Помоги проекту - поделись книгой:
Грибанов Роман Борисович
Бои местного значения
Глава 1. Здесь начинается Россия
Серега Грибанов, прищурив глаза, старался разглядеть стремительные тени лосося, идущего на нерест вверх по бурной реке. Конец октября — не самое лучшее время для рыбалки на Камчатке. Земля уже ощутимо подмерзает по утрам, на ней часто выпадает снег, пока неглубокий. На горах, ограждающих долину реки Камчатки с запада и востока, снег лежит уже с сентября. Озера и речные протоки с медленным течением уже покрыты слабым льдом, который еще не держит человека. И только на быстрых реках льда еще нет, и можно увидеть в прозрачной воде, как неумолимо, с упорством бульдозера идет на нерест последний представитель камчатского лосося — зимний кижуч. Он будет идти долго, последние рыбы будут нереститься в верховьях камчатских рек до конца февраля. Но основная масса рыбы идет поздней осенью. А этот год особенный, занятия в школе закончились, так и толком и не успев начаться. Сначала, в сентябре, школьников традиционно вывозили на поля, вдоль долины реки Камчатки убирать овощи, морковку и свеклу. В начале октября вроде пошли занятия, Сергей обрадовался, ведь он уже в девятом классе, уже надо готовиться, кем он будет дальше. Сергей твердо решил пойти в институт, как его старший брат, который в феврале этого года уже закончил Тульский механический. Закончил хорошо, одним из первых на своей специальности и получил распределение возле самой Москвы, в конструкторское бюро министерства авиационной промышленности. Наверняка он там занимается интересными и жутко секретными вещами, если даже в письмах не пишет толком, в чем заключается его работа. Пишет только, чтоб он, Сергей, не валял дурака, а налегал на учебу, особенно на математику и физику. А как тут налегать, если учеба длилась всего три недели? 28 октября рано утром по радио объявили, что началась война. И тут же, по местному радио отменили все занятия в сельских школах. Потому что в них будут размещаться люди, эвакуированные из города. Город — так на Камчатке называли столицу области. На полуострове были еще несколько населенных пунктов, официально имевших статус почти городов, поселки городского типа — Усть-Камчатск, Вилючинск, Ключи, Елизово, но количество населения в них было несерьезным, максимум несколько тысяч человек. Город, на Камчатке был один, Петропавловск-Камчатский. Там жило чуть меньше ста тысяч человек, почти половина населения всей Камчатки. Там была единственная связь с материком, через Петропавловский порт раз в десять дней ходил во Владивосток самой большой в СССР пассажирский пароход, «Советский Союз», немецкий трофей, который раньше назывался «Великая Германия».*
*Пароход на самом деле назывался иначе, Albert Ballin, затем Hansa, но подавляющее число мальчишек (да и не только), проживающих на полуострове в 60-е годы было уверено, что он назывался именно так.
Кроме как по морю, с Камчатки можно было только улететь на самолете, из аэропорта, возле Елизово. Раньше только до Хабаровска, на двухмоторных Ил-14, а оттуда надо было уже пересаживаться дальше, как улетал на учебу Борис. А четыре года назад в Елизово построили длинную бетонную полосу, и сейчас оттуда летают большие четырехмоторные Ил-18, до самой Москвы.
— Серега, не спи, опять о чем-то мечтаешь? Смотри, мимо тебя такой косяк идет, а ты ни сном, ни духом! — Прервал витавшие далеко мысли Сергея его приятель, одноклассник Сашка Макаров. Сергей встряхнулся, в самом деле, чего он размечтался? Ни одного кижуча еще не поймал, а они мимо него прут, как на параде. Сергей закинул свое «подсекало», нехитрую снасть, состоящую из трех больших «морских» тресковых крючков, связанных крепко медной проволокой, с большой гайкой, прикрученной снизу крючков для веса, необходимого, чтобы удержать снасть на быстром течении. Снасть была на толстом капроновом плетеном шнуре, только такой позволял удержать бешеные рывки рыбы весом до семи килограмм. Напрягая зрение, он смотрел, как подсекало медленно ползет по дну, приближаясь к цели. Так, чуть-чуть подтянуть и можно дергать. Есть! Сергей удачно подсек за морду здорового самца и начал его вытягивать, стараясь не дать слабину, чтобы не позволить кижучу выпрыгнуть из воды, стряхнув вцепившийся в нос один из трех крючков. Он выдернул отчаянно прыгающую рыбину на галечный берег подальше от воды и нанес по ней пару ударов заранее заготовленной крепкой палкой, иначе лосося никак не успокоить. Ругнул себя за мечтательность, вон Сашка уже трех штук вытащил, а он все в облаках витает. А надо торопиться, ему надо поймать штук шесть-семь, больше все ему равно не утащить. Разделать добычу, выпотрошив и отрезав головы, присолив рыбные тушки и икру, если попадутся самки. Потом еще устроится на ночлег, в пустующей избушке летнего животноводческого совхозного стана. Натащить дров, растопить печку, и все это надо сделать засветло, а осенние дни такие короткие. Поужинать, это уже в темноте, при свете припасенной свечки. Потом они заночуют и утром, с рассветом, уложив рыбу в рюкзаки, пойдут домой. Чтобы потом завтра после обеда вернутся на рыбалку, да какая, к черту рыбалка, это добыча белка на зиму. В поселковых продуктовых магазинах все раскупили еще неделю назад, оставшиеся немногочисленные товары подчистую вымели вчера первые эвакуированные городские, начавшие обживаться в школе. Говорили, что их будет гораздо больше, вообще чуть ли не несколько тысяч человек. Кроме школы сейчас под общежития срочно переделывали сельский клуб и помещения всех контор в поселке — совхоза, геологов, электростанции, дорожников. Сергею с мамой удалось создать какие-то запасы самого необходимое — крупу, муку, сахар, соль, спички, чай. Отец, геолог, уже месяц, как ушедший в очередную экспедицию в горы на северо-западе, к Ичинскому вулкану, оставил полученные в «Камчатгеологии» несколько десятков банок тушенки и других консервов. Вся партия, отправляясь в поход, в этот раз оставила почти все полученные на складе консервы семьям, надеясь, на охоту и рыбалку. Ведь почти у каждого геолога был служебный карабин или свое ружье. И вернутся они только в середине ноября, когда снег будет настолько глубокий, что взрывать шурфы станет опасно из-за лавин. Но консервы надо оставить про запас, зима на Камчатке очень длинная, и как повернется жизнь с этой чертовой войной, никто не знал. Тем более что информация с материка приходила очень тревожная, вернее переставала приходить. Официальных объявлений не было с самого начала, считай вообще, о новостях можно было узнавать, только слушая различные радиостанции. У них был недавно купленный радиоприемник «Спидола» рижского радиозавода, который прекрасно ловил коротковолновые станции, наши и не наши. Стоил он, конечно, дорого, целых семьдесят три рубля, но при камчатских «северных» зарплатах это было вполне по карману. К исходу первого дня войны, замолкли все радиостанции Москвы, начиная от официального «Московского радио» до только начавшей выходить в эфир КВ радиостанции «Юность». Замолчала радиостанция Хабаровска. Потом замолкли «Голос Америки», Би-Би-Си, «Свобода», «Радио Японии» и прочие «Немецкие волны» на русском языке. Ловились Австралия и Филиппины, но на английском, английский Сергей понимал плохо, с пятого на десятое. Осталось на русском только местное радио Петропавловска и «Радио Пекина», кстати, от китайцев и узнали, что уже нет ни Вашингтона, ни Москвы, ни Хабаровска. Но о том, что война может прийти к ним непосредственно в маленький поселок, никто не задумывался. С кем тут воевать? Военных объектов в поселке нет. Правда, в нескольких километрах к юго-западу есть небольшой аэродром, просто площадка рассредоточения, застеленная металлическими перфорированными полосами. И возле нее стоит казарма учебки мотострелкового полка, где есть военные, примерно рота по численности. Но все равно это несерьезные силы, Сергей не верил, что сюда прилетят здоровенные американские бомбардировщики, которые так угрожающе смотрелись на плакатах гражданской обороны, висевших в клубе и в школе на стендах ДОСААФ. Как они назывались, он наморщил лоб, вспоминая силуэты самолетов. В-29, В-50, это старые четырехмоторные поршневые, и новые, с еще большим числом моторов, которые вообще выглядели очень внушительно, В-36 и реактивный В-47. Неужели американцы пошлют такой грозный и, наверное, очень дорогостоящий самолет, на какую-то кучку солдат? Нет, конечно, им с мамой ничего не угрожает. Эти самолеты будут бомбить город, и, наверное, еще закрытый поселок Вилючинск. Петропавловск-50, как его называли местные жители. Про который ничего не писали в газетах и не говорили по радио, но все жители Камчатки, которые хоть раз были в городе, знали, что там базируются наши подводные лодки. Тем временем Сергей засек и вытащил шестую рыбину. Посмотрел на клонящееся к горам на западе солнце и стал сматывать закидушку. Все, на сегодня рыбалка закончена, им надо еще много успеть сделать.
Даже сейчас, находясь на борту своего любимого авианосца «Китти Хоук», адмирал Гарри Фелт с трудом сдерживал внутри себя ярость, копившуюся после изысканно-вежливых оскорблений этой поганой макаки Гэнда. Ну ничего, американский флот докажет всем, что шутить с ним в открытом бою не стоит и красные дорого заплатят за свои изуверские проделки на Гавайях и в Италии (особенное бешенство у Гарри вызвало коварное убийство вице-адмирала Макдональда). Проклятые русские, уничтожив базы на Хоккайдо, не успокоились на достигнутом, и одновременно завалили морскими минами весь Сангарский пролив, а пытавшиеся начать траление японские корабли были атакованы подводными лодками. С другой стороны он не такой идиот, чтобы прорываться в Охотское море через это бутылочное горлышко. Офицеры, знавшие крутой нрав своего адмирала, старались лишний раз не беспокоить Фелта. Тем более, прилетев на борт «Китти Хоук», адмирал на военном совете в общих чертах изложил свой план. Операция «Миракл». Согласно директиве, утверждённой на военном совете, боевой задачей TF-71 являлась атака Курильских островов и Сахалина. Подавив сопротивление ВВС красных, превративших Курилы в свои неподвижные авианосцы, и, захватив с помощью вертолетного десанта плацдармы и аэродромы на Кунашире, Итурупе и Шумшу, прорваться основными силами в Охотское море через пролив Фриза, где уничтожить группировку советского ТОФ, прикрывающую проливы. В дальнейшем при благоприятном стечении обстоятельств после уничтожении целей на Сахалине, уничтожить на советском побережье всё, что не смогли уничтожить эти бездари из ВВС, дойти вдоль побережья до Владивостока, утопив по дороге всё, что плавает, а затем, пополнив боезапас, идти на помощь к американским войскам в Корее. А захваченные десантом плацдармы на Курилах в дальнейшем использовать для наращивания сил десанта на Сахалин и Камчатку. При возможных затруднениях дождаться TF-72 Холлуэя, которая должна атаковать Камчатку с последующей высадкой десанта, и завершить выполнение плана совместными силами.
Вице-адмирал Амелько, поднявший свой флаг на крейсере «Адмирал Сенявин», оставшись после военного совета один в адмиральской каюте, сел в кресло и прикрыв глаза, начал ещё раз анализировать сделанное за прошедшие дни. Итак, достигнута одна из главных задач, вскрыто точное положение одной АУГ и обнаружено наличие другой в зоне ответственности его флота. Цели их, в общем, поняты (в документах их так и назвали — АУГ «Камчатка» и АУГ «Сахалин»). АУГ «Камчатка» обнаружена почти сутки назад советской подлодкой южнее Датч-Харбора. Потом контакт с ней был потерян, но все равно по времени она может подойти на расстояние удара по территории СССР только завтра. АУГ «Сахалин» находится гораздо ближе, и уже четыре последних часа непрерывно отслеживается советскими разведывательными самолетами. Отслеживается… вице-адмирал помрачнел, вспоминая радиограммы заместителя командира двести шестьдесят шестой дальней разведывательной авиаэскадрильи, подполковника Икки, которую он прочитал полчаса назад. За последние пять часов она потеряла сбитыми четыре летающих лодки Бе-6, пытаясь отследить передвижение этой чертовой АУГ. Но никуда не деться, наиболее мощной и потенциально опасной в случае прорыва в Охотское море является именно эта группировка, а судя по темпам приближения к Курилам, и атаковать она будет первой. По согласованию с Пепеляевым усилены триста восьмой истребительный авиаполк на Кунашире и триста семьдесят восьмой истребительный авиаполк, на аэродроме Байкова, расположенный на острове Шумшу. Туда же перебазированы две эскадрильи Мигов из резерва ПВО Приморской армии (к счастью, на помощь стали прилетать отдельные эскадрильи из Сибири), на островах развёрнута зенитная артиллерия. Все немногие оставшиеся до приближения американских армад часы силы флота минировали Курильские проливы, оставив свободным для прохода лишь пролив Фриза. А у входа в пролив расположилась шикарная приманка: сводная группа ТОФ, состоящая из двух крейсеров, девяти эсминцев и сводной группы лёгких сил флота, состоящей из ракетных катеров и малых сторожевых кораблей. Подводники развернулись как перед Курилами, так и на случай прорыва американцев, в Охотском море. Вторую линию обороны составят истребители и зенитчики с Сахалина. По информации из особого отдела флота появились и кандидаты в камикадзе. Лётчики из состава восемьсот шестьдесят седьмого минно-торпедного полка, перебазировавшиеся на аэродромы Сахалина с Николаевки, на которую упала бомба, предназначавшаяся для Владивостока, в большинстве потеряли семьи, замешкавшиеся с эвакуацией. Но основная надежда всё же на ракетную подлодку «К-66» и четыре полка Ту-16 с крылатыми ракетами.
Задача же командования Камчатской военной флотилии держать оборону с теми силами, что у него есть, до тех пор, пока не освободятся силы для ликвидации второй АУГ. Тем не менее, решение об эвакуации Петропавловска-Камчатского выполняется уже сейчас, из города в островные посёлки вывозят в первую очередь детей, женщин и специалистов. По отчёту ГО уже сейчас эвакуированы две трети населения города, но кому-то придётся в нём остаться и возможно погибнуть. Пепеляев до сих пор не может простить себе гибель Хабаровска. Вечная память предисполкома Хабаровска Путинцеву, начавшему эвакуацию города по собственной инициативе ещё 27 октября на свой страх и риск и спасшему своим решением жизнь половине хабаровчан, но не себе. А ведь и у него, адмирала Амелько, в ближайшие часы могут появиться свои не спасённые города. Стук в дверь адмиральской каюты вырвал Амелько из полусна.
— Товарищ, вице-адмирал, Николай Николаевич, — молодой адъютант от волнения позабыл про субординацию, — срочная шифрограмма с Шикотана. Кажется, начинается.
Вице-адмирал Холлуэй, открывая предполетный инструктаж перед операцией «Миракл», был мрачен. Еще одно соединение Седьмого флота, «таффи-71» не вышло в обозначенное время на связь для координации действий. TF-71 имело более чем внушительный состав, два многоцелевых авианосца, «Китти Хок» и «Тикондерога», сто двадцать только ударных самолетов, не считая вспомогательных. Противолодочный «Кирсардж» (тот же тип «Эссекс», как «Тикондерога», модернизированный по проекту SCB-27С, и несущий только противолодочную авиацию, двадцать четыре самолета и восемнадцать вертолетов). Десантный вертолетоносец «Принстон». Два крейсера, «Галвенстон» и «Флинт», причем один из них ракетный. Тринадцать эскадренных миноносцев, подводные лодки. Не могут же русские, с их смехотворным флотом, так быстро уничтожить такую армаду? Или все-таки могут? Русские уже смогли неприятно удивить их на этой войне, командующий силам US NAVY на Тихом океане адмирал Гарри Фелт кое-что сообщил ему на вчерашнем сеансе связи, когда они уточняли координацию действий. Особенно Холлуэя беспокоили эти ракетоносцы «Бэджер» с новыми дальнобойными атомными ракетами. Они крайне эффективно сработали по наземным целям на японском Хоккайдо. И у адмирала не было никакого желания проверить, могут ли они так же действовать по его кораблям. Но ведь у русских этих «Барсуков» немного, ракет еще меньше. И, в конце концов, даже если они нанесли поражение «таффи» старины Фелта, то обошлось им это наверняка очень дорого. Так что его самолеты вполне могут справиться с остатками «Баджеров», если те рискнут нанести удар по его соединению. Многочисленных советских подлодок, давно выползших из своего «Осиного гнезда», как адмиралы US NAVY называли базу в Вилючинске, вице-адмирал Холлуэй опасался гораздо больше. Из-за этого TF-72 шла на скорости более двадцати пяти узлов, все время применяя противолодочный зигзаг. Исключение составляли лишь короткие промежутки, когда авианосцам надо было поднять или посадить патрульные и разведывательные самолеты. В эти же короткие моменты было разрешено нарушать режим радиомолчания. Он обратился к полусотне людей в форме флота и морской пехоты, внимательно наблюдающих за ним, сидя за столиками в огромном ситуационном центре «Форрестола»:
— Джентльмены, я обещал президенту, что мы обкусаем хвост русского медведя и сейчас настало время узнать, как мы будем делать это в деталях. Через двадцать часов мы подойдем на расстояние удара по основным центрам русских на Камчатке. Еще сверху поступила такая вводная, минимум использования атомного оружия. Может не все в курсе, но почти треть территории Соединенных Штатов после удара русских ракет и бомбардировщиков не очень-то пригодна для проживания. И есть риск потерять еще часть территории, из-за распространения радиоактивных осадков. Поэтому министр обороны настоятельно рекомендовал ограничить применения ядерного оружия по действительно опасным объектам, это сам Петропавловск и база советских подлодок в Вилючинске. Остальная Камчатка должна нам достаться не зараженной, чтобы туда можно было переселять часть людей, или хотя бы получать отсюда ресурсы. Но сначала надо разобраться с еще одной парой камней, точнее с одним. Это остров Беринга, восточный из Командорских островов. Там находится единственный поселок русских с несколькими сотнями жителей, и вроде бы нам до него дела нет. Но еще там есть полевой аэродром, который построили в прошлую войну. Координаты нам известны, это возле мыса Северо-Западный, ведь когда-то наши парни помогали его строить. Судя по данным с фоторазведчика RF-8А, пролетевшего над островом два часа назад, комми на него посадили самолеты, немного, всего шестерку «Фреско». Аэродром прикрыт батареей зенитных орудий, зенитных ракет нет. Эти МиГи могут ударить нам в спину в самый неподходящий момент, поэтому эскадрилья А-4С с «Форрестола» при поддержке звена «Крестоносцев» и одного ЕА-3В зачистит эту скалу, вылет через три часа. Не забудьте также про русский радар, установленный на самой высокой горе этого чертового камня. Дальше послушаем, что нам сообщит начальник оперативного отдела третьей дивизии морской пехоты полковник Эдвин Симмонс.
— ОК, спасибо, сэр, что предоставили мне слово. Я попрошу летчиков быть поаккуратнее с взлетной полосой. В качестве покрытия там уложены наши стандартные металлические перфорированные листы, но проблема в том, что грунт под ними очень каменистый, почти скала. И если вы его сильно расковыряете, чинить его придется долго. А нам, я имею в виду Корпус, эта полоса будет нужна, причем срочно, уже на следующие сутки. Можно сказать, до-зарезу. Во-первых, другого куска земли, с которого авиация корпуса может поддержать флот в его атаке на Камчатку, поблизости просто нет. С аэродрома на острове Атту, где уже сидят наши «Крестоносцы» из VMF-333, мы не достаем до целей на Камчатке даже с одной дозаправкой. Во-вторых, у флота будет в этих враждебных водах хоть какая-то якорная стоянка, прикрытая с воздуха. И, в-третьих, потому что, парни, пока мы здесь с вами разговариваем, десантный корабль-док LSD-31 «Point Defiance» в сопровождении пары фрегатов из состава нашего соединения, три часа назад уже отправился к этим островам. Скорость у старичка всего семнадцать узлов, поэтому мы его выслали пораньше. Сейчас он всего в ста пятидесяти милях от цели и поэтому высадка будет через девять часов, уже завтра утром, еще в темноте. И до этого момента никаких вражеских самолетов там быть не должно. Если возникнут какие-то очаги наземного сопротивления, думаю пушки фрегатов и двенадцать трехдюймовок «Point Defiance» быстро разберутся с ними. Самое главное — уничтожьте радар и «Фреско», и тогда Корпус сможет поддержать вас на следующий день при атаке на Камчатку. На корабле есть рота морской пехоты и рота инженерного обеспечения с техникой, плюс топливо и боеприпасы на десять вылетов полной истребительной эскадрильи. Как только инженеры приведут полосу в порядок, мы на нее сразу перебрасываем двадцать четыре «Крестоносца» из VMF-333, а на Атту вместо них сажаем целых две эскадрильи, VMF-334 на «Крусейдерах» и VMF-314 на новых «Фантом-2».
— А вообще, сколько сил Корпус выделяет на эту операцию? — Спросил командир флагманского тяжелого крейсера «Ньюпорт Ньюс».
— Не так много, как нам хотелось бы. Основные силы корпуса, вторая и четвертая дивизия сейчас завязла на этой сраной Кубе, черт бы побрал наших разведчиков, которые попросту прохлопали развертывание на этой проклятой «сахарнице» целой армии русских, в довесок к этим чертовым ракетам, которые в итоге сожгли четверть Америки. Большая часть десантных кораблей тоже там. Первая дивизия сейчас умирает в Корее. Мы можем задействовать в операции только одну третью дивизию морской пехоты, и то неполную, один батальон из ее состава был разбросан по нашим базам, от Филиппин до Перл-Харбора и Японии, и, наверное, сейчас от него мало что осталось. Корабельный состав, который мы можем задействовать в высадке — десантные корабли-доки «Cabildo», «Catamount» и «Fort Marion», это батальон морпехов с легким вооружением и по одной батарее 105-мм гаубиц. Еще два корабля, «Colonial» и «Comstock» могут высадить почти полный танковый батальон, точнее, три танковых роты, и одну противотанковую роту. И еще один корабль-док, «Belle Grove», может высадить из состава артполка штаб, штабную батарею, батарею инструментальной разведки и остальные три артиллерийских дивизиона. Все это с запасами на пятнадцать суток боевых действий. И, наконец, новейший десантный вертолетоносец «Иводзима», он всего год, как введен в строй. На нем тридцать вертолетов и почти полк морской пехоты с легким вооружением, именно с него наши парни должны первыми захватить плацдарм для высадки остальных сил десанта. Всю дивизию теми кораблями, что на данный момент в наличии, мы можем перебросить только в два приема. Сейчас все эти корабли в составе десантного конвоя идут за нами в пятидесяти милях к востоку, но скорость конвоя составляет семнадцать узлов, больше эти корабли не могут дать, все-таки все они ветераны прошлой войны, кроме «Иводзимы».
— Вы полагаете, этих сил хватит, чтобы зацепится за Камчатку? — Недоверчиво спросил командир авианосца «Форрестол», кэптен Лоуренс Гейс.
— Судя по данным разведки, мы собрали все, от спутниковых фотографий полугодовой давности, до записок аналитиков в Юме, у противника на полуострове одна, максимум две дивизии, одна из них точно механизированная. С воздуха их прикрывают незначительные воздушные силы, порядка одного авиационного полка, плюс некоторое количество зенитной артиллерии. О красном флоте в этом регионе, джентльмены, вы знаете больше, чем я.
На лицах собравшихся офицеров появились понимающие улыбки. Собравшиеся здесь люди прекрасно были осведомлены о силах Советского Тихоокеанского флота. Вернее, о его бессилии, ведь в открытом сражении даже одинокое «Таффи-72» могло вынести весь ТОФ, что называется, «в одни ворота».
— Продолжу. Итак, сухопутные силы противника, на первый взгляд, в несколько раз превосходят первую волну десанта. Но! Во-первых, они разбросаны по всему полуострову вдоль единственной транспортной коммуникации с севера на юг, от города Петропавловска до поселка Ключи, и даже далее до Усть-Камчатска, более чем на четыреста миль, это несколько суток непрерывного марша по отвратительным дорогам. Это при условии, если эта коммуникация будет находиться в это время в неповрежденном состоянии. Во-вторых, с воздуха эти силы противника прикрыты совершенно недостаточно. И, в-третьих, противник не знает, где мы будем производить высадку, и будет вынужден держать эти силы, как и подтверждают данные разведки, разбросанными по всему полуострову, чтобы прикрыть все. В итоге, он не сможет прикрыть ничего, если перед высадкой нашего десанта авиация флота разрушит уязвимые узлы на этой коммуникации, дороге Петропавловск — Елизово — Коряки — Мильково — Долиновка — Козыревск — Ключи. Это многочисленные мосты. Три моста через реки Авача, Плотникова. Две переправы через главную водную артерию полуострова — реку Камчатка и мосты через ее многочисленные притоки — Андриановку, Кирганик, Кимитину, Быструю, Караковую. Сейчас на Камчатке до полного замерзания рек еще есть три недели в южной части полуострова и две — в центральной. И еще есть максимум месяц, когда установившийся лед на реках тонкий и не позволяет перебрасывать по нему технику. И, само собой, флот не должен позволить противнику перебрасывать подкрепления морем. Тогда количественное превосходство сухопутных сил противника не будет играть роли, мы его сможем бить по частям.
— Но мосты в основном деревянные, они легко восстанавливаются. — Выразил сомнения капитан Лоуренс Гейс. И, противник легко может за малое время организовать их восстановление, материал растет на месте, а рабочую силу легко взять, мобилизовав гражданское население в близлежащих поселках. Даже женщин и подростков, в прошлую войну красные так поступали постоянно.
— Ну, тогда надо превентивно просто-напросто нейтрализовать эту рабочую силу. Зачистить. Если мы собираемся взять этот полуостров себе, зачем нам здесь русские? Чтобы получить сомнительное удовольствие в виде партизанского движения? На организации которого русские собаку съели. Кстати, поселок Елизово уже назван в честь здешнего известного партизана, прославившегося во время борьбы с японцами после первой мировой войны.
— Что конкретно вы предлагаете, полковник? — Мрачно произнес вице-адмирал Холлуэй, до этой минуты не принимавший участие в обсуждении. И уже в глубине сознания понявший, каков будет ответ начальника оперативного отдела штаба третьей дивизии морской пехоты.
— У вас же в составе боекомплекта есть кассетные бомбы и выливные авиационные приборы с GB-газом? — Флегматично произнес Эдвин Симмонс. Нужно немного, всего по паре самолетов на шесть — семь поселков, которые расположены возле мостов. — И тогда мы решим проблему, захватив этот большой кусок земли без особых потерь и не зараженным радиацией. Причем это надо сделать в первом налете, для достижения максимальной эффективности.
Почти всех присутствующих покоробило, то, с какой легкостью Эдвин Симмонс распорядился судьбой гражданского населения, но никто не возразил. В конце концов, это же были не американцы. И прекрасно подготовленные профессионалы начали уточнять этот план детально.
…. Теперь, по действиям в верхней части долины реки Камчатки. Там два больших моста, через крупные водные артерии, в восьми милях к югу от поселка Мильково через собственно реку Камчатку и в шести милях к югу — через западный приток, реку Андриановка. Население Мильково по оценочным данным, около четырех тысяч жителей. В пятнадцати милях к югу от моста через реку Камчатка расположен поселок Шаромы, население примерно триста жителей, военных объектов нет. В двух милях к югу от поселка Мильково, есть военный объект, грунтовой аэродром и казармы, примерно на роту личного состава. В самом поселке военных частей нет, но есть еще один грунтовой аэродром. В двадцати и тридцати двух милях к северу от поселка Мильково есть еще две цели. Это мосты через реки Кирганик и Кимитина, но сколь значимых населенных пунктов там нет. На военном аэродроме могут быть зенитки и истребители, Фреско или Фармер, наличие на этой площадке третьего типа истребителей из состава Камчатской авиационной группы противника, Як-25, маловероятно. У него велосипедное шасси и очень низко расположенные под крыльями двигатели, это самолет для бетонных аэродромов.
— Докладывал начальник оперативного отдела «таффи-72».
— Лоуренс, это пока твоя зона ответственности. — Отозвался адмирал Холлуэй.
— У нас осталась не задействована только шестерка «Скайхоков», остальное крыло уже расписано по целям южнее, сэр, вы же сами видели. На четыре моста и два поселка, пусть даже крохотных, их может не хватить. И меня беспокоят эти «Фреско», если они и в правду будут там сидеть. На удар по аэродрому и казармам моих самолетов уже недостаточно.
— Если все пройдет по плану, и мы в срок захватим полосу на Командорах, самолеты Корпуса могут уже оказать вам поддержку. — Предложил полковник Эдвин Симмонс.
— Решим так. В первом вылете «Скайхоки» с «Форрестола» обрабатывают два поселка и военный аэродром, чтобы не потерять фактор внезапности. Четыре моста никуда не денутся, в отличие от истребителей на аэродроме, солдат в казармах. И жителей в домах. — Подвел итого вице— адмирал Холлуэй. Если Корпус успеет с развертыванием эскадрильи «Крестоносцев» на острове Беринга, полковник, сколько вы можете выделить самолетов для атаки этого района? — Обратился адмирал к морпеху.
— Если там четыре моста, то восьмерку, по паре машин на каждую цель, что бы гарантированно уничтожить их с первого вылета. Флоту нужна будет наша поддержка к северу от этого места? — В свою очередь задал вопрос полковник Симмонс.
— К северу от Мильково у нас немного военных целей. Полевые аэродромы, скорее площадки развертывания возле Ключей, Козыревска, Усть-Камчатска и Эссо. И казармы подвижной части красных возле Долиновки. По приблизительным оценкам, там дислоцируется танковый или мотострелковый полк, правда данные спутниковой разведки шестимесячной давности. Так что авиакрыло с «Лексинготона» вполне может разобраться самостоятельно, и с указанными целями, и с местными мостами, и с поселками.
…Еще есть аэродромы на самом севере полуострова, в Палане и Оссоре, но их можно оставить напоследок. Даже если и красные разместили там часть самолетов, они не смогут нам помешать. Им просто не хватит дальности, чтобы противостоять нам на юге, где, как я полагаю, Корпус планирует высадку, я правильно вас понял, полковник Симмонс? — Обратился начальник оперативного отдела «таффи-72» к офицеру морской пехоты.
— Да. Вообще, на Камчатке достаточно большое количество пляжей в устьях рек и удобных бухт на восточном побережье, но вся проблема в том, что к этим местам совершенно нет никаких доступных для прохода техники коммуникаций. Только тропы, по которым максимум пройдут вьючные животные. Поэтому мы можем рассматривать, в сущности, всего два района для высадки, с которых мы можем продвинуться вглубь побережья, используя технику. В устье реки Камчатки, возле города Усть-Камчатск, и на юге, возле самого Петропавловска. Это понимают и русские, поэтому они и держат крупный подвижный резерв в центре полуострова, в Долиновке. Чтобы успеть парировать наши действия везде. Но они не успеют, если авиация флота выполнит свою задачу. А высадку я предлагаю осуществить в бухтах Большая Саранная и Безымянная, в южной части Авачинского залива. Это наиболее удачное место, которое позволит нам сразу решить несколько задач. Во-первых, в пяти милях от них находится большой полевой аэродром, захватив который мы сможем существенно упрочить свое положение. Во-вторых, с занятием район аэродрома, поселок Вилючинск окажется в зоне досягаемости наших гаубиц. И не только поселок, под нашим ударом окажется вся инфраструктура этого чертового «осиного гнезда», причалы подводных лодок, склады и терминалы. А если мы продвинемся еще на пару миль к западу, мы сможем простреливать всю бухту Крашенинникова. И для этого флоту не потребуется заходить в горло Авачинской губы, под огнем береговых батарей с двух берегов. А когда мы очистим от противника «нижнюю челюсть» красного капкана, южный берег Авачинской губы, флоту останется только подавить береговую оборону на «верхней челюсти» и ворваться в Петропавловск. Другой вариант — высадка на берегу Авачинского залива к северу от прохода к Петропавловску. Его плюс, это более обширный и удобный район для высадки. Но минусов больше. Во-первых, там нет в такой близости аэродрома. Ближайшая площадка находится в поселке Халактырка, но она дальше от берега и меньше по размерам. Во-вторых, весь этот район, включая аэродромную площадку, расположен на низменности и будет просматриваться со всех сторон. И простреливаться, соответственно, тоже. В-третьих, противник будет иметь свободный выход из Авачинской бухты. И, наконец, мы в этом случае, оставляем у себя под боком Вилюченскую занозу.
Открывая срочное совещание, командующий Камчатской военной флотилией контр-адмирал Дмитрий Климентьевич Ярошевич испытывал два совершенно противоположных чувства. Первое — это, конечно радость, от разгрома американского авианосного соединения TF-71. Таких побед советские моряки не одерживали никогда. Шутка ли, потоплены четыре американских авианосца, три типа «Эссекс», один вообще новейший, типа «Китти Хок». Два крейсера, причем один из них ракетный. До десяти единиц эсминцев и других кораблей охранения. Но потери… Командующий ТОФ сознательно, как в шахматах, пожертвовал целым эскадрой надводных кораблей. Он подставил под удар самые ценные надводные корабли Тихоокеанского флота, два крейсера и десять эсминцев. В душе Дмитрий Климентьевич понимал, что двигало адмиралом Амелько, без приманки, особенно такой лакомой, американцы бы не полезли сломя голову в капкан. А противостоять нескольким сотням современных самолетов, которые противник мог поднять с палуб авианосцев, семь десятков устаревших МиГ-17 истребительных полков, расположенных на Курилах, не могли. Никак. При любом раскладе американцы выбивали МиГи и прорывались к Ту-16 двух морских ракетоносных дивизий. В которых довоенный списочный состав, на бумаге был всего-то чуть более девяносто самолетов. Но это на бумаге, вдобавок с учетом разведчиков и постановщиков помех. А в реальности, летчики четырех полков, входящих в состав этих дивизий, могли поднять в воздух для удара крылатыми ракетами пятьдесят девять Ту-16. Это смотрится на первый взгляд солидно, целых пятьдесят девять ракет К-1 °C в одном залпе. Но на дистанцию залпа надо еще сначала подойти и для наведения ракет после пуска лететь целых сто секунд в сторону противника, потом продолжать наводить и после отворота, а вот с этим проблемы. Самолеты МРАПов в итоге приближались к ордеру АУГ на дистанцию сто пятьдесят километров, это копейки для истребителей американцев. И проблемы были бы, если бы не приманка адмирала Амелько. И его волевое решение, задержать атомную ракетную лодку К-66, уже выходившую в море для удара по западному побережью США. Остальные ракетные лодки, и дизельные, и атомные, с крылатыми и баллистическими ракетами уже были в море. Кто был развернут в районе боевого патрулирования еще до начала ядерного кошмара, кто только направлялся туда. Кто-то может быть уже потоплен, адмирал Ярошевич реально оценивал шансы дизельных подводных лодок, перестроенных из проекта 611, преодолеть многочисленное ПЛО американцев и подойти на рубеж атаки. Который обусловлен небольшой дальностью ракет, от ста пятидесяти километров для двух лодок проекта АВ611, Б-62 и Б-89, вышедших из Вилюченска накануне начала войны, до шестисот, для подлодок проекта 629. Таких лодок в двадцать девятой дивизии пятнадцатой эскадры подводных лодок Камчатской военной флотилии было целых шесть, и все они были уже в море. Последнюю, К-75, срочно буквально «выпихнули» из бухты Крашенниникова двенадцать часов назад. Командир лодки, капитан второго ранга Сусоев, никак не хотел выходить, не с полным экипажем, и, не закончив текущий ремонт. Лодка вышла без замполита, двух мичманов и пяти матросов, которые не успели вернуться из отпуска на материке. И с течью во второй балластной цистерне.
Но теперь он, контр-адмирал Дмитрий Климентьевич Ярошевич, остался фактически один на один с еще одной американской авианосной группой. Без приманки, использованной командующим ТОФ адмиралом Амелько, от нее остались крохи, один неповрежденный эсминец, который находился в дальнем охранении, когда четверка американских ударных штурмовиков А-3D прорвалась к ордеру эскадры. Американцы сходу вывалили на советскую эскадру пять атомных килотонных бомб Мк7, и когда осели закрывшие все до горизонта столбы исполинских ядерных грибов, с эсминца «Бурливый» потрясенные люди увидели только один флагманский крейсер «Адмирал Сенявин». Крейсер стоял без хода, медленно погружаясь. Опомнившийся командир «Бурливого» отдал команду и эсминец успел подойти к умирающему крейсеру, чтобы снять с него уцелевших. Уцелевших было немного, почти все контуженные, обожженные. И все облученные, как командующий ТОФ адмирал Амелько, которого матросы в бессознательном после контузии состоянии вытащили из центрального поста крейсера. Сам крейсер из нарядного красавца вмиг превратился в горящую развалину, он напоминал железную игрушку, по которой капризный ребенок-великан, разозлившись, долго бил гигантским молотком. То есть, фактически, от крупных надводных кораблей ТОФа остались, по большому счету, только эсминец «Бурливый», срочно спешащий сейчас в порт Корсаков на полную дезактивацию и его, Ярошевича, Камчатская военная флотилия. Флотилия состояла всего-навсего из восьми эсминцев, совершенно неспособных не только остановить американскую авианосную группу, а даже как-то приблизится к ней для нанесения хоть какого-то ущерба. Дмитрий Климентьевич тяжело вздохнул. Усилить, и значительно, боевой потенциал флотилии могли бы еще два эсминца, «Возбужденный» и «Вызывающий», проходящие на заводе во Владивостоке модернизацию. В ходе этой работы на этих кораблях должны были установить вместо кормовых артустановок главного калибра ракетный комплекс КСЩ. РК КСЩ мог стрелять атомными ракетами по надводным целям на дальность до сорока километров, и с этими кораблями можно было бы хоть попытаться прорваться к американским авианосцам. Но судоремонтники не успели, и, наверное, уже не успеют, ему уже доложили, что ремонтные и судостроительные заводы, расположенные в Находке, Большом Камне и Владивостоке получили значительные повреждения после атаки американской стратегической авиации 28 октября. Хуже того, некоторый из атомных бомб, хаотично сброшенные немногими прорвавшимися к территории СССР американцами «удачно» легли в бухты возле Владивостока, где находились корабли ТОФа, выведенные в резерв. А этих кораблей было довольно много, из состава только Камчатской флотилии там было целых семь эсминцев, пять уже устаревших, проекта 30бис, и два почти новых, проекта 56. И теперь этих кораблей, которые в теории должны составить резерв флота, уже нет, а его мучал вопрос, что ему делать? Ярошевич мрачно оглядел сидящих в бункере офицеров, находя взглядом заместителя начальника отдела оперативно-тактической подготовки ВВС КТОФ полковника Калинина. Да, начинать надо с авиации.
— Виктор Павлович, доложите, какими силами на данный момент на Камчатке располагает ВВС флота и на какую поддержку мы можем рассчитывать от авиации вообще.
Полковник Калинин встал, и, сощурив покрасневшие глаза (все находящиеся здесь офицеры почти не спали за последние сутки) глуховатым голосом начал говорить:
— Сначала о потерях. Уничтожение АУГ «Сахалин» нам обошлось очень дорого. Начну с авиации флота. Четыре полка морских ракетоносцев Ту-16 из состава 143 и 3 МРАД потеряли сбитыми и безвозвратно поврежденными двадцать три машины из пятидесяти девяти. Причем девятнадцать машин было сбиты американскими истребителями во время наведения своих ракет после пуска. До пуска мы потеряли всего группу из четырех машин, которые атаковали АУГ с южного направления без постановщиков помех. Их просто не хватило на эту группу. Другие группы, в строю которых были постановщики помех Ту-16П «Елка», смогли выйти на рубеж пуска беспрепятственно. Но после пуска ракет «Елки» прекратили работу, чтобы не создавать помехи в наведении своих ракет и по приказу командиров групп легли на обратный курс. Ракетоносцы же вынуждены были продолжать лететь почти две минуты прежним курсом на ордер противника, а после разворота — не выполнять никаких маневров и лететь на большой высоте еще две с половиной минуты, пока операторы ведут ракеты. В этот момент самолеты находились почти без прикрытия и понесли серьезные потери.
— А почему они были без прикрытия? Спросил командующий 15-я эскадры подводных лодок ТОФ контр-адмирал Гонтаев.
— Оба истребительных полка ПВО на Курильских островах были в этот момент уже связаны боем. Сорок первый истребительный авиаполк отражал массированные налеты американцев на свой аэродром «Буревестник» на острове Итуруп и на военно-морскую базу «Катаока» на острове Шумшу. Переброшенный с Сахалина триста восьмой полк прикрывал эскадру вице-адмирала Амелько в проливе Фриза. Нашим истребителям пришлось сражаться против противника, превосходящего и в количественном, и в качественном отношении. Сорок первый полк погиб полностью, двумя ядерными взрывами уничтожен и аэродром «Буревестник». Триста восьмой полк также понес очень большие потери, фактически от него осталась неполная эскадрилья, девять самолетов. Их перебросили обратно на Сахалин, потому что по базе ВМФ «Катаока» тоже американцы применили ядерное оружие. Инфраструктура базы уничтожена, взлетная полоса нет, но там сейчас проводится дезактивация. Но нам удалось в момент выхода на рубеж атаки обеих МРАД связать боем почти всю авиационную группировку американцев, по нашим данным на палубах у них в этот момент оставалась только одна эскадрилья, плюс патрули в воздухе. Да и не получалось прикрыть свои ракетоносцы полностью, из-за малого радиуса МиГ-17.
Еще четыре машины были повреждены, но смогли дотянуть до своих аэродромов базирования, сейчас они на ремонте, ориентировочно будут введены в строй через пару суток. Были потеряны еще два разведчика Ту-16Р из третьей эскадрильи 568 полка 143 мрад, при вскрытии положения АУГ, и четыре торпедоносца Ту-16Т 141 гвардейского полка 3 мрад, они использовались во втором налете при добивании американских поврежденных кораблей.
— Товарищ полковник, как я понимаю, из состава этих двух дивизий мы можем рассчитывать всего на тридцать два ракетоносца? Плюс те четыре, которые должны отремонтировать? — Спросил начальник штаба Камчатской военной флотилии.
— Не совсем. По приказу маршала Батицкого в настоящий момент обе дивизии включены в наряд сил для массированного удара по островам центральной и южной Японии. В подчинении к нам они вернутся только через сорок восемь часов, а вот в каком состоянии, я не могу сказать.
Все ошарашено замолчали, переваривая эту неприятную новость. В командном бункере воцарилась гробовая тишина, стало слышно, как одинокая осенняя муха обреченно бьется внутри осветительного плафона под потолком. Две дивизии, пусть и не полного состава, считались самым главным советским козырем в предстоящей битве за Камчатку, и, остаться без этого козыря перед началом сражения было очень неприятно. Молчание прервал контр-адмирал Ярошенко.
— Товарищи, давайте дослушаем полковника Калинина. Продолжайте, Виктор Павлович.
— Продолжаю.
867-й гвардейский минно-торпедный авиаполк, который первым наносил демонстративно-отвлекающий удар, понес самые большие потери. В первом, самом тяжелом, вылете из двадцати восьми машин было сбито семнадцать, во втором, когда они добивали уже поврежденные корабли, полк потерял еще четыре Ил-28. Фактически, все, на что сейчас способны остатки 867 полка, это на еще один вылет, опять же демонстративно-отвлекающий.
Из истребительной авиации, в полном составе у нас остался только 865 истребительный авиаполк из состава 23 корпуса ПВО. Всего 36 машин, причем три эскадрильи полка имеют на вооружении три типа машин. Из них на современных только одна, третья, на МиГ-19ПМ. Эти самолеты могут хоть как-то на равных бороться с американскими сверхзвуковыми «Крусейдерами» и «Виджелентами» на больших высотах. Две других оснащены устаревшими МиГ-17ПФ и Як-25М, которые более-менее эффективно могут сражаться с американцами у земли. Новый командующий 11 отдельной армией ПВО генерал-майор Пепеляев обещал перебросить к нам на Камчатку еще один истребительный авиаполк, 777. Первые транспортные самолеты с техниками и имуществом уже прибыли в Елизово. Это усилит наши позиции, но не намного, 777 полк, это всего лишь тридцать восемь МиГ-17Ф. А у американцев, по данным разведки, только на авианосцах полторы сотни ударных машин, причем половина существенно превосходит наши по характеристикам. Вдобавок к этому они могут увеличить свое преимущество — перебросить сухопутную авиацию на аэродромы западной Алеутской гряды, и наносить удары по югу Камчатки с них, правда, с дозаправкой.
И, наконец, последнее, но не по важности. Разведчики. 266 дальняя разведывательная эскадрилья 317 полка потеряла четыре машины. Вообще, в 317 сап осталось пять летающих лодок Бе-6, причем четыре из них уже прошли переоборудование в противолодочные. И для разведки их использовать нерационально, тем более уже ясно, что как разведчик, самолет Бе-6 совершенно устарел и представляет собой лишь большую медленную мишень. По моей просьбе в течение ближайших сорока восьми часов дальнюю разведку будут вести оставшиеся разведчики 3 и 143 мрад, это шесть самолетов Ту-16. Над Японией они совершенно не нужны, там будут атаковаться в основном стационарные объекты, положение которых известно. И мы вчера закончили переброску трех пар истребителей из состава первой эскадрильи 865 иап на полевой аэродром на острове Беринга. Это позволит нам хоть как-то прикрыть разведчиков на самом угрожаемом направлении. У меня все, товарищи.
— А кто командует этой шестеркой? Вы понимаете, что она первая попадет под удар, если американские авианосцы придут? — Спросил адмирал Гонтаев.
— Не «если», товарищ контр-адмирал. «Когда». Командует капитан Венедиктов, опытный летчик. Имеет орден Красный Звезды за участие в перехвате американского разведчика. И все шестеро летчиков вызвались добровольно дежурить на передовом аэродроме.
— Так. Подытожил контр-адмирал Ярошенко. Текущее положение с нашей авиацией мне ясно. Рассчитывать в течение ближайших двух суток на серьезный удар по американской АУГ мы не можем. Мало того, мы ее даже не обнаружили, и не факт, что с нашими куцыми силами воздушной разведки сможем это сделать до того, как на Камчатку начнут падать американские бомбы. Одна надежда на нашу пару эсминцев проекта 31К, может они справятся. Хотя, скорее всего они это сделают ценой собственной жизни. Где они сейчас? — Обратился он к начальнику штаба.
«Безбоязненный» в паре с «Бесшумным» патрулируют в районе в ста милях к югу от Командорских островов. Эсминцы «Верткий» и «Величавый» приданы кораблям радиоразведки для прикрытия, хотя конечно этого явно недостаточно. Также в море находятся «Возмущенный», «Бесследный», «Скрытный», «Вечный» и «Влиятельный». «Бесследный» и «Скрытный» осуществляют дальнее противолодочное патрулирование подходов к бухте Провидения, «Возмущенный» и «Влиятельный» патрулируют дальние подходы к Петропавловску и Усть-Камчатску, «Вечный» прикрывает транспорт «Михаил Калинин», танкеры «Певек» и «Вилюйск», которые в настоящее время подходят к мысу Лопатка из Охотского моря, на транспорте находятся войска для усиления камчатского гарнизона, на танкерах — мазут и авиационное топливо. Прикрытие тоже совершенно недостаточное, но больше крупных надводных кораблей у нас просто нет. Эсминец «Блестящий» сейчас вернулся с патрулирования, пополняет запасы топлива, через четыре часа выйдет навстречу «Вечному». Последний эсминец нашей флотилии, «Возбужденный», закончил переоборудование на заводе в Приморье в ракетный, с установкой комплекса КСЩ. Во время налета американской авиации он не был поврежден, но получил значительное радиоактивное загрязнение. Сейчас на нем закончили дезактивацию, он вышел, полностью снаряженный, из Владивостока, но прибудет только через трое суток. Второй эсминец этого типа, также проходящий переоборудование, «Вызывающий» получил значительные повреждения и в ближайшее время введен в строй быть не может.
— То есть «Возбужденный» прибудет к шапочному разбору. — Мрачно уточнил Ярошенко.
— С американской АУГ да. Но будем реалистами, вряд ли американцы его подпустят на расстояние сорок километров, это максимальная дальность комплекса КСЩ, к авианосцу. А вот против десанта он вполне может успеть и пригодиться.
— Десант? Встрепенулся до сих пор молчавший командир 22-й дважды Краснознаменной Краснодарско-Харбинской мотострелковой Чапаевской дивизии. Что об этом известно подробнее?
— По совокупным данным разведки, американцы двое суток назад закончили сосредоточение амфибийных сил в порту Датч-Харбор. До десяти больших десантных кораблей, в том числе кораблей-доков, способных нести танкодесантные катера. Ориентировочно, они могут высадить в первой волне целую дивизию морской пехоты. Сможет армия им противостоять?
— Если будет хоть мало-мальское прикрытие с воздуха, то сможет. Хотя мы вынуждены дробить свои силы, американцы могут высадится, как здесь, так и севернее, в Усть-Камчатске. А если прикрытия с воздуха не будет, то все будет гораздо хуже. Как в Корее десять лет назад.
— ВВС сделает все, что в наших силах. Но не забывайте, у нас всего три десятка истребителей, через сутки это число удвоится. И все. А у противника только на одном авианосце почти сотня машин и большинство — ударных, а ведь к нам подойдет не один авианосец. Грустно произнес полковник Калинин.
— Тогда я отдаю приказ своему резерву, мотострелковому полку в Долиновке, немедленно выдвинуться в район Северные Коряки — Елизово. Иначе он просто не сможет это сделать под ударами с воздуха. Усть-Камчатской группе придется держать побережье своими силами. Если противник высадит дивизию морской пехоты там, мы не удержим устье Камчатки, но, в конце концов, это не смертельно. А если мы потеряем район Петропавловск-Елизово-Вилючинск, это будет катастрофа.
— А какие силы остаются в Усть-Камчатске? Спросил Ярошенко.
— Один батальон 211 мотострелкового полка. Сам 211 полк находится в Ключах, вместе с одним дивизионом 122 миллиметровых гаубиц 157 артполка, части уже получили приказ о рассредоточении и могут быстро прибыть в Усть-Камчатск.
— Еще в этом районе у нас дислоцирован 524 отдельный береговой артдивизион, правда, на старой матчасти. И мы заканчиваем формирование двух пулеметных взводов из местных призывников, на базе сокращенной два года назад береговой отдельной пулеметной роты, благо все оружие осталась на местных складах. Дополнил начальник штаба флотилии.
— Хорошо товарищи. Так и поступим. Дополнительно я прошу вас выделить из состава зенитных средств полков хотя бы по одному орудию для прикрытия ключевых мостов, и сделать это немедленно. — Обратился Ярошенко к командиру 22 гвардейской. Понимаю, что это крайне мало, но единственная на всю Камчатку зенитно-ракетная бригада нужна здесь, для прикрытия города, основного аэродрома и баз флотилии.
Эсминцы проекта 31К были одними из самых загадочных кораблей советского послевоенного военно-морского флота. Они были спроектированы и переоборудованы на базе уже устаревшего к 50-м годам проекта 30-бис, как специальные корабли радиоразведки. Но общее отставание СССР в радиоэлектронике привело к тому, что, в отличие от своих западных аналогов, в один корабль весь радиоэлектронный комплекс разведки попросту не влез из-за перегрузки. Поэтому комплекс был разделен на 2 корабля, которые предполагалось использовать совместно. «Мы с Тамарой ходим парой»— так шутили советские моряки при виде силуэтов эсминцев проекта 31К.
В кораблях варианта 1 аппаратура радиоразведки позволяла перехватывать радиосвязь противника в диапазонах ДВ, СВ, КВ и половине диапазона УКВ. Остальную половину диапазона УКВ должен был перехватывать второй эсминец, построенный по проекту 31К, вариант 2. В итоге кораблей проекта 31К построили 8 штук. Северный флот, или как шутили советские моряки, «Самый флот», получил 4 единицы. Тихоокеанский флот, («Тоже флот»), а конкретно, Камчатская военная флотилия, получил пару этих кораблей. Пара досталась и Черноморскому флоту (по шуточной терминологии — «Чем-то флот»). А вот «Как бы флот» (в смысле Краснознаменный Балтийский флот) не получил этих кораблей вообще.
Командир эсминца, он же по совместительству командир группы, капитан 1 ранга Лесной, устало потер и обратился к старшему офицеру корабля:
— Пойду прилягу на пару часов, пока все спокойно. Но не успел он открыть дверь центрального поста, как один за другим последовали несколько докладов:
— Докладывает 5 пост, наблюдаю работу радара, по характеристикам предположительно классифицирован как SPS-8. Нет, работает уже две РЛС этого типа! Пеленг приблизительно 130 градусов. Судя по силе сигнала, дальность ориентировочно двести пятьдесят-триста миль. Присвоены коды «сигнал-1» и «сигнал-2».
— С «Безбоязненного» сообщают, что засекли работу группы авиационных УКВ радиостанций, пеленг 130 градусов, сигнал постоянно усиливается! Тип радиостанций однозначно определен, как американский! Присвоен код «сигнал-3»
Капитан Лесной, еще стоя лицом к двери, вытер испарину, мгновенно выступившую на лбу, несмотря на прохладную атмосферу центрального поста. Нельзя, чтобы подчиненные это видели. Вот оно. Началось. «Восьмерки» стоят только на американских авианосцах, это радары привода и управлением воздушным движением. И если их работает два, значит там, как минимум два авианосца. А что означает доклад с «Безбоязненного»? Американцы их тоже засекли, и к ним уже летит ударная группа? Тогда время их жизни исчисляется уже минутами, два десятка зенитных автоматов ЗИФ-31 на четырех эсминцах смогут только помочь подороже продать свои жизни против двух авиакрыльев палубной авиации противника. Но «кап-раз» не был рафинированным интеллигентом, а был военным моряком, поэтому, повинуясь накрепко вбитым еще в училище рефлексам начал командовать:
— Передать на остальные корабли, через минуту поворот «все вдруг», курс 280, увеличить ход до 25 узлов;
— Связь со штабом флотилии, срочно, доложить об обнаружении американской АУГ. Его прервал еще один доклад связиста:
— Доклад с «Безбоязненного», «сигнал-3» постоянно меняется по пеленгу к северу, одновременно усиливаясь!
Или капитану показалось, или в голосе связиста-оператора послышалось явное облегчение? Скорее второе, ведь если пеленг постоянно меняется, это значит — не к ним. Значит, их еще не заметили, это значит, они еще проживут еще какое-то время, в этом всемирном кошмаре. Так, а если не к ним, а к кому? Одного взгляда, брошенного на большую карту, лежащую на штурманском столе, оказалась достаточно, чтоб понять, куда. И к кому.
— Связь со штабом установлена? Добавить, по данным радиоразведки, наблюдаю полет группы американских самолетов в направлении острова Беринга, предполагаю, с целью атаки, ориентировочное время атаки..
— Мичман, сколько у тебя выходит? Обратился он к планшетисту.
— Если они скорость не увеличат, то примерно 30 минут..
— Через 25 минут. Закончил капитан Лесной. Чуть подумав, он обратился к начальнику узла связи:
— У нас есть частоты и коды связи с аэродромом и постом РЛС на острове?
— С летчиками нет, с РЛС есть.
— Срочно свяжитесь с локаторщиками, предупредите их о возможной атаке!
Вообще-то на Командорах погода еще хуже, чем на Камчатке. Тем более в конце октября. Тем более, почти на самой высокой горе. На этих чертовых островах, «где грибы выше деревьев» (по расхожей местной шутке, на самом деле карликовые деревья, растущие на острове Беринга, за не многим исключением, ростом ниже подосиновиков), снег в горах начинает выпадать уже в начале октября. Хотя буквально рядом, на побережье, в селе Никольском снежный покров устойчиво ложится на месяц позже. Из 365 дней в году 45 дней на Командорах — с метелями. А уж к концу месяца в горах он высыпает в количестве, способном привести в ужас даже самого старательного московского дворника. И как прикажете быть? Когда в начале октября командованием 11 армией ПВО было принято решение о развертывании на Командорах передового аэродрома, 865 истребительный авиаполк ПВО выделил действительно шестерку лучших летчиков, правда из 1 эскадрильи, которая летала на устаревших МиГ-17ПФ. А вот начальник штаба радиотехнического полка в Петропавловске-Камчатском долго ломал голову, как ему поступить. Новых РЛС П-12, начавших поступать в полк, было наперечет, и все они, во-первых, позарез нужны были на самом полуострове, а во-вторых, постоянно требовали повышенного внимания со стороны техников. То есть, проще говоря, постоянно ломались, заводские инженеры почти постоянно торчали на Камчатке, ремонтируя капризные «Енисеи». Короче, начштаба дал команду выделить на Командоры «старичка», РЛС П-10 «Волга-А». Видя такое отношение к делу, командир батальона выделил для такой миссии одну из самых проблемных РЛС, да еще и самым раздолбайским расчетом. Ведь по сравнению с Елизово, где дислоцировался батальон, горы возле верховьев реки Полуденная на острове Беринга — это как сама Камчатка в сравнении с Сочи.
Поэтому расчет РЛС был в основном занят борьбой со снегом, непрерывно валившим с небес последние три дня. Попытками хоть как-то обустроить свой быт на холодных и заснеженных склонах гор. И постоянными проблемами, возникающими из-за того, что антенная система станции, засыпаемая снегом и намерзающим льдом, все время отказывалась работать. Не работала она и в этот момент, когда радист расчета РЛС, сжимая в руке бланк радиограммы с «Бесшумного», запыхавшись, прибежал из кунга к лейтенанту, который с остальным расчетом пытался в кромешной темноте, под светом прожектора и ручных фонарей, разобраться в антенной системе «Волги».
— Какого хрена ты не работаешь, интересно? Сквозь зубы шипел лейтенант, проверяя кабельные разъемы, подходящие к антеннам.
— Командир, я, кажется, нашел! Вот этот разъем, видите? — Первый номер расчета подсветил фонариком.
Поделиться книгой: