Помоги проекту - поделись книгой:
Я видела, как раздуваются его ноздри. Он толкнулся во мне, и еще раз, снова.
Я почти всхлипнула, кусая губы — не могу тихо. Плевать… не могу.
Одной рукой Итан зажимал мне рот, другой — держал меня, и раз за разом вжимал в стену еще крепче. Стена царапала спину… но это не важно. За все эти годы с Альдаро мне никогда не было так хорошо, как с ним. Итан понимал и чувствовал меня лучше, чем кто-либо другой, чувствовал, как мне нравится, даже без слов, знал про меня все. И я отлично знала его. И больше всего мне хотелось сейчас его раздеть, прижаться всем телом и больше не отпускать… до утра, как минимум. Но у нас совсем не было времени. Потому быстро, резко, почти больно. Но, Тэя Милосердная, как же хорошо!
У меня ноги дрожали, слабели, я не могла стоять. Если бы Итан не держал меня — я бы упала. Сама держалась за него, обнимая… как могла. Уже ничего больше не соображая.
Я даже вцепилась зубами в его руку, просто чтобы не орать, словно кошка, и Итан не был против. Ему тоже сейчас не до таких мелочей. Его дыхание в такт… на грани тихого рыка. За все эти годы! Быстро, почти яростно, так что кружится голова. И так томительно горячо внутри… словно весь мир сжимается до одной точки, и ничего больше нет…
Быстро. Но обжигающая волна успевает накатить и оглушить разом... накрывая. Я еще чувствую, как Итан двигается во мне, вздрагивает, но у меня уже нет сил. Я держусь за него руками, ногами, цепляясь… мне нужно время, чтобы отдышаться и расслабиться. Ему тоже.
Потом он отпускает. Ставит меня на ноги, чуть придерживая, потому, что меня шатает.
Вдох-выдох. Вот и все…
Он застегивает все пуговицы, поправляет мундир. Без слов. Красный след от моих зубов на его руке. «К хугам разговоры». Мы оба получили то, что хотели, и на этом все.
У меня горят щеки.
— Мне пора идти, — почти ровно говорит он. — Если захочешь повторить, я еще неделю в городе.
И поворачивается спиной. Я из последних сил пытаюсь одернуть платье.
Вот и все. Мы ничего не должны друг другу, никаких обязательств.
И в зал я не вернусь, пойду домой. Вся раскрасневшаяся, растрепанная, мне нечего там делать.
Пойду домой.
Недина будет недовольна, но мне тоже есть, что ей предъявить.
Я свободная взрослая женщина и никому ничего не должна.
ГЛАВА 2. Жалкий оборванец
Впервые я встретила его на главной площади Мариса, полжизни назад.
Мы с Китой ходили по ювелирным лавкам, развлекались в поисках чего-нибудь интересного. За Китой ухаживал Рино Каветти, за мной — Альдаро, и понравившуюся безделушку можно было даже не покупать самой, а просто намекнуть. Впрочем, получить все, что мне понравится, я могла и сама, у моего отца достаточно денег, он богатейший купец в городе, и он мне ни в чем не отказывал. Да и у Киты тоже. Но подарок — всегда приятнее.
Было жарко, солнце пекло.
А они стояли у фонтана — кучка молодых, веселых, шумных парней. То ли кого-то ждали, то ли просто раздумывали, куда пойти поразвлечься. Наемники. Их привезли вчера на «Зеленой бочке». Не солдаты регулярной армии даже, а те, кого нанимают на один раз, за гроши, и отправляют в самое пекло, без лишних обязательств. Половина из них — бывшие каторжники, остальные — просто нищий сброд, которому больше некуда податься.
Я бы никогда даже и не глянула в их сторону, но случайно зацепился взгляд.
Под смех и улюлюканье, парень влез на бортик фонтана и ловко встал на руки. Остальные захлопали, подбадривая его. А он пошел, вот так на руках, по бортику, словно по арене цирка. С одной стороны на камне много воды, скользко, и он едва не свалился, но удержался, театрально балансируя одной рукой и стоя на другой. Потом двинулся дальше. Завершив круг, спрыгнул на землю, под дружный хохот и аплодисменты. Ему кинули монетку, кто-то из своих, он ловко поймал на лету.
И вот тут наши глаза встретились.
Он был так хорош… Я невольно улыбнулась ему.
Он поклонился, приложив руку к груди. Словно: «это представление для вас, прекрасная ильтьята».
Я кивнула, пару раз снисходительно хлопнула в ладоши.
— Идем, — Кита дернула меня. — А то пристанет сейчас.
Пристанет.
— Ильтьята! — крикнул парень. — Хотите, я пройду еще кружок для вас?
Он был чуть старше меня, высокий, белобрысый… рубашка закатана до локтей… крепкие сильные руки…
— Три круга, — крикнула я, — и получишь монетку.
Он засмеялся. И такая простая, мальчишеская, беспечно-честная улыбка.
— Пять кругов, — ответил уверенно. — И ты меня поцелуешь!
«Вот нахал!» — подумала я тогда. Интересно, хватит его на пять кругов? Один — это не так уж и сложно, если умеешь, но с каждым разом будешь уставать.
Он слишком самоуверен.
— Пойдем, Джу! — Кита тянула меня, она не любила такие игры и наглых парней.
А мне было весело. И что-то зацепило.
— Поцелуй, это слишком много, — ответила я, шагнула к нему ближе, не могу орать через всю площадь.
— Много для такого, как я? — поинтересовался он, оставшись стоять на месте, только сложил руки на груди, разглядывая меня. — Боишься, что твои поцелуи закончатся? Бережешь их для высокородных мальчиков?
Ухмылялся так самоуверенно. Слишком самоуверенно.
Хорошо. Повысим ставки.
— Пятнадцать кругов, — сказала я. — И поцелую тебя в щеку, как брата.
Он облизал губы.
— Пятнадцать кругов на руках за братский поцелуй? — задумчиво переспросил он.
Я пожала плечами: не хочешь — не надо.
Ему потребовалось время, обдумать.
Пожалуй, будь мы с ним на площади вдвоем, он отказался был. Это слишком, он не сможет. Никто бы не смог. Но его дружки уже начали хихикать язвительно: «Слабо? Испугался, Ит? Сдаешься? Эта девчонка тебе не по зубам?»
И он повелся.
Никому не позволит сомневаться в своих силах.
— Идет, — сказал он. — Пятнадцать кругов, ильтьята, и ты поцелуешь меня.
Ухмыльнулся, словно уже выиграл. Остальные заржали, то ли поддерживая его, то ли наоборот.
— Джу! — возмутилась Кита рядом.
Я только отмахнулась.
— Он все равно не сможет.
Парень потер ладони. Прошелся вокруг фонтана, смахнул воду с бортика, потом, как мог, вытер рукавом, чтобы было посуше. Он был настроен серьезно.
Выдохнул.
Запрыгнул на бортик и встал на руки.
Первый круг дался ему легко. Второй, пожалуй, тоже, ходить на руках он умел. Но к середине третьего стал потихоньку сбавлять темп, исчезла легкость. Впрочем, пять кругов хоть и стоили ему усилий, но он даже не сильно взмок. Вот в пяти он был уверен, а дальше пошло хуже, силы подходили к концу. Я видела, как его пошатывает, и руки переставлять удается с трудом. Медленно, отдыхая.
Семь, восемь… Упрямый парень, готовый сражаться до последнего, не сдаваться. Но пятнадцать не выйдет? Он уже едва…
Десять. Я подошла ближе, хотела видеть.
Красный весь, кровь прилила к лицу. И тяжело дышит. Рубашка мокрая, пот течет по шее, по лбу, едва не капая с волос. Ощутимо подрагивают руки, вены вздулись.
И все же, увидев меня, он умудрился найти силы ухмыльнуться и подмигнуть.
— Еще немного, ильтьята!
Хриплый голос.
Я покачала головой.
Удивительно. Упрямый.
И все же, эта бравада почти за гранью возможного, даже не для меня… не только для меня, но и для своих, он должен доказать им всем.
А им хоть бы что, они весело ржут.
Возможно, не стоило подходить близко, потому что мне на талию бесцеремонно легла чья-то рука. Я обернулась. Остроносый рыжий наемник, немного постарше…
— Нельзя так с людьми, ильтьята, — сладко ухмыльнулся он. — Ты посмотри, у Ита уже не осталось сил на поцелуи, совсем загоняла несчастного. Но, если хочешь, я поцелую тебя.
Я видела, как этот Итан, стоящий на руках, замер, и уже дернулся было, собираясь спрыгнуть, наплевав на все круги, на поцелуи, и набить морду.
Но не стоит.
— Убери руки, — сказала я холодно. — Мой отец Фейрух Фа-ди-Иджант. Мне только намекнуть, и завтра твои кишки будут жрать свиньи.
Глядя ему в глаза.
Рыжий усомнился, хотя руку убрал, даже шаг назад сделал.
— Крутой папочка? А что же он отпускает тебя одну? Не боится?
— Не боится, — сказала я. — В городе все знают, кто я.
— Не лезь, Тан, — одернули рыжего сзади. — Фейрух… торговец маслом, разве ты не помнишь? Нас предупреждали.
— Да откуда мне знать, что она не врет? — удивился тот.
— Она шуджарка, ты посмотри. Не ютолийка. Не трогай ее.
Они сделали шаг назад, все разом, никто не хотел нарываться. О моем отце слышали, думаю, лишь только сойдя на берег. Не стоит связываться.
— Одиннадцать! — громко объявил Итан, пройдя еще круг.
И все же, он сделал это, все пятнадцать. Я смотрела, почти не дыша. Он шел, руки словно деревянные… едва-едва переставляя. Едва держа равновесие. Почти зажмурившись. У него наверняка темнело в глазах, да еще на такой жаре.
А на пятнадцатом — почти свалился, теряя сознание, но успел устоять в последний момент. Тяжело дышал сквозь стиснутые зубы. На чистом упрямстве. Так невозможно.
И первым делом, не раздумывая, кувырнулся в фонтан, прямо нырнул с головой. Плеснул в лицо трясущимися руками, пытаясь хоть немного остыть и прийти в себя, хватая ртом воздух.
Его друзья весело заулюлюкали.
Когда он вылез, вода текла с него ручьями. Все такой же красный, но страшно довольный. Чуть пошатываясь.
— Поцелуешь меня, ильтьята?
У него блестели глаза. Просто весело, мальчишеским азартом блестели, без всякой сальной пошлости, без предвкушения награды. Он просто был горд собой.
У него были совсем светлые широкие брови, чуть обветренное лицо и немытая шея. Его рубашка — уже не поймешь какого цвета, полиняла и вытерлась… штаны зашиты в нескольких местах, дырявые ботинки, и сквозь дыры прогладывают пальцы.
Серые глаза.
Уверенная улыбка на губах, словно вовсе он не жалкий оборванец…
— Джу! — Кита окликнула, а я и забыла про нее. Предостерегая.
Я не должна?
К хугам, он заслужил. Я вовсе не невинная скромная девочка. Да и ничего особенного, мои поцелуи не закончатся, я могу подарить ему один.
Поделиться книгой: