Охота за общаком

— А мне нравится, — пожал плечами Руслан. — Кажется, у Пушкина что-то такое было, про Руслана.

— Митя, — поправила Лариса. — Это как бы Витя?

— Это как бы Дима, — кивнул собеседник. — Дмитрий Борелов. Бывший мотогонщик, довольно известный.

Стрекот сделался громче, а потом то ли отдалился, то ли был отнесен в сторону ветром.

— Почему бывший? — спросила Лариса, скользя взглядом по холмистым горбам.

— Дисквалифицировали, — неохотно ответил Руслан.

— За что?

— Было дело, — отмахнулся он.

— Я, наверное, достала тебя своими расспросами?

— Есть немного, — признался Руслан.

— Но я все равно спрошу, — честно предупредила Лариса, промолчав не больше трех секунд. — Зачем все-таки эти железяки?

— Железяки? — поморщился Руслан. — Не всякий металл — железо.

— Согласна. Но меня не это интересует. Я…

— Вон он! — Изрядно испачканный указательный палец Руслана указал на крохотную фигурку мотоциклиста, вынырнувшую из-за холма и замершую на вершине.

— Сейчас попробую угадать, — предположила девушка. — Он собирается выполнить какой-то трюк?

— Прыжок.

— На мотоцикле? Разве такое возможно?

— Ты когда-нибудь слышала про Эвела Книвеля, например? Он трижды улучшал мировой рекорд, преодолев сто семь метров в длину. А потом сиганул через копию парижской арки… Как ее?

— Триумфальная, — подсказала Лариса, тревожно следя за мотоциклистом, который, отчаянно треща, поехал по склону вниз.

— А в Лондоне через Темзу прыгнул, — продолжал Руслан, не замечая ее состояния. — При этом летел головой вниз и не держась за руль.

— Ему жить надоело?

— Книвелю?

— Твоему приятелю, — сказала Лариса. — Митяю твоему.

По мере приближения мотоцикла треск переходил в рокот. Иногда его подбрасывало, словно мячик, скачущий по ухабам. Позади растянулся шлейф бурой пыли, не поспевающей за мотоциклистом. Он промчался мимо и унесся дальше, как будто подхваченный ураганным ветром.

Лариса подняла руку, защищая глаза от колючей пыли.

— Ну и шум! — прокричала она.

— Двухтактный движок, — непонятно пояснил Руслан, стоящий рядом с точно так же поднятой рукой. — Взрывная штука. И на семь кило легче. Для скорости.

— А, поняла, — сказала Лариса, не сводя глаз с мотоцикла, уменьшившегося до размеров букашки, а потом и вовсе скрывшегося за клубящейся завесой. — Он собирается перелететь через ленту на эту насыпь, да? С той стороны трамплин установлен, теперь я вижу.

— Правильно.

— Он сумасшедший! И ты тоже! Вы — двое сумасшедших.

В голосе Ларисы не было ни тени сомнения, ни малейшего намека на вопросительную интонацию. Только внезапная усталость.

— Возможно, в какой-то мере ты права, — признал Руслан с плохо скрываемой гордостью. Как будто считаться безумным, по его мнению, было почетно.

— И это все — обязательно? — Лариса кивнула на ленту, высоко трепещущую на ветру. — Вы не остановитесь?

— Остановимся, — заверил Руслан. — Когда выполним задуманное.

Она вздохнула, и это не был вздох облегчения.

V

Перед тем как выполнить свой трюк, Митя остановился метрах в двухстах от трамплина. Было видно, как он покручивает рукоятку, регулируя газ, а другую руку держит возле черного шлема, похожего на рыцарский.

Телефон Руслана засвистел, меланхолично и печально. Лариса стояла поодаль, так что на этот раз не слышала голоса в трубке. Но разговор шел о ней, об этом догадаться было несложно.

— Что? — спросил Руслан, хмурясь. — Какая секретарша? Это просто… просто знакомая. Почему старая? — Прикрывая телефон, он украдкой взглянул на Ларису. — Вполне молодая. Ладно, хватит болтать. Делу время, как говорится. У меня все готово.

Закончив разговор, он сделал отмашку, а потом подошел к Ларисе, чтобы отвести ее на безопасное расстояние.

Мотоцикл рявкнул, окутался сизым дымком и сорвался с места, подобно стреле, выпущенной из лука.

Порой Ларисе случалось видеть лихих байкеров в городе, и они всегда ее немного пугали, потому что носились по улицам с невообразимой скоростью и грохотом, всем своим видом демонстрируя, что игнорируют не только правила дорожного движения, но и инстинкт самосохранения (и свой, и чужой). Однако та скорость, которую продемонстрировал Дмитрий Борелов, была поистине головокружительной.

В какой-то момент казалось, что он расшибется в лепешку, врезавшись в сварную конструкцию, представляющую собой ржавый треугольник с двухметровыми гранями, одна из которых, обращенная к мотоциклисту, была дерзко выгнута к небу. Лариса задержала дыхание и впилась пальцами в бархатистый рукав Руслана, когда черная фигурка взмыла в воздух, легко преодолевая земное притяжение. На фоне светлого неба она казалась маленькой, почти игрушечной, не настоящей.

— Отлично, Митяй! — пробормотал Руслан, провожая ее взглядом.

Лариса тоже запрокинула голову, не сознавая, что забыла о необходимости дышать. Незнакомый ей Дмитрий Борелов, успевший стать для нее Митей, без труда перемахнул через натянутую ленту. Его колени были согнуты (ноги плотно обхватывали механического коня), а одна рука — почему-то поднесена к шлему. Поднятое переднее колесо опускалось все ниже по мере того, как он приближался к насыпи, преодолев по воздуху как минимум пятидесятиметровую дистанцию.

— Сначала он жал на задний тормоз, а теперь поддает газу, — объяснил Руслан и хотел еще что-то добавить, но был вынужден ответить на телефонный звонок.

— Митяй? Какого…

Мотоцикл приземлился и помчался вниз по наклонной насыпи, быстро удаляясь.

— Как ее зовут? — услышала Лариса. — Наташа? Марина? Аня?

— Пижон! А за равновесием следить кто будет?

— Оля? Света? Соня? — продолжал гадать Митя.

— Лариса!

Она выкрикнула это совершенно неожиданно для себя, наклонившись к телефону в руке Руслана. Тот с интересом уставился на нее.

— Привет, Лариса! — прокричал Митя. — Ты здесь романтику ищешь? Я люблю романтичных девушек. Следующий прыжок посвящаю тебе, Лариса. Руслан?.. Поднимай сразу на двадцать пять! Не будем мелочиться.

— Но… — попытался возразить напарник.

— Двадцать пять!

— Как мальчишка, честное слово, — проворчал Руслан. — Один ветер в голове.

Но, судя по всему, он совершенно не злился, а ворчал так, для виду, скрывая истинные чувства. Нетрудно было понять, что эти двое очень привязаны друг к другу. «Настоящая мужская дружба?» — спросила себя Лариса.

На глаза ей попался трамплин. У него было три стороны, соединенные тремя углами. Любовный треугольник?

Непрошеная мысль заставила Ларису нахмуриться. Она не собиралась ни в кого влюбляться, потому что это могло повредить главному делу ее жизни. Искусству. Большому искусству. Художников всегда губят любовные отношения. Связи — лучше не скажешь. Потому что они и в самом деле связывают по рукам и ногам.

Из задумчивости ее вывел голос Руслана, уже вытащившего один шест из гнезда и уложившего его на землю, чтобы добавить новые секции.

— Помогай, Лара! Чего застыла?

Лариса бросилась ему на помощь. Она порядком испачкалась, но сейчас не беспокоилась об этом. Мысли ее были заняты предстоящим прыжком Митяя. Двадцать пять метров, он сказал? Ого! А еще сказал, что любит романтичных девушек. Ну, с этим он промахнулся, Лариса вовсе не романтик. Она прагматик, ей работать нужно, добиваться цели. В искусстве слава достается молодым, потом будет поздно: детишки, подгузнички, занавесочки…

— Ох! — Лариса сердито обхватила губами ушибленный палец.

Какие детишки? Какие, к черту, занавесочки? О чем это она думает? Она даже не видела в глаза этого Митяя и совершенно не представляет себе, что он за человек. Тогда почему он занимает ее мысли? Только потому, что на мотоцикле мастер ездить? Неужели же ты настолько легкомысленная, Лариса, увлекающаяся натура!

К счастью, на выручку пришел Руслан, отвлекший от ненужных и даже вредных мыслей.

Ввинчивая одни трубки в другие, он взялся объяснять тонкости трюка, только что проделанного на глазах Ларисы. По его словам, соорудить трамплин правильной конфигурации было труднее, чем совершить сам прыжок.

— Чуть короче, чем надо, или круче, или вообще не тот наклон, и… — Он покрутил рукой в воздухе, изображая кувыркающегося мотоциклиста. — Тут нужен абсолютно точный расчет. Математический.

— Рассчитывал ты, — полуспросила-полуконстатиро-вала Лариса.

— Я, — подтвердил немного удивленный Руслан.

— А прыгает Митяй.

— Ну… — Он хмыкнул, смутившись. — Мите приходится головой работать не меньше моего. На трамплине заднее колесо уходит вверх, поэтому нужно успеть привстать, а потом отклониться всем корпусом назад. На сантиметр ошибся — и полетел кувырком, костей не соберешь… Черт!

Чертыхнувшись, Руслан не ограничился этим, а добавил ругательство, не предназначенное для девичьих ушей. Но не это заставило Ларису похолодеть.

— Что такое? — забеспокоилась она.

Задрав голову, Руслан уставился на длиннющий шест, который успел поставить вертикально. Второй шест растягивал полосатую ленту.

— Заболтался, болван! — Руслан хлопнул себя ладонью по лбу. — Лишнюю секцию установил. Получается двадцать пять метров, Митя на такую высоту еще никогда не прыгал. — Он принялся дергать шест, который, как назло, прочно засел в гнезде. — Черт! Черт!

— Позвони ему! — посоветовала Лариса, стараясь не поддаваться панике.

— На! — Он сунул ей трубку, продолжая кряхтеть и тужиться возле алюминиевой мачты. — Последний вызов повтори.

— Без тебя не догадалась бы, — фыркнула Лариса.

Ожидая, пока Митя ответит на звонок, она смотрела на его фигурку, скатывающуюся с пригорка, чтобы начать разгон. Услышит или нет?

— Что там? — спросил Руслан, поворачивая к ней побагровевшее лицо.

— Алло! — прокричал мобильник.

— Не вздумай прыгать, — предупредила Лариса торопливо. — Слышишь, Митя? Руслан слишком высоко планку поднял. Притормози, ладно?

— Ни в коем случае! Я люблю, когда планка высоко.

— Скажи ему, чтобы не смел! — рявкнул Руслан.

— Митя! — выкрикнула Лариса.

Телефон молчал. Мотоцикл стремительно приближался.

VI

Они не успели: ни Руслан, догадавшийся кинуться ко второй опоре, ни Лариса, попытавшаяся добежать до трамплина, чтобы преградить Мите путь и не дать ему совершить прыжок, который мог оказаться роковым. Споткнувшись, она растянулась на земле. Что-то большое и шумное пронеслось мимо нее, обдав земляным крошевом, теплым воздухом и выхлопным перегаром.

У-у-у-х-х-х!!!

Лежа на животе, она повернула голову и с открытым ртом уставилась на силуэт мотоциклиста, взмывающий все выше и выше, будто вознамерился долететь до самых облаков. Как и предупреждал Руслан, мотоцикл стало разворачивать передним колесом книзу, но Митя легко придал ему нужный наклон, а потом, находясь уже в зените, над лентой, развел руки в стороны, не держась за руль.

«Как птица», — пронеслось в Ларисиной голове.

— Да что ж он творит-то! — жалобно прокричал Руслан… а несколько секунд спустя, уже совсем другим тоном, торжествующим, взорвался криками: — Молодчина! Орел! Ты видела? Нет, ты видела? — Подбежав к Ларисе, он рывком поставил ее на ноги и затормошил, не в силах сдержать ликование. — Получилось, получилось! Теперь, считай, пятьдесят тысяч у нас в кармане. Я куплю этот чертов ЗИЛ, доведу до ума, сделаю из него конфетку, понимаешь?

— Зачем? — спросила она, моргая.

— Как зачем? Продам! Знаешь, за сколько авто Гагарина улетит на Западе?

— А! — догадалась Лариса. — Коммерция.

— Ну и коммерция, и что в этом плохого? — стал оправдываться Руслан. — Думаешь, мы с Митяем тут просто так сидим? А мастерская нам зачем? А полигон? — Он повел рукой, показывая на окрестности.

— Вы, наверное, здесь автомобили реставрируете, — предположила она. — Реставрируете и продаете, реставрируете и продаете.

По неизвестной причине ей стало скучно. Треск мотоцикла успел стихнуть и теперь приближался опять, но Лариса больше не горела желанием увидеть, что там у Мити Борелова под шлемом. Какая разница? Предвкушение каких-то удивительных событий пропало. Вспомнилась разрушенная церковь, погнутая велосипедная рама, и кривая настроения поползла вниз.

— Продаем, — подтвердил Руслан с вызовом. — А как еще? Деньги с неба не падают.