Не за страх

Алекс фон Джанго

НЕ ЗА СТРАХ

Введение

Что повлекло меня на эту демонстрацию объяснить не могу, тем более, что сделать это было не просто уже чисто физически. За последний год артрит окончательно стреножил меня. В самом буквальном смысле, трость законно стала моей "третьей ногой", а не предметом выпендрёжа и неожиданно потребовавшегося в последнее время "весомого" аргумента в спорах с расплодившейся шпаной. Каждый шаг отдавался болью в суставах, но вместе с десятками тысяч своих единомышленников, как Христос на Голгофу, прошёл я эти нелёгкие километры через весь центр Риги и перейдя по мосту Двину, почти дошёл до Памятника Освободителям Риги. Отчасти и себе тоже, так как и наш 1-й латышский авиа-полк и в здешних небесах летал, и это нашим 2-му и 3-му Прибалтийским, 13 октября 1944 года Москва салютовала. Но в большей степени хотел таким образом почтить память соратников, коих уж нет, да встретить тех кто пока жив. Ведь уже дембельнувшегося лейтенанта Бруно Капекса, моего штурмана бывшего, зарезали в 45-м "лесные братья", да и в ГА ушедшие работать пилоты продолжали биться — профессия то стрёмная. Обычно у взметнувшейся в небо стелы собирались мы чуть позже, на 9 Мая, или на отмечавшийся с 1962 года в последнюю субботу июля "День Режецкого полка". На этот раз потребовалось уже 1 Мая 2004 года не ехать, а именно пройти, и именно потому что это делать запретили "новые властители" — потомки тех кто резал нас и кого мы бомбили. ОНИ "вводили" нас в ЕС и НАТО в этот день.

К нынешнему режиму, конкретно мне претензии копить вроде и грешно. Ведь как представителю "коренной" национальности обид не чинили, более того, всяческие подачки подкинуть пытались. Хотя за службу в "оккупационной" армии пенсию выплачивал Ельцын(правда из тех же закромов, где и себе на бухло, да дочке на… изыскивал). Когда же случайно(или по привычке, посчитав что проскочит как и со "своими"), это он сделать "забыл", то вонь(причём законная) по всей Эуропе ТАКАЯ поднялась, что память у "всенародноизбранного" прочистилась как кишечник при поносе. Но вот за работу штатским в ЛССР, после того как Хрущёв армию разогнал, натикал мне ещё один пенсион. Им одаривала уже ставшая очень маленькой Родина(этническая). Бога благодарил, что выпало мне последние годы на ней прожить, а не мотаться по гарнизонам, как до того. Или как наш старшина-моторист Яша Спрунде, на фронт ушедший студентом, а вернувшись потом опять в МАИ, там и оставлен был на преп. работу и до профессора дорос. Это с ним списавшись, на пару защищали мы кандидатскую по проблемам газовой динамики двигателя в 1952 году. Или как командир звена лейтенант Ансберг Коля, не стал доцентом Ленинградской "Ждановки", там остепенившись в геолого-минераловедческой сфере.

Но не мог как Абдулла из "Белого солнца" мыслить — "хорошая жена, хороший дом, что ещё надо человеку что бы встретить старость?". Именно потому что мою ХОРОШУЮ ЖЕНУ новая власть лишила всех прав, низведя до уровня НЕГРА(Не. Гра. жданина). Ибо прописана ОФИЦИАЛЬНО та в Риге только с 1944 года, а не с 1940-го, как предписано стало в новых законах. Военные городки в Финове и Эберсвальде не в счёт, там даже нашему новорождённому сыну место рождения выдумывали в Союзе(к счастью в Риге, а не в Якутске). Пока же я "Жуковку" по общагам мучил, порознь, уже со вторым младенцем родительницей она "работала" как раз по месту прописки. В фамильном доме моей мамы, не "уплотнённом" по причине того что очень вовремя семья советского офицера подселилась. Тогда ещё "своих" не обижали — город стоял пустой. Ведь и Танюша, перед комиссацией, как стрелок авиавооружения и ст. с-т, награждена была медалью "З.Б.З.". Кстати и моей первой наградой, ещё за Хасан, такая же медаль была — "за спасение машины". В комплекте с тяжёлым ранением, отходил от которого долго, а потом получил "пожелание" летать пониже и потише. Как герою Крючкова в любимом фильме "Воздушный тихоход".

Может это ранение и уберегло от гибели позорной в лагере. Ведь Алкснис что то знал, когда сына своего друга детства(моего папы), сразу после училища к Блюхеру в ОКДВА прятал. Как не стало этих обоих фигурантов, да и сам "друг" очень своевременно разбился, то вершители судеб вспомнили вдруг, что дети (тем более героические) за родителей не в ответе. А ведь батя к власти никогда не рвался и тем более в играх подковёрных не участвовал, а просто честно свою работу делал, уча самолёты(и курсантов) летать в очень далёком от столиц аэроклубе. Вовремя ему, быстро разобравший новые правили жизни друг подсказал, да документы чуть подправил, что липа катит только пока специально не разбираются. И помимо верности важно незаметность проявлять, раз так приспичило на классово чуждой жениться. С рождения и до смерти виновата она в том что баронессой уродилась, хоть теперь по документам числилась не Антония-Альберта фон…, Иоганна дочь, а Антонина Ивановна Березина, по мужу — Берзиню(то есть папе). Его авиаторского жалованья на прокорм семьи хватало, а прочее от лукавого. Но не спасло ПРАВИЛЬНОЕ происхождение и собачья верность самого Главкома ВВС от расстрела, его жену от лагерей, а сына малолетнего от приюта. Время тогда такое было? А чем нынешнее лучше?

Потому и вышел я своё отношение показать к происходящему на то место, где после войны нацистских преступников вешали. Хотя, уже более полу-века как одетый мамой мне на шею, после того как я выжил чудом, оставленный отцом древний куршский янтарный оберег сильно очень током бил, смертельную опасность указывая. Значит пойду на заклание осознанно! По преданию, совершившему самопожертвование на месте гибели врага, кусок древней смолы обязан последнее желание исполнить. А главное моё желание в последние годы было даже не детей от нищеты уберечь. При накопленном опыте в авиации, да связях, полученных на преп. работе в одном из лучших авиационных институтов мира!(Ха-Ха!) Сговориться с МТ PROPELLER, о создании СП и выпуске на освободившейся в Риге производственной базе, нынче ходовых на Сеснах трёх-лопастников моей конструкции, совсем было не трудно — то есть потомки бедствовать не станут. Да и слишком мелка такая о бабках мечта! Не в будущее потребно мне, а в прошлое — отца от заблуждения предостеречь. Проверю как ученный на себе, эмпирически, верность фамильного предания про передаваемый из поколения в поколение артефакт.

Для отправившихся к Памятнику Победы десятков тысяч человек(больше я в Риге видел единовременно только когда Тихвинскую Богоматерь в Кафедральном соборе на обозрение выставляли) любые тротуары будут малы. Но на проезжую часть, нескончаемой и толстой человеческой ленте вываливаться не дозволяли, за этим тщательно полиция следила. Подогнав даже недавно купленную(за ОЧЕНЬ дорого) у бундесов "пожарную машину", специально для разгона демонстраций задуманную. А для большего нагнетания страха, у самого бордюра полицай на моцике разъезжал, треском и вонью людям их место в "новой жизни" обозначая, пусть негры знают кто теперь тут власть. На беду, я оказался с краю и зеркало на руле выбило трость, на которую опёрся. Это всё равно что по больной ноге ударить, вот от такой "подножки" я и полетел на проезжую часть. Как раз под колесо ментовского мотоцикла, которое проехало по сухой шее старика через мгновение. Последнее в ЭТОЙ жизни, что увидеть успел, это тупые глаза полицая, смотрящие на меня через забрало шлема. А потом — тоннель, в конце которого свет едва заметен.

Глава 1

Кончился наконец этот бесконечный тоннель и в новом свете, я опять увидел смотрящие на меня глаза. Но на этот раз милосердные и умные. Хотя так же колесо рядом с шеей и здесь наличествовало, правда автомобиля антикварного. Ещё увидеть смог валявшуюся рядом фуражку гимназиста с "лавровой" кокардой, очевидно мою — то есть "залетел" по адресу. Значит Бог, а по латышски Диевс-Зевс, а может Перконс-Перун, или как то иначе именуемая Высшая Сила, наличествует, за что её большой пал-диес (спаси-бог). Жертва моей ветхой тушки "в будущем" ЕЮ принята. Многоопытная душа сына-старика от туда залетела в тельце отца-подростка "в прошлое". Избавив предка тем самым от множества допущенных за жизнь ошибок и наделив незахламлённый пока юношеский мозг огромным багажом инфы. Накопленной за весьма богатый на события 20-й век, пока только начинающийся. Присовокупив к уже заложенным знаниям, ведь аттестат Зрелости оконченных "нами" лесных классов Митавской мужской гимназии (Akademia Petrina) являл, что более всего обучали Закону Божьему, затем латыни, немецкому, французскому, даже писать научили с "ъ", и чертить в вершках. Что образовывало приличный букет с освоенным в другой жизни ради кандидатского минимума английским и наблатыканным от общения с курсантами кубинцами разговорным испанским (про командно-матерный не упоминаю даже). Да ещё МАССЕ знаний, положенных кандидату тех. наук и "инженер минус подполковнику авиации" в отставке. И вообще, мужику по жизни любознательному, с руками растущими не из ж… (вы поняли).

Но вернёмся в реальность, раз я под колёсами автомобиля, значит повторился инцидент, действительно случившийся с отцом в отрочестве. Тогда на него "налетел" директор завода "Мотор" в Засссенгофе(Задвинье), Калеп Теодор-Фердинанд — сделавший себя сам талантливый инженер-эстляндец. Шустро загрузил он меня на заднее сиденье и отвез к своему соседу — знаменитому в городе доктору Цандеру. Поставившему диагноз "Практически здоров, но пару дней постельный режим под наблюдением не повредит". Проделать это смогу я у него в пустующей как раз комнате для пациентов, если на доброго соседа в полицию о происшествии заявлять не стану. Инженер ещё только учился водить мерс свой допотопный, за труды коим братки местные рассчитались. Правда сломанным, но отремонтировать аппарат умельцу вышло проще чем управление освоить.

Надо бы помочь — сразу мысль в голове зародилась, ведь в город то я как раз и заявился трудоустраиваться. Права на вождение имел на ВСЁ что двигается, а если нет, то заставить двигаться я так же умел ВСЁ(знающие кто такой зампотех — поймут). Лучше сразу по специальности себя проявить, чем с грузчика в порту начинать, да блатно-революционной романтикой там пропитываться. Придётся соврать, что редких пока навыков в Митаве набрался, надеясь что проверять не станут болтологию, а сразу в деле посмотрят. Я ведь ещё и на машинке шить умею!

Пока планировал и махинировал, доктор с обходом явился, да не один, а с только что вернувшимся из Данцинга сыном, правда не медиком. Фридрих, папин бизнес наследовать не пожелал и на механикуса у немцев обучался. Окончив в Риге реальное училище, попал он под замес первой революции и Политех в городе закрыли, вот и спровадил папа чадо от греха. С вернувшимся спокойствием вернулся под отчий кров и юноша бледный со взором горящим. И тут учится возможно стало, питаясь при этом более калорийно. Хотя несколько лет смута из жизни будущего гения уже украла, но то ли ещё будет!

Кстати и папу, а теперь можно сказать что меня, она обожгла похлеще, рано осиротив. Ведь обитали мы в избушке при небольшой усадьбе жившего службой барона. Пребывая буквально в "кухаркиных детях", хоть родитель мой все же смог дать чаду недешёвое образование. Тут помимо стольника в год за обучение, требовалось форму из шевиота справить, а шинель вовсе из "офицерского" драпа построить, и пансион оплатить как иногороднему — за три десятка верст я только на выходные марш-броски устраивал, ради горячей краюхи хлеба, что мама пекла господам(и нам выходило — не голодали). Платил за меня барон, они с отцом когда то в одном полку служили, вернее в корпусе пограничной стражи. Унтер боевой, его благородие во время перестрелки с контрабандистами от смерти спас, крестика за это от царя удостоившись и благодарности спасённого.

А как выслужил свой срок, то отвез барон проверенного человека в своё родовое гнездо быть ответственным за всё, но за расторопность посулив меня на ноги поставить. Сам же дальше служить уехал на повышение, аж на Дальний Восток. Но там вскоре война с японцами вышла, а следом и у нас смута началась. Хотя опытный прикордонник бывшим не бывает и к пакостям всегда готов был. Только владелец ближнего крога шепнул, что завелся паскудник на "экс" народ подбивающий, перевел старый солдат мызу на военное положение. Имелось в доме ружье охотничье, да пара дуэльных монстров — всё не с вилами в атаку и криками "Ура!". Стали дежурить по очереди — из окон мансарды подходы хорошо просматривались, а ночи летом тут светлые. В смену, что выпала на нас с дочкой хозяйской — моей ровесницей Антонией-Альбертой(просто Бертой наедине если) и подкрались "революционеры". Один с оцинкованной канной был, в которые евреи в лавках керосин для ламп отпускают, вот и принялся он стенку из этой ёмкости обливать. Тут то мы с девочкой на пару из пистолетов в него и пальнули, пока тот спички доставал. Злодей упал, а прочие убежали, обе наши пули потом из трупа извлекли — никто не промазал, и никто после мораликами не маялся, или нас, или мы.

Но как всё забылось уже, через годы, и нас "сделали". Я уже в выпускном классе доучивался, когда получил весть о том что наша изба сгорела, а в ней и спящие родители. Дверь подпёрта снаружи была, господский дом на сей раз поджигать побоялись. На похороны в гимназии отпустили — странно выглядели маленькие(как детские) и очень лёгкие гробики отца с матерью. Как выпускные экзамены сдал, то во вновь срубленной избе уже другая прислуга жила, да и образование ведь получил — контракт исполнен. Более того, господин барон даже рекомендательное письмо знакомому в Риге написал, тот в управе служил и помочь с работой мог — ценз ведь я проходил. Да ещё на прощанье аж "катей" пожаловал, а Берта, выбрав момент, в щёчку чмокнула. Хорошая она девчонка, не даром же женился на ней когда нас в лихую годину вновь судьба свела.

Непременно и в этом варианте жизни так выйти обязано, ведь на слепой случай я более не полагаюсь — сам брать привык, не ленись только за фартом нагибаться и собирай его как грибы. Вот и нынче, не спроста Её Величество Судьба меня с Фрицем Цандером свела, ведь это он у немцев вирус авиа-заболевания подхватил, и сходу соседа-директора заразил смертельно(сгорит он на работе БУКВАЛЬНО). На столько, что профиль своего предприятия сменить решится и вместо трансмиссий начтнёт прекрасные авиадвигатели "Калеп"(даже "Гном" превосходящие) производить, и самолёты попытается строить. Уже в следующем году для копирования в Германии аэроплан за огромные деньги купив. Только этот биплан "Райт", на первом же полёте, в конце мая 1910 года грабанётся. Поймёт тогда инженер, что своим умом жить надо — ведь их есть(у меня например!). Тем более, что в начале июня того же 1910, Государь со свитой на "Штандарте" приплывёт — памятник предку — Петру 1-му открывать. Удачный момент демонстрационный полёт устроить и субсидии получить, хоть военного ведомства, хоть морского. Гидросамолёт с фанеры склеить — так же хитрость не большая, летать может даже гордая птица ёжик, если пнуть хорошо. Но времени на все про всё меньше года осталось! И это в стране, где подводники попросив у Министра купить им во Франции свечи запальные, услышат пожелание стеариновыми обходиться, местной выработки. Немедленно потребно заказывать там не только свечи, но и "Гном" целиком, иначе к срокам не уложимся. Уж планер я на месте "из того что было" слеплю — опыт есть, да и знания как рассчёты проводить. Ах да! Для этого ещё требуется из за бугра и линейку логорифмическую заказать — даже такая мелочь в стране не производится. Ох как попотеть придётся, для того что бы космические корабли забороздили сцену Большого театра.

Доктор только диву давался, видя как его в Фатерлянде выученный, умненький сынок, внимает речам пацана из провинции. И резонно вопросил, откель у меня столь глубокие познания в совершенно новой сфере жизни. Проездом бывал он в Митаве, и вывод сделал, что в этом еврейском местечке вряд ли учат на аэронавтов да астронавтов. Никогда ещё не был Штирлиц так близок к провалу! Но мы не привыкли отступать и врать коль надо, будем врать! Тем более всплыло в памяти несколько читанных в ТОМ мире статеек. Одна и вовсе в тему — земляком оказался конструктор и испытатель первых планеров Отто Лиленталь. Он даже до 260 метров смог вознестись, а затем естественно разбился. И случилось это в год моего рождения — 1896, а все записи и рассчёты свои мне в подарок завещал, в гроб сходя. Мол с отцом большую дружбу водил, да вот беда, все рукописи сгорели при пожаре. Но знания, до того я на свой головной магнитный диск перенёс, РУКОПИСИ НЕ ГОРЯТ! А вот головы… — так что слушайте и повинуйтесь!(разрешаю и конспектировать).

Доктор, как человек продвинутый и разносторонний, про психов любил почитывать, но вот его любимый сынок столь же одержим был, а с ума скопом не сходят, это только гриппом… Да и полиграф ещё не изобретён. Так что Харя Кришна! В нашем случае Отто, а я лишь пророк его! Доктор удалился по английски, оставив сына внимать мудрость авиа-Моисея(или Магомеда?). Но тут же лекарь протелефонировал на "Мотор", а Калеп приехал через 10 минут. Вечер перестал быть томным и перерос в вечерю, а затем в ночной мозговой штурм, и по каждому пункту составленной программы-минимум стоял срок исполнения "Вчера!".

Причём, не всё оказывалось голым полётом мысли. Ещё 8 апреля сего 1909 года, Фриц сумел с кучкой фанатов в своем Политехническом утвердить Устав им же созданного "Общества воздухоплаванья и техники полёта" — вот где я спою ещё на "бис!" не песнь свою, а жизнь свою! На практике тысячами вылетов эту технику отрабатывал до полного автоматизма. Самую разную, в том числе и "в слепую" — по приборам, или "взлёт-посадка" по трём фонарям "летучая мышь". Да и в теории не подведу, ведь многие сотни раз на лекциях вкладывал её в головы курсантов из "дружественных стран", отличавшихся от столицы своей только тем, что она Пном-Пень, а они Пень-Пнём. Попал ныне я куда надо, а работу свою ну настолько люблю, что берегись любви моей. Можно сказать маньячина-практик, прекрасно и теорией владеющий.

Cлужа в ГСВГ, мне нравилось с немцами работать именно по причине того, что умели и мелочам внимание уделять. Хотя тут, собственный быт, мелочью я только в горячке ночного спора посчитал. Уже утром мне зубная щётка с меловым порошком потребовались, а потом очень много чего. Но ВСЁ это уже внесено было в контракт и предоставлялось по первому требованию — я являлся сотрудником "Мотора". Проживая далее в гостевой комнате квартиры директора и находясь на полном его обеспечении. Когда Цандер и Калеп решали в споре мои бытовые вопросы — мне было не до того, я по памяти схему самолёта на бумагу наносил, а спорщики боялись отвлечь пророка от его общения с духом ОТТО и ругались почти шёпотом.

Впрочем, от зарплаты ещё и налом отбиться всё же смог, согласившись на пособие в размере десятки в месяц. Что бы сельтерской в жажду, или на конку билет мог купить, прочее же мне предоставляла фирма. Но так будет только до того как продадим первый аэроплан, а потом контракт пересмотрим. А пока же мне требовалось буквально всё вплоть до исподнего, ведь из него, и из гимназического своего мундирчика я вырос настолько, что и брать с собой в город даже в качестве рабочей одежды не стал. Благо, что в летней форме гимназиста — парусиновой блузе(по сути — гимнастёрке) и таких же брюках, что ещё мама мне на вырост пошила — голодранцем не выглядел. Просто бережливым, донашивающим крепкое ещё платье, так поступали почти все. Впрочем, вскоре мне потребуется новый мундир строить, уже студенческий, такой же как у Фрица. Ибо заговорщики постановили меня так же в Политехнический институт поступить. Это не обсуждалось — положение обязывало. А работать на фирме стану в свободное от учёбы время, так же как и Цандер, и прочие члены Общества воздухоплаванья. На это даже договор с институтом имелся и производственная практика будущим инженерам засчитывалась.

Теодор Калеп входил в попечительский совет института, потому был в курсе тамошних порядков и просвещал меня усиленно, в частности и что почём. Используя своё положение и мой почти академический аттестат, от полного курса испытаний брался он меня освободить. Если справлюсь успешно с "разумным минимумом" по рисованию и черчению: геометрическому, топографическому и инженерному. Рижский Политех являлся самым дорогим в Империи, если в Питерской техноложке, при пятилетнем курсе, год обучения стоил 50 руб., и лучшим полагалась гос. стипуха до 300 руб. в год. То у нас 80 ЗА ПОЛ-ГОДА(и никаких стипендий)! Правда местным скидка в пятёрку имелась, но те же пять лет учебы на инженерном, химическом и строительном факах, сельхоз — 4 года, а коммерсам — 3,5. Ну и опять не дешёвые студенческие шинель да мундир строить. С кредитом в банке на учёбу так же обещал посодействовать. При гаранте давали без проблем, ведь даже молодой специалист меньше 3 тысяч в год не зарабатывал.

После завтрака сразу меня на авто и повёз "дела решать". Добавить следует, что в нашем экипаже он штурманом стал, ибо Ригу я узнал только по шпилям церквей и дорогу требовалось показывать, но вот руль владельцу доверять пока рано было — за городом его водить стану учить. Пока же поучусь сам и начну с простейшего — оказывается здание Политехнического института в начале века располагалось совсем не там где оказалось в конце — на месте древнего бургомистрата, в войну разрушенного. Политех стоял на месте Универа! Вернее потом универ вселился в это красивое и монументальное здание, а политех перебрался в новостройку, возведённую на месте руин.

Сюрпризы для меня, и для приёмной комиссии, оказались во взятом Калепом с собой тубусе, мои же ночью нарисованные эскизы аэроплана. Их сходу зачли как рисунок, а после того как на глазах почтеннейшей публики, у кульмана превратил нарисованное в чертёж. Причем, на западный манер, сразу в метрической системе, испытание переросло в вечер вопросов и ответов. По глазам вопрошавших видно было что получаемая инфа для большинства являлась откровением, и экзаменаторы запросились ко мне в слушатели лекций в Обществе воздухоплавания. В институт был разумеется зачислен, иначе сами препы многого бы не узнали.

Хлопоты в банке, мотания по магазинам и швальням, и ещё масса различных житейских мелочей, отняла неделю. А потом опять в Альма Матер — читать обещанную первую лекцию в Обществе, по технике полёта на сей раз. Готов я был хоть первый же день на такое, но не пошитым ещё являлось платье, ведь у нас встречают по одёжке. Пока построенную у лучшего портного из самого дорогого сукна студенческую тужурку не одел, а наимоднейший парикмахер одеколоном не облил всего, надеяться на серьёзность восприятия аудиторией и так весьма юного человека(т. е. меня) сомневался обоснованно. Производственными делами заняться не получалось — строить самолёт было пока не из чего. Снабженцы завода на ушах стояли и благим матом изъяснялись, пытаясь отоварить составленный мной длиннющий список, который постоянно пополнялся Но талант отвешивания животворящих пендалей у Теодора-Фердинда наличествовал, как и умение договариваться, потому надежда на то что когда либо заработаем имелась.

Ознакомительно-обзорная моя речь о будущем авиации и даже космонавтики, могла бы со стороны показаться прожектами О.Бендера о Нью-Васюках с заключительным призывом "ВСЕ В АВТОДОР!". Но огромный опыт преп. работы, научил давно быть крайне убедительным, да и не призывал я только верить — объясняя и аргументируя высказывания. Тем более, что передовая общественность была в курсе того, что с весны сего года в ИМТУ первопрестольной (после революции ставшей МВТУ), начато чтение курса "Воздухоплаванье" профессором Жуковским. Да и в Питерском политехе профессор Боклевский К.П., на кораблестроительном отделении, подобный же, необязательный, полуторагодовой курс для всех желающих открыл. А Общества воздушные, открываться по имерии стали со скоростью эпидемии, значит и Остзейский край отставать права не имел. И чуя моды веянья в научном мире, сам ректор института своим посещением мою лекцию удостоил, а по окончании пригласил в личный кабинет для приватной беседы.

Всё мною было уже ожидаемо и даже отрепетированы не только ответы, но и поступки. К примеру, от предложенной сигары не отказался. Более того, отработанным движением отрезал специальным ножичком у неё кончик перед тем как прикурить, а потом затейливые кольца начал пускать. Сами кубинцы этому шику и научили, да и наилучшая "Гавана" в алюминиевой гильзе, в любом табачном киоске Союза за 60 копеек продавалась. Но не любивший понтов наш пролетариат ей "Приму" не из жадности предпочитал, что не скажешь о авиаторах. Так что проканало и последующее повествование об "ункулсе(дядюшке) Отто", сделавшем меня духовным наследником плодов всей своей, увы недолгой, но яркой и крайне плодотворной жизни, а затем и моё детство с отрочеством, ушедшие на кропотливое изучение трудов гуру планеризма.

Тут ректор достал из стола и предложил мне ознакомиться с печатным трудом коллеги. Самоучителем профессора Киевского политеха Н.Б.Делоне (ученика Жуковского, как следовало из введения) "Как построить лёгкий и дешёвый планер и научиться летать на нём". Оказывается по этой "методичке" и собирались члены Общества на "Моторе" свою производственную практику имитировать. Мне как то в книжных развалах попалось нечто подобное "Как удлинить свой половой орган" (с припиской от руки каким то шутником — ПРИВЯЗАТЬ КИРПИЧ). Так я и ляпнул, но не невпопад — научная среда завистлива и язвительна и "шутка" моя оказалась кстати.

Рига не Киев, и МНЕ ПОМОГУТ не посрамить честь родного института. Как при переносе на бумагу всего что помню (разумеется в соавторстве с…!), так и устном изложении трудов славного и смелого земляка Отто Лиленталя(желателен и портрет балтийского основоположенника). С осени и в Рижском Политехническом начнёт читаться курс "Воздухоплаванья", и делать это буду я. На ставке лаборанта, в свободное от "необязательных" лекций время, под руководством специально мне выделенного приват-доцента. Ясно было, что на "дурачке залётном" остепениться решилась группа товарищей. Да мне и не жалко, лишь бы дело двигалось, и стабильность в доходах определилась, к тому же не мной те знания собирались. Утвердился в абсолютной верности предположения после того как буквально на следующий же день, в Большом Ауле(главной аудитории) узнал о данном мне псевдониме-кликухе "Залётчик".

Глава 2

Даже не догадывался я, что батя в юнности являлся на столько обаятельным харизматиком, что даже просто ради общения с ним в авиацию запросилась масса народа(преимущественно женского пола). Искра лидера у него была заложена изначально, но талант "заводить" народ, с каждым прожитым годом в его душе развивался по тем же принципам как и у хорошего артиста — учась у жизни и окружающих(а главное — с удовольствием!). Напоминавший слепленный советским кинематографом образ комсомольского вожака, но в моей жизни, среди того племени молодых карьеристов, так и не встреченный. Общага Academia Peterina, в которой так же пребывало немало неординарных личностей, обогатила его не меньше, чем сам гимназический курс. В частности, одногрупник-шляхтич, приятельствовал с которым, обучил вполне прилично владеть гитарой и даже немного фехтовать. Наложившись на огромный сыновий командно-администартивный опыт(то есть мой) коктейльчик получился прям "веди смелее нас Будённый в бой"! Причём, взамиообогащали мы друг-друга, в согласии разделяя "жилплощадь" одного тела, без конфликта отцов и детей, постепенно сливаясь в новый сплав характера. Вопреки мудрости римлян не из здорового тела порождая здоровый дух, а наоборот. Например, неожиданно увлекшись гиревым спортом, не требующим особых затрат и времени. Вначале чугунная пудовка, а немного позднее и присоединившаяся к ней двухпудовая гиря, скромно уместились в закутке лаборатории выделенной "нам" кафедры Воздухоплаванья. И требовалось то всего на перерывах между лекциями не забывать подкинуть эти шарики раз по двадцать каждой рукой, то есть 4–5 подходов ежедневно, и мышечная масса ответила на это бурным ростом. Обязательные лекции для прослушивания никто не отменял, но к ним добавилась ещё одна — для прочтения, на которой молодой студент сразу превращался в преподавателя, причём самого популярного в техническом ВУЗе.

Проще всего тесты получались на всё том же планере, который по самоучителю настраивалось строить Общество. Но не стрёмную книжку ныне за основу взяв, а извлечённый из глубин моей памяти Лёгкий паритель БРО-12, сработанный в 1957 году в Лит. ССР по разработкам Бронислава Ошкиниса в Каунасской планерной станции ДОСААФ. Которая в ту пору под моим кураторством пребывала, потому бывать у самодельщиков приходилось часто, помогая не только организационно, но и в разработке, а порой и чисто физически — рук запачкать не стеснялся. При размахе крыльев 12 метров и массе(пустым) 134 кг, крейсерскую скорость в 60 км/час аппарат выжимал и с автостарта поднимался. Пока этого было достаточно и на энтузиазме с избытком рабочей силы, уже к Рождеству аппарат тяжелее воздуха воспарил к облакам. Разгонял его сам Калеп на своём авто, а после уже я сел за руль, а он в пилотскую кабину, доказывая прежде всего самому себе, что не рождён ползать, к счастью обошлось в первый день без аварий. И даже во второй, да и в последующем бились не фатально — скорости и высоты не те. Переломы как конечностей, так и ланжеронов восстанавливались, слабые духом отходили, а на их место приходили другие мечтатели, желающие испытать сами себя.

Юнный, но крайне обаятельный препод, читал свои, казалось бы скучные лекции весьма увлечённо. Посему "заразить небом" сумел практически весь курс и проводить рассчёты, а так же чертить вскрое приличной численности шарашка образовалась из добровольцев. Более того, и руками поработать немало желающих нашлось. За летнюю практику на "Моторе" с самого начала пришлось начинать — "вначале мы берём бревно, и пилим доски, длинные и плоские". Но хоть аппарат настраивались создавать деревянный, дарами ближайших лесов ограничиться никак не удавалось. Ведь помимо реек, в собственной столярке приготовленных, перкаль наклеивать требовалось уже на шпон, который на месте не лущили — фанерный завод в Риге появится только через десятилетия. Да и на те же нервюры, уже фанера не бакелитовая, а хоть какая 10 мм шла, и средневековый "замкнутый цикл", когда всё своё, не катил — требовалось закупать даже простейшее. И хорошо когда бы в России, но в стране не то что плексит или целлюлоид на фонарь(или хоть щиток), не производился, даже троссики на тяги или аналог клея АК-20 искали за рубежом и испытывать.

Очень своевременно и "Гном" удалось в "Калеп" преобразовать, чуть не удвоив двиглу лошадок, вместе с дополнительными цилиндрами. Добавился и вес, но инженер изыскать сумел массу деталей, прям умоляющих о их производстве из алюминия, потому фатального утяжеления не произошло, а имевшееся оказалось заложено в конструкцию нового аппарата тяжелее воздуха. За чей прообраз взята оказалась так же с моим участием сравнительно недавно сработанная в том же Каунасе (теперь аэродром назывался "Парнай") потомком планеристов-самодельщиков. Не менее рукастым-головастым Роландасом Колинаускасом реплика 2 — х местного аппарата АNBO-II, что в 1927 году "из того что было" собрал так же фанат неба Антанас Густайтис. Крейсерская скорость у машины была 132 км/час, и пока она являлась рекордной, потому резко подгонять прогресс не следовало, достаточным являлось быть впереди на пол-шага. Так же воздержание пока от По-2, на котором всю Отечественную прошёл, вызвано оказалось банальной причиной — не завершённым строительством на заводе сушилки для древесины, а каркас литовского проекта сварен был почти из водопроводной дюймовки (20х1), от избытка влажности не страдающий, да и для учебной (пока) машины понятия избыточная прочность не существует.

Пока мы аппараты летательные создавали, на гребне элитной моды открылся и в Риге на Школьной улице(ныне — Упита)? 3 1-й Балтийский авто и аэроклуб (1 БААК) пожелавший приобрести сразу 2 планера, так что потребовалось срочно ещё один строить и авиамодельный кружок при Доме пионеров превращаться стал в поточное производство, по крайней мере все свои затраты сразу окупил. Ради клиентов, даже простенькую катапульту к парителю "изобрести сумел" и усиленно посоветовал на долгий летний сезон перебраться в Крым. К "скрижалях ОТТО" читал де, что там у Коктебеля гора имеется, где постоянные восходящие воздушные потоки весьма планеризму способствуют. Народ в 1БААК(е) подобрался не бедный и действительно на рекламу повёлся, даже взяв на себя расходы по перевозке аппаратов и обустройстве базы на новом месте. Сам туда я ехал на рекогносцировку, но пара выявленных толковых планеристов (из "стариков") оставалась там на инструкторских ставках. Между делом, "на курорте" удалось ещё пяток заказов получить от толстосумов, собравшихся пузики на солнышке погреть со всей Империи.

Только вернуться успел, как новость принёс сам городской Голова Риги — Джордж Артимед. К нам едет…, даже не ревизор, а гораздо страшеней — Государь Император собственной персоной с чадами и домочадцами. Даже не едет, а идёт, ибо даже на яхтах плавает только г…! А к Риге приближалась императорская яхта "Штандарт" и 3-го июня 1910 года намеревалась пришвартоваться в портовой пристани. Все столбы в городе уже увиты были зеленью и цветами, но хотелось ещё как либо угодить монарху и мэр попросил меня сбросить ему букет с небес. Если так просят, то отказывать нельзя, тем более, что магистрат платил за бензин, а за двойную цену согласился я всю вторую кабину цветами заставить, превращаясь в бомбера вновь.

Велико было желание "вспомнить будущее" и на бреющем, с выключенным мотором, устроить "сюрпрайз кофемолки"(как звали наше появление гитлеровцы в ВОВ). Но в свите Государя было почти четыре сотни организмов, ведущих в большинстве своём вредный для здоровья образ жизни. Ни дай Бог кто окочурится или другой какой казус произойдёт — лучше уж чинно и благородно верноподданические чувства проявлять(согласно оплаченной заявке). Так и сделал — подлетел, над толпой сделал "бочку" и цветы из задней кабины согласно закона Ньютона посыпались вниз. Все были в восторге!

Очень удивил всех на "Моторе" неожиданный визит самого Столыпина. Оказывается, Государь, и сам большой любитель техники (и первый в России коллекционер автомобилей), полётом моим был приятно удивлён и даже сам порывался совершить сие посещение, но недолгое время пребывания в Риге столь плотно было распланировано, что на импровизацию не имелось никакой возможности, потому для оценки авиастроения в Империи(ведь пока мы были первыми и единственными) отправлен был глава правительства. По делам своим, мною в ТОЙ жизни весьма уважаемый. Ведь среди 3 миллионов переселившихся благодаря его реформам крестьян, не малую долю занимали прибалты, с радостью сменившие свои убогие суглинки и супеси на сибирские чернозёмы. И их среди 10 % вернувшихся обратно лентяев-неудачников не имелось, все остались и благодетелю своему благодарность потомкам завещали. Мне даже как то, жить пришлось после войны в Колберже — родовой усадьбе под Каунасом (и будущим аэропортом "Пернай"), где прошло детство Петра. На удивление схожа была эта одноэтажная усадьба с той, где мы с Бертой осаду держали и в поджигателя стреляли. Последний факт оказался известен и премьеру(и кто посмеет сказать, что жандармы свой хлеб ели зря?), он мне даже, как сиротой ставшему по вине террористов, искреннее сочувствие высказал. И я поверил ему, так же пострадавшему от радикалов. Да и первый его вопрос с этой темой перекликался — ведь из аэроплана вместо цветов вывалить на Царя мог я если и не бомбы, то хотя бы камни, так же смертельно способные поразить. Но раз не сделал такого, значит верен и вопрос сразу зашёл по существу — о возможностях нашего аэроплана. Замаячил явно военный заказ! И тут предложено было увидеть самому все — то есть полетать, ведь Пётр Аркадьевич и бесстрашием своим отличался. Но сегодня он одет был не подобающе, а вот на следующее утро пообещал прибыть с костюме для верховой езды(очки-консервы посоветовали занять у шофэра авто), и совместно перелететь в военный лагерь в Куртенгофе(Саласпилсом ставшее позднее место, печально знаменитое), где Государь намерен был провести смотр.

Принцип "Впереди на пол-шага" годился и в маркетинге, нам требовалось завершить компанию по втюхиванию товара нашей фабрики удачной концовкой — рекордным перелётом до Питера! То есть, прямо из С-пилса лететь сразу на Псков, а после дозаправки — далее в Гатчину. Следовательно, Калеп немедленно загрузил в свой автомобиль бочку горючки да канистру касторки и попылил по Псковскому тракту, прямому как стрела. Что хорошо, ибо завтра он являться для меня будет "компасом Кагановича".

Директор с полунамёка всё понял и немедленно удалился(не по эстонски, а по английски), а я принялся развлекать гостя показывая производство. Как раз исполнялся срочный заказ на планер-паритель, потому экскурсия вышла предметной и оживлённой, перетекшей в лекцию по аэронавтике сегодняшней и её будущем. Уже 28 лет в Москве чудил Можайский по этой же теме(скрещивая с паровозом аэроплан). Дорос до профессора и создал собственную школу, а аппараты Россия за рубежом покупала и под Париж за лётными свидетельствами "Бреве" пилоты катались, видно что то не так не только в Датском королевстве. Намёк сей грубоватый зацепил за живое величайшего патриота Империи, а после того, как я добавил, что грядущие войны будут войнами моторов, газов и пулемётов, посмотрел на меня этот смелый человек даже со страхом, но уважением, промолвив "Значит и это правда!"

С самого начала века в России огромного размаха среди элиты достиг спиритизм, и шарлатаны-медиумы зарабатывали огромные деньги по модным салонам. Но позиция Премьера к этой публике была единственно верной — с жиру бесятся. Тут ему докладывают про толи курляндца толи литвина-вундеркинда, общающегося с полу-мифическим погибшим летуном Отто. Ведь сам Пётр Аркадьевич почти что в этих краях вырос, но в мои годы только из Виленской гимназии в Орловскую переведён был, а окончил последнюю как и положено в 19 лет. Глядя в глаза и спросил прямо про залётную душу, а я и не соврал, утвердительный ответ дав, добавив, что потому и летать не боюсь что знаю когда погибну. Добавив что и завтрашний наш полёт завершится успешно. На что резонный вопрос сразу получил "А когда не успешно?", себя имея ввиду. Я честно и признался, что если через год сумеет своё 11 покушение в Киевской опере пережить, то не только страну от мировой войны и революции спасёт, но и Государя со всем семейством от расстрела.

Разобравшись "Кто виноват", последовал очень мной не любимый вопрос "Что делать". На который всегда отвечал "Не поддаваться на провокации", но в нашей беседе добавил — "Сил набираться, ибо слабых бьют". Это совсем не значит "всеобщее вооружение народа", его только достойным, но самое современное. В том числе и аэропланы, МНОГО и ЛУЧШИЕ! И авиаторов подготовить ЛУЧШИХ! С опытом не только полётным, но и военным. Получая его и разрабатывая тактику не созданного пока рода воиск где только можно — в любой горячей точке мира, обязаны летать наши аэропланы и наши авиаторы, под любыми предлогами и именами, да с любыми паспортами и маркировками. Сам так же поступать собираюсь — только в бою возможно выявить недоработки в конструкции боевой машины. Добавив чуть закатив глаза " Это случится на Балканах в 1912" — вышло эффектно!

Понял что переборщил, когда на следующее утро, под тем же конвоем, та же коляска, запряжённая парой гнедых рослых рысаков, подвезла не Премьер-министра, а самого Государя. Козырнув, просто довёл он до сведенья, что пассажиром в полёте будет, и очки-консервы есть. Маршрут тот же — военный лагерь Куртенгоф, что верстах 10 от Риги, но нам ещё и Двину перелететь надлежало. Я читал, что Николай 2-й в судьбу верил, и слегка с тараканами пребывал, но ведь и я такой, так что встретились два одиночества. С возгласом "Эх прокачу!" попросил я казака из конвоя крутануть винт, добавив, что скакать им за нами лучше и не пытаться — лошадок жалко.

"Взлёт-посадка" времени заняли даже больше чем сам перелёт, что на августейшего пассажира впечатление произвело. Впрочем, не только скорость, а огромный букет возможностей, что открывала авиация в бою, не ускользнул от внимательного взгляда профессионального военного. Где нам садиться, так же он показал — площадка позволяла размером. Но при заходе, лошадки встречающих перепугались рёва мотора. Этот факт так же оказался зачислен в достоинства, ведь и у врага так же кони да идиоты не пуганы, к тому же с неба их не только пугать возможно.

Потому, сойдя, протянул очки и на собой нагретое место велел садиться своему брату Михаилу — коннику по призванию и должности, командовавшим Лейб-гвардейским кирасирским полком. А мне продолжать путь с ним — поможет вопросы решать, да новому поучится.

Глава 3

Ориентируясь на Псковский тракт(ведь железную дорогу на Пыталово китайцы построили уже в Великую войну), допилили мы до древнего города без происшествий. Если не считать таковым легкое переохлаждение "на ветру" Великого Князя. А ведь просил же его перед вылетом шинелку одеть, а шпоры снять, но проделано оказалось с точностью до наоборот, хорошо ещё, что согласился застегнуть "по зимнему" мною выделенную запасную буденовку. Которые совместно с понятливым евреем-портным сотворил из обрезков, когда студенческую тужурку у него строил. Швейная память в армии каждому накрепко закладывается — подворотнички пришивая ежедневно, а если ещё в курсантские годы кому деловой старшина выпадет — то и умерев не забудешь портняжную науку. Такой именно достался мне, курсантов-залётчиков он загружал пошивкой из списанных шинелей, хлястиков на те же шинели и буденовок, предметов чаще всего разгельдяями(то есть нами же) теряемых. Так что ручки(как бы) помнили, тем более, что уже на пенсии баньку заведя, и её родимую "предохранителем" головы комплектовал. Новомодный головной убор, после облачения на голову авиа-пророка(т. е. мою) популярность в Риге набирать стал стремительно. Да теперь и не только в Риге, уже и с помощью Великого Князя, который удобный шлем снимать не захотел.

Более всего при подлёте желал кавалерист, по заведённой в их среде традиции, "стременную"(или "гостевую") — что бы по прибытии душу согреть. Но как стали на посадку заходить во Пскове на самую большую площадь — Торговую, как Руст на Красную, то узрели там в колоритной позе лежащие пару тел — еле успел нос у самолёта задрать и отправиться на "запасной аэродром". К счастью, расположенный рядышком — покрытую брусчаткой Городскую площадь. Винт ещё вращался, а к нам уже подбежали с хлебом-солью, да чаркой водки. Но Михаил Александрович зол был и объявил пьянству бой, от сугревательной отказавшись демонстративно, лишь булкой закусив. И тут же разобраться велел по поводу "отдыхающих" — на одном князь успел заметить форму и за оскорбление чести мундира спросить настраивался по полной. Сходу и разобрались — унтер стоявшего в городе Енисейского полка свояка встретил и на радостях они сил своих не рассчитали, за что лычками и поплатился, как и его полковой начальник предпенсионным покоем. А ведь совсем недавно и здесь Государь с братом своему предку памятник открывали, но тогда город казался совсем иным. Оказывается существует и иная — не увитая гирляндами цветов, а валящаяся в грязных лужах Россия. Но теперь пусть те кто расслабился знают — "с верху видно всё!" Наступила эра авиации! Открыть же глазки августейшим особам, как смогу расстараюсь — ведь не только же затем что бы родным своим жизнь облегчить оказался я в этой эпохе. Можно сказать что прибыл "от имени и по поручению" всего нашего полка, вернее тех кто в живых оставался. Изрядно мы на стариковских своих сходках под "наркомовские 100 грамм" глотки рвали, да мозговые штурмы устраивали, разбираясь когда с пути к коммунизму Советский Союз сбился. Ведь в партию все ещё на фронте вступили, и вовсе не ради карьеры — не спасёт партбилет когда твой аппарат луч прожектора захватит, а после приземления, только к расстрелу на месте определит. Там всё было просто и честно, тут — свои, там — чужие, а что потом стало — с огромными трудами совместно разобрались. Дрались ведь мы во Вторую Мировую на незаконченной Первой Мировой. Итогами которой, кроме отхвативших огромные репарации лондонских банкиров, никто доволен не остался. Читал, что и в 21-м веке Германия продолжает Англии "ущерб" возмещать, включающий даже упавшие с деревьев во время налётов Цеппелинов яблоки. А то что Родина наша малая "самостийность" получила, так радости с того как у дурачка от писанной торбы. Тут же "слуги народа" понеслись Свободу по другим Союзам да Блокам продавать. Зная прекрасно, что бесплатный сыр в мышеловках только и никто за нас кровь проливать не станет. Максимум — это позволят самим пушечным мясом стать.

И все эти "Союзы" — по сути разные формы все тех же Империй, только в последних вариантах, мразью временщиковой управляемые. Так зачем же тогда пролито столько своей и чужой крови, сначала отцами и дедами, а потом и нами, при завоевании "светлого будущего"? Развели, ведь и тогда так же мразь сладкоречивая имелась, доллары до фунты с марками отрабатывающая. И не в том суть, как государство строй у себя обзовёт, ведь и с Германией мы воевали национал-социалистической, а потом коммунистические Китай с Вьетнамом воевали. В неподалёку расположенном королевстве Швеция социализма поболе оказалось чем в "государстве рабочих и крестьян", в том собственными глазами убедились. Из Риги в Стокгольм паром "Русь" регулярно стал ходить и за 16 лат самая дешёвая экскурсия туда-обратно с ночёвкой на судне и автобусом с гидом по карману оказалась даже пенсионерам.

Хоть мы летели по небу, а Калеп ехал на машине и не по асфальту, но фора в целую ночь позволила ему не только горючку в срок доставить, но и встречу доблестным летунам(с В.К. Михаилом во главе) организовать, в месте, где до того только вороны летали. Обед с лучшими людьми города, "на скорую руку чем Бог послал" состоял из: (далее — абзац из "12 стульев"). Но помимо насыщения чрева, с местной элитой разъяснительную работу по теме "Все в Автодор!" провели. Ещё жуя, тут же принялись купцы скидываться по подписке на возведение в славном городе Пскове собственного аэродрома(и аэроклуба при нём) — не дело через спящую пьянь перескакивать при посадках. Не сбавляя темпа, предложил я богатеям и в авиастроение вложиться, доходность отрасли расписывая. Ведь пока планер склеить-сколотить возможно было хоть в велосипедной мастерской (московский "Дукс" пример тому), хоть в бондарно-тарной артели. Лесоматериала в округе хватало, да и мастеровые древоделы наличествовали, а что и как — пожалуйте в Ригу, где на "Моторе" все покажут, расскажут и с оформлением "в дочки" помогут. Ловите момент, пока САМ Директор Завода, совместно с Великим Князем в городе пребывал. Но САМ, прибалдевший от бессонной ночи, во время приема пищи лётным составом (то есть мной с Михаилом), заправлял наш аэроплан самым изнурительным способом — качая правой рукой помпу, а левой придерживая чайное ситичко. УЖЕ несколько авиаторов погибло от грязного бензина, а сколько смертей ещё впереди!

По воле Бога и стараниями Калепа, с нами ничего страшного не произошло — долетели благополучно, ещё засветло приземлившись в Гатчине. Попутно установив несколько рекордов, но на них не циклясь. А после ужина, прошедшего уже без спешки, получил я предложение, от которого отказаться уже не мог — обучить Великого Князя на летуна. С ним было всё не просто — отбил у своего адъютанта жену, и Наташа только-только сыночка любимому Мише подарила, получив тем самым моральное право выносить ему мозги истериками по собственной легализации. Но командование Лейб-гвардейским кирасирским полком, обязывало Михаила Александровича находиться в столице. А вот на морганический брак с Натальей Сергеевной Брасовой не обратил бы Государь внимание, случись это где-нибудь в глуши, но при занятии крайне важным для Империи делом. А что на текущий момент может быть важнее чем создание ВВС? И Псков ведь такая глушь! Хотя, 3–4 часа лёта — это много? В Гатчине уже нечто воздухоплавательное существовало, но воздушные шары к авиации отношение имели опосредованное и наработанную базу кинуть было совсем не жалко — сгодился бы из имеющегося оборудования разве что "колдун" на столбе. Тем не менее, прием нашему ANBO-II (и нам в придачу РАЗУМЕЕТСЯ!) оказан был благоприятный, летательному аппарату тут же "стойло" в ангаре нашлось, и взят он был на ответственное хранение, какой то штабс-капитан даже расписку исполнил о том. Далее, я становился личным гостем В.К. Михаила. После того как тот протелефонировал в гараж, доставлены мы оказались к нему на служебную квартиру в полку при штабе. Тащить в питерское основное своё жильё, где Наталья Сергеевна все порывалась модный в столице салон устроить, было неразумно — многое в наших с ним будущих беседах чужих ушей коснуться было не должно, тем более бабских и очень амбициозных. И потянулась вновь долгая череда вопросов ЧТО-ГДЕ-КОГДА? На которые я отвечать старался честно и не щадя чувств — для военного это оскорбление, только дезориентирующее и мешающее выработке правильного решения. Которое это будущее как раз и изменить способно, и его требовалось изыскать непременно, ибо перспектива быть расстрелянным через 8 лет только за то что Романов, Михаилу не улыбалась, да и брата-Колю, с семейством, было ему жалко. Значит следовало приниматься энергично менять ход истории, и начинать с того что самому авиатором становиться, кавалерию покинув.

Первый шаг к этому сделан уже был, ведь аэроплан стал его личной собственностью. Сразу после того как Великий Князь ещё во Пскове вручил Калепу в оплату банковский чек не торгуясь на 13, 5 тысяч рублей(таков был порядок цен в мире). Но если учесть, что Николай 2-й пожаловал в Риге нищим 16 тысяч "чтобы помнили", наши чуть более 100 % прибыли заработаны оказались честно. Для создания частного "Михайловского" аэроклуба уже имелось "учебное пособие", причем самолётный парк пополнять совсем не проблема, при ТАКИХ родственниках. Формально создавать ВВС с неизбежно раздутым бюрократическим штатом и мелочным контролем обнаглевшей после Манифеста 1905 года Думы, пока не требовалось — хватало у Романовых и частных средств. Только наследнику, Александр 3-й четыре "сэкономленных" ляма оставил, а тот их на филантропию растранжирил. Вот "кто был никем" — на кого деньги разошлись, его с чадами и домочадцами в Ипатьевском доме и кончали. Так что перенаправив финансовые потоки, не возникнет материальных проблем с созданием под модной ныне вывеской аэроклуба(закрытого типа), вполне приличной и ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНОЙ частной военной компании(ЧВК). И (к примеру) не будет Государь от профсоюза железнодорожников зависеть, пожелай из Пскова в забузившую столицу попасть в феврале 1917 года. Уже на утро ушла в Ригу на "Мотор" телеграмма с заказом ещё дюжины аэропланов и запасных моторов к ним, даже на такие траты хватало карманных" денег "члена семьи", ещё Павлом установленных в 100 тысяч в год. К тому же, градоначальнику Пскова ушла "просьба" подискать подрядчика толкового, ради строительства в "Крестах" многоквартирного дома для авиаторов будущих, с перспективами возведения авиа-городка со всей инфроструктурой. А потом повез меня, командир испокон веков расквартированного в Гатчине лейб-гвардии Кирасирского полка Романов М.А. на "Волково поле", знакомить с командиром той части, что у него отжала для строительства аэродрома "Военное поле" перед Императорским дворцом. Начальником Офицерской Воздухоплавательной Школы, генерал-майором Кованько А.М. При его учебном заведении уже с 3-го мая сего года формировался Авиационный отдел. Состоявший их 6 офицеров, 2 классных чинов, 50 строевых нижних чинов и 19 не строевых. Офицеры в настоящее время проходили обучение во Франции, но в Гатчине учил летать русских французский не знавших, месье Дюфуар Эдмонд, по русски не говорящий. Он и аэроплан свой казне для этого продал. Всего же авиапарк насчитывал уже пару фарманов и райт один, а теперь и анбо(мой бывший). Вот при нем то меня инструктором определили. Как российскому подданому дозволив в военную службу поступить с чином вольноорпеделяющегося, прикомандированного от кирасиров, где присягу у меня приняли и на все виды довольствия поставили.

Ботфорты да лосины белые брать не стал, вместо понтов попросив в полковой швальне из брезента покрепче комбез справить — нарисовав портняжке понятливому эскиз, а от привычных "защитной гимнастёрочки" да сапог яловых с портянками не отказался. Палаш так же не доверили(что бы не порезался), но уставной Наган выдали, будто и не расставался с ним. В ТОЙ жизни не менял это оружие служа, а после "отделения" Латвии, мне сыны на днюху подарили, только улучшенный, с откидывающимся в сторону барабаном и проволочной пружинкой, на которую 6 патронов нацеплены уже. Надо бы в Сестрорецк напроситься, да рацуху кинуть — механизм простенький, а пригодиться на войне может. Не сразу револьвер полюбил, после училища просив ТТ, но дали то что нашлось, да пользоваться не пришлось, даже когда в Китае "приземлили". Уже на следующей войне, наш полк на одном аэродроме (под Псковом, кстати) вместе с истребителями базировался, и по нелётной погоде вздумало начальство "олимпиаду" провести по бегу и стрельбе из личного оружия. В беге мы ястребков одолели, а в пострелушках уступили позорно, вот тогда то меня и проняло — тренироваться начал усиленно, патронов для нас не жалели. Тогда и с будущей своей женой — Таней, на почве общих интересов сошлись. Её ещё на формировании в Иваново к нам оружейницей прислали, как спеца. До войны она в ОСААВИАХИМе стрелковую подготовку вела, а потом к партизанам забросили, но не на долго — ранили и к строевой не допустили. Но на фронт упросилась и спортивную форму не теряла, за компанию и меня прилично натаскав владеть личным оружием. Научив его любить всякое, без снобизма.

Тут и "Штандарт" подошёл, и монаршее семейство в Гатчину на лето перебралось, меня так же во дворец отозвав и столоваться с собой посадив. Не опозорился с "вилками для рыбы" только потому что в том же Иваново, с нами и французская эскадрилья формировалась — тогда и обучили специально(кстати совсем не сложно, а вот мама-баронесса от всех этих "барских штучек" уберегала — за меньшее на Колыму залетали). По прибытии, Государь меня здоровенными наручными часами премировал, швейцарскими между прочим, за то что катал и тому понравилось. Теперь я покатал сыночка его Алексея, но в основном обучал летать В.К. Михаила и ещё им отобранных троих кирасиров из своего полка(помельче да пошустрее). Кавалеристы и в ТОЙ истории первыми в авиацию ушли — полегче они и более безбашенные, при наличии соображалки. Так как опыт у меня имелся огромный, а желание работать было у всех, то дело шло без выходных от рассвета до заката, с перерывом только на обед — на вокзал ходили "кофе пить". Когда в августе с "настоящими Бреве" вернулись там "академии кончавшие", то мои курсанты их как детей малых сделали на показательных полётах. Да и аэропланов добавилось собственной выделки — в Питере открылся авиазавод "Щетинкин и Ко", представив разработанные инженером Геккелем и конструктором Эрдели аппараты: биплан "Россия — А" и моноплан "Россия — Б", дешевле зарубежных аналогов, но с их "болезнями". А к октябрю ожидался Фарман с Варшавского завода "Авиатик", да в Москве помянутый выше "Дукс" профиль сменил. К тому же и получивший Бреве пилот Лебедев надумал собственное производство зачинать, не упоминаю уже про родной "Мотор" и разумеется рижскую вагонку. У Российской Империи вырастали крылья и требовалось помочь процессу, прежде всего ускорив и унифицировав отечественные разработки. Государственная координация назрела!

О чём и удалось завести разговор с Государем во время одной из прощальных трапез. Летние каникулы заканчивались производством меня досрочно(за выдающиеся достижения в деле подготовки воинских кадров) в корнеты(с предоставлением отпуска и правом ношения формы одежды). Мне пора наступала в Ригу возвращаться — учиться и учить, да самолёты новые разрабатывать между делом. Для чего, помимо родного Политеха, на базе "Мотора" военное ведомство официально выделяло б средства на создание учебно-производственного КБ (шарашки), куда со всей Империи таланты(списочек, коих припомнил, предоставил) для обучения и разработок съезжаться станут. Николай Александрович идею поддержал, а Дума приговорила, о чём в сентябрьском номере "Вестника воздухоплаванья" и было опубликовано. В специальном приложении к этому же изданию вышел летом и журнальный(т. е. недорогой) сокращённый вариант первой части моих политеховских лекций по аэронавтике. Старательные студенты конспекты свои прислали, тем самым не дав "остепениться" за мой счёт курировавшей меня от деканата "группе учёных", собиравшихся опубликовать солидный фолиант после того как никому не известный лаборант-недоучка весь полуторагодичный курс прочтёт. С личным пилотом Государя, лётным инструктором В.К.Михаила и офицером в добавок, уже весьма "засветившимся", такой трюк не проходил. Прогрессивная общественность с нетерпением ждала вторую часть книги, перекликавшейся и дополнявшей одновременно выпушенные в Москве(так же студентами) лекции Жуковского. Кстати, помимо ускоренного чинопроизводства, пожалован оказался совместно с Калепом Анной на шею, совокупно и за бой, и за труд. То есть и за прославляющие Отчизну рекордные наши аэропланы, и ещё кое что.

Ведь помимо прощальной, трапезы с четой Романовых за лето случались неоднократно, и на каждой я как птица Гамаюн присутствующих развлекал "поучениями Отто" из загробного мира. Но не в тяжелой форме, скорее смахивающей на любимый магический реализм обожаемого мной(и ещё не родившегося) Габриэля Гарсиа Маркеса, слегка урезав того по части физиологии. Передавая тяжёлую атмосферу киселя "застоя" из "Осени патриарха", обрадовался поняв, что Николай Александрович "поймал намёк" и своё время смог разглядеть, познав что ждёт его если пар из социума не спустить. А в "Полковнику никто не пишет" получилось мне вставить "куплет" про фатальную неизбежность нелюбимого царём автоматического оружия. Тут же "вещая" что расходы на патроны возможно сократить втрое, расширив сферу маленького пистолетного патрона — маузеровского(как ТТ) к примеру. При этом "дух Отто" моей рукой(как бы в трансе) нарисовал концептуальную схему ППС-43. На Калашникова меня уже не хватало — ибо знаменитый автомат, как тот появился, сам в руках уже не держал. А вот простенький и лёгкий пистолет-пулемёт, меня Таня заставила детально освоить и брать с собой, когда пришлось к партизанам летать. Так же и Наган с откидным барабаном получился, причём под те же ТТ-шные патроны, одетые "на пружинку проволочную". А как свозили к Мосину в Сестрорецк, то и концепт Дегтяря сумел за кульманом начертать(с пояснениями), там Фёдоров как раз присутствовал и всё понял. Очень жаль, что на наши У-2 пушек не ставили — освоить артиллерию(хотя бы малокалиберную) мне не получилось. Но про порой подвешиваемые под крылья РСы припомнил, и с изумлением узнал что ракеты в армии уже более века применяют, а порой ими и попадают, если цель не меньше амбара(как раз мой любимый размерчик — вероятный противник ведь в дирижаблестроение вдарился).

Но самым главным осущестленным "заветом Отто", считаю твёрдое решение Государя срочно приступать к строительству аж двух электростанций — на Волхове и Нарве, сразу в комплекте с алюминиевым заводом. Тут мне Распутина в союзники привлечь пришлось, его авторитет на царицу был огромен, а ночная кукушка…! Вот и я старался с ним не сраться и даже прихоти его исполнять. Как только "старец" пожелал ангелов на небесах самолично узреть — сходу пригласил в кабину аэроплана. У того, на беду, морская(воздушная) болезнь обнаружилась. А я — садист такой, продолжал "катать" изрыгающую всё своё недельное меню тушку до тех пор пока ему те самые ангелы через переговорное устройство не посоветовали впредь авиаторов уважать и быть с ними заодно. В противном случае в загробном мире ему аналогичные катания окажутся ВЕЧНЫМИ! Жаль что в наших климатических условиях гивеи не растут, и ими бы всю тайгу засадили в придачу. Пока же пришлось стратегический запас каучука(побольше) заставить за валюту закупать. Готовясь к грядущей войне требовались неожиданные досель ресурсы.

В общем и целом "очередной экскурсией в Питер" остался доволен, хоть на этот раз "Аврору" посетить не удалось — её на своем постоянном месте не обнаружил. Но вернувшись в Ригу, за голову схватился от уже скопившихся старых дел, да на свою… ещё набранных новых. Прежде всего — начинался новый учебный год, в котором мне для видимости требовалось как бы самому учиться, и уже всерьёз других учить, да ещё пару КБ создать "по взрослому". Пару — потому что помимо планерной группы, ещё создавалась моторная. На один гений Калепа полагаться было нельзя — "Мотор" не должен был остановиться одновременно со смертью его "мотора". Да и шифроваться следовало, ибо двигло требовалось не "звезда"(типа М-11 или М-14), которая в два раза легче рядного, поскольку всего один шатун, и потому для авиации "единственно приемлемое". На сей раз МЫ изобретали для конкурента "Мотора" — "Русско-балтийского вагонного завода", обладавшего лучшим в Империи станочным парком.

По памяти(из ТОЙ жизни) восстанавливая М-5. Копию амеровского 12 цилиндрового "Либерти" на 400 лошадок. Его перед войной у нас ставили ещё и не торпедные катера, и даже на танк БТ — 5. И потреблял он Бакинский бензин 2-го сорта. Но прелесть модели была в чётности цилиндров — перепели, оставив 6 и 200 лошадок выйдет, что достаточно для арт. тягача. И так далее — вплоть до малолитражки. Когда в агонизирующем Союзе в очередной раз для народа машину делать надумали, то "Оке" половину двигла "Жигулей" поставили — сразу решив проблему зап. частей. Весьма разумно, хоть и с запозданием. Так пусть пока на "Руссо-балте" осваивают гос. заказ "в тёмную", что угодно предполагая, кроме того что есть. Ибо "ВРАГ НЕ ДРЕМЛЕТ" и "БОЛТУН — НАХОДКА ДЛЯ ШПИОНА". Поскольку КБ-1 уже носило экзотическое название ШАРАШКА, то КБ-2 окрестил так же "по иностранному" — КОЛХОЗ. Ибо снял для прибывших со всей империи лучших двигателистов шикарную квартиру, выделив каждому по комнате и по русской традиции на общей кухне под… (самовар разумеется) устраивая мозговые штурмы, корректируя направление мысли коллектива. Примерно так же поступили и в САСШ в 1917 году, решив ввязаться в Мировую бойню и похерив Доктрину Монро. Так же и Папу Римского избирают(замуровывая даже выход)! Лучший движок всех времён и народов создали не выходя из гостиницы всего за 1(ОДИН!) месяц, а с 1917 по 1920 произвести на разных предприятиях успели 20 тысяч моторов.

Себе в том же доме снял квартирку поскромнее для постоянного проживания. Хватило спальни с гостиной и комнаты для прислуги, ибо кухарить да печку топить сам временем не располагал. Благо, что водопровод, канализация и электроосвещение всё же имелись, а общественная баня находилась неподалёку, как и рынок со множеством трактиров и столовых. На рынке же и случилось и горничную нанять по случаю. Пообедав там и уже домой направляясь, зацепила меня языком бойкая расторговавшаяся латгалка с пустыми корзинами, последний круг колбасы за пол-цены предлагая купить. Ещё спросила, не знаю ли где ей в городе работу найти с жильём. Миловидную крестьянку звали Илза и была она лет на 5 меня постарше, уже успев "набрать формы" и как понял из разговора об оплате, получив так же некоторый жизненный опыт. Увы, не кулинарный. Ибо, хоть колбаса получилась у неё отменной, но в тот же день убедился, что помимо её производства владеет моя стряпуха только латгальской кухней, состоящей из: суп-крупяник(разбавленная водой каша) на первое, путра (каша) на второе и скаба(скисшая) путра на десерт. К счастью, умела ещё картошку жарить, а её я мог потреблять 3 раза в день 7 раз в неделю, сдабривая то той же колбаской, то сырком, то селёдочкой, то салакой-копчушкой. Но почему тогда дева юная зарядила себе зарплату как шэф из французского ресторана понял не сразу. Впрочем, некогда было торговаться-ругаться или другую кухарку искать — с жарёнкой справляется, мне и хватит. Даже на царских разносолах скурвиться не успел старый(душой) солдат. Но весьма юный телом, находящемся на грани спермотоксикоза, не то что от индивидуалок, но и от "приличных" борделей шарахающийся, ибо и с "желтыми билетами" прелестницы на 3/4 являлись бактериологическим оружием. Вот тут то я и сообразил смысл "наценки", и более того посчитал что девица за свою почти невинность и стати(кровь с молоком), для меня огромную скидку сделала. Может понравился и по любви?

Слово "почти" применить пришлось по причине того, что у Илзы хоть мужа не было, но уже имелся сынок-подросток, пока оставленный на нищем латгальском хуторе в семье старшего брата. А на скидку, знающая себе цену женщина, решилась по тому что действительно приглянулся, и боялась если больше запросит — не "трудоустрою". Я ведь в Риге вновь свою студенческую тужурку донашивать принялся, невместным являлось офицеру(гвардейскому тем более) не то что в базарном трактире питаться, даже если там кормят вкусно, но и на трамвае ездить, а со студента какой спрос? Хотя в деньгах семья её крайне нуждалась. Ведь не избытками продуктов торговала. Она предложенной мне колбасы и не попробовала даже. Да и корову-кормилицу на мясопродукцию не сами забили, а медведь задрал, хорошо что телка подросла на замену. А так бы осталась у латыша только… да душа.

К утру, я всю эту историю узнав, сажая Илзу на поезд, велел после того как брату выручку сдаст, пусть возвращается с сыном — прокормлю. До того успели мы в модный магазин зайти и "купил ей милёночек(действительно только так меня и называла как проснулась) ботиночки", заставив лопоточки кожанные(пасталы) снять и забыть про них(тут не послушалась — невестке донашивать повезла). На покупку других нарядов времени не оставалось, а небо осенью дышало. Потому одел на женщину мою лётную кожанную куртку "унисекс", пришедшеюся впору — её бюст "компенсировал" мою широту плечь. Ещё велел передать брату мой пилотский Маузер(считавшийся пока карабином для охоты) и две пачки патронов — чтоб впредь зверя стрелять было чем. Я же, как опять в службу вступлю, то 45 рублей на покупку нового изыскать смогу. Как одела белоголовая в красной косынке латгалка деревянную кобуру через плечо поверх кожанки — сразу превратилась в комисаршу из под Каховки. Потому велел оружием не светить и переложить ствол в корзину под гостинцы, что собрала детям, своему и брата.

Глава 4

Благо, что в последние летние денёчки занят оказался выше крыши и горевать от того что в оговорённый срок Илзиня не вернулась особо не получалось. Все силы, физические и моральные, высасывала суета, потому засыпал даже подушки ещё не коснувшись. Но во время перемещений между КБ, "Мотором" и Политехом в голове крутились мысли о причинах, по которым красавица для схемы разводки выбрала именно меня? И почему я, с огромным опытом(в том числе и сексуальным) в ТОЙ жизни, так легко повёлся? Видно гормоны перешибить здравомыслие могут в любом возрасте, это тот самый "бес в ребро" что случается с сединой в бороде. Но злость на себя выплеснулась в ТАКИЕ волшебные пендали окружающим, что производительность поднять получилось у подчинённых в разы. А в КБ все со страхом ждали когда же я их начну учить "РОДИНУ ЛЮБИТЬ" и от кульманов не отходили до полной утраты сил — "сосед" ведь мог нагрянуть и натянуть глаз на… в любое время дня и ночи. Не раз и не два горько пожалел каждый поведшийся на солидные командировочные, что лично В.К. Михаил сулил. Отрабатывать приходилось честно всякую потраченную на ранее берегущих себя-любимых калорию.

Проще всего было мне самому этот "Либерти" от начала и до конца создать никого не мучая. У отца в аэроклубе его ещё а раннем школьном возрасте изучил досконально, механику дяде Мише помогая хитрое железо оживлять. Это даже больше чем первая любовь, с вечной памятью родинок у любимой. К тому же и Михаил Петрович одновременно был от Бога и моторист, и педагог, сумевший свою страсть к клапанам, гайкам и болтам мне передать. Потом он меня и на лицензионный "Циклон" 9-ти цилиндровый так сумел настропалить, что и этот тысячесильный двиг даже по ночам снился, но здесь была уже "вторая любовь" профессионального извращенца. К тому же "звезда", с законным правом нынче "изобретения" у Калепа на заводе, без всякой конспирации. И "под одеялом" я понемногу на ватман уже память свою выплёскивал втихаря. Только время "циклонов" пока не пришло — база у страны для валового производства слабовата. Станочный парк расширять "во крат" требуется. Иначе потенциальный противник в момент слижет и нас же валом задавит. Да и вечно мне во всех бочках затычкой быть не получится — потому следует организаторские и инженерно-конструкторские кадры готовить, что бы те "учителя превзошли". А жестокость мне простят со временем, поймут что война поджимала и другого способа заставить их умнеть не имелось.

Как только конструктора фишку словили и службу поняв зашевелились, выпал мне шанс наконец резко подобреть — вернулась (хоть и с опозданием в неделю) Илза. Причем не с одним, а с двумя мальчиками и опять в пасталах да без кожанки. И опять с огромными корзинами да сидорами, забитыми мясопродукцией. Видно комерсы сельские, меня за лоха с хазой сочли, с которым расчёта натурой достаточно — была первая злая мысль, что в голове пронеслась. К счастью не озвученная, ибо мог любимого человека обидеть, а возможно и потерять. А что произошло — сама Илза и рассказала вскоре, к тому же копчённые деликатесы мне в отдарок и предназначались. Но и меня понять можно, ведь даже окажись я в форме офицерской, то траты на "кухарку" перекрывали не то что месячное денежное содержание корнета (XII чин табели о рангах), но и 40 рублей поручика(X чин). То что из приваливших с "Мотора" своих законных 7 % от контракта, содержать стану полуподпольно пару квартир, для дела в основном, сам ещё месяц назад не догадывался, копейки пересчитывая. Жалко было и тужурку, и Маузер казённые — ведь замену утраченному покрывать потребуется как в службу вернусь. В армии всё просто, даже если нарушив инструкцию аэроплан побьёшь, но сам живой останешься, то ремонт за счёт виновного. Это в разы больше серебряных наручных "Longines", что Государь пожаловал. Ведь "из чести" служили, даже без всякого диплома, работягой за станком, при моей то квалификации, не менее чем в 2–3 раза(а то и в 5) жалование "благородия" перекрывал бы. До 200 рубликов "рабочая аристократия" заколачивала в месяц.

Хотя, забудем плохое и поведанное изложим. Сошла Илза с поезда уже ночью, а до хутора ещё по лесной дороге двенадцать верст, хорошо что фонарик электрический в кармане куртки лежал, да путь был с детства знаком. Но всё же достала молодка пистолет из кобуры, да как обучил наскоро, к бою изготовила. Не доходя до родного хутора пару верст столкнулась на дороге с медведем, наверняка тем, что их кормилицу задрал, и пальнула в него со страху. Попала(очевидно случайно) в глаз зверю, мозги тому выбив и тем самым свою жизнь спасла. А как расцвело, брат на телеге тушу привез и её то на колбасу и окорока пустив, копчение неделю потребовало. Часть добычи и мне досталось, даже шкуру засоленную привезла — будет что вместо ковра на пол кинуть, после того как выдубят на фабрике кожевенной. Хотя в России в ту пору даже зимняя такая стоила всего трояк, но тут ведь память!

А второй мальчик- Мартин, что с сыном — Арвидом привезла, её племянник оказался. До того брат растил её ребёнка, теперь они обязанностями поменялись. Чему я не возражал — прокормить смогу, а возможно и ещё одного хорошего человека воспитать. Детей Бог дарует в радость и экспертиза ДНК тут требуется только убогим, счастья своего не видящим. Брат Илзы не от хорошей жизни сына в люди отправил, а от страха что тот долгий путь в вагоне не перенесёт. Да и учиться ему надо — семья переселялась на Дальний Восток по Столыпинскому проекту. Оставшийся там после Русско-японской старый друг давно звал, красоты да выгоды описывая, даже прислал "Справочную книжку ходока переселенца" за 7 копеек. Только она не потребовалась — власть целый вагон на семью выделяла, что бы и скот и инвентарь уместился. Потому и сухари уже всё лето на хуторе сушили, да и большая часть копчённого мишки так же на поезде поедет — ведь целый месяц стук колёс придётся слушать. Причём не только медвежатиной лакомится получится, брат оказывается, после потери коровы так же на Берданку рассверленную пяти рублей не пожалел, а тут и гусь первый на юг полетел. И проснулась у Илзы негаданно страсть к охоте, после того как косолапого одолела. Да не просто у нее желание бабахать пробудилось, а выявился у женщины талант не мазать. Есть люди с абсолютным слухом, а есть со снайперским талантом, вот им её Бог и наградил. Так что и мне копчённой гусятины и паштетов отведать довелось попутно с головной болью о ублажении любимой в столь извращённой форме. Любила бы как все бабы брюлики — беды бы не знал, а тут угодья охотничьи для подруги разыскивай-договаривайся, да катай её по ним потом.

Впрочем, зачем искать, когда в "собственных же" угодьях может любимая и дальше свои инстинкты кровожадные удовлетворять? В привычной обстановке. Интересно, а если бы я в вампиршу втюрился, то с такой же готовностью вену той предлагал? Наверное да, ибо из тех кто жену и детей (не деля на своих и чужих) любит и им потакает, а Илза подарила мне продолжение ТОЙ семейной жизни, к которой привык. Так же как и Таня, она "отмороженной стрельчихой" оказалась, и даже как и в ТОЙ жизни мне пару парней подарила (уже готовеньких). Хоть похожих на меня — подкоблучниками зовут и осуждают. Заслуженно, если не своя кровь для питья предлагается, но вот собственным артериям я сам хозяин и тут мне на общественное мнение наплевать.

Но это чуть отвлёкся, а если по делу — надо бы вскоре в Латгалию смотаться, да клювом поводить, а пока срочно пацанов на образование настраивать, ведь учебный год и наступил уже. К счастью, в Реальном училище, Цандера ещё не забыли, и его ходатайства о зачислении пары мальчиков в подготовительный класс оказалось достаточно. После обещания прочесть господам реалистам(а так же их родителям и педагогам) лекцию по аэронавтике. Пошив формы занял пару дней — сезонный ажиотаж в швальнях уже спал, и пацаны сели за парту, а моя личная жизнь вошла наконец в спокойное русло с регулярной горячей пищей и не менее горячими ночами — что положительно на общем тонусе и на трудоспособности отразилось. Как Ребе советовал — жениться в любом случае, став либо счастливым, либо философом. А то что на моё скоропалительное предложение руки и сердца и узаконивание отношений, не смотря на отсутствие разрешений вышестоящего руководства, ответила Илза советом повременить — торопить не стану, уже на молоке обжигалась, ей виднее. Созреет — скажет сама.

Тут случай подвернулся любимую "на тракторе покатать"(песня целинников из ТОЙ молодости). Вернее на аэроплане, даже без злоупотребления служебным положением. "Мотор" произвёл очередной аппарат из заказа Великого Князя, и требовалось тот вначале испытать, а потом отправить на железнодорожной платформе в Питер. Причем маршруты Рига-Москва и Санкт-Петербург — Варшава пересекались как раз в родной для Илзы Режице. В то время будущая "столица" Латгалии — Резекне к Витебской губернии прилагалась и по переписи 1897 года населения насчитывала 10 795 душ. Из них иудейского вероисповедания — 6 442, русских(в основном "старого обряда") — 2 442, поляков — 895, латгальцев — 828 (последние две национальности — католики), странно, но для полноты картины, не хватило греко-католиков, хотя и таковых в здешних краях разводить пытались. Соответствующие храмы так же имелись — от немецкого, а затем шведского Розиттена осталась кирха, от поляков — костёл, Россия возвела православный собор, а деревянные молельный дом беспоповцев и 11 так же деревянных синагог как то сами "образовались". Разумеется, вся деловая жизнь пребывала в семитских руках, от лесной и мясной торговли начиная и фотосалонами да швальнями заканчивая. Как и на прочих территориях "унаследованных" от Речи Посполитой, гонимые научились лучше крутиться и выгоду свою активней искать. Ненавидимые тихо за это менее обротистыми нациями, не замечающими, что основная семитская масса, коей и доставалась эта ненависть, пребывала в гораздо большей нищете.

Телеграфировав на крупную железнодорожную станцию "Режица", платформу забронировали и оставалось только своим ходом "груз" к ней подогнать. По воздуху на 238 километров ушло бы чуть более двух часов, это туда, обратно на поезде за ночь доберёмся, так что если в пятницу вылететь после обеда, к понедельнику на лекцию успеваю и попутно с делами подругу могу порадовать. В наше отсутствие за пацанами приглядеть да покормить согласился весь штат КБ — контакт там наладился сразу. Вот мы и рванули на восток, вновь по "компасу Когановича" — железка на Москву обмануть не могла. А на подлёте, показала мне "летнаб" где около станции приземлиться удобней — пустырей имелось в избытке.

Железнодорожники в России зарабатывали лучше всех, даже станционщикам платили как высококлассным металлистам — до 1 200 рублей в год. Но дело своё они знали и старались место не потерять. Меня на станции ждала бригада грузчиков, которые так же подсобили с аппарата крылья снять, а на платформе сами всё разместили и закрепили(уже при фонарях). Этой же ночью груз отправился по назначению, но мы с Илзой ещё раньше поехали на хутор к её пока не успевшему покинуть Родной край брату. На станции мне сказали, что "его" вагон подгонят к понедельнику, так что наверняка шли последние приготовления. За час езды в экипаже по лесной дороге (к счастью в лунную ночь "без медведей"), спросили с меня 30 копеек, без наценки — конкуренция.

Так как Илзтню считал своей гражданской супругой, то её брат выходил мне швагером. С новым родственником, так и не уснули — за четвертью "Шмаковки"(местный первач марки "вырви глаз") и встретили рассвет, проверяя кто из нас крепче в коленках. Авиацию я не опозорил! Хотя подъём оказался тяжёл и только к обеду. На котором потребить смог исключительно рассол — полегчало. Весьма своевременно, ибо вновь на станцию требовалось отправляться — помочь телегу на ж.д. склад выгрузить, где скарб дорожный накапливался. Но не заметил я среди имущества печурки, а без неё ни на фронте, ни в походе, не обойтись. Потому зашёл в первую же лавочку и там мне разъяснили где купить таковую. Что и сделал — пусть как напоминание тепла души моей служит и в дороге. И по прибытии на место, поскольку "фронтовых буржуек" в продаже не нашлось. Посему купить пришлось, к счастью не очень то тяжёлую (хотя всё едино — паровоз ведь тянет), кухонную чугунную печь-плиту, даже с духовкой и встроенным водогрейным котелком. Весьма ценимую в еврейской среде за экономичность.

Гарантированная горячая вода в комплекте с там же купленной дюжиной больших кусков, пусть самого дешёвого 72 % хозяйственного мыла, давали уверенность, что долгое пребывание в небольшом "столыпинском" вагончике вместе со скотом, не позволит людям завшиветь, со всеми последующими неприятностями. Швагер, так же кровососов в русско-японскую покормивший, дар мой по достоинству оценил и в отдарок преподнёс мне мои же кожанку с "Маузером", хотя весьма подарками сестры гордился. Но отправляясь в путь после того как урожай убрал, следовало уже о тепле и кожушке думать начинать, а не о форсе, ведь на месте окажутся переселенцы одновременно со снегом.

В Режице познакомила меня Илзиня и с родителями Кости — биологического отца её Мартына, то есть с его ещё не старыми дедом Василием и бабушкой Акулиной Акашевыми. Я не оговорился — именно МартЫн(а не Арвид) и именно ЕЁ!. Кузены походили друг на друга как король Георг с царём Николаем(только без бород и усов), вот я братьев и попутал поначалу, а русское "Ы" вместо латышского "И" в имени вышло по настоянию именно этого властного и влиятельного в среде староверов человека. Малолеткой, вошла Илза воспитанницей в эту семью, после того как та единственного сыночка отправила на обучение в Двинск. Гимназия имелась и в Режице, но мальчик не являлся гуманитарием, потому и отдан был в ближайшее от дома реальное училище(в дне езды). Вот когда на каникулы он приехал, то и совратил сироту, а жениться не пожелал. Его за такой поступок предки осудили и в дом вернуться более не позволили, хотя материально обеспечили завершение образования. Ещё в училище он с революционерами сошёлся и уехал куда то, так след и затерялся.

Грех удалось скрыть — как раз жена брата родила "двойню"(так за "пожертвование" и записал батюшка в церковной книге). Но и фамилия Акушевых от участия в судьбе уже двух мальчиков не устранилась. В частности, взяла в город на постой, когда тем пора пришла в начальную школу идти, и два года обоих содержала и воспитывала(не худшим образом). За что Илза благодарна была и меня захотела непременно с благодетелями познакомить, а я и не сопротивлялся. Зная, что как все люди и староверы разными бывают, но в основной массе меня их характер и порядки устраивали. Люди из другого теста. В то время, когда даже русские, к этим своим же соплеменникам пренебрежительно относились, и всяк хоть какую то власть придержащий как мог мзду вымогал.

Изначальное моё уважение, умеющий разбираться в людях Василий Мартынович почувствовал и ответил взаимностью. Хотя шедший от меня после ночной попойки выхлоп его явно смущал. Но что делать, если сходу выдал я главный тезис авиатора "пить всё что горит…", это упрощённая версия "не могу я жить без шампанского…", и принимайте меня таким какой я есть, или не принимайте. Цель у нас имелась общая и бескорыстная — мальчиков на ноги поставить, потому меня понял и принял даже совсем не пьющий старовер. И сразу заговорил по существу и предметно, поблагодарив прежде всего за определение пацанов на учёбу под приглядом матери(или тёти), которая сбиться с пути не позволит. Раз сами за собственным сыном углядеть не смогли, то внук последней надеждой оставался. А что ему передать у деда с бабушкой имелось — последняя в девичестве носила фамилию Поганкина и происходила из древнего и очень богатого псковского купеческого рода. Её предки ещё Ивану Грозному деньги в долг давали. Но после раскола, бежали купцы в Литву, а капиталы свои передали старообрядческой общине, где существовал тайный закон — "твоя собственность есть собственность веры и общины". Держащий "общак" Совет Старцев прокутить капитал не позволял, но на дело либо образование выделял средства всегда, зачастую и без процентов. На "общаковские" капиталы и поднялись в России знаменитые купеческие роды Рябушкиных, Кузьминых, Гучковых, Морозовых. Увы, к третьему поколению растерявшие как крепость в вере, так и чуйку(изрядно скурвившись и тем себя же и погубивших). Ленин с большевиками "Искру" создали на Морозовские деньги, а потом ликвидировали "спонсора" ещё из-за нескольких сотен тысяч. А о "сделавшем" февральский переворот Гучкове и говорить нечего. Но для Мартына, как "свежей крови", к тому же прямому потомку рода Поганкиных, ещё кредит доверия не просравших, из "общака" ссуда полагалась практически неограниченная. ТОЛЬКО если бизнес-план покажется Совету Старцев убедительным. Дед Василий и поинтересовался на наличие у меня светлых идей. А "их есть у меня" в неограниченном количестве(и какчестве) — оказаться у истоков авиации, накануне мировой войны, гарантировало изрядную прибыль. Тем более, если председателем Военно-промышленного комитета являлся "свой", упомянутый выше "октябрист" и Председатель 3-й Государственной Думы Александр Иванович Гучков. Ещё три поколения назад предки его как бы "Фонду Поганкиных" задолжали изрядно — пришло время долги отдавать, с накопившимися за века процентами. Потому на поезд в Ригу, вместе со мной и Илзей, садился и Василий Мартынович. Как бы "внучков повидать", а по сути — организовать Сходняк, перед которым мне надлежало ответ держать. Но тот кто уже остепенялся когда либо, и выжил, убедить смог бы и скончавшегося неделю назад слепоглухонемого.

От вокзала до нашей квартиры минут 10 ходу через рынок, вот Илзе и повела тестя сразу на внука глянуть, пока тот в училище не убежал, а я в противоположенную сторону направился — сразу на лекцию в Политех, которых от вокзала так же в 10 минутах ходьбы располагался. Видок имел слегка помятый с дороги, но мне отсутствие лоска прощалось, как той черепахе что за водкой послали, угрожающей, что если обзываться будут, то она вообще никуда не пойдёт. В радиусе тысячи верст кроме меня о аэродинамике и прочих подобных словах никто даже не слышал ничего. Потому внимали каждому слову, что "через меня вещал великий Отто". После лекции оба КБ навестил и пришел к выводу, что "шарашка планеристов" созрела для серьёзного задания и следовало только определиться выбором разработки модели для группы.

Следует добавить, что из Питера привёз я в институт нового студента, по личному указанию Государя (отданному им по моей просьбе) переведенного из семинаристов Николая Поликарпова. Его и в "шарашку" попутно определил — пусть обтирается в коллективе, потому велико было желание сразу моим любимым По-2 и озадачить народ, хотя, объективности ради имелись и не менее достойные претенденты, разработанные с учетом опыта Великой войны. О том что это должен быть непременно биплан даже не обсуждалось, ведь в Москве Можайский даже трёхэтажную "этажерку" Советской власти отстроить умудрился. Доказав тем самым что теория без практики мертва.

Решение само явилось, когда посетил КБ-2 "колхоз", ибо сам от увиденного опешил. В то время, как я очень педагогично подводил общественное мнение к созданию двухрядного V-образного 12-ти цилиндрового "Либерти", в моё отсутствие нашлось молодое дарование (старше меня всего то лет на 10), те же 12 горшков установив в три ряда буквой "W", что Шкода нарекла "Лаурин-Дитрих" — да, да, тот самый из "Антилопа Гну"! Так вышло, что только в Млада-Болеславе был создан в 1926 году разведчик-бомбер "Letov SB-16"(сходу "рекордно" слетавший до Токио), Главком ВВС Латвии (в прошлом пилот с "Сикорского") настоял на закупке 21-й этой перспективной машины. При ней так и проработал почти всю службу мне доставшийся уже в Красной Армии моторист. В 1940 году буржуины попытались бипланы-ветераны припрятать, в чём и "моему" меху поучаствовать довелось. Но старьё и искать не пытались, не русские, не немцы. Много лет спустя однополчанин про "схрон" рассказал — мы съездили и раскопали законсервированный движок. Я в то время уже дембельнулся и в институте ГВФ трудился, вот и забрал на кафедру как учебное пособие. В частности и с честолюбивой целью "доработать и улучшить". Ведь и при схеме в три ряда по четыре цилиндра, выжимал двиг 450 сил.

Доведя до "стандартных" шести горшков в ряду получалось не менее 700 лошадок, при допустимых параметрах. И я его СОЗДАЛ!(страшно признаться какой ценой!). Только "опоздал" лет на 20, - в народном хозяйстве не потребовалось моё детище, а частников в СССР не существовало — "Сесны" только капиталисты строили. Но раз нынче гении и без меня до "Антилопы Гну" доперли, то её и создавать станем, а имя и мотору, и самолёту уже есть. Рядные двигатели в то время имели перед ротативными маленькое преимущество — пилоты не какались. Ибо моторное масло им годилось попроще, а "звезда" потребляла исключительно касторку. Надышавшись нагоняемыми винтом парами которой, в полёте диарея начиналась, остановить заболевание способна была только дезинфекция спиртом или "Шмаковкой"(во внутрь). Так что не от хорошей жизни и пьянства ради постоянно при мне фляжечка пребывала — исключительно для здоровья.

Прибыв домой довольно поздно, мне было доведено известие о том что завтра у меня "Судный день". Тройка самых авторитетных "начётников" Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины согласны меня выслушать. Обидное в Советском Союзе слово "начётник" здесь имело противоположенное значение и для получения такового учиться требовалось всю жизнь. Пожалуй, его бы и Сталин заслужил, поскольку ежедневно "поглащал" по пол-тысячи страниц. Правда такой вид самообразования от академического отличался безсистемностью и порой КПД не отличалось от паровозовских 3 %. Мечтательные дамочки так же любовные романчики тоннами заглатывают, только вряд ли умнеют, в тысячный раз читая "её соски затвердели".

Но здесь я попал к классическим инквизиторам высшей категории — мозгоправам и душеведам, вобравшим весь многовековой опыт преследований за веру и полу-подпольного выживания. Ведь "золотой век старообрядчества" начался только с 1905 года, когда Государь подписал Манифест "О свободе вероисповедания". И не даром, так же познавшие жёсткий прессинг иезуиты вывели формулу: "Гонимая религия развивается, правящая — загнивает". Кстати, в начале века это касалось православия, а в конце — марксизма. Хотя начётники(вот тут в плохом смысле этого слова) от последнего и заявляли что это наука якобы.

Передо мной сидело аж три идеальных биологических "детектора лжи", врать которым — бессмысленно. Потому я даже стандартную заготовку про "дух Отто" выкладывать не стал — маленькая ложь рождает большое недоверие. Как ни странно, но мною поведанному старцы поверили — не первый оказывается я путешественник во времени. Поведение моё одобрили — социум потребить способен исключительно то что желает в данный момент. Финансирование "на оборонный объект" было из Общака открыто. Хотя, на первом этапе Василий Мартынович начинал строить в Режице всего лишь фанерный заводик(ему "помогут во ВСЁМ!"). Кирпич там производили свой, а на пересечении железных дорог, проходящих всё по тайге и пущам, о берёзовом сырье печалиться не следовало. Не светясь и даже не конкурируя с не менее могущественной "еврейской мафией", но поспешая не торопясь. А перкаль впредь поставлять обещали вообще по себестоимости — мануфактур у староверов в избытке водилось. Уходя, услышал в спину знакомое: "Ты заходи, если что", а чего бы и не зайти? До крытой золотом звонницы в Московском форштадте от моего дома так же было 10 минут ходьбы — это я удачно поселился, а ведь вначале только о базарных трактирах думал.

Глава 5

Семестр пронёсся как один день, ибо помимо лекций, которые читал сам, и лекций, которые обязан был прослушать, но на студенческую свою составляющую откровенно "забил" из за нехватки времени. Требовалось курировать работу пары КБ. И кроме "Мотора"(на который и "свечной заводик" втиснуть уломал Калепа- не вечно же запальные свечи из Франции возить, когда "фарфорка Кузнецова" под боком), теперь и Режицкую "Фанерку" не забывать. Только из-за последней чуть не поседел, когда иудеи претензию выдвинули за то что на их территорию мы залезли. Пришлось подумать о гешефте и богоизбранным — уступив производство казеинового клея. Пусть себе забирают и варят из крови — по любому все бойни держат. Но как то везде "чудесным образом" получалось разрулить и нигде не проколоться(на удивление ПЁРЛО). К Рождеству чтение курса "Воздухоплаванье" мною было завершено, полный конспект лекций ушел в набор, а толковый приват-доцент уже настраивался открывать второй сезон заместив "автора и зачинателя". Которого ждала куча "хвостов" и три года прослушивания того, что знал лучше лекторов, но такова "цена поплавка" и другого пути не предвиделось.

К счастью, "Колхоз" завершил работу над мотором W- "Лорран-Дитрих(для Антилопы Гну)". Под него "Шаражка" тут же принялась по новой "изобретать" разведчик-бомбардировщик Letov — SB-16. А я за счёт сна полу-подпольно добил V- "Либерти" — для чего хочешь, о том тут же телеграфировал в Питер В.К. Михаилу. Но вскоре примотал другой Великий Князь — вице-адмирал Сандро, то есть Александр Михайлович, двоюродный дядя Николая 2-го. В скором будущем шеф ВВС(когда их учредят официально), уже создавший офицерскую школу лётчиков под Севастополем. В Большом Ауле Политеха он двинул речь первому выпуску воздухоплавателей о том как космические… А на десерт нацепил ректору института и мне по Станиславу 3-й степени(со смыслом!). Намекнув первому, что тот мог бы прочитавшему курс первопроходчику(т. е. мне) от своих щедрот и "почётного профессора" кинуть — ведь жалованье платить не надо, а ВУЗу уважение. Мне сий титул давал возможность окончательно о "хвостах" забыть — и так остепенился. Да и Родине резко потребовалась моя служба, уже в качестве ПОРУЧИКА! Станислав (хоть и без мечей) приложившись к Анне, давал право ходатайствовать о досрочном чинопроизводстве, что и проделали, принудив погоны тут же нацепить и исполнять приказы.

Пока единственный, но важный — подстегнуть "партнёров-металлистов", обязавшихся для строящейся на Нарве ГЭС поставить турбины, но по данным разведки пока даже коня не повалявших. То есть лететь мне аж в Австро-Венгерскую империю и Шкоду охмурять. Именно ЛЕТЕТЬ(не смотря на зиму), ибо прославленный лётчик обязан явиться во всей красе, и никто не станет возражать если и в этом перелёте моим летнабом станет Илза. Собачьи унты и меховые комбезы(особой конструкции) под нас уже пошиты, а по пути следования расставлены бочки с горючкой, касторкой и фляги с алкоголем(вот так и спиваются, скорей бы на поток "Либерти" поставить!). Пришлось комсомолу сказать ЕСТЬ, раз Родина сказала НАДО! И выписать из Режицы бабушку для пригляда за внуками, пока отсутствовать будем. Но за ней лично съездить потребовалось и вежество оказать, причём в компании Сандро. Его весьма заинтересовала брошенная мной идея учреждения училища авиа-механиков, ведь школа лётчиков им уже была создана. И для этой цели крайне подходила недавно ставшая складом Двинская крепость. Большая часть казарм там уже лет 10 как пустовала, а под места складирования хватало и так помещений в монументальном сооружении, ради создания которого вся Россия десятилетиями недоедала. Вместе с Великим Князем мы крепость-склад и посетили, а её коменданту — генерал-майору Генштаба Львову, Александр Михайлович намекнул о скором присвоении очередного звания. Хотя генерал и без пряников являлся человеком разумным, до поступления в службу успевший физ-мат Московского Университета закончить, посему долго уговаривать Ивана Николаевича Львова не потребовалось. Тем более в крепости и так учебно-воспитательное учреждение уже с 1869 года располагалось — детский приют им. В.К. Николая Александровича для сирот и солдатских детей. Перевести его в кадетский класс было не трудно, да и находящееся в Двинске реальное училище абитуру поставлять могло. Там мы на пару с князем даже лекцию о космических кораблях провели(вот так — галантерейщик и кардинал это сила!). От туда рванули в Режицу, глянуть как "Фанерку" дед Василий возводит, и уговорили его жену в Ригу к внукам на месячишко отпустить. После чего уехал Сандро в Москву, а я повёз мальчикам бабушку.

Увез с собой Сандро и изрядно "макулатуры", что накрапать мне вышло даже непонятно когда. Повинуясь "естественной потребности" своего воспалённого мозга. Не даром же у балтийских народов популярна поговорка "какать захочешь — штаны снимешь". Мне припомнились все виды "Боевого Устава ВВС", вплоть до последнего — Воениздат 1984 г. Дивизия-полк, эскадрилья-экипаж, который я взяв у сына пролистал. Но и довоенный — ещё с бригадной структурой, в придачу, на бумаге изложил. Как и "будущие единые" воинские звания и должности, а так же очень много чего другого. Ибо ощущение было такое, что если "не выложу" знания эти из головы то она лопнет. Вот уж действительно — "многие знания — многие печали", а я как идиот в ТОЙ жизни чем только коробочку свою не грузил, теперь расплачивался за то что Святое писание ослушался.

И если бы хоть что либо НЫНЧЕ не вспомнилось из того что я ТОГДА считал наглухо забытым! Ну на кой спрашивается лопатил я найденный моим однополчанином попутно с двигателем, технический архив ВВС буржуазной Латвии? Или клеил с внуками модельки самолётиков фирмы "Пластикарт", что слали друзья из ГДР? И до конца жизни теперь моя судьба переносить на ватман все эти разнообразные бипланы со всего Света? Хорошо хоть писать, "бить по клаве"(в ту пору Ремингтона), да чертить, настропалился на удивление быстро. Видно у оберега имелась функция, при скачивании для пересылки в "другой мир" матрицы моего мозга, усиленно "по сусекам поскрести". А нынче избавиться от такого непосильного груза инфы естественным путем — то есть забыванием, не получалось, даже с помощью алкоголя(напротив — под градусом "сочинялось" с ещё большей силой). Легчало только после переноса на другой носитель(бумажный в существующих условиях), но как же много нахватал я за жизнь мусора! Получался информационный голод наоборот(как бы понос). И от труда по избавлению от избытков я не уставал, а напротив — облегчался, как от лишнего жира или г… Когда же падал в постель, то Илза активно завершала процесс релаксации. По утру я кидался гири подкидывать счастливый и жизнерадостный.

К счастью, информация "к выплеску" внутренне селектовалась. Уже изданные тома "Капитала" Маркса или обязательный к изучению советским военным лётчиком "Антидюринг" Энгельса, переписывать не потребовалось. Но вот "нетленный свежачок", типа Ленинской "Как нам реорганизовать Рабкрин", приходилось убористой скорописью запечатлять на папир помягче и сразу же накалывать творение на гвоздик у толчка. Выплёскивая секретные сведенья, определял их в Особую часть, что завёл на "Моторе", а прочее — по смысловому назначению. Вплоть до журналов "Воздухоплаванье" и "Огонёк", последний даже напечатал под "псевдонимами" Оруэл "Ферму" и Солинджер "Над пропастью во ржи"(да и ещё много чего). В деньгах нужда прошла окончательно, ибо оказался на удивление плодовитым автором. Хотя очень надеялся что и функция: "намёк — добрым молодцам урок" так же сработает.

Добавил мне оберег ещё ряд свойств при переносе. К счастью не столь изнурительных и всплывающих только при необходимости. Прежде всего, это замеченная и окружающими "лаки" — то есть когда всегда везёт. Но в лотерее я этим качеством не злоупотреблял, ограничиваясь авиацией. Чуйка развилась на опасность невероятная, и если какой либо патрубок либо тяга только собирались лопнуть в полёте, то ещё на земле я настаивал на их замене. Навигация собственная развилась похлеще чем у гусей диких, и уже без "том-тома" ощущать я мог своё местоположение на планете. Но главное — теперь меня невозможно стало убить. Оберег либо отводил летящие в меня пули(и прочее железо), либо напротив — притягивал, казалось бы неизбежную смерть, если руны на артефакте обращались к телу. Но в таком случае, я поверх него броню ставил. В ТОЙ жизни у меня во время атаки на По-2, под педаль попало что то и я нагнулся что бы помеху устранить, а как разогнулся, то из фанерной спинки сиденья торчал пробивший её осколок, как раз на столько, что бы и хребет мне перерубить хватило. Нынче все сиденья клепались на аэропланы из легированной кирасной стали. Из неё же и пластинку вырезал — в портсигар вставлять, когда чуйка недоброе вещала.

Но городу и Миру известен я был прежде всего как не чурающийся выпить лётчик-рекордсмен, числящийся при гвардейцах-кирасирах. Этот мой лихой и туповатый(но в целом — приятный) имидж усиленно поддерживало и развивало правительство(через печать), не смотря на то что и профессором уже сделало(хотя с "почётного" какой спрос?). Видно доля моя и в "Почётных железнодорожниках" побывать шутки ради, или танцорах вальса (Вена так же своим щтругелем знаменита, но тут уж я пас). Австро-Венгрия ждала нас с Илзой с нетерпением, и полетели мы в её объятия сразу же как Новый год отгуляли.

Справившись по телеграфу, выяснили, что по всей Европе этой зимой установились стабильные морозы и снег выпал. Значит колёса на аэроплане на лыжи заменили и "от винта". С рядом посадок на "аэродромах подскока", порой и в городах — то есть опять агит-пробег. В Вильно и Варшаве и Лодзи садились на лёд замерзших рек, в уверенности пребывая, что на скрытый снегом валун не наскочим. Под приглядом жующей традиционно подаренный каравай Илзы(кроме хлеба и воды в рот ничего не шло — касторка действовала), заливали местные механики в аппарат горючку да масло. Правда в Лодзи отпустил свою авиатриссу прибарахлиться — тряпья и обуви тут изобилие поражало. Меня же, успевали свозить по реальным училищам, где толкал зажигательную речугу, типа "Все в Автодор(т. е. в Авиацию разумеется)", тем более, что в именовавшемся во времена Ржечи(значит "своём") Динабургом — Двинске, лётно-техническое училище проводит набор. Мотор изучив возможно будет на худой конец хоть шофэром на работу устроиться, а это не меньше 50 целковых в месяц, хотя и чин под-офицерский по окончании не малого стоит — при удаче и в до генерала возможно дорасти.

Следующая посадка случилась на территории уже Двуединой монархии, недавно аннексировавшей славянские Боснию и Герцеговину, этим отношения с Россией подпортившей. Но в состоянии войны мы не пребывали и бизнес-контакты продолжались. В частности через Киевское представительство на холдинге Шкода размещён был заказ на турбины и пр. оборудование для электростанции — чехи уже руку набили создавая таковое для Ниагары. Не учли мелочи — сидевший в "пункте приёма заказов" мелкий клерк-хохол действительно оказался шкодник. Он обиделся на то что ему с таких деньжищ ничего не отломилось, вот и засунул контракт так что и чёрт бы не нашёл. Потому в Богемском Пилзене о русских турбинах и не слышал никто ничего. К счастью, на копии контракта Карл Шкода — сын уж дюжину лет как почившего основателя Дела — инженера Эмиля Риттера фон Шкода, отреагировал верно и процесс с мёртвой точки сдвинулся. Более того, покатав над древним городом (смахивающем чем то на Ригу) уже внука Эмиля, так же толкового инженера, удалось Шкода III вирусом авиации заразить. После чего предложить курс излечения — в Гатчинском аэроклубе. Ведь процесс обучения пилотированию возможно и с бизнесом совместить. Отоварив (в виде СП) русский заказ на российском же предприятии(Ижорский завод не против кооперации), подсобив тому с расчётами, спецами и оборудованием. Тогда и киевские транзитные вымогатели более не потребуются — в столице Российской Империи хлебных мест поболе будет. При мне в Питер телеграмма ушла, что бы ждали там, а "младшенький" засобирался.

Нам же с Илзой предстоял самый "вкусный" участок пути — над Альпами, ибо запланирован перелёт оказался сверх-дальний, аж до Рима. Хорошо что толковые чешские мастера на аэроплане лыжи вновь на колёса заменили. Со льда Бероунка и на них взлететь смог, а вот далее на юг мне лёд со снегом только на Монблане искать, но там ровные места отсутствуют. Сам Рим и не требовался пока — Fiat Aviazione ещё не зародился в Коллеферро, но в Турине не имелось аэроклуба и негде было сесть. А вот пообщаться с зачинателем уже итальянского холдинга — Джованни Аньелли, очень хотелось. Отставник, на рубеже веков правильно отреагировал на отмену ввозной пошлины на сталь, занявшись металлообработкой. Пока лицензионно копируя французские автомобили, но уже первым в Европе перенял у Форда идею конвеера, и создал в том же 1908 году весьма приличный авиа-двигатель Fiat SA8/75. Требовалось шустрого итальянца успеть очаровать, до того как он лицензию на Фарман не купил — ведь наш аппарат лучший в мире и доказывать это настроен был я решительно. Пока Муссолини до власти не дорвется — Италийское королевство нам в скором будущем союзник, а так же друг, товарищ и брат. Классика "Ваш товар — Наш купец!"(или наоборот).

Подлетая, двигло "калеповской сборки" уже на самом крайнем моём честном слове свой ресурс дорабатывало. И теперь в придуманный литовцем аппарат следовало латышу приспособить итальянский мотор используя русский мат и кувалду. Причём, помогать в Римском аэроклубе вызвался, даже превосходящий меня в виртуозности оборотов на могучем языке Пушкина, местный курсант. Назвавшийся греком Константином Попандопулосом, так по крайней мере написано оказалось в представленном им аусвайсе. Ввиду того, что языковой барьер у нас отсутствовал, а общее дело (для моей пользы) объединяло, да и взгляды на жизнь(особенно на авиацию) сходились, к концу дня закорешились даже.

А там и Илза наконец с местного шопинга вернулась. И установилась немая сцена из "Ревизора" — мы с Костей оказались даже "братьями", по крайней мере молочными, ибо, хоть и в разное время к одной и той же груди прикладывались. "Грек" оказался перекрестившемся в марксисты старовером из Латгалии Константином Васильевичем Акашевым. Сбежавшим от беременной Илзы биологическим отцом Мартына. То-то меня всё свербила мысль, что фамилия знакомая, а ведь в ТОЙ жизни, будучи ребёнком, я его даже встречал и биографией своей он в подпитии у нас дома сам бахвалился. В 1930 году отца послали подучиться у немцев в Липецк, он там комнату снял и семью на лето так же перетащил. Вот к нам на огонёк и забрёл ещё детский друг его, а ныне Главком ВВС Алкснис. Да не один, а так же с главкомом(только бывшим и САМЫМ ПЕРВЫМ советским) — Константином. Тот во время застолья и поведал, как ему партия бумаги на грека выправила и отправила в Италию на авиатора учиться, что бы потом Зимний бомбить смог. Как ТОГДА в июне здесь диплом получил, отправили далее образовываться в Париж — в Высшее училище аэронавтики и механики, доведя квалификацию до совершенства. Правда цареубийцей ему стать не довелось, но поскольку в предмете разбирался, после Октябрьского переворота трудиться направили по профилю, и сделал он в возрождении авиации немало. Только в 1930 году его по осени и шлёпнули, привязав к делу "Весна", а Алксниса через 7 лет — революция пожирала и у нас своих всегда и всюду, за что с некоторых пор мне милей стала эволюция.