Помоги проекту - поделись книгой:
Рыжая Ехидна
Мама из другого мира. Дела семейные и не только
Глава 1
По моим извилинам, как по металлическому желобку детской игрушки туда-сюда каталась одна-единственная мысль: почему мокро? Затем в сознание , словно из-под толщи воды, начали проникать отдельные фразы:
– Вроде в себя приходит...
– Не брызгай больше…
– Да что же это с нашей голубкой? – узнала я голос Василы, – Уж не беременная ли часом?
Я беременная? Ну, насмешили…
– Не беременная она. Лизка, выныривай из своей мути.
Меня слегка встряхнули. Пришлось открыть глаза, чтобы понять, кому руки поотрывать.
Взгляд Флина был обеспокоенным, как и всех остальных домочадцев, столпившихся вокруг. Кровожадность испарилась.
– Прости, что так на тебя все обрушил, но тебе некогда разлеживаться. Вставай, а то опять оболью водой! Я знаю, что ты уже соображаешь. Ричард в беде.
Вот с этого и надо было начинать. Я сделала попытку приподняться и все вспомнила: боль в груди, паническая атака, падение с лестницы, которое, судя по всему, не состоялось благодаря молниеносному Гевину. Вон как переволновался, аж глаза запали. Васила тихо охала, прикрыв рот ладошкой, Димка был встревожен, но крепился. Флин придерживал за талию и по эхо-связи поторапливал. Неужели с Ричардом все
– Мне тоже интересно, что тут с тобой уже успело произойти за время моего отсутствия. Как раз в госпитале и узнаем, – недовольно бурчит родственник, помогая мне одеться. – Ричард очень плох, нам следует поторопиться.
Путь до столицы был бесконечным. Так мне показалось. Флин и Веррес, присоединившийся по пути, провели меня через два служебных портала, прежде, чем мы оказались в госпитале. Нос уловил едва различимый дух зелий – так пахло в избушке Рады. Потом были долгие бесконечные коридоры, снующие туда-сюда целители и пациенты. Хотелось сорваться на бег, но я не знала, в каком направлении двигаться, поэтому изо всех сил сдерживалась, радуясь широкой юбке платья и отсутствию необходимости сдерживать шаг. Наконец, Веррес распахнул передо мной дверь. Краем сознания я отметила, что мы прошли весь коридор до упора – дальше дверей не было.
Бегло осмотрела большую палату, выискивая глазами мужчину. Ослепленная полуденным солнцем, машинально отметила наличие аж трех окон. В косом столбе солнечного света я разглядела одинокую больничную кровать и разметавшиеся по белоснежной подушке темные волосы.
Ричард.
Он был странно бледен. Бледность его была не болезненной, а какой-то… обесцвеченной, как будто он несколько растворился в пространстве.
Теперь я поняла, почему Флин говорил, что Ричард может недотянуть. Присев на край кровати, я вглядывалась в родные черты и не понимала, почему выражение любимого лица столь безмятежно-счастливое, когда как у меня все органы скручивает судорогами страха. Я даже прикоснуться к нему боялась, потому что руки тряслись как в припадке болезни Паркинсона.
– Он ничего не чувствует, Лиза, хоть за это не бойся. Он в своих грезах, ему там хорошо, очень хорошо. Поэтому целители не могут его дозваться.
– Тогда почему он так немыслимо бледен?
– Что-то нарушилось в его балансе жизненных и магических сил, – отрывисто произнес стремительно вошедший целитель, – а что именно, мы понять не можем, вот эта штуковина не дает, – щегольская бородка целителя, мучительно похожего на Антона Павловича Чехова без пенсне, указала на грудь пациента. – Мы не можем снять амулет, он нас не подпускает, но именно в нем причина этого странного состояния.
– Не подпускает? – Страшная догадка пронзила меня кислотным жжением. Наш с Димкой амулет! – Его надо снять? – интересуюсь торопливо и, дождавшись утвердительного кивка, разрезала кожаный шнурок ножом, протянутым потрясенно молчащим Флином. Вот только… силы в амулете я больше не ощущала. Словно он совсем пустой… но как такое может быть?
– Шутка темного Румара! – воскликнул расстроенный Веррес. – Почему вы раньше не сказали? Мы могли его снять давно!
– Не поминайте тут бога смерти! Ну да, мы не смогли, а вы бы… – недоговорив, целитель уставился на идентичные амулеты в руках моих родных. – Что это?
– Защита, – Флин был раздосадован не меньше Верреса. – Знали бы, давно сами сняли этот демонов амулет. Перестаньте пялиться, Курт, и займитесь моим другом!
Целитель потеснил меня у кровати и начал какие-то манипуляции при помощи кристалла, болтающегося на тонкой ажурной цепочке.
Прям девайс экстрасенса – крутила я в голове мысль, все глубже и глубже погружаясь в водоворот истерики.
– Лиза, – встряхнул меня Флин, – держись.
Бедняга. Ему моя ментальная защита, что бумажная перегородка в японском доме.
– Сайтон! Нам нужен ректор Сайтон! – цепляюсь за руку брата, мысленно объясняя все нюансы ситуации и воспаряя надеждой к лучшему.
Всё будет хорошо, Лиза, вот увидишь. Не могла же ты убить собственными руками любимого человека.
Соберись, ты же не сдашься без драки?! Ты ещё нефритовый кулон не подарила. И в любви не призналась!
Глава 2
После моих слов Веррес сорвался с места, как спущенный арбалетный болт.
Потянулись бесконечные минуты ожидания, Курт по-прежнему водил своим диагностическим кристаллом вдоль тела Ричарда, а я, как завороженная, наблюдала за этими перемещениями, боясь даже моргнуть.
Над тем местом, справа и чуть выше солнечного сплетения, кристалл едва заметно потускнел. Курт нахмурился пуще прежнего, а меня сковало параличом от страшной догадки: именно в этом месте я ощущала Мишку, именно отсюда расходились вибрации его довольного порыкивания, когда мы с Ричардом были наедине. Неужели он тоже пострадал?
Свалиться в новый виток отчаяния мне не дало появление Сайтона в компании декана целительского факультета, имя которого я никак не могла вспомнить. Но зато знала, что исследованиями Димкиного творчества, дав клятву о неразглашении, занимался именно он. Ученые мужи тихо переговаривались на своем заумном лексиконе, часть фраз которого я не понимала.
Из объяснений стало ясно следующее: моя идиотская идея с защитным амулетом в исполнении Димки, который уже несколько раскачал свою магию и стал сильнее, и есть причина дисбаланса о котором говорил целитель, априори взваливая вину на создателей, то есть, на нас с ребенком. Сайтон едва волосы на себе не рвал, но сдерживался, жалея меня и чувствуя вину за собой, понимая, что бо́льшая часть ответственности на нем.
Курт же не был настолько деликатен, и не вникая в обстоятельства, устроил мне самый настоящий выговор:
– Чем вы, леди, думали, когда предлагали слабому оборотню амулет с сильной человеческой магией?
Я, надо сказать, несколько растерялась от такого напора, да и сам вопрос ставил в тупик.
– А что не так, Ричард же на половину человек и сильный маг?
Вопрос межрасовых отличий магии пока не касался меня никаким боком, я даже не подозревала, что могут быть проблемы, а Курт неистовствовал:
– Чему вас учат в Академии? – все больше распалялся целитель, видя мое недоумение. Веррес прокашлялся, окатив разозленного мужчину суровым взглядом и поток упреков иссяк, за что я была искренне благодарна.
Вместо того чтобы отчитывать меня как малолетку, лучше бы рассказал свои выводы. Я уже уяснила, что причина состояния Ричарда – свежая поделка Димки, но что именно произошло?
– Ричард попал под двойную атаку, Лиза, – решился на объяснения Флин. – На его группу обрушилась «пьяная кувалда», а ему еще досталось проклятьем, которое вызывает у жертвы самую сильную эмоцию, испытываемую в последнее время. Эмоциональная волна настолько мощная, что жертва выпадает из реальности как в прямом, так и в переносном смысле. Он отключается, а его мозг погружается в мир грез.
– Как я мог не сообразить, что амулет попадет к оборотню! – качал головой угрюмый ректор. – Там же заговор должен быть построен иначе! Проверить на качество проверил, а поинтересоваться для каких целей – не подумал. И ты торопила, и время было не самое подходящее – собрание вот-вот должно было начаться, вот и прошляпил.
Тот самый случай, когда один понадеялся на второго, второй возложил надежды на третьего, который был уверен, что первый всё предусмотрел. В итоге никто ничего не сделал, не проверил. И вышло то, что вышло.
– Хорошо, двойная атака. Но я до сих пор не понимаю, при чем здесь амулет?
Курт фыркнул. Хоть он и ничего и не сказал, но в воздухе вновь витала его мысль: «Недоучка».
Ну и черт с ним! Судить о человеке не зная его – полнейшая глупость. А этот товарищ уже, судя по всему, сделал обо мне выводы, и не самые лестные. Только какое мне дело? В мыслях был лишь Ричард.
– Понимаешь, Лиза, – Веррес пытается прояснить ситуацию более развернутым рассказом. – Преступники, которых штурмовала наша группа, наставили ловушек отдаленного действия. Парни двигаются, наступают на артефакт или хуже того, на магическую печать. А при активации любой магии проклятье перестает быть спящим, а жертва, в пылу магического боя не замечает, что уже обречена.
– «Пьяная кувалда» – это что-то вроде хаотично срабатывающего пресса, – Сайтон учитывал уровень моей осведомленности, но мне все равно было трудно вникать, кровь стучала в висках, мешая сосредоточиться.
– Ричарда задело краем и амулет среагировал на опасность. Предполагаю, что защита не сработала, так как произошел конфликт энергий оборотня и той, что заложена в кулоне, – взял слово декан целителей. – В сухом остатке этот боец был атакован не только кувалдой, но и проклятием, от которого не было защиты, и двумя взбесившимися потоками энергии. Плюс он сам маг. Это уже четвертая сила. И всё это одновременно. Кувалдой его потрепало, но заклинание вовремя нейтрализовали. Благодаря хорошей регенерации он сейчас физически в норме, но в остальном…
– Ещё кто-нибудь пострадал? – голос тусклый, безжизненный. Осознание, что моя инициатива всему виной придавило не хуже того самого пресса.
Ну, кто меня просил?! Разве, не справились бы они без меня?
– Прекрати это делать! – рявкнул Веррес, отчего я едва ли не подпрыгнула на месте. – Вся команда Ричарда осталась в живых! Ты хоть представляешь, какой силы «Пьяная кувалда»? – дядя, не стесняясь окружающих, отчитывал меня как солдафона на плацу, так был строг. – Это заклинание размазывает своих жертв, оставляя после лишь кровавую лужицу! Медальоны дали ребятам те необходимые минуты, пока остальные занимались нейтрализацией. Да, Ричард пострадал, но остальные шестеро парней живы и здоровы благодаря вам!
– Он прав, – Флин приобнял меня за плечи и прижал к своему боку. Я даже не понимала, насколько замерзла, пока не ощутила разницу температур. – Под действием проклятия Ричард погрузился в самые приятные воспоминания из возможных, он там с тобой в своих грезах и не хочет возвращаться, вот такая горькая ирония.
На кой ему эти грезы, если я тут? Живая и настоящая, а не иллюзорная. Чем мечты лучше реальности?
– Какие шансы на то, что он выкарабкается?
Озвучиваю главный вопрос и замираю в ожидании. Мужчины, как назло, молчат, лишь переглядываясь между собой.
– Мы сделаем всё возможное, – наконец, подал голос декан башни целителей.
Сделать всё возможное не значит спасти Ричарда. Этого может быть недостаточно.
«Этого мало! Сделайте невозможное!» – так хотелось кричать, но я молчу. Лишь кивнула, силясь сдержать подступающие злые слезы.
Крепкая рука брата давала силу держаться, а дар, скорее всего, не позволял скатиться в истерику.
Курт, поджав губы, переключился на пострадавшего. После отповеди Верреса взгляд мужчины изменился и я больше не чувствовала направленной в мою сторону неприязни.
– Высвободившаяся сила кулона вступила в конфликт со звериной сутью оборотня, прервав, тем самым, связь между зверем и человеком, – наконец-то, высказался сам лечащий врач Ричарда – Курт, если можно так выразиться. – Мой пациент – полукровка, его зверь слаб, а сейчас он вообще может исчезнуть, утянув за собой человека, что собственно и происходит.
– Слишком много непредвиденных факторов, – абсолютно спокойно подводит итог декан целителей. – Оборотень с магическим даром – само по себе явление не очень распространенное, а учитывая все остальное – случай превращается в уникальный. Результат никто гарантировать не может, но я подключу своих лучших сотрудников.
– Его зверь очень слаб, – раздается из-за спины женский мелодичный голос.
Все мужчины, как по команде, обернулись.
У двери стояла изящная женщина, а за её спиной крупный темноволосый мужчина, который был выше на голову своей избранницы.
Получив ментальную подсказку от брата, я поняла, почему изучающий взгляд зеленых глаз мужчины кажется мне столь знакомым.
Глава 3
Женщина прошла в палату, и остановилась рядом с кроватью. Её походка была столь грациозна, что я легко причислила бы её к клану кошек, если не знала, что она, как и её сын, относится к медведям. Не будь ситуация столь серьёзной, то я наверняка позавидовала бы, но сейчас лишь вскользь отметила этот факт.
– Когда магия стала проспаться, а полный оборот никак не получался, мы решили, что зверь второстепенен, а вот магия – это верный путь для мальчика. Это действительно оказалось так, потому что полного оборота так и не произошло. Сейчас слабый зверь окончательно исчезает, а вместе с ним погибает и мой сын. Если есть хоть какой-нибудь шанс, спасите человека, даже если уйдет зверь!
– К сожалению, Ричард сейчас не может бороться за оба своих «я». Это практически невозможно. Либо и зверь и человек выживут, либо оба…
– Но сейчас, – перебиваю Курта, не желая слышать страшные слова, – когда действие амулета прекращено, почему он еще не в сознании?
– Из-за кулона мы не смогли ничего предпринять и проклятие «сильного чувства» перешло в необратимую стадию, – целитель тяжело опустился на край кровати. – Гадкая вещь. Его используют шантажисты и вымогатели, потому что снять такое проклятие без кодовой фразы сложно. А если не снять в определенный период, жертва умрет, так и не очнувшись. Чаще всего мучимая каким-либо личным кошмаром. Близкие, обычно, готовы на все, чтобы спасти проклятого. Но в данном случае отменяющей фразы не предполагалось, как я понимаю. Удивительно, что он еще жив.
Спасибо, утешил.
– Он жив потому, что его питала сила кулона, – предположил Сайтон. – Сил в него было вложено очень много, он буквально вибрировал от насыщения.
– Но сейчас кулон абсолютно пуст. Значит, Ричард остался без внешней подпитки? – новая пугающая догадка. – Надо же что-то делать!
Выскользнула из захвата, обнимающего меня брата. Хотелось двигаться, искать решение. Может быть, ещё один кулон? Или он только повредит?
Очень раздражало, что ничего не делается, в то время как жизнь Ричарда на волоске висит от смерти. Устроили тут симпозиум мировых светил, понимаешь ли!
Вот всегда я так. Начинаю суетиться, когда не знаю, что предпринять. На мое плечо легла тяжелая рука. Эта тяжесть помогла сосредоточится и обрести хоть какое-то равновесие. Я обернулась.
– Это ты Лиза, да? – на меня в упор смотрел отец Ричарда. Пришлось кивнуть, подтверждая очевидное.
Его супруга на это лишь тяжко вздохнула, словно надеялась на другое.
– Не бойся, мы знаем о тебе и понимаем, что это недоразумение. Хотя, если честно, мне трудно на тебя не злиться. Сын давно обещал привести тебя в дом, но мы точно не предполагали, что встреча произойдет при таких обстоятельствах, – дама проговаривала фразы с заметным усилием, как будто сдерживалась изо всех сил, чтобы не повысить голос или не нагрубить, хотя сложно даже представить, что она сейчас чувствует.
– Не дави на девочку, дорогая, – вмешался отец Ричарда, – она наша единственная надежда. И уже обращаясь ко мне: – Меня зовут Рауль, – мягко произнес он, – а это Рамона, мы родители Ричарда.
Я слушала его в пол-уха потому, что Рамона постукивала пальцами по груди сына, как доктор простукивает грудную клетку. Следила за действиями женщины во все глаза и ждала ее выводы.
– Зверь еще держится, даже слегка отреагировал на мою медведицу, – произнесла Рамона с задумчивой надеждой, и вдруг поманила меня к кровати. – Садись, клади руку сюда и зови, зови зверя. Плачь, кричи, ругайся, бей, но дозовись! Ты его истинная пара, ты его слабое и сильное место, ты сможешь! – в голосе Рамоны было столько силы и материнской веры, что я и сама поверила, что получится.
Отрешиться от окружающих и сосредоточиться на главном помог бисерный стук сердца под моей рукой. Время словно исчезло, оставляя меня наедине с дорогим и любимым мужчиной.
– Мишка, Мишенька, Мишутка, – приговаривала я, – не бросай меня, возвращайся! И этого счастливчика с собой тащи. Наслаждается там один, без нас, представляешь? Давай, мохнатенький, возвращайтесь оба.
Момент, когда все остальные покинули палату, я не отследила, не до того было. Запомнила лишь деликатное обещание Флина заглянуть позже. Подозреваю, что именно брат всех выгнал, когда понял, что я сконцентрировалась и мне не стоит мешать.
За окном стемнело, а я всё продолжала звать своего мужчину, понятия не имея, как правильно это делается. Нужно разговаривать? Что-то обещать? Или заверять в своей любви?
Что? Что? Что?
Я не знала.
В итоге решила перепробовать всё. Я рассказывала сказки, вспоминала разные кинофильмы и книги, истории из жизни. По палате метался мой одинокий мой голос, и лишь иногда мне чудилось жалобное поскуливание или тихий, полный отчаяния рык. И тогда я начала говорить, обращаясь к Мишке, потому что, казалось, что именно вот сейчас он меня точно услышит и откликнется. Но ничего не происходило, и я вновь переключалась на Ричарда.
Когда стало совсем темно, в палату заглянул Курт. Постоял у двери, послушал, как я сиплю и ушел, а через несколько минут вернулся с огромной кружкой какого-то целебного чая.
– Голос восстановит и предотвратит обезвоживание, – коротко поясняет целитель, смотря на меня как-то сочувственно. Словно думал, что всё это впустую. – Разомнитесь пока, я проверю изменения...
Поделиться книгой: