Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба

— Да фиг там, — разбойник не глядя подбросил клинок, как монетку. — Это тебе не мешок жира и говна. Эта срань на деле юрче мухи.

— Кидай, блин!

Болотный монстр, жужжа и шелестя крыльями, завис слева от моста, и мне пришлось повернуться к нему лицом, а к воде, соответственно, спиной. А с учетом ширины переправы, в таком положении невозможно расставить ноги хотя бы на уровне плеч, чтобы сохранить хоть какую-то устойчивость. Проще говоря, мы стояли, словно на карнизе, как тот парень из рассказа Кинга. И если ловкач с гулькой этого вовсе не замечал, то меня трясло и шатало, как акробата верхом на катящейся бочке.

Корица высунул кончик языка, прищурился и швырнул черную сталь. Поставил бы последние деньги, что снаряд вонзится точно в цель, но за миг до рокового столкновения москит преспокойно качнулся в сторону и пропустил свистящую смерть под крыльями. И тут же по ниспадающей дуге ринулся на нас, и если бы Хорват не оттолкнул меня, хоботок вонзился аккурат в солнечное сплетение.

Упал лопатками на бревна, те зашатались, и крайнее, не выдержав удара, перепрыгнуло сваю и плюхнулось в ряску. Не успел и моргнуть, как лоснящаяся серая шкура обвила ствол, с мокрым хрустом разломала надвое единственным сокращением мышц и уволокла на дно. Секунду спустя на пятачке открытой темной воды пошли пузыри, а следом всплыли измочаленные в труху щепки. У меня даже слова подходящего не нашлось, чтобы ругнуться при виде этого безобразия — так и лежал ничком с палкой вдоль туловища, будто надгробие Арагорна с мечом.

— Говорил же! — взвизгнул фокусник. — Один нож остался!

— А кинжал?

— Ага! Сам дерись с ним врукопашную! — Саня глубоко вдохнул, успокаивая дрожь в ладонях. — Слушай, москита надо отвлечь. Помаши перед ним палкой.

— Помахать палкой?! — процедил я. — Просто взять и вот так помахать?

— Ну, хочешь дальше валяйся! Жди своей очереди.

— Ладно, — протянул товарищу конец посоха. — Помоги встать.

Поднявшись, чуть пригнулся и приставным шагом побрел подальше от напарника, выписывая палкой круги перед собой подобно заклинателю змей.

— Тише... — спокойно и размеренно пробормотал под нос, точно усмирял злобную собаку. — Тише... Не крутись, не суетись, херова ты мошонка с крылышками. Цып-цып-цып.

Как ни странно, это подействовало. Москит замедлился и ощутимо сбавил обороты, прекратив резать уши надсадным треском. Движения стали плавным, ленивыми, как у тяжелого маятника, а вместо стремительных атак тварь подлетела воздушным шариком и зависла метрах в десяти напротив. Краем глаза скосился на Хорвата — разбойник уже занес руку для решающего броска. Но теплый мед надежды обернулся ледяным всплеском адреналина, когда левая стопа не нащупала опоры и ухнула в бездну.

Запомните, ребята — никогда не отвлекайтесь во время крайне важных и опасных занятий. Я вот затупил и в итоге промахнулся мимо настила и грохнулся на колено, окунув сапог в воду. Вокруг все сразу забурлило, будто чан с кипятком, что-то твердое и скользкое толкнуло пятку, а в полуметре под поверхностью сверкнули тонкие как иглы зубы. Ногу вытащил за миг до того, как из болота высунулась башка жертвы доктора Моро, скрестившего пиранью, угря и змею, и вонзила челюсти в бревно совсем рядом с моими пальцами.

Отдернул кисть, как от огня, шумно вдохнул и выпрямился как раз в тот момент, когда в спину на полной скорости врезался мягкий стрекочущий шар. От падения уберегли только бешеное размахивание руками, покачивание вперед-назад и трехэтажный мат-перемат. Кожаный мешок отправился на корм клыкастым рыбозмеям, а я повернулся к товарищу и показал большой палец — мол, классно сработали. Но по бледному лицу и выпученным глазам понял — что-то пошло не так. И когда под лопаткой запекло и начало стремительно набухать, понял, что именно.

Глава 3. Игра с огнем

Под кожу будто загнали уголь и на каждом шагу раздували кузнечными мехами. Но дикая боль в лопатке — это полбеды, помимо прочих «дебаффов» ощутимо подскочила температура, прошиб горячий пот, и трясло в ознобе на грани с судорогами. Местность вокруг превратилась в калейдоскоп всех оттенков серого, отчего порой не разбирал, где небо, а где земля, и если бы не суета перепуганного товарища, наверняка бы кончил недолгую жизнь, забредши в трясину или в открытую, полную тварей воду.

— Сюда, не торопись, — Хорват осторожно придерживал под локоть, чтобы лишний раз не касаться спины и плеча, к которому медленно, но верно подползала опухоль. — Ничего страшного — в тебя просто отложили Чужого. Все болотники через это проходят еще в детстве. Меня тоже как-то раз куснули. Лекарство есть, лекарство проверенное. Главное — добраться до хижины знахаря. А он, эх-х-х — смотри под ноги, засел в самой гуще болот. Но ничего, дорогу знаю — не пропадем.

Не знаю, сколько шли — может, двадцать минут, может два часа. Не знаю, где шли — может, по лесу, может, по высокой траве — ближе к концу все слилось в сплошной хромакей с рябью «артефактов», как от похеренной видюхи. Мышцы сводило, ноги столбенели, и товарищу все чаще приходилось тащить меня на горбу, пока вдали не показалось коричневое пятно.

В хижине горела лампадка, вдоль стен висели сушеные коренья и пучки — по крайней мере, такую картину рисовало смазанное восприятие, переходя из вполне четкого и различимого изображения в полотна Дали и Ван Гога. Похожий на индейского шамана пожилой эльф сидел на корточках (пятки поднял — район потерял) возле булькающего котелка и растирал в грубой каменной ступке пасту с запахом чабреца и ежевики.

Когда разбойник вышиб плечом дверь, старик и бровью не повел, но стоило нам приблизиться, и прозвучал скрипучий низкий голос:

— Добудьте десять корней пуплюка, странники.

— У нас тут укус москита, — проворчал товарищ, укладывая ношу на самодельный матрас животом вниз.

— Эта беда мне знакома, странники, — под скрежет пестика прозвучало в ответ. — Добудьте пять лепестков...

— Дед, запарил! Некогда нам добывать! Деньгами возьмешь?

— Десять серебра.

— И кто, блин, из нас разбойник? На, не урони.

С меня сняли плащ и стянули тунику. Хорошо хоть разрезать не стали — и так все деньги на одежду уходят. Хотя, насчет разрезания немного погорячился — лежа щекой на подушке, отчетливо видел, как знахарь положил в костер кинжал с коротким лезвием и длинной рукояткой. Но дрянь под лопаткой росла не по дням и даже не по часам, а по чертовым минутам, уже шевелилась, дергала хвостиком и предпринимала робкие попытки вылупиться. И если бы предложили вырубить личинку каленым топором, согласился бы, не раздумывая.

Пока нож «дезинфицировался», шаман взялся за целебное зелье и тихонько запел, постукивая пестиком:

— Пять волчьих хвостов, шесть кабаньих клыков, семь земляных корешков, восемь белых лепестков, девять нужных слов и отвар готов. Отвар готов — больной здоров.

От монотонного камлания и накатившего бессилья чуть не заснул, и когда веки стали тяжелее бетона, по лопатке полоснули бритвенно-острым и разогретым добела лезвием. Мокро треснуло, точно лопнул огромный — с кулак — прыщ с гнойной головкой, и подмышку жарче металла обожгла струя сукровицы.

— Ух, епт... — фокусник подавил рвотный позыв. — Поздравляю, у тебя девочка.

Половину отвара плеснули на рану, и та изошла белой пеной, как от перекиси. Остальное пришлось высосать через полый стебель болотного растения, но омерзительный привкус горчицы и календулы стоил всех мучений — боль отступала, а порез затягивался быстрее, чем от кадила жрицы. Интересно, как там Ингрид и остальные? Неужели вот так же висят на стене, или рыжий маньяк уготовил им куда более изощренные пытки? Так, стоп. Поэтапно и последовательно, шаг за шагом, процесс за процессом — Хира, Легат, а уж потом и разработчик этой гребаной игры. Никто не уйдет обиженным. Азм воздам.

— Ну, как? — с тревогой спросил спутник.

— Не знаю... Из меня еще не доставали живых креветок. Но вонища, как будто креветка уже неделю не очень живая... Елки.

— Ладно, вздремни чуть-чуть — быстрее заживет.

— Ага, — зевнул. — Спокойной.

После пережитых терзаний сон отправил в нокаут с первого удара. Звуки стихли, темнота окутала все вокруг, но вскоре под ногами вспыхнуло матовое стекло, подсвеченное мощным прожектором. Я воспарил над круглой сияющей площадкой, зависшей (или несущейся быстрее пули) среди бескрайнего чернильного ничто, и завертел головой, покуда не услышал позади тихий цокот.

Обернувшись, увидел суккубу. Сперва показалось, что демоница одета в красное платье — том самое, с праздника в Хаб-Харборе, но присмотревшись понял — исхудавшее тело обволакивал не бархат, а запекшаяся кровь. Не помня себя, метнулся к подруге с протянутыми руками, но ладони врезались в невидимую преграду, будто отлитую из окаменевшего света.

— Хира! — застучал кулаком по полупрозрачной стене, но та не поддавалась, не ощущалась и не издавала ни звона, ни треска, словно лупил по воздуху, разыгрывая дурацкую пантомиму.

— Привет... — устало прохрипела прислужница и осмотрела меня с головы до ног, — натурал. Ничего, что сегодня без эротического шоу? Я бы и рада, но это место... какое-то странное.

— Как ты?

— А... — девушка махнула рукой и прижала к исполосованной груди. — После Легата эти пытки что папин ремень. Дилетант на неумехе и профаном погоняет. Сам че кого?

— Я тебя вытащу, — прижался к барьеру, как провожающий к окну вагона. — Но мне нужна помощь. Наблюдай за охраной — сколько их, чем вооружены, когда смена караула. Слабые места, бреши, тайные ходы — все, что заметишь.

— Воу... — она потерла опухшее веко. — Сурьезный настрой.

— Жди, — шагнул назад и опустил ладони. — Мы скоро.

В незримой дали раздался грохот — сначала принял за гром, но вот короткая дрема пошла рябью, задрожала и распалась мелкой блестящей мозаикой. Очнувшись, разобрал стук шагов по ступеням и скрип двери — к знахарю заявился посетитель, обычное дело. Но когда протер глаза, заметил, что лицо гостя (а вернее, гостьи) более чем знакомо, хотя и вижу невысокую круглолицую девушку впервые в жизни. Однако вне всяких сомнений, на гончей грамоте нарисовали именно ее — пусть и за время лишений и скитаний пухляша поубавила в объемах и отрастила волосы до плеч, но в остальном — те же черты, тот же пугливый взгляд, только вот уши не эльфийские, а вполне себе человеческие. Колдовская маскировка? Купирование? Художник ошибся? Стоило выждать и, воспользовавшись эффектом неожиданности, напасть и взять добычу тепленькой и расслабленной.

— Эй, старик! — голос Надин тоже ничем не походил на высокородный мелодичный перелив, а говорок отдавал провинцией. — Держи свои корешки — ровно десять штук.

Но то ли у Хорвата слетела крыша от пришедших прямо в руки пятидесяти золотых, то ли у охотников за головами свои приемы, но выжидать фокусник не стал. Вскочил, вытаращился и потянулся к веревке, а девушка, не будь дурой, сразу дала такого стрекача, что чуть не снесла дверь с петель.

Товарищ следом выскочил в сгущающиеся сумерки. Ну да, ночные гонки по болотам — это именно то, чего всем так не хватало. Игровая медицина, конечно, проще и в разы быстрее реальной, но встречаться с москитом второй раз — это уже перебор. А если крылатых бурдюков нападет целая стая? Но и отсиживаться в уютной теплой хижине не вариант — разбойник крепко меня выручил, можно сказать, от смерти спас, а значит, за мной должок. Вот и пришлось вставать и нестись в топи, на ходу накидывая плащ. Благо шумели бегуны как заправские лошади, а в вездесущей осоке оставались характерные «просеки».

По проторенной дорожке и нагнал товарища, а вскоре впереди показалась и добыча — девушка урвала хорошую фору, но быстро потратила преимущество. Без негатива, чистая объективность, но не с ее комплекцией гоняться с парой тощих парней. Корица раскрутил болас над головой и метким броском стреножил кобылку. Камни на краях метровой веревки обвили ноги, и мятежница как бежала — так и шлепнулась оземь, проехав добрый метр по грязи и влажной траве.

Дело на этом не закончилось и легкий квест нам однозначно не светил — оторва, похоже, собралась сражаться до конца. Не успел разбойник подбежать, как девчонка резво перевернулась на спину и пригрела охотника огненным шаром. Небольшим — с теннисный мяч, но ракетой проревевшим над плечом, а волна жара облизнула даже мое лицо, хотя я брел на значительном для столь крохотного снаряда удалении.

— Ух, ё, — только и молвил Хорват, прежде чем поскользнулся и шлепнулся на задницу.

Не знаю, чем бы обернулась схватка один на один — чародейка уже зажгла в ладони новый файербол, и в сидящую в двух шагах мишень уж точно бы не промахнулась. Бросок испортил я, в прыжке налетев на непися и придавив к земле.

— Отцепись, мудак, — прошипела пленница, вертясь и пытаясь врезать коленом в живот или пах.

— Сань, вяжи ее и го сдавать.

— Кого, блин, сдавать?! Я игрок!

— Ага, — совладать с ботом не составило никакого труда — мордашкой в пол (точнее, в болотную жижу), руки за спину и петлю на запястья. — С каких это пор на игроков квесты выдают?

— С таких! — не унималась программа. — Ребят, не смешно. Меня, вообще-то, убить хотят.

Проверив узлы, фокусник вернул болас на законное место и усадил добычу перед собой. На всякий случай сверился с портретом — да нет, вылитая, ошибка исключена. Разве что уши где-то потеряла. Зачесал прядь (Надин фыркнула рысью и тряхнула головой), осмотрел верх ушной раковины — гладкая, округлая, никакого намека ни на острый кончик, ни на хирургическое вмешательство. С другой стороны, беглянка владеет магией, а распознавать волшбу на глазок или на ощупь я не умел. Да уж, ситуация. Если моб ведет себя как человек — это одно. Но когда прикидывается игроком... В обычных ММО ни разу не встречал ничего подобного, но «Иринор» так же далек от нормальности, как и его создатель.

— Сань, а ты тут давно?

— Четыре месяца, — запыхавшийся приятель смахнул пот со лба.

— И часто неписи под живых косят?

— Впервые вижу.

— Да не непись я! — сердито буркнула девушка, поерзав в холодной слякоти. — Я Надя Астахова, из Краснознаменска! Откуда, блин, непись это знает?!

Пожал плечами, в наглую разглядывая барышню в поисках несоответствий, нелогичностей и прочих программных косяков, которые наверняка выдадут пусть и очень продвинутый, но все же искусственный интеллект.

— Этот мир создал человек, — задумчиво произнес, щупая щетину на подбородке. — И мог зашить в твой код любую информацию. Например, что ты Надя Астахова из Краснознаменска.

— Вот-вот, — кивнул Хорват. — Или подслушала болтовню каких-то игроков, а теперь лапшу вешаешь. Или вообще убила их и замаскировалась под мертвеца.

— Да вы прикалываетесь... — псевдоэльфийка закатила глаза. — Посмотрите на руку, слепошарые, там же браслет!

Мы в недоумении переглянулись — да вот же решение. Я зашел добыче за спину и склонился над веревками, а разбойник на всякий случай вытащил кинжал. Впопыхах и горячке погони не заметили, но под слоями пеньки в самом деле оказалась цепочка и кольцо с двумя фиалами — синим (мана) и красным (опыт). На почерневшем от времени серебре красовалась гравировка готическим шрифтом — Nadheen.

— Ептыть, — выдохнул напарник и поспешил разрезать путы. — Что за чушь? На людей не охотятся.

— Козлы, — Надя встала, потирая покрасневшую кожу, и толкнула меня плечом.

— И все же... — загадочное задание не давало покоя — это глюк системы или нечто большее? — Почему тебя заказали?

— Скажем так, — Надя дохнула на озябшие пальцы и поежилась. — Я случайно подняла восстание против высших эльфов.

***

За разговором в хижине знахаря выяснилось немало интересных подробностей о новой знакомой. Надя — большая поклонница фэнтези, прежде училась на повара и попала в «Иринор» позже всех нас. Чуть больше года назад, в девятнадцатый день рождения подруги подарили ей томик в черном переплете, назвав самой крутой книжкой «про магию и вот это все».

Сначала бедолаге чуть крышу не снесло, но полученные из романов знания помогли быстро сориентироваться в относительно знакомой обстановке. К тому же, тогда Хаб-Харбор только начинал превращаться в даркфэнт, девушка взяла первый ранг на заданиях с доски и с первым же кораблем отчалила в Эльфер, где никаких высокомерных типов в белых кафтанах отродясь не видывали.

Надин преспокойно жила у Срединного озера, помогала крестьянам по мере сил и надеялась, что когда-нибудь проснется, или очнется от комы, или перейдет из Чистилища в Ад или. Потому что никакого «Иринора» в реальности быть не может, и мир вокруг — просто страшный сон или предсмертное небытие. Но месяцы шли, избавление все никак не спешило, зато появились господа «правильные» эльфы на громадном, как сухогруз ковчеге.

Чародейка, как сама объяснила, человек эмоциональный и впечатлительный, и, глядя на учиняемые зверства, тут же озаботилась переездом, хотя очень многие игроки остались и нанялись к новой власти. Подумаешь, боты режут ботов — кому какое дело? Но Надя устала просыпаться от воплей пытаемых и приговоренных, и вместе с немногочисленными беженцами отправилась на запад — в Степи.

С месяц все шло спокойно — кочевая жизнь, скачки на лошадках, танцы и песни у костров, ночевки под открытым низким небом, но все хорошее когда-нибудь кончается, и нравоучительная длань дотянулась до самых дальних уголков эльфийских земель.

— Однажды нас нагнал большой отряд, — собеседница сжала чашку с пряным травяным чаем в ладонях и уставилась на огонь, и, судя по хмурому отрешенному взгляду, воспоминания были не из приятных. — Эльфов сто. В кольчугах, с копьями и луками. А нас всего три десятка, полно детей и стариков. Высшие собирались строить крепость на границе, а мы так удачно встретились на пути. Вот и заставили вкалывать всех с утра до ночи, даже малышей.

— Погоди, — свел брови на переносице и мотнул головой. — И даже тебя?

— А че нет? — Надин отхлебнула, взглянув на меня поверх темной жижи. — Правда, землю не рыла и камни не таскала — и на том спасибо. Готовила еду в лагере, но по сравнению с этим практика на нашем комбинате — просто отдых. И ладно работа — это так, полбеды. После заката приходила дылда в белом, и начинался институт благородных эльфов. Вы молитесь не тем богам, не так одеваетесь, не так ходите, дышите, смотрите, стоите, сидите... Ваши песни — варварство, ваши танцы — разврат, ваша жизнь — позор, но мы научим культуру любить и заветы предков уважать. А чтобы входило получше — вот вам розги, вот дыба, а вот каленое железо. Боль, млять, лучший учитель — постоянно твердил белобрысый хрен. Ну... «млять» не говорил. «Млять» — эт я добавила.

— Вот уроды, — протянул Хорват.

— Ты же на них работаешь, — фыркнула в ответ чародейка.

— При мне людей не трогали! Игроки всегда сами по себе.

— Не всегда, — Надин вздохнула, собираясь с мыслями. — Как-то раз одной девочке хотели... — господи, и вспоминать страшно, — сломать палец. Потому что малышка почесала попу у всех на виду. В общем... меня прорвало. Не знаю, что нашло — затрясло всю изнутри, как бешеную. Швырнула файербол в рожу главному фашисту, остальные подхватили — и понеслась. Все вокруг зашипело, засвистело, затрещало, — девушка замахала руками. — Вопли, стоны, кони, люди... Но мы победили. Убили их всех, Карл. До единого. А потом...

— Пошли слухи? — догадался я.

— Быстрее ветра, точнее стрелы, — девушка понурила плечи, словно до сих пор стыдясь содеянного. — Я стала местным Уильямом Уоллесом, Храбрым, мать его, Сердцем, и степные племена потянулись под мое знамя. Никто не думал, что человек, тем более игрок, впишется за эльфов, потому меня и рисуют с ушами.

— Ну, а дальше что? — с нетерпением спросил фокусник. — Вы выиграли?

Надин смерила разбойника сердитым взором и фыркнула.

— Да, блин! Поэтому здесь сижу!

— А на болотах у тебя есть сторонники? — поинтересовался я.

— Без понятия, — чародейка устало заглянула на донце опустевшей пиалы. — Я тут прячусь, а не лодку шатаю. И пряталась бы дальше, если бы не вы двое. А что?

— Он хочет крепость взять, — с потрохами выдал Хорват.

Теперь Надин вытаращилась на меня.

— На фига?

Я замешкался с ответом, и фокусник в наглую продолжил: