Оковы Души (ЛП)

Вздохнув, жрец покорился судьбе. Люди веры всегда должны страдать, а многим выпадала еще худшая участь, чем им. К тому же Дес найдет немного удовлетворения в понимании, что он умрет на службе замыслу бога. Сначала нужно поговорить с другими демархами, убедить их в том, что они должны сделать. Жрецам не понравится то, что он потребует, но они все равно подчинятся. Он был Первым Демархом конклава, и это был единственный путь.

А после того, как Айнон поговорит с единоверцами, ему нужно будет поговорить с драконом.

Внизу Фурлинастис видел храм. Прямоугольник из мраморных плит и покрытых желобками колонн одиноко стоял на пустынных равнинах. Пока дракон проносился в темном небе по широкому кругу, немногие люди, бывшие снаружи храма, в ужасе бросились внутрь.

Фурлинастису страх людей доставлял мало удовольствия — даже этого лишил его гнев. В тридцать шестой раз он, скрежеща зубами, боролся против поработившего его заклинания души. И в тридцать шестой раз не смог одолеть принуждение. Заразившая душу дракона крохотная частичка души Кессона Рела вынуждала его следовать приказу.

Фурлинастис взревел от бессильного гнева, по спирали спускаясь к храму. Продолжая бороться, но продолжая быть в подчинении, он сел и погрузил когти в мраморные ступени, распахнул огромные бронзовые двери и произнес во тьму приговор.

— Кессон Рел шлет благодарность и смерть. Я прислан забрать одного из вас. Выведите Лорма Диивара. Пришло его время умирать.

Храм молчал. Фурлинастис ждал, вонзив когти в мрамор лестницы.

Через какое-то время вышли два жреца, а не один. Оба были в черных масках, символах своей веры. Фурлинастис чуял страх обоих. Они пришли не сражаться. Старший держал младшего за руку и говорил что-то успокаивающее. Бледный и слабый младший жрец глядел на дракона.

Сила оков души Кессона Рела позволила Фурлинастису понять, что Лорм Диивар — младший из жрецов. Он протянул переднюю лапу.

Старший выступил вперед и сказал:

— Мое имя — Айнон Дес Провидец, Первый Демарх Конклава. Как твое имя, дракон? Ты связан?

Фурлинастис поднял голову. Жрецы храма еще не пытались с ним говорить. Дракон попытался было ответить, но ему помешала магия души. Он оттолкнул старшего жреца и поднял Лорма Диивара.

Молодой жрец обмяк в когтях. Возможно, он молился. Фурлинастис не мог понять.

— Храни веру, послушник, — сказал Лорму старший. — Твоя смерть не будет тщетной, как и наше изгнание.

Змий не увидел ответа Лорма. Он приготовился взлетать.

— Дракон, я вижу на тебе душу Кессона Рела, — сказал старший жрец. — Завтра ты должен произнести мое имя, чтобы стать свободным. Ты понял?

Фурлинастис не мог ответить, хотя слова жреца жалили его словно стрелы. Свободным! Он взмыл в воздух и распростер крылья. Голос старшего жреца преследовал его весь полет.

— Айнон Дес Провидец. Запомни это имя! Ты должен прийти завтра за мной — или останешься рабом навечно.

Фурлинастис пожирал Лорма Диивара, пока Кессон Рел хохотал. Вкус плоти молодого жреца был отвратителен, а крики неприятны. Дракон предпочитал, чтобы ужин сначала протух как следует в его болоте. Да и есть любил по своей воле.

После, вычищая языком зубы, дракон думал о словах старшего жреца. Айнон Дес говорил о свободе от Кессона Рела, от проклятых оков души, делавших его рабом.

Перед ним парил поднятый в воздух силой заклинания и замкнувшийся в своих мыслях Рел. Несмотря на замысловатый план и притворное ликование, в действительности теург получал мало удовольствия от гибели бывших товарищей.

Фурлинастис с ненавистью смотрел на теурга, человека, который сковал его. Внезапно он решил, что ничего не потеряет, сотрудничая с Айноном. Для Кессона Рела дракон был лишь рабом — а эта судьба была для Фурлинастиса хуже смерти.

И он сказал:

— Один из жрецов, не тот, которого назвали, вышел из храма и бросил вызов.

Кессон оторвался от раздумий, нахмурился и сказал:

— Ты же не причинил ему вреда, а?

Фурлинастис знал, что Рел хочет увидеть смерть каждого жреца. Он приказал дракону не убивать никого, кроме как по его приказу.

— Вызов не мне, — ответил змий, — а тебе.

— Да что ты? — Кессон приподнял брови. — Который из жрецов? Опиши его мне.

Приказ активировал магию заклинания души, и слова хлынули из уст Фурлинастиса сами по себе.

— Он был высоким и старым, с седыми у висков черными волосами, без растительности на лице. Худощавый. Глаза, как и у всех, были скрыты под маской. Он назвал себя Айноном Десом Провидцем. И похоже, звук твоего имени его не пугал.

Последнее дракон добавил, чтобы задеть гордость Кессона. Человек поджал губы и скрестил руки на груди.

— Айнон… Айнон. Я собирался припасти его напоследок.

— Он назвал тебя еретиком, — добавил Фурлинастис, вспомнив слова Кессона Рела при первой встрече на болоте.

Человек резко поднял глаза и гневно уставился на дракона. И змий понял, что попал в точку.

— Завтра, — процедил Кессон, — отправься в храм и принеси мне Айнона Деса Провидца. Он умрет перед этим еретиком.

Магия оков души погрузилась в волю Фурлинастиса, но он не противился. Дракон улыбнулся бы, если бы умел.

Спустя двадцать четыре часа Фурлинастис вновь парил над храмом. Он не видел ни бегущих фигур, ни суеты. В храме было тихо, как в могиле. Дракон сел на мраморной лестнице перед открытыми дверями.

Судя по запаху, внутри была кровь. Много крови.

Оковы магии сделали свое дело, и Фурлинастис заговорил:

— Кессон Рел шлет благодарность. И смерть. Я послан забрать одного из вас. Выведите Айнона Деса Провидца. Пришло его время умирать.

В дверях появился человек. Его ряса была забрызгана кровью, руки блестели алым, а вокруг была странная аура текучей тьмы, не теней, а чего-то… иного. Глаза под маской были усталыми, но полными решимости. Жрец зашагал к змию.

— Дракон, ты хорошо поработал, — глубоким голосом сказал Айнон Дес.

Подчинение не оставляло Фурлинастису времени для вопросов или комментариев. Он подхватил Айнона Деса когтями и взлетел. Странно, но жрец словно извивался в хватке, хотя дракон и видел, что тот неподвижен.

Когда они летели от храма к болоту, хватка чар души ослабела и развязала ящеру язык.

— Ты говорил о моей свободе.

Дракон пытался не выдать голосом спешку и надежду. Он не привык разговаривать с добычей в когтях.

— И ты ее получишь, — сквозь порыв ветра донесся голос человека.

Фурлинастис подумал, что голос Айнона казался другим — более мягким, звучным и молодым.

— От тебя пахнет кровью, — произнес дракон. — Ты убил других жрецов?

На это человек сказал лишь:

— Мы мыслили схоже, и они были готовы.

— Тьма вокруг тебя, — добавил Фурлинастис. — Что это за магия?

Айнон Дес извернулся в лапе, чтобы посмотреть в глаза змия. И когда он заговорил, то его голос прозвучал как у женщины-человека.

— Особенная. Единственная, которая сможет тебя освободить, — жрец помолчал. — Прежде, чем все закончится, я должен увидеть его, поговорить с ним. Он должен получить шанс раскаяться в грехах.

Фурлинастис фыркнул, и струйки тени вылетели из его ноздрей.

— Человек, он не раскается ни в чем.

— Увидим, — ответил жрец, голос вновь был его собственным.

Какое-то время они летели молча. Казалось, что человек продолжает извиваться в хватке Фурлинастиса, и дракон двигал когтями, чтобы его удержать. Уже скоро они достигнут болота… и Кессона Рела.

— Есть еще кое-что, дракон, — наконец сказал жрец. — Прежде, чем это может закончиться, я должен услышать от тебя клятву, клятву твоей душой.

Фурлинастис зарычал и поднес человека к лицу — трудное движение в полете. Он выдохнул сгусток теней в лицо Айнона и немного сжал когти.

— Жрец, никаких клятв, — сказал дракон. — И никаких упоминаний душ.

Ему уже осточертели клятвы и души. Но Айнон Дес не дрогнул и сказал:

— Поклянись, дракон, или мы не сможем тебя освободить.

— Мы?

— Поклянись, дракон! — потребовал человек, и его голос прозвучал как множество.

Тени вокруг Фурлинастиса корчились от гнева. И словно в ответ бурлила тьма вокруг жреца.

Дракон оскалил клыки, зарычал на небо, встряхнул человека и наконец сказал:

— Ну хорошо.

Даже сквозь маску было видно, что жрец оживился.

— Когда-то в твое болото войдут два человека. Высокий будет лысым, а его клинок из черной стали будет сочиться тенями. У низкого будет лишь один глаз, и он принесет два клинка. Они — Первый и Второй Бога Теней. Ты позволишь им пройти невредимыми и поможешь всем, чем сможешь. Они исполнят волю Бога Теней и уничтожат Кессона Рела. Дракон, поклянись в этом. Своей душой.

Фурлинастис проглотил гордость и сказал:

— Жрец, я клянусь. Своей душой.

При этих словах заразившая душу Фурлинастиса частичка Кессона Рела задрожала от беспокойства.

Жрец обвис, и дракон передвинул когти и груз в более удобное положение. Болото было близко.

— Но я убью Кессона Рела, когда ты освободишь меня от магии душ, — заявил Фурлинастис.

И вновь Айнон заговорил множеством голосов:

— Не тебе выпадет убить его. И не нам.

— Увидим, — ответил Фурлинастис, по спирали спускаясь к болоту.

Он приземлился на влажной земле позади плоского камня, похожего на алтарь, который стоял на краю мелкого зловонного пруда. Кровь других жрецов все еще пятнала серые камни. От ударов могучих крыльев содрогнулись черные деревья болота, а по воде прошла рябь.

Над прудом парил окутанный тенями Кессон Рел и холодно взирал на ношу дракона. Фурлинастис положил Айнона на алтарь и прижал один из когтей к животу человека, как делал с каждым из мертвецов. Он больше не ощущал вокруг плоти жреца неприятного движения, словно оно пыталось быть незаметным.

Кессон Рел начал смеяться — ненавистный звук, к которому дракон привык. Теург проплыл вперед, опустился на твердую землю и склонился над распростертым провидцем.

— Айнон Дес, — сказал Рел, глядя на плененного жреца. — Я собирался припасти тебя напоследок, чтобы перед своей кончиной ты увидел, как погибнет храм и все в нем.

Жрец извивался под лапой Фурлинастиса, пытаясь освободить грудь, чтобы заговорить.

— Ты еретик, Кессон Рел, и вор. Ты испил из Чаши Ночи и сим сделал себя отступником. За это…

Теург рванулся вперед, сорвал маску с Айнона и сжал челюсть жреца.

— А ты дурак, Первый Демарх, напыщенный дурак. По-твоему Бог Теней сделал бы со мной это, — Кессон Рел отпустил Деса, отошел и поднял руки, показывая темную кожу, желтые глаза и танцующие вокруг тени, — если бы не хотел, чтобы я пил из Чаши? А?

Фурлинастис чувствовал, как под его когтями вокруг поверженного жреца извивается тьма. Кессон Рел словно не замечал ничего.

— Покайся, Кессон Рел, — сказал Айнон. — Еще не слишком поздно. Ты Избранный Бога Теней, но ты не его Первый. Покайся или ты умрешь.

Теург улыбнулся.

— Я так не думаю, — глядя в лицо провидца, он обратился к змию. — Дракон, выпотроши его. Медленно.

Сдержи свое обещание, жрец, подумал Фурлинастис, пока его лапой двигали оковы души. А я сдержу свое.

Дракон погрузил кончик когтя в живот Айнона.

Жрец скривился, но смог начать молиться. Фурлинастис слышал в словах силу, хотя когда в легкие потекла кровь, большую часть их поглотило бульканье. Дракон продолжал терзать жреца, ожидая, что произойдет что-то, хоть что-то. Дес не кричал, лишь продолжал молиться.

Ничего не произошло, когда Айнон наконец-то испустил дух. Ничего.

Фурлинастис чуть не взревел от досады.