Помоги проекту - поделись книгой:
Однако мы никак не можем гарантировать, что находимся в сценарии «Золотой век», или быть уверенными, что наши эксперименты не разрушат цивилизацию. (Лично мне куда более вероятным кажется сценарий «Колесо времени».)
Конечно, есть способ, посредством которого можно приобрести опыт и в то же время улучшить шансы человечества на выживание:
Самодостаточные внеземные поселения – лучшая надежда человечества на долговременное выживание
Это утверждение снова вернулось в центр внимания размышлений о будущем, и обратили это внимание люди весьма заметные – в частности, Хокинг, Дайсон и Рис.
Некоторые (или даже все) эти люди говорят об этом уже не первый десяток лет. И, конечно, такие поселения – в центре внимания многих авторов и произведений НФ XX века. Мне лично греет душу то, что в нашем веке эта идея снова выходит на авансцену.
(Важное замечание для тех, кто считает, что это выступление не имеет отношения к общей теме: я не предлагаю создавать космические поселения как альтернативу сингулярности или способы ее избежать. Космические поселения, вероятно, будут играть важную роль в сценариях сингулярности, но контекст, в котором они будут существовать, мы себе представить не можем.)
Некоторые возражения и ответы:
• «Гонка за безопасностью в космосе только отвлечет от жизненно важного приоритета: разгрести ту свалку, что мы устроили на Земле». Я подозреваю, что эта точка зрения – за пределами логических дискуссий. (Примечание, добавленное 11 февраля 2008 года: но всякий, кто ставит выживание людей в зависимость от благорасположения Матери-Земли, наверняка игнорирует все открытия биологической науки XX века.)
• «Уход в космос за безопасностью предполагает, что тамошние места еще не обжиты». Верно. Возможность сингулярности и вопрос «Одни ли мы во вселенной» – две наиболее практически важные тайны, которые нам необходимо разгадать.
• «Программа заселения космоса была бы слишком опасна в краткосрочной перспективе». Это возражение имеет, возможно, определенный смысл. Программа заселения космоса означает дешевый выход в космос, что приближает нас к возможности иметь ОМП. В долгосрочной перспективе человечеству станет намного безопаснее, но ценой этого (хочется надеяться, небольшого) краткосрочного риска.
• «В Солнечной системе нет иного места, где могла бы существовать людская цивилизация – а звезды слишком далеко».
• Цивилизации, возникшие в поясе астероидов, могли бы иметь больший экономический потенциал, чем цивилизации земные.
• В «долгом сейчас» звезды НЕ СЛИШКОМ далеко, даже на относительно малых скоростях (см. сайт http://en.wikipedia.org/wiki/Time_for_the_Stars). Более того, поддерживать межзвездные радиосети было бы тривиально (технология уровня 1980-х). С течением времени могли бы возникнуть десятки, сотни, тысячи историй человечества, обменивающихся опытом через века. Действительно могло бы быть проведено фрамингемское исследование убийственных неопределенностей!
Что является реальной космической программой… а что нет
• С 1957 и примерно по 1980 год мы, люди, неплохо продвинулись в космос. Мы (я имею в виду талантливых инженеров и ученых и отважных исследователей) создали способы применения околоземной космической техники, дающие коммерческую выгоду даже при затратах на вывод на низкую околоземную орбиту (НОО) от 5000 до 10 000 долларов за килограмм груза. Мы также предприняли некоторое количество пилотируемых и автоматизированных полетов, которые дали ответ на самые ключевые вопросы о Солнечной системе и космических путешествиях.
• А с 1980 года и до наших дней? Ну, что тут сказать? Вывод на НОО по-прежнему стоит от 5000 до 10 000 долларов за килограмм. Насколько я могу судить, согласно новому прогнозу космических исследований (см. сайт http://www.nasa.gov/mission_pages/exploration/main/index.html) эти цены сохранятся. Такой подход имел некоторый смысл в семидесятых, когда мы только начинали и когда решение проблем и поиск коммерческих применений стоили почти любых расходов. Сейчас, в начале XXI века, такая стоимость запуска делает разговор о человеке в космосе позолоченной пустышкой, причем в двух смыслах:
• Во-первых, из-за смехотворных ограничений на доставленную полезную нагрузку. Затраты на вывод на орбиту достаточного количества полезной нагрузки политически недопустимы и могут быть осуществлены только под безответственные обещания о будущих планах.
• Во-вторых, потому что при таких ценах вывода на орбиту элементы полезной нагрузки должны быть неизмеримо более надежны и компактны, чем серийная коммерческая аппаратура – а значит, сами по себе неимоверно дороги.
Я думаю, что большинство людей относятся очень положительно к идее человека в космосе. Они действительно «видят» картину целиком. К сожалению, этим сочувствием и энтузиазмом злоупотребляют.
Присутствие человека в космосе существенно для выживания людей в долгосрочной перспективе. Вот почему я настаиваю, чтобы мы отвергали любые серьезные инициативы «человек в космосе», которые не ставят себе
Институциональные способы удешевить доступ в космос
• Есть несколько способов движения в космосе, мне кажется, вполне осуществимых, –
• Настоящее узкое место проекта – это закинуть полезную нагрузку с Земли на орбиту. Предлагается несколько подходов. Какой же из них окупится (если вообще окупится хоть какой-то)? Кто знает. С другой стороны, вполне можно себе представить, что проблема будет решена одним из следующих способов:
• Награды вроде X-prize.
• Реальные экономические бонусы в виде обещаний (от правительств и/или крупнейших корпораций) вроде: «Дайте нам цену выхода на орбиту в X кг/доллар, и мы вам дадим Y тонн вывода на орбиту в год на Z лет».
• Перенацеливанием НАСА на базовые исследования, открывающие новые возможности – скорее в духе ее предшественницы НАКА (http://en.wikipedia.org/wiki/National_Advisory_Committee_for_Aeronautics).
• Гонка вооружений. (Увы, это может оказаться в конце концов наиболее вероятным и произойти в рамках возврата к ВГУ. Очень не хотелось бы!!!)
Куки-монстр
– Ну что, детка, нравится тебе новая работа?..
Дикси Мей оторвалась от клавиатуры и с неудовольствием посмотрела на узкий прыщеватый лоб, взошедший над перегородкой ее рабочей кабинки, как больная луна.
– Все лучше, чем фасовать гамбургеры, – сухо ответила она. Виктор привстал на цыпочки, и его лицо появилось над перегородкой целиком.
– В самом деле?.. Мне ужасно жаль огорчать тебя, детка, но, боюсь, тебе быстро надоест, – заметил он, криво ухмыляясь.
По совести сказать, Дикси Мей была с ним совершенно согласна. И все же она считала, что место оператора горячей линии технической поддержки клиентов «ЛотсаТеха» – это настоящая работа, которая позволит ей сделать первый шаг к новой жизни и, может быть, – чем черт не шутит? – даже подняться выше по служебной лестнице крупнейшей в мире электронной компании.
– Отстань, а? – просительно сказала она. – В конце концов, сегодня наш первый рабочий день…
Сегодня действительно был их первый настоящий рабочий день, которому предшествовала довольно тяжелая неделя, когда будущие операторы службы технической поддержки знакомились с продукцией компании.
– …Словом, Виктор, если тебе уже надоело, значит, внимания и усидчивости у тебя не больше, чем у кузнечика.
– Дело не в усидчивости, Дикси Мей. Просто я достаточно умен и хорошо понимаю, что заслуживает, а что не заслуживает внимания настоящего творческого ума.
«Чтоб тебе провалиться!..»
– В таком случае, боюсь, уже к осени чей-то настоящий творческий ум окончательно прокиснет.
Виктор самодовольно ухмыльнулся.
– В чем-то ты права, детка. – Он немного подумал и добавил, заговорщически понизив голос: – Но ведь ты знаешь, какова разница между мной и тобой. Я нанялся сюда только для того, чтобы раздобыть сенсационный материал для моей колонки в «Брюн». «Новая потогонная система или смерть от скуки» – примерно под таким заголовком появится моя статья. Я, правда, еще не решил, в каком ключе все это подать – сатирическом или, наоборот, рассмотреть проблему с точки зрения возможных изменений в общественном сознании. Как бы там ни было, – Виктор заговорил еще тише, – через неделю меня здесь не окажется, так что никакого ущерба мой могучий ум не понесет.
– Значит, ты не собираешься напрягаться в пользу клиентов «ЛотсаТеха»? И что же они получат от тебя вместо помощи? Набор общих рекомендаций, которые еще больше их запутают?!
Виктор вздернул брови.
– Смею тебя уверить: я буду отвечать на все вопросы тщательно и подробно… по крайней мере, в ближайшие два-три дня. – На его лице снова появилась хитрая ухмылка. – Можешь не сомневаться: пока я не уволюсь, ни один клиент не сможет назвать меня «этим чертовым консультантом»…
«Логично», – подумала Дикси Мей.
– О’кей, Виктор. А теперь будь так добр, оставь меня в покое и не мешай делать работу, за которую мне платят деньги, ладно?
Ответом было молчание. Сначала Дикси Мей решила, что Виктор рассердился, обиделся, но нет… Он молчал насмешливо, высокомерно и, ко всему прочему, довольно нахально раздевал ее взглядом. Но она так и не подняла головы. Такое молчание Дикси Мей могла выносить сколько угодно… или, по крайней мере, до тех пор, пока насмешник находился вне досягаемости ее крепких кулачков.
Прошло еще несколько секунд, и она услышала, как Виктор с размаху сел на стул в своей рабочей кабинке.
Если говорить честно, то Виктор с самого начала не пришелся Дикси по душе. Он умел ловко жонглировать словами и – если ему хотелось – мог довольно толково разъяснить ту или иную проблему, однако это не мешало ему быть ужасным занудой. Казалось, он открывает рот только для того, чтобы лишний раз напомнить окружающим о своем образовании и порассуждать о том, что для настоящей творческой личности работа в службе технической поддержки означает деградацию. Мистер Джонсон, который вел у них курс специальной подготовки, был терпелив, как хороший школьный учитель, готовый снова и снова объяснять желающим все, что казалось непонятным или сложным, однако Виктор чуть ли не каждый день изводил его вопросами, которые считал ужасно умными (хотя все остальные находили их просто дурацкими). Похоже, работа в службе технической поддержки «ЛотсаТеха» действительно была не для Виктора, но вовсе не потому, что он получил хорошее образование и имел так называемый «творческий склад ума».
Дикси Мей понадобился почти час, чтобы обработать и отправить клиентам семь ответов. Один из них потребовал серьезных поисков в справочной системе, ибо касался настройки программы «Воксалот» для норвежского языка. Заканчивая работать над этим действительно непростым вопросом, Дикси Мей не без грусти подумала о том, что, быть может, пройдет еще несколько дней, и работа на горячей линии в самом деле начнет ей приедаться, но пока ей казалось, что любая деятельность, связанная с оказанием помощи людям, несет отпечаток благородного самопожертвования. Мистер Джонсон говорил, что по принятым в компании правилам оператор горячей линии должен стараться ответить на вопрос клиента до конца рабочего дня, и Дикси Мей действительно готова была приложить все силы, чтобы выяснить, как научить программу «Воксалот» различать норвежские гласные.
Дикси никогда раньше не работала в службе технической поддержки. До того, как на прошлой неделе она успешно прошла разработанные профессором Рейхом тесты, ее самой высокооплачиваемой работой была упаковка гамбургеров. Но, как и всему остальному миру, ей не раз приходилось оказываться в роли жертвы разного рода горячих линий и отделов по работе с клиентами. Каждый раз, когда Дикси Мей покупала новую книгу или прелестное новое платье, а те по каким-то причинам ей не подходили, она обращалась в соответствующую службу компании-продавца, однако отделы по работе с покупателями либо хранили гробовое молчание, либо присылали стандартный и совершенно безличный отказ, либо (эту логику Дикси так и не смогла постичь!) предлагали дополнительно приобрести какой-то другой, совершенно не нужный ей товар – и все это сопровождалось болтовней о том, что-де единственной целью службы поддержки является удовлетворение нужд уважаемого потребителя.
«ЛотсаТех» подошел к проблеме совершенно иначе. Очевидно, кто-то в руководстве компании в конце концов понял всю важность того, чтобы каждому, кто обратился за помощью, отвечал конкретный, живой человек, а не безличная «служба». «ЛотсаТех» объявил о массовом наборе операторов горячей линии, среди которых оказалась и Дикси Мей. Платили, правда, не слишком много, да и первая подготовительная неделя далась ей нелегко, поскольку все это время Дикси и другим будущим операторам пришлось прожить в городке компании, однако она не возражала.
Именно глядя в окно, Дикси Мей своими глазами увидела, что было в «ЛотсаТехе» помимо техники. Совсем рядом с корпусом № 0994 располагались теннисные корты и плавательный бассейн. Чуть дальше, на склоне пологого холма, виднелись другие корпуса. Следующий холм был целиком занят полем для гольфа; участок за ним тоже принадлежал компании. По всему было ясно, что «ЛотсаТех» не испытывает недостатка в средствах, коль скоро компания сумела выкупить и застроить изрядный кусок каньона Рэньон, а ведь это было только лос-анджелесское отделение!
Сама Дикси Мей выросла в Тарзане. В ясные, погожие деньки она часто любовалась бесконечной грядой гор Санта-Моника, которые словно плыли в легкой голубоватой дымке. Тогда они казались недосягаемыми, сказочными, готовыми каждую секунду исчезнуть, и теперь Дикси с трудом верилось, что она находится на одном из отрогов этой горной гряды. На следующей неделе, решила она, надо будет захватить с собой бинокль и как следует рассмотреть северный склон. Быть может, ей даже удастся увидеть Тарзану – поселок, в котором и по сей день живет ее отец.
Ну а пока ей предстояло вернуться к работе. Следующие шесть запросов оказались довольно простыми – они поступили от людей, которые не потрудились даже заглянуть в инструкцию (на одном листе), которая поставлялась вместе с «Воксалотом». Дикси было ясно, что вежливо отвечать на подобные вопросы – особенно в тысячу первый раз! – будет нелегко, но она твердо решила, что постарается держать себя в руках. Как бы то ни было, сегодня ей вполне удалось сохранить доброжелательный тон, хотя она и растолковывала этим тупицам элементарнейшие вещи.
Потом один за другим пришли два запроса, над которыми необходимо было поломать голову. Проклятье, подумала Дикси Мей. Ей так хотелось отработать первый день без замечаний, но она была почти уверена, что сегодня ей ни за что не успеть. Может, мистер Джонсон разрешит отослать ответы в понедельник утром? Кроме того, Дикси и сама была не прочь разобраться во всех технических подробностях, чтобы ответить на сложные вопросы как можно толковее. Она знала, что в будущем ей придется каждый день отвечать на одни и те же идиотские просьбы, но иногда среди них будут попадаться и настоящие головоломки. И разыскивая ответы, она не только в совершенстве овладеет «Воксалотом», но и приобретет обширные познания в области управления и организации. Ну и что с того, что последние семь лет своей жизни она потратила совершенно бездарно, даже не закончив колледж? Еще не все потеряно. Со временем она наверстает упущенное, к тому же спустя каких-нибудь несколько лет совершенные когда-то глупые, опрометчивые поступки больше не будут иметь никакого значения. Правда, Дикси приходилось слышать, будто по нынешним временам человеку без диплома сложно рассчитывать на что-то серьезное, однако она верила: тот, кто будет трудиться не покладая рук, рано или поздно добьется своего. Ведь еще в двадцатом веке бывали случаи, когда простым стенографисткам или машинисткам удавалось пробиться на самый верх и встать у руля корпорации. Почему же у нее ничего не выйдет? В конце концов, отдел по работе с клиентами – это современный эквивалент того же машинописного бюро.
За перегородкой рабочей кабинки кто-то удивленно присвистнул. Виктор. Дикси Мей не отреагировала.
– Эй, Дикси, посмотри-ка на это!..
«Не обращай внимания, работай!» – приказала себе Дикси Мей, крепко стискивая зубы.
– Честное слово, ничего подобного мне еще не попадалось. Как ты это сделала? Ко мне пришел запрос, адресованный тебе! На нем стоит твое имя… то есть имя и еще кое-что.
– Перешли его ко мне.
– Нет, лучше подойди сюда и посмотри. Запрос на экране передо мной.
Дикси Мей не хватало роста, поэтому заглянуть в кабинку Виктора через перегородку она не могла. Придется в самом деле идти. О, господи!..
Когда Дикси Мей появилась в проходе, из кабинки с другой стороны выглянула Улисс Грин. На ее лице был написан немой вопрос, но Дикси только пожала плечами и закатила глаза, и Улисс вернулась к работе. Стук ее пальцев по клавишам напоминал звук редких дождевых капель (в рабочих кабинках пользоваться «Воксалотом» не разрешалось). Мистер Джонсон побывал в зале некоторое время назад – он ответил на вопросы, убедился, что все идет как надо, и теперь, наверное, сидел в своем кабинете в другом крыле здания. Первый рабочий день – он мог не беспокоиться, что кто-то станет сачковать. Дикси Мей и не сачковала, и все же ей было немного не по себе.
Войдя в кабинку Виктора, она села на свободный стул и наклонилась к экрану.
– Ну, что у тебя? – раздраженно спросила она. – Смотри, если ты придумал все это только для того, чтобы не работать…
– Не суди по себе, – обиженно отозвался Виктор. – Вот, смотри… – Он поглядел на экран. – Где же оно?.. Черт, опять у меня окошко убежало. Минутку… – Виктор лихорадочно защелкал кнопками мыши. – Скажи, Дикси, ты что, подписываешь ответы своим настоящим именем? Потому что только так я могу объяснить…
– Нет, я не подписываюсь своим настоящим именем, – перебила Дикси Мей. – С утра я ответила уже на двадцать два запроса, и все двадцать два раза я была Аннеттой Г.
Операторский псевдоним был встроен в кнопку «Отправить». Как сказал мистер Джонсон, это все для того, чтобы защитить служащих от возможных попыток вторжения в их частную жизнь. К тому же использование одного и того же набора операторских псевдонимов создавало у клиентов ощущение прочной связи с компанией, продукцию которой они приобрели, хотя даже повторные, уточняющие запросы редко попадали к тому же оператору. И, разумеется, мистеру Джонсону не было нужды говорить, что подобная практика обеспечивала полную взаимозаменяемость операторов горячей линии – вне зависимости от того, работали ли они в филиалах, расположенных в Лахоре, Лондондерри или Лос-Анджелесе. На данном этапе это последнее обстоятельство было, пожалуй, единственным, что серьезно огорчало Дикси Мей, которая надеялась со временем установить с кем-нибудь из клиентов длительные, дружески-деловые отношения.
Черт побери, что еще придумал этот бездельник Виктор?..
– Ага, нашел… Ф-фух! – Виктор указал на экран. – Ну, что скажешь?
Послание, пришедшее на адрес службы технической поддержки, имело вид стандартного электронного бланка, обработанного анализатором входящих запросов. Но вот в поле «Предыдущий респондент» вместо одного из принятых в компании псевдонимов стояло «Подстилка Дикси Мей».
– Когда же ты наконец подрастешь, Виктор?
В ответ Виктор насмешливо поднял руки, словно защищался, но, увидев выражение ее лица, сразу стал серьезен.
– Только не убивай гонца, доставившего неприятную весть. Именно в таком виде это поступило на мой терминал.
– Вот и врешь. Рабочий скрипт сервера не пропустил бы послание с неправильным именем отправления. Признайся, ты подделал запрос!
На мгновение лицо Виктора отразило неуверенность, и Дикси Мей мысленно возликовала, убежденная, что он попался. В свое время она очень внимательно слушала лекции мистера Джонсона и разбиралась в принципах организации горячей линии гораздо лучше, чем Виктор с его «могучим творческим умом». Вот почему ей не составило особого труда разоблачить шутника.
Впрочем, Виктор тоже что-то сообразил и выдавил из себя слабую улыбку.
– Это не я, честное благородное слово! Во-первых, я даже не знал, что у тебя такое, гм-м… прозвище.
– Возможно, я как-то упоминала об этом в твоем присутствии, и ты…
– Ничего подобного! – с горячностью возразил Виктор. – Черт побери, ведь я не знаю, как использовать редактор форм. Я не смог бы ввести в заголовок твое имя, даже если бы захотел!
Дикси Мей задумалась. Это утверждение походило на правду.
– Эй, что у вас тут случилось?
Они обернулись и увидели Улисс, стоявшую у входа в кабинку.
Виктор пожал плечами.
– Похоже, кто-то из «ЛотсаТеха» пытается подкатить к нашей Под… к Дикси Мей.
Улисс наклонилась к экрану.
– Гм-м… Ну а что в самом сообщении?
Дикси Мей прокрутила текст в окне. В графе «Обратный адрес» значилось
– Значит, Виктор, ты все-таки научился редактировать входящие формы, – неприязненно заметила Улисс.
– Клянусь чем угодно – я здесь ни при чем!
– Как бы не так. – Улисс коротко улыбнулась, сверкнув зубами, которые по контрасту с ее черной кожей казались ослепительно-белыми. В ее улыбке не было, однако, ничего, кроме презрения.
– Да погодите вы!.. – Дикси Мей взмахнула рукой, призывая обоих к молчанию. – В этом послании действительно есть что-то очень странное. – Несколько секунд она неподвижно смотрела на экран, чувствуя, как холодеет у нее в груди. Когда ей было семь лет, отец и мать действительно построили ей прелестный домик в ветвях платана на заднем дворе. Домик очень понравился Дикси, и два года она была принцессой Тарзаной из Тарзаны. Но название домика – Тарзанарама – было ее самым большим секретом, который она не открывала никому. Когда Дикси Мей исполнилось девять, она сожгла свой чудный домик – сожгла намеренно, в сильнейшем приступе раздражения. К сожалению, она не подумала о том, что пламя может выйти из-под контроля. Дерево сгорело; больше того – едва не сгорел дом, в котором Дикси жила с родителями. На протяжении почти двух месяцев после этого случая она оставалась до отвращения послушной девочкой.
Улисс внимательно прочла послание.
Поделиться книгой: