Отбор для ректора академии (СИ)

— Гарантирую. Буду за тобой приглядывать, — дерзко улыбнувшись, сказал он и ретировался.

Я смотрела ему в спину с немым вопросом.

Приглядывать? Что это на него нашло?

С тоской обведя помещение взглядом и заметив брюнета, что так смутил меня на утреннем сборе, и Валентина — мужчины разговаривали с одной из претенденток в небесно-синем платье, — подумала: если так пойдет и дальше, я ни за что не определю, кто из окружения ректора является Риком.

Хотя если заказчик больше не потревожит меня, то и искать его не потребуется.

Второй этап съемки проходил иначе, девушек вызывали по одной, а остальные ожидали своей очереди.

— Мы держались с ним за руки! — проговорила вернувшаяся однокурсница. Райли — одна из немногих, что могли похвастаться легким нравом.

Хм, мне кажется, она будет послушной в браке… Ведь этого желают мужчины? Надо уточнить у Бенедикта его предпочтения.

Время тянулось медленно. Я была в самом конце списка, поэтому и ждать мне пришлось дольше всех. По мере того, как возвращались девушки, я слышала разные подробности — с кем-то, как с Райли, ректор держался руки, с другими танцевал, с третьими всего лишь стоял рядом.

Похоже, журналисты твердо решили сделать интересные кадры.

Я усмехнулась, собравшись настоять на самом невинном варианте съемки. Мысль о том, что мне все же придется коснуться мужчины, заставляла нервничать, и я отметала ее прочь.

— Эльза Лост! — позвала Летиция, держа список в руках. — Идем скорее!

Стоило девушке заметить меня, она улыбнулась.

— Я так рада, что ты осталась, — прошептала она в коридоре.

Ее дружелюбие ставило меня в тупик.

Количество журналистов в зале, где проводились съемки, поубавилось. Бенедикт стоял, склонившись над диваном и уперев ладони в его спинку. Мужчина выглядел утомленным и крайне раздраженным, уничтожая взглядом всех вокруг.

— Господин Карр, осталось немного. Последняя девушка уже подошла. — Журналистка будто уговаривала ректора и в конце речи показала на меня. Бенедикт медленно проследил за ладонью женщины.

Его глаза были яркими, холодными и спокойными. Раздражение бесследно растворилось.

Мужчина распрямился.

— Ладно. Давайте скорее начнем. — Пока говорил, он неотрывно смотрел на меня, заставляя еще больше нервничать.

Сделав выражение лица безразличным, я подошла ближе.

— Что надо делать?

— Эрл, займись, — отдала приказ фотографу журналистка.

Мужчина подошел и, подумав с секунду, попросил меня сесть на подлокотник дивана, а ректора встать рядом. Я скосила взгляд, оценивая расстояние между нашими телами.

— Девушка, расслабьтесь. У вас лицо испуганное, — после нескольких снимков сказал фотограф.

— Ладно, — выдавила я.

По крайней мере постараюсь…

— Здесь так много людей, а вы до сих пор меня боитесь? — смотря на фотографа, проговорил Бенедикт.

— Не льстите себе. Я всего лишь нервничаю из-за того, что эти снимки увидит вся империя. — Ректор вызывал у меня чувство соперничества и желание скрыть свои опасения касательно него.

— Разве это заслуживает внимания?

— Да. Возможно, это прозвучит грубо, но я не хочу, чтобы люди что-то надумали о нас. Тем более вы помните, ради чего я осталась, обещаю, что вскоре я предоставлю намного больше информации об участницах, и тогда вы… — Боковым зрением я уловила движение и повернулась, замерев лицом к лицу с ректором, склонившимся ко мне.

В горле пересохло, я словно утонула в карих глазах — хитрых, опасных, притягательных. Уголок губ мужчины дернулся в намеке на усмешку.

Бенедикт подался еще чуть-чуть вперед, а я инстинктивно отпрянула. Сердце стучало в груди в сумасшедшем темпе, ускоряя дыхание.

Вспышка фотоаппарата ослепила на мгновение, и я, окончательно потеряв равновесие, рухнула спиной на диван, ошарашенно глядя на ректора.

— Какие прекрасные кадры! — уже восторгалась журналистка, подбежав к фотографу. — Мы ведь можем их опубликовать? — Она с надеждой посмотрела на ректора.

— Нет! — воскликнула я.

— Да, — одновременно произнес Бенедикт, его лицо сделалось каменным.

Журналистка довольно кивнула, решив проигнорировать мой запрет. А я почувствовала себя беспомощной. Который раз за день. Это удручало.

— Мисс Лост, вам помочь? — Бенедикт остановился рядом, властно глядя сверху вниз.

Он издевается?

— Сама, — едва не прошипела я сквозь зубы.

— Как пожелаете. Но в следующий раз будьте осторожны в словах. Я говорил всерьез, когда предупреждал, что с личными проблемами разбираюсь иначе. Лучше не провоцировать, — многозначительно произнес ректор, сохраняя бесстрастный вид.

Бенедикт развернулся и уверенной и прямой походкой вышел прочь из зала.

Воцарившаяся на мгновение пустота в моей голове прервалась беззвучными ругательствами. Я порывисто поднялась с дивана, чувствуя, как злость закипает темным варевом в груди.

Самодовольный кретин! Думаешь, самый умный?

С трудом себя контролируя, я выскочила из зала вслед за ректором, но увидев его удаляющуюся спину, благоразумно направилась в противоположную сторону.

Надо успокоиться, иначе я точно натворю глупостей.

Отыскав уборную, судя по простенькой отделке и потрескавшейся раковине, предназначенную для работников поместья, я несколько минут плескала в лицо холодной водой, приводя мысли в порядок.

Глава 4

Договор

Отужинав в своей спальне, я осмотрела скромный комплект вещей, доставленных из общежития, — всего пара юбок, кофта, нижнее белье, туалетные принадлежности и пара книжек с тетрадями.

Скорее всего, Маргарет уже сообщили, что уже завтра я смогу вернуться домой. Правда, ненадолго. Посмотрев на учебники и конспекты, почувствовала благодарность — подруга слишком хорошо меня знала, поэтому положила то, в чем я действительно нуждалась.

Забравшись с ногами на холодный подоконник, я взяла книжку в руки. Солнце уже опустилось, оставив алое марево у черты горизонта. Вскоре пропало и оно, и тогда россыпью вспыхнули звезды. Отложив книгу и потушив свет, я, плененная их магическим светом, смотрела в небо.

Звездное сияние успокаивало и воодушевляло. Заставляло поверить в чудо. Будучи маленькой, я верила в принца на белом коне, но в современном антураже, который позаботился бы обо мне. Только вот в чем противоречие: мечты должны оставаться мечтами, ведь они не выдержат испытания реальностью. Я выросла слишком самостоятельной и не дала бы прожить мою жизнь за меня, заключив в золотую клетку, а прекрасный принц не выдержал бы беспомощности и, разочаровавшись, сбежал.

Будучи одинокой, я никогда не чувствовала себя таковой. Я умела находить радость в мелочах.

«Эльза, ты выросла, но в сказки верить не перестала…» — прошептал внутренний голос.

«Ну и пусть, мне нравится мечтать».

Я не ложилась спать допоздна, ожидая появления ректора, обещавшего принести договор. Мне нравилось, что наша сделка приобретет законность. Только Бенедикт не явился. Проверив запирающее заклятие на окне и переодевшись в ночнушку, я забралась в постель, ежась от холода простыней.

Вспомнив, какую вспышку ярости вызвал во мне ректор, я уже в который раз мысленно укорила себя. Я предпочитала прямоту, поэтому иногда моя речь была для людей слишком грубой, но такого гнева не испытывала давно. В последний раз был в приюте, лет в шестнадцать, в то время мне понравился мальчик, и я, как и все в этом возрасте, тщательно это скрывала, но другой воспитанник прознал и стал прилюдно насмехаться. В порыве ярости я едва не зашибла его стулом, хорошо что меня удержали.

Направив невидящий взгляд в потолок, я пообещала самой себе, что этого больше не повторится, и, повернувшись на бок, вскоре уснула глубоким сном без сновидений. Именно такой бывает после долгого дня.

Но чужое прикосновение шероховатыми пальцами к шее, щеке, а после к губам грубо вырвало меня из мира сновидений.

— Лардиниум! — выкрикнула я, не разобравшись в происходящем.

Магические круги вспыхнули в воздухе между мной и незнакомцем, древними узорами расчерчивая пространство.

Только из-за заблаговременно произнесенного контрзаклятия Рика не отбросило к стене, а лишь заставило отшатнуться и схватиться за голову от остаточной волны столкновения магии.

Одеяло всколыхнулось и подлетело, на несколько секунд оголив мое тело, пока я вновь не притянула его к себе.

— Что, ***, ты здесь забыл?! — Адреналин несся по венам, а голова кружилась от столь «приятного» пробуждения.

— Ты всегда так встречаешь гостей? — Мужчина тряхнул головой — все же ему досталось.

— Гость? Ты шутишь? Это моя спальня! Выметайся! — Губы до сих пор горели от чужого прикосновения — нежеланного, но будоражащего.

— Тише, фурия. Я всего лишь принес договор. — Рик вытащил из кармана свиток и как белым флагом помахал им в воздухе.

Дыхание со свистом вырывалось из легких.

— Давай сюда, — потребовала я, произнося заклятие и притягивая бумагу к себе.

Рик усмехнулся. Похоже, эта ситуация его лишь забавляла, а меня поведение мужчины жутко выводило из себя.

Не позволю играть с собой и появляться в моей спальне, когда заблагорассудится. Как только я попаду в академию, то отыщу в гримуарах все заклятия, что хоть как-то способны защитить меня от подобных вторжений. Колдовства из учебной программы академии явно не хватит.

— Уходи, — пробурчала я. Окно в спальне вновь было открыто, и его черные волосы переливались под лунным светом.

— Тебе надо его подписать. При мне. — Видя мое состояние, Рик не пытался подойти ближе.

— Хорошо. Сядь в кресло, сначала мне надо его прочитать. Снова выкинешь что-то — я закричу, и мне будет абсолютно плевать, если сюда сбежится все поместье, — сказала ему, садясь на кровати и придерживая одеяло одной рукой, а свиток другой.

— Какая воинственная, — криво улыбаясь, покачал Рик головой. — Но приятно увидеть тебя в настоящем облике. В таком хрупком и нежном теле боевой характер. Люблю контрасты.

Мужчина все же подчинился, сев в кресло, правда сделал это с таким самодовольным видом, будто вовсе и не по моей просьбе.

— Тогда, может, тоже предстанешь настоящим? — разворачивая свиток, предложила я. — Тоже хочу насладиться контрастом.

— Нет.

— Почему же? Боишься испугать? — дерзко спросила я, пробегаясь взглядом по пунктам договора. Чернила подсвечивались, поэтому это не составило труда. Условия были изложены довольно просто и корректно, и даже магическая печать Справедливости присутствовала, — сложное заклятие, подтверждающее законность сделки и следящее за ее исполнением, — осталось лишь поставить подпись, и обратного пути не будет. Закорючка ректора уже присутствовала на другом краю листа — размашистая и витиеватая.

Я предоставляю Бенедикту Карру услуги в поиске жены, доношу и гарантирую честность сказанного. Не имею права соврать о претендентках, ни об их поступках, ни о чувствах. Но ложью не считается ошибка в собственных суждениях. Подобное уточнение было важным — я могла сделать неверные выводы, но сама искренне верить, что была права.

Получается, если кто-то, по моему мнению, действительно влюбится в ректора, я обязана об этом сообщить? Неоднозначный пункт…

Как только Бенедикт заключит брак, я буду свободна, а гримуар перейдет в мою собственность.

— Нет, сохраняю интригу, — отозвался Рик.

Вскинув голову, я одарила его подозрительным взглядом.

— Ты ведь один из четырех? — сглотнув, холодно спросила.

— Один из четырех? — насмешливо переспросил он.

— Да. Валентин, Широн и еще двое, их имен я не запомнила, — произнесла беспечно, как нечто незначительное.

— Что если да? — Рик больше не улыбался.

Я промолчала. Меня бы огорчил этот факт.

— Не нравлюсь?

— Ни капельки.

— Забавно. А ты мне очень… — опасно улыбнувшись, ответил он.

В горле пересохло — от Рика мне становилось не по себе.

— Может, заключим сделку?

— Какую?

— Если за время отбора ты раскроешь мою личность, то я тебя больше не потревожу, — беззаботно проговорил он. — Но если у тебя не выйдет, то один день ты добровольно проведешь наедине со мной.

Меня будто загнали в ловушку.

— Если я сейчас откажусь, ты ведь станешь еще настырнее? — Я даже не заметила, как перешла с «вы» на «ты». Рик первый перешагнул черту, когда похитил меня. После его обмана уважения к мужчине сильно поубавилось.

— Естественно, — хмыкнул он.