Путешествие из Москвы в Ярославль. Москва – Сергиев Посад – Переславль-Залесский – Ростов Великий – Ярославль

За Учинским водохранилищем к северо-западу простирается Пестовское водохранилище, заполненное водой в 1937 г. Гидроузел состоит из земляной плотины (707 м), донного водоспуска и водосброса. Максимальный объем водохранилища – 54 куб. м, полезный объем – 20 млн куб. м, площадь его акватории – 12 кв. км. Длина водохранилища – 6 км, наибольшая ширина – 2 км, максимальная и средняя глубины – 14 и 5 м.

К юго-западу от Учинского водохранилища находится Пяловское водохранилище, также заполненное в 1937 г. Гидроузел состоит из проезжей земляной плотины (682 м), донного водоспуска и резервного водозабора. Максимальный объем водохранилища – 18 млн куб. м, полезный объем – 9 млн куб. м, площадь акватории – более 6 кв. км, длина – до 6 км, наибольшая ширина – 1 км, максимальная и средние глубины – 12 и 3 м. Поступающая самотеком по соединительному каналу из Пестовского водохранилища волжская вода идет далее по соединительному каналу в Клязьминское и частично в Учинское водохранилища.

Клязьминское водохранилище, заполненное в 1936–1937 гг., расположено ближе к Москве и южнее Пяловского водохранилища. Начинается оно у поселка Пирогово. Гидроузел состоит из земляной плотины (1100 м), водосброса и ГЭС. Максимальный объем водохранилища – 87 млн куб. м, полезный объем – 27 млн куб. м, площадь акватории – более 16 кв. км, длина – до 16 км, наибольшая ширина – свыше 1 км, максимальная и средние глубины – 14 и 5 м. Поступающая по соединительному каналу из Пяловского водохранилища волжская вода перетекает из Клязьминского в Химкинское водохранилище. На берегах водохранилища расположены многочисленные рекреационные учреждения.

Пестово. На берегу водохранилища

На берегу Пяловского водохранилища расположено село Витенево с возведенной в нем в 1990-е гг. красивой небольшой деревянной церковью. С 1861 до 1877 г. здесь в своей скромной усадьбе Витенево в летние месяцы жил и работал Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. В те годы он был вначале сотрудником, а затем фактически редактором некрасовского «Современника». Историю своего владения Витиневым он рассказал в сатирическом произведении «Убежище Монрепо». М.Е. Салтыков-Щедрин любил свою усадьбу в Витеневе и сожалел, что жизненные обстоятельства заставили его продать ее. В Витеневе Салтыков-Щедрин писал «Историю одного города», «Письма из провинции», предпоследнюю главу «Господ Головлевых», сатирический цикл «Помпадуры и помпадурши», хронику «Наша общественная жизнь», «Благонамеренные речи», «Экскурсии в область умеренности и аккуратности» и другие произведения. Писатель очень любил природу средней полосы России. «Перенесите меня в Швейцарию, в Индию, в Бразилию, окружите какою хотите роскошною природой, накиньте на эту природу какое угодно прозрачное и синее небо, я все-таки везде найду милые мне серенькие тоны моей родины, потому что я всюду и всегда ношу их в моем сердце, потому что душа моя хранит их, как лучшее свое достояние», – так описал он свои ощущения словами одного из героев «Губернских очерков». Хотя Салтыков-Щедрин происходил из помещичьей семьи, он жил на средства, которые зарабатывал на государственной службе или литературным трудом. Он одно время увлекался сельским хозяйством и даже деятельно пытался наладить его в Витеневе, но в этом не преуспел. В конце концов он смирился и стал смотреть на Витенево только как на место отдыха в летние месяцы. В Витеневе в гостях у писателя бывали Н.А. Некрасов, И.С. Тургенев, А.Н. Плещеев. Покупка Витенева и связанные с этим расходы (деньги требовалось внести сразу) омрачили жизнь писателя. Салтыков-Щедрин обратился к матери, от которой и получил требуемую сумму под заемное письмо; однако из-за натянутых отношений между ними мать предъявила письмо к оплате раньше оговоренного срока, и в результате судебного процесса писатель весной 1877 г. вынужден был продать Витенево. Главный дом усадьбы Салтыкова-Щедрина не сохранился; он находился в парке, который теперь оказался на другом берегу канала. В советский период в Витинево долгие годы жил известный физико-химик академик И.А. Каблуков.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (Салтыков, 1826–1889) – русский писатель-сатирик, публицист, демократ-просветитель в своем творчестве сочетал публицистичность и художественность, воссоздавал гротескно-сатирический образ русской бюрократии как порождение самодержавно-крепостнического строя. И сейчас чиновники разных территориальных уровней слишком часто остаются, как и в ХIХ в., алчными, ленивыми, равнодушными к нуждам рядовых россиян, сводят решение дел к бумажной волоките и пустословию. Произведения Салтыкова-Щедрина актуальны и в наши дни (см. «Губернские очерки», «Помпадуры и помпадурши», «Сказки», «Пошехонская старина» и др.). В «Истории одного города» (1869–1870) он пародируя официальную историографию, создал галерею образов градоправителей и иных чиновников, интересную и плодоносную для раздумий и в наши дни. В романе «Господа Головлевы» (1875–1880) он изобразил духовную и физическую деградацию дворянства.

Михаил Евграфович учился в Дворянском институте в Москве (1836–1838), а затем 6 лет в Царскосельском (с 1844 г. – Александровском) лицее. Хотя его тянуло к творческой жизни, финансовые соображения заставляли его быть на государственной службе. С 1844 г. он служил в Петербурге в канцелярии военного министерства, а в 1855 г. – в Министерстве внутренних дел, в 1858 г. – был вице-губернатором в Рязани, а с 1860 по 1862 г. – вицегубернатором Твери, затем был на службе в 1864–1868 гг., после чего в возрасте 42 лет и в чине действительного статского советника вышел в отставку.

М.Е. Салтыков-Щедрин

За свои критические произведения в 1840-х гг. он был сослан на 8 лет в Вятку (1848–1855). Но после этого он все равно продолжил писательский труд под псевдонимом Н. Щедрин и был на государственной службе. После «Губернских очерков» о нем заговорили как о наследнике Н.В. Гоголя. Он сотрудничал с Н.А. Некрасовым, входил в редакцию журнала «Современник». Из-за материальных соображений он периодически был на государственной службе, а в отставке полностью отдал себя творчеству. С 42 до 63 лет, т. е. более 20 лет, он наслаждался творчеством; талантом русского писателя служил своей Родине, своему народу. Литература была для него животворящей силой.

На южном берегу Пестовского водохранилища находятся пристань Пестово и дом отдыха «Пестово». Раньше это был дом отдыха МХАТа, в 1939–1940 гг. в нем отдыхали В.И. Немирович-Данченко, К.С. Станиславский, И.М. Москвин, В.И. Качалов (Шверубович) и многие другие известные артисты. Дом отдыха расположен в бывшей усадьбе генерала А.П. Ермолова (1777–1861), участника войны с Францией в 1805–1807 гг., героя войны 1812 г., завоевателя (1816–1827) и наместника Кавказа, с 1821 г. – главноуправляющего Грузией, в 1827 г. за покровительство декабристам уволенного в отставку. Сохранились отчасти переделанные центральный дом усадьбы и флигель.

Алексей Петрович Ермолов (1777–1861) был, без сомнений интересной, хотя отчасти и сложной личностью. Он всегда стремился расширять свой кругозор, повышать свой профессиональный уровень, умел заметить и оценить разные радости в жизни, умел видеть и извлекать пользу в любых жизненных ситуациях и никогда не унывать, не бездельничать, а работать. При этом самым главным в его жизни всегда было, конечно, служение Отечеству. Жизнь А.П. Ермолова – это достойный пример поведения благородного, гордого по духу русского человека, который считает своим первейшим долгом именно доблестное служение Отчизне, а не угождение властьпредержащим и их окружению во имя личного карьерного продвижения, получения материальных благ, обогащения, государственных наград и льгот. Жизнь Ермолова – убедительный пример того, что умный человек и в сложной ситуации найдет для себя достойное занятие и будет жить насыщенной полезными делами жизнью, приносящей удовлетворение и уважение сограждан.

Ермолов происходил из старинного, но небогатого рода. Его дальним предком был мурза Араслан Ермола, уехавший из Золотой Орды и служивший великому князю московскому Василию Ивановичу.

Ермолов целенаправленно стремился быть военным. Еще в юные годы он добился перевода из гвардии в действующую армию. Совсем молодым человеком он участвовал в Польском и Персидском походах. За доблестное участие в штурме Праги в 17 лет он был награжден орденом. Затем для расширения своего воинского опыта в качестве волонтера он участвовал в Генуэзской республике в сражениях между французами и австрийскими войсками. В 19 лет он вернулся в Россию, участвовал в штурме Дербента, за что снова был награжден орденом. В 20 лет он был произведен в чин подполковника и назначен командиром роты артиллерийского батальона.

Пестово. А.П. Ермолов

В 21 год его обвинили в участии в заговоре против императора Павла I, арестовали, заключили в Петропавловскую крепость, потом его сослали на вечное поселение в город Макарьев на Унже, затем перевели в Кострому. Но даже в этот тяжелый для него период Ермолов не терял время даром, он расширял свои познания в исторических и военных науках, выучил латинский язык, много читал. После смерти Павла I Ермолов был назначен командиром конно-артиллерийской роты. Его прямым начальником стал генерал А.А. Аракчеев, человек небольшого интеллекта и знаний, но сумевший добиться разными путями полного доверия императора Александра I. Рядом с умным, образованным, энергичным и гордым Ермоловым убожество Аракчеева было особенно очевидным, вот почему он начал откровенно травить своего подчиненного, конфликт следовал за конфликтом. Ермолов подал рапорт об отставке, но Аракчеев его не принял. Настал 1812 г., и началась война с Наполеоном. К тому времени Ермолов был уже авторитетным человеком в военных кругах. (Командуя ротой конной артиллерии, он отличился при Аустерлице и Прейсиш-Эйлау в 1807 г., в 1808 г. стал генерал-майором, в 1810 г. командовал артиллерийской бригадой, а затем и гвардейской пехотной дивизией.) Ермолов, несмотря на противостояния Аракчеева, был назначен в 1812 г. начальником штаба 1-й армии. Многие решения ему пришлось принимать единолично: на свой страх и риск, без санкций начальства, без коллективных решений – и он ни разу не ошибся. Именно Ермолов при Малом Ярославце приказал Дохтурову спешить к этому городу и тем преградить Наполеону путь в неопустошенные области. Ермолов стал одним из главных героев войны 1812 г.

Пестово. Церковь

В 1813 г. (в 36 лет) Ермолов стал генерал-лейтенантом, в 1816 г. его назначили командиром Отдельного Грузинского (позднее – Кавказского) корпуса и полномочным послом в Персии. В 1818 г. (в 41 год) он был произведен в генералы от инфантерии, а в 1821 г. стал главнокомандующим Грузией. Ермолов был сторонником последовательной и решительной политики по отношению ко всем кавказским горцам. Зная социальную психологию мусульман, он их заставил понятными им способами подчиняться и выполнять решения властей. В угоду политическим интересам России он навел порядок на Кавказе, вызвав при этом уважение и к себе, и к воинской силе России. При этом он добивался у высшей власти средств для должного проведения военной и хозяйственной политики на Кавказе. Ермолов рядом военных экспедиций убавил у непокорных горцев желание казаться неустрашимыми и непобедимыми, для их обуздания построил ряд крепостей, в том числе Грозный, упорядочил Военно-Грузинскую дорогу, всячески покровительствовал торговле, промышленности, виноделию, шелководству, перестроил и благоустроил Тифлис (Тбилиси), дал мощный толчок развитию Кавказских минеральных вод.

Будучи истинным сыном и патриотом России, Ермолов не допускал даже мыслей, чьих-либо дел и намерений, умалявших авторитет России, принижающих достоинство россиян. Ермолов призывал в 1814 г. в Париже императора Александра I и его брата Николая понять усталость солдат и офицеров от нескольких лет войны, осознать недопустимость унижения россиян в побежденной ими стране. В 1817 г., когда русское посольство во главе с Ермоловым отбыло в Персию, персидские дипломаты потребовали, чтобы он предстал перед наследником шахского престола в его резиденции без сапог, одев красные чулки и оставив во дворе свою русскую свиту, на что Ермолов ответил, что является посланцем великой державы и подобное позволить себе не имеет права, при всем его уважении к сыну персидского шаха.

Ермолов не допускал даже мыслей о добровольной передаче Россией кому-либо из ее соседей своих территорий, приобретенных ранее в процессе войн с ними или полученных в виде компенсации за что-либо. Так, когда Александр I, не придавая особого внимания земельным приобретениям России по Гюлистанскому мирному договору с Персией от 1813 г., был готов частично вернуть эти земли Персии, Ермолов сделал все от него зависящее, чтобы не допустить этого.

В любом возрасте и при любом состоянии своего здоровья Ермолов был готов защищать интересы своей Родины. Летом 1825 г., когда произошло очередное восстание в Чечне (оно было как никогда кровавым), тяжело больной Ермолов (ему 48 лет) возглавил новый поход против горцев, против объединенных отрядов чеченцев и лезгин. Он и нездоровым сумел заставить организаторов беспорядков утихомириться, уважать интересы России, подчиниться решениям центральной власти. Войска под командованием Ермолова прошли почти всю Чечню, разбили объединенные войска чеченцев и лезгин, решительно карали немирные аулы, заставили горцев унять их воинственный пыл. Во время Крымской войны, в ее разгар, в 7 российских губерниях Ермолова выбрали начальником ополчения. В Московской губернии его выбрали начальником ополчения в 1855 г. (ему 78 лет), и он согласился принять эту должность. В Москве и Подмосковье Ермолов всегда пользовался особым почетом и уважением.

Хотя почти все силы и время Ермолова уходили на воинское служение России, он тем не менее успел многому радоваться в жизни, в том числе успевал оценить прелести красивых женщин Кавказа. От трех черкешенок у него были 4 сына (получивших от императора Александра I права его законных детей) и дочь, вышедшая замуж за горца и оставшаяся мусульманкой.

Новый император Николай I считал себя большим знатоком в военных и гражданских делах, но на фоне ярких военных и хозяйственных успехов Ермолова и его славы царь чувствовал себя не вполне уютно. Николай I сузил возможности для реализации всех разноплановых талантов Ермолова, ограничил его деятельное участие в решении государственных дел. Кроме того, он помнил, что Ермолов как минимум сочувствовал декабристам. В таких условиях Ермолов был вынужден подать прошение об отставке с военной службы в 1827 г. (ему 50 лет). Он был назначен членом Государственного совета, но при императоре Николае I этот Совет реально мало что решал. Вот почему в 1839 г. Ермолов подал прошение об увольнении его якобы из-за болезни. После увольнения он скромно жил; больших средств он себе не нажил. Но он не очень жалел об этом: его совесть по большому счету была чиста. С 62 лет Ермолов жил или в Москве, или в этой его подмосковной усадьбе, или в имении его родителей в Орле. Он писал мемуары, много читал, переплетал книги, размышлял с оставшимися в живых друзьями о прожитой жизни. Его мемуары – «Записки» вышли из печати только после его смерти; в них он рассказал о своей жизни, современниках, исторических событиях, старался доказать, что умение выбирать грамотных, верных и честных людей редко встречается в правителях, слишком часто недооценивающих способности своих подданных и должным образом не знающих русскую историю.

Ермолов дожил до глубокой старости, умер в Москве в возрасте 84 лет (очень много по тем временам, средняя продолжительность жизни в России тогда была немногим более 30 лет).

В 37 км от Москвы и в 6 км от города Пушкино находится город Ивантеевка – значительный центр легкой, преимущественно текстильной промышленности. Среди основных предприятий города – крупный текстильный комбинат и при нем вязально-трикотажный техникум, литейно-механический завод, опытный завод НИИ тракторосельхозмаш, научно-испытательный полигон дорожных машин и др. В советский период достопримечательностями Ивантеевки стали опытный питомник и селекционно-дендрологический сад НИИ лесного хозяйства. Город сформировался на основе двух старинных населенных пунктов – сел Вантеево и Копнино. В середине XVI в. в селе Вантеево возникла первая в России бумажная фабрика (мельница). Старинное село Вантеево, или Ивантеевка впервые упоминается в 1586 г. как село, принадлежавшее Троице-Сергиевому монастырю. Раньше из-за недостатка земли местные жители здесь занимались столярным и токарным ремеслом или работали на окрестных фабриках. Исторически постепенно несколько сел и деревень образовали современный город – один из важных центров мануфактурного производства в Подмосковье. Ивантеевка является родиной писателя-юмориста, актера и яркого рассказчика И.Ф. Горбунова (1831–1895/96). Среди его наиболее известных произведений – «Сцены из народного быта», «Сцены из купеческого быта». В своих устных рассказах он талантливо изобразил жизнь родного села, мещанский и купеческий быт. В Ивантеевке сохранились два интересных памятника церковной архитектуры: Спасская церковь в бывшей усадьбе Е.О. Баташовой (1808 г., арх. А.Н. Бакарев; находится в исторической местности Вантеево, Конино) и деревянная Георгиевская церковь (конец XIX в.). Краснокирпичная с богатым белокаменным убранством Спасская церковь является оригинальным образцом романтического направления в архитектуре классицизма, она поражает неординарностью своих архитектурно-художественных достоинств. Рубленое, обшитое тесом здание Георгиевской церкви простотой и гармонией своих форм надолго притягивает взгляд.

Ивантеевка. Церковь Георгия Победоносца

Комягино. Церковь Сергия Радонежского

В 3 км от станции Ивантеевка, в селе Комягино, сохранилась редкой красоты Сергиевская церковь под черепицей, сооруженная в 1678 г. в вотчине стольника Н.И. Акинфова – видного деятеля петровского времени, выступавшего против чрезмерно быстрого проведения в России реформ и осужденного Петром I. К сожалению, внутреннее убранство храма не сохранилось. Эта церковь остается одним из лучших памятников – представителей древнерусского зодчества в Подмосковье. Известно это село и тем, что здесь в XVIII в. была усадьба дипломата К.Н. Бестужева-Рюмина.

В 8 км от станции Правда расположено село Ельдигино с Троицкой церковью, построенной в 1735 г. в усадьбе Ельдигино князя, сенатора А.Б. Куракина (1697–1749). В 33 года этот состоятельный человек, тогда уже тайный советник и конференц-министр, только что вернувшийся из Парижа, где он состоял полномочным послом, женился на Александре Ивановне Паниной (1711–1786), сестре знаменитых графов Никиты и Петра Паниных. У них родились 1 сын и 8 дочерей. В их большом и богатом доме в Москве княгиня А.И. Куракина устроила домовую церковь во имя Святой Троицы, где всю жизнь, если позволяло здоровье и обстоятельства, отстаивала обедню. Именно она настояла на строительстве храма во имя Святой Троицы и в их подмосковной усадьбе Ельдигино, строительство которого завершилось через 5 лет после их свадьбы. Троицкий храм в Ельдигине принадлежит к типу центрических сооружений, в основе его композиции лежит равноконечный крест. 4 центральных пилона поддерживают 8-гранный световой барабан, увенчанный сомкнутым сводом и стройным фонариком в основании главы. Фасады храма обработаны парными пилястрами и плоскими наличниками. Сохранились главный иконостас, современный времени строительства этой церкви, масляная живопись конца XIX в. Храмовую колокольню построили в 1842 г. Кроме Троицкого храма от бывшей усадьбы князей Куракиных сохранился также усадебный парк с системой террасных прудов.

Ельдигино. Церковь Троицы Живоначальной

Во второй половине XIX в. владельцами усадьбы были промышленники-мануфактуристы с купеческим прошлым – Арманды. Их женившийся в 1893 г. старший сын Александр Евгеньевич с молодой и очень привлекательной 19-летней женой Инессой Теодоровной (Федоровной) Стефан (1874–1920) поселились в их подмосковной усадьбе Ельдигино и нечасто приезжали в родительский дом-усадьбу в Пушкине (см. стр. 22–25).

В Ельдигине вблизи Троицкой церкви сохранился дом, в котором с 1894 по 1903 г. жили А.Е. и И.Ф. Арманды. В этом двухэтажном доме в советский период открыли школу. Для И.Ф. Арманд годы жизни в Ельдигине – первые годы после ее замужества – были, вероятно, очень счастливыми. Здесь у молодых супругов Армандов родились и росли 4 детей – 2 сына и 2 дочки. И.Ф. и А.Е. Арманды организовали школу в Ельдигино для крестьянских детей, и И.Ф. Арманд преподавала в ней. Здесь, в большой мере под влиянием репетитора ее сыновей Е.Е. Каммера, она выбрала революционную идеологию, стала оказывать значимое содействие революционерам, сама стала постепенно приобщаться к революционной деятельности. А.Е. Арманд имел прогрессивные взгляды, одно время был увлечен земской деятельностью, был гласным губернского собрания, членом Московского лесохранительного комитета, заседал в «Особом городском присутствии по разбору и призрению нищих» (благотворительная организация), но о революциях и преобразованиях не думал. Жена же его и младший брат Владимир верили в необходимость революционных действий, неудивительно, что общие интересы сблизили их и они полюбили друг друга. В 1902 г. 28-летняя И.Ф. Арманд ушла от мужа, в новом гражданском браке у нее родился сын. С первым мужем Инесса Федоровна сохранила хорошие дружеские отношения, и именно он в конце концов воспитывал детей. В совместной жизни с Владимиром у них были тюрьма, ссылки, эмиграция, в 1909 г. В.Е. Арманд умер от туберкулеза в Швейцарии. В этом же году И.Ф. Арманд познакомилась с В.И. Ульяновым-Лениным, начался их роман. Ленин больше думал о своей исторической миссии, сохранении исторического авторитета и безукоризненной репутации. Беременность И.Ф. Арманд и рождение их дочери в 1914 г. скрыли, его письма к ней он потребовал вернуть ему, они расстались. Ленин решил, что надежнее ему остаться с верным другом и официальной женой Н.К. Крупской (1869–1939). И.Ф. Арманд имела возможность сравнить все ее романы, но самые счастливые ее годы прошли именно в Ельдигине. Где бы ни была И.Ф. Арманд, она всегда с особым теплом вспоминала годы, проведенные в усадьбе Ельдигино.

К юго-востоку от железнодорожной станции «Правда» находится старинное село Братовщина с Благовещенской церковью (1852). С XVII – самое начало XVIII вв. здесь была одна из любимых дворцовых усадеб царей династии Романовых. Любовь Романовых к Братовщине началась с 1613 г., когда московское духовенство и высшие бояре именно здесь встречали новоизбранного царя Михаила Федоровича Романова (1596–1645 гг., царь с 1613 г.) – первого царя из династии Романовых. Здесь молодому царю впервые были оказаны на особо высоком уровне царские почести. Эта встреча столь сильно запала в душу Михаилу Федоровичу, что по его велению в Братовщине построили путевой дворец, возле него выкопали пруды (до наших дней они не сохранились). Он любил здесь останавливаться, следуя в Троицкий монастырь на богомолье. Эту традицию продолжили и другие первые цари из династии Романовых. В те времена церковь и дворец были деревянными. В 1775 г. мимо этих мест проезжала императрица Екатерина II. Она восхищалась видом, открывавшимся на реку и луга, приказала построить здесь новый каменный дворец и каменную церковь. Вскоре заложили фундамент, завезли строительные материалы. Но поскольку Екатерина II быстро остыла к этому замыслу, сооружение новых строений, едва начавшись, было остановлено. В 1825 г. деревянную Благовещенскую церковь сменила каменная. Возле этой первоначально деревянной церкви был похоронен представитель знатной старинной фамилии – князь М.А. Голицын – шут императрицы Анны Иоанновны, к шутейной свадьбе которого с крещеной придворной калмычкой А.И. Бужениновой был построен в Санкт-Петербурге зимой 1739–1740 гг. на р. Неве знаменитый Ледяной дом. Кривляка-шут Голицын, будучи клевретом Э.И. Бирона, грубыми шутками потешал императрицу и ее фаворита, потакал их вкусам и грубым потехам. Время стерло с лица земли почти все в Братовщине, что напоминало бы о ее былом величии. Только память людей и книги хранят события истории в этом бывшем царском владении.

В 3 км от станции «Зеленоградская» расположено село Нагорново, где находилась старинная вотчина князей Щербатовых. Именно здесь в родовой щербатовской усадьбе Нагорново один из первых русских историков, публицист, политический деятель, князь М.М. Щербатов написал «Историю Российскую от древнейших времен» (вышла в свет в 1770–1790 гг.) и интереснейший памфлет «О повреждении нравов в России». В последнем издании он дал смелую картину режима императрицы Екатерины II.

Князь Михаил Михайлович Щербатов (1733–1790) – тайный советник, сенатор, был разносторонне образованным человеком, экономистом, политиком, историком, писателем, философом, моралистом. Всю жизнь он исключительно много читал и слыл энциклопедистом. Его личная библиотека включала 15 тыс. томов. Он не только стремился получать знания, но и спешил передавать их людям. Он много писал, среди его трудов – работы «О пользе законов», по географии, о мерах против голода, о земледелии, о торговле, о смертной казни и др. Щербатова особо интересовал вопрос об идеальном государственном устройстве, при этом он отрицал все его формы правления: монархию (где при дворах господствует лесть), народовластие (с интригами разных партий), республику («редко не достигающую до мучительства»). Сам он был сторонником аристократической олигархии. Его историко-литературные изыскания помогли ему найти и издать несколько ценных письменных памятников, среди них «Царственная книга», «Летопись о многих мятежах», «Журнал Петра Великого» (по поручению императрицы Екатерины II он разобрал бумаги Петра I) и др. Историко-публицистическими способностями Щербатова, вероятно, обладал и его внук (сын его дочери Наталии) П.Я. Чаадаев, также русский мыслитель и публицист.

В 30-х гг. XIX в. усадьбу Нагорново купил М.Г. Павлов – профессор Московского университета и директор-основатель Земледельческой школы в Москве. Эта школа зимой работала в Москве (на Большой Дмитровке), а с апреля по октябрь ее практические занятия проходили в Нагорнове. Школа работала в большой мере благодаря энергии и энтузиазму Павлова, поэтому после его смерти в 1840 г. она закрылась. Павлов был одним из первых ученых, разрабатывавших вопросы рационального ведения сельского хозяйства, по сути, он является одним из основоположников научных основ сельскохозяйственной деятельности в России. До наших дней в бывшей усадьбе Нагорново сохранились двухэтажный кирпичный дом в стиле классицизма с деревянными галереями-колоннадами, объединяющими его с двумя парными одноэтажными флигелями, а также заросший парк.

Князь М.М. Щербатов

В районе железнодорожной станции и поселка Софрино в старину была большая и богатая усадьба Сафарино (Софьино) с приписанными к ней селом и деревнями. В самом начале своей истории это место и усадьба назывались Сафарино (по имени первого владельца села в XVI в. Ивана Сафарина), что подтверждается и патриаршей грамотой конца XVII в. В 70-х гг. XVII в. Сафарино числилось «государевым дворцовым селом», к 90-м гг. того же века оно стало подмосковной вотчиной боярина Ф.П. Салтыкова, дочь которого Прасковья вышла замуж за царя Ивана Алексеевича – старшего брата царя Петра I. Затем владельцем этих земель стал канцлер М.Г. Головкин (1705–1775), у него их конфисковали в казну в 1742 г. В середине XVIII в. Сафарино было приписано к собственным вотчинам императрицы Елизаветы Петровны. Тут был построен еще раньше дворец, в котором на пути в Троицкий монастырь останавливались члены царской семьи. Особенно часто приезжали в разное время в Сафарино правительница – царевна Софья, царь Петр I, царица Прасковья Федоровна, ее дочь – императрица Анна Иоанновна и дочь Петра I – императрица Елизавета. В этой царской усадьбе был построен каменный дворец в два яруса. В XVIII в. дворец был очень богато меблирован. Со двора в дворцовые палаты вело каменное крыльцо с деревянными перилами под крытым навесом. К дворцу примыкал большой сад с плодовыми деревьями, цветником, парниками, прудом. Переходом дворец соединялся с каменной церковью (1691 г.), построенной в «нарышкинском» стиле. Вокруг храма тогда была высокая ходовая паперть на арках.

В конце XVIII в. владельцами этого имения стали графы Ягужинские, которые перестроили дворец. После смерти генерал-поручика графа С.П. Ягужинского (1731–1806) его вдова в 1833 г. отпустила на волю своих крепостных крестьян сел Сафарино, Клинниково, Бурдаково. Село и усадьбу Сафарино стали называть Софрино или Софино, по созвучию от имени царевны Софьи, в конце концов прижилось именно название Софрино.

С 40-х гг. XIX в. усадьба Софрино пришла в упадок. Старинный дом-дворец без ремонта разрушался, сад был запущен, много деревьев в нем было вырублено. Во второй половине XVIII в. тогда уже сильно ветхий софринский дворец, дававший представление о немногочисленных дворцовых усадьбах с дворцами времен императрицы Елизаветы и Екатерины I, к сожалению был разобран.

В наши дни в этих местах почти ничего не напоминает о былом величии дворцовой усадьбы. Но сохранилась Смоленская церковь, выстроенная по желанию боярина Ф.П. Салтыкова в качестве домового храма в 1691 г. Это кирпичная богато украшенная резным белокаменным декором ярусная церковь «под звоном», с 3-частной апсидой и притвором; она до сих пор представляет собой яркий образец стиля московского барокко. Церковь поставлена на высоком подклете, первоначально она была окружена открытым гульбищем на аркадах. На месте примыкавших к церкви каменных боярских палат XVII в. в 1866 г. построили колокольню и трапезную. Южный придел церкви возвели в 1912 г. Этот храм относится к числу выдающихся произведений зодчества конца XVII в.

Софрино. Смоленская церковь

Мураново. Вид усадьбы

За поселком Софрино находится усадьба Мураново, представляющая тип небогатой подмосковной усадьбы первой половины ХIХ в. Ее основное здание – двухэтажный деревянный дом с пристройкой и башней – был очень удобным для жизни семьи с детьми. Построен он был по чертежам и под наблюдением поэта Е.А. Баратынского в 1841 г. для его семьи. Интересна история Муранова, стиль жизни, традиции и судьба ее менявшихся владельцев. Из межевых книг XVIII в. известно, что одними из первых владельцев «сельца» Мураново были князья Оболенские, затем хозяева менялись. В 1816–1836 гг. владельцем усадьбы был генерал-майор Л.Н. Энгельгардт, участник Русско-турецкой войны 1787–1791 гг. Он дружил и с героем-партизаном Отечественной войны 1812 г. поэтом Д.В. Давыдовым, который неоднократно приезжал в Мураново. Л.Н. Энгельгардт является автором интересных мемуаров, которые он написал в Мураново, где провел последние годы жизни. После его смерти усадьбой стали владеть его дочери. Старшая из них – Анастасия Львовна – была замужем за поэтом Е.А. Баратынским (он в 1836 г. стал владельцем усадьбы), другая дочь Софья Львовна – за председателем «Общества любителей русской словесности» при Московском университете Николаем Васильевичем Путятой. Сад в Муранове распланировали и вырастили Л.Н. Энгельгард и Е.А. Баратынский с привлечением специалистов. Баратынский очень любил Мураново и воспел красоту его природы в своих стихах. Но он прожил здесь только одну зиму; в 1845 г. он с семьей уехал за границу и вскоре скончался в Италии в возрасте 44 лет. После смерти Баратынского владельцем усадьбы стал Н.В. Путята. К нему в Мураново приезжали С.Т. Аксаков и его сыновья, В.Ф. Одоевский, АН. Майков, Е.П. Ростопчина, С.А. Соболевский и др. Приезжал сюда и Н.В. Гоголь, комнату, где он останавливался, назвали «гоголевская». На единственной дочери Н.В. Путяты – Ольге – был женат младший сын поэта Ф.И. Тютчева Иван Федорович; сам поэт часто приезжал в Мураново и подолгу гостил здесь. После владелицей усадьбы стала именно О.Н. Тютчева (урожденная Путята, умерла в 1920 г.). И.Ф. Тютчев (ее муж и сын поэта) собрал в Муранове рукописи и другие вещи его отца. В Мураново он привез обстановку кабинета и спальни Тютчева из Петербурга. В глубине усадебного парка, у стен небольшой усадебной церкви (перестроенной в конце ХIХ в. из амбара) сохранились могилы сына и внука поэта – И.Ф. и Н.И. Тютчевых. В 1918 г. Тютчева передала Мураново государству. В 1920 г. в Мураново был открыт литературный музей. С момента основания музея его директором был внук этого поэта (умер в 1949 г.). Летом 2006 г. в музее-усадьбе от шаровой молнии случился большой пожар, восстановление усадьбы займет не менее 2 лет.

Евгений Абрамович Баратынский (Боратынский, 1800–1844) – один из лучших русских поэтов первой половины ХIХ в. Его лирическая поэзия по своему художественному качеству стоит рядом с лирикой А.С. Пушкина, В.И. Жуковского, Ф.И. Тютчева, М.Ю. Лермонтова. К концу своей жизни он пришел к осознанию противоречия между историческим, научно-техническим прогрессом и духовно-эстетической природой человека.

Мураново. Н.В. Путята. Владелец усадьбы, знакомый А.С. Пушкина

Баратынский жил в эпоху, когда в России все отчетливее проступали черты буржуазного уклада, всюду проникал и упрочивался торгашеский дух, мысли о получении доходов любой ценой теснили стремления и помыслы людей к нравственно-духовному совершенствованию. Баратынский осознавал, что растущее стремление к обогащению, деньгам лишает слишком часто людей главного – человечности, доброты, духовности. Он не мог переломить эту тенденцию, старался найти успокоение души в религии, видел утешение в домашнем уюте, в семейной жизни, в бытовых делах своего дома. Баратынский уже тогда разгадал неизбежную разрушающую духовность сущность нарождающихся буржуазно-экономических отношений, выразил в своих стихах неверие в возможность счастья человека, когда практицизм и доходная суета сменяют истинно ценные помыслы и дела во имя добра, чести и всеобщего счастья. По сути, он постиг реальность создания и сохранения жизненного комфорта только в лоне семьи, вооруженной защитой православия. На опыте своей собственной жизни он многократно убедился, что только теплые родственные, семейные отношения и творчество являются надежными гаванями, где можно укрыться и спастись от разных жизненных невзгод, бед, тревог.

Баратынский известен как великолепный поэт и как яркий патриот Москвы, России. Он был потомком древнего знатного, известного воинской славой, дворянского польского рода. Родился в отцовском имении Мара Тамбовской губернии, затем в 1808 г. вместе с родителями переехал в Москву, в 1812–1815 гг. учился в Петербургском Пажеском корпусе, в 1816 г. был исключен оттуда за серьезный проступок (в компании соучеников принял участие в краже денег из кабинета отца одного из них), по высочайшему повелению лишен гражданских прав, подвергнут моральному наказанию (запрет на службу во всех казенных учреждениях и учебу в различных пансионах). Вероятно, именно тогда он перенес сильное нервное потрясение, ставшее началом болезни, мучившей его всю жизнь.

Мураново. Е.А. Баратынский

Мураново. В главном доме усадьбы

Но, несмотря на позорное положение в обществе, в семье Баратынского окружили лаской. Родные дали ему понять, что хотя они осуждают его поступок, но видят его раскаяние и любят его по-прежнему. Чтобы поправить свое положение, Баратынский поступил рядовым на военную службу. Его влиятельные родственники содействовали тому, что военная служба была для него в большой мере ширмой. Он только числился на службе, в полк появлялся изредка и по вызову, жил на частной квартире, ходил во фраке (а не в солдатской форме) и т. п. С периода учебы в Пажеском корпусе он увлекся сочинением небольших пьес и стихотворений; на «военном» этапе его жизни он продолжил общение с поэтами А.С. Пушкиным, А.А. Дельвигом, В.К. Кюхельбекером и др. Одним словом, он снова занимался литературными делами. Через 6 лет, в 25-летнем возрасте, он получил долгожданный первый офицерский чин (стал прапорщиком), что означало восстановление его достойного статуса в обществе. Он в 1826 г. вышел в отставку и поселился в Москве, где с увлечением занялся поэзией. В том же году он женился на А.Л. Энгельгардт, доброй, любезной, умной, но некрасивой девушке; он искренне любил ее и не раскаялся в своем выборе до смерти. Его жена обладала тонким литературным вкусом, поэтическим чувством, поддерживала его всегда в его литературной работе. Но отношения его самых любимых женщин: жены и матери (говорили, что она психически не вполне здоровая) не сложились. Вот почему после смерти Л.Н. Энгельгардта (1826 г.) он с удовольствием стал управлять семейными имениями Эндельгардтов, хотя был вынужден взять на себя эту роль. Тогда он вступил и во владение подмосковной усадьбой Энгельгардтов – Мураново.

Баратынский особое внимание уделял именно усадьбе Мураново. У Баратынских к началу 1840-х гг. уже было 7 детей. Для удобства жизни их большой семьи Баратынский начал в 1841 г. строительство в Мураново нового усадебного дома; в 1843 г. зиму они провели уже в их новом уютном и очень теплом доме. Успешное мурановское домостроительство, уют и тепло домашнего очага, большая дружная семья формировали новый прилив творческой энергии поэта.

Федор Иванович Тютчев (1803–1873) был и остается одним из лучших русских поэтов-лириков, он оставил яркий след в отечественной и мировой поэзии. Ф.И. Тютчев родился в дворянской семье в селе Овстуг Брянского уезда, его детские годы прошли в Москве. Он с детства и юности ощущал интерес к поэзии. В 1819–1821 гг. учился в Московском университете на словесном отделении, с 1822 г. начал служить по министерству иностранных дел. Родственники помогли ему получить скромное рабочее место при русской дипломатической миссии в Мюнхене. Тютчев не был богат, тем не менее он никогда не стремился к служебной карьере. Он провел за рубежом на дипломатической службе 22 года. Был дважды женат на иностранках, женщинах из родовитых семейств. Языком его повседневной жизни был французский; русская речь и язык были для него заветными, и только самые сокровенные свои чувства, мысли он излагал на этом самом дорогом для него языке.

Мураново. Ф.И. Тютчев

В 1844 г. в 41 г. Тютчев переселился в Россию, в Петербург, стал служить в министерстве иностранных дел, с 1858 г. стал председателем Комитета иностранной цензуры. Он оставался прежде всего светским человеком, завсегдатаем аристократических салонов Петербурга и Москвы, был великим мастером салонной беседы, эстетом, любимцем молодежи и стариков, баловнем женщин. Излюбленной темой его разговоров была внешняя политика.