Помоги проекту - поделись книгой:
Часть I
Глава 1
Весна нагрянула в Красноярск на удивление рано, и первые оттепели середины апреля растопили ноздреватый грязный снег на улицах города, а вскоре высушили асфальт. Ртутный столбик продолжал ползти вверх, город просыпался от зимней спячки. Проклюнулись почки на тополях, обласканные солнцем воробьи радовались пробуждению природы, а красноярцы, устав от продолжительной морозной зимы, сменили тяжелую зимнюю одежду на легкие куртки и плащи и высыпали на улицы…
Юрий Иванович Светлов — президент компании «Интер-кар», забросив ногу на ногу, утопал в роскошном кожаном кресле в офисе и мрачно смотрел на монитор компьютера, где беспорядочно сыпались, образуя фантастические нагромождения, кубики тетриса.
Светлов был довольно молод — в январе ему стукнуло тридцать два, однако он был широко известен в определенных кругах как состоявшийся бизнесмен. И не только… Иногда он отключался от действительности и любил вспомнить прошлое. Кем он был еще десять лет назад? Наголо остриженный мальчишка, покинувший казенные стены исправительного учреждения без ясных планов на будущее? У него не было ничего, и к своему нынешнему положению, сжав зубы, он продирался долгие десять лет.
Он начинал с того, что сбил вокруг себя группу спортивных, отчаянных ребят, привыкших добиваться своего с помощью физической силы, а так как наступили перестроечно-рыночные времена, взял под контроль пару «блошиных» рынков. После первой же серьезной встречи по поводу дележа территории, конкуренты уже не отваживались искать в его команде слабину, а к поднявшей свой авторитет группировке стали прибиваться новые члены.
Через год имя Светлова в районе произносили с уважением, а кооператоры были рады найти в его лице защиту от неподконтрольных залетных банд. Незаметно он подмял под себя торговцев наркотиками, брал мзду с сутенеров и цеховиков, привлек в разрастающуюся группировку автоугонщиков. Именно кражи машин давали самый ощутимый навар, в мелких мастерских на вновь угнанных перебивались номера, некоторые шли на запчасти, а иные, с поддельными, но серьезными документами, уходили с молотка на авторынке…
Сегодня в компанию входили три крупнейшие в крае автосалона, сеть оборудованных по последнему слову техники СТО, десяток автозаправок. На личных счетах Светлова, и только в своих, российских банках, лежала довольно крупная сумма, равная годовому бюджету небольшого провинциального городишки. И это не считая швейцарского, о котором знал лишь сам Светлов и ближайшее его окружение.
И теперь Юрий Иванович далеко не походил на того двадцатидвухлетнего парнишку, переступившего порог тюремного «контроля». Он превратился в уверенного в себе мужчину — высокого и статного, на некогда густой шевелюре появилась залысина, он располнел и позволял именовать себя не иначе как Президент. Самолюбие ли это тешило, или была другая внутренняя причина, — он в себе не копался. Нравилось, и все!
Но в последнее время бизнес его дал заметную трещину, и Президент не мог понять, где, кому и когда перешел дорогу. Он предпочитал довольствоваться малым, в промышленность старался не лезть, ибо дорожил жизнью, однако все равно кому-то не угодил. Если проверки — обязательно на его фирмах. Если убноновцы[1] берут наркокурьера, да еще с солидной партией уже проплаченного товара, опять же его… Буквально по наводке — посетили одно из СТО. Перевернув все вверх дном, ползая чуть ли не с лупой под машинами, нашли зацепку — «девятку» с халтурно перебитым номером двигателя, с заготовленными документами. Бокс опечатали, персонал томится в камерах РУБОПа, а раз ребята не колются, подозрения валятся на него, как на владельца предприятия.
Президент встал, закурил, разогнал рукой лезший в глаза дым. Подойдя к стене, нажал декоративную розетку бара.
Дверцы из благородного красного дерева раскрылись с музыкальным звоном. Он взял с зеркальной полки пузатую бутылку виски, фужер, наполнил его до половины. Выдохнув, глотнул терпкий напиток, глубоко затянулся сигаретой, задумчиво пустил струю дыма в потолок…
Его пока спасало депутатство в краевом законодательном собрании. При всем желании правоохранительные органы не смели подойти к нему ближе чем на полшага. Компромат же на него явно имелся, а начальник РУБОП, верно, все чаще поглядывал на календарь и помечал карандашиком последние его депутатские месяцы. Спал и видел, как защелкивает наручники на его запястьях.
В ментовскую травлю влезли и налоговики. Не те вежливые кабинетные, изнеженные подарками инспектора, заискивающие и обращающиеся исключительно на «вы», а камуфлированные качки-полицейские. Эти не миндальничают. Не раз заставляли его людей подпирать руками стены, начинали шмон и изымали всю документацию. Возвращение бумаг и замаливание грехов обходились изрядными усилиями и стоили очень дорого. За деньгами он не стоял, отстегивал сколько надо и кому надо, понимая при этом, что такое положение вещей вечно длиться не может.
В принципе, попасть снова за решетку Президент не боялся. Умные люди везде хорошо живут, и лагерная школа для него была бы не жестче кожаного кресла. Пробирало другое. Он успел привыкнуть к повышенному комфорту: машине, подаваемой к дверям, смазливой и доступной во всех отношениях секретарше с приклеенной дежурной улыбкой, клубам и казино, а потому менять двухэтажный кирпичный особняк в экологически чистом районе города на душную, переполненную камеру отчаянно не желал.
Дверь кабинета без стука отворилась, и вошел Денис Слонов, его правая рука в теневом бизнесе.
Денису было около двадцати пяти, он имел атлетическое сложение и пудовые кулаки — подходящий контраргумент при любой разборке, за что получил звучную кличку Слон.
Слон был высок ростом, коротко стрижен и гладко выбрит. Могучая шея переходила в широкие косые плечи. Темный, с иголочки, костюм сидел на нем как влитой, бицепсы распирали тесные рукава пиджака. Ворот белоснежной рубашки, застегнутый на последнюю пуговицу, врезался в шею и давил, отчего ему приходилось часто поправлять галстук и незаметно при том разминать ее.
Для коммерции Слон был туп, но теневыми делами заправлял умело. А поскольку черный бизнес приносил львиную долю дохода — имел право входа к Президенту в любое время, по любому вопросу. Без стука и приглашения.
Подойдя к массивному, сверкающему полировкой столу, Слон молча опустился в гостевое кресло, и то глухо застонало под его весом.
Президент, не обращая на вошедшего внимания, точно не замечая вовсе, вновь наполнил фужер и сделал глоток. Огненный ручеек приятно обжег гортань.
— Есть проблемы? — выждав несколько секунд, спросил он, зная, что по пустякам Слон его не посещал.
— Вот…
Рука здоровяка нырнула во внутренний карман пиджака, и рукав отозвался сухим треском. На шве лопнула и закучерявилась нить.
Он выложил на стол два бесформенных матово-желтых камня.
Президент поднял один, чем-то напоминающий шахматную лошадиную голову, покрутил:
— Золото? — спросил он наугад.
Слон кивнул:
— Точно. Наши спецы уже смотрели. Самородки…
— Откуда?
— Ворона купил, — ответил Денис и, сообразив, что Президент не знает всех его людей, и тем более по кличкам, поправился: — Скупает у меня один на толчке. Сегодня к нему подошел мужик бомжеватого вида. Борода, говорит, по грудь, телогрейка… Начинает народ расспрашивать, кто и почем золото скупает. Ворона сперва хотел послать его, да потом, видно, смикитил, что ханыга сдает побрякушки жены за пузырь. Предложил показать товар. Мужик, значит, подает ему камешки. Ворона думал, фуфло толкает. Проверили… Самые настоящие самородки!
— Дорого взял?
— Нет, — Слон замялся. — Цену мужик наугад назвал. Сразу видно, ни бум-бум. А как деньги увидел, аж затрясся. Никогда, мол, столько в руках не держал… Сговорились, что завтра принесет еще.
— Еще? — Президент насторожился, отставил фужер, внимательно посмотрел на Дениса. — Он что, золото в огороде, как картошку, копает?
Слон растерялся, и глаза его забегали.
— Не знаю. Но говорил, барахла этого навалом.
— Навалом, — задумчиво повторил Президент. — Прямо Корейко какой-то…
— Кто? — не понял Слон.
— Проехали, — отмахнулся Президент и вышел из-за стола.
Слон подобострастным взглядом проводил его к окну.
Разглядывая залитую весенним солнцем улицу, Президент что-то обдумывал, отбивая на подоконнике замысловатую дробь…
…Вот он — его величество Случай, выход из почти тупиковой ситуации. Лучшего он и придумать не мог. Срок депутатского мандата скоро закончится, и менты обязательно постараются взять его за жабры. Бежать за рубеж? Подписать самому себе приговор. Сбежал — значит чувствуешь за собой грешок. А если пойти ва-банк? Взять и сменить кресло депутата краевого собрания на Госдуму? Он и раньше подумывал о таком варианте, но осознавал, что реально, с его относительно ограниченными капиталами, это просто авантюра. Для этого нужны не просто деньги, а очень, очень, очень большие. Его же накопления в сравнении с необходимым — озеро на фоне бескрайнего моря. Подарки нужным людям — надо, на рекламу — надо, на избирателей, на создание общественного мнения… На предвыборную кампанию, словом. А быть точнее, свалку за место под солнцем, за сытную кормушку и легальное укрытие от полицейских ищеек на добрые четыре года. И побеждает в ней сильнейший, с крепкими зубами, стальными нервами, волчьей жестокостью и обязательно с мощной финансовой поддержкой…
Однако, если золото и впрямь самородное, есть же люди, доставившие его в Красноярск. А стало быть, и те, кто знает верное местечко. На этих людей надо срочно выходить.
— Отследили его? — спросил Президент после краткого раздумья.
— Нет, — вздохнул Слон виновато. — Ворона оказался конченым идиотом…
— Ворона?! Мне плевать на твоих… — Взорвавшись, Президент замялся, подыскивая подходящее выражение. — У них в башке по одной извилине, и та переходит в прямую кишку! Для чего мне нужен ты?! Не могут твои недоумки сделать элементарного — делай сам! Как теперь на мужика выйти? А?
Слон поднял лицо и обиженно ответил:
— Я ж говорю… Он хвалился, что рыжевье имеет в достатке. Много! А сегодня приносил пробную партию! Они с Вороной договорились на завтра, на одиннадцать утра.
Президент усмехнулся.
Перегруженная транспортом улица гудела, как встревоженный пчелиный рой. Густой людской поток, невзирая на красный свет светофора, форсировал дорогу и, разбиваемый надвое турникетом, вливался на территорию оптового рынка.
Солнце вошло в зенит и накалило темную крышу иномарки, отчего в салоне, несмотря на опущенные боковины, казалось жарко.
Сидевший за рулем Слон через солнцезащитные очки созерцал бурлящую толпу, сфокусировав взгляд на одной точке — уменьшенной расстоянием худощавой фигуре белобрысого перекупщика с яркой табличкой на груди:
«Скупаю золото. Много. Дорого!!!»
Пока никто к нему не подходил. Усевшись на турникет, Ворона скучающе крутил головой, высматривая клиентуру…
Наигрывала приятная музыка. Развалившиеся на заднем сиденье Гвоздь и Солдат цедили из жестяных банок пиво.
Косясь на них в зеркало, Слон завистливо глотал слюну, не прочь и сам промочить горло, но расслабляться себе не позволил и, не скрывая нахлынувшего раздражения, прикрикнул на подручных:
— Хорош балдеть! Смотрите внимательнее.
Сзади недовольно завозились, дверца открылась, и банки с бренчанием покатились на поребрик.
Слон посмотрел на часы: половина двенадцатого, а клиента не видно. Что, если шеф оказался прав, и он в самом деле не появится? Или попросту спер камни, а на деле не имеет за душой ни гроша?
Снова вглядевшись в толпу, он холодно прищурился. Ворона уже слез с турникета, а рядом с ним мялся неприглядного вида мужчина с медной бородой, в затрапезном ватнике.
— Он, — сказал Слон и полез из машины. — За дело.
Расталкивая народ, он пошел напролом, не разбирая дороги, кого-то задевая плечами, кто-то отходил сам, осыпая его бранью (преимущественно нагруженные сумками женщины) или молча, не решаясь связываться.
Пробившись к Вороне, еще раз окинул мужика цепким взглядом и, не оборачиваясь, но зная, что Солдат с Гвоздем за спиной, велел:
— Берите его.
Солдат — невысокий, но жилистый парень, настоящий боец, отслуживший срочную на Кавказе, за что Слон его выделил из общей массы и приблизил к себе, — двинулся вперед.
Ворона бросил на него быстрый взгляд и отступил к турникету.
Рыжебородый, ничего не понимая, повернулся к вынырнувшему из толпы парню и сложился пополам, задыхаясь от удара в солнечное сплетение.
Тут же возник Гвоздь; подхватив мужика под руки, волоком потащили к иномарке.
Красный, как вареный рак, бородач хрипел, не в силах сделать вдох.
Его забросили назад, по бокам уместились похитители. Ствол пистолета больно уперся ему в бок.
— Ребята… вы чего? — плаксиво заговорил он, задним умом понимая, что по оплошности угодил в неприятную историю.
Солдат ловко прошелся по его карманам — бородач напрягся, пот выступил на его низком лбу, — сунулся в карман фуфайки.
Бородач судорожно дернулся, вкладывая в рывок все силы, изогнулся, надеясь вырваться. Гвоздь с силой врезал ему рукоятью пистолета по ребрам, и тот, взвыв, оставил бесплодные попытки.
— Есть, — довольно сказал Солдат, вытаскивая на свет матерчатый, напоминающий кисет мешочек, затянутый шнурком, зубами развязал и высыпал на ладонь желтые крупицы. — Что это?..
— Дай сюда! — сухо приказал Слон.
Заполучив кисет, вновь завязал и убрал в «бардачок». Крутанул ключ в замке зажигания.
Взвизгнув колесами, иномарка сорвалась с места, чудом не сбив тетку с двумя перегруженными сумками.
— Чего вы, ребята? — испуганно повторял мужик, в выцветших глазах его появилась влага. — Куда вы меня везете?.. У меня ничего больше нет! Ничего…
Ему не ответили, и от наступившего молчания ему сделалось не по себе…
Поколесив по городу, машина вырулила на окраину и минут сорок спустя оказалась на глухой улочке в частном секторе.
Подкатив к высоким железным воротам, на которых белой краской по трафарету было крупно выведено: «СТО. Ремонт любых иномарок», Слон дважды посигналил.
Ворота отворились. Он въехал на асфальтированную площадку, затормозив у нежилого кирпичного строения, и заглушил двигатель.
Всхлипывающего «миллионера» вывели из машины. С торца здания открылась дверь, и, подталкиваемый в спину, он засеменил к ней.
Справа от входа убегала ступенями вниз крутая лестница. Оступаясь в потемках, он старался успеть за Слоном и оказался в темном сыром подвале.
До сих пор, видимо, здесь велись строительные работы. В углу валялся окоренок с засохшим раствором, мастерки, драное тряпье. Под потолком висела лампочка, подслеповато освещая стену с батареей отопления и крохотное окно наверху.
Также молча Слон достал из-за пояса наручники, один браслет нацепил на запястье бородача, второй защелкнул на трубе.
— Че-чего вы, а… мужики… — слезно бормотал обескураженный пленник. Щеки его, поросшие медным густым волосом, растерянно тряслись.
Гвоздь не к месту, с чувством собственного превосходства расхохотался…
Выйдя на свет, Слон набрал номер на мобильном телефоне, после коротких гудков услышал знакомое: «Слушаю» — и коротко сказал:
— Все в норме, он у нас.
Оставшись один в пустом подвале, мужичок поднялся и подергал наручники.
«Не открыть, — с тоской подумал он. — Вот и влип ты, Махов… Ох и влип».
Какой-то час назад со спокойный сердцем он шел на базар, неся в кармане сверток с тремястами граммами золотого песка — остатками того богатства, что нежданно свалилось на него два месяца назад, — ликовал в душе, выстраивая радужные планы на будущее… И вот, пропали краски, выцвели. Нет ни золота, ни денег, ни планов, ни будущего. Есть только подвал, наручники и пугающая неизвестность.
«Чего они хотят? Еще золота? Так его больше нет! Кончилось! Иссякло!.. Я нес последнее. Пусть, если хотят, обыщут весь дом, оторвут плинтуса, поднимут пол. Кроме денег, вырученных за прошлую партию товара, да мокриц, ни черта не найдут! Забирайте! Черт с вами! Не жалко! Шальные деньги, как пришли так и уйдут… А если нет? Если и те самородки, и песок для них мелочовка и завезли его в эту тмутаракань с одной-единственной целью — выбить из него место, где он добыл их? Не скажу!!!»
Он скрипнул зубами и с силой дернул наручники, наивно надеясь на чудо. Но чуда не произошло. Стальные объятия не разжались…
Сколько прошло времени, он точно не знал. Приблизительно часа полтора-два. Хлопнула наверху входная дверь, загремели на лестнице чьи-то шаги.
Поделиться книгой: