Помоги проекту - поделись книгой:
Трижды судимый за различные преступления, отбыв в местах лишения свободы в общей сложности восемь лет, Гура руководил командой из пяти человек, в которой четверка членов преступного сообщества занималась обслуживанием снайпера по кличке Влас. Она обязана была создавать условия для успешной работы Власа, то есть выполнять черную, неквалифицированную работу — производить разведку, охрану, выяснять и уточнять интересующие Власа детали предстоящей операции.
Несмотря на то что Влас был заметной фигурой в группировке Савелия, тот с ним лично общался очень редко. Эти встречи носили чисто дружеский характер. Они были связаны с проведением тех или иных торжеств, на которых серьезные дела не обсуждались. Команды на ликвидацию неугодного Савелию человека Влас получал не от шефа, а только через Гуру. Такая предосторожность была на руку всем заинтересованным сторонам. Тем самым достигалась наибольшая конспиративность.
Повязанная участием в восьми преступлениях, группа Гуры жила от «семьи» Савелия обособленно. О ее деятельности, кроме самого Савелия, никто в мафиозном семействе не знал. Если принять во внимание, что все команды Власу на убийство того или иного субъекта, стоящего на пути интересов Савелия, исходили от него самого, то вполне понятно, что не в интересах Савелия было распространяться третьим лицам о творимых группой Гуры темных делах. Савелий отлично понимал, что является организатором и подстрекателем всех преступлений группы Гуры. Что при неблагоприятных для него обстоятельствах, окажись он с группой Гуры на скамье подсудимых, его ожидает наибольшая мера наказания…
Когда Гура зашел в кабинет к Савелию, тот, поднявшись из-за стола и здороваясь с ним за руку, посмотрел на наручные часы и недовольно пробурчал:
— Тебя, дружище, днем с огнем не сыщешь.
— Удивляюсь, что твой Масик вообще смог меня найти, — улыбнувшись, заметил Гура.
— Почему это он не должен был тебя найти? Неужели ты решил залечь на дно? — не принимая шутки Гуры, строго поинтересовался Савелий.
— Договорился с одной телкой о пистоне прямо у нее на дому. Думал, что там меня никто не найдет. Так нет, Масик меня и в частном секторе нашел. Прямо тепленького с постели поднял.
Объяснение Гуры Савелий посчитал вполне уважительным, а поэтому сменил гнев на милость.
— У меня Масик такой проныра, что нужного человека под землей найдет и приволокет ко мне, — похвастался он.
Усадив гостя рядом с собой, Савелий сразу приступил к главному.
— Есть работенка для твоего Власа.
— Какая?
— Я намерен обчистить особняк нашего местного миллиардера Арканова, но его постоянно охраняют двое дубаков из бывших ментов. Возникла необходимость подключить к операции твоего Власа, чтобы он дубаков вывел на время из игры.
— Каким способом?
Савелий рассказал ему суть своей идеи, после чего отдал ампулы с транквилизатором и спецпатроны, посоветовав:
— Пускай Влас начинит патроны снотворным из расчета, что вес каждого дубака восемьдесят — девяносто килограммов. А хорошей мишенью будут их задницы — гарантия того, что уколы не приведут ни к каким побочным осложнениям.
— Как же ему определить нужную порцию содержимого в патроне, если ты мне не дал никакой инструкции по препарату?
— Одна ампула транквилизатора рассчитана на пятьдесят килограммов живого веса.
— Смотри, чтобы потом недоразумений не было, когда кто-то из дубаков копыта откинет.
— Если Влас будет соблюдать дозировку, то ничего страшного не случится.
— Надеюсь! На когда запланирована операция?
— Еще не определился но уверяю, что скоро, а поэтому пускай твои парни немедленно займутся решением своих проблем.
— Какие проблемы ты имеешь в виду?
— Ну, например, как лучше подобраться к дубакам, наметить пути отхода, чтобы были готовы к подхвату в любое время и чтобы не пришлось так долго искать их, как сегодня тебя…
Гура знал привычку своего шефа читать нотации, учить уму-разуму. Из нравоучений Савелия Гура ничего полезного для себя обычно не извлекал, а поэтому когда тот распинался перед ним, показывая свою эрудицию, Гура думал о своем.
Наконец Савелий выдохся и замолчал. Гура поинтересовался у него:
— После того как Влас отключит дубаков, его миссия будет завершена? Или он должен сделать что-то еще?
— Может со своими помощниками уматывать восвояси.
Дав Гуре распоряжения и отпустив его, Савелий, оставшись один, пришел к выводу, что все необходимые указания по предстоящей операции кому надо он дал. Теперь ему только осталось определиться, на какой день запланировать ее осуществление.
Киллером в группе Гуры был высокий, спортивного телосложения парень лет двадцати восьми. По внешнему виду он скорее походил на велосипедиста-спринтера. Никто не мог и представить, что этот молодой человек с обаятельной улыбкой, доверчивыми карими глазами — словом, симпатяга, от которого девушки были без ума, — занимается таким грязным, преступным промыслом, как киллерство.
Как и большинство представителей молодежи этого поколения, Влас прошел через пионерскую организацию, комсомол, школу, где получил среднее образование, через службу в армии. Служил он в войсках морской пехоты, там научился рукопашному бою, владению всеми видами стрелкового оружия, плаванию с аквалангом. Прошел такую школу мужества, о которой даже не предполагал. Он научился многому, в том числе и постоять за себя.
Демобилизовавшись из армии, Влас вернулся домой, где его ждала одна мать. На свою зарплату кухонной рабочей в столовой она не могла обеспечить сыну безбедное существование. На что он, между прочим, не претендовал. Желание Власа удовлетворить свои запросы толкнуло его вместе с двумя дружками на ограбление кассы одного товарищества с ограниченной ответственностью. Ограбление прошло успешно, они взяли одиннадцать миллионов рублей, частью из которых успели попользоваться. Но неизвестно каким путем на них вышли работники милиции и, задержав по подозрению в грабеже, привлекли к уголовной ответственности. Как работники милиции вышли на них, Влас так никогда и не узнал. Возможно, кто-то из его друзей в нетрезвом состоянии проговорился кому-то, кто сотрудничал с работниками милиции, а тот позже донес на них по назначению. А возможно, в силу своей неопытности они просто слишком наследили на месте преступления. Как бы там ни было, но за грабеж Влас получил пять лет лишения свободы. В колонии ему пришлось отсидеть три с половиной года, после чего он был условно-досрочно освобожден. Колония оставила в душе Власа самые тягостные воспоминания. Там плохо одевали, плохо кормили, медицинское обслуживание было отвратительным, так как у врачей постоянно не хватало нужных лекарств; жилой барак так был переполнен зеками, что если бы они все одновременно встали рядом со своими двухъярусными койками, то по бараку невозможно было бы пройти, как в переполненном автобусе. В таких невыносимых для цивилизованного человека условиях между зеками постоянно возникали конфликты, выяснения отношений, драки. Вот где Власу пригодилась его армейская закалка! Ему немало пришлось повыбивать зубов у строптивых зеков, сломать челюстей, прежде чем его зауважали в колонии и оставили в покое. Даже для такого здорового, физически развитого человека, каким был Влас, зона оказалась трудной школой выживания, куда ему больше никогда не хотелось попадать.
В зоне Влас познакомился с земляком, таким же шустрым, как он, парнем по кличке Мексиканец. Когда они отбыли наказание и вернулись домой, то именно по протекции Мексиканца, поручившегося за Власа и давшего ему прекрасную характеристику, Савелий принял бывшего зека в свою группировку и уговорил его заняться киллерством, то есть отстрелом неугодных лиц.
О том, что Власу приходилось заниматься убийствами по заказу, он не сожалел. Скорее его не устраивала зависимость своих действий от желания авторитета воровской группировки. Но, однажды попав в щупальца Савелия, Влас никак не мог вырваться из них. Более того, с каждым новым исполненным заданием своего главаря и покровителя он становился еще более зависимым от него.
Савелий очень высоко ценил способности Власа. Ведь только благодаря ему он смог избавиться и от толпы конкурентов на главенство в воровской семье, и от нескольких бригадиров, которые не желали признавать его своим лидером, а поэтому недобросовестно и с неохотой выполняли его поручения, с чем смириться он никак не мог. Ясно, что по только Влас был в руках Савелия, но и судьба того зависела от Власа: если бы последний счел нужным раскрыть рот, он мог бы поделиться с противниками Савелия весьма интересным, компрометирующим своего босса материалом. Но пока у обоих таких крайних желаний по отношению друг к другу не возникало.
Богато живя за счет своей «деятельности», Влас понимал, что бесконечно она продолжаться не может. Когда-то его все равно поймают работники милиции, пропустят через суд, который приговорит к расстрелу. Или какой-то другой преступник, его двойник, пристрелит Власа в удобном для себя месте, исполняя за деньги чье-то мстительное желание.
Такая «перспектива» на будущее вынуждала Власа принимать меры к самосохранению. Он очень серьезно и тщательно готовился к выполнению поручений, которые ему давались через Гуру Савелием. Идя на выполнение задания, Влас обязательно пользовался гримом: приклеивал фальшивые бороду, усы, в чем здорово преуспел. Если не надевал лайковых перчаток, то на кисти рук наносил специальную густую пасту, которая, заполняя капиллярные узоры на пальцах, лишала работников правоохранительных органов возможности обнаруженные на месте преступления следы идентифицировать со следами рук подозреваемых лиц. В других случаях, если Савелию нужно было кого-то подставить, Влас пользовался на месте преступления фальшивыми накладками с отпечатками пальцев неугодной жертвы. В таких случаях Власу нравилось пускать работников прокуратуры и милиции по ложному следу.
Краткое знакомство с личностью Власа дает читателям возможность понять, что тот относился к хищной породе волков, притом являлся не самым последним в стае.
Получив от Гуры заказ, Влас со своими помощниками немедленно начал готовиться к его выполнению. Помощники Власа стали искать пути подхода к сторожам, охранявшим особняк Арканова. Планировалось, что на себя они должны взять ликвидацию сторожевой собаки. Словом, помощники Власа готовили ему надлежащий «фронт работ». Власу пришлось и самому несколько раз выехать на место будущего преступления, чтобы выбрать и остановиться на самом приемлемом для него пути подхода к сторожам. Главным критерием такого выбора являлось то, чтобы он был незаметным, тихим и неожиданным для будущих жертв.
К удивлению Власа, Мексиканец сообщил ему, что без шума им не удастся ликвидировать собаку, так как она из чужих рук пищу не брала. Возникшую проблему Влас взялся решить лично сам. Стрелять в собаку из охотничьего ружья он не мог, так как было бы много шума, поэтому решил ликвидировать собаку с помощью пистолета, снабженного глушителем.
Такие мелкие неприятности, которые вставали на пути Власа при подготовке к операции, не портили ему настроения, а даже радовали, так как он получал возможность подготовиться к ним и без особых усилий устранить. Он боялся только тех сюрпризов, о существовании которых он даже не догадывался. Фактически они-то всегда и губят «его брата».
С момента решения ограбить дом Арканова Савелий поручил двум членам своей группировки установить постоянное наблюдение за хозяином дома и в тот момент, когда тот вздумает куда-нибудь отлучиться на длительное время из города, дать ему об этом знать.
Что касается Арканова, то он, на свою беду, в течение восьми дней так и не смог обнаружить слежки за собой.
В субботу топтуны сообщили Савелию, что Арканов вместе с женой Ларисой Степановной и шестнадцатилетней дочерью Викторией уехал в краевой центр на базар. Савелий сделал немедленное распоряжение, чтобы группы Гуры и Рябого приступили к реализации его плана.
Влас всегда работал в паре с Мексиканцем, к которому имел дружеское расположение. Возможно, потому, что считал его наиболее смышленым в своей группе. С ним Влас намеревался проникнуть во двор домовладения Арканова, тогда как двое других соучастников преступления, Гончар и Вакула, должны были ждать их в машине недалеко от усадьбы Арканова.
По веревочной лестнице Влас и Мексиканец перелезли с улицы во двор к Арканову. Едва они успели осуществить свой маневр, как увидели выбежавшую из-за угла дома огромную черную овчарку, которая со свирепым видом устремилась к ним. Власу стало немного жаль убивать красивое животное, но у него не было иного выхода. По привычке выстрелом в голову из пистолета с глушителем он расправился с собакой. Засунув пистолет за пояс, Влас вооружился охотничьим ружьем и потребовал от Мексиканца:
— Убери собаку с глаз!
— А куда я ее дену?
— Да хоть в туалет затащи! — Около него они в данный момент находились.
Мексиканец немедленно приступил к выполнению его команды, после чего присоединился к Власу, который спрятался за туалетом.
Мексиканец, достав из сумки ротный перископ неправильной Г-образной формы, выставил его, стал смотреть в окуляр.
— Ну как, контролируешь подход к нам? — спросил Влас.
— Конечно! Вон появился дубарь, направляется в нашу сторону.
— Далеко до него?
— Метров пятнадцать.
— Тогда замолкни и не дыши, пока я тебе не разрешу, — шепотом приказал напарнику Влас.
Выждав какое-то время и услышав шаги приближающейся к ним жертвы, Влас выскочил из-за туалета с двуствольным ружьем, готовым к стрельбе, и предстал перед охранником, удивив и заставив того растеряться. Влас хладнокровно разрядил один ствол своего ружья ему в ягодицу со словами:
— Грабли в гору, если хочешь остаться в живых!
Испуганный его нападением, раненый сторож закричал от боли, подчиняясь команде. Через несколько секунд попавший в организм транквилизатор заставил его кулем свалиться на землю.
— Свяжи его и забери «дуру», — приказал Влас своему напарнику, после чего устремился к углу здания, из-за которого ранее появился первый сторож.
Его предусмотрительность оказалась как раз кстати. Второй сторож особняка, обеспокоенный долгим отсутствием товарища, вышел из сторожки на двор и, закурив сигарету, задумался: почему напарник так долго но возвращается назад после своего обхода?
Возможно, он и дальше размышлял бы в том же духе, но услышал крик и решил немедленно выяснить, что же случилось. Он достал из кобуры ПМ, а когда такое оружие находилось у него в руке, бывший мент никого не боялся.
Когда сторож вышел из-за угла здания, то неожиданно для себя предстал перед бородачом с двуствольным ружьем в руках. Сторож не успел передернуть затвор своего пистолета, чтобы послать патрон в патронник, как прозвучал выстрел его противника. И во втором случае спецпатрон попал туда, куда Влас целился. Подскочивший к сторожу Мексиканец забрал у него пистолет, повалил на землю и связал веревкой по рукам и ногам.
Выполнив поручение Гуры, Влас и Мексиканец прежним путем покинули территорию усадьбы Арканова, возвратились к своей машине. Из автомобиля Влас по радиотелефону связался с известным ому номером:
— Привет, свояки! Не спите?
— Нет! — прозвучал немедленный ответ из трубки. — Чем порадуешь?
— Дубаки повязаны, отдыхают во дворе. Можете смело приступать к своей работе.
— С нас вам причитается магарыч, — услышал он довольный голос собеседника.
— При случае сочтемся, а пока мы уматываем. Ни пуха вам, ни пера!
— К черту!
Когда Рябой получил по сотовому телефону сообщение Власа, что охранники во дворе дома Арканова обезврежены, то направил на дело Окуня с Плешивым. Они должны были проникнуть в дом, учинить в нем шмон, подготовить и упаковать все ценности. Третьего соучастника преступления Рябой послал за несколько кварталов от дома Арканова занять пост и стоять на васаре, то есть быть готовым своевременно оповестить друзей о возможной опасности. Сам Рябой вместе с водителем и Шутником до поры до времени собирался находиться в «Москвиче». Он решил подключиться к операции только в ее завершающей стадии.
Идя на дело, Окунь волновался больше, чем когда-либо раньше в подобной ситуации. Это объяснялось тем, что он не получил возможности заранее ознакомиться с системой защиты дома Арканова. Прежде чем приступить к своей работе, Окунь и Плешивый убедились, что охранники неизвестными им помощниками действительно обезврежены и находятся в бессознательном состоянии. Они затащили их в сторожку и положили там на пол. Теперь если кто-то случайно и зашел бы во двор к Арканову, он не увидел бы сторожей, лежащих в беспомощном состоянии на земле. Данную меру предосторожности для себя они посчитали нелишней.
Два врезных замка на входной двери, изготовленные на Московском заводе металлоизделий, оказались такой сложной конструкции, что пытаться быстро справиться с их секретами было бы пустой затеей. Тратить много времени на них Окунь посчитал нецелесообразным, он пришел к выводу, что гораздо проще проникнуть в дом через окно, которое оказалось незарешеченным.
Однако бандитам не повезло. Как только они проникли в дом через окно, умная сигнализация сообщила об этом во вневедомственную охрану и вызвала наряд милиции. К тому же воры были поражены огромным, но не смертельной силы ударом электротока, после чего помещение стало заполняться слезоточивым газом. В довершение ко всем неприятностям в доме заработала сирена мощностью более чем в сто децибелов.
Если бы Рябой со своими людьми попытался выручить из западни своих горе-грабителей и задержался бы там хотя бы на две минуты после срабатывания системы защиты, то всю его группу постигла бы участь Окуня и Плешивого. В сложившейся ситуации он счел для себя целесообразным немедленно скрыться с места преступления с оставшимися двумя сообщниками.
Задержанные работниками вневедомственной охраны Окунь и Плешивый были доставлены в дежурную часть отдела милиции.
На место происшествия была направлена оперативная группа во главе со следователем — капитаном милиции Кладченко. Во время наружного осмотра места происшествия были обнаружены связанные сторожа Ломач и Кочетов, которые к тому времени уже пришли в сознание, лежали на полу, пытались, но никак не могли освободиться от связывающих их пут. По этой причине Кладченко решил осмотр места происшествия начать со сторожки.
В процессе беседы со сторожами он узнал, что нападение на них бородатого преступника было совершено не в сторожевом помещении, а за фасадом дома. Там они и потеряли сознание, а поэтому не помнят и не знают, как очутились в сторожке. Не объясняя никому своих следственных действий по вновь возбужденному уголовному делу, Кладченко изъял у сторожей помимо веревок, какими они были связаны, еще и их верхнюю одежду, вместо которой им дали синие хлопчатобумажные халаты. Так как потерпевшие жаловались на недомогание, Кладченко с сержантом милиции отправил их в городскую больницу. Сержанту он дал свое постановление для передачи врачу, в котором указывалось, чтобы потерпевшим не только оказали медицинскую помощь, если они в ней нуждаются, но и взяли образцы крови и мочи, с помощью которых можно провести судебно-химическую экспертизу. Таким образом следователь мог бы установить, с помощью какого препарата произошло воздействие на организм потерпевших, приведшее их в беспомощное состояние.
Врач, принимавший и обследовавший больных, никаких изменений, пагубно повлиявших на здоровье Ломача и Кочетова, не обнаружил и посчитал их состояние вполне удовлетворительным. Он не счел нужным класть их в больницу на стационарное лечение.
Врач уже завершал обследование потерпевших, когда в приемный покой привезли двенадцатилетнего мальчика с рваной раной на голове. Врач немедленно переключился от Ломача и Кочетова на обследование ребенка, сказав тем, что они могут быть свободны, упустив из виду, что должен был взять у них образцы крови и мочи. Безразлично отнесшийся к своим обязанностям сержант тоже не напомнил врачу о его упущении, а, взяв потерпевших, вновь привез их на место происшествия.
Тем временем Кладченко уже закончил наружный осмотр места происшествия. Внутренний осмотр особняка Арканова он решил отложить до приезда хозяина и провести его только с участием Арканова.
Кладченко, имея свободное время, подробно допросил в качестве потерпевших Кочетова и Ломача. После допроса он отправил их домой на оперативной машине.
Только к вечеру семья Арканова возвратилась из краевого центра. Приступившему к осмотру особняка Кладченко глава семейства Борис Альбертович сообщил, что из дома злоумышленниками ничего не похищено и он к ворам материальных претензий не имеет.
Завершив осмотр места происшествия, Кладченко собранным материалом остался недоволен. На первый взгляд в таком простом уголовном деле оказалось много неясных вопросов, на которые у него не было ответов: «Куда делись пистолеты потерпевших? Кто этот мужчина с бородой, напавший на охранников? Дадут ли на него показания воры, находящиеся сейчас в отделе милиции?»
До направления дела в суд на все эти вопросы у него должны быть ответы. Поэтому уже сейчас Кладченко решил позаботиться о всестороннем и полном расследовании дела.
К своим сорока годам Геннадий Федорович Кладченко имел более тысячи расследованных уголовных дел.
Преступления были разной степени тяжести и сложности. Чем труднее было ему доказать вину того или иного преступника, тем интереснее было работать по делу. Правда, по сложным делам приходилось много работать, но и успешные результаты по ним давали ему большее удовлетворение, чем расследование очевидных преступлений.
О том, что в городе имеется организованная преступность, Кладченко знал не понаслышке. Наглость преступников, совершивших днем нападение на сторожей, охранявших особняк Арканова, оригинальность способа нейтрализации их, похищение оружия и отсутствие его у задержанных преступников, дали основание Кладченко считать, что злоумышленниками была проделана определенная подготовка к совершению преступления и что действовала организованная группа.
Закончив осмотр места происшествия и возвратившись в отдел милиции, Кладченко, перед тем как отправить задержанных в изолятор временного содержания (ИВС), решил их допросить. Первым к нему в кабинет привели Рыбкина Сергея Захаровича, известного под кличкой Окунь. Содеянное им преступление было очевидным, но когда Кладченко поставил того в известность, в чем он подозревается, то ответ Окуня страшно удивил следователя:
— Ты что, начальник, в наглую нахалку мне шьешь? Никакой кражи с другом мы из дома потерпевшего совершать не собирались!
— Но ты же не будешь отрицать того факта, что тебя и Плеханова задержали работники милиции в доме Арканова? У тебя лично они изъяли связку отмычек, — тоже не любезничая с задержанном и говоря с ним на «ты», заметил Кладченко.
Поделиться книгой: