения за опоздание, — его губы изогнулись в попытке изобразить нечто вроде сожаления. — Поверьте, только очень важные дела, могли заставить меня задержаться. Я — Солак, сын клана Огненной Лисы.

Ладин махнул рукой.

— Ничего страшного. Ожидание еще не успело утомить. Когда мы отправимся?

— Хоть сейчас, — огненнолисый погладил ладонью бритую голову. — Я должен забрать кое-что в библиотеке, а сразу после я к вашим услугам.

— Мне нужны будут карты местности и краткий рассказ о людях, которыми я буду располагать, — лицо гостя стало серьезным.

Солак кивнул.

— Смею вас уверить, у вас все будет.

Огненнолисый покинул комнату. Шаг его был тверд, но почти неслышим, движения точны и не лишены грациозности. Ладин тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли о сходстве людей и их покровителей. Медлить не было смысла, виленвиец отправился поторопить своего напарника. Вчера в полдень семеро остальных спутников сына Хозяев Еруды отправились обратно в Град Двенадцати богов, в Кране остался лишь его секретарь — совсем еще зеленый мальчишка. Случись чего, помощи от него с гулькин нос, но зато местным языком он владеет отменно, а на первых порах это самое важное. Ладин, помимо родного виленвийского, сносно изъяснялся на торейском и ланарийском, но язык Краны отчего-то давался ему с трудом. Он легко понимал написанное, но на слух ничего не воспринималось. Виленвиец, впрочем, надеялся в ближайшее время исправить эту досадную оплошность.

Через четверть часа мужчины отправились в путь. Лошади резво скакали по пыльной сухой дороге, солнце только начинало свой путь, а в воздухе еще витала утренняя прохлада. Солак придержал коня и, перейдя на шаг, поравнялся с Ладином.

— Нам придется сделать крюк, надо заехать в Анак, передать документы. Это не займет больше пары дней. А там и до границы рукой подать, — огненнолисый снова изобразил сожаление.

Виленвиец пожал плечами.

— Я с удовольствием посмотрю на вашу столицу. Я слышал от деда, такого святилища как у вас он нигде больше не видел, а дед видел так много, что в пору легенды слагать.

Лицо спутника озарилось довольной улыбкой.

— У нас больше тысячи богов, каждому клану — по покровителю. Статуи в святилище одна краше другой, каждый старается воздать своему защитнику по заслугам. За день ничего и не посмотришь толком, но если захотите, я могу показать самые красивые истуканы.

Сын хозяев Еруды кивнул. Солак снова пустил коня рысью.

— Мы налегке, если не останавливаться надолго, успеем в Анак завтра к обеду.

Гость, хоть это было и нелегко, старался не отставать от провожатого. Перед глазами будто мелькал учебник по геометрии: все вокруг выверено, гладко и однозначно. Много зелени, ровные широкие дороги, даже встречные люди и те, будто несут перед собой бумагу с описанием кто они и откуда, судьба каждого высечена на правой руке. Мужчины время от времени перекидывались короткими фразами, но большую часть пути они ехали молча.

Весна была на излете: теплый воздух, густо синее небо с редкими облаками, незатейливо поющие птички, запах кожи, лошадей и, о боги за что, фиалок. Ладин пытался увидеть эти цветы хоть где-то, но тщетно, зато запах и не думал прятаться. К вечеру виленвийцу казалось, он сошел с ума.

Они остановились на ночлег в добротном и чистом постоялом дворе. Хозяин, пожилой расторопный мужчина с яркой пичужкой на правой руке, вежливо приветствовал их. Путники пристроили лошадей, забросили вещи в комнаты на втором этаже и уселись ужинать в большом зале на первом. Народу вокруг было немного. Пяток пьяных мужских компаний, невнятная парочка и длинноволосая странно одетая женщина, поглощающая свой ужин в самом дальнем конце зала. Ладин посмотрел на ее руки. Света было явно не так много, как хотелось, но Ладин хорошо разглядел изображение оскалившегося пса на левой, а не правой руке. Вполголоса он спросил Солака о ней. «Безликая,» — буднично кинул он в ответ. Гость собрался выспросить подробности, но появился хозяин с бутылкой.

— Позвольте господа, очень рекомендую, лучшее вино наших южных соседей.

Мужчины благодарно закивали. Усталость брала свое, и выпивка была кстати. Хозяин разлил напиток и ушел. Огненнолисый пригубил первым и довольный продолжил трапезу. Сын Хозяев Еруды тоже сделал два крупных глотка. Он изменился в лице и произнес самое мерзкое виленвийское ругательство. Секретарь покрылся легким румянцем, при нем подобное было впервые. Солак внимательно посмотрел на гостя. Тот шумно выдохнул.

— Оно фиалковое!

Провожатый удивленно приподнял уголок губ.

— Конечно. Оно же киросское. Другого они не пьют.

— Боги за что? — Ладин прикрыл глаза ладонью. — С позавчерашнего вечера меня преследует запах этих цветов, а теперь еще и вино. Проклятие какое-то!

Огненнолисый захохотал, да так громко, что парочка рядом удивленно уставилась на него. Он позвал хозяина, шепнул ему пару слов, и бутыль поменяли на превосходный виноградный напиток без лишних примесей. Наполнив им бокал виленвийца, Солак объяснил.

— На прошлой неделе конунг Киросы просил руки Илы для своего старшего сына. Не знаю, кто ему поведал о ее любви к фиалкам, но в подарок они передали пять бутылей фиалкового масла, из него еще духи делают, и восхитительный шелковый плащ. Упаковали подарок плохо, бутыли побились по дороге. Из ящика по капле утекало масло, но никто этого не заметил, и пока подарок дошел до Илы, фиалками пропах весь приграничный особняк. Про плащ и говорить нечего. Ила так и оставила его в библиотеке, на одной из полок. Она велела прихватить его вместе с документами, скорее всего надеясь, что запах успеет выветриться.

Ладин еще раз громко вздохнул и, опустошив свой бокал, налил себе снова.

— Ила — сестра Иллария?

— Да. Родились они одновременно, а родовое имя для старшего ребенка одно. Она — Иллария, он — Илларий. Так и поделили на Лари и Илу.

— Любопытно. Когда назначили свадьбу?

Солак ухмыльнулся и покачал головой.

— Ила отказала ему. Как, впрочем, и всем до него.

— Много претендентов? Она такая красавица?

— Судить не берусь. Скорее партия выгодная. Женщина она своеобразная… — провожатый осекся, помолчал мгновение, но после, будто вспомнив что-то важное, раздухарился. — Вы сами ее увидите, если она в не в отъезде. Думаю, нас пригласят на завтрак или на ужин.

— Звучит многообещающе, — сын Хозяев Еруды понимающе подмигнул.

Солак в который раз покачал головой.

- Отнюдь. Мы с поручением от брата, в противном случае, она бы не выползла из своей лаборатории ради нас.

В тоне Солака сквозило нечто среднее между благоговением и дружеской издевкой. Ладин выпил еще и уже настроился перемыть кости сестре Иллария, но секретарь засобирался спать. Завтра на рассвете ему предстоял путь на ближайшую приграничную заставу, куда должна прийти почта для господина. Солак отправился спать следом. Виленвиец выпил еще вина и ушел в отведенную ему комнату. Постель была чистой и свежей, хвала богам, фиалками не пахла.

Глава вторая

Замок клана Рассвирепевшего вепря в Анаке поражал своим великолепием. За торжественными крепостными стенами из белого, как сметана, кирпича, прятался высокий холм. На вершине холма, впиваясь в небо шпилями, будто иглами в ткань, господствовал он. Симметричный с идеально-выверенной геометрией и широкими въездными воротами, как девушка на выданье, замок оценивающе разглядывал посетителей бесконечным множеством узких окон. На склонах холма располагалось святилище: огромный парк с тысячей статуй покровителей кланов Краны. Солак рассказывал о каждой встречающейся на пути.

Вчера, за ужином в его доме, большом каменном особняке с огромным балконом на втором этаже и заброшенной оранжерей на первом, огненнолисый предполагал, что их пригласят в замок на завтрак. Он оказался прав. До замка было не близко, чтобы не опоздать, Ладину пришлось отказаться от утренней чашки кофе, и даже сейчас, слушая истории провожатого с неподдельным интересом, виленвиец не переставал хмурится. Утро без кофе теряло всякую прелесть.

В замке их приветливо встретил слуга с изображением лани на правой руке, Ладин уже успел привыкнуть к татуировкам и без труда различил надпись у запястья: «Честь превыше всего». Глядя на то, как слуга будничным жестом приветствует Солака, сын Хозяев Еруды решил, огненнолисый здесь — частый гость.

Мужчина проводил их в столовую, где ожидала супруга конунга Краны, Глоса. «У Лари отличный вкус, — отметил Ладин про себя. — Даже дышится чаще». Редкая красавица. Огромные глаза, манящие губы, шелковые волосы, мило вздернутый нос, легкий румянец на щеках, миниатюрная, хрупкая фигурка и, что странно, никаких татуировок. Она извинилась за опоздание Илы и предложила начать без нее. У этой женщины и голос был великолепный: нежный, бархатный, обволакивающий. Виленвиец поймал себя на мысли, что она слишком хороша для Иллария, правду говоря, действительного немного напоминающего вепря.

Принесли завтрак, разговор за столом потек в привычном русле пустой застольной болтовни. Ладин, как и должно иностранному наемнику конунга, в беседе почти не участвовал, больше кивал и улыбался. Когда подавали десерт, в столовую вошел еще кто-то. Сын Хозяев Еруды не видел кто, он сидел спиной ко входу, но судя по тому как ученически выпрямил спину Солак, склоняя голову в немом приветствии, из лаборатории пришла она.

Вновь прибывшая обошла стол и уселась напротив. Ладин поднял глаза, рассмотреть ее, и остолбенел. Сердце забилось как бешенное, язык прилип к небу. Напротив сидела ожившая статуя покровительницы домашнего очага. Он видел множество статуй этой богини, он даже участвовал в создании изваяния для нового святилища в Еруде, но кто бы мог подумать, что существует вполне реальная женщина столь схожая с древним изображением.

Невысокая с фигурой напоминающей песочные часы и огромной копной длинных светлых волос — кудряшек, вряд ли она могла бы составить конкуренцию своей невестке, но жаловаться на внешность ей не приходилось. Был в ней только один изъян — глаза, немного раскосые, широко распахнутые, обрамленные пухом светлых ресниц, они были разного цвета. Правый — темно-зеленый, совсем как у брата, а левый — синий, цвета моря в погожий день. В общем, все у нее было точь-в-точь как в виленвийских легендах. Ладин посмотрел на ее руки. Удивительно! На ней было платье с рукавами, закрывающими запястье, так что удалось рассмотреть лишь узор спускающийся к пальцам.

Он вспомнил мастерскую плотника Кадара, куда в детстве частенько бегал после занятий мечем, вспомнил, как мастер вырезал лицо покровительницы домашнего очага, а ему, четырнадцатилетнему мальчишке, доверили сделать подол юбки и ноги. Вечная странница, как и все остальные виленвийские боги, не носила обуви. Ладин подозревал, она много чего не носила, и они с мастером даже как-то обсудили этот вопрос.

Статуи богов всегда вырезали из цельного дерева и, в силу размеров, работа была утомительная. Ладин поинтересовался у Кадара, отчего боги всегда изображаются одинаково. Тот подумал немного и ответил: «Все просто, мальчик мой, для того, чтобы мы смогли узнать их, когда они решат почтить нас своим присутствием. Потому что они придут тогда, когда нам действительно понадобиться помощь».

— Ладин, вы меня слышите? — голос Илы напоминал шуршание осенних листьев под ногами. — Надолго вы в наши края?

Ладин посмотрел в ее глаза. Она не стушевалась, не отвела взгляда. Ответ не требовался, она задала вопрос из вежливости, лишь не желая обделять вниманием гостя брата. Виленвийцу вдруг захотелось оказаться в постели этой ожившей статуи. Он улыбнулся, первое удивление прошло, он окончательно понял, перед ним не божество, а обычная женщина из плоти и крови.

— До конца лета, вероятно. К празднику урожая, я хотел бы вернуться домой.

— Если надумаете, приезжайте на праздник урожая в Анак. Мы будем рады принять вас на нашем торжестве, — улыбнулась Ила одними губами.

— Всенепременно.