Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Возвращение - Блейк Крауч на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

– У меня отличное предчувствие. Все обязательно сложится.

– Ну, не знаю. Здесь все непросто. Конкуренция огромная. За деньги бьется куча умных людей.

– Не таких умных, как моя девочка.

Эта вера отца в нее вдруг становится невыносимой – особенно сегодня, когда призрак провала так и маячит на горизонте, особенно здесь, в маленькой грязной спаленке с голыми стенами, куда Хелена больше года никого не приводила…

– Как у вас погода? – спрашивает она, чтобы сменить тему.

– Ночью выпал снег. Первый раз за сезон.

– Много?

– Нет, пару дюймов, не больше. Но горы уже все белые.

Она видит их как наяву – Передовой хребет Скалистых гор, край ее детства…

– Как мама?

Едва заметная пауза.

– Все в порядке.

– Пап…

– Что?

– Как мама?

Он протяжно вздыхает:

– Бывало и лучше.

– Что-то не так?

– Да нет. Она сейчас наверху, спит.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем, все в порядке.

– Лучше скажи мне.

– Мы играли в джин рамми[4] после ужина, как обычно. И она… она забыла все правила. Сидит за столом, смотрит на карты, и слезы текут по лицу. Мы играли в эту игру тридцать лет…

Хелена слышит, как рука отца прикрывает трубку. Он тоже сидит и плачет там, за тысячу миль отсюда.

– Пап, я возвращаюсь домой.

– Нет, Хелена, нет.

– Тебе нужна моя помощь.

– О нас здесь есть кому позаботиться. Днем пойдем к врачу. Чем ты действительно можешь помочь матери – получить финансирование и сконструировать свое кресло.

Хелена не говорит ему этого, но на самом деле кресло где-то там, в далеком будущем. Неопределенно далеком – как сон, как мираж. Ее глаза наполняют слезы.

– Ты же знаешь, что я делаю это для нее…

– Да, милая, знаю.

Некоторое время оба молча плачут, пытаясь скрыть это друг от друга – безо всякого успеха. Больше всего Хелене хочется сказать отцу, что все обязательно сбудется, но она не может ему лгать.

– Я позвоню вечером, когда вернусь, – наконец говорит она.

– Ладно.

– Скажи маме, что я ее люблю.

– Обязательно. Хотя она и так знает.

* * *

Четыре часа спустя в глубинах нейробиологической лаборатории в Пало-Альто Хелена изучает на мониторе карту воспоминания мыши о пережитом испуге – флуоресцентно подсвеченные нейроны, соединенные друг с другом паутиной синапсов, – когда в дверях появляется незнакомый мужчина. Слаксы, белая футболка и чуть более широкая, чем нужно, улыбка.

– Хелена Смит?

– Да?

– Меня зовут Чжи Ун Черковер. Вы не могли бы уделить мне минуту?

– Доступ в эту лабораторию ограничен. Вы не должны здесь находиться.

– Прошу прощения за вторжение, но думаю, вам будет интересно услышать то, что я хочу сказать.

Можно еще раз предложить ему уйти или сразу вызвать охрану. Однако он кажется безобидным…

– Хорошо.

Хелене вдруг становится неловко за свой кабинет, похожий на кошмар клаустрофоба и одновременно на берлогу страдающего накопительством. Тесное пространство без окон, крашеные стены из шлакоблоков. Не улучшают дела громоздящиеся вокруг стола коробки для документов, заполненные распечатками тысяч рефератов статей и исследований.

– Простите за беспорядок. Сейчас я освобожу вам место.

– Не беспокойтесь.

Мужчина втаскивает следом складной стул и усаживается напротив. Глаза его скользят по стенам, почти полностью покрытым снимками высокого разрешения с картами воспоминаний мышей и нейронной активности больных деменцией и синдромом Альцгеймера.

– Так чем могу помочь?

– Мой работодатель весьма впечатлен вашей статьей, опубликованной в «Нейроне». О визуализации памяти.

– У него есть имя?

– Ну, это зависит…

– От чего?

– От того, как дальше пойдет наш разговор.

– Зачем мне вообще разговаривать с человеком, представляющим неизвестно кого?

– Ваша стэнфордская стипендия истекает через шесть недель.

Хелена удивленно поднимает бровь.

– Мой босс платит мне достаточно хорошо, чтобы я знал все о людях, которые его интересуют.

– Вы ведь понимаете, насколько зловеще это звучит, правда?

Чжи Ун запускает руку в свою кожаную сумку и выуживает оттуда скоросшиватель с синим корешком. Та самая заявка Хелены.

– Ну конечно! Вы из «Маунтинсайд-Кэпитал»!

– Нет. И они не собираются финансировать ваши исследования.

– Тогда откуда это у вас?

– Неважно. Никто не даст вам денег.

– Почему?

– Вот поэтому. – Он небрежно бросает ее заявку на грант поверх беспорядка на столе. – Она недостаточно амбициозна. Это практически то же, чем вы занимались в Стэнфорде последние три года. Никакой масштабности. Вам тридцать восемь – в современной науке все равно что девяносто. Очень скоро вы проснетесь однажды утром и поймете, что ваши самые светлые дни остались позади. Что вы потеряли…

– По-моему, вам лучше уйти.

– Я не хотел вас обидеть. Если позволите – ваша проблема в том, что вы боитесь попросить того, чего действительно хотите.

Кажется, он ее провоцирует, хотя и непонятно – зачем. Хелена знает, что не должна поддаваться, но ничего не может с собой поделать.

– И почему же я боюсь попросить того, чего действительно хочу?

– Потому что это слишком круто. Вам нужна не семизначная сумма, а девятизначная. Может быть, даже десятизначная. Нужна команда программистов, чтобы помочь разработать алгоритм комплексной каталогизации и отображения человеческой памяти. Нужно оборудование для проведения испытаний на людях.

Хелена пораженно смотрит на него через стол.

– Я даже близко не упоминала подобного в заявке!

– А что, если мы дадим вам все, что только попросите? Неограниченное финансирование. Как вам такое?

У нее начинает бешено колотиться сердце. Значит, вот как это случается? Она, как наяву, видит перед собой кресло за пятьдесят миллионов долларов, которое мечтает сконструировать с тех самых пор, как мама начала все забывать. Странно, но раньше оно никогда не представало перед Хеленой полностью готовым, только в виде чертежей в заявке на патент под давно придуманным заглавием «Система для проецирования долговременных всеобъемлющих воспоминаний с эффектом погружения».

– Хелена?..

– Если я соглашусь, вы скажете, на кого работаете?

– Да.

– Тогда я тоже говорю «да».

Он называет имя. Пока она пытается подобрать отвисшую челюсть, Чжи Ун достает из сумки еще один документ и протягивает Хелене через стену из коробок.

– Что это?

– Договор найма и подписка о неразглашении. Это обязательно. Полагаю, условия вы найдете крайне щедрыми.

Барри

4 ноября 2018 г.

Кафе расположено в живописном местечке на берегу Гудзона, вблизи Вестсайдского шоссе. Барри появляется пятью минутами раньше условленного, но Джулия уже сидит снаружи, за столиком под зонтом. Они коротко и неловко обнимаются, будто оба сделаны из стекла и боятся раздавить друг друга.

– Рад тебя видеть, – говорит он.

– Я тоже.

Они усаживаются. Рядом появляется официант, готовый принять заказ на напитки.

– Как дела у Энтони? – спрашивает Барри.

– Отлично. Занят сейчас переделкой фойе в Льюис-билдинг. А у тебя на работе все нормально?

Барри не рассказывает о самоубийстве, которое не смог предотвратить позавчера ночью. Они просто болтают о том о сем, дожидаясь, пока принесут кофе. Сегодня воскресенье, и в кафе многолюдно. За каждым столиком в пределах видимости льется оживленная беседа, слышатся взрывы смеха, и лишь они двое молча потягивают кофе в тени. Им столько есть что обсудить и нечего сказать друг другу.

Вокруг головы Барри вьется бабочка. Он осторожно отмахивается, прогоняя ее прочь. Иногда, лежа в постели без сна, он представляет себе, как они с Джулией наконец поговорят по душам. Как он поделится с ней тем, что все эти годы терзало его изнутри – боль, гнев, любовь, – и потом выслушает ее. Чтобы он понял ее, а она – его.

Когда они встречаются, все, однако, выходит не так. Барри не может открыть Джулии сердце, которое всегда словно заперто и стиснуто зарубцевавшейся раной. Сама по себе неловкость наедине с ней его уже не беспокоит – он давно примирился с тем, что в жизни время от времени приходится смотреть в лицо своим неудачам. Порой они принимают форму людей, которых ты любил когда-то.

– Что бы было с ней сейчас?.. – произносит Джулия.

– Хочу надеяться, сидела бы здесь, с нами.

– Я имею в виду, кем бы она стала.

– А… Юристом, конечно.

Джулия смеется – один из самых прекрасных звуков, которые Барри слышал в своей жизни и даже не помнит, когда в последний раз. В то же время это как удар – словно приоткрылось потайное окошко в душу человека, которого ты знал.

– Она всегда спорила, по любому поводу, – говорит Джулия. – И обычно победа оставалась за ней.



Поделиться книгой:

На главную
Назад