Помоги проекту - поделись книгой:
Валентин БАБАКИН
ЗА ТЕНЬЮ ДРАКОНА
Пролог
Там, где хрустальные воды тихой речки впадают в широкий поток Реки Времени, да окрест на буйных ветрах высятся красные скалы, посадил Создатель Мира росток Дерева Жизни.
Окреп росток, и заструилась жизнь на Земле поначалу ручейками малыми, а после потоками широкими, породившими рыб быстрых, птиц небесных, зверей полевых да лесных и человека с ними.
Человек силу на Земле набрал и стал угрозой для Дерева Жизни.
Тогда Создатель Мира выбрал тысячу лучших своих воинов и воительниц, чистых сердцем, непревзойдённых в доблести и военном искусстве, собрал их воедино и послал на берега Реки Времени, для охраны Дерева Жизни. И основали они державу новую и назвали державу ту Хаккадор, что означает Хранитель Жизни.
Вместе с воинами послал Создатель в Хаккадор избранных великих магов, чтобы чтили они древние традиции и мудростью своею направляли силу воинов на отражение врагов. И звались те маги Хранителями.
Но воспротивился Создателю Мира самый великий дракон по имени Эрхон. Дракон полагал, что вечную стражу Дерева Жизни Создатель доверит ему. Но не случилось того.
И тогда дракон Эрхон восстал против Создателя. Он бился с ним, и сотрясались небеса, и гасли звезды.
В этой великой битве Создатель смертельно поразил дракона, но и сам получил рану, от которой не смог оправиться.
Создатель Мира не мог умереть. Он ушел. И не стало Создателя. Но осталась его сила, которая держит мир.
Дракон Эрхон рухнул на Землю. Капли крови его застыли камнями-рубинами, а сам он обратился в скалу. Прикосновение человека к ней может оживить дракона, и человек тот станет властителем высшего мира. Но никто не знает где та скала.
Так утверждали сказители.
За ночью всегда наступает день. Так Река Времени уносит в Океан Вечности годы и века.
Настанет день один из многих, и маленький мальчик, услышав эту легенду, горячо возжелает вернуть к жизни великого дракона и клятву даст в том пред своими сверстниками.
Самые невероятные желания, подтвержденные клятвой, могут исполниться. Но какой ценой?
Глава 1 ПОРОЖДЕНИЯ НОЧИ
Тысячи воинов сомкнули щиты и застыли в напряженном ожидании.
Армия Империи мауронгов изготовилась к битве с полчищами зергов. Эти дикие и воинственных народы, населяли бескрайние степи за юго-западным темным залесьем.
Войско врага накрывало широкую долину реки Хель подобно приливу штормового океана. Зерги стремительно приближались вместе с нарастающим ревом тысяч людских глоток, лязгом железа и пронзительным ржанием лошадей.
Он стоял в первом ряду. Это была его первая битва. От роду ему было восемнадцать путей Небесного огня.
— Копья! — разнеслась команда.
Он отставил назад для упора, как его учили наставники, правую ногу и опустил копье. Быть сбитым на землю, будучи в первом ряду в начале битвы — верная смерть. С приближением зергов в нем росло ощущение нереальности происходящего, и каждая часть его тела все более напрягалась в нетерпеливом желании боя.
Реальность пришла в зверином оскале врага, жестком ударе в щит и сухом треске сломанного копья. Он отбросил бесполезный обломок древка и выхватил меч. Рядом вздыбилась лошадь гетальпа[2], сбросила всадника и завалилась на бок. Он кинулся к поверженному наземь командиру, щитом отразил удар вражеского топора и взметнул клинок. Брызнула кровь. Лохматый зерг с рассеченным горлом рухнул ничком, рванув в предсмертной судороге ногтями сырую траву.
Гетальп вскочил на ноги, ободряюще кивнул, и круговорот битвы унес его в сторону.
Над полем сражения метались яростные крики, звенела сталь, храпели кони. Враги продолжали наседать. Он видел оскаленные, искаженные яростью лица вокруг. Щиты, топоры, мечи, враги, свои — все смешалось в бешеном потоке битвы.
Много ли прошло времени? В смертельной схватке вечность превращается в миг.
Правая рука повисла плетью. Отбросив щит и, перехватив меч в левую руку, шатаясь на слабеющих ногах, он изготовился вновь к отпору, но тяжелый удар в затылок опрокинул его наземь.
Сознание вернулось вспышками боли.
— Жив, наш новобранец, — услышал он хриплый голос, и открыв глаза, увидел над собой своего гетальпа, а за ним бородатые физиономии соратников, оскаливших рты в довольных улыбках.
— Мы победили? — спросил он, с трудом поднимаясь на ноги. Голову повело в сторону. Правая рука не слушалась.
— Мауронги не могут проиграть, — гордо произнес гетальп. — Я обязан тебе жизнью. Как твое имя, герой?
— Тайлуг, — ответил он, глядя на склоны долины реки Хель, где войска мауронгов, преследовали разбитого врага.
— Если бы не этот герой, то твоя душа, Адаульф уже летела бы в Дхор[3], - нагло ухмыльнулся гетальп третьей хуги[4] седьмого хугатона[5] по имени Дзен. — Я видел, как он закрыл тебя, когда ты свалился с коня.
Адаульф в ответ даже бровью не повел.
— У тебя взгляд волка. Ты храбрый и умелый воин. Далеко пойдешь, — произнес он, крепко приложив Тайлуга увесистой ладонью по раненому плечу.
Похвала была принята молча со стиснутыми от боли зубами.
— Пора праздновать великую победу на телах наших врагов, — торжественно продолжил Адаульф. — У победителей раны заживают быстро. Выпьешь вина с кровью и как заново родишься. Рука твоя снова скоро будет держать меч. Идем же!
— Идем, — кивнул Тайлуг.
С того дня Небесный огонь прошел семнадцать путей.
Сумрак медленно сгущался, осторожно и тихо накидывая на засыпающую землю покрывало ночи. Но тишина обманчива. Серый филин, таящийся в глубине кроны одинокого дерева на берегу реки, бесшумно сорвался с ветки и тенью заметался над водой. Что вспугнуло ночную птицу? Как только она укрылась в расселине береговых скал, густой туман на опушке леса встревоженно заклубился. Из его серой пелены темным призраком проявился всадник.
Он остановил коня на взгорке и, покинув седло, мягкой поступью спустился к воде. Речной галечник не хрустнул под его ногой. Прислушался к тишине, внимательно посмотрел на противоположный берег и будто зверь, выслеживающий добычу, втянул ноздрями сырой вечерний воздух.
Крадучись несет свои воды широкая река Сегир. Волной не плеснет. Там за рекой земли народа, именующего себя харсы. Богатые земли. Трава сочная. Реки, полны рыбы. Много золота. Но земли эти охраняются крепким войском.
Всадник наклонился и зачерпнул ладонью воду.
— Здравствуй дух реки, — тихо промолвил он. — Я воин мауронгов Тайлуг. Придет время, ты пропустишь нас, и наши хугатоны перейдут на тот берег. Там нас ждет враг. Я чую его. Мы победим и пойдем дальше до самого края Мира Изменений.
Поток воды потревожился плеском крупной рыбы. Подул ветер, разгоняя туман. По реке пошла беспокойная зыбь. Нетерпеливо застучал копытом по земле конь. Тайлуг резко выпрямился, в три прыжка преодолел крутой склон, вскочил в седло, и конь широким галопом понес его вдоль берега, разбрызгивая подковами камни. Объезд сторожевых башен, что высились окрест, завершался. Тайлуг время от времени самолично в одиночку наведывался с проверкой к их подножию, дабы убедиться, что стражи не спят и несут службу достойно воинам Империи. От бдительности стражей зависела безопасность пограничного города Монтигур. С приближением врага на башнях зажигался огонь.
За излучиной реки в сумраке на скале проявился силуэт последней из шести башен. Конь всхрапнул и по узкой тропе вознес Тайлуга к ее подножию.
— Встречать кронгетальпа![6] — раздался зычный возглас, и врата башни незамедлительно распахнулись. Двое стражей проворно выскочили из них, хватая коня под уздцы. Тайлуг спешился.
— Слава Империи! — стражи почтительно склонили головы.
— Слава, — кивнул Тайлуг. — Где Хатон?
— Я здесь, господин кронгетальп! — послышался из темноты ворот громкий голос, и навстречу Тайлугу вышел крупный широкоплечий воин. — Изволь доложить тебе.
— Докладывай.
— Здесь все спокойно, мой господин, но…, - Хатон на миг замешкался и бросил взгляд за реку.
— Что, но? — серые глаза Тайлуга превратились в узкие холодные лезвия.
— Прошлой ночью на том берегу в холмах костры замечены.
— Почему сразу не послал гонца в город?
Хатон снял шлем и задумчиво почесал лохматый затылок.
— Говори! — Тайлуг пронзил его острым взглядом.
— Так ведь маловато было огней для вражеского войска. Мало ли там кто шастает. Может охотники.
— Может и охотники, — кивнул Тайлуг. — А может и войско многотысячное. А столь мало костров жгут, чтобы нашу бдительность усыпить. Может такое быть?
— Может, — согласился Хатон, отводя взгляд в сторону.
— Обо всем подозрительном докладывать немедленно, — жестко произнес Тайлуг. — Службу нести зорко! Во славу Мауронгу!
— Во славу! — в один голос отозвались стражники.
Тайлуг вернулся в седло, пришпорил коня, и тот резво помчал его через лес. Ночь уже успела опуститься на землю. Свет луны путался в кронах деревьев. Пахло влажной землей и гниением. Упрямые деревья-стражи в игольчатых шубах теснились друг к другу, их корявые ветви сплетались в плотный навес над головой, а уродливые корни выползали из-под земли. Здесь царило глубокое молчание, и властвовал таинственный сумрак.
Едва заметная глазу тропа стелилась под копытами коня, увертывалась от стволов деревьев, взбегала на взгорки, поросшие пожухлым осенним папоротником, сползала в заваленные сушняком, оплетенные кустарником лощины. Она вывела всадника на дорогу. Прохладный ветер хлынул ему в лицо, взметнул длинные черные волосы, перехваченные через лоб серой лентой, и заставил прищурить, устремленные сквозь темноту, глаза.
Откуда-то издалека донеслось хриплое рычание саблезубой кошки. Хищник вышел на ночную охоту.
Здешние северные леса были не столь богаты разным зверьем, как южные окраины Империи, но все же живность кое-какая водилась, причем зачастую для людей опасная. Серые медведи, черные волки, пятнистые северные львы нередко встречались в этих местах. Кроме того некоторые очевидцы сказывали, что видали лунными ночами, как звездное небо прочерчивает силуэт летящего грифона, а иные утверждали что им довелось даже сразиться с ним и гордо показывали на теле своем шрамы от ударов тяжелого клюва чудовища.
Тайлуг не верил всем этим россказням.
Конь продолжал мчать его дальше. Лес закончился. По сторонам дороги потянулись, залитые лунным светом пустынные, заросшие редким кустарником, поля. Вдали справа в ночном небе растворялись размытые силуэты скалистых холмов. За ними прятались холодные пещеры.
Конь вознес Тайлуга на взгорок, и вдали показались огни факелов на двух высоких каменных башнях. Меж ними прятались прочные городские ворота. Ранее все укрепления города были бревенчатыми. Тайлуг по прибытии в Монтигур в качестве командующего гарнизоном задумал возвести вместо старых деревянных преград для врага мощные каменные стены высотою в тридцать локтей и задействовал на строительных работах часть воинов хугатона. Но работы двигались медленно. Двух сотен рабов в каменоломнях явно не хватало, чтобы в достаточной мере обеспечить стройку камнем. Тайлуг неоднократно обращался с донесением к вожаку Империи с просьбой о выделении из государственной казны денежных средств для покупки трехсот крепких рабов на невольничьем рынке в Зукабаре. Но все его обращения оставались без ответа.
Так проходил год за годом.
Стройка продолжалась. До начала этой зимы Тайлуг намеревался закончить ее. Незавершенным оставался южный участок стены на протяжении сотни шагов, где еще сохранился остаток старых укреплений.
Тайлуг приблизился к воротам, и копыта лошади застучали по толстым деревянным плахам подъемного моста, что перекинулся через глубокий ров. По завершении стройки он заполнится водой. Ворота были закрыты на ночь, как того требовал свод правил приграничных форпостов. Увидев Тайлуга, стражники незамедлительно распахнули перед ним тяжелые створы, обитые толстыми листами меди.
За воротами подковы лошади высекли искры из камней мостовой на главной городской улице, стиснутой с обеих сторон плотной застройкой из одно или двухэтажных бревенчатых домов с маленькими оконцами более похожими на крепостные амбразуры. Во избежание распространения пожара, группы по десять — пятнадцать домов разделялись каменными стенами. На улице этой проживали в основном ремесленники и торговцы. Они снабжали гарнизон города всем необходимым для несения воинской службы.
Луна скрылась за облаками, и темнота едва разбавлялась тусклым светом из окон.
— Опасность! Опасность! — внезапно разнесся вдоль пустынной улицы истошный вопль. Конь под Тайлугом шарахнулся в сторону. Прямо к нему под копыта метнулся человек в лохмотьях.
Тайлуг осадил захрапевшего коня.
Человек рванулся далее по улице.
— Ураган близится! Змея заползет в твой дом! — снова завопил он.
Поделиться книгой: