Помоги проекту - поделись книгой:
Осталось совсем немного, чтобы это выяснить, но пока я всё ещё жив, а значит, вплоть до моей смерти перед глазами останется та самая полная луна кроваво-красного цвета…
Сумрак
«…Она не чувствовала зла,
Просто
Она пропахла злом сама
Остро…»
А.М.1
Она
Она быстро достала ключ и уверенно вставила его в замочную скважину. Сторонний наблюдатель удивился бы — ловко для слепой, очень ловко. Даже чересчур. Ключ повернулся на два оборота, механизм замка щёлкнул, она вошла в свои владения.
Грациозна, стройна, красива и умна — не перечесть, как часто в её адрес слышались подобные комплименты, но… был и минус — она ужасно видела. Точнее, они так думали.
Нет, она не была слепой, скорее даже наоборот — настолько зрячей, что не могла смотреть. Поэтому практически не снимала тёмных очков — за их стёклами она видела немногое, но этого хватало, чтобы не падать в открытые люки и не попасть под машину на перекрёстке.
Дверь отворилась, и красотка вошла в свои покои — три комнаты на четвёртом этаже семиэтажного дома. Она жила одна, поэтому места было предостаточно. Хотя… в последнее время по ночам она делила комнату с другим…
Он
Он снова провожал её с работы домой. Ему доставляло неимоверное удовольствие думать о её беспомощности — уже три дня она не знала о том, что ночует не одна. Уже три ночи он наблюдал за этой потрясающе красивой молодой женщиной и прекрасно знал если не все, то большинство её повадок в постели — вот она томно потягивается, сидя на краю кровати, ползёт, как кошка, к подушке и, касаясь её головой, томно, с выдохом опускает голову.
Она засыпала минут двадцать… а затем ей становилось жарко, и она раздевалась.
Совсем.
К этому моменту он обычно уже доходил до точки кипения, и ему было неимоверно тяжело держать себя в руках — сдерживаться, когда так хотелось наконец выйти к ней… Но это испортило бы всю Игру, так что…
Он ждал…
Они
Она прекрасно знала, что он здесь.
Чёрт, её и саму безумно сильно заводила эта игра — вот уже третий вечер, а он всё никак не ведётся на её провокации!
Она ложится в постель с одной целью — завести его, вытянуть к себе… А он как будто выжидает чего-то.
Она прекрасно знает, что он делает там, в сумраке, за углом её спальни, глядя на неё — обнажённую, сводящую мужчин с ума… Она сама дико возбуждалась от этих мыслей, сама сходила с ума…
А он ждал…
Ждал, как и с остальными, ранее.
Это был своего рода ритуал для него — иначе ведь неинтересно. Он давно зазубрил, что жертву необходимо напугать — только тогда полученное удовольствие будет максимальным.
А ради чего это всё? Правильно, ради удовольствия. И две недели назад, и месяц и… когда там ещё — неважно, но все эти крики, жертвы и смерти — ради
Чем больше убийств он совершал, тем сильнее и отчётливее понимал, что наказание ближе и страшнее, но остановиться уже не мог. И не хотел.
Сегодня — очередной тур очередной игры.
Последний тур.
Завтра её начнут искать коллеги по работе — ведь он знал, что родственников у девушки нет, — но не найдут в ближайшее время, равно как и остальных до неё.
Равно как не найдут никаких следов чьего бы то ни было пребывания здесь этой ночью.
Он давно перешёл в разряд профессионалов и даже не состоял в розыске, но твёрдо знал — каждая ошибка сейчас может быть последней. Поэтому каждую новую жертву он тщательно отбирал и следил за ней до тех пор, пока не был уверен в том, что всё для него обойдётся. А потом он проникал к ним ночью.
И ждал.
А потом…
Он начал вспоминать кровь и стоны, крики своих жертв, начал возбуждаться ещё сильнее, а это означало одно — сейчас красивая слепая сучка будет кричать и вырываться, сейчас его ладонь с силой врежется в её румяную щёку, и наслаждение усилится… И чем больше она будет кричать, тем продолжительнее и мощнее будет его оргазм…
Он вышел из-за шкафа с охотничьим ножом, видевшим столько крови, сколько не видел ни один охотничий нож.
—
*******************************************
Она дёрнулась на кровати — хоть и ждала его, но не так быстро. Её зелёные глаза распахнулись в мгновенной вспышке страха. Она тут же села, вжавшись спиной в спинку кровати и натянув на себя одеяло, скрывая от него своё прекрасное обнажённое тело.
Он в два широких шага был рядом с кроватью и одним резким взмахом руки сорвал с неё одеяло. В воздухе повис её короткий вскрик. Он схватил её за щиколотку и потянул к себе, угрожая ножом и закидывая своё колено на кровать.
Через мгновение она уже была под ним, в его власти. Она сопротивлялась, отбивалась, вскрикивала, чем только распаляла его желание. Он с силой ударил её по лицу — пощёчина запрокинула её голову назад, обнажив красивую шею. Одна его рука мгновенно легла на шею, а второй, бросив нож, он начал расстёгивать свой ремень…
Он грязно лапал её, а она, кажется, совсем не была против — только как-то странно закатила глаза. Может быть, ей это тоже нравилось? Он схватил её за волосы и ещё раз ударил по лицу — «
И улыбнулась.
В следующий момент её ноги сомкнулись на его ягодицах, как бы приглашая его, — и он сполна воспользовался приглашением.
Он драл эту похотливую сучку, бил её и упивался воображаемыми сценами расправы, а она стонала под ним, выгибаясь в такт его движениям и помогая ему проникать глубже и глубже…
Эпилог
Это был потрясающий секс. Она уже несколько лет охотилась на мужчин, но ТАКОГО у неё ещё не было.
Он был хорош в своей ярости, очень хорош…
Но всё хорошее кончается, с улыбкой подумала она, вспоминая полученный полчаса назад оргазм и выходя из душа, — всё могло зайти слишком далеко, ведь он душил её, а потом, отыскав нож, пытался убить…
Наивный болван не предполагал, что ночью с её зрением полный порядок.
Ей безумно понравилось, как перед тем как запустить свои тоненькие молодые клыки в его шею, он смотрел на неё — с неимоверным испугом, так сводящим её с ума.
Она вошла в спальню, на ходу вытирая волосы. Остановилась перед кроватью, на которой мешком лежало его бездыханное тело, и с улыбкой сказала, насмешливо исковеркав и в точности повторив последнюю услышанную им в жизни фразу:
—
Зеркало
«…И каждый из нас, глядя в своё отражение,
Не понимает, что там лишь — предубеждение…»
А.М.2
***
«Грёбаные пружины
Скачут и ночью и днём,
Проникая все глубже
В сознанье моё…»
Ю. Мурачёв3
1 июня
«Очередное нудное дождливое утро превратилось в радостный солнечный день, а поводом для радости послужило приобретённое мной в лавке напротив раритетное зеркало. Точнее назвать этот чёрный прямоугольник я не могу. В красивом обрамлении ручной работы находилось толстое чёрное стекло, потрясающе чётко отражающее предметы — ни дать ни взять чёрное зеркало. Продавец сказал, что оно не бьётся, но я ему не верю — ну откуда во времена создания этой штуковины могли взяться небьющиеся стёкла? Я купила зеркало совсем дёшево. Возможно, настроение взлетело именно поэтому? В общем, как бы там ни было, сейчас я чувствую себя счастливой.»
6 июня
«Мысли… Они занимают меня всё время, они не дают спокойно дышать, ходить — наслаждаться жизнью… Словно какие-то грёбаные пружины они постоянно проскакивают в голове, угнетая меня и увлекая своим течением куда-то туда, куда я не хочу… Просто потому что знаю, что за этим стоит мрак. Да, эти мысли подчиняются Мраку — и ведут в темноту. Они посланы Мраком, они — его слуги, и их задача сейчас — навредить мне, затянуть к своему властелину…
После того как я посмотрела в «зеркало», странные мысли не перестают преследовать меня. Они становятся ужасней и страшнее с каждой новой, и мне всё сложнее противостоять им. Последний раз я спала три дня назад — именно тогда я впервые почувствовала, что противиться им становится тяжелее. Тогда я решила больше не смыкать глаз. Нет, не то чтобы я проснулась ночью и обнаружила себя стоящей на табурете с петлёй на шее, всё на первый взгляд выглядит безобиднее, но…
Скажем так: вилка, лежащая на подушке рядом с моей головой при пробуждении, заставила задуматься глубже над событиями предыдущих дней. Я живу одна, и в этом огромный минус моей жизни. До злополучной встречи с этим чёртовым зеркалом я думала, что живу для кого-то, что жизнь моя принадлежит Богу, но сейчас уже сомневаюсь во всём. Мне кажется, что Бог издевался надо мной всю мою жизнь, и сейчас пришло время всё исправить, изменить… Порой я думаю, что это награда, иногда и чаще — считаю это наказанием, но наверняка знаю одно — смерть в теперешней ситуации действительно стала бы избавлением.
Вот только что после неё?»
7 июня
«Мысли… Продавец сказал мне, что зеркало не бьётся, — и был прав. Эта штука действительно, видимо, из Ада: я пыталась сбросить его с лестницы трижды — а оно целёхонько. Зато голова после этого болела так, словно в ней поселился рой диких пчёл, каждая из которых жалит… жалит… жалит… Вы знаете, как выглядит отражение в чёрном? Например, в бочке нефти? Оно вроде бы и является полным отражением вас, но… посмотрите внимательней: морщины — глубже, глаза — злее…
Со вчерашнего дня я не смотрю в зеркала. После того как в черноте проклятого прямоугольника моё отражение состарилось и подмигнуло мне, в любом зеркале, в любом отражении я вижу себя старухой.
Сегодня я закрыла зеркала, застелила бумагой стёкла, избавилась от всех предметов, способных отражать… Что мне делать с этим чёртовым зеркалом? И что за проклятие проникает в мою душу?..»
9 июня
«Сегодня утром я нечаянно задела покрывало и не успела отвести взгляд от поверхности чёрного зеркала. И что, вы думаете, я там увидела? Я стояла под углом к зеркалу и не видела своего отражения, но то, что мне явилось, напугало меня больше, чем подмигнувшая старуха. На идеально ровной поверхности появилась выгравированная буква — заглавная первая буква моего имени! Вот когда я по-настоящему испугалась, ведь уверенность в том, что это моё имя, а не просто буква алфавита, была непоколебимой. А всё потому, что мысли заставили меня поднять взгляд к ужасному чёрному зеркалу. Это они нашептали мне, возбуждая нервные волоски по всему телу и пробуждая холодок в районе спины, о том, что «
Царапины не складываются в буквы, а буквы — в слова. В обед любопытство победило, и я откинула покрывало. Так и есть, на зеркале — моё имя. Удивления не было — оно пришло позже, за ужином, когда зеркало действительно пустило трещину…
Мне страшно и интересно — что же будет дальше?»
9 июня, 23:17
«Сейчас уже ничего нельзя изменить. Я сижу в той же комнате, перед тем же зеркалом, но уже — обычным…
Часы показывали 24:11, когда я услышала шум и пошла вниз, к зеркалу. Свет не включился, и я спускалась, хватаясь руками за перила лестницы с одной стороны и за стену с другой. Вдруг на стене я почувствовала нечто клейкое, липкое… Я поднесла ладонь к глазам, но ничего не разглядела. В это время мысли были только о смерти — я помню это как сейчас… да, о смерти можно не думать, когда ты не знаешь о её возможном присутствии, но здесь всё буквально пропиталось запахом Смерти.
В следующий момент я заметила в зеркале какое-то движение. Я повернулась к нему — и мгновенно отпрянула. На меня смотрела старуха — я не сразу узнала в этой женщине, почти гниющей заживо, старой, хромой — себя. Она улыбнулась мне, и мои нервы не выдержали — я схватила с комода огромный кухонный нож и бросилась на отражение.
Всем телом я накинулась на зеркало, и нож с каким-то нереальным звуком неожиданно для меня проник внутрь сантиметров на пять, а потом — клац — и застрял в зеркале. Отражение захохотало, когда я по инерции ударилась о зеркальную поверхность и, отпустив застрявший нож, медленно осела на пол. Под дьявольский хохот старухи меня начал покидать рассудок…
А потом было пробуждение. Я поднялась и осмотрелась — зеркало стояло на месте, в комнате был порядок. Под зеркалом лежали чёрные осколки. Зеркало отражало всё, кроме меня и осколков. Приглядевшись внимательней, я увидела, что в отражении занавески колышет ветер, а у меня, здесь, в реальности — нет. Здесь на столе лежал мой дневник, а там, в зеркале — его не было. Позже, взглянув на часы, я убедилась в правильности собственных догадок — окружающий меня мир изменился. Часы показывали 23:55 — на час меньше.
Зато ТЕ мысли…
Они отступили.
Они ушли.
Совсем.
Они словно предоставили мне возможность самостоятельно подумать и решить, что здесь произошло.
Что я думаю? Мне кажется, что мир изменился — что из реальности я попала куда-то… возможно, в другую реальность, параллельный мир… Не знаю. Я поняла это, потому что часы — мои часы, которые уже несколько лет стоят здесь, в моей комнате, они теперь —
Я пишу эти строки и начинаю сомневаться в том, а
Думаю, что если кто-то читает это, то тоже живёт где-то здесь, с
Сомневаюсь…
Итак, на моих часах сейчас 00:31, и, кажется, я решилась выглянуть за дверь. Не думаю, что там меня ждёт что-то хорошее, но сидеть в неведении ещё хуже…
Возможно, я скоро вернусь и тогда допишу сюда всё, что увижу и узнаю…»
Старая мясорубка
«Каждый камень, брошенный в тебя сегодня, — это камень, брошенный тобой вчера…»
А.М.
Она тихо лежала и годами ждала этого момента.
Сюда её забросили двенадцать лет назад — после того как малолетний сын хозяйки попытался перемолоть в ней найденные тут же, в сарае, болты и гайки. А ведь до этого случая она так любила остроту своих великолепных новеньких нержавеющих ножей!..
Но это было так давно, и всё, что ей оставалось, — это лежать и ждать, накапливая в себе молчаливую ярость, которой, возможно, никогда не дано будет вырваться на свободу.
И она ждала своего, скорее всего, единственного шанса…
Минуло двенадцать лет.
Хозяйка, купившая тогда ещё новую мясорубку, уже давно съехала, оставив дом (да, да — этому самому) сыну.
Лет семь в подвал никто не заглядывал. До этого, конечно, заходили, но кому было дело до старой ржавой мясорубки с погнутыми тупыми ножами?
А сейчас…
Его мясорубка сломалась, новую он ещё не покупал.
Совершенно случайно, наводя порядок на полках в сарае, он наткнулся на неё.
Достал, разобрал.
Поделиться книгой: