Помоги проекту - поделись книгой:
Евгений Красницкий
Отрок
(Сборник)
Внук сотника
Пролог
— На зоне вам, Михаил Андреевич, не выжить. Скорее всего, вы туда даже не доедете. Убийства своих «братки» не прощают.
— Я защищался!
— В этом вы не смогли убедить даже суд, а уж приятелям убиенного на это и вовсе наплевать. Вы приговорены, и приговор будет приведен в исполнение. Можете не сомневаться.
— Спасибо, доктор. Умеете утешить и внушить оптимизм.
— Перестаньте ёрничать! Вы в который раз попали в тюремную больницу? Первый? Это вам еще повезло, что в больницу. Могли сразу в морг. А в «Крестах» причина смерти одна — острая сердечная недостаточность. То, что эта недостаточность вызвана несовместимыми с жизнью травмами — излишние, никому не интересные подробности. Сердце, кстати сказать, у вас не в самом лучшем состоянии. Второго раза, я думаю, не будет. Так что…
— Так что — что?
— Вы обратили внимание на то, что мы вас очень тщательно обследовали? Вопросов не возникло?
— Обратил. Не просто тщательно — нестандартно, насколько я смог разобраться. И на то, что вы собираетесь сделать мне какое-то предложение — тоже обратил. Положение у меня — сами только что обрисовали, так что не тяните. Что от меня требуется: предоставить организм для испытания нового лекарства, стать донором органов для трансплантации? И что я буду с этого иметь?
— Нет, ничего из перечисленного мне от вас не нужно. Предложение мое будет, как вы изволили выразиться, нестандартным.
— Да не тяните вы… как, кстати, вас зовут?
— Максим Леонидович. А иметь вы, в случае согласия, будете много, для вашего нынешнего положения — очень много. Почти все.
— А если откажусь?
— Сегодня же вернетесь в камеру, и… повторно сделать вам это предложение я уже, сами понимаете, не смогу.
— Н-да-а… покоцают меня пацаны…
— Перестаньте! Я же знаю, что вы не уголовник. Дело, по которому вас взяли под стражу, закрыто за отсутствием в ваших действиях состава преступления. Если бы вы, уже в «Крестах», не превысили меру необходимой самообороны, то были бы сейчас на свободе. По правде сказать, за убийство этого подонка не судить, а награждать надо бы…
— Вы это прокурору расскажите.
— Да прекратите вы, в конце концов! Я с вами, как с серьезным человеком, разговариваю, а вы как…
— Вот именно — серьезным! Мое личное дело вы, конечно же, читали и знаете, что по диплому я — специалист в области управления. К тому же — не мальчик, всякое бывало. Поэтому прекрасно вижу: вам, Максим Леонидович, нужен не любой клиент этого богоспасаемого заведения, а почему-то именно я. Так что, положение у нас одинаковое: ты — мне, я — тебе. И не надо набивать цену. Говорите, что от меня нужно и что вы можете за это предложить, а я подумаю.
— Странно, Михаил Андреевич, у нас как-то разговор складывается. Вы в безвыходном положении, должны бы радоваться, что…
— Вот и порадуйте меня, а не ходите, как кот вокруг сметаны.
— М-да, даже не представлял, что все окажется так сложно. Видите ли, Михаил Андреевич, та информация, которую я собираюсь вам дать… Она предполагает определенные отношения, вернее, настрой… Доверительность, что ли. А вы сразу настроились так негативно…
— Не беспокойтесь. Я — управленец, могу объективно воспринимать информацию независимо от настроения. А если нахамил — извините. У меня в последнее время круг общения был — сами понимаете.
— Ну, хорошо. Что вы скажете, если я сообщу вам о существовании некого аналога машины времени?
— Не бойтесь, психом не посчитаю. Нужен испытатель для первого полета? Что получу, если вернусь живым?
— «Полет», как вы выразились, будет в один конец. Мы переносим не тело, а только сознание. И «полет» — не первый.
— Тогда — в чем смысл?
— Вы «вселяетесь» в новое молодое тело, и у вас впереди целая жизнь — лет пятьдесят. Учитывая, что вам сейчас сорок восемь, и до следующего дня рождения вы вряд ли… Извините. В общем, вы получаете еще одну жизнь, но в двенадцатом веке.
— Доктор, если вам нужно нормальное сотрудничество, прекратите пудрить мне мозги. За девятьсот лет Земля вместе с Солнечной системой пролетела огромное расстояние. Вам придется двигать меня не только во времени, но и в пространстве, не говоря уже о прочем…
— Я же сказал: один раз это уже получилось. Вы мне не верите?
— Но, хотя бы в общих чертах, хоть «на пальцах» можете объяснить?
— Только так и могу, я же не специалист. Представьте себе информационное поле Вселенной… Оно существует с момента ее возникновения и будет существовать до ее конца. Вернее, не так. Оно существует все время. Одновременно и в прошлом и в будущем — всегда. Наши физики каким-то образом в этом разобрались, но я — медик, так что, за объяснениями — не ко мне.
Наши личности или, если хотите, информационные матрицы — это кластеры общего информационного поля. В момент смерти этот кластер не исчезает, а интегрируется в общее поле или растворяется в нем. Не знаю. И физики не знают, нам этот процесс отследить не удалось.
— Ага, еще один аргумент в пользу существования бессмертной души! К лику святых быть причисленным не планируете?
— Да прекратите же! У нас, между прочим, не так уж много времени!
— Пардон, доктор, продолжайте, пожалуйста.
— Так вот: некоторые кластеры или личные информационные матрицы, называйте, как хотите, резонансны относительно друг друга. Обнаружить пару таких взаимосвязанных кластеров очень трудно, вы — четвертый случай. С первыми двумя ничего не получилось. Потом один раз перенос удался. Теперь вот вы.
— Аналогия ясна: приемник и передатчик, настроенные на одну частоту, передающая среда — информационное поле Вселенной. Что останется от меня после передачи?
— Оболочка без признаков мысли и сознания. Овощ.
— А что станет с приемником?
— Замена личности. Он станет вами.
— А не наоборот?
— Во всяком случае, ваш предшественник свою личность сохранил, подал весточку и даже начал выполнение задания.
— Значит, все-таки задание. А «эффекта бабочки» не боитесь?
— Нет, воздействие, которое может оказать один человек, даже будь он великим императором, настолько несопоставимо по масштабам со всей Вселенной как объектом воздействия… исчезающе малая величина.
— Ну не скажите! Насчет всей Вселенной не знаю, но для Земли… Устроить, например, ядерную зиму или какую-нибудь кошмарную эпидемию… да мало ли что можно…
— В двенадцатом веке? И где же вы возьмете ядерную бомбу?
— Намек понял. И что же за задание? Убить кого-нибудь или, наоборот, спасти?
— Зачем? «Эффект бабочки» не работает, во всяком случае, на такой «дистанции», я же объяснил. Все гораздо проще, приземлен-нее, если хотите, меркантильнее. Стыдно даже говорить, но жизнь сейчас такая…
— Кого-то ограбить, зарыть клад в условленном месте, а вы здесь откопаете? Не смешно, доктор.
— Тем не менее. Только грабить не нужно. Знаете, сколько стоят сейчас иконы или книги дотатарской Руси?
— Вы серьезно? И ради этого…
— Слушайте, вы! Управленец, мать вашу! Вы что — вчера родились? Нас выселяют из здания, персонал лабораторий разбежался, потому что не получает зарплаты, электричество отключили, я — доктор медицинских наук, профессор — халтурю в коммерческой шараге… Дальше продолжать?
— Понимаю, простите, Максим Леонидович. Как же вы в таких условиях меня «запускать» собираетесь? Без электричества…
— В подвале института есть генератор, недавно достали две бочки солярки. Запустим.
— Когда?
— Сегодня ночью спутник-ретранслятор будет в нужной нам позиции.
— Как сегодня? Нужно же подготовиться, хотя бы обстановку на месте изучить, я же не историк, языка не знаю, да и вообще…
— Адаптироваться вам будет легко — вы «вселитесь» в тело младенца или совсем маленького ребенка. Кого удивит, что ребенок ничего не знает и плохо говорит? Пока подрастете, во всем разберетесь, времени будет предостаточно. А подготавливать вас некому. Наш специалист — археолог — на свое несчастье раскопал что-то ценное. Бандиты решили, что им это пригодится…
— Убили?
— Нет, но из больницы выйдет, в лучшем случае, через месяц. А сможет ли работать… Вот так!
— Ну, хорошо… В кого хоть вселяться-то буду?
— Где-то у меня тут записано. Вот! Мужчина, дата смерти — 1171 год, дата рождения неизвестна. Возраст на момент смерти — 55–60 лет. Очень неплохо по тем временам. Ничем, кстати, не болел. Погиб, скорее всего, в бою. Судя по всему, принадлежал к военной знати, вероятно, был боярином. Похоронен недалеко от реки Припять.
— Это в Чернобыльской зоне?
— Да, но вас-то это не коснется.
— Я не о том. Как раскопали-то?
— Не знаю, как-то не приходило в голову спросить.
— Мы отвлеклись. Что еще известно? Как звали-то, хоть?
— Раб божий Михаил. Но Сан Саныч — наш историк — сказал, что это ничего не значит. Всего лишь — крестильное имя, а на самом деле всю жизнь мог проходить каким-нибудь Ярославом, Всеволодом или вообще — Жирятой.
— Еще что-нибудь?
— Нет, это — все.
— Неужели ни в каких документах не упоминался?
— Сан Саныч сказал бы.
— А мой предшественник? Вы сказали: начал выполнение задания, а потом?
— Неизвестно. Погиб, передумал, утратил возможности. Но свое дело сделал, Это благодаря его посылочке мы можем отправить вас. Так что вы уж постарайтесь там… Если будет возможность, пишите отчеты почаще. Нам ведь надо понять: что там с человеком происходит. Может быть, со временем внедренная личность отторгается или еще что-нибудь. Поймите, ценна любая информация.
— И не только информация…
— Да, долги бы по зарплате вернуть… Знаете что? Я, конечно, обещать не могу, но есть один вариант, вернее, гипотеза. Если нам удастся продолжить работу, не исключено, что в момент смерти носителя, мы сможем вернуть ваше сознание назад — сюда.
— Дополнительный стимул? Не беспокойтесь, отработаю честно и так. Что присылать-то?
— Вот, ознакомьтесь. Здесь список… э-э желаемого, способы консервации, места захоронения, метки, которые надо оставить.
— Да как же я это запомню? Здесь листов двадцать.
— Вы пока только ознакомьтесь, потом я сделаю так, что запомните навсегда.
— Я не гипнабелен.
— Это у других вы гипнозу не поддавались, а у меня… В этом-то я как раз специалист.
— Стойте! Куда вы? У меня еще куча вопросов. Вот ведь, сразу и не сообразить…
— Извините, пора. Я пошел заказывать машину.
— И что, вам позволят меня вот так просто вывезти?
— Почему бы и нет? По документам вы, уважаемый, уже почти сутки как покойник. Я ведь вас на труповозке повезу.
Давайте, любезный читатель, вначале договоримся о том, что такое Средневековье, с чего оно началось и чем закончилось. Не так давно автор имел бестактность задать этот вопрос группе учеников выпускного класса средней общеобразовательной школы, чем, совершенно непреднамеренно, поверг их в тягостное раздумье, никаким членораздельным ответом не завершившееся.
Уж если абсолютно свеженькие претенденты на свидетельство о среднем образовании затруднились с ответом на мой вопрос, то обладателям документа, некогда гордо именовавшегося «аттестатом зрелости», надеюсь, не покажется обидным, если автор им кое-что напомнит.
Средневековье пришло на смену Античности, родившись в V веке нашей эры, сразу после мучительной кончины Римской империи. Концом же периода Средневековья принято считать век XVII, а точнее время побед буржуазных революций в Англии и Голландии.
Если, любезный читатель, скучные римские цифры мало что вам говорят, то обратимся к более наглядной иллюстрации. В Санкт-Петербурге, в Русском музее, имеется картина Карла Брюллова «Последний день Помпеи». На ней, в самом центре полотна, художник поместил аллегорические изображения гибнущей Античности и нарождающегося Средневековья. Античность олицетворяется уносимой взбесившимися конями разбитой колесницы, а Средневековье — младенцем, из этой колесницы выпавшим. При падении, кстати сказать, он нисколько не пострадал и даже не плачет.
Если же по музеям вам ходить недосуг, то припомните, пожалуйста, шевалье д’Артаньяна, если не книжного, то хотя бы киношного. Как известно, в романе «Двадцать лет спустя» как раз и описываются времена буржуазной революции в Англии. Так что, в книге «Три мушкетера» господин д’Артаньян пребывает еще в Средневековье, а в книге «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя» — уже нет. Вот тебе, бабушка, и се ля ви!
В том тексте, любезный читатель, который автор имеет честь вам предложить, речь сначала пойдет о двадцатых годах XII века — самой, что ни на есть, середине Средневековья. Что же это было за время?
Прошло около шестидесяти лет с тех пор, как Вильгельм Завоеватель завоевал Британские острова (не целиком, конечно, но лиха беда начало!). На рубеже века Первый крестовый поход успешно завершился взятием Иерусалима и созданием Иерусалимского королевства.
Поделиться книгой: