Папа, мама, бабушка, восемь детей и грузовик

— Какой был грузовик у вашего отца? — спросил полицейский.

— Зелёный, — ответила Мона.

— А этот красный. — Полицейский прислонился к кузову. — Я понимаю, что вы хотели помочь своему отцу, но на этот раз вы ошиблись.

— Ой, господин полицейский, не прислоняйтесь! — закричал Мадс. — Смотрите, вы испачкались в красной краске. Я тоже весь в краске.

— Ага! Значит, грузовик только что выкрашен. Подозрительно! — сказал полицейский.

— Хотите, я сразу докажу, что это наш грузовик? — спросил Мадс.

В это время из магазина вышел мужчина, который приехал на грузовике.

— Это ваш грузовик? — спросил полицейский.

— Конечно, — ответил мужчина.

— Тогда спросите у него, что в кабине под сиденьем, — сказал Мадс.

Мужчина немного смутился, но ответил:

— Не помню точно, кажется, замша для протирки стёкол.

— А я знаю точно! — гордо заявил Мадс.

— Ну что? — спросил полицейский.

— На обратной стороне сиденья папа приклеил фотографии мамы, Марен, Мартина, Марты, Моны, Милли, Мины, Малышки Мортена и мою, — сказал Мадс.

— Сейчас увидим, — сказал полицейский. — Тащи сюда сиденье.

Мадс залез в кабину, вытащил сиденье, и там действительно были приклеены все девять фотографий.

Мужчина, приехавший на грузовике, стал очень серьёзным. Вдруг он улыбнулся.

— Да это же моя жена и мои дети, — сказал он.

— Неправда, — возразила Мона. — Мы не твои дети, а это наши фотографии.

— Как — не мои? Конечно, мои! — Он повернулся к полицейскому. — Просто они очень непослушные, я не могу с ними справиться.

— Тогда скажи, как меня зовут! — потребовал Мадс.

— М-М-М-Монс! — испуганно сказал мужчина.

— Ничего подобного. Меня зовут Мадс!

— Ну хватит, — сказал полицейский. — Мне всё ясно!

— Это верно, я украл грузовик, — произнёс мужчина. Теперь вид у него был жалкий-прежалкий. — Мне всегда очень хотелось править грузовиком. Однажды мне даже нагадали, что я буду шофёром. Этот грузовик выглядел таким одиноким, когда я нашёл его, что я решил взять его хоть на недельку.

— Ладно, ладно, пойдёшь со мной в участок и там объяснишь, как всё случилось, — сказал полицейский. — До свиданья, ребята! Сейчас я пришлю к вам дежурного, он отвезёт вас домой на вашем грузовике. Ключ, я вижу, на месте.

— До-до свиданья!.. — растерянно произнёс мужчина.

Он смотрел на пакет, который держал в руке.

— Собственно, я купил это для грузовика, — сказал он. — Здесь стаканчик для цветов. Будет очень красиво, если вы прикрепите его к окну кабины.

Мадс взял пакет и вежливо поклонился мужчине. Тот пошёл вместе с полицейским, вид у него был такой несчастный, что Моне и Мадсу стало его жалко.

— Приходи к нам в гости! — крикнул Мадс ему вслед. — Папа даст тебе покататься на грузовике. Мы живём там, где ты его нашёл.

Мужчина очень серьёзно кивнул Мадсу и пошёл дальше.

А счастливые Мадс и Мона влезли в кузов. Наконец пришёл другой полицейский, завёл мотор, и грузовик тронулся.

Проехав немного, они увидели Марен, Мартина и Марту, которые медленно брели по улице и пристально рассматривали все зелёные грузовики.

Мадс постучал в окошечко кабины и попросил полицейского остановиться.

— Эй! — крикнул он Марен, Мартину и Марте. — Идите сюда, садитесь!

Они забрались в кузов, но лица у них были расстроенные.

— Вообще-то у нас нет времени разъезжать на машине, но уж очень ноги устали, — сказала Марен.

— Куда же это вы так спешите? — спросил Мадс.

— Мы ищем папин грузовик, — торжественно ответил Мартин.

— Тогда взгляните получше, на чём вы едете, — сказал Мадс.

Вот была радость, когда они вернулись домой вместе с грузовиком! Но больше всех радовался сам грузовик! Ведь он уже давно привык к этой семье и не мог даже представить себе, как это можно служить кому-нибудь другому. Ну а то, что он из зелёного стал красным, ему даже нравилось.

В ГОРОД ПРИЕЗЖАЕТ БАБУШКА

Представляете; как трудно одеть такую большую семью? Счастье ещё, что они могли друг за другом донашивать одежду: Марта после Марен, Мона после Марты, Милли после Моны, Мина после Милли, Мадс после Мартина, а Малышка Мортен носил всё после всех, но тогда все вещи были уже такие изношенные, что маме приходилось вырезать из них куски поцелее и из этих кусочков шить ему штаны.

Мортену очень нравилось, что у него штаны получались разноцветные. Когда ему становилось скучно, он мог без конца разглядывать разноцветные лоскутки материи, из которых была сшита его одежда.

Зато у каждого из детей был свой собственный тазик для умывания. И эти тазики не переходили по наследству от одного к другому.

Каждый вечер дети по двое шли на кухню и умывались.

Первыми шли Малышка Мортен и Мина. Мама помогала им умываться, потом наливала в их тазики чистую воду, сыпала туда немного стирального порошка и спрашивала:

— Есть у вас сегодня что-нибудь грязное?

«Что-нибудь грязное» находилось почти всегда. Мортен и Мина опускали своё бельё каждый в свой тазик.

Точно так же поступали все остальные. Ночью в кухне на столе стояло подряд десять тазиков, и в каждом мокло грязное бельё. Рано утром мама наливала в них горячую воду, и каждый самостоятельно, как умел, принимался за стирку. Мама помогала всем понемножку, наливала воду для полоскания, и вскоре она уже вешала чистое бельё на верёвку, которая была протянута от кухонного окна через весь двор к другому дому.

И каждый день верёвка была полна.

Однажды, когда все были заняты стиркой, через щёлку в двери в почтовый ящик вдруг упало письмо.

Все быстро побросали мокрое бельё и кинулись к ящику.

— Не трогайте письмо мокрыми руками! — закричала мама, бегая по кухне в поисках полотенца.

Папа вытер руки о штаны, Мортен последовал его примеру. Мона, Милли и Мина вытерли руки о мамин передник, а Марен, Мартин и Мадс схватили какую-то тряпку. Все старательно вытирали руки.

Да, из-за письма случился целый переполох.

Конечно, вы скажете, что в получении писем нет ничего удивительного, что вы тоже получали письма, и не один раз. Но это письмо было от старенькой бабушки, которая жила в деревне и очень не любила писать писем.

Давно-давно они уже ничего от неё не получали. Конечно, бабушке было трудно написать это письмо, ведь с тех пор, как она училась в школе, прошло уже шестьдесят лет, а за это время легко и позабыть, как выглядят буквы.

— Можно, я разрежу конверт? — спросил папа, вооружившись большим кухонным ножом. Но мама перепугалась.

— Этим ножом ты разрежешь на кусочки всё письмо, — сказала она. — Лучше уж я сама его вскрою.

Она вытащила из волос шпильку и разрезала ею конверт так ловко, будто всю жизнь только и делала, что открывала шпилькой конверты. Затем она сунула шпильку в рот и стала читать:

— «Ои-о-о-ие!»

— Что ты читаешь? — перебил её папа. — Мы ничего не понимаем. Нельзя же одновременно жевать шпильку и читать.

— И то правда, — согласилась мама, воткнула шпильку в волосы и прочла: — «Мои дорогие! Я уже десять лет копила копилку».

— Какую копилку? — спросил папа.

— Обыкновенную, — ответила мама. — Слушай дальше: «И теперь у меня так много денег, что я могу поехать и навестить вас всех. Очень будет весело увидеть всех ваших детей. Сколько их теперь штук? Надеюсь, я вас не стесню. Ночью я могу сидеть на стуле или вы можете подвесить меня к потолку, потому что я сплю крепко и где угодно. Я выеду во вторник и думаю, что вы меня встретите на вокзале, потому что я раньше никогда не бывала в таком большом городе.

Целую. Бабушка».

— Боже мой! — воскликнул папа. — Неужели нам придётся подвешивать её к потолку?

— Не знаю, — ответила мама. — Во всяком случае, мы должны навести порядок к бабушкиному приезду. Сегодня понедельник, и, если не ошибаюсь, она приедет завтра утром.

— Я поеду, попробую достать матрас, он всё равно пригодится, будем мы подвешивать его к потолку или нет, — сказал папа и уехал на красном грузовике.

Мама и младшие дети сразу же принялись печь печенье. А старшим пришлось идти в школу, но, вернувшись из школы, они схватили свои матрасы, вынесли во двор и стали их выколачивать с таким жаром, что поднялось целое облако пыли. Потом они мыли, скребли и чистили квартиру, чтобы всюду было чисто и красиво.

Папа приехал домой с тюфяком и целым рулоном красной бумаги для украшения.

К вечеру все ужасно устали, и дети моментально уснули.

Папа и мама тоже клевали носом, но у них было ещё много дел. Прежде всего предстояло сделать восемь плакатов. На каждом плакате было написано имя. Ведь бабушка даже не знала, сколько у неё внуков. Ясно, что она и понятия не имела, как их всех зовут.

На другой день вся семья отправилась на вокзал на грузовике. Они вышли на перрон, выстроились в шеренгу и стали ждать. У каждого на шее висел плакат.

Вдруг загрохотало вокзальное радио.

— Что оно сказало? — спросили дети.

— Оно сказало, что бабушкин поезд подходит к перрону, — ответила мама.

И все увидели, как, пыхтя и фырча, подъехал бабушкин паровоз. Он тащил за собой много вагонов.

— Вот она и приехала, — прошептала Марта. — Не проворонить бы её.

Папа, мама и восемь детей встали на цыпочки и заглядывали в окна вагонов, но бабушки нигде не было.

— Не волнуйтесь, не волнуйтесь, — сказала мама. — Подождём её здесь, сейчас она выйдет из вагона.

Из поезда вышло много людей. Среди них оказалось немало старушек, но бабушки всё не было. Наконец вышел последний пассажир, и поезд опустел.

— Может, бабушка вовсе и не приехала? — спросила Мона, чуть не плача.

— Непременно приехала, — твёрдо сказала мама. — Сейчас мы пройдём по вагонам и поищем её.

Вагоны стояли совсем пустые, но когда они заглянули в одно купе, дверь которого была приоткрыта, то в самом дальнем уголке увидели старушку в белом платочке. Она сидела, низко опустив голову и закрыв лицо руками. Это и была бабушка.

— Зачем же ты здесь спряталась? — спросила мама.

— Боюсь выходить, — сказала бабушка. — Здесь, в городе, так шумно.

— Чего же ты боишься? Ведь мы все с тобой и будем тебя охранять.

— А я думала посидеть здесь, пока поезд не повернётся и не пойдёт обратно. Всё равно ведь будет считаться, что я побывала в городе.

— Так не годится, — решительно заявила мама. — Ты должна погостить у нас хоть немного.

— Боюсь выходить на улицу, там столько автомобилей, — сказала бабушка.

— Не бойся, бабуска, я пелеведу тебя челез дологу, — сказал Малышка Мортен.

Тогда бабушка согласилась. Она крепко взяла за руку Малышку Мортена и вместе с ним вышла на улицу.

Бабушка была счастлива, когда наконец они добрались до дому. Их квартира показалась ей очень красивой. Да оно и неудивительно — ведь все горшки с цветами, стены и потолок были украшены красной бумагой.

Теперь бабушка как следует разглядела всех внуков и выучила наизусть их имена.

После этого она села у окна и просидела там остаток дня.