Девушка с кулоном на шее

– Не в рисунке, с ним как раз все в порядке. Сходство просто фотографическое, – заявил Вольский. – Сам факт, что вы принесли с собой портрет Ляли, это настоящее чудо.

– Объяснитесь, – попросил Лев.

– Дело в кулоне, – начал Вольский. – Когда на аукцион выставили этот лот, первая женщина, о которой я подумал, была Ляля. Вот, думаю, чью шею должна украшать подобная вещица. Он будто для нее сделан, понимаете? Так и видишь ее в вечернем платье с открытой спиной и изящным кулоном поверх шелка. И тут вы со своим рисунком. Трудно было не удивиться. Если вы сейчас скажете, что он достался ей, я сразу поверю в провидение, в карму и прочую экстрасенсорную ерунду.

– Так и есть.

– Да ладно! Вы меня разыгрываете. – Вольский и верил и не верил полковнику. – Хотите сказать, анонимный покупатель и есть Ляля? Да нет, бред! Откуда у Ляли такие деньги? Насколько мне известно, живет она сейчас более чем скромно. Разве что нового спонсора себе нашла.

– То, что девушка вам знакома, я уже понял, и она интересует меня не меньше, чем кулон. Так что было бы неплохо, если бы вы сообщили мне все, что вам известно про Лялю.

– О, тогда вам придется задержаться, и надолго. История жизни Ляли достойна того, чтобы по ней романы писали, а может, и фильмы снимали, – выдал Вольский и без перехода приступил к повествованию.

История получилась и правда больше книжная, чем жизненная, но устроитель аукциона заверил Гурова, что каждое слово в ней истинная правда. Ляля, по паспорту Альбина Шибаева, в Истру попала совершенно случайно. Из родного города, название которого Вольскому было неизвестно, Ляля приехала сюда на заработки. Подрядилась горничной в отель «Авантель Истра», расположенный неподалеку от Истринского водохранилища. Отдыхающие в отеле люди не бедные, отсюда и зарплаты приличные, а для провинциалки, каковой на тот момент являлась Ляля, так вообще деньжищи баснословные.

Поработать Ляля успела недолго, едва ли неделя прошла. Необычной красотой и шармом она обладала уже тогда, хоть шарм ее и был еще не приглаженный и не отшлифованный. Красоту девушки заметил один из отдыхающих, мужчина не обремененный семьей и какими бы то ни было обязательствами. Заприметил и решил, что Ляля – то, что ему нужно. Он сделал девушке предложение, от которого та и не думала отказываться. Уволилась одним днем и уехала с мужчиной в Истру.

Отдельной квартиры Ляля не получила, личного авто тоже. Шмоток, правда, прибавилось, побрякушек разных хоть отбавляй, отдых на элитных курортах, спа-салоны и прочая женская ерунда – в этом ей любовник не отказывал. Поселил в своем доме и использовал Лялю в качестве эскорта. Все бы ничего, если бы не род деятельности любовника. Дмитрий Рогозин, по кличке «Рогоз», являлся правой рукой авторитета Крупа.

Официально господин Крупнов числился владельцем сети автосалонов и сопутствующих организаций, таких как автомойки, автомобильные станции техобслуживания и автостоянки. На деле же в определенных кругах Круп был известен как человек, который может достать любой элитный автомобиль по цене ниже рыночной. Зарубежный автомобиль, разумеется. Попросту говоря, банда Крупа занималась угоном машин и дальнейшей их реализацией. На этом деле Круп ни разу не погорел, хоть и находился под пристальным вниманием полиции.

Ну а Рогоз был тем человеком, который выполнял для Крупа любую грязную работу. Денег с этого он имел нехило, но Лялю баловал в меру. Их странный симбиоз просуществовал лет восемь, а потом произошла кровавая история в лучших традициях лихих девяностых. Случилось это почти два года назад. С кем Круп не поделил незаконный бизнес, Вольский не знал, но разборка получилась жесткая. Правда, односторонняя. Со стороны конкурентов о погибших Вольский не слышал, а вот со стороны Крупа все закончилось плачевно. Любовника Ляли, Рогоза, взорвали вместе с водителем Крупа где-то на трассе, ведущей к Москве. Мощный взрыв раскурочил асфальт на несколько метров, от автомобиля остались лишь воспоминания, что уж говорить о телах? Опознавали по крохотным остаткам личных вещей, которые разлетелись во все стороны. Старательные криминалисты собрали эти крохи и выдали заключение: два трупа, предположительно, Рогоз и личный водитель Крупа, Бочка.

То, что в момент взрыва самого Крупа в машине не оказалось, посчитали чистым везением. Но и его везение длилось недолго. Через пару дней исчез и он. В городе ходил слух, что он отправился вслед за Рогозом на тот свет, официальная версия это подтверждала, хотя тело так и не нашли. Банда тихо-потиху развалилась.

Пропала с горизонта и любовница Рогоза, Ляля. По крайней мере Вольский о ней больше не слышал. Возле незанятых представителей противоположного пола, имеющих приличный доход, Ляля не появилась, своего бизнеса не открыла, так что в городе считали, что после трагедии с любовником она просто уехала из города. Отправилась искать счастья в другом месте, так говорили досужие сплетники. Вероятно, на этот раз они ошиблись.

– Так Ляля в Истре? – закончив рассказ, задал вопрос Вольский.

– Это нам еще предстоит выяснить, – ответил Гуров и убрал рисунок.

– Думаю, сделать это будет непросто. Раз уж Ляля ушла в тень, значит, на то есть причина. Вряд ли вы застанете ее в доме Рогоза, хотя ума не приложу, где еще она может быть.

– Разберемся.

Гуров поднялся, поблагодарил Вольского за помощь и ушел. После визита в аукционный зал у него появилось сразу три зацепки: почтовое отделение, через которое покупатель оформил доставку, имя и фамилия женщины из седана и криминальная история взрыва, в котором погиб любовник Ляли, Рогоз. С этим уже можно было работать. Как говорится, то пусто, то густо.

В отдел Лев вернулся в приподнятом настроении и тут же начал отдавать распоряжения. Подтянул майора Иванченкова и отправил его к руководству почтовым отделением. По его расчетам, погоны майора должны были сработать эффективнее, чем лейтенантские звезды Марченко. Он по опыту знал, что получить сведения о клиентах в подобных учреждениях, особенно не имея официальных бумаг, позволяющих сделать это на законных основаниях, занятие неблагодарное. Молодому лейтенанту вряд ли по силам, а матерому майору, да еще из местных, удастся почти наверняка. Оформлять официальные бумаги – это время, которое и так на вес золота, так что на этот раз придется потрудиться и Иванченкову.

Стасик без работы тоже не остался. Ему предстояло искать Альбину Шибаеву, используя все возможные источники. Проверить квартиру Дмитрия Рогозина, пообщаться с соседями, сделать запрос в паспортный стол на предмет получения сведений о месте регистрации гражданки Шибаевой, обзвонить гостиницы, пансионаты и отели. Вдруг, оказавшись в стесненных обстоятельствах, Альбина вернулась к прежнему роду деятельности? А еще прошерстить социальные сети, женские форумы и прочую интернет-бадягу, разыскивая след Ляли.

Сам же выяснил имя следователя, который два года назад занимался взрывом автомобиля авторитета Крупнова, созвонился с ним и назначил встречу. История с исчезновением Крупа его заинтересовала, да и получить имена тех, с кем Ляля контактировала два года назад, – затея стоящая.

Пока Гуров занимался расстановкой приоритетов и раздачей поручений, время подошло к обеденному перерыву, так что знакомство со следователем Елоховским состоялось в скромном, но вкусно пахнущем выпечкой кафетерии в двух кварталах от места работы капитана. Когда Гуров добрался до места, капитан Елоховский уже сидел за столом и с аппетитом уплетал жареный картофель, приправленный зеленым горошком и целой горой зелени. Он наспех извинился за то, что принимает полковника не в кабинете, и продолжил жевать.

Чтобы не смущать следователя, Гуров и себе заказал порцию картофеля и томатный сок. Получив заказ, он сразу перешел к цели визита, рассеянно ковыряя вилкой в тарелке. Есть ему не хотелось, тарелку он использовал скорее как реквизит.

– Меня интересует дело двухлетней давности, – начал Лев.

– Я понял, вы сообщили по телефону, – напомнил Елоховский. – Вас интересует Крупнов, верно?

– Не только он. Его помощник Рогозин тоже, а еще любовница Рогозина, Альбина Шибаева.

– С кого начинать?

– С любого.

– Вы вообще материалы дела читали?

– Нет, сразу к вам.

– Тогда начну по порядку и обо всем.

Елоховский отставил пустую тарелку, с сожалением взглянул на порцию Гурова, осуждающе покачал головой, видя, как тот терзает обед, но замечаний делать не стал. Отхлебнул из чайной чашки и начал рассказывать.

Ситуацию, предшествовавшую взрыву, Елоховский помнил хорошо, впрочем, как и само расследование взрыва. Крупнов мужик скользкий, но не агрессивный, сам на рожон никогда не лез, предпочитая с конкурентами договариваться полюбовно. Вот Рогозин, тот да, человек жесткий, даже жестокий. Но фартовый. Сколько раз на него истринские дело шили, а он всегда сухим из воды выходил.

Два года назад на куш Крупнова виды заимел некий Закир. Закиров Заур, грек по национальности, подвизался в том же бизнесе, что и Крупнов, но до его планки не дотягивал. Закира это бесило до коликов в животе. Характер у Закира взрывной, темперамент бешеный, зависть к более удачливому конкуренту его буквально изнутри съедала. Оттого и договориться с ним Крупу не удавалось. К тому же Закир воровских законов не соблюдал, так как к группе авторитетов не относился и вообще плевать хотел на любые законы, кроме законов бизнеса. А закон бизнеса в интерпретации Закира звучал так: все, что можно отобрать у конкурента, нужно отобрать.

Перед тем как взорвался автомобиль с Рогозом, бизнес Крупа подвергся серьезному испытанию. Сперва сгорел склад автозапчастей, расположенный на окраине Истры. Затем автомойка на выезде. Позже в автосалоне поработали вандалы, изуродовав с десяток дорогостоящих автомобилей. Круп вынужден был сделать ответный шаг. Бизнес Закира он трогать не стал, вместо этого разнес в щепки его загородный дом. Вроде как предупреждение. Подобных предупреждений Закир не понимал и тут же ответил более жестко. Заминировал авто Крупа, но немного просчитался. Круп оказался мужиком сентиментальным и в тот день деловые планы поменял на визит к родственникам. Так и остался жив.

Автомобиль его взрывом разнесло в клочья. Рогоза опознали по зубным протезам, которые удалось найти метрах в тридцати от трассы. Водителя идентифицировали по останкам конечностей. Они разлетелись во все стороны, но сохранились относительно целыми. Крупа в связи со взрывом вызывали в отдел, но он, разумеется, не пришел. Чтобы воровской авторитет сотрудничал с «краснопогонниками»? Боже упаси! Но поговорить с ним Елоховскому все-таки удалось. Сам встречу назначил. В безлюдном месте, в темное время суток, но и это для Крупа было больше, чем он мог себе позволить.

При встрече он назвал имя Закира, так в полиции и узнали, с кем ведет разборки Круп. До этого выяснить что-либо конкретное не удавалось. Сдавать Закира Круп, разумеется, не стал, но завуалированно на него показал. И даже следующий шаг конкурента предсказал. Только полиция облажалась, потому и не взяла Закира с поличным, а Крупа потеряла. Как? Все до гениальности просто. На днях к Крупу должен был прилететь с деловым визитом давний партнер из Санкт-Петербурга. После решения деловых вопросов Круп планировал устроить тому отдых по полной программе: на частном вертолете они должны были улететь в подмосковный заповедник, где их ждали шашлык, вино и девочки.

По версии Крупа выходило, что Закир попытается взорвать вертолет, только не на охраняемой вертолетной площадке на территории Истры, а там, в заповеднике. От полиции он ждал активных действий, но что-то там пошло не по плану, разрешение на проведение задержания не получили, или даты неверно просчитали, не важно. Важно то, что в назначенный день на территорию заповедника не отправили ни одного оперативника, не говоря о спецназе. А Закир свое дело выполнил без волокиты и душевных терзаний. Вертолет Крупа взорвался в воздухе, идентифицировать оказалось нечего. Обломки вертолета и те едва нашли.

На Закира у полиции ничего, кроме подозрений Крупа, не было, и найти не удалось. Закир какое-то время посидел, не высовываясь, а потом начал прибирать к рукам бизнес Крупа. Самого же Крупа зачислили в пропавшие без вести, предположительно убитым. Искать его больше никто не искал, частей тела не находил, и вскоре о Крупе просто забыли, сдав «висяк» в архив. Убиваться по поводу смерти криминального авторитета никто не собирался.

– Это все, что касается Рогоза и Крупа, – добравшись до конца, заявил Елоховский.

– А Шибаева? Что можете сказать про нее? – напомнил Гуров.

– Шибаева? Да особо говорить нечего. Вызывали в отдел чисто для проформы. В расследовании она ничем помочь не смогла, так как делами любовника не интересовалась. Убитой горем не выглядела, скорее раздосадованной.

– Раздосадованной? – переспросил Лев.

– Еще бы ей не досадовать. Кормушки лишилась, жилья практически тоже. Про перспективы я вообще молчу, – пояснил Елоховский. – Если честно, непонятно мне было, чего она расстраивается? С ее внешностью она себе таких, как Рогоз, с десяток разом наберет. Красивая женщина – это ведь как красное переходящее знамя. Всегда найдется тот, кто это знамя заслужить захочет.

– Выходит, не захотели. Насколько я понимаю, нового богатенького любовника она себе не завела.

– Так-то да. Впрочем, кто ее знает, где она теперь? Может, у шейха какого-то живет. В Анталии, например, или в Греции. Где-нибудь в Патрах или Салониках. И любовники у нее теперь не русское быдло, а греческое дерьмо. – Елоховский хмыкнул собственной шутке. – Она ведь действительно красивая женщина.

– Есть вероятность, что девушка все еще в Истре, – заявил Гуров.

– Возможно, – не удивился капитан. – Тогда у Рогоза живет, пойти ей больше некуда.

– Не помните, у Ляли есть в городе подруги?

– Чего не знаю, того не знаю.

– Скажите, этот человек вам знаком? Возможно, он входил в банду Крупа, или каким-то образом их интересы пересекались.

Гуров достал фото Гудини. Елоховский долго его изучал, затем отрицательно покачал головой и вернул снимок.

– Нет, в банду он точно не входил. Лицо вроде знакомое, но ярких ассоциаций не вызывает. Смутные, размытые, как, например, когда встречаешься каждое утро с человеком в метро. Вроде бы и видишь его, и черты лица примелькались, а при случае не вспомнить, откуда он тебе знаком. Может, просто похож на кого-то, а может, память шутки шутит.

– И все же попрошу вас на досуге подумать. Снимок оставлю, вдруг что-то всплывет. Если что-то вспомните, не сочтите за труд позвонить, – произнес Лев и вручил Елоховскому визитку. – И последний вопрос: как считаете, Ляля могла бы отомстить обидчикам своего любовника?

– Отомстить? Это каким образом? Убить, что ли? – выпучил глаза Елоховский.

– Любым способом.

– Вряд ли. Зачем ей это? Думаете, она настолько безумно любила своего бритоголового Рогоза? Нет, товарищ полковник, подставлять себя она бы ни за что не стала.

Пришлось Гурову удовлетвориться таким ответом. Стройная версия, где Ляля выступает в роли убийцы-палача для его обидчиков, разлетелась на куски, так и не получив продолжения. Сверившись с часами, он выгнал автомобиль на проезжую часть. Встречаться с друзьями и родственниками Крупа Лев не собирался. Все равно от таких встреч пользы никакой. Вместо этого он решил потратить время на помощь Стасику. Узнал по телефону адрес Рогоза и отправился туда.

Глава 9

Квартира, где ранее жил Дмитрий Рогозин, располагалась не в самой Истре, а в пригородной деревушке под названием Высоково, в жилом комплексе, состоящем из целого ряда домов. Район Гурову знакомый, до агрогородка и трех километров не наберется. Да и от города ехать ненамного дальше, на автомобиле меньше десяти километров. Такое расстояние, да еще без помех в виде лейтенанта Марченко, Лев преодолел шутя.

На территорию комплекса попал не сразу. Охранник на въезде долго и нудно изучал удостоверение полковника, затем пытался связаться с хозяином квартиры, чтобы доложить о посетителе, а когда получить ответ не удалось, решил отказать полковнику в доступе. Но тот не напрасно ел свой хлеб, поэтому спустя десять минут споров и убеждений Гуров уже поднимался на восьмой этаж новостройки.

Ни у парадного входа, ни в самом подъезде никого не встретил. Не то место, где бабки на скамейке будут ради свежих сплетен вход караулить. Жилье элитное, дорогое, уютных старушек в такие комплексы не заселяют. «Соседи-то в любом случае есть, без информации не останусь, – утешал сам себя Лев. – Сначала выясню, действительно ли квартира Рогоза пустует, а потом по соседям пойду».

Дисплей над дверью лифта высветил цифру «восемь», лифт остановился, двери поползли в стороны, и Гуров вышел на лестничную площадку. Квартир на площадке оказалось всего три. Номера отсутствовали, вместо них двери украшали металлические пластины с выгравированными фамилиями владельцев. Пластину с фамилией Рогозин он нашел по левую сторону. Позвонил в дверной звонок, послушал переливы механического звонка, снова позвонил и снова безрезультатно. Минут пять стучал кулаком по металлической двери, но даже шороха за дверью не услышал.

Будь сейчас Гуров в обычном доме, из соседних квартир уже давно повысовывались бы соседи, желающие узнать, кто шум создает, но не здесь. «Либо стены здесь толще, либо соседи приучены в чужие дела нос не совать», – подумал он и перешел к следующей квартире. Ситуация со звонком и стуком повторилась. Впрочем, как и с третьей, последней на площадке, квартирой. Соседей Рогозина на месте не оказалось.

Гуров с минуту постоял, решая, куда теперь идти: на девятый этаж, к верхним соседям, или на седьмой, к нижним? Не особо надеясь на положительный результат, пошел вниз. На седьмом этаже позвонил в крайнюю дверь. Пока ждал ответа, прочел фамилию владельца: Юрский Н. Н. Фамилия ему ничего не говорила, он прислушался, услышал за дверью шаги и воодушевился.

Шаги приближались медленно, в ожидании Лев заскользил глазами по стене, дошел до подъездного окна, где располагалась небольшая ниша, задуманная архитектором то ли как место для курильщиков, то ли как площадка для колясок и велосипедов. Ему показалось, что там кто-то стоит. Странно как-то стоит, к стене прижимается, будто прячется. Он сделал шаг назад, чтобы лучше видеть. Так и есть, в нише стоял мужчина. Как только они оказались на одной линии, незнакомец нервно развернулся, сделал вид, что поднимает что-то с пола, а затем быстрым шагом пошел вверх по пролету.

Поравнявшись с полковником, мужчина быстро проскользнул мимо, как-то уж чересчур нарочито отворачивая лицо в сторону. Гурова это насторожило. Он окликнул незнакомца, тот вынужден был остановиться. Развернулся вполоборота, но спускаться не стал.

– Простите, вы здесь живете? – спросил Лев.

– Нет, я к приятелю, – коротко ответил незнакомец.

– В какую квартиру?

– Вы кого-то ищете? Обратитесь к коменданту, быстрее будет, – не отвечая на вопрос полковника, посоветовал мужчина и продолжил подниматься.

– Коменданта искать долго, – начал Гуров. – Возможно, ваш приятель сможет мне помочь. В какой он квартире живет?

Но в этот момент дверь открылась, и старческая костлявая рука затянула его в едва открывшийся дверной проем. Лев и глазом не успел моргнуть, как оказался отрезанным от подозрительного мужчины, а вместе с ним и от всего мира. Тяжелая бронированная дверь щелкнула замками, после чего из стены выдвинулась металлическая решетка и плотно встала в пазы.

– Вот это прием, – только и смог выдать он.

– А вы думали, я с вами на пороге балакать стану? – довольный произведенным эффектом, заявил хозяин. – Проходьте в куфню, чаевничать будем.

– Почаевничаем, дед, – торопливо произнес Гуров. – Только вот с человеком поговорю, и сразу к тебе на чай. Дверь открой.

– Чавой? Говори громче, я глухой, как пробка, – повышая голос, сообщил старикашка.

– Дверь открой, говорю, мне с человеком пообщаться нужно. – Гуров вынужден был тоже повысить голос.

– Ничего не выйдет, милок, – радостно заявил дед. – Теперича ты на четверть часа мой заложник, – и захихикал реденьким смехом.

– Что значит, «заложник», – не понял Лев, и он уже начал сердиться, так как понимал, что подозрительный мужик с лестницы ждать его не станет.

– А то и значит. Замок здесь так отрегулирован, что раньше, чем через пятнадцать минут его никакими силами не откроешь. А то и больше.

– Так, гражданин, прекращайте хулиганить, – включил строгого полицейского Гуров. – Перед вами не пацан с дискотеки, а представитель власти.

– А то я не знаю. Милиционер ты, милок. В звании не ниже подполковника. – Дед наслаждался ситуацией.

– С чего ты это взял? – Поняв, что шанс пообщаться с подозрительным мужиком упущен окончательно, Гуров решил не лезть в бутылку, а попытаться выудить информацию из странного старикана. – Почему милиционер, а не банкир, например?

– Да я вашего брата, мента, за версту чую, – откровенно признался дед. – Сорок лет по лагерям. Да ты не тушуйся, милок, и за мента не серчай. Так уж вышло, что мы с тобой по разные стороны баррикад жизнь прожили. Только я на вас, ментов, зла не держу. Вам ведь тоже несладко приходится. Особенно охранникам в зоне. По сути, они ведь от сидельцев мало чем отличаются. Ну, жрачка у них побогаче, одежка поцивильнее, а небо в клеточку, друзья в полосочку, как у нас, так и у них.

Старик снова захихикал, довольный шуткой. Пока он выдавал свой монолог, Гуров успел рассмотреть его как следует. Ничего особенного дедок из себя не представлял: обычный щуплый старичок лет под девяносто, усохший от времени. Только глаза молодые-молодые и веселые. Искорки в них так и плещутся. Приятный старичок, одним словом. Наколки на руках немного портят вид, а так – все как положено. «Интересно, откуда у такой древности деньги на элитное жилье, да еще с бронированной дверью?» – успел подумать Лев, а старик, будто мысли его прочитал, душевненько так сообщает:

– На хоромы не смотри, это брата моего. Он вот уж десять годков в Московской думе заседает. Когда тоска по малой родине сердце защемит, сюда летит. Водки наберет, мужиков из отчего дома на автобусе притащит и сидит на кухне, из граненых стаканов беленькую глохчет. Потоскует по прежней жизни и снова в Москву, законы принимать. А я здесь навроде как сторож. Порядок поддержать, цветочки полить. Я ему добро – он мне копеечку. Так и живу. А чего мне? Ни детей, ни плетей, вольный, как ветер.

– Не самый плохой вариант для одинокого человека, – поддержал разговор Гуров.

– Видно, компенсация за те годки, которые у меня любимое отечество отобрало. Ты зачем пришел-то, милок? – резко сменил тему дед.

– Есть пара вопросов. Соседа вашего ищу, – снова переходя на «вы», ответил Гуров. – Дмитрия Рогозина.

– Рогоза? Тю! Нашел, кого искать. Он и при жизни говно был первостатейное, и после смерти лучше не стал. На кой он тебе понадобился?

– Умер, значит, Рогоз? – Гуров сделал вид, что история смерти Рогозина ему неизвестна. Вдруг сосед что-то новое вспомнит, то, о чем ни следователь, ни Вольский не знают. – Это плохо.

– Не гони, мент, не со школяром дело имеешь. Сам знаешь, что Рогоз два года как на том свете. Раз пришел к нему, значит, баба его понадобилась.

– Понадобилась, – не стал отпираться Гуров.

– Зря пришел. Она здесь за два года раза четыре только и появлялась. Ушла с вещичками в первый же месяц.

– Почему ушла, неизвестно? Место лучше нашла?

– Почему? Да побоялась, что недруги Рогоза и до нее доберутся. Они ж отмороженные, логики никакой, о милосердии и не слышали. А баба его – красотка. Кто на такую не позарится? Возьмут, как трофей, доказывай потом, что ты человек, а не вещь.

– Это она вам сказала?

– Да что я, тупой, чтобы мне элементарные вещи разжевывать? Ты-то как на ее месте поступил бы?