Помоги проекту - поделись книгой:
Прошло около года с тех пор, как они виделись с братом, вряд ли он его узнал, подумал я. Но он явно проявлял
По взмаху руки мистера Гросли Свип широкими, радостными прыжками помчался вдоль ограды, окружающей поле, а когда приблизился к овцам, мистер Гросли свистнул, и пёс мгновенно припал к земле. С самого начала было видно, что Свип станет чемпионом, так чётко он пускался в галоп и ложился на живот по команде хозяина. Короткие свистки, длинные свистки – Свип всё понимал.
За весь день ни одна собака с такой лёгкостью не провела своих овец через трое ворот, как это сделал Свип. Перед финальным загоном было уже очевидно, что он победит, если в последний момент овцы не бросятся врассыпную.
Мистер Гросли широко открыл ворота загона и вытянул посох. Я едва слышал, как он отдаёт команды Свипу, но его тихие слова заставляли пса кружить, дюйм за дюймом подкрадываясь к овцам. Только бы не разбежались, только бы всё не испортили. Я затаил дыхание. Но нет, помедлив, несколько раз поглядев по сторонам, овцы повернулись и вошли в загон, и мистер Гросли захлопнул за ними ворота.
Едва сделав это, он обернулся к Свипу и радостно крикнул:
– Молодец, мальчик!
Пёс изо всех сил завилял хвостом.
И тут Джип, который до сих пор стоял неподвижно и с напряжением следил за каждым движением, поднял голову и издал один-единственный громкий «гав», эхом разлетевшийся по долине.
– Гав! – сказал Джип, и все мы с изумлением посмотрели на него.
– Вы слышали? – ахнула миссис Уилкин.
– Ушам своим не верю! – воскликнул её муж, глядя на собаку с открытым ртом.
Джип, кажется, не осознавал, что сделал нечто необычное. Джордж Гросли подошёл к нам со Свипом, и собаки радостно приветствовали друг друга. Мистер Уилкин спустил Джипа с поводка, и через секунду друзья уже катались по земле, покусывая друг друга точно так же, как делали это в детстве.
Думаю, Уилкинсы, как и я сам, надеялись, что после этого события Джип станет лаять, как любая другая собака, но нет, этого не случилось.
Через шесть лет я был на ферме и подошёл к дому попросить горячей воды. Подавая мне ведро, миссис Уилкинс посмотрела на Джипа, который нежился на солнце перед дверью в кухню.
– Ах, вот ты где, дурашка, – сказала она собаке.
– Так он с того дня и не лаял? – спросил я.
– Нет. – Миссис Уилкинс покачала головой. – Я долго ждала, но думаю, вряд ли он ещё когда залает.
– Ну ладно, что ж, это и не важно. Но тот день я никогда не забуду, – сказал я.
– Я тоже. – Миссис Уилкин снова взглянула на Джипа и улыбнулась, вспомнив состязание. – Вот ведь бедняга! За восемь лет всего один «гав»!
Котёнок на Рождество
Ни одно Рождество не обходится без того, чтобы я не вспомнил ту кошечку. Впервые мы встретились, когда я зашёл к миссис Пикеринг проведать одного из её обожаемых бассетов.
Я с удивлением посмотрел на пушистое создание, скромно стоявшее поодаль.
– Не знал, что у вас есть кошка, – сказал я миссис Пикеринг, приятной полноватой женщине.
Миссис Пикеринг улыбнулась.
– Да у нас в общем-то и нет. Дебби бесхозная. Приходит два-три раза в неделю, мы её подкармливаем, а где она живёт, не представляю.
– И у вас нет ощущения, что она не прочь бы остаться? – спросил я.
– Нет. Она исключительно робкая. Прокрадётся в кухню, поест чуток и уходит. Будто не желает принимать другую помощь.
Я снова посмотрел на муаровую кошку.
– Но сегодня она зашла не только подкрепиться.
– Да, забавно: иногда она идёт в гостиную немного посидеть у огня. Вроде как разрешает себе.
Кошечка очень ровно сидела на толстом ковре перед камином, где золотились и перемигивались угли. Рядом развалились три бассета, но они, похоже, привыкли к Дебби, двое хоть понюхали, а третий и вовсе едва бровь на неё поднял и вернулся ко сну.
Дебби не пыталась свернуться клубком или умыться – ничего такого, только глядела прямо перед собой. Совершенно очевидно, что эти минуты и так были событием в её жизни, подарком.
И вдруг беззвучно встала и выскользнула из комнаты.
– С Дебби вечно так, – засмеялась миссис Пикеринг. – Больше десяти минут не задерживается, раз – и нет её.
Я часто заходил в дом Пикерингов и всегда поглядывал, здесь ли кошечка. Однажды застал: она изящно подъедала угощение из блюдца. Потом смотрю – направилась из кухни в холл, а оттуда в гостиную, шаги лёгкие – не идёт, а парит над полом.
Дебби, как всегда, сидела между собаками прямо и неподвижно и глядела на мерцающий огонь.
На сей раз я попробовал с ней подружиться, но, когда протянул руку, она отстранилась. Я тихо заговорил с ней и под шумок всё же почесал её за ухом.
Вдруг, словно решив, что пора уходить, она выбежала из дому, вскочила на каменную стену и спрыгнула с другой стороны. Потом я увидел, как фигурка в рыже-коричневых разводах мелькает среди луговых трав.
– Интересно, куда она путь держит? – пробормотал я.
– Этого нам не дано узнать, – сказала миссис Пикеринг.
В следующий раз я услышал миссис Пикеринг только через три месяца, и случилось это в утро перед Рождеством.
– Очень неловко беспокоить вас в такой день, – извинилась она.
– Даже не берите в голову, – сказал я. – Какой из ваших собак требуется помощь?
– Не в собаках дело… Я из-за Дебби звоню. Что-то с ней не так. Приходите, пожалуйста, поскорее.
…Я ехал через опустевшую рыночную площадь. Снег толстым слоем лежал на дорогах и крышах домов. Магазины были закрыты, но рождественские ёлки в витринах славно мигали разноцветными огнями.
Дом миссис Пикеринг был украшен мишурой и остролистом, из кухни тянуло густым ароматом индюшки, приправленной шалфеем и луком. Но лицо хозяйки было тревожным, когда она вела меня в гостиную.
Дебби была здесь, но не сидела столбиком, как прежде. Она лежала неподвижно, а рядом шевелился крошечный котёнок.
Я очень удивился:
– Это что ж у нас такое?
– Понимаете, очень странно, – ответила миссис Пикеринг. – Я не видела её несколько недель, а часа два назад она пришла какой-то виляющей походкой, а в зубах – котёнок. Внесла его прямиком сюда и положила на ковёр. Сразу было видно: плохо ей. Потом она легла рядом и больше не двигалась.
Я встал коленями на ковёр и ощупал Дебби, которую миссис Пикеринг положила на кусок простыни. Кошка была сильно исхудавшая, с грязной шёрсткой. Я понял, что ей недолго осталось.
– Она заболела, мистер Хэрриот? – спросила миссис Пикеринг дрожащим голосом.
– Да. Боюсь, что так. Но не похоже, чтобы она страдала от боли.
Поделиться книгой: