Помоги проекту - поделись книгой:
– Что твоя нада, кровососа?.. – прохрипел полузадушенный железной хваткой Ровэна шаман.
– Чудесно! – восхитился вампир. – Вот вы уже и готовы к нормальному диалогу. Сразу б так – не пришлось бы трупы убирать.
– Говорить уже!..
Шаман явно был до смерти перепуган. Самое то для переговоров.
– Зачем вам нужны артефакты? Что вы с ними делать будете?
– Наша «лаза» нужно. И лучше несколько «лаза».
– «Лаз»? Зачем?
– Наша хотеть убегать! Далеко-далеко, в другой мира! Наша не мочь больше жить здеся.
– Почему? – спросил Ровэн, уже догадываясь, что услышит в ответ.
– Прозрачные! – истерически заверещал шаман. – Прозрачные близко! Их стекленить все! Мир убивать, убивать наша! А наша не мочь убивать прозрачных! Наша их даже поцарапать не мочь. Если наша не убегать, наша умирать! Наша не хотеть умирать, кровососа! Совсем не хотеть!
М-да… Что и требовалось доказать. Только этого, к сожалению, мало. То, что Трансформа пришла в этот мир, и без того было известно. Безликому требуется большее.
– А ваша знать… тьфу!.. вы знаете, где сейчас прозрачные? Много они уже «застекленили»?
– Наша не знать! Но много беженцы пробегать мимо наша. Далекие племена. Близкие племена. Незнакомые племена. Все бежать от прозрачных. Наша посылать разведчики в пещеры, откуда беженцы приходить. Там блестеть все! Разведчики испугаться – не стать подходить близко! Скоро прозрачные приходить – и тут тоже все блестеть! Наша не мочь больше ждать, кровососа!! Твоя иметь «лаза»? Твоя мочь помогать наша? Иначе наша все умирать!
От воплей гоблина у вампира начало уже звенеть в ушах.
– А ну заткнись! Мне подумать надо! – приказал он и усилил хватку, отчего шаман придушенно вякнул и умолк.
«Лаз» у Ровэна, конечно, имелся, и не один, но тратить их на это отребье ужасно не хотелось. В конце концов, он тут не со спасательной миссией и не может себе позволить заниматься благотворительностью. Да, он умел и сам открывать пространственные коридоры, но за годы службы у Безликого не раз и не два случались ситуации, когда собственная магия отказывала и выручали только артефакты. А дел у него тут еще невпроворот.
– Значит, так, – произнес вампир, – «лаза» у меня нет. Пришел я сюда сам, так же и уйду. Но у меня в вашем мире еще дела. Пусть кто-нибудь покажет мне, где «все блестеть». Остальные, если хотят, могут дожидаться меня здесь. Буду уходить – заберу с собой.
– Твоя не обмануть? – проскрипел второй шаман. – Твоя точно вернуться?
– Во всяком случае, постараюсь. Но упаси вас все боги, в которых вы верите, пойти за мной или учинить еще какую-нибудь глупость! Перед мертвецами, сами понимаете, никаких обязательств. Ясно?
Гоблины усиленно закивали.
– Так кто будет моим проводником?
Александр осторожно двигался по проходу вагона. Снаружи доносился невнятный шум, но из купе никто не высовывался. И в чем-то Александр их понимал – если б с ним не было Селены, сам бы, пожалуй, тоже не вылез. Да и так-то его разведка уже казалась глупым пустым геройствованием: много он, если что, навоюет один и без оружия против агрессивных ликантропов! Хотел ведь еще взять с собой игольник, что хранится дома в шкафу, но закрутился и забыл. А сейчас он очень бы не помешал.
Взгляд Александра выхватил красное пятно в конце вагона – огнетушитель. Кстати, вполне себе оружие. На безрыбье-то. Только между ним и огнетушителем – еще три окна с правой стороны, за которыми… Прижавшись к стене, Александр аккуратно выглянул, и то, что он увидел, ему очень не понравилось: среди деревьев мелькали какие-то смутные тени, а недалеко от окна, через которое он смотрел, в кустах лежало чье-тело, неподвижное и, очевидно, мертвое. Надо бы забраться на крышу вагона – оттуда, наверное, картина будет полнее. Александра словно в бок толкнули, и он резко рванул вперед мимо окна, которое буквально через пару секунд за его спиной со звоном и треском разлетелось брызгами осколков, и что-то оказалось внутри вагона.
Оглядываться Александр не стал, понимая: потребные на это секунды могут определить, будет он жить или нет, а потому продолжил бег к огнетушителю. Но под ногами его была ковровая дорожка, и что-то дернуло за нее. Ноги Волкова поехали, и он с размаху упал ничком, расквасив себе нос. Инстинктивно резко развернулся и, не вставая, ударил обеими ногами то, что прыгнуло на него сзади. Здоровенная рысь напоролась на разогнувшиеся ноги Александра на встречном движении, отлетела назад и ударилась башкой о стенку узкого прохода. Ошеломленная, подняться она смогла не сразу, что дало Волкову время добраться до огнетушителя, схватить его и сорвать чеку. И когда ликантроп-рысь снова бросился в атаку, ему прямо в морду ударила струя углекислоты. Непримиримый взвыл и рухнул на бок, вслепую меся воздух лапами, но Александр подскочил к нему и с размаху обрушил на голову баллон огнетушителя. А потом еще раз, и еще, и еще… пока ликантроп не затих.
Руки Александра задрожали, он поставил огнетушитель на пол и прислонился к стене, вытирая пот со лба. Все-таки первое в жизни убийство – такое еще переварить надо. Только быстро, потому что ситуация, похоже, разворачивалась самым опасным образом. Надо было как можно быстрее прояснить обстановку и вернуться к Селене – она же там одна в купе, и ей, наверное, очень страшно. Выбравшись в тамбур, Волков нашел технический люк на крышу, рычагом опустил лестницу и с огорчением убедился, что взобраться по ней наверх он, конечно, сумеет, но только без огнетушителя. А этот красный баллон уже почти врос в руки Александра, давая ему чувство защищенности – какое-никакое, а все же оружие.
«Ладно, – наконец решил он для себя, – я быстренько, только одним глазком. Что, в самом деле, там может со мной случиться?»
И, оставив баллон, полез наверх. Тесный тамбур, узкий люк, узкий трап. Лезть было неудобно, и Александр порадовался, что поезд стоит – на движущемся осуществить это было бы сложнее. А когда выбрался и поднялся на подрагивающие от напряжения ноги, чтобы оглядеться, замер: к нему не спеша, чуть помахивая хвостом, двигался по крыше соседнего вагона крупный леопард. Сердце рухнуло куда-то рядом с желудком. Он с тоской оглянулся в узкий люк на оставшийся внизу огнетушитель. И слезть уже не успеть, а прыгать вниз – только ноги ломать. Иллюзий он никаких не питал: и справиться с хищником голыми руками, и убежать – одинаково невозможно. А до ликантропа оставалось всего несколько метров. Волков почти уже решился было попытаться соскользнуть обратно в люк, но в этот момент леопард ускорился. Секунды отделяли от его прыжка, и Александр катастрофически не успевал, но… тут между ним и ликантропом выросла чья-то фигура с мечом в руках и размашистым ударом развалила тело хищника пополам.
Спасительница – темноволосая мускулистая женщина с грубым обветренным лицом – повернулась к Волкову:
– Ну что, цел? Вот и хорошо – нам пора отсюда убираться.
Несмотря на малый рост и короткие ноги, гоблин бежал довольно резво, и Ровэну приходилось напрягаться, чтобы не отставать. При этом проводника постоянно трясло, надо думать, не от холода, ибо в подземельях Нигона вдобавок ко всем прочим удовольствиям было еще и жарко, и душно. Впрочем, удивляться напавшей на проводника трясучке не приходилось: мало того что его заставили идти туда, где жуткие прозрачные, так еще и в компании вампира, только что положившего около десятка соплеменников бедолаги. Тут, пожалуй, едва ли не любого потряхивало бы. Мало ли что в голове у этого кровососа – может, он и не собирается выполнять данное племени обещание, а как доведут его до места, зарежет проводника, и все дела. Или
В общем, Ровэн его понимал. И даже испытывал что-то вроде брезгливой жалости. Только делу это вредить не должно: вздумает проводник всякие номера откалывать – пусть не обижается. Пока они шли по коридорам, Ровэн непрерывно сканировал окрестности; хотя этот самый сканер уже раз дал сбой – с «куполом пустоты», но это не повод отказываться от него совсем. И то, что вампир ощущал через сканер, настораживало его: постепенно перестали ощущаться любые эманации живых существ, зато усиливалось чувство энергетического холода. Не совсем такого, как от Каладборга, созданий из Нордхейма или ледяных стихийников, а какого-то менее резкого, стылого, сковывающего сознание, норовящего если не умертвить, то обездвижить, подчинить законам абсолютно упорядоченной системы. Системы, несовместимой с жизнью кого бы то ни было в том Множестве Миров, которое существует сейчас, даже с той псевдожизнью, которой наделены создания Серых Пределов вроде Ровэна.
Вампиру стало ясно – к тому, что он ищет, они подошли уже совсем близко. И уже хотел скомандовать проводнику остановиться, как тот замер сам.
– Все, кровососа! Дальше моя не ходить, хоть твоя моя прямо здесь убивать! Тама все блестеть, тама прозрачные быть! И эта… моя и тута не остаться – уходить назад, к племени. Твоя дорога запомнить?
– Запомнить, запомнить, – проворчал Ровэн. – Свободен, спасибо. Дальше я сам.
– Твоя бы не ходить дальше, – вдруг сказал проводник. – Если прозрачные твоя убивать, как тогда племя быть?
– Как-нибудь, – задумчиво проронил Ровэн. – Предлагаешь мне сейчас еще и об этом беспокоиться? Иди уже!
При этом он так зыркнул на гоблина, что тот, скрипнув испуганно, рванул прочь во все лопатки и в считаные секунды скрылся за ближайшим поворотом коридора.
Вампир сосредоточился и начал аккуратно двигаться вперед: туда, откуда на энергетическом уровне веяло стылым. Плана какого-то на сей счет у него не было, да и откуда бы – ведь с Трансформой и теми, кто ее осуществляет, ему предстояло столкнуться впервые.
Но концентрация его была нарушена самым бесцеремонным образом – сзади, истошно вереща, вылетел гоблин-проводник и с разбегу врезался в ноги вампиру, стал жаться к ним, будто пытаясь за ними спрятаться.
– Прозрачные! Прозрачные тама! Их идти сюда! Приближаться! Твоя сделать что-нибудь, кровососа, или наша здесь умирать!
Ровэн похолодел: стылое на энергетическом уровне резко усилилось и теперь исходило не только спереди, но и с той стороны, откуда они пришли, да и вообще, казалось, сразу отовсюду. Похоже, они зашли в ловушку. Проводник продолжал хвататься за ноги вампира, издавая громкий визго-скрип в самом болезненном для ушей диапазоне. Причем скрип уже почти нечленораздельный, в котором из понятного проскакивало только «наша умирать!». Вампиру остро захотелось как следует врезать гоблину, чтоб заткнулся, но ему было не до того: он пытался открыть пространственный коридор. Безуспешно – что-то гасило магию. Быть может, то самое стылое, что исходило от трансформированной области мира, или эти, прозрачные, их Сила. Как бы то ни было, «коридор» не открывался. Если бы вампиры могли потеть, Ровэн в этот момент наверняка покрылся бы холодной испариной. Он достал из кармана «лаз», активировал и бросил на камни перед собой. Возникло было блеклое пурпурное сияние зарождающегося пространственного коридора, но тут же погасло. Все. Конец.
И в этот момент верещащий гоблин получил наконец по голове, что называется, от души: выносить сейчас еще и его вопли Ровэн был не в состоянии – готовиться к окончательной смерти лучше в тишине.
Селена материализовалась на крыше вагона. Огляделась и витиевато выругалась, помянув в самом экзотическом контексте слуг Первосозданного, а до кучи и эдемитов, а также предков чокнутых ликантропов до седьмого колена, указав на их несомненное родство с червями Хаоса. Ситуация сложилась неприятная. Не опасная, а именно неприятная, потому что выкрутиться из нее, не раскрывшись перед Сашей, похоже, не получится.
Путь загораживал здоровенный кутарб, упавший на рельсы. Вернее, не упавший, а сваленный. А сам поезд атаковала настоящая орда ликантропов самых разных хищных видов: волки, рыси, леопарды, медведи и даже тигры. Ни один из кланов непримиримых не мог собрать столько бойцов, а с сотрудничеством у них до сих пор как-то не складывалось: друг друга они грызли столь же увлеченно, как и жителей Пандемониума или лояльных к ним ликантропов. А тут такое ощущение, что эту армию кто-то специально собрал, чтобы натравить на поезд. По-видимому, с целью устроить масштабную и кровавую провокацию: непримиримые легко смели охрану лояльных собратьев и теперь врывались в вагоны, учиняя там беспощадную резню. Счет жертв пойдет на десятки, а то и на сотни. Власти Пандемониума такое без внимания никак не оставят – будут приняты ответные меры. Кому сейчас нужен этот конфликт в самом сердце Множества Миров? Только тем, кто делает Трансформу.
Скрипнув зубами, Селена материализовала дез-арбалет и превратила в кучки праха пару волков, подбиравшихся к ее вагону, потом еще одну пуму и, пригнувшись, материализованным на ходу клинком разрубила надвое спикировавшего сверху громадного орлана-белохвоста. Надо же, крылатых еще не хватало!
Снизу раздался звон, заставивший Селену еще раз выругаться, только уже кратко: какая-то тварь, похоже, проникла в вагон. Инферийка глянула вниз, сквозь крышу, «пронизывающим взором», как раз чтобы увидеть, как Саша огнетушителем превращает в месиво голову ликантропа-рыси. Уголки рта инферийки дернулись вверх в улыбке невольной гордости – а ведь ее избранник очень даже не промах!
Затем ей вновь пришлось отвлечься и заняться отстрелом большой группы ликантропов – лунных гончих, а потому момент, когда Волков выбрался на крышу и оказался лицом к лицу с леопардом-оборотнем, она пропустила. Саша стоял спиной к ней и очень неудачно: загораживал от нее ликантропа и мешал стрелять, поэтому инферийке пришлось телепортироваться прямо перед ним и зарубить своим мечом уже ринувшегося в атаку оборотня.
– Ну что, цел? – спросила Селена, поворачиваясь. Вопрос был риторическим: инферийка и так видела, что, кроме разбитого носа, других повреждений у него нет. – Вот и хорошо – нам пора отсюда убираться.
Но Саша помотал головой:
– Не могу. Там внизу моя подруга осталась.
Внезапно накатившее от этих слов теплое чувство было для Селены настолько неожиданным, что она на несколько секунд онемела. Волков уже примеривался спускаться обратно, когда инферийка спохватилась:
– Плохая идея – в вагоне уже ликантропы. Скажи, в каком она купе – я ее вытащу.
– Нет. Я вас не знаю. Я лучше сам.
Селена закатила глаза. Вот упрямец!
– Как знаешь. Только я бы с телепортацией быстрее и надежнее сработала. А без нее вам обоим все равно отсюда не выбраться.
Саша колебался недолго:
– Тогда возьмите меня с собой. Для этого же достаточно простого физического контакта.
Грамотный, эдемит побери! Вот что теперь делать? Взгляд Селены внезапно остановился, наполнился тревогой и устремился куда-то за спину Александру.
– О нет!
Трюк был стар, как вселенная, но сработал: Волков обернулся. Легкое касание сонной артерии отправило его в беспамятство. Инферийка подхватила обмякшее тело и хотела было уже телепортироваться, когда «стражник» на ее груди вдруг нагрелся и треснул, перестав выполнять свои функции, а в следующий миг «орлиный якорь» блокировал ее способность к телепортации.
Инферийка опустила бесчувственного Волкова на крышу вагона и молниеносно развернулась. К ней не торопясь шагал высокий мужчина, одетый как самый обычный коренной житель Пандемониума – в джинсовый костюм и кроссовки. Только вот на груди висел какой-то странный амулет в виде косого креста, пол-лица закрывала золотистая маска, а в правой руке он держал меч, от которого просто разило мощью, а еще чем-то мертвенно-стылым, цепенящим. Маска однозначно выдавала слугу Первосозданного, и теперь становилось окончательно ясно, кто организовал нападение на поезд. И зачем. Провокация в Пандемониуме – это, конечно, хорошо, но главной целью была, похоже, именно она, Селена, как один из ближайших помощников Безликого Синего: слишком уж хорошо оказался готов золотомасочник к встрече с инфером – ему только «глаза геноцида» не хватало. Впрочем, с таким-то мечом «глаз» может и не понадобиться. От переливающегося разными цветами и местами обретающего частичную прозрачность клинка у Селены мурашки побежали по коже: не Каладборг, конечно, но штука очень сильная. И страшная. А еще было что-то смутно знакомое в облике золотомасочника. С одной стороны, благодаря этому аксессуару все агенты Сил стабильности были на одно лицо. Но этот… Его Селена определенно где-то видела, причем без маски. Давненько уже, однако профессиональная память убийцы в таких делах сбоя не дает.
Будь у инферийки время, можно было бы в этой памяти покопаться, а так… лучше сначала грохнуть гада, а потом разбираться. Нет, взять живым, конечно, было бы еще лучше, но что-то сомнительно, учитывая его вооружение. Тут бы самой в живых остаться. В общем, как карта ляжет.
Взяв свой меч боевым хватом, Селена так же нарочито медленно, кошачьей поступью двинулась навстречу противнику. Можно бы, конечно, поговорить еще, попытаться отвлечь его внимание, но он, похоже, предельно сконцентрирован и настроен на бой, а не на то, чтобы языком молоть.
Инферийка атаковала первой, сделав ставку на скорость – в этом компоненте она превосходила любого из смертных и большинство представителей высших рас тоже. Однако золотомасочник парировал ее удар, а затем второй и третий. Он чуть-чуть запаздывал, но не критично: мастерства ему хватало, а проигрыш в скорости реакции и движений, похоже, компенсировал сам меч – видимо, если это не Поглотитель душ, то что-то похожее, только другой природы; Селена хорошо помнила, какую помощь в мечных схватках оказывал Каладборг Дмитрию Рогожину. Так или иначе, быстро достать золотомасочника стартовым натиском не вышло. Более того – каждое столкновение своего оружия с его мечом Селена переносила все хуже и хуже: свирепая мощь магического клинка слуги Первосозданного болезненно отдавалась в мышцах и суставах инферийки, и у нее уже после трех парадов стало сводить правую кисть. Похоже было, что меч противника пытается что-то сделать с ее мечом: изменить или разрушить. Клинок Селены пока сопротивлялся, но на его хозяйке это отражалось не лучшим образом.
Селена перекинула меч в левую руку, благо могла одинаково успешно сражаться обеими, а левша, как ни крути, создает противнику определенные неудобства. И действительно – первая же ее стремительная атака с обманным приемом едва не принесла успех: клинок Селены распорол рукав джинсовой куртки золотомасочника. Но только рукав. Какое-то время слуга Первосозданного не мог приноровиться к ее леворучной тактике, и Селена взвинтила темп до предела, понимая, что заканчивать нужно быстрее: каждое прямое соударение мечей приближало момент, когда левую ее руку начнет сводить, как и правую. Пока клинки входили только в скользящий контакт – шансы оставались.
В какой-то момент инферийка почувствовала, что правая рука вернула себе боевые кондиции, и это давало возможность провести один обманный прием. Продолжая атаковать слева в предельном темпе и приучив противника защищаться на максимуме именно с этой стороны, во время одного из выпадов Селена перекинула меч в правую руку и молниеносно ударила. Удар был смертельным наверняка, и так бы оно и случилось, окажись на месте золотомасочника любой другой. Но слуга Первосозданного оказался ходячей коллекцией мощных артефактов. Ослепительно сверкнуло, и меч Селены, вместо того чтобы пронзить противника насквозь, разлетелся вдребезги, будто стеклянный, оставив в гудящей руке инферийки только рукоять.
Она отшатнулась, сжав зубы, чтобы не застонать от боли, и успела материализовать во второй руке короткий меч. Он был резервным и намного уступал по Силе основному, но какие у нее варианты? Произвольно инферийка могла материализовать в руках только самое обычное оружие, без магических составляющих. А зачарованное оружие требовало сначала тонкой настройки на ее биополе и энергетику. Золотомасочник отмахнулся своим страшным мечом, и Селена автоматически подставила свой… Это было зря: левая кисть практически мгновенно «отсохла», оружие вывалилось из нее, а сама инферийка получила такой удар, что отлетела на несколько метров, упав почти рядом с бессознательным телом Александра. Хорошо еще, с вагона не сверзилась. Похоже, золотомасочник до сих пор пытался вести честный поединок, но, сообразив, что в нем ему не победить, задействовал всю мощь своих артефактов. Игры кончились.
И только теперь, когда слуга Первосозданного двинулся на нее, Селена наконец узнала его по упрямому и недовольному изгибу губ: это был Босх, с которым они двадцать лет назад вместе сражались против полиморфа в московской подземке. А сейчас карты легли так, что сражаться пришлось уже друг с другом…
Несмотря на ошеломление, Селена вскочила на ноги практически мгновенно и попыталась материализовать дез-арбалет, но он тут же погас, а инферийку скрючило от боли: в правой руке приближающегося золотомасочника появилась сфера «глаза геноцида».
«Вот, кажется, и все…» – пронеслось в голове у Селены.
«Не совсем, – ответил ей знакомый ментальный голос. – Шаг назад, быстро!»
Селена повиновалась без рассуждений, и тут же между ее ногами и бессознательным телом Саши Волкова в крыше вагона открылась горизонтальная арка пространственного коридора, в которую затянуло сначала Сашу, а потом и Селену. Луч «глаза геноцида» опоздал всего на мгновение, впустую вспоров воздух в том месте, где только что стояла инферийка.
Стылое было повсюду, но не везде одинаково сильное. Там, откуда они с проводником пришли, оно появилось только что, а стало быть, имелся небольшой, но шанс. Потому что там был не общий фон, а скорее сгустки стылого. Двигающиеся сгустки. Видимо, те самые – прозрачные. Похоже, единственная возможность спастись – прорываться через них. Вот только эти создания всяко будут покруче банды гоблинов, и Ровэн представления не имел, на что они способны. Что ж, по всему выходит, что сейчас он это представление получит, только, возможно, пользы на будущее оно ему уже не принесет. За отсутствием будущего.
Вампир быстро перебрал содержимое своей котомки. Несколько кристаллов боевой магии, парочка бесполезных здесь «лазов», кристалл с «волной искажения», ударный жезл, заряженный «расщеплением», и дейма с ночным охотником – заначка еще с Великой Войны. Пожалуй, только три последних предмета в предстоящей схватке могут пригодиться. Убрав все остальное в котомку, Ровэн сунул меч в ножны (от него сейчас тоже никакого толку), взял в одну руку дейму, в другую – жезл и пошел на прорыв, бросив напоследок немного виноватый взгляд на бесчувственного гоблина. С «наша умирать» тот всяко угадал, вопрос только в том, составит ли Ровэн ему компанию или спасется.
Вампир встретил их за первым же поворотом. Их было четверо – уродливых, состоящих, казалось, из одних острых углов и действительно прозрачных созданий. Если б не ночное зрение, Ровэн мог бы их и вовсе не увидеть. И так-то почти натолкнулся – общий стылый фон помешал верно определить расстояние до этих тварей. К счастью, жезл был наготове, и первого прозрачного голема вампиру удалось поразить «расщеплением», разнеся в мелкую стеклянную пыль.
А вот дальше дела пошли не очень. Волна странной магии прозрачных хлынула навстречу Ровэну, сначала поглотив второй импульс «расщепления», а затем достав и до самого жезла, мигом начавшего кристаллизоваться. Вампир едва успел выронить жезл и отпрянуть, а грозное оружие, превратившись в хрусталь, упало на камни и разлетелось вдребезги. Амулет на груди Ровэна нагрелся, но выдержал: его эта волна поразить не смогла, хотя в глазах помутилось и задрожали колени. Сколько еще магических атак выдержит амулет? Вряд ли много. А големы наступали, и под их ногами камни превращались в кристаллы, немногим позже в кристальную броню одевались также стены и свод пещерного туннеля.
Сейчас или никогда! И Ровэн активировал дейму, выпуская ночного охотника. Тут бы, пожалуй, больше огненный стихийник пригодился, но чего нет, того нет. Призрачная бесформенная хищная тварь из Вечнолесья метнулась навстречу големам, а вампир одновременно, превратившись в нетопыря, прянул в воздух и рванул вдоль самого свода вперед – за спину големам. Тот из прозрачных, что шел последним, махнул своей уродливой конечностью, но промахнулся – слишком стремителен был полет нетопыря. Вампир почти проскочил, когда на него обрушилась новая ударная волна. Амулет, конечно, защищал его и в таком облике, но здесь, среди враждебной энергии трансформирующегося мира, он тоже был ослаблен, и потому то, что должно было превратить его в кристаллизованную тушку и разбить о камни, просто сбило в полете, приложив о кристаллизованный пол уже в человеческом облике.
Вампир скрипнул зубами – амулет уже почти раскалился: видимо, от пола исходило тоже что-то совершенно убийственное. Заметив краем глаза, что ночной охотник превратился в кристальную статую, а затем разбился, Ровэн развернулся и побежал прочь большими прыжками, стараясь как можно меньше касаться пола. К его великой радости, ширина кристаллизованной полосы была очень невелика, но уже на самом ее краю вампира настигла еще одна волна магии прозрачных. Для амулета это стало последней каплей – он треснул и погас, а Ровэна шибануло словно невидимым молотом, и упал он уже на «чистой» территории. В ноге что-то хрустнуло, и боль пронзила тело вампира.
«Перелом!» – с отчаянием понял Ровэн. Конечно, усиленная регенерация его вампирского тела с этим справится, но потребуется минимум полчаса, которых у него нет. Вампир достал из кармана кристалл с «волной искажения» и метнул навстречу приближающимся прозрачным – не убьет, так хотя бы туннель обвалит. О том, что обвал может накрыть и его самого, Ровэн не думал – какая разница, от чего умирать? Ему повезло: обвал получился достаточно локальный, зато основательный – туннель завалило по самый свод, отгораживая его от големов. Вампир сунул руку в карман за «лазом» – может, здесь, вне кольца стылого, он сработает? Бесполезно – артефакт был холодным и мертвым, будто что-то полностью высосало из него магическую энергию. Попытка наколдовать пространственный коридор самому завершилась столь же плачевно – арка даже не подумала появиться.
Тогда Ровэн просто пополз прочь, надеясь, что завал даст ему достаточно времени… Зря. Через какие-то полминуты ощущение стылого сзади усилилось, и в ушах зазвенело. Он обернулся – стены стремительно покрывались кристальным налетом, как и сам завал. А через несколько секунд последний взорвался, заполнив воздух острейшими осколками кристаллов. Не распластайся Ровэн по полу, его бы просто изрешетило. Но големы… они приближались, и вампиру больше нечем было их останавливать. Сколько раз за короткий промежуток времени можно прощаться с жизнью? Оказывается, много. Пока что он прощался, но не уходил, однако везение кончилось. И собственные ресурсы тоже. Значит…
Что «значит», вампир додумать не успел, потому что внезапно перед ним в полу туннеля разверзлась багровая дыра со светящимися краями. От нее явственно веяло Бездной. «Подмирный туннель!» – сообразил Ровэн. Откуда он здесь взялся, куда ведет и куда делся прорывший его червь Хаоса, думать было некогда – счет шел на секунды, так как сзади настигала гарантированная смерть, а впереди… были варианты. Решительно тряхнув головой, Ровэн перевалился через еще слегка теплый и чуть мерцающий край дыры и полетел в пустоту.
– Он хотел убить нас! Меня, точнее! – Селена буквально кипела от ярости. – Первосозданный! Он послал своего убийцу – Босха! Помнишь, того, который еще помогал нам с полиморфом сражаться? Вся эта бойня в Декарле была затеяна только для того, чтобы достать меня! Понимаешь, что это значит?
Безликий Синий, спокойно выслушав эту эмоциональную тираду, кивнул:
– Наместник пытается снять чужие фигуры с доски еще до начала партии. Понятное желание. Как ни странно, для нас это хорошо.
– Не вижу ничего хорошего в том, что за мной охотятся Силы стабильности, – раздраженно буркнула Селена.
– Вообще-то, за нами всеми идет охота, если ты вдруг забыла. Трансформа убивает Множество Миров. Но покушение на тебя означает, что этим занимается Наместник, а сам Создатель далеко. Это плюс, потому что дает нам шанс. И еще покушение означает, что Первосозданный нервничает, раз начал охоту за бойцами вероятного противника. Стало быть, абсолютной уверенности в своих силах у него нет. Даже несмотря на помощь Создателя – на орды наводнивших окраинные миры тварей, которых уже успели наречь кристальными големами. Пока у меня лишь обрывки информации о них, но, надеюсь, скоро станет больше.
– Я поняла: охота за мной – это хорошо, – хмыкнула Селена. – И она идет не только за мной. Первосозданный знает, что тебе палец в рот не клади, и наверняка будет сперва пытаться выбить твою гвардию: меня, Ровэна…
– Да, Ровэн тоже в опасности. Кстати, ему пора бы уже выйти на контакт. Я этим сейчас займусь. Да и у тебя тоже есть дела.
Селена скисла:
– В Нижнем мире?
Поделиться книгой: