Незаменимый вор

Христофор выбрался из высокой травы на тропу, подхватил на ходу обломок березового ствола и, рискуя попасть под луч аннигилятора, бросился вдогонку за членистоногой тварью. Он еще не знал, чем поможет графу, просто решил напасть на зверя сзади, а там будь, что будет…

— Стойте! — раздался вдруг где-то совсем рядом голос Ольги.

Все, даже чудовище, сейчас же остановились.

— Перестаньте дурачиться! Вы что, не видите? Это же морок!

— Какой морок? — Тяжело дыша, спросил Христофор.

— Пугало для дураков! — проворчала невидимая Ольга, и чудовище вдруг исчезло.

Гонзо с занесенной для удара дубиной оказался прямо напротив графа, державшего наизготовку аннигилятор. Оба почувствовали себя довольно глупо и поспешно опустили оружие.

— Соображать же надо! — Ольга и нюшок выбрались на тропу из ближайших кустов.

— Что именно соображать? — спросил Христофор, стесняясь своей дубины.

— Что глупости это все и чистой воды галлюцинация! Чего вы сразу в драку кидаетесь? Чуть друг друга не угробили!

— Мы кидаемся? — удивился граф. — Это оно на нас кинулось. Прет, как танк! И аннигилятор его не берет!

Джек заглянул в ствол аннигилятора.

— Я им астероиды в пух разносил… — добавил он задумчиво. — А этому — хоть бы что! Не может такого быть!

— Не может, — согласилась Ольга. — И земляники с футбольный мяч величиной тоже, между прочим, не бывает. И желуди не пищат. Все это бред, понятно? Морок.

Христофор с удивлением огляделся по сторонам. Он словно проснулся вдруг и понял, насколько нелепым было то, что во сне казалось вполне естественным. В самом деле, какая земляника? Какие говорящие вороны и медведи? Ничего этого нет и никогда не было. Померещилось. Примстилось. Он с нарочитой небрежностью отшвырнул дубину и зашагал по тропе обратно к поляне.

Поляны не было. Луны тоже не было. На тропе лежал фонарь, включенный на полную мощность. Собственно, он был единственным реальным источником света в этом лесу. Впрочем, нет. Справа, там, где раньше угадывалась лишь непролазная чаща, теперь как будто поредело, и даже маячили какие-то дальние огни. Туда же, повизгивая от нетерпения, рвался и нюшок. Похоже было, что все представление, разыгранное на тропе, полностью ускользнуло от его внимания.

Христофор, прикрывая рукой глаза, поднял фонарь, пригасил слепящее пламя до нужного уровня и стал придирчиво рассматривать окружающую растительность. Все было неподвижно, безмолвно и вполне обыкновенно.

— Ну и что все это значит? — спросил он, наконец, ни к кому в отдельности не обращаясь.

— Очень просто, — откликнулась Ольга. — Нет его здесь!

— Кого нет? — спросил Джек Милдэм, разглядывая следы на тропе.

— Ифрита, — объяснила Ольга. — Он оставил здесь только мороки, а сам отсиживается где-то совсем в другом месте.

Христофор поскреб затылок.

— А на кой черт ему здесь мороки? Я думал, раз тут все страсти-ужасти, значит, тут же у него и гнездо…

— Вот-вот! Он как раз и хотел, чтобы ты так думал. Может быть, он знал, что его будут искать, и устроил все это для отвода глаз.

— В этакой-то глуши!

— Нельзя понять логику ифрита, не зная его цели… — наставительно произнесла Ольга.

— А какая у него может быть цель?

— А черт его знает!

— Подумать только! — Христофор возвел глаза к небу. — Тюрьма в Узловом переполнена честными спекулянтами, а контрабандисты, переправляющие по почте ифритов, разгуливают на свободе! Линчевать вас некому, дорогие друзья!

Граф Бруклин только вздохнул и в ответ на этот раз ничего не сказал. Ольга сделала вид, что замечание Гонзо к ней не относится.

— Между прочим, — капризно заявила она, — ваш нюшок мне уже всю руку оторвал! Поскольку ты, Христо, свое чутье уже показал, держи теперь поводок, и пойдем за нюшком.

— А? Ладно… — рассеяно согласился Христофор. — По крайней мере, здесь больше делать нечего…

Нюшок сразу взял круто вправо и заставил весь отряд нестись без дороги туда, где за деревьями мелькал далекий огонек. Лесная чаща, казавшаяся недавно такой густой, расступилась, но вместо нее впереди в человеческий рост поднялся бурьян. Углубившись в него, путники уже не видели ничего вокруг. Теперь они пробирались наощупь, иногда сдавленно чертыхаясь, потому что в бурьяне попадалась и крапива. В одном месте Христофор вдруг вскрикнул и высказался как-то особенно зло.

— Что там? — спросила Ольга.

— Да не видно ж ни… — прошипел Гонзо, потирая ушибленное колено, — жердь какая-то. Кажется, забор. А ну иди сюда, чтоб тебе провалиться!

— Да здесь я, чего ты?

— Пардон, это я нюшку. Он, подлец, в щель пролез, а надо через верх. Погоди, Оленька, давай я тебя подсажу…

Ольга с презрительной усмешкой отстранила Гонзо и легко перемахнула через забор, мягко приземлившись на голову нюшку. Жуткий, буквально потусторонний вой пробуравил сельскую тишину. Нюшок метнулся обратно в щель под забором, оставил там клок шерсти, бросился к Христофору, ища защиты, и сбил его с ног.

Только железная рука графа Бруклина остановила обезумевшее животное. Джек ухватил нюшка за ошейник, выставил перед собой аннигилятор и приготовился к нападению из темноты. Гонзо даже залюбовался с земли этой живописной парой.

— Не трепещу никого с Трезоркой на границе, — пробормотал он, вставая и отряхиваясь. — Спасибо, граф. Держите его покрепче.

— Что случилось? — встревоженно спросил Джек.

— Так, ерунда! — отозвался Христофор. — Штурмуем забор…

Бурьян по ту сторону забора оказался еще выше и гуще, и крапивы в нем заметно прибавилось. Но нюшок по-прежнему не обращал на это внимания. Оправившись от пережитого потрясения, он снова резко натянул поводок, рвался из ошейника и задушенно хрипел.

Бег вслепую сквозь заросли сорняков продолжался. Неожиданно нюшок круто свернул в сторону. Христофор, который следовал за ним уже почти волоком, едва не угодил в яму, раскрывшуюся вдруг у его ног. На сей раз это была самая обычная яма, довольно обширная, но неглубокая, вернее, заполненная почти до краев обыкновенным деревенским мусором — главным образом, увядшей ботвой. По ту сторону начинался нарезанный грядами огород, а за ним, на пригорке, возвышалась темная масса — довольно внушительных размеров строение.

— Любопытно, куда это нас занесло, — пропыхтел Христофор. — Еще интересней, как нас тут встретят…

Он думал, что нюшок направится прямо к дому, но тот и не думал удаляться от ямы, а сиганул вдруг в кучу мусора и принялся разгребать ее всеми лапами.

— Что он там нашел? — Ольга, а за ней и граф, спустились по сыпучему откосу к нюшку. Христофор, осторожно наступая на зыбкие кучи ботвы, подошел к нему сзади.

— Есть! — вскрикнула вдруг Ольга. — Ну-ка, оттащи его, Христо!

Из-под носа у рычащего нюшка она выхватила темный продолговатый предмет. В луче фонаря матово засияло стекло, и золотом блеснула знакомая этикетка: «cognac NAPOLEON. Vive L» Imperior! "

— А пробка? — нетерпеливо спросил Гонзо.

Ольга вздохнула.

— Пробки нет. В бутылке пусто. Зря мы надеялись…

— Вылез, гад! — подытожил граф Бруклин и с досады плюнул.

В унылом молчании неудачливые охотники за ифритами выбрались из ямы. Первым заговорил Гонзо.

— Уходить надо, — сказал он, вытирая сапоги о траву. — А то еще застукают нас здесь, в огороде, собак спустят…

— Я удивляюсь, что их до сих пор не слышно, — заметила Ольга. — Шумим тут, у самого дома…

— А может в доме и нет никого? — предположил Джек.

— Как же нет, когда мы видели свет в окнах? — возразила Ольга. — От самого леса были видны огни.

— Но теперь-то глухо! Ни собак, ни людей… Что бы это значило?

— А ну, пошли, посмотрим, чего там делается… — Христофор, бесшумно ступая, направился к дому.

Длинное строение в два этажа с бельведером казалось необитаемым. Между тем, окна не были закрыты ставнями, парадная дверь оказалась и вовсе настежь распахнутой. Отряд охотников вступил в темную прихожую. Здесь было несколько дверей, ведущих во внутренние покои, и две лестницы — наверх и вниз, в подвал. Возле лестницы, ведущей в подвал, нюшок вдруг принялся жалобно скулить и рваться назад, на улицу.

Ага! Что-то там есть! — Ольга направила луч фонаря на лестницу.

На ступенях, покрытых толстым слоем пыли, не было видно никаких следов.

— Ни черта там нет! — прошептал граф.

— Нет, нужно посмотреть! — зеленые ведьмины искорки блеснули в глазах Ольги. — Я же чувствую!

— Если ты чувствуешь то же, что и я, — сказал Гонзо, оглядываясь по сторонам, — То лучше не смотреть… А что ты чувствуешь, Оленька?

— Колдовство!

— Я так и думал.

— Ну вот, — вздохнул Джек Милдэм, — опять начинается чертовщина!

За поворотом лестница уперлась в подвальную дверь, запертую на тяжелый висячий замок.

— А ну, посторонитесь! Сейчас я ее… — Джек поднял аннигилятор.

— Вот не надо этого! — поморщился Христофор. — Спрячьте оружие, граф. Поберегите батарейки…

Он вынул из кармана плоско заточенный гвоздик и поковырял им в замочной скважине.

Замок, тихо щелкнув, открылся.

— Прошу! — сказал Гонзо и толкнул дверь.

Однако, никто не спешил воспользоваться его приглашением. Нюшок пятился, оскалив три ряда раздвоенных клыков. Граф вскинул аннигилятор и приник к прицелу. Ольга прибавила света в фонаре.

За дверью рядами тянулись полки, уставленные кадушками, ушатами и берестяными туесами. Сквозь паутину поблескивало стекло бутылок. Потянуло смешанным запахом имбиря и огуречного рассола. На первый взгляд, ничего необычного здесь не было.

— А это что такое? — Ольга, раздвигая свисавшие с потолка пучки трав, направилась вглубь подвала.

Здесь, за пирамидой пустых бочонков, обнаружился длинный ряд весьма вместительных стеклянных сосудов. Узкие горла их были залиты зеленым смолистым веществом и запечатаны затейливым оттиском.

Христофор смахнул пыль с одного из сосудов и отшатнулся. Из-за стекла на него смотрели широко раскрытые человеческие глаза!

Морщинистое, обрамленное бакенбардами лицо человека в бутыли выражало удивление и муку, большие белые ладони упирались в стенки сосуда, словно бедняга пытался выдавить стекло изнутри, да так и застыл навеки.

— Кто это? — испуганно спросил Гонзо.

— Ольга провела лучом фонаря по длинному ряду бутылей.

— Бывшие обитатели дома. Ифритова работа, сразу видно! Он поступил с ними также, как мы поступаем с ифритами. Запечатал.

— Они живы?

— Живы. Но время внутри сосудов течет в тысячу раз медленнее, пространство несколько искривлено. Словом, для ифрита это очень удобно — они занимают мало места и не мешают ему обделывать свои дела….

— Какие дела?

— Если бы мы знали!

— Тсс! — сказал вдруг Джек. — Смотрите! Что это с нюшком?

Лохматый зверь, который так боялся таинственных сосудов, стоял теперь к ним спиной и глухо рычал на входную дверь.

— Кто-то идет, — объяснила Ольга. За прошедшие дни она научилась разбираться в рыках нюшка. — Но, пожалуй, еще далеко…

Граф кашлянул.

— Не лучше ли нам пока… кхм… отсюда убраться?

— Да, — согласилась Ольга, — пошли.

— А этих… — Христофор кивнул на бутыли, — ты не можешь расколдовать?

— Могу, но это долго. Да и не грозит им здесь ничего. Пусть посидят, для них это несколько лишних секунд…

— Хорошо тебе говорить, — проворчал Гонзо, — а когда скрючит эдак, небось будешь каждую секунду считать!

Ольга посмотрела на него с веселым изумлением.

— Христо! Ты стал заботиться о людях! Вот что значит войти в роль доктора!

Христофор смутился. Действительно, что это в нем не ко времени проснулась филантропия? Как бы самому не пришлось занять место в ряду бутылей!