Жемчужина Шелтора (СИ)

— Я должен греть тебя, даже если меня не будет рядом. — Шептал он прошлой ночью, набрасывая мне на плечи свой подарок. Лукаво, издеваясь, заставляя меня сомневаться в честности нашего договора. Я должна делать вид или верить в нашу «семью»?

Он больше не покушался на меня, позволяя себе лишь едва ощутимые поцелуи горячими губами, чередуя их с покусываниями и легкие касания пальцами к моим плечам, шее и животу. Я буквально кожей ощущала, с каким удовольствием он смыкает зубы, захватывая в плен тонкую складочку кожи, как готов зарычать от власти рассыпающийся в крови. Ему она была необходима, жизненно важна. Он играл, то касаясь совсем невинно, от чего я подозрительно хмурила брови, и явно выказывал страсть, обжигая каким-нибудь одиноким поцелуем, после которого я прекращала ощущать свои ноги. Он словно помогал мне привыкнуть к нему, расслабиться, но я каждый раз внутренне содрогалась от воспоминаний его грубости, и наливалась виноватым возбуждением, ощущая его фантомные ласки, которые он подарил мне в ту ночь, когда мы заключили временное перемирие.

— Может, ты сможешь спеть сейчас? — Спросила Рария, осматривая горизонт с высоты утеса. — Здесь никого нет, никто не услышит тебя так далеко.

— Ты недооцениваешь мои возможности. — Усмехнулась я. — Нет, Рария. Здесь, по крайней мере, есть ты, и для тебя это опасно в первую очередь.

— Как скажешь. Может, пойдем? Я сказала ярлу, что тебе полезны прогулки на свежем воздухе, но боюсь, он убьет меня, если ты вдруг заболеешь. — Улыбнулась она.

— Конечно. Я действительно замерзла.

Мы оседлали коней и, пришпорив их, поспешили спуститься к главным воротам. Как только мы въехали в замок, нам преградил путь слуга, торопясь и озираясь по сторонам.

— Ирли Торунн! — Понижая голос, зашептал он, помогая перехватить поводья лошадей. — Скорее, пойдемте. Ярл велел вам поспешить в свои покои.

— Что случилось, кин Растар? — Подхватив меня под руку, спросила лекарка, снимая со своей головы глубокий капюшон.

— У нас гости, кина Рария. — Его глаза забегали из стороны в сторону, словно он опасался, что его услышат. — Поспешите, ярл все вам объяснит.

Торунн действительно ждал нас в моей спальне, заложив руки за спину и нервно меряя шагами комнату.

— Ты звал меня, супруг мой?

— Жемчужина. — Увидев меня, он как будто выдохнул, и помог мне снять шубку, невзначай погладив плечи. — У нас гости.

— А причем тут я?

— Ты моя жена. — Сурово сказал он, стоя прямо передо мной, вглядываясь с высоты своего роста, вновь заставляя ощутить себя маленькой рядом с ним. — Сегодня будет пир, и ты должна быть рядом со мной.

— Хорошо. — Спокойно согласилась я, и пожала плечами, с удовольствием глядя как удивился мужчина.

Нахмурив широкие брови, он еще осмотрел меня с ног до головы, словно пытаясь в очередной раз найти изъян, но, как и всегда лишь обжог тело своей плохо скрываемой страстью. Родерик кликнул Рарию за собой, и когда дверь за ними закрывалась, супруг сообщил, что уже велел служанкам помочь мне подготовится к предстоящему празднику.

Шарлот и еще две девушки, которые готовили меня к свадьбе, впорхнули в комнату, запуская за собой слуг с большой деревянной бадьей. Меня вновь искупали, причесали и переодели. На этот раз Шарлот лишь собрала пряди у лица и закрепила их на затылке серебряным колечком, опуская на мои волосы прошлый подарок ярла и пряча тонкую цепочку под волосами, поправляя жемчужину у меня на лбу.

Все платья теперь имели серый оттенок, так или иначе напоминая, к какому клану я принадлежу. Но сегодняшний наряд был более торжественный. Юбка, как и всегда в пол, но из нескольких слоев, которые при каждом шаге развивались, словно морская пена, ударившаяся о песчаный берег. Верх закрытый, но близкий к телу, облегал меня, подчеркивая хрупкий силуэт. Длинные рукава, с прорезями для рук, так же были из легкой ткани, и взлетали в воздух, стоило мне сделать резкий шаг. Пояс украсила плетеная цепочка, с длинным свисающим концом, на котором, мерцая, висел прозрачный камешек в форме капли.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И теплые сапожки.

К демону красоту. Тепло было важнее.

В самом конце Шарлот принесла мне меховую накидку и, опустив ее на плечи, застегнула на груди простую застежку.

— Вечер обещает быть долгим, ирли Торунн.

— Кто к нам приехал, Шарлот?

— Отец ирли Виктории.

— Вот как. — Девушка робко кивнула, как будто боялась, что ее согласие мог кто-то заметить. — Шарлот, а как отец ирли Виктории отреагировал на решение ярла жениться второй раз?

Серые глаза девушки испуганно расширились.

Этого было достаточно, что бы понять, как ко мне отнесется… двоюродный свекр?

Шарлот поторопилась все как можно быстрее закончить и сбежать, что бы я больше не задавала вопросов, ответы на которые она могла дать, но не хотела, боясь наказания.

Ожидание съедало. Я чувствовала, что этот вечер может привнести много новых переживаний, страхов и угроз. Потому как неизвестный мужчина, еще даже не будучи со мной знакомым, уже ненавидел меня, просто за то, что именно я оказалось проданной ярлу. Я же тоже не была в восторге от этого брака! Но сейчас могла стать той, на кого повалятся все шишки.

— Ирли Торунн! — Гест Клеменс постучался в дверь, и я вздрогнула, совершенно выпав из реальности. — Я могу войти?

— Да, проходите, Гест.

Мужчина вошел в комнату и, увидев меня, улыбнулся.

— Вы похорошели, Бланш. Вам идет замужество.

— Не несите чепухи. Каждой женщине идут платья и украшения, но муж как аксессуар совершенно бесполезен. — Я дружески обняла мужчину и получила бережное объятие в ответ. — Где вы пропадали?

— У поверенного много дел. Простите, что я пропустил вашу свадьбу, и в знак извинений я все же привез вам свадебный подарок.

— Не стоило, Гест. Вы не пропустили ничего интересного.

— Как же, как же. Неужели вы готовы заявить, что я зря вез черничный пирог от Ингрит? — Он блеснул глазами и вновь расплылся в улыбке.

— Пирог от Ингрит? — Обрадовалась я, улыбнувшись.

— Именно. Я вручу свой подарок немного позже, а сейчас позвольте, я провожу вас в главный зал?

Я приняла руку поверенного, и мы вышли из комнаты.

— Мне там не будут рады.

— Не все. Лишь малая часть в лице первой супруги ярла и ее отца. — Успокоил Клеменс.

— Гест, может, вы объясните мне, зачем Торунн женился второй раз? Просто прихоть?

— Боюсь, я не в силах рассуждать на эту тему. К большому сожалению, я могу сказать только, что мне жаль, Бланш, что вам так не спокойно. Но я надеюсь, что это пройдет. И могу заверить вас — Ярл не даст вас в обиду. Он слишком собственнически относится…

— К своим вещам? — Перебила я.

— Ну что вы. — Мужчина склонил голову. — К своим женщинам.

Двери зала были открыты. Слуги сновали туда-сюда, принося новые напитки и пополняя блюда на длинных столах, за которыми сидели как люди ярла, так и незнакомые мужчины, в одеждах с синим орнаментом на рубашках и подкладках шуб. Они практически не отличались от тех, кто жил на Шелторе, но цепкие глаза и недоверие к принимающей стороне выдавало в них чужаков.

Клеменс завел меня в зал, стараясь как можно дольше прятать мое присутствие в стайках людей.

Мы были в нескольких шагах от главного стола, за которым уже сидел мой ярл, расслабленно откинувшись на спинку кресла, что больше напоминало трон, его супруга и по левую руку от нее седовласый мужчина, достаточно пожилых лет.

Как только наши взгляды встретились, я поняла, что именно он отец Виктории. Все те же чуть круглые глаза, приятный овал лица, только вот выражение его было не хорошим. Мол «опасайся меня, девочка». Он сидел, уперев локоть в одно из своих колен, и в пол-оборота разговаривал с дочерью, когда заметил меня в компании с Клеменсом, который поспешил поклониться.

— Доброго вам вечера, конунг Бернир.

— Клеменс. — Мужчина легонько качнул головой в знак приветствия и вновь вернул глаза ко мне. — Это и есть твоя жемчужина, Родерик?

— Да. Моя жена Бланш Аорелия Торунн.

Он хотел меня раздавить. Победить, заставить бояться. Но я смотрела прямо в глаза конунгу и внимательно читала его лицо. Он брезговал. Его не обаяла моя необычная для местных красота, или же мужчина надежно спрятал ее под маской неприязни.

— Доброго дня конунг Бернир. — Уверенно сказала я, ощущая на коже ненавидящий взгляд Виктории.

Это она. Она зазвала его сюда, что бы заручится поддержкой.

— Я начал сомневаться в твоем вкусе, сын. — Холодно сказал он. — После моей дочери, выбрать второй женой иноземку с бесцветными волосами. Не похоже на тебя, ты же всегда разбирался в женщинах.

«В их телах» — чуть не ответила я, но промолчала.

Вечер обещает быть долгим.

Глава 19

Ярл посадил меня рядом с собой, как можно дальше от Виктории и ее отца, но на высказывание конунга только как то диковато улыбнулся. Виктория же была счастлива. Ей определенно доставляло удовольствие то, как ее отец, ее защитник, прилюдно унижает соперницу. Она заискивающе держала родителя за руку и с грустными, невинными глазами рассказывала о какой-то чепухе.

— Не бойся, жемчужина. Я смогу тебя защитить. — Прошептал ярл, склонившись к моему лицу.

Он был очень близко, и я не смогла сдержать тот порыв, который уже зудел под кожей.

Виктория и ее отец заметили, как мой супруг что-то шепчем мне на ухо и я улыбнулась, словно звучали слова тайны, что связывала нас. Будто между нами есть то, чего с Викторией им никогда не достигнуть. Улыбка и внимательный взгляд прямо в лицо ярлу. Он не заметил моей манипуляции, не заметил того, как сейчас я играла на нервах его родственников, и приоткрыл высохшие губы. Мой взгляд опустился к ним, и я неловко облизала свои.

— Жемчужина… — Голос мужчины, что всегда был уверен и громок, словно захрипел, осип. Он жадно коснулся взглядом моего лица, обвел им каждую черту, задержался на скулах, огладив их своим грозовым штормом, вызывая у меня прилив крови к щекам.

Я даже не смогла улыбнуться, что бы разредить обстановку. Мне не хотелось. Это напряжение между нами искрило, гудело, натягивая металлический прут до дрожи. Я почувствовала его запах. Мускус и соль. Мороз и теплое вино. Я с ужасом обнаружила, что пропахла им вся. Он умудрился наполнить меня своим запахом до самых краев, хотя мы не были близки со дня свадьбы и он не позволял себе прикасаться ко мне слишком разнуздано, развязно. Только легко, словно ненароком, как маленькая прихоть, которую я должна была простить горячему порывистому мужчине, чтобы не потерять его расположение. А я все равно вся пропахла им, и сейчас он вел носом, его ноздри подрагивали, и кажется, он тоже это понял. Расширенный зрачок говорил сам за себя.

— Мы к этому вернемся. — Прошептал он и у меня на щеках выступил румянец, пока мужчина, откинувшись на спинку кресла, по-хозяйски сжал мою ладонь.

— Супруг мой. — Сказала Виктория и я впервые услышала ее голос.

Он был мягкий, покорный. С такими как она не хотелось быть скотиной, уж слишком нежная душа у таких созданий. Но обладательница голоса, что сидела передо мной, не была хрупкой и нежной. Она была волчицей. Расчётливой и артистичной. Она играла. На чувствах, на людях, вся в масках. Почему то я была уверена, что такому поведению девушки способствовал отец.

— Да, Виктория? — Отозвался ярл и, не отпуская моей руки, свободной поднес к губам рог полный вина.

Девушка стрельнула глазами на наши пальцы и скрипнула зубами.

— Скоро турнир?

— Скоро. — Почему то ее этот ответ порадовал, а я же понятия не имела, что это значит.

Перед нами выступали шуты, гости продолжали гулять. Люди ярла уже увлеченно что-то рассказывали пришлым, те в свою очередь отвечали тем же. Гуляния в самом разгаре.

Конунг больше не смотрел в мою сторону, игнорируя. Ему была противна сама мысль того, что я сижу здесь и составляю конкуренцию его ребенку. Что-то было не так.

- Братья! — обратил на себя внимание Торунн. — Пришло время показать свою силу, ловкость и выносливость! Да будет турнир! Боги вознаградят каждого, кто решит принять участие!

— Какой приз?! — Крикнули откуда-то справа.

— Приз? — Словно удивился ярл, но с улыбкой на губах. — А что вы хотите?

— Поцелуй ирли! — Загалдели вокруг. — Да! Поцелуй ирли!

Виктория зарделась. Она улыбалась как девочка, которую на семейном торжестве попросили показать свой талант к пению, и после домашнего концерта выражали свое восхищение. Отец Виктории довольно топнул ногой и задрал голову.

— Поцелуй ирли, так поцелуй ирли! Бравые воины заслужат это благословение!

По залу разнесся одобрительный гул. Мужчины стучали мечами обо что приходилось, выражая свое довольство.

Это были ни те бои, которые я выдела на нашей с ярлом свадьбе. Здесь в центр выходили двое, дрались и победивший подходил к нам, вставал на колени перед Викторией и та, легко, едва ощутимо целовала его в губы и шептала «Благословляю тебя, сын своих богов», и полный триумфа воин поднимался на ноги, иногда воинственным криком заводил толпу, показывая кто здесь победитель. Сперва дрались приезжие, люди конунга.

Каждый победивший становился чуть ли не героем в глазах толпы. Его одобрительно похлопывали по плечам, что-то говорили, а иногда дурашливо продолжали бой, на потеху толпы.

В центр вышел воин конунга и наш. Я вспомнила его лицо! Это был один из тех, кто был в составе команды капитана, что привез меня сюда. Они оба покричали в воздух, позаигрывали с публикой и начался бой. Я старалась не смотреть. Это никогда не приносило мне удовольствия, скорее огромное непреодолимое желание закончить все как можно быстрее. Меня словно услышали, и бой закончил победой и оглушающим ударом воина ярла.

Вновь поддерживающий рев и победитель ступает на помост, но опускается не перед Викторией, а передо мной. Я немею.

— Что ты делаешь, воин? — Сурово спрашивает Бернир.

— Получаю свой заслуженный выигрыш. — Юноша улыбается, тяжело дышит. На горбинке носа набухла ранка, на вершине которой образовалась алая капля и потекла вниз. — Приз — поцелуй ирли. Я его заслужил в честном бою.

Конунг хотел что-то сказать, но смолчал, уставившись на ярла. В глазах Торунна плясали смешинки, и, пожав плечами, он просто ответил:

— Он прав. Пусть берет свой приз и проваливает.

Воин вскинул свои голубые глаза и умоляюще на меня посмотрел:

— Не благословите, ирли Торунн?

Я взяла его чуть отекшее от драки лицо в ладони и, склонившись, чуть коснулась его губ, прошептав‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Благословляю тебя, сын своих богов.

Он засиял.

Парень улыбался, не смотря на боль в разбитом лице. Все конечно было не так плохо, но пара синяков и разбитый нос все же приносили дискомфорт.

Я была зачарована этим моментом.

Мне не было неловко и стыдно, словно я делала что-то такое, что этому сыну моря было просто необходимо. Они очень религиозны. Для них благословение словно щит, который не было видно, но зная о нем ни одна стрела, не один меч не принесёт беды.

Виктория закипала. Ее круглые глаза сощурились и стали похожи на щелки, в которых плескалась самая страшная, откровенная ненависть ко мне. Той, которая должна была стать тенью, не заслуживающей внимания. А сейчас забрала у нее важное, просто необходимое для гордости собой. Она обещала мне смерть, такую в которой ее никто не обвинит, не посмеет.