Помоги проекту - поделись книгой:
— Лори способна и не на такое, — сказал он. — Она же самая настоящая фанатичка.
Ева успокаивающе погладила его по плечу.
— Может быть, у нее не было выбора, — мягко сказала она. — Крейсер мог разрушить Аврору огнем своих орудий — разве не так?
— Помолчите, пожалуйста! — раздраженно воскликнул Хоши.
«…командиру "Веги", адмиралу Лионелу Свейну».
Лицо Лоррейн исчезло с экрана. Вместо нее появилось изображение худого, даже хрупкого мужчины, с красиво посаженной седой головой и холодным взглядом голубых глаз, таким же жестоким, как библейская небесная твердь. Он был одет в темно-синюю адмиральскую форму с золотыми погонами, на груди сияли ордена и медали.
«Мои собратья американцы! — неожиданно бархатным голосом произнес он. — Я пришел к вам в черный час нашей страны. Вновь пламя войны охватило Соединенные Штаты, вновь брат пошел на брата, как это было некогда в годы Гражданской войны. И вновь ничто не сможет спасти нашу великую державу, кроме мужества и мудрости Линкольна и железной воли Гранта».
— Когда этот дуралей вернется домой, к своей мамочке? — тихо спросил Колин.
Отец укоризненно посмотрел на него и подумал: «Хороший он все-таки парень! Уже разбирается, что к чему. Мне для этого потребовалось полжизни…»
«…но сейчас опасность велика, как никогда, — продолжал вещать адмирал, сверля зрителей ледяными глазами-буравчиками. — Вы знаете, каких трудов стоило Соединенным Штатам победить в последней ядерной войне и как часто они были на грани полного уничтожения. Не прояви наш народ в то время всей своей преданности, мужества и силы воли, от нашей страны не осталось бы ничего, кроме выжженной радиоактивной пустыни. Но мы выстояли и тем спасли весь мир. Сам Господь вручил нам оливковую ветвь и велел сохранять мир и спокойствие на Земле. И наше правительство взяло на себя тяжелое бремя хранителей человечества. Мы были вынуждены отказать другим государствам, даже нашим ближайшим союзникам, в праве на суверенитет — иначе демон ядерной войны мог где-нибудь вновь вырваться на волю. Все мы выросли в этом суровом, но прочном мире, и ваши дети — тоже. Разве мы не были счастливы все эти годы? Неужто вы хотели бы, чтобы война вновь раскинула над нами свои черные крылья?
Уверен, что нет. Снова и снова американский народ от чистого сердца повторял вслед за своим правительством: мир, безопасность и мудрое руководство Землей. Разве президент Гарвард не отменил устаревшую систему периодического переизбрания всех ветвей власти? Конгресс, имеющий отныне лишь совещательный голос, от имени наций предложил Гарварду пожизненно занимать пост президента — разве не в этом проявились новые черты нашей демократии?
Но вы знаете и о другом: о банде изменников, живших среди нас. Согретая на груди Америки, эта ядовитая змея коварно ужалила ее. Долгие годы Сэм Халл, поддерживаемый иностранными спецслужбами, собирал свои темные силы из всякого отребья, из отбросов общества. На деньги наших заклятых врагов он построил на Луне тайные базы, где готовил штурмовые отряды из числа самых отъявленных головорезов. И вот настал час, когда эта орда обрушилась на нашу многострадальную страну. Вражеские корабли сели на наших полях, кованые башмаки стали топтать нивы, на мирных улицах городов начали рваться снаряды. Наше руководство обратилось за помощью к мировому сообществу, но недавние союзники отвернулись от нас в трудный час, в который раз проявив неблагодарность за все, что сделала Америка для дела мира. Но еще хуже, что оболваненная вражеской пропагандой определенная часть наших граждан встала под пиратский флаг Сэма Халла. Остальные были пассивны, старались не высовывать носа из дому — словно их шкуры дороже, чем судьба страны! Бунтари имели новое оружие, которое давало им заметное преимущество. А наш президент Гарвард был слишком гуманным человеком, чтобы применять против врагов ядерное оружие».
«Хм, что-то это мало похоже на то, что я слышал до того, как Землю экранировало Солнце, — подумал Фрэзер. — Гарвард, судя по всему, все-таки хотел сбросить на восставших ядерные бомбы, но у тех они тоже имелись. Президент дрогнул — ведь война могла погубить все и всех. Только перед самым концом, когда его поражение стало очевидным, Гарвард приказал нанести ядерный удар — и один из офицеров охраны застрелил подлеца».
Лицо Свейна болезненно дернулось.
«Вы слышали о трагическом финале, — тихо сказал он. — Сейчас предатели торжествуют. Они заняли Вашингтон. Их агенты по всей стране охотятся за мужественными людьми из службы безопасности, преследуя их словно бешеных псов. Новая законодательная власть начала с разрушения основ нашей демократии, которая основывалась на жестоком, но справедливом порядке. Генералы, пришедшие в Пентагон, стали распускать нашу победоносную армию, оплот мира на планете. Дипломаты-изменники ведут переговоры о создании новой, коллективной системы безопасности. Я могу дать этому иное название — коллективное предательство и безумие. Война научила нас не верить даже ближайшим союзникам; уроки бунта говорят о том, что мы не должны доверять даже собственному народу.
Это безумие должно быть остановлено! Ради спасения будущего человеческой расы правительство изменника Сэма Халла необходимо низвергнуть, и мир по-американски вновь воцарится на планете».
Адмирал Свейн сделал паузу. Его глаза блестели от возбуждения, губы дрожали. Да, это был безумец, но опасный и волевой безумец.
— Неужели он на самом деле верит во все это? — недоуменно спросил Фрэзер.
Хоши кивнул:
— Угу. И это хуже всего…
Свейн положил локти на стол и нагнулся, словно хотел нырнуть в экран. Бархатные нотки исчезли из его голоса, он стал сухим и бесстрастным.
«Вы, конечно, задаетесь вопросом, как мой корабль сумел пройти через этот кошмар. Я буду откровенен с вами, друзья. И очень надеюсь на вашу помощь, а потому не желаю ничего от вас скрывать.
"Вега" была на патрулировании, когда в стране начались первые беспорядки. Мы получили приказ искать вражеские орбитальные станции. Это могло бы изменить баланс сил в нашу пользу, но мы их, к сожалению, не нашли. Затем мы вернулись к Земле. Восстание было в самом разгаре. Сесть на планету наш крейсер не мог — он не рассчитан на такое сильное гравитационное поле и рассыпался бы под собственным весом. Стрелять с орбиты ядерными зарядами мы не могли по двум причинам. Во-первых, правительство Америки не хотело, как я уже говорил, гибели миллионов невинных людей. Во-вторых, этих зарядов попросту не было — в мирное время патрульным крейсерам запрещалось нести ядерные боеголовки на борту. Мы пытались перевооружиться на лунной базе, но ее в первый же день заняли восставшие.
А затем пришла весть о капитуляции правительства. Всем кораблям и подразделениям военно-космических сил было приказано вернуться назад для демобилизации. Я посоветовался с экипажем. Мои люди высказались за лояльность прежним, законным властям. Они были готовы бороться, если командиры поведут их в бой. И я рад доложить вам, что ни один из моих офицеров не дрогнул.
Итак, друзья — а я надеюсь, что мы будем хорошими, добрыми друзьями, — я рассказал вам всю правду. Возникает естественный вопрос — а что делать теперь? Разве может один крейсер повернуть ход истории вспять?
Да, может, и в этом состоит мой план. Ганимед — это не только грандиозная исследовательская станция, но и мощное производство. На ваших шахтах добывается ядерное сырье, вы имеете установки по его обогащению. Стало быть, вы имеете исходные компоненты для производства атомной бомбы.
От имени законного руководства Соединенных Штатов мы оккупируем Ганимед, и Аврору в том числе. Скоро Земля вновь станет доступна для радиоконтактов. Бандиты в Вашингтоне немедленно свяжутся с вами и узнают, что здесь все идет хорошо и вы не нуждаетесь в ближайшее время ни в каких поставках. Надеюсь, вам поверят. Но даже если этого не произойдет, вряд ли Сэм Халл будет заниматься организацией дорогостоящей экспедиции на Юпитер — у него сейчас хватает дел на Земле. Если разведывательный корабль все же приблизится к системе Юпитера, наши орбитальные шлюпки издалека обнаружат его и уничтожат залпом ракет. На Земле наверняка предпочтут решить, что эта гибель была случайной.
Действуя сообща, мы сумеем сохранить изолированность системы Юпитера на ближайшие три месяца. За это время мы сможем создать ядерное оружие, в котором остро нуждаемся. Затем мы разрушим ваш главный передатчик — надеюсь, вы понимаете, что это необходимо, — и на предельной скорости направимся к Земле.
Со своим новым оружием "Вега" сумеет несколькими внезапными ударами разрушить основные космодромы на Земле, а также уничтожить любой напавший на нее космолет. И тогда, завоевав первенство в космосе, я смогу предъявить ультиматум представителям из Белого дома. Под угрозой немедленного уничтожения я потребую от бунтарей сложить оружие.
Надеюсь, эти безумцы поймут всю безнадежность сопротивления. Если же они начнут военные действия, то мы, увы, с болью в сердце должны будем нанести ракетный удар по Земле. Но я не верю, что до этого дойдет. Народ наверняка поднимется и свергнет предателей. Лояльные прежнему режиму люди сейчас молчат, но при нашем содействии они восстановят прежний закон и порядок. Тогда мы выполним то, что требовала от нас воинская честь и присяга. И вы, колонисты, покроете себя славой — ведь именно вашими руками будет коваться грядущая победа. Гарантируем вам — система Юпитера будет цвести, как райский сад! Благодарное человечество не пожалеет для вас никаких средств.
Но не сделайте сейчас ошибки! На войне как на войне, и предателей мы щадить не будем. Несколько ваших сограждан уже сбежали из города. Они убили семь человек из экипажа "Веги". Обещаю — никто из преступников не избежит суровой кары! С этой минуты
Молю Господа, чтобы нам не пришлось прибегать к этой крайней мере. Надеюсь, что вы будете действовать плечом к плечу с мужественным экипажем "Веги". Да здравствует Америка!»
Камера еще минуту задержалась на Свейне, а затем переместилась на стоящий рядом звездно-полосатый флаг. Торжественно зазвучал гимн.
Вскоре на экране вновь появилось лицо Лоррейн Власек.
«Вы прослушали обращение адмирала Свейна ко всем колонистам системы Юпитера, — сказала она. На ее лице нельзя было прочесть никаких эмоций, девушка казалась неестественно спокойной. — Как временно исполняющая обязанности руководителя колонии, я хочу пояснить, что нам надо конкретно делать в этот критический…»
Хоши вскочил и выключил телевизор.
— Я включил запись, — сказал он, услышав протестующий возглас Махони. — Позже мы узнаем, что нам хотела поведать эта милая дама — сейчас слушать я больше не в состоянии. С души воротит от одного вида этих лицемеров…
— Эти люди — безумцы, — прошептала Ева, потирая дрожащими пальцами побледневшее лицо. — Один корабль против всей Земли! Они обречены…
— Да, они безумцы, — согласился Фрэзер. — Но они могут многих заразить чумой фанатизма. Ситуация на Земле будет неопределенной еще несколько месяцев, пока новое руководство Америки не встанет твердо на ноги. Если поднимется новое восстание, то паники не избежать. Вы понимаете, что может сделать «Вега» с помощью нескольких боеголовок? Тысячи мегатонн, взорванные в атмосфере, могут размолоть в пыль миллионы квадратных миль.
— Это верно, — вздохнул Хоши. — Даже если Свейн промахнется, от страны все равно останется немногое… И тогда будьте уверены — найдутся страны, которые отведут душу на том, что уцелеет.
— Но тогда план адмирала становится бессмысленным! — запротестовал Махони. — В любом случае нашей стране грозит Ужасный конец.
— Людей этого сорта невозможно переубедить, — заметил Хоши. — Они всех ненавидят и все готовы принести в жертву.
— Приятно слышать, — с сардонической улыбкой сказал Фрэзер. — Особенно, если
— Другого выхода нет, — согласился Хоши. — Я думаю, после такой пламенной речи адмирал лишился последних потенциальных сторонников в нашей колонии. Впрочем, сие еще неизвестно.
Он начал расхаживать взад-вперед по комнате, заложив руки за спину. Все молча следили за ним. «Хорошо, что у нас хоть нашелся лидер, — с облегчением подумал Фрэзер. — Я для этой роли не гожусь…»
— Вот что я предлагаю, — после долгой паузы сказал Хоши. — Мы можем рассчитывать, по крайней мере, на несколько сотен парней из дальних поселений. Краулеров у нас тоже хватит. Мы наметим несколько мест сбора и колоннами с разных направлений двинемся на Аврору. Если повезет, то мы успеем сделать это до окончания затмения.
— И что вы собираетесь противопоставить пушкам «Веги»? — с сомнением спросил Махони.
— Разве мы плохо поработали в проходе Шепарда? — ответил вопросом на вопрос Том.
— Верно, сынок, — улыбнулся Хоши. — Ружья в умелых руках — тоже сила. К тому же кое-что из нашего промышленного арсенала вполне можно использовать для боя на близкой дистанции. У нас вряд ли были бы шансы одолеть регулярные войска, но экипаж «Веги» состоит в основном из обычных астронавтов. Нас гораздо больше. Конечно, крейсер может уничтожить краулеры огнем своих орудий, но не думаю, что многие из них можно снять и установить на вездеходах. Зато мы устроим для них веселенький фейерверк! Нам понадобится всего лишь несколько сотен фунтов торденита. Мы разместим его под посадочными опорами, и…
— И корабль взлетит раньше, чем мы приблизимся к нему, — покачал головой Фрэзер.
— Хм… это действительно проблема. Но вряд ли у «Веги» есть шансы удрать вовремя. Горизонт здесь недалек, равнина изобилует трещинами, скалами и кратерами, и мы знаем ее как свои пять пальцев. Когда мы появимся, они не успеют поднять в небо такую махину. Взлет крейсера — не такая простая штука, Фрэзер, как тебе кажется. Одного пилота здесь мало, нужна слаженная работа десятков членов экипажа. А у них сейчас в Авроре хватает работы! Конечно, наши гости не должны ни о чем подозревать, но мы уж постараемся их попусту не тревожить. Я думаю, Свейн все-таки рискнет послать патрули сюда, за хребет. Но сам знаешь: чтобы здесь все прочесать как следует, потребуются недели. А их мы Свейну не дадим! Краулеры же с «Веги» мы до поры до времени уничтожать не станем, а будем попросту валять дурака. Мы им устроим такую радиоперекличку — пальчики оближешь! — Хоши расхохотался, с довольным видом потирая руки. — Ладно, поговорили и хватит на сегодня. Эй, мать, разве не видишь, что гости проголодались?
Пока женщины накрывали на стол, Колин подошел к отцу и хмуро спросил:
— Что-то не нравится мне эта затея с радиоигрой, папа. Как бы кто-нибудь не проболтался и не перехитрил сам себя…
— Не бойся, сынок, — уверенно ответил Фрэзер, потрепав мальчика по вихрастой голове. — Пограничные жители — парни не промах. Среди колонистов неженок вообще нет, но они даже среди нас выделяются своей цепкостью и смекалкой. Не случайно они отказались жить в благоустроенном городе, а предпочли построить дома здесь, за горами. Такие люди некогда осваивали Клондайк, им никакой адмирал Свейн не страшен… Кстати, тебе-то об этом беспокоиться в любом случае не стоит. Ты останешься здесь.
— Черт побери!
— «Черт побери, сэр», — поправил его Фрэзер. — Будь всегда вежлив, сынок. И не злись — кто-то должен позаботиться о матери и Энн, верно? Я не могу — значит, остаешься ты.
Колин хмуро кивнул.
«Черт побери, но я завидую тебе, — подумал Фрэзер, безмятежно улыбаясь. — Я вовсе не герой, сынок, но сейчас об этом лучше не заикаться…»
Глава 7
Том Хоши посмотрел на обзорный экран краулера и остановил машину.
— Прибыли, — хрипло сказал он.
Фрэзер взглянул на часы.
— Не слишком-то быстро. — Его сердце бешено стучало, во рту неприятно пересохло, но самообладания он не потерял. — Ничего, ребята, мы доберемся до «Веги» как раз через час после того, как начнется затмение.
В салоне вместе с ним находились все пятеро братьев Хоши. Они казались спокойными — ведь план нападения на крейсер придумал отец, которому они свято верили. Без лишних слов они надели шлемы и взвалили на плечи тюки со взрывчаткой. Фрэзер терпеливо ожидал, когда из кабины краулера будет выкачан воздух, но Том Хоши резким ударом распахнул дверь раньше времени. Воздух белым облачком вырвался наружу и растворился среди звездного неба. Том спрыгнул на землю, за ним поспешно последовали остальные.
Перед ними поднималась отвесная стена расщелины Данте. Расщелина была столь широка, что другой ее край лежал ниже горизонта. Над ней темной громадой нависал Юпитер, окаймленный золотистой полоской света. Солнце уже почти коснулось края гигантской планеты — до начала затмения остались считанные минуты. Тьма постепенно окутывала все вокруг, а здесь, на дне расщелины, она уже вступила в свои права. Фрэзер не мог ничего разглядеть кругом, кроме лучей нерассеивающегося света из фонарей. Люди из его отряда также покинули краулеры и, негромко переговариваясь, готовились к предстоящему марш-броску. Все-таки удивительно, как они смогли пройти такой путь по дну расщелины, подумал Фрэзер. И все благодаря Тому Хоши, который каким-то образом обнаруживал впереди трещины, невидимые даже на экране локатора.
Словно читая мысли, Том довольным голосом произнес:
— Эй, ребята, я думаю, для астронавтов с «Веги» окажется приятным сюрпризом, когда мы вдруг появимся из расщелины прямо перед их носом! Я так поведу вас между трещинами и кратерами, что нам и пули будут не страшны.
Фрэзер с сомнением покачал головой. В одном Том был прав — другого пути подобраться незамеченными к «Веге» с этого направления не было. План Сэма Хоши состоял в том, что отряды колонистов должны максимально использовать все изгибы и возвышенности местности и появиться на виду только в сотне метров от крейсера. Но враги могли послать на равнину патрули, поэтому было решено последний этап преодолеть пешком, рассредоточившись на местности.
«Все продумано замечательно, — кисло подумал Фрэзер. — Сэм Хоши мог бы стать хорошим генералом. Одно неясно — зачем я влез в это опасное дело? Из меня-то даже толковый солдат не получится, это я знаю по службе в армии. Конечно, в космолетах я разбираюсь лучше многих колонистов.
Могу подсказать, куда заложить под "Вегу" взрывчатку, чтобы причинить ей как можно больший ущерб — но я не единственный, кто может сделать это. Борьба за свободу Соединенных Штатов, за свержение тирании — увы, для меня все это лишь красивые лозунги. За Еву драться я готов, а за детишек — даже рвать врагов зубами, но насколько пойдет им на пользу то, что я сейчас делаю? Эх, до чего мне сейчас нужны стимулирующие таблетки…»
Но нет, наркотические вещества в бою — плохие помощники. Ничто, кроме мужества всех до единого колонистов, не могло помочь, пока Аврора находилась в руках врагов.
— Говорит Том Хоши, — раздался знакомый молодой голос. — Все слышат меня? Дальше идем пешком, как индейцы по военной тропе. Светите фонарями только вниз, стараясь все время видеть ноги впередиидущего. Ну, с Богом!
Фрэзер последовал за ним. Камни хрустели под его башмаками. Вскоре они подошли к пологому склону и начали подъем, обходя крупные обломки разрушенных скал. Низкая гравитация Ганимеда помогала преодолеть препятствия куда легче, чем казалось на первый взгляд. Но Фрэзер скоро устал, дыхание его стало прерывистым, скафандр быстро наполнился испарениями, с которыми очистительные фильтры не успевали справляться. Ориентироваться в полной темноте было нелегко, стрелка радиокурса то и дело норовила прыгнуть в сторону. Когда Фрэзер поднялся на край расщелины, ноги его дрожали от напряжения. Он уселся на первый попавшийся камень, чтобы отдохнуть.
Один за другим члены его отряда появлялись на равнине. Жидкий солнечный свет едва позволял различить их лица. Том Хоши размеренно считал: «… пятьдесят девять, шестьдесят… шестьдесят один… Так, большинство уже здесь. Пошли дальше».
Отряд направился на север через сине-черную лавовую равнину. Том Хоши уверенно вел людей от кратера к кратеру, стараясь держаться в тени их иззубренных валов. Однако риск оказаться замеченными с крейсера был все же велик. Фрэзер вскоре вошел в размеренный ритм движения извилистой цепочки людей, ощущая невидимую силу, которая словно толкала его в спину, не давая сбиться с шага. Шедший впереди Пат Махони внезапно обернулся и с насмешкой спросил:
— Ну что, герой, трусишь? В хороший же переплет мы попали, верно?
Фрэзер хрипло ответил:
— Пат, будь другом, напомни мне, чтобы я после боя пристрелил тебя за эти слова. Договорились?
— Извини, Марк. Просто я немного нервничаю. А хорошо бы одним ударом вогнать этот железный мячик прямо в ворота ада. Я с детства любил ломать дорогие игрушки.
Фрэзер промолчал. «А вот я давно, лет уже тридцать, как вырос из таких примитивных желаний», — подумал он. На океанской станции, где он вырос, как-то не было принято среди ребят действовать по принципу: круши все подряд! Может быть, потому, что последствия таких шуток вдали от берега могли оказаться весьма плачевными… Но, очутившись на материке, он вдруг с изумлением обнаружил, что многие люди, в том числе и взрослые, более чем агрессивны. И агрессивным, настроенным на вечную борьбу, был весь большой мир. «Может быть, это совершенно естественно, и не они, а я — ошибка природы?» — с грустью подумал Фрэзер.
И он стал размышлять об этом — может быть, просто потому, что не хотел думать о предстоящем бое. Вскоре все вокруг внезапно потемнело — это солнце наконец зашло за диск Юпитера. Звезды сразу засияли ярче, и равнина покрылась призрачно-серым покрывалом. На небе легко можно было разглядеть планеты, очерченные красноватым ободком атмосферы. Затмение должно было продлиться часа три, и за это время Сэм Хоши планировал завершить операцию по захвату крейсера. Фрэзер взглянул на темную массу Юпитера и подумал: интересно, а как воспринимает наступившую ночь Теор? Что-то он рассказывал об этом, но сейчас Фрэзер ничего не мог толком вспомнить.
— Мы уже близко! — зазвучал в шлеме чей-то знакомый голос. — Видите впереди башню главного передатчика?
Фрэзер посмотрел в сторону Авроры и увидел шпиль, уходящий прямо в облако Млечного Пути. На равнине не было заметно никаких признаков присутствия людей. Он подумал с тревогой: а успеет ли отряд Сэма Хоши прийти вовремя?
— Теперь мы должны рассредоточиться, — снова раздался голос Тома Хоши. — Держитесь друг от друга на расстоянии не более тридцати метров и не включайте переговорные устройства как можно дольше. Я пойду впереди, и как только подам знак, бегите за мной, словно дьяволы!
Отряд быстро рассыпался в широкую цепь и направился к Авроре. Вскоре по команде Хоши люди перешли на бег. Фрэзеру это далось нелегко: он совсем потерял форму за время полета на Ио. Дыхание его стало хриплым, сердце буквально рвалось из груди, ноги налились свинцом. Ему казалось, будто он бежит в каком-то кошмарном сне.
Наконец впереди, на расстоянии в милю, не больше, показался белый купол Авроры, перед которым серой громадой лежал шар «Веги». На восточной стороне от него уже шла битва. Равнина кишела краулерами, лавиной накатывающимися на крейсер, в которой то и дело вспыхивали огненные цветы разрывов. Поле боя окутывали облака дыма, там и сям вздымались фонтаны каменных обломков, но быстро оседали, не спасая нападавших от залпов с крейсера. Наушники переговорного устройства Фрэзера сразу наполнились шумом возбужденных голосов:
— …здесь, этим путем, Том!
— Отряд Арнесена, развертывайте строй!
— Стайнмейер, поднимай своих людей!
— …черт побери, черт побери, черт побери…
Фрэзер отключил приемник и побежал быстрее. Времени для страха больше не было. Он попытался напоследок еще раз вызвать в памяти образы Евы и детей, но не смог — сейчас было не до того.
Отряд Тома Хоши приближался к космопорту с запада — там, где боя еще не было. С востока к крейсеру тоже бежали люди — должно быть, отряд Бровниана. Навстречу из-под брюха «Веги» двигалась редкая цепь солдат. Свейн явно не хотел рисковать своими людьми в открытом бою, больше полагаясь на мощь своих орудий. Со стороны Авроры он нападения не опасался — город был под постоянным прицелом, но, судя по вспышкам среди зданий, на улицах также разгорелась схватка.
Что-то внезапно обрушилось на Фрэзера и швырнуло его на землю. Он упал и едва не потерял сознание от боли в боку. В глазах потемнело… Через несколько минут он пришел в себя и с трудом сел, ошеломленно покачивая головой. Он не мог поверить, что остался жив. На губах ощущался соленый привкус крови, но он был жив, жив!..
Инстинктивно он сразу же проверил, не поврежден ли скафандр. Слава Богу, все было нормально. Оглядевшись, он увидел в нескольких метрах впереди еще дымящуюся воронку. Снаряд разорвался совсем близко, но осколки пролетели мимо, и лишь ударная волна пороховых газов задела его. Боеголовка снаряда была явно рассчитана на бой в космосе, иначе Фрэзера продырявило бы насквозь. И это, несмотря на всю мощь орудий крейсера, давало нападавшим определенные шансы на победу.
Фрэзер встал и вновь побежал, двигаясь зигзагами, как и все нападавшие. Массивный овал «Олимпии» — крупнейшего на Ганимеде корабля, был уже недалеко. Снаряды продолжали рваться где-то за спиной, но Фрэзер старался не оглядываться. «Они заметили нас, — подумал он, — но мы уже прорвались за линию пушечного огня».
— На штурм! — загремел голос Тома Хоши, и люди побежали вперед изо всех сил.
Крейсер, словно стальная гора, нависал над ними, опираясь на опоры, каждая из которых была высотой с небоскреб. «Вега» казалась несокрушимой, но, если удастся подложить заряд торденита хотя бы под одну из опор, гигант должен рухнуть, смяв свою обшивку собственным весом. Тогда появится шанс заложить взрывчатку в сопла, и…
Внезапно из-под брюха крейсера брызнуло огнем. Один из нападавших вскинул руки и упал, даже не вскрикнув. Луч лазера продолжал полосовать его скафандр, окутанный белесым облачком вытекающего воздуха. Атака мигом захлебнулась, и волна нападавших отхлынула назад. Фрэзер опомнился, обнаружив, что бежит рядом с Махони. Каждую секунду он ожидал гибели, но ему повезло. Вскоре они уже стояли за опорой «Олимпии», с трудом переводя дыхание. Махони вышел из-за укрытия и, размахивая руками, стал созывать бегущих беспорядочной толпой людей. Через несколько минут около «Олимпии» собралось десятка два людей. Тома Хоши среди них не было.
— Черт побери, они ударили по нам из лазерных ружей! — хрипло воскликнул Махони. — У Свейна был небольшой отряд солдат, и он их спрятал в засаде. Они неплохо стреляют, но их мало. Надо разом ринуться к крейсеру со всех сторон, и тогда мы сомнем этих парней, словно яичную скорлупу!
Один из колонистов возразил:
Поделиться книгой: