Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Фонтенбло - Екатерина Александровна Останина на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Не менее беспокоились о приятных манерах своих придворных Генрих II и его супруга Екатерина Медичи. При их дворе нравы отличались утонченностью, а нарушение целомудрия если и допускалось, то исключительно в государственных интересах, в связи с чем те, кто был склонен к распутству, заранее могли побеспокоиться о том, чтобы придумать себе оправдание, благопристойно прикрываясь политическими интересами. Прославился и дамский «летучий эскадрон» Екатерины Медичи, неоднократно пользовавшийся своим неотразимым шармом, конечно же, каждый раз исключительно в дипломатических целях.

Справедливости ради стоит отметить, что устранению излишней грубости нравов способствовала также итальянская ренессансная культура, и такие тенденции проявились уже в период царствования Карла VIII, а потом были развиты и продолжены при Людовике XII и Франциске I. Что же касается Генриха II, то его женой была уроженка Флоренции, которая сразу же позаботилась о том, чтобы в ее окружении находились соотечественники. Францию покорила царственная и просвещенная Италия, ее культура. Немало молодых французских дворян обучались в Италии, увлекались произведениями деятелей культуры этой страны. Огромной популярностью во Франции пользовались «Кортеджиано» Кастильоне (эту книгу, переведенную на французский язык в 1537 году, называли евангелием для придворных) и «Декамерон» Боккаччо (переведен в 1545 году). Итальянцы сделались невероятно популярными при французском королевском дворе; они считались достойными подражания и делали стремительную карьеру в отличие от подданных короля Франции. Так, в 1554 году маршалом страны стал Пьетро Строцци, главными советниками Карла VIII были итальянцы Гонди и Бираг, естественно, и королева Екатерина Медичи предпочитала выбирать себе в качестве фрейлин итальянок.


Купание Венеры и Марса. Фрагмент декора Банных апартаментов

Таким образом, государи предписывали скромность в обхождении и речах, что вовсе не мешало изысканным дамам и господам вести себя очень вольно в обращении друг с другом. Королевский двор превратился в вожделенное место для всех, кто искал не только возможности возвыситься, но и получать удовольствие. Франциск I сам неоднократно подавал пример своим подданным уже хотя бы тем, что ни для кого не являлось секретом: в своем замке правитель обустроил апартаменты для дам, добиться благосклонности которых для него не составляло ровным счетом никакого труда. Ключи от этих комнат имел только сам король. В том случае, если у привлекшей внимание монарха прелестницы имелся не в меру ревнивый и любопытный муж, Франциск I сразу же напоминал такому, кто есть кто при королевском дворе, и что перечить королю – значит нажить лишние неприятности на свою голову. Достаточно скоро вместо девиц легкого поведения придворные начали пользоваться услугами прекрасных и благородных дам. Конечно, «товар» похуже все-таки оставался, но он почти не пользовался спросом.

Брантом в свойственной ему критической манере, граничащей с безжалостностью на грани фола, объяснял подобное поведение господ в своей книге «Галантные дамы»: «Хотел бы я знать, что более предпочтительно для короля: иметь при своем дворе подразделение благородных дам и девиц или следовать порядкам королей прежних времен, которые обыкновенно допускали в свою свиту блудниц, находившихся под началом короля бесстыдников, обязанности которого исполнял прево замка, а тем женщинам отвели специальные помещения и комнаты?… Кажется мне, что подобной безнравственности, чреватой сифилисом, можно предаваться только под большим секретом, не болтая об этом и в тайне от наших дам, столь чистых и непорочных – по крайней мере некоторых из них, – кои столь не портят и не наделяют дворян импотенцией, как те из борделя».

Молодой король всеми силами утверждал при дворе своеобразную атмосферу галантности. По натуре воин, он, здоровый и крепкий, постарался окружить себя такими же сотоварищами – военными, для которых нормой были стремительные атаки. Они привыкли только к победам.

Большинство историков склоняются к тому, чтобы приписать Франциску I заслугу в феминизации королевского двора, хотя он всегда признавал первенство в этом отношении Анны Бретонской. И все же Франциск стал первооткрывателем новой традиции, которая после него стала естественной для института королевской власти: он ввел правило назначать избранную женщину на официальную должность фаворитки правителя. Правда, впервые подобная история уже наблюдалась во времена Карла VII, признавшего в качестве своей второй супруги любовницу, Агнес Сорель. Однако с тех пор Агнес являлась всего лишь исключением из правил до Франциска I, утвердившего новое правило: король должен иметь двух королев – официальную супругу, способствующую продолжению династии, и королеву красоты. При этом последняя обыкновенно имела большее влияние при дворе, нежели первая, и, кроме того, действительно являлась второй женой, только неофициальной.

Надо сказать, что далеко не все современники Франциска отнеслись положительно к новшеству, введенному монархом. Так, Жан де Сол-Таван считал, что король чрезмерно много внимания уделяет своим фавориткам, прочно обосновавшимся в Фонтенбло: «Возраст остудил в нем кровь, дух, разум, отважные порывы, и отчаявшейся монархии осталось только его сладострастие. Таким был король Франциск, сраженный дамами телесно и духовно. Всем заправляла немногочисленная банда мадам д’Этамп. Александр (Александр Македонский – прим. авт.) замечал женщин только в том случае, когда у него не было других дел. Франциск же обращал внимание на дела только в том случае, если не находилось подходящих женщин.


Аполлон и Пан. Гравюра по мотивам фрески галереи Улисса

При этом дворе все создавали женщины, даже генералов и военачальников». Для подобного мнения у господина Сол-Тавана, впрочем, имелись некоторые основания, например личное письмо Франциска I, где он откровенно оценивал свой брак с Клод Французской, дочерью Людовика XII и Анны Бретонской, как совершенный только в дипломатических целях: «В этой особе меня не прельщает ничто. Да в этом и нет никакой надобности! Я согласился на эту крошку из соображений государственной важности. Для любви есть другие, возле меня их число никогда не убывает. У меня будет достаточно времени, чтобы в изобилии собрать самые опьяняющие цветочки. И пока это доставляет мне удовольствие, я буду каждый день срывать розы наслаждения с женой адвоката Дизона».

Франциск стал королем в 20-летнем возрасте, поэтому вполне естественно, что он был пылким и жадным до удовольствий. Как только дворец в Фонтенбло стал его резиденцией, он немедленно начал выбирать в качестве истинно королевского обрамления множество прекрасных дам, и современники утверждали, будто он не брезговал ничем для осуществления своих целей, ему не были отвратительны даже публичные дома.

Что же касается супружеских отношений нового типа, то они были установлены в 1517 году, после чего король остепенился. Окружение Франциска решило, что должность постоянной королевской возлюбленной в любом случае полезна, главным образом из-за соображений гигиены, а смягчение нравов или соблюдение необходимых приличий тут совершенно ни при чем. Фаворитка сделалась сердцем двора, украшая и освещая собой все, олицетворяя блеск и великолепие. Так женщина превратилась в настоящий центр галактики, а вокруг нее вращались планеты – сильные мира сего, за ней тянулись, как шлейф за кометой, очаровательные придворные кавалеры. С тех пор началась эпоха правления фавориток.

В 1517 году первой королевской фавориткой была Франсуаза де Фуа, графиня де Шатобриан, ставшая для Франциска официальной дамой сердца. Поскольку она сделалась избранной, то в ее обязанности входило обязательное участие во всех увеселительных мероприятиях двора. Франсуазу выдали замуж в 14 лет за графа де Шатобриан. Редкостная красавица, она вместе со своими тремя братьями состояла при дворе королевы Анны, но в связи с замужеством была вынуждена удалиться на время от высшего света. Вновь она вернулась ко двору, будучи 20-летней ослепительной женщиной. Фрейлина королевы, она не могла не обратить на себя внимание короля. Франциск I начал атаковать эту вначале неприступную крепость. На первых порах Франсуаза мужественно удерживала оборону, но потом сдалась, покоренная этим привлекательным мужчиной, облеченным властью, да к тому же увенчанным лаврами военных побед.

Жизнерадостная остроумная красавица, фаворитка старалась как можно дальше держаться от государственных дел, решавшихся в Фонтенбло. Ее влияние ограничивалось тем, что она назначала родственников на престижные посты. Вскоре высшие командные посты в армии заняли ее трое братьев, как полагают историки, в ущерб государственным интересам страны, поскольку вину за поражения в итальянских походах обычно списывают на них – Лотрека, Лепара и Лекена. На этом, собственно, и закончилось влияние Франсуазы де Шатобриан. И все же ее искренняя привязанность к Франциску ни у кого, даже у самых жестоких на язык, не оставляла никаких сомнений.

Однако Луиза Савойская, как женщина властная и не терпящая конкуренции, решила устранить фаворитку, и удобный момент, по ее мнению, настал в то время, когда Франциск I находился в мадридском плену. Король не забывал даму сердца, страстно мечтал увидеть ее, и королева решила: удобный момент для устранения независимой и всемогущей любовницы настал. Луиза Савойская сказала сыну, что организует для него долгожданную встречу в Байонне, где король оказался после освобождения, однако, когда ожидавший свидания с Франсуазой Франциск явился на условленное место, дамы сердца там не оказалось. Вместо нее появилась королева в сопровождении очаровательной молоденькой девушки Анны де Писле. Она была прекрасна как ангел, да к тому же невинна и чиста. Ее полудетское личико и огромные ясные глаза немедленно пленили сердце Франциска; а что касается алчности, присущей Анне впоследствии, то она никак не отражалась в ее взоре. Вскоре к королю прибыла Франсуаза де Шатобриан и, к своему отчаянию, выяснила, что безнадежно опоздала. Между фавориткой и новой пассией короля развернулась дамская война. Когда же любовница, почувствовавшая близкую отставку, потребовала от возлюбленного немедленного прямого ответа на животрепещущий для нее вопрос, он ответил с чисто мужской прямотой и жестокостью: он может предложить Франсуазе только одно – стать его любовницей под номером 2. Любящая женщина с гневом отказалась, но после этого ей уже ничего не осталось, как вернуться к мужу в Бретань. Она увидела короля через 6 лет. Как оказалось, он не смог забыть ее, и они снова были вместе в течение трех недель. Прежние отношения между любовниками были восстановлены, но муж Франсуазы тоже не был сделан из камня: в течение долгих лет ему приходилось терзаться ужасными муками ревности. В конце концов он не выдержал и убил свою жену, вскрыв ей вены.


Камин Бального зала

В 1524 году жена Франциска I умерла, и он поступил согласно Мадридскому договору: женился на сестре Карла V Элеоноре Австрийской, некрасивой и бесцветной. Король Франции даже не считал нужным хотя бы внешне быть с ней учтивым, не стесняясь постоянно выказывать ей пренебрежение и полное безразличие. Правитель избрал своей постоянной фавориткой Анну де Писле и сразу же поставил перед фактом будущую жену, королеву Франции. В день приезда в Париж Элеоноры Австрийской Франциск встречал ее, стоя на балконе вместе с ослепительно прекрасной любовницей, заявив таким образом и о характере будущих отношений с законной супругой, и выказав рыцарскую дерзость в духе времени. «Свадьба не решает ничего» – так следовало понимать поведение короля. Анну де Писле Франциск также вскоре выдал замуж и пожаловал ее супругу завидную должность губернатора провинции Бурбоннэ. Едва умерла Луиза Савойская, которая все эти годы управляла сыном невидимой рукой, как Анна немедленно превратилась в ее преемницу, став настоящей королевой. Она получала в подарок титулы и земли, добивалась высоких должностей для своих братьев, воспитывала принцесс, оказывала покровительство писателям и художникам. Особа артистическая, Анна во многом способствовала преображению Фонтенбло, в частности оказывая покровительство Приматиччо. Лишь одно омрачало жизнь Анны де Писле: король Франциск начал болеть, кроме того, на небосклоне королевского двора появилась новая звезда, Венеру затмевала прекрасная Диана, Диана де Пуатье, возлюбленная сначала Франциска I, а потом и Генриха II. По иронии судьбы новая любовница дофина, которой в ту пору исполнилось 40 лет, была на 10 лет старше фаворитки отца.

С 1540 года весь двор был вынужден принимать участие в стычках двух женщин, двух невенчанных королев. При этом верх всегда брала герцогиня д’Этамп, но только пока был жив Франциск I. Она, конечно, сдерживалась уже с трудом, начинала допускать заметные ошибки в поведении, чем давала повод придворным для всяких обидных шуток и вызывала ликование новой фаворитки. Чувствуя закат Анны де Писле, один из приверженцев лагеря Дианы де Пуатье, придворный поэт Абер, писал в стихотворении, по сути больше смахивавшем на памфлет:

Поистине, живет еще Венера среди нас,Богиня – почести ей воздают большие.Она при попустительстве небесСвой челн в просторы моря направляя,Республике прядет большую месть.Но день грядет, и будет уничтожена Венера,На трон ее Диана богоданная воссядет,И добродетель воссияет на земле.

Когда же король умер, прекратилось и существование Анны де Писле. «Король умер, да здравствует новая фаворитка!» Новая возлюбленная 28-летнего короля, Диана де Пуатье, заблистала звездой первой величины.

Миф о прекрасной Диане. Фонтенбло при Генрихе II

В итальянских походах Франциск I потерпел неудачу. В битве при Павии поражение было сокрушительным, а монарх оказался в испанском плену. Вновь обрести свободу ему удалось благодаря заключенному между Карлом V, королем Испании, матерью Франциска и его сестрой унизительному Дамскому миру, по которому ему пришлось согласиться на обмен: собственная свобода в ущерб свободе детей – старшего, дофина Франциска, и младшего, Генриха, герцога Орлеанского. Договор, заключенный в Мадриде, расчленял Францию на части, а принцам пришлось отправиться в Испанию в качестве заложников.

В 1526 году, в середине марта, французский двор находился на берегу пограничной с Испанией реки Бидассон, чтобы передать мальчиков-заложников. Конечно, никому даже в голову не пришло, что, возможно, из этого плена им никогда не удастся вернуться, никто не выразил им ни сочувствия, ни естественного сожаления. Семилетний Генрих переживал особенно сильно, он был младше своего брата. Заметив его состояние, молодая красивая дама подошла к нему и нежно поцеловала, как бы обещая надежду на скорое возвращение домой. Она была так ослепительно хороша собой, так добра, что не поверить ей было просто нельзя, и, возможно, потом, все долгие годы испанского плена, Генриху помогла выдержать испытания судьбы только безусловная уверенность в том, что все мучения непременно закончатся и он обязательно увидит родную страну, свой дом. Мальчик не мог и предположить, что по возвращении во Францию он снова встретит ту прекрасную даму, о которой привык думать как о своем ангеле-хранителе и с кем его будут связывать долгие годы самой нежной любви.

Думается, что и сама 27-летняя красавица не ожидала, как впоследствии развернутся события после того первого поцелуя, подаренного из искренней жалости. Ее звали Диана де Пуатье, и сейчас ее портреты украшают все французские музеи и, конечно, Фонтенбло. О «Нимфе Фонтенбло» напоминают многочисленные скульптурные изображения и картины, представляющие неподражаемую Диану-охотницу.


Музей Фонтенбло. Статуя Дианы. Бронза

Диана действительно по натуре была охотницей. Полную жизненных сил ренессансную героиню современники называли не иначе как «распустившийся цветок красоты». Она имела обыкновение обливаться ледяной водой, вскакивать в седло с раннего утра и вместе со сворой собак мчаться бешеным галопом в леса Фонтенбло. Охота была для нее всем – любимым развлечением, наслаждением, счастьем.

Ей едва исполнилось 15 лет, когда ее выдали замуж за человека гораздо старше ее, нелюдимого и мрачного 56-летнего знатного сеньора, великого сенешаля Нормандии Людовика де Брезэ. Де Брезэ был внуком короля Карла VII, а если сказать точнее, бастардом монарха и его любовницы Агнес Сорель.

Сеньор де Брезэ, в отличие от своей юной супруги, был человеком опытным и нисколько не обольщался по поводу чувств новобрачной, правильно воспринимая брак как мезальянс. Потому буквально на следующий день после первой брачной ночи он со спокойной душой принял приказ короля отправиться в очередной поход, а юная Диана верно ждала его, бесконечно проливая слезы и не понимая, как и почему супруг покинул ее столь быстро.


Диана де Пуатье

Когда господин де Брезэ вернулся из похода, Диана старалась быть образцовой женой, любящей, всепрощающей и заботливой, и это в те времена, когда супружеская верность уже никоим образом не относилась к разряду семейных добродетелей. Потому и Диану современники редко воспринимали как женщину, способную на действительно сильное и искреннее проявление чувств. Поначалу ей приходилось выносить скабрезности Брантома, с легкой руки которого некоторые историки продолжают считать, будто только благодаря тому, что Диана отдалась любвеобильному Франциску I, ее отец, скомпрометировавший себя в дворцовом заговоре сенешаля Бурбона, избежал эшафота. Брантом приписал отцу Дианы следующие слова: «Да хранит Бог прекрасную задницу моей дочери, которая сослужила мне такую хорошую службу!». Поддержал эту легенду и романтик Виктор Гюго в своем романе «Король забавляется», правда в этом произведении Диана показана невинной девственницей; что же касается такой мелочи, как целомудрие, то его она предлагает королю с готовностью. На самом же деле о какой невинности могла идти речь, если Диана была замужем и ей исполнилось 27 лет? Она уже 12 лет жила в согласии с Луи де Брезэ, который и добился помилования для своего тестя.


О. Фагонар. Диана после охоты

Опровержением этих нелепых обвинений может служить надпись, оставленная Франциском I под портретом Дианы: «Красавица, недоступная обольстителям». Диана-охотница благоволила лишь тем мужчинам, которых любила, и, вероятнее всего, хранила верность своему старому мужу. Диана была верна супругу всегда, и когда он умер, долго оплакивала его. На протяжении нескольких лет молодая вдова не посещала торжественных мероприятий и носила траур. Она все еще скорбела по умершему мужу, когда из Испании вернулись освобожденные принцы-заложники.

Диана за это время расцвела, словно майская роза, а Генрих повзрослел, превратившись из беззащитного мальчика в привлекательного юношу.

