Джон Норман
Моряки Гора
John Norman
MARINERS OF GOR
Copyright © 2011 by John Norman
Переведено специально для группы «Джон Норман»
Глава 1
Однажды вечером в одной из таверн Брундизиума
— Я ходил на большом корабле, — заявил незнакомец. — Да, на корабле, построенном Терситом.
— Он сгинул в море, — отмахнулся от него мужчина.
— Он свалился с края мира, — вставил другой.
— Слушайте, — продолжил незнакомец. — И я поведаю вам историю.
— За кубок паги, — хмыкнул человек в тунике цветов Торговцев.
— Слышали мы уже такие истории, — засмеялся кто-то из завсегдатаев.
— Ты — лгун, — обругал его тавернер.
— Тысячи кораблей швартуются в гавани Брундизиума, — усмехнулся кто-то. — Это десятки тысяч морских баек.
— Но никто из них не расскажет о корабле Терсита, — покачал головой незнакомец.
— Нет, конечно, — проворчал человек по соседству, — потому что нет никакого корабля Терсита.
— Точно, нет такого корабля, и никогда не было, — поддержал его другой завсегдатай. — Терсит был безумцем. Он сбежал из Порт-Кара.
— А я слышал, его изгнали оттуда, — сообщил третий.
— Такой корабль нельзя построить, — сказал четвёртый.
— Тем не менее, он был построен, — стоял на своём незнакомец.
— И где же его могли построить? — поинтересовался его оппонент.
— В северных лесах, — ответил незнакомец.
— Чушь, — рассмеялся завсегдатай.
— И вышел в открытое море, в Тассу, из Александры, — добавил незнакомец.
— Ты его своими глазами видел? — спросил его торговец.
— Конечно, — кивнул тот, — причём с борта корабля.
— Ну Ты и выдумщик, — бросил тавернер.
— И что же произошло дальше? — полюбопытствовал один из присутствующих.
— Именно об этом и будет моя история, — пожал плечами незнакомец.
Дело было в «Морском Слине», маленькая таверне, знавшей лучшие времена, расположенной в каких-то ярдах от воды, в районе южных пирсов. Уже давно стемнело. Потрескивал тарларионовый жир в масляных лампах, свисавших на тонких цепях с балок низкого потолка зала таверны. Горело лишь несколько из них, только над теми столами, за которыми ещё сидели припозднившиеся посетители. В зале стоял полумрак, поскольку большая часть столов пустовала, а над теми, что ещё были заняты, лампы горели тускло. Тавернер велел прикрутить фитили. Экономил топливо. Не играла музыка. Танцевальная площадка пустовала. Учитывая характер этого заведения, малое количество и бедность клиентов, хозяин «Морского Слина» мог позволить себе нанять музыкантов только в разгар сезона, а сейчас шёл второй месяц осени, в Брундизиуме называемый Ликорг. Жизнь в гавани почти замерла. Разве что небольшие судёнышки мелких купцов, промышлявших прибрежной торговлей, заходили в порт и оживляли унылую картину.
До прибытия незнакомца в таверне царило спокойствие. Только, изредка слышался звон кубков, да время от времени скрип деревянного подноса на низком столе, иногда к ним добавлялся стук фигурки каиссы, переставленной на другую клетку. Если кому-то захотелось бы прислушаться, он смог бы расслышать прилетавший снаружи, из-за неплотно прикрытой двери, плеск воды в сваях причалов. Широкая, могучая Тасса напоминала в темноте о своём незримом присутствии. «Морской Слин» не относился к большим и известным тавернам Брундизиума, одного из крупнейших портов на Тассе, таким как «Брильянтовый Ошейник», «Радости Турии», «Дина», таверны Чанга, Хендоу или тому подобным. Клиентами здесь главным образом были портовые бузотёры, моряки, спустившие большую часть заработанных за рейс монет в более престижных тавернах, бродяги, странники, мелкие торговцы, изгнанники, наёмники самого низкого пошиба, готовые обнажить меч за кусочек серебра или просто ради хорошей драки. Незнакомец сидел, скрестив ноги за одним из маленьких столов. Вокруг него столпились несколько человек. Полутьма зала скрадывала черты лица мужчины, видно было лишь тёмное пятно, окружённое красноватым ореолом. У большинства из тех, кто обступил его, нельзя было разглядеть и того. Их лица терялись в темноте. Некоторые из них ещё держали в руках полупустые чашки с пагой. Подносы уже были собраны, а доски каиссы сложены и убраны, красные и жёлтые фигурки спрятаны внутри в двух мелких отделениях, по одному для каждого цвета. Это не то, чтобы необычная компоновка в тавернах, но чаще доски каиссы — простые, нескладывающиеся, а фигуры хранят отдельно в коробках или мешках. Члена Касты Игроков, кстати, легко можно опознать по их красно-жёлтыми клетчатым одеждам, доске на ремне, переброшенном через плечо, и мешку с фигурками на поясе. За сколько вы сможете сыграть с ним, зависит от Игрока. С одним можно расставить фигуры всего лишь за бит-тарск, с другим не хватит и золотого арского тарна. Говорят, что сам Сентий с Коса как-то играл в Брундизиуме.
— Если у тебя есть интересная история, которую стоило бы послушать и расплатиться выпивкой, — усмехнулся тавернер, — почему бы тебе не пойти и не рассказать её где-нибудь в верхнем городе, скажем, в «Брильянтовом Ошейнике»?
Незнакомец немного помолчал, а потом негромко произнёс:
— Я хочу паги.
— Так я скажу тебе, — проворчал тавернер. — Из других мест тебя выгнали, просто выбросили на улицу, и Ты спускался из города, стучась во все двери подряд, пока не добрался до пирсов.
— А дальше только Тасса, холодная тёмная Тасса, — добавил кто-то из посетителей.
— Паги, — сказал незнакомец.
— Ты попрошайничаешь? — уточнил тавернер.
— Нет, — вскинулся мужчина, и хозяин таверны напрягся, почуяв опасность, и попятился.
Впрочем, опомнился он почти немедленно.
Незнакомец был крупным, крепким мужчиной, с мощными руками, кожа которых была шероховатой, возможно огрубевшей от весла или канатов. Его одежду иначе как тряпками назвать было сложно. Голову он прикрывал поношенной грязной моряцкой кепкой. На мой взгляд он выглядел человеком, который действительно вполне мог быть моряком, не раз бороздившим Тассу. И я нисколько не сомневался, что эти руки, сомкнись они на чьём-нибудь горле, запросто переломили бы шею крепкого мужчины.
— Я заплачу, — пообещал незнакомец.
— А у Вас есть монеты? — поинтересовался у него тавернер.
— Нет, — покачал головой тот.
— Гаси лампы, — бросил владелец таверны своему помощнику, стоявшему за его спиной.
За другими столами к этому моменту уже никого не осталось. Сидевшие за ними посетители либо разошлись, либо собрались вокруг стола незнакомца.
Наконец, в зале осталась непогашенной одна единственная лампа, свет которой падал на незнакомца со спины, позволяя нам видеть только контур его лица. Это была лампа, висевшая над стойкой тавернера, около кухонных дверей, чана паги и полки с кубками.
— Я могу заплатить, — заявил незнакомец.
— И чем же? — осведомился тавернер.
— Я расскажу вам историю, — ответил незнакомец, в глазах которого, казалось, сверкнули дикие, жестокие огоньки.
— Мы закрываемся, — объявил тавернер, а затем, обернувшись к своему помощнику и ткнув пальцем в незнакомца, приказал: — Выкинь его отсюда.
— Куда он пойдет? Что он будет делать? — спросил кто-то из припозднившихся посетителей, в потёртых, выцветших одеждах Писцов.
— В Тассу, — бросил какой-то мужлан, по виду наёмник. — В холодную тёмную Тассу.
— Возможно, — поддержал его торговец.
— Нет, — покачал головой незнакомец. — Нет.
— Пойдём, парень, — сказал помощник тавернера, кладя руку на его плечо. — Там снаружи найдёшь объедки в мусорных баках.
— Не трогай меня, — сказал незнакомец, спокойно, и даже как-то вежливо, поднимаясь на ноги.
Его голос звучал учтиво, почти по-джентльменски. Но помощник тавернера почуял угрозу, клокотавшую в тоне этого голоса, и поспешно отдёрнул свою руку.
— Пора уходить, — сказал тогда помощник тавернера и мягко добавил: — Мы закрываемся.
— Да, я ухожу, — кивнул незнакомец.
— А я бы послушал его историю, — вдруг признался наёмник.
— Тогда я возьму ему пагу, — предложил торговец.
— Нет, — покачал головой незнакомец.
Признаться, я не понимал, насколько крупным был этот мужчина, пока он не встал.
— Мы закрываемся, — внезапно громко и нетерпеливо рявкнул тавернер.
Однако, как выяснилось, обращался он к двум новым посетителям, стоявшим около двери. Фигуры обоих скрывались под плащами, широкие капюшоны которых были надвинуты на лица. Они вошли так тихо, что ни один из нас даже не заметил этого. За исключением, пожалуй, незнакомца.
Думаю, что он-то, как раз, их заметил.
— Итак, — заговорил незнакомец, обращаясь к этим двоим, вновь прибывшим, — вы меня всё-таки нашли.
Ни один из вошедших не произнёс ни слова, за них всё сказали их действия. Они деловито и стремительно начали делать то, ради чего они прибыли. В таких ситуациях слова не нужны, а порой и опасны, поскольку они требуют времени. Мгновение поблажки, тщеславного умничанья может стоить жизни. В их касте есть кодексы, имеющие отношение к таким вопросам.
Насколько я понял, это не было типичной охотой, когда тунику носят открыто, лоб над бровью украшен выставленным на всеобщее обозрение знаком, а беспомощная добыча, столь же уязвимая как вуло, в страхе забивается в угол.
Полы плащей разошлись в стороны, и из-под них показались два арбалета с уложенными на направляющие болтами.
Одновременно с этим незнакомец наклонился, подхватил стол, и поставил его на попа. Две стрелы с треском проломили столешницу и застряли, высунувшись из неё наполовину. Руки незнакомца исчезли внутри рукавов, а затем появились уже с кинжалами. Вновь прибывшие, не мешкая, отбросили самострелы и, практически синхронно, сунули руки под плащи, где у них висели ножны обычных гладиев. Вот только их одежда, до настоящего времени столь удачно скрывавшая их касту, намерения и оружие, теперь стала помехой. Того мгновения, которое ушло у них на то, чтобы извлечь клинки, незнакомцу хватило, чтобы отпихнуть стол, подскочить к ним и выбросить вперёд обе руки. Кинжалы, двумя атакующими остами блеснули в свете последней оставшейся лампы и исчезли в груди злоумышленников. Два тела опрокинулись навзничь, вывалившись за порог таверны, в темноту улицы снаружи, вероятно даже не успев понять, что они уже мертвы.
— Вы это видели? — ошарашено проговорил помощник тавернера. — У них были кинжалы на лбу.
— Точно, — подтвердил кто-то из завсегдатаев.
Это стало очевидно только, когда двое вошедших откинули капюшоны перед самым нападением на незнакомца. Выйдя на охоту, члены чёрной касты, Касты Ассасинов, обычно рисуют на лбу чёрный кинжал.
Никто не расходился. Мы ждали внутри таверны и вот, несколько енов спустя, на пороге снова появился незнакомец.
Он, не напрягаясь, выдернул болты из столешницы и, отбросив их в сторону, установил стол на прежнее место и, как ни в чём не бывало, уселся за него со скрещенными ногами.
— Это были Ассасины, — заметил тавернер, передёрнув плечами.
— Что Ты с ними сделал? — полюбопытствовал один из присутствующих.
— Отдал их в заботливые руки Тассы, — пожал плечами незнакомец. — Пусть она позаботится о них, раз уж я ей не достался.
— Запри дверь, — настороженно бросил тавернер своему помощнику.
— Ты вообще-то кто? — поинтересовался мужчина в одежде Писцов. — Чего это на тебя охотятся парни из чёрной касты? Да ещё и делают это по-тихому, тайно.
Незнакомец, молча, спрятал свои кинжалы в ножны, скрытые рукавами его туники.
— Так о чём твоя история? — спросил его торговец.
— Она о корабле Терсита, — ответил он.
Тавернер повернулся к своему помощнику и потребовал:
— Неси для нашего гостя хлеб, мясо, сулы, турпахи и фрукты.
— И пагу, — напомнил незнакомец.
— Верно, и пагу тоже не забудь! — подтвердил тавернер, расплываясь в улыбке.
Нам пришлось набраться терпения и подождать пока незнакомец не насытится. Он поглощал пищу жадно, как мог бы есть дорвавшийся до мяса оголодавший слин. Когда мужчина очистил свой поднос во второй раз, помощник тавернера поставил перед ним кубок паги.
— А разве так в тавернах подают пагу посетителям? — намекнул незнакомец, теперь казавшийся совсем другим человеком, румяным, полным энергии и сил.
Тавернер понимающе кивнул и махнул рукой своему помощнику, который поспешно скользнул за стойку и исчез в кухне. Вскоре после этого мы услышали звонкий звук колокольчиков.
Девушка, выскочившая в зал, была довольно красива. Впрочем, в этом не было ничего необычного в таверне, пусть и в «Морском Слине», одном из самых дешёвых заведений, самого низкого пошиба, да ещё и расположенном в этом районе порта, около самого берега, в каких-то ярдах от южных пирсов. Музыкантов нанимать было дорого, но девки дёшевы. Боюсь, качественных девок в пага-таверне можно найти гораздо чаще, чем качественную еду или пагу. Ну разумеется, их же выбирали на рынке, памятуя об удовольствии клиентов.
Девушка, как положено, опустилась на колени. Тыльной стороной ладони правой руки она тёрла глаза, пытаясь прогнать остатки сна. Похоже, она пребывала в полной растерянности, и не понимала, зачем её вызвали так поздно. Таверна была почти пустой, если не считать небольшой группы клиентов, собравшихся вокруг стола, за которым восседал незнакомец, одетый в какие-то тряпки и моряцкую кепку. Собственно именно перед ним ей и приказали встать на колени.
Под пристальным взглядом мужчины кейджера развела колени шире и опустила взгляд. И тут её глаз полезли на лоб. Девушка увидела стол.
Понятно, что её терзало любопытство относительно этих двух рваных пробоин, появившихся в деревянной поверхности столешницы. Разумеется, она не произнесла ни слова, не задала ни единого вопроса.
Шею рабыни украшал простой ошейник, плоская полоса металла, лёгкая, плотно прилегающая, с замком сзади. Таким образом, гравировка, если она есть, оказывается спереди, и может быть легко прочитана.
— Она одета, — заметил незнакомец.