Моряк Дорган. Играя Санта-Клауса

— Ш-ш-ш! — прошептал Твиллигер. — Он был только оглушен. Когда они волокли нас, я увидел, как он открыл глаза.

— Хорошо! — сказал я с бурным глубоким вздохом облегчения. — Я хочу думать, что он вернулся в Бэйпин, где он будет в безопасности, но я уверен, что он сейчас упорно следует за нами, если он в состоянии хотя бы ползти. Они не сожгли миссию?

— Нет, хвала небесам. Вы видите, они не смогли захватить никого из моих новообращенных. Все убежали в темноте, пока мы бились с бандитами. Они разнесут весть о набеге, и сюда будут направлены солдаты. Бандиты знали это и в спешке ушли. Но солдаты мало чем смогут помочь нам, так как они никогда не были в состоянии выследить бандитов и отыскать их тайное логово. Тем не менее мы предотвратили пленение и убийство беззащитных людей миссии. Вы дрались просто чудесно, мой друг, — сказал он.

— Ну, — невесело я размышлял, — я лишь немного сумел помочь. Мне стыдно за себя, вырубиться из-за столь легкого удара по голове.

— Почему, мой великодушный друг, — воскликнул Твиллигер. — Чудо, что ты еще жив! У тебя, должно быть, несокрушимый череп.

В это время один из охранников остановился рядом с нами и ударил меня в бок, что-то грозно ворча, приказывая мне заткнуться. Я начал нелестно описывать ему его предков, но Твиллигер умолял меня замолчать, так что я впал в то, что поэт называет «угрюмая тишина».

Пролежав на животе весь путь, опустив голову, я мог очень мало сказать о том, куда нас везли, но местность вокруг была очень дикой, скалистой и изрезана глубокими оврагами. Мы поднимались вверх и спускались вниз, пока мой желудок не взбунтовался, и мы плутали, петляли и кружили, пока я не начал думать, что упрямые бандиты потерялись. И я даже уповал на это и желал оставаться потерянными, пока все они не сдохнут от голода, даже если бы мне пришлось голодать вместе с ними.

Но некоторое время спустя мы начали подниматься вверх по тропе, окруженной отвесными стенами с каждой стороны, и вышли на ровное место, и, покрутив шеей, я заметил отблеск света. Они отвязали меня и Эбенезера от лошади и сбросили на землю, и я увидел, что мы находимся на пороге большой пещеры, окруженной крутыми скалами, кроме широкой ровной площадки впереди. Эта площадка круто обрывалась в овраг, который мы прошли, уходя на несколько сотен футов вниз. Мы смогли увидеть все это в свете факелов, которые держали несколько человек. Зев пещеры был достаточно широким, и поэтому они здесь построили стену из камней с бойницами и тяжелыми деревянными воротами, как в настоящем форте. Бегло оглядев все это, я понял, что несколько человек с большим количеством боеприпасов могут противостоять целой армии. Единственный путь наверх ведет через ущелье, и как только атакующие войска покинут его, им придется пересечь открытое пространство, где нет совершенно никакого укрытия.

Они подталкивали нас ногам, но наши конечности так онемели, что мы едва могли двигаться, тогда они втащили нас через ворота в пещеру. В свете факелов нам удалось разглядеть, что их здесь около пятидесяти человек, а рядом с воротами был установлен пулемет. Внутри пещеры было пустое пространство примерно в пятьдесят футов, дальше был натянут от потолка до пола большой кожаный занавес. Они отодвинули часть полога, как вход в шатер, и втолкнули нас внутрь.

Внутри все было обустроено словно во дворце мандарина или как-то так. Это было огромное жилище, хотя крыша была достаточно низкой. Стены были увешаны гобеленами, каменный пол застелен коврами. Цветные фонарики свисали с потолка, и здесь же был установлен большой бронзовый Будда, курился фимиам и огонь плясал в большом мангале. Дым выходил через вентиляционное отверстие в потолке — большая его часть.

А на деревянном возвышении, покрытом мехом, сидел большой китаец, я понял, что это, должно быть, и есть Кванг Цу, гроза холмов. Он был одет в шелковые одежды, за пояс был заткнут пистолет с жемчужной рукояткой.

— Так! — сказал он, шипя, как змея. — Миссионерская собака!

— Вы поплатитесь за это, Кванг Цу, — сказал Твиллигер без дрожи в голосе.

— Ты будешь страдать, — сказал Кванг Цу хладнокровно. — Ты бросил мне вызов в прошлом; поэтому мои люди принесли тебя сюда, вместо того, чтобы сразу разбить тебе голову. Твоя смерть будет медленной и интересной. Свяжите их, и пусть они медитируют, пока я закончу свою трапезу.

В следующее мгновение мы были связаны и оставлены возле стены, а Кванг Цу продолжал есть засахаренную свинину и пить гаолян[3]. Я и Твиллигер смотрели друг на друга. Его пальто было изорвано в клочья, под глазом синяк, а брюки треснули по швам. Я думаю, я выглядел тоже весьма забавно с моими волосами, покрытыми коркой запекшейся крови, и в рваной красной одежде Санти-Клауса, что висела на моих плечах.

— Увы, что я втянул вас во все это! — вздохнул Твиллигер.

— А, к черту, — сказал я. — Все в порядке, Эбенезер. Это было забавно. В любом случае, эта игра подходит к концу. Я тружусь над своими путами. Дайте мне только освободиться, и я устрою римские каникулы этому вшивому Кванг Цу. Скажите, как насчет солдат, что вы упомянули?

— Они никогда не смогут отыскать нас здесь, — сказал Твиллигер. — Это всегда было загадкой — место, где бандиты прятались после своих набегов. Но прежде, чем мы умрем, я хочу узнать об одной странности: как оказались патроны в коробке, в которой должны были находиться игрушки?

— А, — мрачно сказал я, — один парень попросил доставить ящик в миссию Аберкромби…

— Аберкромби? — переспросил он. — В этих краях нет такой миссии.

— Я знаю это — теперь, — с горечью сказал я. — Это были контрабандисты, и они обманули меня, чтобы я перевез их товар за них. Я встретил китайцев в горах и, должно быть, показал им неправильный ящик. Ящики выпали из автомобиля, а когда я вернул их на место, то, видимо, случайно поменял их местами. Что стало с тем, который я привез с миссию?

— Перед тем, как ворвались бандиты, — сказал Твиллигер, — я затолкал его в чулан и запер дверь. Я не хочу, чтобы он попал в их руки.

Мы говорили шепотом, но Кванг Цу отдал приказ своим людям, чтобы заставили нас замолчать, который они выполнили, влепив нам прикладами по губам. Мы просидели молча около часа, пока этот жирный желтый дьявол жадно поглощал пищу и злорадствовал над нами. Я все это время напрягал и расслаблял свои мышцы, ослабляя путы, и вот я почувствовал, что моя правая нога освободилась. Тогда Кванг Цу вытер свои пальцы, усмехнулся и сказал:

— Теперь, мои друзья, настало время для кульминации этой ночной комедии… Что такое?

Снаружи раздались грохот копыт, треск выстрелов и крики. Во внутреннюю пещеру ворвался бандит, вопящий, словно ошпаренная кошка. Кванг Цу вскочил, китаец упал рядом с ним. Снаружи появился свет — я разглядел небо через щели в потолке, — и шум стал еще громче. Мы слышали, как пули свистят перед пещерой.

Кванг Цу плюнул в нашу сторону.

— Собаки! — прошипел он, подойдя к нам. — Каким-то образом солдаты нашли мое убежище! После того, как я разберусь с ними, я займусь вами! Дураки, я сдеру с вас кожу живьем!

И дав столь ободряющее обещание, он прошел через щель в кожаном занавесе, и охранники последовали за ним, оставив меня и Твиллигера одних во внутренней пещере.

— Послушайте! — Эбенезер забился в путах взволнованно. Снаружи раздавался дьявольский грохот выстрелов, слышались чьи-то вопли и китайская ругань. — Судя по крикам, — сказал он, — они отогнали солдат назад, и те стреляют из оврага, где они нашли укрытие. Кванг Цу по-прежнему занимает выигрышное положение. Солдаты не смогут пробиться в пещеру через его винтовки и пулемет. И не смогут долго удерживать свою позицию. У него есть вода и припасы в пещере, а в этих голых холмах нет провианта для солдат. Они слишком далеко от своей базы; они должны быстро одержать победу или отступить.

Сейчас стрельба поутихла, и мы услышали людские вопли, как у входа в пещеру, так и из оврага. Затем лоскут в кожаном занавесе поднялся, и вошел Кванг Цу с ножом в руке. Его лицо было желтой маской ненависти.

— Собаки! — прорычал он. — Вы принесли мне несчастье! Проклятые солдаты засели снаружи, а наши боеприпасы почти закончились. Я был обманут; человек, которого я послал доставить груз патронов, не вернулся назад. Когда солдаты поймут, что у нас нет больше пороха, они пойдут в атаку и захватят нас.

— Воздастся грешникам по заслугам, — высказал свое мнение Эбенезер с большим удовлетворением.

Кванг Цу зашипел на него.

— Вы не будете свидетелями моего падения! — прорычал он. — Я перережу твое проклятое горло… — И он бросился к нему.

Я согнул освободившуюся ногу и пнул его в живот. Он выстрелил мимо и упал на спину, извиваясь и стеная, затем он замер, держась за низ живота, с изумлением уставившись на трещину в потолке. В трещине показалось желтое лицо и разразилось радостной трескотней. Я опознал это лицо; оно принадлежало одному из мужчин, которые забрали ящик на перекрестке!

Кванг Цу подпрыгнул, словно позабыл обо всем вокруг, и закричал, радостно протягивая руки вверх. А вниз из трещины на конце веревки из сыромятной кожи спускался тот самый ящик, по-прежнему перевязанный, как при доставке.

Он еще не коснулся пола, когда кто-то страшно заорал наверху и отпустил веревку, которая змеей скользнула вниз через трещину, и ящик рухнул на ковры. Дьявол в азарте принялся вскрывать его, вопя и завывая, и даже не замечая, что в спешке рвет и свою одежду. Но Кванг Цу не обращал на это никакого внимания. Он радостно пританцовывал и кричал:

— Собаки, вы знаете, что это такое? Это боеприпасы, которые мне обещали доверенные люди! Мои верные слуги задержались с их доставкой — они остановились, чтобы ограбить нескольких путешественников, но они обошли солдат, поднялись на скалы и теперь дали мне в руки то, что уничтожит моих врагов. Солдаты не знают о моем пулемете; мы выманим их из укрытия и расстреляем внизу. Никто не уйдет… — Он разрезал веревки, откинул крышку и наклонил ящик — и из него посыпались на пол кучи кукол, фигурки на ниточках и оловянные поезда!

На секунду я подумал, что он рухнет мертвым от разрыва сердца. Затем он издал пронзительный вопль, который резко оборвался, едва он услышал шум снаружи. И в этой тишине я задрал голову и заорал так, что меня, наверное, было слышно и за милю:

— Давай, ребята! У них нет пуль!

В следующее мгновение произошло несколько событий. Солдаты снаружи услышали меня, поверили мне и выскочили из укрытия в овраге, крича, словно индейцы. Кванг Цу завизжал, поднял свой пистолет, выстрелил в меня и промазал — он был словно слепой сумасшедший, — затем вниз через трещину в потолке сорвалось нечто белое и твердое, что приземлилось китайцу прямо на плечи. Он пронзительно закричал, когда челюсти Спайка нашли его яремную вену, и это было последнее, что сделал Кванг Цу.

Из внешней пещеры раздался дьявольский шум, послышались крики, проклятия и звуки ударов тяжелыми прикладами по черепушкам, а затем оставшиеся бандиты ввалились во внутреннюю пещеру, преследуемые солдатами, наступающими им на пятки. Они остановились, когда увидели Спайка, стоявшего на окровавленном трупе. Они тут же покидали свои ножи и подняли руки. Солдаты схватили их, и командующий офицер подошел и отдал честь мне и Твиллигеру, а затем его люди освободили нас. Он посмотрел на Спайка, который радостно облизывал мне лицо и пытался вилять обрубком своего хвоста, и рассказал одну китайскую пословицу, которую я не понял.

— Мы в большом долгу перед вами, — сказал Эбенезер. — Я не могу понять, как вы пришли так быстро, и как вы вообще оказались здесь.

— Мы имели данные, что груз боеприпасов будет доставлен бандитам, — сказал молодой офицер. — Мы проводили разведку в холмах, надеясь поймать контрабандистов и бандитов вместе. Мы были в нескольких милях от миссии, когда был совершен налет. Мы услышали выстрелы и пришли узнать, что произошло. Когда мы прибыли, бандиты уже ушли, и мы были в недоумении, не зная, в каком направлении они скрылись и как отыскать их в темноте. Но пес, который только что оправился от удара по голове, вдруг начал нюхать землю вокруг и вскоре рванул прочь к холмам. Припомнив, как ищейки используются в Штатах для выслеживания преступников, мы последовали за ним. Он привел нас прямо сюда, но когда начался бой, он исчез…

— Он искал путь, чтобы добраться до меня, — проворчал я, ущипнув старину Спайка за огрызок уха, от чего тот радостно оскалился, словно кроваво-красный дракон. — Он, очевидно, взобрался на скалы и обнаружил бандитов, которые думали, что несут боеприпасы. Он последовал за ними и спрыгнул вниз через трещину прямо на спину Кванг Цу. Если бы я имел столько ума, как Спайк, было бы просто замечательно.

— Что вы собираетесь делать теперь? — спросил Твиллигер, с трудом дохромав до ящика на полу.

— Я собираюсь собрать все эти игрушки, — сказал я. — Мой костюм Санти-Клавса пострадал, но дети все-таки должны получить свои подарки. Никакие происки бандитов не испортят Рождество, в которое Деннис Дорган является Санти-Клавсом, ей-богу!