Конечно, четыре года, проведенные в испанском плену, не могли не сказаться на характере принца. Некогда веселый, общительный ребенок стал замкнутым и молчаливым, на его лице никогда не появлялась улыбка, казалось, он утратил радость жизни. «Прекрасный затворник» – так окрестил юного принца королевский двор.

Однажды в разговоре с Дианой де Пуатье Франциск I посетовал на поведение своего младшего сына Генриха: «Он проводит все время в одиночестве, мало общается с придворными и большую часть дня пропадает в саду». Генрих, которому к тому времени исполнилось 14 лет, посвящал все свободное время военному делу, совершенствовался в фехтовальном искусстве, езде на лошади и занимался спортом (в частности, прыжками в длину).


Б. Челлини. Диана-охотница

Желая успокоить короля, Диана сказала: «Ваше Величество, доверьте своего сына мне, и вы не узнаете его. Он станет моим рыцарем». Естественно, женщина говорила об отважном кавалере из рыцарских романов, сердце которого наполнено целомудренной, чистой и бескорыстной любовью к Прекрасной Даме. Вскоре юный Генрих ближе познакомился с Дианой-охотницей, она стала принцессой его снов и любовных фантазий. Юношу не пугала

20-летняя разница в возрасте, неотразимая красавица стала для него богиней, небожительницей, любовь к которой может быть лишь платонической. Юный герцог Орлеанский постоянно думал о Диане, боясь приблизиться к ней и в то же время страстно желая оказаться в ее объятиях. Молодой принц становился мужчиной, в нем пробуждались чувственные желания. По совету Дианы Генриха вскоре женили. Его законной супругой стала представительница богатого флорентийского рода Медичи, 14-летняя Екатерина. Этот брак был выгоден не только французской короне, но и дяде новобрачной, папе римскому Клементу VII, получившему поддержку со стороны могущественного европейского государства.

За шумной свадьбой последовала первая брачная ночь. Согласно некоторым источникам, «Франциск I сам уложил молодоженов в постель, пожелав и дальше наблюдать их „упражнения“, и дети мужественно справились с испытанием». Екатерина, получившая с замужеством высокое положение в обществе, была счастлива. Генрих стал ее первой большой любовью, и она беспрекословно подчинялась его приказаниям.


Амур и Психея

Однако молодая супруга не вызывала у принца никакого интереса, он по-прежнему боготворил свою даму сердца, прекрасную и неотразимую Диану-охотницу. Генрих не скрывал своих чувств, давая им выход в турнирных поединках. Преклоняя свое знамя перед возлюбленной, принц тем самым признавался ей в своей страстной любви. Однако отношения Дианы и Генриха оставались целомудренными, в духе куртуазной литературы. В этом не сомневался никто из придворных, и подтверждением тому служит свидетельство венецианского посла, который в своем письме Светлейшей Республике сообщал: «Принцу двадцать восемь лет, он совершенно не питает склонности к женщинам, своя его вполне устраивает. Для беседы он предпочитает общество вдовы сенешаля Нормандии (Дианы де Пуатье), сорока восьми лет. Он испытывает к ней истинную нежность, но полагают, что их отношения лишены сладострастия, как отношения матери и сына. Говорят, эта дама наставляет, направляет и консультирует господина дофина, именно она вдохновляет его на все достойные поступки, и ее участие имеет поразительный эффект».

Судьбе было угодно, чтобы этот юноша, охваченный любовным жаром, возглавил могущественнейшую европейскую державу. Генриха не готовили к занятию трона, наследником французской короны должен был стать его брат Франциск. Но последний, заболев воспалением легких, скончался, не достигнув 20-летнего возраста. Генрих стал дофином, наследным принцем Франции. Вероятно, это событие и сознание собственной власти над будущим королем побудили 37-летнюю Диану вступить в любовные отношения с 17-летним Генрихом. О своем грехопадении дама, возраст которой во Франции XVI века считался преклонным, даже сочинила очаровательные стихи:

Амур однажды преподнесМне в дар букет прекрасных алых роз.Представьте, аромат любви —Диана пала без борьбы.Известны вам и день, и часТого, о чем веду рассказ.

Первую ночь любовники провели в замке Экуен у коннетабля Монморанси. Диана не случайно выбрала этот замок с его знаменитыми эротическими витражами, приводившими в состояние шока даже знаменитого низвергателя устоявшихся традиций Рабле. Витражи, иллюстрировавшие любовь Психеи и Амура, должны были недвусмысленно намекнуть Генриху, что его возлюбленная – не бесплотная богиня, а чувственная женщина, способная чутко отозваться на его ласки. Несколько дней провели любовники в замке, прежде чем принц решился войти в спальню Дианы…


Фонтенбло. Бальный зал

Так начался знаменитый любовный роман. Лишь познав страсть полного сил юноши, неприступная красавица, знавшая до тех пор лишь любовь своего мужа-старика, с радостью отдалась чувственному греху.

Осознав, что физическая любовь – это не простое исполнение супружеского долга, а способ получения удовольствия, Диана словно прозрела. «Как много я потеряла в жизни», – думала прекрасная грешница. А счастливый Генрих, сжимавший в крепких объятиях свою неприступную богиню, просто наслаждался чудеснейшими моментами жизни. Позже наследный принц описал свои чувства в стихах: он вспоминал о постоянном страхе быть отвергнутым прекрасной Дианой и сожалел о потерянных годах счастья с этой страстной богиней.

Влюбленный принц стал носить черный и белый цвета, которые преобладали в нарядах его дамы сердца, под этими цветами он дрался на турнирах, сражался на поле брани. Генрих сделал черно-белую гамму символом своей любви, отголоски которой также находили выражение в его сочинениях эпистолярного жанра. Буквой «H» с двумя примыкающими к ней полумесяцами (личной эмблемой Генриха), образующими два соединенных латинских «D», Генрих обычно заканчивал свои письма. Этот вензель с двумя навечно сплетенными буквами имен влюбленных присутствовал и на доспехах будущего короля, на его парадном облачении, а позже и в комнатах всех принадлежавших королевской фамилии замков. Можно увидеть его и в Фонтенбло, облик которого претерпел определенные изменения в связи с мифом о солнечном короле и его прекрасной возлюбленной, королеве-Луне, брате и сестре.


Фонтенбло. Фонтан Дианы

Настоящим чудом Фонтенбло стал, после галереи Близнецов, или галереи Франциска I, построенный по приказу Генриха II Бальный зал, или галерея Генриха II. Строительство его начал Лебретон, а завершил Филибер Делорм, уже построивший для прекрасной Дианы замок Анэ. В эту галерею поднимались по Королевской лестнице, минуя узкий коридор. Как и галерея Франциска I, Бальный зал кажется золотым от солнечного света, свободно проникающего в него из выходящих в сад глубоких окон, размещенных в нишах, гармонирующего с отделкой потолка, сделанного из полированного орехового дерева, с дубовой отделкой стен, на панелях которого многократно повторяются вензеля Генриха II и Дианы де Пуатье, а королевские лилии сплетаются с полумесяцами и стрелами – символами Дианы де Пуатье.

Здесь также много фресок, исполненных Никколо дель Аббате по эскизам Приматиччо. О творческой манере дель Аббате, одухотворенной и нежной, Вазари писал: «…из всех помощников Приматиччо никто не принес ему такой чести, как Никколо из Модены». Эти фресковые композиции основаны на античных мифологических сюжетах. На стене, обращенной в сад, можно видеть такие композиции, как «Церера и жнецы», «Вулкан, кующий по приказу Венеры стрелы любви», «Фаэтон, испрашивающий у Солнца позволения сопровождать его колесницу», «Филемон и Бавкида, награждаемые Зевсом за оказанное гостеприимство».


Б. Челлини. Диана де Пуатье

Оконные ниши также заполнены фресками, изумительные, с трепетной техникой исполнения, как и сама любовь короля и прекрасной Дианы. Неизменная героиня этих фресок – богиня Диана, то купающаяся, то отдыхающая в чистых источниках Фонтенбло, и источник вдохновения художника находится в роскошной природе, окружающей этот дворец. По легендам времен Генриха II леса Фонтенбло населяли нимфы, неизменные спутницы Дианы-охотницы, ставшей как будто соправительницей замка вместе с солнечным божеством, снисходительно позволившим своей сестре наслаждаться его владениями. Культ Дианы был начат еще Россо и Челлини, но при Генрихе Диана стала поистине неповторимой и единственной, в каких бы обличьях она ни представала, пусть даже Психеи или Венеры.

Занятие трона позволило Генриху беспрепятственно распоряжаться королевской казной, он дарил возлюбленной драгоценности и крупные суммы денег, леса и поля, имения и замки. Вскоре Диана стала самой влиятельной и одной из наиболее состоятельных дам Франции, ей был присвоен титул герцогини де Валентинуа.

Бывшая баронесса де Брезэ и ее ближайшие сподвижники стали фактическими правителями Франции, Генрих делал все, что советовала ему Диана. Некоторые последствия ее влияния на короля оказались губительными для всей страны. Так, по воле Дианы и ее друга кардинала Лотарингии Генрих в 1557 году возобновил войну с Испанией и Священной Римской империей за обладание Италией, в ходе которой Франция потерпела сокрушительное поражение и была вынуждена отказаться от территориальных притязаний. Тем временем Екатерина Медичи, законная супруга Генриха II, терпеливо ждала своего звездного часа. На протяжении 10 лет она не могла родить наследника, советы астрологов, народные снадобья и заграничные лекарства – все оказывалось бесполезным.

Генрих, уставший ждать наследника, вскоре перестал посещать спальню жены, проводя все ночи и дни в объятиях любовницы. Однако Диана заставляла короля бывать у Екатерины, демонстрируя тем самым настоящую государственную мудрость. И эти «ночные посещения» в конце концов увенчались успехом: с 1544 по 1556 год в королевской семье появилось на свет 10 детей. Прекрасно понимая, что отчасти обязана рождением наследников Диане, Екатерина молча терпела этот «брак втроем». Позже королева признавалась: «Я всегда радушно принимала мадам де Валентинуа, но всегда давала ей понять, что это притворство, ибо никогда любящая мужа женщина не полюбит его любовницу».

По свидетельствам современников, две величайшие женщины современности никогда открыто не демонстрировали своего противостояния, однако в отдельных фразах, взглядах, жестах чувствовалась неприязнь, переходящая в ненависть. Однажды Диана обратилась к королеве с вопросом: «Что вы читаете, мадам?».

И в ответ услышала: «Я читаю историю этого королевства и нахожу, что во все времена шлюхи управляли делами королей». Екатерина не побоялась в приватной беседе высказать свое мнение о всесильной сопернице.

Диана и Екатерина… Эти женщины, сыгравшие важные роли в истории Франции, отличались не только характерами, но и внешне. Несмотря на возраст, Диана все еще оставалась «распустившимся цветком красоты», казалось, время было над ней не властно: все тот же блеск в глазах, очаровательный овал лица, прекрасная фигура… Екатерину же никто не мог назвать красавицей. «Слишком крупный рот, большие, но совершенно бесцветные глаза» – такое описание королевы встречается в воспоминаниях одного посла. А некоторые современники утверждали, что 20-летняя Екатерина была точной копией папы Льва X. Неудивительно, что Генрих отдавал предпочтение красивой и умной любовнице. Законной же супруге не оставалось ничего иного, как томиться в одиночестве и воспитывать детей.

Екатерина все еще любила мужа. Желание понять, почему он покидает ее ради престарелой фаворитки, было столь велико, что королева решилась на отчаянный шаг. Она проделала в потолке комнаты Дианы несколько отверстий и стала наблюдать за интимной жизнью счастливых любовников. Да, таких безумств, как с фавориткой, король в супружеской постели себе не позволял. Просмотр этого эротического «спектакля» сделал Екатерину еще более несчастной, она постоянно плакала, тоскуя по крепким мужским объятиям.


О. Фрагонар. Диана после охоты

Но Генрих и Диана не замечали слез королевы, они по-прежнему были заняты друг другом. Даже в военных походах король помнил только о своей возлюбленной и ежедневно писал ей прекрасные письма в стихах.

В день своего 40-летия Генрих преподнес 60-летней Диане кольцо с крупным бриллиантом. Этот подарок сопровождался запиской следующего содержания: «Я вас умоляю, моя жизнь, носить это кольцо в знак моей любви… Я вас умоляю всегда помнить о том, что никогда не любил и не люблю никого, кроме вас!». Жить королю оставалось всего 10 месяцев…

30 июня 1559 года на улице Сент-Антуан, неподалеку от Бастилии, состоялся смертельный поединок, в котором король сошелся с капитаном шотландской гвардии, графом Монтгомери. Генрих, как обычно, был облачен в черно-белые одежды, такая же цветовая гамма присутствовала и в наряде его дамы сердца, сидевшей в королевской ложе рядом с Екатериной. К ногам Дианы хотел принести победу Генрих, и только ей он нежно улыбался, получая в ответ очаровательную улыбку, полную любви. Это были последние минуты счастья в жизни двух влюбленных.

Сойдясь на поле, Генрих и Монтгомери преломили копья. А потом неожиданно копье графа сломалось о панцирь короля, острый обломок вошел в его глаз и вышел через ухо. Врачи оказались бессильны в этой ситуации, и через 10 дней король скончался.

Все то время, пока раненый Генрих находился в Турнельском замке, Диана не покидала своей комнаты. Екатерина запретила ей показываться в покоях умирающего короля. Вечером 8 июля к Диане прибыл посыльный с приказом вернуть драгоценности короны. «Разве король уже умер?» – спросила фаворитка. «Нет, мадам, но все говорят, что Его Величество не доживет до утра», – пролепетал испуганный посыльный и в ответ услышал слова, достойные королевы: «Пока он жив, никто не смеет мне приказывать!».

Утром 10 июля Генрих II умер. Диане было отказано даже в праве последний раз взглянуть на любимого, только из окна она могла наблюдать за траурным кортежем, увозившим охладевшее тело ее короля в Сен-Дени. Диане пришлось вернуть все подаренные Генрихом драгоценности, взятые из королевской казны крупные суммы денег и даже отказаться от любимого ею и королем замка Фонтенбло, где они провели на охоте вместе, только вдвоем, столько пленительных, незабываемых часов, и «жемчужины Луары» Шенонсо. Покинув Фонтенбло, Диана уединилась в своих владениях в Анэ. Этот чудесный замок, стены которого пестрели сценами, изображающими хозяйку на охоте, в купальне, спящей на широкой кровати, был поистине храмом, достойным ее красоты. Эти изумительные произведения искусства были вывезены ею из Фонтенбло и напоминали счастливые годы с любимым королем, Генрихом II. Так, в положении затворницы, Диана-охотница и провела последние годы своей жизни.

Она пережила Генриха почти на 7 лет и умерла 25 апреля 1566 года. Незадолго до ее смерти в замке Анэ побывал Пьер Брантом, мемуары которого хранят интереснейшие сведения о виднейших исторических деятелях Франции XVI века. «Я увидел эту женщину за 6 месяцев до смерти, – писал Брантом. – Она была еще столь красива, что ни одно сердце, даже твердое, как скала, не могло не взволноваться. Я уверен, если б эта дама прожила еще сто лет, она бы не постарела ни лицом, ни телом. Жаль, что земля скрыла от нас это прекрасное тело!».

Похоронили легендарную красавицу в Фонтенбло, и забальзамированное тело Дианы де Пуатье пролежало в склепе нетронутым почти два столетия. В годы Великой французской революции санкюлоты, пришедшие в Фонтенбло с одним желанием – дотла сжечь этот замок – символ незыблемости королевского величия, захотели бросить тело фаворитки Генриха II в общую могилу и вскрыли ее гроб. Перед собравшимися предстала все та же прекрасная, не тронутая тлением Диана-охотница: правильный овал лица, чувственный рот, нежные веки с темными густыми ресницами, прикрывшие глаза… Она казалась спящей, и только грубые прикосновения, обратившие платье красавицы в прах, разрушили сказочное ощущение ее присутствия в реальном мире. Только один из солдат успел отрезать ножом шелковистую прядь волос, которых с благоговением касался влюбленный Генрих II.

Тело Дианы было погребено в общей могиле, а воспарившая на небеса около двух столетий назад душа, все так же нежась в объятиях любимого Генриха, наверное, насмехалась над беснующейся толпой.

Фонтенбло на закате изящного века

Маршал де Мирепуа старался убедить ее всеми силами: «Он не любит вас. Он любит вашу лестницу», – но она не слушала его хотя бы потому, что любовь – всегда загадка. Она тоже видела, что король явно неравнодушен к ее лестнице в Фонтенбло, но это ведь означает, что и к ней самой. Комнаты маркизы де Помпадур, очаровательной, остроумной, веселой, всегда готовой выслушать и понять собеседника, находились на втором этаже в крыле замка, выходящем на север.

Она сама с удовольствием наблюдала из окон, как его величество каждый день входил в парк и поворачивал налево, к ней. Сегодня любой посетитель Фонтенбло может видеть ту же самую картину, что ежедневно открывалась взору этой удивительной женщины – аллеи аккуратно подстриженных деревьев, фонтан Дианы; может слышать те же звуки – пенье птиц рядом с прудом Карпов, плеск воды. Единственное, что невозможно услышать, – это звуки королевской охоты, незабываемый тембр голоса Людовика XV, неотразимый, немного хрипловатый лай собачьей своры, рожки егерей. Теперь здесь царит полная тишина, а комнаты, тускло освещенные солнцем, даже летом кажутся холодными и почти совершенно темными.

Когда-то все было совсем не так. В покоях маркизы всегда было оживленно, всюду толпились посетители и придворные. В ее комнатах вовсе не было так пусто, как теперь, но наоборот, тесно из-за многочисленных коллекций, рисунков, вышивок, набросков, планов и карт. Птицы, животные, письма, украшения, косметика, книги – все, что только можно себе представить. И кругом – бесчисленное множество цветов, ароматом которых буквально пропитан воздух… Стены ее покоев, когда-то окрашенные в нежнейшие пастельные тона, покрывала очаровательная живопись Мартена. Прежними остались лишь деревянная обшивка и планировка. Сохранилась даже небольшая комнатка горничной.




Поделиться книгой:

На главную
Назад