Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Ехиднаэдрон - решето джамблей (СИ) - Александр Александрович Розов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— О, да! — голландка хихикнула, — Интеллектуальных упражнений. Так это называется у военных. Наверное, у них есть инструкция, как делать интеллектуальные упражнения.

— Между инструкциями по маршировке и по рытью окопов, — добавила француженка.

— Прекрасные дамы, генерал прав, — вмешался итальянский профессор астрономии.

Две женщины переглянулись. Юлиан, наблюдавший происходящее, как бы немного со стороны, сделал три любительских психологических вывода.

Во-первых, Жози и Аслауг, несмотря на 10-летний интервал в возрасте, и совершенно разную внешность (француженка — высокая и тонкая смуглая брюнетка, а голландка — невысокая плотно сложенная круглолицая блондинка), превосходно ладят.

Во-вторых, именно профессор Эдуаро Линсано из Падуи (а не кто-либо иной) является авторитетом для цивильной части группы. Этот невысокий полненький дядька, чем-то похожий на провинциального булочника, кажется, был очень неординарной персоной.

В-третьих, в группе не сложились добрые отношения между военными и цивильными. Только майор Корнс и отчасти контр-адмирал Ниллер нашли общий язык с учеными.

Между тем, игра взглядов завершилась, и Аслауг сказала:

— Конечно, многомерная частотная свертка сама собой не расшифруется.

— Не факт, что свертка расшифруется даже при помощи нас, — заметила Жози.

— Скоро мы с Томасом подкинем вам еще, — сообщил Майкл Стефенсон.

— Ты умеешь поднять настроение, — проворчала голландка.

— Но, Аслауг, мы не виноваты, что эта штука сигналит, — сказал майор Корнс.

— Да, как обычно. Никто ни в чем не виноват, но вокруг полная задница.

— Опять ты про задницу, — проворчала Жози, — ладно, идем работать.

Профессор Линсано тронул ладонью за плечо Юлиана Зайза и предложил:

— Пройдемся, посмотрите корабль, и заодно поговорим.

— ОК, — коротко согласился Юлиан.

Глава 3. Мезальянс многогранника с ехидной

Хвостовой сектор галереи 200-футового катамарана «Гулливер» была самым удобным местом, чтобы поговорить на открытом воздухе при движении в открытом море. Около минуты Юлиан оценивал формы дизайна, доступные взгляду. Это было непросто из-за довольно узкого сектора обзора, и из-за того, что дело было поздним вечером. Корабль освещался лишь минимальным количеством бортовых огней. Итальянский профессор молчал и не мешал. Через минуту независимый консультант по ЯД произнес:

— Извините, мистер Линсано, просто мое профессиональное любопытство.

— О! Не извиняйтесь, мистер Зайз. Мне тоже любопытно: что вы скажете о корабле?

— Я скажу, это напоминает Dani-Explorer-SWATH, модель 2016 года. Профиль с малой площадью ватерлинии. Погруженные поплавки на пилонах. Это объясняет, что качка в открытом море почти незаметна: ценное свойство для корабля с точной аппаратурой.

— Что ж, мистер Зайз, вы дали лаконичную и четкую характеристику «Гулливера».

— Но, — сказал Юлиан, — наверное, меня привезли сюда не ради характеристик корабля.

— Вы ошибаетесь! — объявил итальянец, — Дело именно в вашей способности определять характеристики корабля. В частности, чужого межзвездного корабля 5I/Каимитиро.

— Я не понял, о чем вы, мистер Линсано.

— Я о вашем блоге «Еретический яхтенный дизайн», мистер Зайз, — вы там выложили несколько альбомов с эскизами яхт. Есть морские яхты. Есть воздушные яхты вроде дирижаблей. И есть космические яхты с парусами на солнечном или звездном ветре. Космический альбом называет «Решето джамблей». Странное название, кстати.

— Название из Эдварда Лира, — пояснил Юлиан.

Итальянский профессор покачал головой.

— Разумеется, из Эдварда Лира. Но в этой поэме не джамбли ходили по морю в неком решете, а яхтсмены-люди шли по морю в решете к Стране джамблей.

— Однако, мистер Линсано, по тексту поэмы, это было непростое решето. Может, оно казалось решетом только посторонним наблюдателям, но было инновационной яхтой с еретическим дизайном. Например, современная гоночная яхта-тримаран на подводных крыльях, с аутригерами на сетчатых консолях и жесткими узкими парусами-крыльями, выглядела бы для современников Эдварда Лира этаким взбесившимся решетом. И это позволяет предположить тайную часть сюжета поэмы о джамблях. Какие-то яхтсмены подобрали в океане бутылку с картой Страны джамблей, и с эскизами джамблийского скоростного решетоморфного парусника. Это мотивировало яхтсменов к действиям, о которых повествует опубликованная поэма сэра Эдварда

— У вас фантастическая фантазия, мистер Зайз. Извините за случайный каламбур.

— Это мое ремесло, — невозмутимо ответил Юлиан, — без такой фантазии независимому консультанту нет места на рынке ЯД, поделенном между брендовыми яхт-верфями.

— Что ж, я понял. А теперь я поясню, какая связь вашего альбома «Решето джамблей» с межзвездным объектом Каимитиро. У вас там есть эскиз старсейлора «Ехиднаэдрон». Звездный парусник — правильный звездчатый многогранник. Опять вышел каламбур.

— Жизнь сплошной каламбур, — тоном скучающего философа заметил Юлиан.

— Итак, — продолжил профессор, — вы нарисовали эскиз звездного парусника в форме ехиднаэдра, звездчатого 180-гранника с 270 ребрами и 92 вершинами. В этой фигуре, напоминающей морского ежа или свернувшуюся ехидну, вершины расположены на виртуальных поверхностях трех концентрических сфер. При этом…

Тут Юлиан слегка удивленно выдохнул: «У-упс» — поскольку за кормой «Гулливера» внезапно пропали буруны от работы гребных винтов. До этого они были видны в свете хвостовых огней.

— Мы ложимся в дрейф, — пояснил Линсано, — через полтора часа — сеанс наблюдения за Каимитиро. Нам необходимо стабилизироваться на определенных координатах.

— ОК. Я понял. А вы говорили о трех концентрических слоях вершин ехиднаэдра.

— Да, мистер Зайз. Я продолжаю. На внутреннем слое из 20 вершин можно построить правильный выпуклый многогранник — додэкаэдр, на среднем слое из 12 вершин — икосаэдр, и на внешнем слое из 60 вершин — усеченный икосаэдр, как футбольный мяч, сшитый из правильных пятиугольников и шестиугольников. Как вы догадались?

Независимый консультант по ЯД выразительно развел руками:

— Это не я. Это Макс Брюкнер в 1900-м году. И он же предложил название.

— Мистер Зайз, я знаю, что геометрически ехиднаэдрон или ехиднаэдр был придуман Брюкнером. Вопрос: как вы догадались придать парусному звездолету эту форму? И какими идеями вы руководствовались, изобретая схему маневрирования для такого старсейлора в потоке солнечного или звездного ветра?

— Это, — напомнил Юлиан, — лишь одна из двух дюжин идей на эскизах. Я подумал: в космической среде, одинаковой по любому курсу, резонно базироваться на формах, вписанных в сферу. Отсюда идея звездчатого каркаса для размещения разнородных треугольных парусов под разные виды космического излучения или силовых полей. Технологически ехиднаэдр наиболее удобен, как схема мачт и вообще рангоута для старсейлора. Такелаж для постановки и уборки этих парусов я не продумал. Мне не хватило бы знания современной физики для этого.

Эдуаро Линсано сделал паузу, довольно длинную на этот раз, затем сообщил:

— При компьютерной обработке сигналов локаторов, исследовавших 5I/Каимитиро, получилась странная объемная картинка. Три концентрические сферы с размытыми поверхностями. При этом характер отражения сигналов указывал, что поверхности жесткие. Мы не догадались, что это значит практически, пока Аслауг не наткнулась случайно на ваш блог, на альбом «Решето джамблей», и на этот эскиз старсейлора.

— Ясно, — сказал Юлиан, — симпатичная голландка подложила мне огромную свинью.

— Послушайте, мистер Зайз! — воскликнул итальянский профессор, — Вы разве еще не видите, какая удача вам выпала? Вы вошли в группу, исследующую online наиболее значимое событие в истории человечества!

— Я не вошел, меня привезли. Пока я вижу, что мне выпала ненужная работа вместо хорошего отдыха, который я планировал после завершения апрельского подряда на дизайн 70-футовой шхуны для некого романтичного миллионера. Кстати, важнейшим событием в истории человечества было эволюционное появление человека, как вида. Следующим событием той же значимости, будет исчезновение человека, как вида. А события, которые между — лишь глупая игра в бисер. В прошлом веке были варианты будущего с вертикальным прогрессом, но теперь они протухли. Точка.

Произнеся этот монолог, консультант по ЯД стал смотреть на звезды, которые будто перемигивались в черном небе над Адриатикой.

— Странно, — произнес Эдуаро, — если вы так думаете, то почему рисуете эти чудесные межзвездные парусники?

— Не знаю, почему. Может, потому, что надежда умирает последней. Или потому, что человеку свойственно чем-то занимать время. Рисование парусников кажется мне не настолько скучным занятием, как смотреть футбол и мыльные оперы по TV.

— Мистер Зайз, а если я скажу, что Каимитиро может изменить ситуацию в мире?

— Если вы это скажете, то я не поверю. Вы, наверное, умнее и образованнее, чем я, но практические тренды вы не чувствуете. Мышиная возня вокруг Каимитиро сводится, вообще-то, к одному: как сделать, чтобы это событие ни на что не повлияло.

— А почему вы так думаете?

— Потому, что это очевидно. Секретность. Куча военных всех мастей. И монолог контр-адмирала Ниллера. Мол, надеялись, что оно не случится, но оно случилось, и придется принимать меры, чтобы все выглядело так, будто оно не случилось.

— Минутку! На самом деле Ниллер так не говорил.

— Да, он так не говорил, но очень громко так думал.

Профессор Линсано задумчиво уперся взглядом в свою ладонь на поручне галереи.

— Ладно, мистер Зайз. Допустим, вы правы, что политики хотят сделать бывшее — не бывшим. Но они вынуждены организовывать работы по коммуникации с внеземным интеллектом Каимитиро, ведь иначе другие политики, например, в Китае, смогут их обогнать, расшифровать внеземные технологии, и начать доминировать в мире.

— Очередная глупая игра в бисер, — прокомментировал Юлиан.

— Глупая или нет, но работа идет, — сказал Эдуаро, — и результаты этой работы могут изменить мир помимо желания политиков. Секретность не бывает абсолютной.

— Да, — Юлиан кивнул, — секретность не бывает абсолютной. Но деградация бывает. В прошлом веке изобретено столько технологий, что если их развивать, то они бы уже изменили мир. В общем, мистер Линсано, ваша группа занимается ерундой. Это мое обоснованное мнение. Но не беспокойтесь, я не стану саботировать работу. Просто, объясните, что от меня требуется, и я займусь этим, поскольку так уж сложилось.

— Ладно. Я надеюсь позже переубедить вас, а пока просто воспользуюсь…

Случилась пауза. Эдуаро не мог подобрать адекватное продолжение фразы. Сказать «воспользуюсь вашим согласием» означало бы заявить, будто Юлиан на что-то тут соглашался. Сказать «воспользуюсь тем, что вы не будете саботировать» означало бы признать, что Юлиан тут на положении кат каторжника или военнопленного. Так что итальянец не стал договаривать эту фразу, а перешел к сути дела.

— …Хочется, чтобы вы взглянули на Каимитиро с позиции яхтсмена. Ведь в каком-то смысле, это исследовательская яхта в океане звезд. Не так важно, кто там на мостике: живые разумные существа или какой-то искусственный интеллект, созданный этими существами. Важнее то, что яхта путешествует по некоторой части галактики, где-то ложится в дрейф, и исследует какие-то планетные миры в звездных системах. Что вы думаете о такой аналогии?

— Я попробую, — пообещал независимый консультант по ЯД, — но только завтра утром. Сейчас мне хочется спать. Где на «Гулливере» арестантский кубрик?

— Вообще не смешно! — возмутился Эдуаро, — у вас тут такая же каюта-сингл со всеми удобствами, как у других научных сотрудников. Не хуже чем на круизном лайнере. Я провожу вас. Кстати, подъем в 7 утра, и завтрак в 7:30.

Глава 4. О чем поют джамбли?

Следующий день доставил независимому консультанту по ЯД букет впечатлений по практической ксенокоммуникации — т. е. по контактам с инопланетным интеллектом. «Гулливер» при ночном сеансе сформировал внушительный файл радиоэлектронных данных. Сейчас эти данные, уже рассортированные и первично обработанные, были представлены в виде диаграмм на нескольких широкоформатных мониторах.

— Вы разберетесь, — убежденно сказал профессор Линсано.

— Может быть, — ответил Юлиан, — но это займет много времени.

— Не так много, мистер Зайз. Ведь вам помогут. Я бы сам помог, но меня ждут в штабе проекта. Так что мне придется провести время до обеда в компании генералов. Жози, я надеюсь, вы не откажетесь…

— Конечно, никаких проблем, — ответила француженка из ESA.

— Весьма благодарю! — Эдуаро Линсано махнул ладонью и скрылся…

Юлиан остался в коллективе, состоящем из Жози Байо, Майкла Стефенсона, Аслауг Хоген, и майора Томаса Корнса. Эта интернациональная четверка четко сработалась, и прекрасно разбиралась в применяемой аппаратуре, в софтвере, и в небесной механике. Примерно за пару часов они объяснили гостю, как организован мониторинг и условная коммуникация с I5/Каимитиро. Именно условная коммуникация, поскольку «чужой» отвечал понятным образом лишь на простейшие сигналы (вроде серий чисел из ряда Фибоначчи, переданной двоичным кодом — «морзянкой»). На более сложные сигналы иногда тоже получались ответы «чужого», но непонятные. Может не ответы вовсе.

Непонятно было даже как «чужой» выбирает длину электромагнитных волн сигнала. Оптический диапазон (гелиограф или лазер), микроволновый диапазон, или типовой радиодиапазон. «Чужой» сигналил не только в ответ, но также по своей инициативе. Неясно было, что значат сигналы «чужого», и какая корреляция сигналов «чужого» с земными сигналами, направленными к нему. Задача затруднялась изрядным числом «неавторизованных» земных сигналов. Хотя, как уже отмечалось: лишь около одного процента жителей развитой части планеты помнили о Каимитиро. В рекламном или в политическом смысле это «ни о чем». Но это миллионы людей. Некоторые из них не просто помнили, а живо интересовались межзвездным пришельцем. Кому-то из них пришло в голову попробовать самостоятельно связаться с межзвездным кораблем. В техническом смысле это не потребовало запредельных трудов и расходов. Телескоп (любительский), и радиостанция, либо модулируемый лазер (тоже любительские, по схемам, доступным в интернете, из электронных модулей, продаваемых в интернет-магазинах). Они передавали всякое. Может, «чужой» отвечал им, а может — нет.

Вот и все. Больше никаких данных. Хотя, если взглянуть с позиции яхтинга…

Юлиан Зайз попросил таймаут на размышления, и уселся за одним из мониторов (которых тут было более, чем достаточно). Кроме того, он прихватил лист бумаги и авторучку. Такие устаревшие средства записи порой помогают искать решения. По итогам первой стадии размышлений, он записал:

1. Позиции в троянских точках — стабильны лишь теоретически, в приближении для задачки о гравитации в изолированной системе звезда-планета или планета-спутник.

2. В обеих троянских точках системы Земля-Луна скапливаются мелкие объекты (а проще говоря — космическая пыль и камешки), известные как Облака Кордылевского.

3. Значит, чтобы сохранять позиционирование и избежать столкновений с объектами Облака Кордылевского, «чужому» требуется радиолокация и маневры.

4. Радиолокация и маневры порождают сигналы, причем сочетанные. После локации следует маневр. Это позволяет отфильтровать сигналы, связанные с этим фактором.

5. «Чужой» это зонд, вероятно, посылающий регулярные рапорты домой. Его дом во многих световых годах отсюда, значит, сигнал рапорта, вероятно, направленный. По регулярности и постоянной одинаковой направленности можно отфильтровать его.

Для проведения двух таких фильтраций Юлиану не хватало навыков, но с этим легко справились британский майор Томас Корнс и голландка Аслауг Хоген. И параллельно Майкл Стефенсон (почти гений астрофизики) решил задачу о расположении дома — т. е. звездной системы, откуда явился 5I/Каимитиро. Это потребовало изрядного времени: результат получился лишь к позднему вечеру следующего дня. Это был первый яркий результат «Гулливера» за неделю работы с данными межзвездного объекта. Результат, достойный спонтанного корпоративного мини-банкета — как решил коллектив. Что же касается Юлиана, то он (после длинной вспышки охотничьего азарта) припомнил свое правило: «мне это неинтересно», поэтому пожелал всем хорошо повеселиться, и ушел. Недалеко, разумеется (куда денешься с корабля) — на заранее присмотренный пятачок сигнального мостика. По дороге он прихватил на камбузе — пакет лимонного сока, а в маленькой корабельной бумажной библиотеке — томик Артура Кларка. Возможно, он выбрал бы для вечернего чтения что-нибудь иное, но его планшетник со ссылками на предпочитаемые сетевые библиотеки лежал в сейфе у полковника Штеллена. Режимом секретности на борту «Гулливера» запрещались персональные коммуникаторы. Таким образом, Юлиан, устроившись на длинном пластиковом ящике со всяким аварийным и сигнальным барахлом, листал «Одиссею-2001». Очень в тему реальных событий…

А примерно через час на сигнальный мостик вдруг зашла Аслауг Хоген.

— Что читаешь? — невозмутимо и запросто спросила она.

— Кларка, — сообщил он, — а что, пьянка с безалкогольным пивом уже завершена?

— Нет, просто приперся генерал Тауберг, и я ушла, чтобы не сказать ему, что он дебил. Понимаешь, я обещала профессору Линсано не говорить такого ни этому генералу, ни другим генералам. Локальное правило толерантности, или что-то вроде.

— Ясно, — Юлиан махнул рукой.

— Слушай! — продолжила голландка, — Я хотела извиниться. Вроде, с моей подачи, тебя втянули в этот проект. Профессор вроде проговорился тебе, что это я нашла твой блог.

— Наплюй, — посоветовал консультант по ЯД, — что сделано, то сделано.

— Вроде неловко, — пояснила Аслауг, — если бы я знала, что это поперек твоих планов, то сделала бы вид, что не заметила ехиднаэдрон на твоем блоге.

— Я ведь сказал: наплюй, — повторил он.

Голландка тряхнула головой, и уселась на пластиковый ящик рядом с ним.

— ОК, я наплюнула на это. Но у меня в мозгах крутится, вроде как, вопрос к тебе.

— Спроси, если хочешь. Все равно делать нечего.

— Вот, спрашиваю: неужели тебе реально по фигу такое событие?

— Какое — такое? Ты про инопланетян, что ли?



Поделиться книгой:

На главную
Назад