Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

Так бы он и порхал, если б не наткнулся на одну весьма подозрительную тётю.

Высокая и стройная, похожая на взрослую Мальвину, в самом коротеньком платье, разогнавшую всех своих женихов, она гордо восседала за широким столом. Слишком красивая и слишком умная, с холодными кукольными глазами, она вмиг превратила Егора в обычного маленького мальчугана.

— Пр-ривет… я Ег-гор, — сжимаясь от робости, промямлил он. — А вы к-кто?

Тётя изучала его, как птица изучает букашку, решая, съедобна та или нет.

Мягкая тёплая рука легла мальчику на плечо, и бородатый дядя за его спиной сказал:

— Это наша Катенька — живое украшение компании! — Затем бородатый пригнулся и громко шепнул Егору: — Будьте осторожны, молодой человек, она не замужем! — После чего обратился к не меняющейся в лице диве со странным вопросом: — Он у себя?

Та молча кивнула, продолжая буравить Егора хищными глазками. Её тщательно зачёсанные волосы и тугие скулы напомнили мальчику птеродактиля из документального фильма про динозавров. Изо всех сил стараясь поддержать разговор, он спросил как бы невзначай:

— Значит, вы здесь для красоты?

— Я вообще-то секретарь, — низким, почти мужским голосом сказала она.

Егор обрадовался — тётя умеет говорить! И уж наверняка всё тут знает!..

Мальчик решился на третий вопрос:

— Покажете мне приёмную, секретарь Катенька? Это, должно быть, ужасное место, если папа не разрешает туда ходить.

Изогнутые брови девушки изогнулись ещё больше, она медленно-медленно спросила:

— Что ещё тебе сказал папа?

Но Егор не успел ответить, потому что близко хлопнула дверь и раздался резкий, писклявый голос:

— Катя!!! Кто тебе разрешил приводить сюда своего ребёнка?!!

Катины брови сложились, как две раскладушки, она вскочила, и Егор понял, что это не тётенька, а целый подъёмный кран, которым можно строить двадцатиэтажный дом. Причём пятнадцать этажей это только ноги.

— Олег Петрович! — чуть не заплакала она. — Что вы такое говорите при посторонних? У меня нет детей! Я проверялась!

Егор обомлел: кажется, он влип. За дверью тот самый Олег Петрович — монстр, чудовище, мучитель своих сотрудников, кошмар и ужас офисных джунглей.

— Да неужели?!! — повысил голос папин начальник (вне всяких сомнений это был он). — Нет детей?!! А это кто?! — Он резко повернулся к Егору и воздел к нему пухлые руки.

— Егор Красивый, — хотел было представиться мальчик, но слова застряли у него в горле.

— ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!

Пока девица по прозвищу "секретарь" то краснела, то бледнела попеременно, начальник выплеснул последние аргументы, чётко разделяя слова:

— Здесь! Серьёзная! Организация! Чтобы! Никаких! Детей! Понятно?!

Дверь с треском хлопнула, и скандальный толстяк исчез, как чёрт в табакерке.

Катенькины бровки медленно вернулись в исходное положение, она выдохнула и села на вертящийся стул.

Вопросы переполняли Егора, но поговорить с Катенькой по душам так и не удалось.

— Пошёл вон, мальчик! — одними губами приказала она, и герой Лысого леса вылетел из приёмной как ошпаренный кролик.

Светлана Васильевна вернулась домой рано, до полудня. Она положила гневный усатый свёрток на тумбочку, сняла пальто, сапоги и принялась разворачивать кота.

— Ути-пуси, ты мой хороший! Устал? Проголодался? Сейчас мы тебя разденем, и бабушка тебя покормит.

При первой возможности Маркс вырвался, сбежал и засел в кладовке, приходя в себя. В темноте блеснула вторая пара глаз, и голос домового спросил:

— Рассказывай — чё было-то?

— Метйо достало! Ветейинай — нахал бесцейемонный! Хойошо хоть митинг сойвался! — нервно сглотнув, ответил баюн.

— Киса-киса-киса! — заискивающе послышалось снаружи.

— Может, не найдёт? — прошептал Гаврюша.

— Она всё найдёт, — обречённо выдохнул кот.

— Усыпи! Делов-то?

— Хйапеть будет. Замкнутый кйуг!

— Усыпляй давай. Остальное беру на себя.

— Пйавда?

— Пйавда, пйавда, — передразнил домовой.

Баюн вышел из укрытия и добровольно сдался в ласковые бабушкины руки. Довольная, обнимая кота, она плюхнулась на диван и включила телевизор. Маркс начал процесс замурлыкивания. Через пять минут от храпа заслуженной пенсионерки содрогались стены и дребезжали стёкла квартиры Красивых. Кот вопросительно поднял бровь на появившегося домового:

— Обещал, что хйяпа не будет?

Гаврюша кивнул, сбегал на кухню, приволок в гостиную азбуку заклинаний и помог Марксу выползти из-под бабушкиной руки.

— Вот, противохрапное. — Он ткнул пальцем в страницу. — Пользуйся!

Кот молча сел перед книгой и про себя прочитал текст.

— Слишком много непйоизносимых букв, — разочарованно сказал он и покосился на Гаврюшу. Тот развёл руками, дескать, увы, товарищ, твои проблемы.

В тот же миг рация на домовом проснулась и закричала голосом Егора:

— Гаврюша! Ты мне очень-очень нужен! Прилетай скорее!

— Кто бы сомневался… — философски заметил Маркс и ещё раз уткнулся носом в текст. В круглых кошачьих глазах появилось выражение безысходности и тоски.

Домовой застонал, подвинул книгу к себе и начал засучивать рукава.

— Значит, так, недотепа! Я сам прочту, но с одним условием. Ты будешь смотреть за домом, пока мы с Егоркой не вернёмся. Понял?

Кот покосился в сторону бабушки:

— Да, товайищ! Как будто у меня есть выбой?!

Выполнив обещанное, домовой оседлал мамин веник, прихватил котомку с волшебными предметами и через кухонную вытяжку покинул Маленькое Гнездо. Он быстро летел над крышами, время от времени делая мёртвую петлю.

А отчаянный храбрец Егор тем временем продолжал наблюдать за логовом врага. Он бродил по коридору с отсутствующим видом и как бы невзначай заглядывал в приёмную. Туда-сюда, туда-сюда. Сначала секретарь Катенька смотрела в одну точку и шевелила бровками, потом взялась красить ногти и долго сушила их, выставив напоказ растопыренные пальцы.

Потом ей позвонил Олег Петрович и что-то прогавкал. Она отпустила кнопку коммутатора и сказала: "Да". Минут через десять злой начальник вышел и повторил важные производственные указания ей в лицо. Катенька равнодушно отвернулась, и он закончил разговор уже с её затылком.

Егор в очередной раз развернулся, собираясь шагать обратно, и… столкнулся со своим замечательным, долгожданным, верным другом домовым.

— Привет! — сказал тот и сразу полез в котомку. — На, надень.

Это была обычная вязаная шапка, Егор надел её и пропал.

— Ух ты! Шапка-невидимка! — обрадовался он. — Откуда у тебя такие волшебные вещи?

— От бабушки досталась, — не стал вдаваться в подробности Гаврюша. — Правда, у неё носки-невидимки были. Ну, я один и…

— Пойдём, я покажу тебе страшилище Олега Петровича! — не дослушав, перебил Егор, а домовой был только рад перемене темы.

Директор как раз вовсю проводил общее совещание, когда будущие перевоспитатели тайком вошли в его кабинет. За длинным столом сидели дяди, тёти и Вал Валыч. Гаврюша нашёл свободное местечко и присоединился к ним. Достал из котомки свиток, чернильницу и перо, положил перед собой на стол и застрочил точно так же, как это делали другие. Егор пристроился рядом, стараясь не шевелиться.

— Повторяю! Здесь! Серьёзная! Организация! — брызгая слюной, стучал по столу Олег Петрович. — Я тут главный, а вы должны меня слушаться! Все! Без исключения! Если вызываю, то надо лететь пулей, а не ползти как черепахи!

— Черепахи… — повторил себе под нос Гаврюша, корябая пером бумагу.

— Я жду от каждого полной самоотдачи, а вы только и знаете, что в носу ковырять! — орал главный.

— В носу ковырять… — вывел Гаврюша и макнул кончик пера в чернила.

— Клоуны!

— Кло-у-ны… — записал Гаврюша и повернулся к Егору. — Нам этого по уши хватит! А теперь — гляди в оба, представление начинается!

Домовой отложил письменные принадлежности и, надув щёки, изо всех сил дунул в волшебный свисток! Звук был такой, что все невольно пригнулись. А прямо над головой директора вспыхнула синяя звёздочка. В тот же миг она рассыпалась на сотни крошечных огоньков, которые обсыпали Олега Петровича, как новогоднее конфетти.

Разумеется, никто этого не заметил, кроме Егора и Гаврюши. А вот странные изменения в поведении толстого злого дяди заметили все. После привычного крика "Идите работайте!" он издал робкое "ой", потом второе, третье и, кроме "ой", уже ничего не мог сказать.

— Ой-ой-ой-ой-ой! — испуганно завопил он, глядя на ближайшего перепуганного сотрудника. Потом перевёл взгляд на другого и на третьего и ойкал уже, наверное, от полной безысходности и ужаса.

Люди за столом удивлённо переглядывались. Егор с рыжим приятелем пересели на диванчик, чтобы смотреть представление было удобнее. Они единственные понимали, что происходит. Обидные эпитеты, которыми начальник награждал подчинённых, чудесным образом сбывались. Всё, что Гаврюша записал на волшебном свитке, явственно воплощалось в околдованном мозгу Олега Петровича.

— Ой, ой, ой!

Итак, в глазах директора все его сотрудники разом превратились в черепах и теперь ползали по столу для совещаний. Он схватил горстку бумаг и стал брезгливо отмахиваться. Два проказника так и покатились со смеху по дивану.

— Брысь! Кыш отсюда! Прочь! Катерина-а-а!!!

Вошла секретарша, привычно невозмутимая:

— Звали? А что случилось-то?

— Черепахи повсюду! Унеси! Унеси их! — срываясь на визг, потребовал начальник и спрятался за кресло. — Чертовщина какая-то! Кто пустил сюда черепах?!

— Унести черепах? — ни капли не удивившись, переспросила секретарша и обратилась к онемевшим сотрудникам: — Покиньте помещение, пожалуйста. Олег Петрович очень устал.

Дважды просить никого не пришлось. Когда все вышли и хлопнула дверь, толстый директор какое-то время сопел за креслом, будто испуганный ребёнок. Удостоверившись, что в кабинете тихо, с трудом поднялся и распахнул окно, впуская морозный воздух.

— Нет, Олежа, так нельзя! — сказал он себе, медленно вращаясь вокруг собственной оси, чтобы охладиться полностью. — Всё! Надо завязывать! Со сладким завязывать! С горьким завязывать! С красным завязывать! С белым завязывать! С Катькой завязывать! С Ленкой завязывать! Со всем надо завязывать!

Не закрывая окна, он решительно зашагал к выходу.

— Катерина! Я должен пройтись! — бросил он. — Успокоиться мне надо.

— Быстро за ним! — скомандовал Гаврюша, и они с Егором побежали.

Снаружи Олега Петровича ждал второй сюрприз. Каждый, кто попадался ему на пути, ковырял в носу указательным пальцем. Каждый! Без исключения! От высокомерной во всех отношениях Катеньки и до уборщицы, которая из-за этого даже не могла нормально мыть пол.

Поначалу директор делал замечания, но, походив по отделам, понял, что странное наваждение захватило всю его фирму и в одиночку с этим массовым помешательством ему не справиться.

Злой и раздосадованный, он ворвался в приёмную, с ходу заорав на секретаршу:

— И как тебе не стыдно?! Взрослая женщина! При всех!

Катенька молча уставилась на него, не вынимая пальца из носа.

— Ах, вот как, значит… Игнорируем? Ну ничего! — начал наливаться краской папин начальник. — Я вас живо научу хорошим манерам! Катерина! Созвать совещание!

— Да ведь только что совещались…

— Сейчас же, я сказал! И чтобы ты там тоже была! В обязательном порядке!

Он сокрушительно хлопнул дверью и занял место в чёрном кожаном кресле. Едва Олег Петрович перевёл дух, как в дверь постучали.

— Войдите!!! — грозно крикнул он и потерял дар речи, потому что в глазах у него запестрело от разноцветных париков, лиц, покрытых белой пудрой, красных носов, штанишек в клетку и огромных смешных туфель.

Визг, смех, пищалки и клаксоны заполнили всё вокруг. Директор с ужасом узнал в высокой клоунессе в балетной пачке свою секретаршу. Она вертелась как заведённая и трясла смешными резиновыми ушами. Другие клоуны тоже вытворяли разные весёлые штуки. Один жонглировал канцелярскими принадлежностями, другой ходил на руках и уморительно крякал, третий, крича: "Пуся! Пуся! Пуся!" — побежал к начальнику обниматься.

Олег Петрович влез с ногами на стол и визжал оттуда, как сломанная сигнализация. Он расстроился ещё больше, когда случайно увидел своё отражение в отполированном столе и понял, что сам теперь выглядит как клоун!