Хранитель равновесия. Проклятая невеста

Вынырнув, Раэн захлебнулся воздухом, с усилием проталкивая его в легкие. Сердце билось о ребра, в глазах плавали цветные круги. Глубоко. Светлые силы, как же глубоко в этот раз. Еще миг – и ушли бы оба. Если бы Надир не захотел остаться… Если бы не рванулся сам на его призыв…

Под мокрыми от крови ладонями дернулось, напряглось. Раэн помотал головой, сбрасывая с глаз пелену. На него смотрели огромные и – хвала Свету! – совершенно осмысленные, просто испуганные глаза. Пару мгновений Надир отчаянно пытался что-то сказать, но то ли в горле пересохло, то ли не было сил. Так что он просто смотрел, цепляясь за взгляд Раэна, как утопающий за веревку.

– Спи, – прошептал Раэн. – Все хорошо. Теперь спи…

Надир покорно закрыл глаза, почти сразу расслабился, задышал ровно. А Раэн с трудом разжал сведенные судорогой пальцы, поморщился, растирая ладони, и огляделся.

Джандар взирал с благоговейным трепетом, почти ужасом, словно верующий на живое воплощение своего божества. Переводил взгляд на мгновенно уснувшего Надира – и снова таращился на Раэна. Наиб смотрел только на племянника, по осунувшемуся лицу безостановочно текли слезы. Надо потом напоить его сердечным средством. Пара воинов у дивана вообще превратилась в подобие соляных столбов. Еще бы. Редко кому выпадает случай увидеть такой яркий образчик исцеляющей магии. Это дома он подмастерье-недоучка, но здесь мастера, способные на такое, наперечет по пальцам одной руки. Не говоря уже о призыве души. Сколько времени прошло в реальном мире? Пара минут? Три? Четыре? Неважно. Все равно вышло на редкость удачно. Только теперь пора убираться подальше от любопытных глаз…

Встать оказалось гораздо труднее, чем рассчитывал Раэн. Все же он каким-то образом поднял себя на ноги, протащил через комнату по бесконечному, пьяно шатающемуся коридору и выволок на улицу. Тело не слушалось, мстя за растраченные силы, колени дрожали и подгибались. Раэн сполз со ступеньки заляпанного кровью крыльца, ухватился за столбик, согнулся. И какой демон заставил его так хорошо поужинать? Рядом раздались отвратительно сочувственные голоса:

– Гляди, эка почтенного выворачивает.

– Да-а. Видать, лекарское чародейство, оно не мед… Полощет бедолагу, как с перепоя.

Раэн сплюнул остатки горькой вязкой слюны. Сил не было даже просто поднять голову, не то что послать подальше…

– А ну, пошли вон, сыновья ослицы! – исполнил кто-то рядом его мечту. – Что, заняться нечем? Так я вам найду дело!

Сочувствующих будто ветром сдуло. С трудом присев на чистый уголок ступеньки, Раэн перевел дыхание. Негромко звякнуло, и возле его лица оказалась личная фляжка джандара, источающая резкий запах виноградного пойла двойной перегонки. И пробка – умница джандар! – уже вытащена. Пожалуй, сам он вряд ли сумел бы сейчас ее выдернуть. Ему бы флягу удержать! Получилось, хотя зубы несколько раз цокнули о горлышко. Жидкий огонь разлился по пищеводу, ухнул в пустой желудок и неспешно согрел тело, сотрясаемое мелким ознобом.

– Паршиво? – полуутвердительно хмыкнул Хазрет.

– Плясал бы, да музыкантов нет, – буркнул Раэн, отхлебывая еще раз. Смертельно хотелось огрызнуться, но после того, как джандар не побрезговал дать ему флягу, не позволяла совесть. – Лучше б я три дня на галере греб.

– А ты пробовал? – ухмыльнулся начальник охраны, присаживаясь рядом.

– Не пробовал бы – не говорил, – хмуро отозвался Раэн. – Чего хотите, уважаемый? Или вам выпить не с кем?

– Отчего же не выпить с хорошим человеком? Попался ты, лекарь.

Ир-Нами снова ухмыльнулся в ответ на удивленно вскинутую бровь Раэна и пояснил:

– Теперь тебе ни за что от Надировой благодарности не отвертеться. Да ты пей, пей.

– Ничего, это я как-нибудь переживу, – парировал Раэн, следуя совету. – Напугали кота сливками. А если всерьез?

– Ну, если всерьез…

Хазрет остро глянул на потягивающего из фляжки Раэна. Тот молчал, переводя дыхание после очередного глотка.

– Стреляешь ты… хорошо, парень, – выдавил ир-Нами. – Ребята пробежались, собрали стрелы. Ни одной зря не потратил.

В другой раз Раэн не преминул бы улыбнуться такой осторожной похвале. Всего лишь хорошо, да? И это еще про остальное джандар молчит. Кстати, стрелы надо забрать… И лук.

– Три.

– Что три? – не понял начальник охраны.

– Три стрелы потратил зря. На того, кто ими командовал. Ушел, тварь. И даже стрел там нет. А я не промахивался. Не темните, господин джандар. Что вам нужно?

Раэн сделал последний глоток и вернул пустую флягу начальнику охраны.

– Его светлость наиб тебя видеть хочет, – медленно произнес ир-Нами, почти незаметно напрягаясь.

Раэн страдальчески поморщился.

– А до утра не подождет? Не сбегу, не бойтесь.

Хазрет виновато пожал плечами. Целитель улыбнулся, чувствуя, что в сознании начальника охраны борются благодарность с подозрительностью. Ладно, разговора все равно не избежать.

Как бы еще добраться до наместника, прах его побери? Ноги отказывались работать, предательски подкашиваясь при попытке подняться, сердце все так же колотилось о ребра сумасшедшим дятлом. В конце концов, Раэн плюнул на гордость, оперся на плечо ир-Нами и кое-как доковылял до комнаты на первом этаже, куда перенесли наиба.

ГЛАВА 3. Пророчество Ушадского Звездочета

Изжелта-бледный наиб полулежал на диване, опираясь на гору подушек. Выглядел он получше, но Раэн все равно отметил про себя, что нужно сварить сердечное зелье и пропоить ир-Дауда. Конечно, если его оставят при особе наместника после сегодняшнего. Дождавшись разрешающего жеста, он осторожно опустился на широкую, накрытую ковром скамью, вытянул гудящие ноги. В ушах звенело, перед глазами мельтешили черные мошки. Вино ненадолго помогло, но теперь смертельно хотелось есть. Чего-нибудь жидкого, горячего, сладкого, чтобы побыстрее всосалось в кровь.

Хазрет ир-Нами, пренебрегая усталостью, так и остался стоять на пороге, не позволив себе даже прислониться к косяку. И, похоже, не для того, чтобы кого-то не впустить в комнату, а, напротив, с целью кого-то не выпустить. Очень подозрительного лекаря, например. Даже рука на эфесе сабли! Пора им кое-что напомнить.

– Как себя чувствует ваш племянник, светлейший?

– Хвала светлым богам. Надир, как мне сказали, спит. Примите мою благодарность, почтенный. И награду, достойную ваших трудов.

Наиб указал взглядом. На низком столике перед диваном лежал кожаный мешочек, приятно круглясь туго набитыми боками. Серебро? Вряд ли. За жизнь наследника столь знатного рода серебром не платят. А если золото, награда достойна шахского лекаря, не бродячего целителя.

– Это вполне могло подождать до утра, светлейший наиб, – спокойно промолвил Раэн.

– Это могло, а кое-что другое – нет. Благодарность благодарностью, но я хочу спросить вас кое о чем, почтенный.

– Разумеется, – прохладно откликнулся Раэн. – Но если рассчитываете на ответы, то господину джандару совершенно незачем торчать за моей спиной. Уходить раньше времени я не собираюсь, а если соберусь, то уйду, уж поверьте…

Несколько мгновений предгрозовой тишины Раэн безмятежно выдерживал гневный взгляд наиба. Неожиданно по губам Ансара ир-Дауда скользнула улыбка.

– Хорошо сказано, почтенный. Но, кажется, тропа нашего разговора ушла слишком далеко от цели. Может быть, попробуем ступить на нее заново?

Хазрет ир-Нами, застывший в дверях, медленно выдохнул.

– Нет нужды, – ответил вежливой улыбкой Раэн. – Что вы хотели узнать, светлейший?

Вместо ответа Ансар глянул на своего начальника охраны, едва держащегося на ногах.

– Садись, Хазрет. И покажи ему эту дрянь.

Джандар извлек из кармана безделушку на длинном шнурке и осторожно опустился на маленькую скамеечку возле очага, приготовившись вскочить в любой момент.

– Можете не показывать. – Раэн брезгливо поморщился. – Я уже видел. Сняли с трупа?

– Пришлось разрезать шнурок, – мрачно сообщил ир-Нами. – Иначе было никак.

Раэн тяжело вздохнул. Понятно, что наибу не терпится с допросом, но как же это некстати. Сейчас бы хоть чая с медом. А лучше молока и лепешек. Только не мяса – и так во рту привкус крови.

– Камень – кошачий глаз, из него сделали простенький амулет, что позволяет видеть в темноте. Не очень хорошо и недолго, но в ночной схватке уже преимущество. Шнурок зачарован интереснее. Стоит произнести заклятие, он свернется и удавит владельца. Думаю, бедняги даже не подозревали, что надевают на шею собственную смерть.

– Значит, их и не собирались оставлять в живых? – задумчиво поинтересовался наиб.

– Видимо, нет. А кроме этого на убитых было что-нибудь необычное?

– Ничего, – еще мрачнее отозвался джандар. – Лошади без тамги, вещи и оружие тоже. Наемники, не иначе.

– Удобно, – поморщился Раэн. – Сделать дело и убрать все следы. К тому же ему и платить не пришлось.

– Ему?

– Или ей. Там был еще кое-кто, кроме этих головорезов. В длинном плаще с капюшоном, так что ничего не разглядеть. Тот человек сам не сражался, только присматривал за боем.

Раэн откинулся на спинку кресла, продолжил:

– Я стрелял по нему три раза. Все три раза попал. Но этой твари плевать оказалось на стрелы. Или у нее доспех, как у боевого слона, или…

Два старых солдата, коротко переглянувшись, разом кивнули. С такого расстояния стрела из боевого лука, пущенная опытной рукой, пробьет любые легкие латы. Целитель обращаться с луком умел, это доказывали два с лишним десятка трупов, прошитых насквозь. Иные прямо через кольчугу, чего джандар не мог не увидеть. И вряд ли видел до этого раньше.

– А потом, – продолжил Раэн, – он просто исчез. Растаял, прислонившись к стене. Я этих чар не знаю, но ручаюсь, что без магии не обошлось. Вот и все, собственно…

– Все? – мягко переспросил ир-Дауд. – Неужели, почтенный? А как насчет иных странностей? Лука, например. Хазрет говорит, что оружия у вас не было, он даже ваши сумки сам осмотрел, прежде чем ко мне подпустить. И еще говорит, что после этой ночи он бы вас в отряд на тройное жалованье взял. Не лекарем, кстати. А хозяин клянется, что лук не его. Позвать?

– Не надо, – морщась, проговорил Раэн. – Я действительно не знал о нападении заранее. Лук мой, вы правы, светлейший. Я его, чтобы вопросов не было, под чарами прятал. Дороги в степи опасные, не всегда ведь пристанешь к военному каравану. А что держал возле себя, так и господин джандар со своей саблей разве что в обнимку не спит.

– Допустим, – согласился Ансар. – Но объясните тогда вот что. Вы, почтенный, лечите мою ногу уже вторую неделю. Лечите хорошо, не пожалуюсь. Но Надира вы исцелили быстрее, чем новобранец оседлает строптивую лошадь. Нелегко далось – вижу. Так ведь и спешки такой со мной не было бы. И денег я бы не пожалел. А вы зелья варите, кости мне разминаете… Уже три городка проехали, в любом из них такого мастера бы на руках носили. Шутка ли, целитель высшего ранга. И сдается мне, почтенный, вам не работа лишняя нужна, а в караване остаться. То ли ко мне поближе, то ли к Надиру. На это что скажете?

– Скажу, светлейший, что если бы хотел на одном месте жить – так давно жил бы, – спокойно ответил Раэн. – Нравится мне по миру гулять. И вы сами говорите, что лечу я хорошо. А что без магии, так и вам, и мне так спокойнее. То, что я сделал с господином Надиром, лекарю нескольких лет жизни стоит. А жизнь на ваше золото не купишь. Ногу, конечно, вылечить проще. Но это уж мне решать. В чем вы меня вините? В том, что людям вашим помог? Что господина Надира спас? Что не только с лекарствами, но и с оружием хорошо управляюсь? И чем вам это повредило, светлейший?

– Ничем, – нехотя отозвался после пары мгновений тишины ир-Дауд. – И все-таки слишком много вокруг вас тайн, почтенный… Сами-то что о сегодняшнем думаете?

– А демон его знает, – искренне ответил Раэн. – Вам видней, господин наиб, кому вы наступили на мозоль, став наместником Гюльнарид.

– Никому, – уверенно сказал Ансар. – Не настолько это богатая область, да и хлопот с ней не перечесть. Нет, за эту должность при дворе глотки рвать не будут. Разве что кто-то из местных. Тот, кто считал себя будущим наместником. Или проворовался да не успел спрятать концы в воду. Хазрет, а ты что скажешь?

Джандар, сидевший тише леопарда в засаде, сдвинул густые низкие брови.

– Не сходится, светлейший. За покушение на шахского наиба казнят не только самого злоумышленника. Вся семья пойдет на плаху, в тюрьму, на каторгу… И что толку? Убьешь одного наместника, пришлют другого. Притом и не рвались эти молодчики к вам. За господином Надиром пришли, тут не ошибешься. Им до вас было – только по лестнице подняться. А они как племянника вашего достали, так все и закончилось.

Ир-Дауд потер ладонями виски и поднял на целителя измученные глаза.

– Вот так вот, почтенный Раэн. Сегодня вы нам помогли, а что будет завтра? Дети моего брата – все, что у меня осталось. И все, что осталось от нашей семьи. Держать рядом с собой и Надиром неизвестно кого я не буду. Не хотите говорить – дело ваше. Но вы точно знали, на кого идет охота. Откуда?

– Во сне приснилось, – буркнул Раэн.

Не глядя на дернувшегося джандара, неуверенно встал, подошел к окну и выглянул во двор. Сено давно превратилось в кучу пепла, но кто-то озаботился вынести несколько факелов, пылающих ровно и весело. В их свете неубранные тела выглядели безобидными кучами тряпья. Или изломанными куклами, брошенными капризной девчонкой. Сердце продолжало гулко бухать, периодически замирая, словно спотыкаясь, и мерзкая слабость никак не желала отпускать, но с этим уже вполне можно было мириться. Просто перетерпеть, как всегда после трудного исцеления. Через пару часов станет легче. К утру и вовсе пройдет.

Раэн прислушался к себе. Никакой тревоги он не чувствовал, даже тени: значит, какое-то время все будет спокойно. А потом? Это ведь только начало… Наиб умен и настойчив, он не успокоится, пока не получит ответы на вопросы. Конечно, можно попробовать его зачаровать. Легкое изменение в сознании – и Ансар ир-Дауд станет безгранично ему доверять. И даже слушаться. Только вот… Джандар тоже не глуп, непременно заподозрит неладное. Да и защита у наместника должна быть, здесь любой, кто может себе позволить, носит амулеты от сглаза, проклятия, приворота и еще темные силы знают чего… Не может наместник области не беречься от чар. Сложно. Ненадежно. И решать надо сейчас. Уйти из каравана? Вернуться под личиной, с чужим именем? Сейчас ему хоть немного доверяют, этим стоит воспользоваться.

– Ну, так что же?

Ир-Дауд начал терять терпение. Повернувшись, Раэн показал взглядом на джандара.

– Говорите при нем, – нахмурился Ансар.

– Как знаете, – отозвался Раэн. – Но вам не понравится то, что я расскажу.

– Охотно верю, почтенный, – с неожиданной иронией промолвил наиб. – Мне уже все это не нравится. Но лучше знать, где опасность. Говорите.

– Вам не понравится, – устало повторил Раэн, присаживаясь на низкий подоконник под негодующим взглядом возмущенного такой вольностью джандара. – Ладно, слушайте. Несколько лет назад в библиотеке главного аккамского храма Света нашли запечатанный свиток с указанием вскрыть его в год Синего Дракона, предшествующий году Хвостатой Звезды. На свитке была печать двухсотлетней давности. Но когда его вскрыли, оказалось, что письмо адресовано Кадиру ир-Шамси. Ему и передали, а уже он показал свиток мне.

– Благодатнейший Кадир? Верховный предстоятель шахства? – непритворно поразился Ансар. – Вот это знакомства у вас, почтенный.

– Мне… случалось выполнять для него кое-какие поручения. Так вот, оказалось, что это одно из пророчеств Ушадского Звездочета, не больше и не меньше. А Звездочет не разменивал свой несравненный дар по мелочам.

– Говорите прямо. Причем тут Надир?

Зеленые миндалины глаз наиба еще больше сузились, впившись в лицо Раэна. Он же, вздохнув, заговорил, медленно читая наизусть сотни раз повторенные строки:

– Пророчество звучит так. "В год Хвостатой звезды, следующий за годом Синего Дракона, во время правления хромого шаха, заплатившего левой ногой за славную победу, проснется Спящая в камне. И многие умрут в крови, огне и содроганиях земной тверди. Тьма рухнет на землю, подобно секире палача, мрак воцарится в сердцах людских, и закон обернется беззаконием. Но колесо Судьбы может повернуться иначе, если кровь ир-Дауда отведет беду. Троих должна собрать она под Хвостатой звездой у камня, чтобы расколоть его и навсегда преградить дорогу Спящей, имя же им Сила, Смерть и Любовь". Что-нибудь поняли, господин наиб?

– Не слишком… – Ансар ир-Дауд прикусил губу. – Разве что время… Сейчас как раз год Хвостатой Звезды, а он ведь повторяется невероятно редко. И прошлый принадлежал именно Синему Дракону?

– Хвостатая Звезда возвращается раз в двести сорок лет, – подтвердил Раэн. – А нынешний шах, да хранит его Свет, потерял ногу до колена в битве при Арусе, которую никто не назовет бесславной. В общем, чтобы сошлись все три условия, нужно несколько тысяч лет и невероятное стечение обстоятельств. Так что речь в пророчестве идет о нынешнем годе, это точно. Да и имя верховного предстоятеля! Кто мог знать его двести лет назад? А Ушадец любил такие шутки. После смерти вашего брата со всей его семьей осталось только три человека, в которых течет кровь ир-Дауда, вы и ваши племянники.

Наиб, хмурый, как снеговая туча в степи, кивнул. Раэн, помолчав несколько мгновений, продолжил медленно, словно ступая по натянутому канату:

– Мы с благодатнейшим Кадиром решили, что нет никакой нужды обнародовать это пророчество. А вот присмотреть за кровью ир-Дауда, способной отвести какую-то беду, очень даже стоит.

– Кто такая Спящая в камне?

– Хотелось бы знать, – пожал плечами Раэн. – Древняя богиня? Демон? Она может быть кем угодно. Благодатнейший велел перерыть всю храмовую библиотеку, но пока что там ничего похожего не нашли. Возможно, она известна под другим именем. А возможно, не известна вовсе. Ясно одно, потомку ир-Дауда нужно собрать троих, что должны будут со Спящей справиться. Но мы понятия не имеем, кто эти трое и где их искать.

– Смерть… Сила… Любовь, – медленно повторил наместник. – Это и все, что вам известно, почтенный?

– Все, к сожалению. Я не знаю, кто напал сегодня ночью и что ему было нужно. Может быть, смерть Надира. А может, нечто другое. Я даже не знал, кто будет целью, вы или Надир? И кто охотник. Но в любом случае теперь я собираюсь присмотреть за Надиром. Конечно, если вы не против.

– А если я буду против? – спокойно поинтересовался наиб.

– Тогда я постараюсь делать это так, чтобы вы не заметили, – невозмутимо отозвался Раэн. – Или не знали. Или вам не было до этого дела.

– Вы мне угрожаете, почтенный? – тихо поинтересовался наиб.

– Нет. Я предупреждаю. Ваш светлейший брат погиб от черной лихорадки, верно? И его жена с младшим сыном тоже. Странная лихорадка! Никто, кроме них, не заболел.

Раэн замолчал, обняв сплетенными пальцами колено. Сидеть на подоконнике было не так удобно, как на скамье, зато в спину приятно дул ночной ветерок, суша взмокшую от пота рубашку. И было хорошо видно обоих собеседников. Наиба, закаменевшего, словно статуя, только лихорадочно блестят глаза, да подергивается рассеченная когда-то бровь. И джандара, собравшегося, как перед прыжком.